CC BY
207
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
/
РАЗВИТИЕ РОССИЙСКОЙ БАНКОВСКОЙ СИСТЕМЫ В КОНЦЕ XVIII - XIX ВВ.
М. Ю. МАЛКИНА, доктор экономических наук, заведующая кафедрой теории экономики Нижегородского государственного университета
Становление российской и европейской банковских систем шло различными путями. Если не считать фантастических идей о египетских храмах или меняльных конторах в Античной Греции как прообразах классических коммерческих банков, то в европейских государствах первые частные банки возникли уже в эпоху Возрождения. Они стали своего рода организационной формой развившегося рынка коммерческого кредитования и изначально выполняли активную функцию учета векселей, которые они конвертировали, с удержанием некоторого вознаграждения (за счет, чего собственно, и формировался капитал банка), сначала в действительные деньги (золотые и серебряные монеты), а потом — в собственные обязательства, банкноты. Так, к XVIII в. в Италии и других европейских государствах уже существовала разветвленная сеть коммерческихбанков и банкирских домов. Правда, наиболее привлекательными операциями банкиры Франции, Австрии и германских государств считали не рисковый по своей сути учет векселей, а покупку государственных бумаг и кредитование внешней торговли. Важно другое — все эти учреждения создавались по частной инициативе. И лишь позднее, в целях упорядочения денежного обращения, возникла потребность в учреждении центрального (государственного) банка, который монополизировал право эмиссии банкнот. Первый такой банк появился в Англии уже в 1694 г. Во Франции он был создан лишь в 1800 г. по инициативе Наполеона Бонапарта, в Австрии — в 1816 г.. но в обоих случаях это были полугосударственные, акционерные банки.
В России, напротив, инициатором создания сети учреждений коммерческого кредитования изначально выступало государство, причем тогда, когда общий уровень экономического развития был еще недостаточен для активной деятельности таких банков, почему они, собственно, и превращались по своей сути в депозитные конторы. И именно государство в последующем, вопреки требованиям времени, искусственно тормозит учреждение частных банков. Таким образом, одной из характеристик российской экономики было длительное сохранение монополии государства в кредитной сфере, вызывавшей существенные дисбалансы в ней.
Первые попытки создания в России системы кредитных учреждений предпринимались еще в XVIII в. Незначительными оказались операции созданной в правление императрицы Анны Ио-ановны Монетной конторы (1733), малоуспешными — конечные результаты деятельности Дворянского (1754-1785) и Купеческого банков (1754-1782), учрежденных Елизаветой Петровной.
Гораздо более настойчивые попытки в деле создания в России кредитных учреждений западного образца, но находящихся в руках и под контролем государства, предприняла императрица Екатерина 11.21 июня 1764 г. она подписала указ об учреждении двух коммерческих банков: в Санкт-Петербурге и в Астрахани. Первый предназначался для развития торговых связей с европейскими государствами, предполагал кредитование купцов на сумму от 100 до 10 тыс. руб. под 6 % годовых. Второй должен был послужить укреплению торговых отношений с азиатскими странами, подчинялся непосредс-
твенно губернатору, который назначал директора и служащих. Однако западная идея не прижилась в России с ее развитой бюрократической системой. Санкт-Петербургский банк выродился, разбазарив капитал на ссуды нужным людям, и в 1782 г. был закрыт ввиду изменения сферы деятельности. Жизнь Астраханского банка оказалась еще менее продолжительной. Губернатор Астрахани, буквально поняв свои исключительные права в развитии банковского дела, не только назначал управляющего банком и его персонал, но и стал прямо распоряжаться, кому и на каких условиях выдавать кредиты. После пожара в 1767 г. банк даже не стали возрождать, открыв на его месте «угодное Богу» заведение.
Определенной вехой в развитии кредитной системы России и дальнейшего ее огосударствления было учреждение в 1798 г. указом Павла I «Конторы придворных банкиров и комиссионеров Воута, Велио, Ралля и К°». Эта контора находилась в непосредственном подчинении государственного казначея, а контроль за ее деятельностью осуществлял коллежский советник А.И. Васильев. В то время, как и всегда, Россия активно вела военные действия, кредиты под финансирование которых предоставляли Гамбург и Лондон, а контора придворных банкиров получила монопольное право на обслуживание внешнего долга и осуществление заграничных платежей по этим займам. Вначале придворные банкиры не имели права осуществлять самостоятельную финансово-кредитную деятельность, позднее эти ограничения были отменены с целью привлечения опытных специалистов из частной сферы. В последующем государство отказалось и от идеи монополизации сферы международных расчетов ввиду ее неэффективности. В 1811 г. контора официально была упразднена, но сам статус придворного банкира был сохранен и долгое время считался престижным. На этой ниве с 1812 г. произошел взлет банкирского дома Штиглицев, сын основателя которого, A.JI. Штиглиц, сохранял статус придворного банкира вплоть до середины XIX в., а в 1860 г. именно он был назначен первым директором Государственного банка.
В XIX в. Россия вступила с банковской системой уже определенного — дворянско-казенного типа. Важным звеном в ней стали новые дворянские банки, учрежденные еще в 80-90-х гг. XVIII в. Так, Государственный заемный банк для содействия дворянскому землевладению (год создания — 1786) выдавал ссуды под залог населенных имений, населенных горно-заводских имений, домов каменных
и фабричных строений в Санкт-Петербурге. Ссуды предоставлялись дворянству сроком на 20 лет на условиях выплаты 8 % годовых, городам — на 22 года на условиях 7 % годовых. Созданный в 1797 г. Вспомогательный для дворянства банк выдавал ссуды сроком на 25 лет, но не монетами, а банковскими билетами, под залог недвижимых имуществ из расчета 40-75 руб. за крестьянскую душу и на условиях выплаты 6 % годовых. Сами билеты имели доходность 5 % и были обязательны для принятия как казной, так и частными лицами. Однако, как и в XVIII в., деятельность таких банков была малоуспешной: дворяне не только не возвращали кредитов, но зачастую и не платили по ним процентов, продажа залогов осуществлялась крайне редко, а банковские билеты, несмотря на свою приличную доходность, не пользовались доверием и быстро обесценивались.
Еще одной характеристикой банковской системы в начале XIX в. была явная направленность части создаваемых кредитных учреждений на благотворительные цели. Такую функцию выполняли созданные еще в правление Екатерины II Сохранные казны при воспитательных учреждениях и Ссудные кассы, а также Приказы общественного призрения. Местная инициатива в создании городских и сельских банков также поддерживалась государством, как правило, в тех случаях, когда капитал использовался в благотворительных целях.
Однако рост оборотов торгового, а позднее — промышленного сектора, требовал создания адекватной для них финансово-кредитной системы. В начале XIX в. выдающиеся российские государственные деятели М.М. Сперанский, Н.С. Мордвинов, а также министр государственных имуществ П.Д. Киселев преподносят лично Александру I первые проекты частных банков, однако смелые идеи не получают поддержки. Правительство согласилось лишь на полумеру — открытие в Москве, Петербурге и других городах учетных контор, которые быстро развернули деятельность по выдаче ссуд под залог экспортных товаров. Но особо раскрутиться им не дали, учетная деятельность также превратилась в объект государственного регулирования. Конторы были закрыты, а на их месте был учрежден Государственный Коммерческий банк (1817).
Созданный министром финансов Д.А. Гурьевым Государственный коммерческий банк был изначально призван служить нуждам промышленного и торгового кредита. Да и начал он свою деятельность довольно прогрессивно, широко проводил
вексельное кредитование купечества, организовал региональные конторы в Москве, Одессе, Риге, Нижнем Новгороде и других центрах торговли. Следует отметить, что в эпоху Гурьева практически прекратил кредитование помещиков и Государственный заемный банк. Между тем со временем прежняя деятельность Государственного коммерческого банка была свернута, все более заметную роль стало играть кредитование помещиков, атакже субсидирование казны и все менее значительное место занимали вексельные операции и кредитование купечества. Хотя справедливости ради следует отметить, что созданный в 1818 г. Коммерческий банк в Петербурге традиционно уделял гораздо больше внимания промышленности и торговли, но сама деятельность была узко направлена на кредитование горнопромышленников и связанных с ними купцов первой гильдии.
Российская банковская система продолжала оставаться казенной, помещичьей, бюрократической. Сменивший Гурьева на посту министра финансов и пробывший на нем 20 лет (1823-1842) граф Е.Ф. Канкрин практически «задавил» смелые начинания бывшего министра. Он был убежденным противником развития банковского дела вообще и считал, что размеры кредитования должны жестко контролироваться государством, а всякая инициатива в банковском секторе — подавляться. Так, отклоняя предложения Гурьева о разрешении выдавать из Государственного коммерческого банка помимо вексельных и товарных кредитов еще и «ссуды для поддержания промышленности», свой отказ Канкрин мотивировал тем, что «государственное банковское дело должно служить промышленности существующей, а не возбуждать таковой искусственно»1. Ссуды для создания новых отраслей и фабрик, по мнению Канкрина, вредят «тем прочнейшим» фабрикам, «кои основаны на собственные капиталы заводчиков»2. Идеи претворялись в жизнь: за 20 лет правления Канкрин согласился на создание только одного городского банка — Верхотурова Попова банка (1836), Итоне по собственной инициативе, а ввиду личного ходатайства Императора Николая I, да и вследствие все той же благотворительной цели создаваемого учреждения. Правление Е.Ф. Канкрина было отмечено еще одним значительным результатом: в российской банковской системе впервые изменилось соотношение между кредитованием помещиков и казны в пользу последней, а тенденция увеличения ее доли сохранялась вплоть до 60-х гг. XIX в. Еще в 1823 г. долги помещиков банкам составляли 90 млн
руб. против 25 млн руб. «позаимствований» казначейства. В 1858 г. это соотношение уже составило 335 против 496 млн руб.3
В появившейся на рубеже Х1Х-ХХ вв. обширной научной литературе, посвященной развитию банковской системы в России, многие ученые обвиняли именно Канкрина в торможении развития российской банковской системы. Об этом писали В. Судейкин — автор единственной в досоветской литературе монографии о Государственном банке России4, Л.Н. Яснопольский, И.И. Левин. Однако политика Канкрина нашла и своих сторонников. Так, октябрист П.П. Мигулин «главной заслугой» Канкрина считал поддержание дешевизны государственного и поземельного кредита (Канкрину удалось это сделать за счет снижения процента по частным вкладам с 5 до 4 %, что, к его удаче, произошло без заметного снижения масштабов депозитных операций). Аошибкой политики последователей Канкрина Мигулин прямо признавал ликвидацию накануне реформы 1861 г. старых казенных банков.
Таким образом, кредитные учреждения в первой половине XIX в. были призваны обслуживать прежде всего государство и помещиков. Они легко кредитовали на льготных условиях помещиков, но часто отказывали крестьянам в получении ссуд для выкупа из крепостной зависимости. К середине 1850-х гг. общая сумма частных вкладов в банковскую систему уже превысила 1 млрд руб., однако из них только 20 млн руб. выдавалось в виде кредитов торговле и промышленности5. Подводя итог существованию дореформенной банковской системы, уместно процитировать выражение И.И.Кауфмана: «... закрепощен был в пользу казны не только труд, но и капитал»6. «Система Екатерининских казенных банков, особенно в том виде, как она была усовершенствована Канкриным, только то значение и имела, что она была превосходно приспособлена к особенностям русского государственного и народного хозяйства...»7. Аналогичные оценки давали Л.В. Ходский, М.Х. Рейтерн, Е.И. Ламанский, Н.Х. Бунге, В.П. Безобразов.
1 Министерство финансов. 1802-1902. СПб, 1902.4.1., С.216.
2 Там же. - С. 340-341.
' Гиндин И.Ф. Банки и экономическая политика в России (XIX — начало XX в.). Избранное. Очерки истории и типолопш русских банков. - М.: Наука, 1997. - С. 468, 469.
4 Судейкин В. Государственный банк. - СПб, 1891.
5 Гиндин И.Ф. Банки и экономическая политика в России (XIX — начало XX в.). Избранное. Очерки истории и типологии русских банков. — М.: Наука, 1997.
'' Кауфман И.И. Государственные долги России: Статья вторая// Вестник Европы. 1885 Кн. 2. - С. 54.
7 Там же.
В середине 50-х гг. XIX в. обнаружилась существенная диспропорция в балансовой деятельности казенных банков: депозиты в них росли более высокими темпами, чем спрос на кредит. Одной из причин «переполнения» казенных банков вкладами была обширная эмиссионная деятельность государства во время Крымской войны (1853-1886). Н.П. Огарев8, характеризуя указанную диспропорцию дореформенной банковской системы, писал, что монополия банковского кредита не была результатом правительственного захвата, а возникла от его «доступности вкладчикам», то есть ее причиной он считал отсутствие ограничений на депозитные операции. «Эта доступность вкладчикам, наконец, так обременила банки, что они должны были понижать проценты, чтобы остановить стремление к беззаботной наживе ростовщиков-вкладчиков, иначе сами могли бы от утучнения вкладами лопнуть»9. Развивая идею Н.П. Огарева, советский исследователь И.Ф. Гиндин писал: «Десятки миллионов рублей, оседавших на вкладах в Государственном коммерческом банке, не могли быть размещены в кредитование внутренней торговли на началах капиталистического банковского кредита»10. «Выгодность помещения денежных капиталов на вклады в казенные банки тормозила развитие капиталистического кредита в единственно возможных тогда формах банкирского дела (банкиров и банкирских домов11) или прямого кредитования «сберегателями» купцов. Если бы тогдашние владельцы денежных капиталов не имели таких абсолютно надежных, и притом высоких, доходов по вкладам в казенные банки, они неизбежно стали бы направлять эти капиталы в распоряжение банкиров, торговцев и промышленников. Став на путь неограниченного приема вкладов, правительство независимо от дворянской направленности своей кредитной политики логически должно было встать на путь вложения средств банков в ссуды под залог недвижимых имуществ как наиболее надежный и простой объект банковского кредита...»12.
В 1857 г. государством были предприняты меры по ослаблению накопления вкладов в казенные банки. Для этого требовался конкурент за деньги вкладчиков, и его роль стало играть Главное обще-
8 Огарев. Н.П. Предварительные соображении финансовой комиссии, редакционных комиссий и труды комиссии для устройства земских банков // Искандер | Герцен А. И.), Огарев Н.П. За пять лет (1855-1860): Политические и социальные статьи. 4.2. Лондон, 1861.
4 Указ. сом.-С. 191-192.
10 Гиндин И.Ф. Указ. соч. - С. 467.
" О них подробнее читайте ниже по тексту.
12 Гиндин И.Ф. Указ. соч. - С.468.
ство российских железных дорог, размещавшее железнодорожные акции и облигации. Инструментом воздействия на поведение вкладчиков было снижение процентов по банковским вкладам. Однако результаты оказались не столь впечатляющими, как это предусматривалось в государственном указе.
Промышленный подъем, начавшийся в 1857 г. и сопровождавшийся бурной учредительской, акционерной и предпринимательской деятельностью, а также готовившаяся антикрепостническая реформа в сельском хозяйстве вызвали отток вкладов из казенной банковской системы. На место одной проблемы пришла другая. Для поддержания кредитных учреждений правительство предприняло ряд мер: ужесточило условия предоставления ссуд под недвижимые имения, а потом и вовсе приостановило их, ассигновало бюджетные средства в размере 77 млн руб. в поддержку банковской системы, заключило внешний долг с Лондоном и Берлином на 12 млн фунтов стерлингов, открыло подписку на внутренний государственный заем с доходностью 4 % годовых. Но и эти меры были малоэффективными. Требовалась радикальная реформа.
В то же время искусственно созданную нишу в российской кредитной сфере стали постепенно занимать зарубежные банки. Наибольшую экспансию на российский рынок осуществляли французские банки «Креди Мобилье», «СосьетеЖенераль», «Креди Лионе», которые активно сотрудничали с правительством и участвовали в создании акционерных обществ для строительства железных дорог, промышленных предприятий, объектов связи. Успешно действовало в России и отделение банкирского дома Ротшильдов.
Последнюю попытку взять дело кредитования в свои руки государство предприняло в 1860 г., когда были упразднены все старые кредитные учреждения (Заемный банк, Государственный кредитный банк, ссудные кассы), а вместо них создан Государственный банке основным капиталом 50 млн руб. и резервным — 5 млн руб. Двумя его главными задачами были: оживление торговых оборотов и упрочение денежно-кредитной системы. Государственный банк стал глазным эмиссионным центром, однако по первому своему уставу не имел самостоятельности — подчинялся Министерству финансов. Фактически ему не было предоставлено права самостоятельной эмиссии, он выпускал кредитные билеты по требованию правительства, причем каждый раз издавался специальный указ. Ресурсы банка формировались, главным образом, за счет казенных вкладов и кредитной эмиссии.
Государство оставалось главным заемщиком Государственного банка вплоть до 1896 г., когда практика финансирования казны была прекращена. Несмотря на то, что в деятельности Государственного банка уже присутствовали более новые прогрессивные операции, в частности регулярное кредитование, организация чековых расчетов и вексельного обращения, в привилегированном положении среди заемщиков по-прежнему оставались дворяне. Государство не хотело отказываться от идеи выдачи ссуд под «населенные имения».
И наконец, в 1864 г., оказавшись не в состоянии справиться с возложенной на него миссией, государство впервые решилось на важный шаг, утвердив устав первого коммерческого акционерного банка и фактически отказавшись от своей монополии в кредитной сфере. 60-70-е гг. XIX в. ознаменовались становлением системы акционерных частных ком-мерческих банков в России. Эти годы называют также периодом «великих реформ» в банковской системе, когда за два десятилетия буквально как на дрожжах развилась система негосударственных банков в России, причем особая роль в этом процессе принадлежала Санкт-Петербургу и Москве. Этот процесс получил название «учредительской горячки».
Первым российским частным акционерным банком, капитал которого сформировался в складчину, за счет индивидуальных вложений, был Петербургский частный акционерный коммерческий банк (1864). Его создание связано с именем легендарного российского купца Г.П. Елисеева. Именно российское купечество, представителем которого был Г.П. Елисеев, было заинтересовано в развитии коммерческого кредитования, тем более государственная банковская система не очень жаловала данное сословие. Не случайно в препроводительном письме к созданию банка обосновывалась необходимость кредитования растущего биржевого оборота. Г.П. Елисеев объединяет свои усилия по созданию банка с четырьмя единомышленниками, будущими учредителями банка: Е.Е. Брандтом, потомственным почетным гражданином, председателем Петербургского биржевого комитета, членом коммерческого суда; бароном Л. А. Гауфом, владельцем сахарного завода и двух каменных амбаров в биржевом гостином дворе, членом Комитета кредитных установлений, генеральным консулом Великих Герцогств Гессенского и Сансен-Веймарского; Э.П. Казалетом, потомственным почетным гражданином; Робертом-Германом Клеменецом, почетным членом Государственного банка, представителем торгового дома «Асмус Симонсен и
К0» Ф. Мори. Мнение этих людей (все они, кроме последнего, также были купцами первой гильдии), имевших высокий авторитет в коммерческом мире и знавших работу банковской системы зарубежных стран не понаслышке, а благодаря своим внешнеэкономическим связям, сыграло немаловажную роль в придании первому акционерному банку в России надлежащего авторитета и достоинства.
Особое значение для организации банка имело также содействие со стороны немецкой банковской группы Мендельсона, откуда были приглашены первые служащие, и всемирно известного специалиста в банковском деле Левина, которого сам Ротшильд рекомендовал для ведения внешней корреспонденции, а также поддержка известной группы петербургских биржевиков во главе с Розенталем.
Сыграло свою роль и то обстоятельство, что в это время важные государственные посты в России занимали прогрессивно мыслящие, западно ориентированные государственные деятели. В частности, у руля Государственного банка находился уже упоминавшийся нами А.Л. Штиглиц, а министром финансов был М.Х. Рейтерн. Последний в своем заключении по представленному на рассмотрение проекту писал: «Учреждение частных банков на акциях составляет одно из выгодных и верных предприятий. Польза такого учреждения для развития торговли и промышленности в стране не подлежит сомнению ввиду результатов, достигнутых в этом отношении за границей. Банки нетолько привлекают к себе праздно лежащие капиталы и обращают их к производительному употреблению, но, поддерживая и распространяя кредит, содействуют более быстрому движению торговых оборотов и тем самым служат к понижению цен на все роды продуктов»13.
Складочный капитал Петербургского частного акционерного коммерческого банка составил 10 млн руб., на эту сумму было выпущено40тыс. акций стоимостью 250 руб. каждая. Государство не устранялось от банковской деятельности, но его функции теперь были представлены в новом свете. С целью поддержания первого частного банка оно выкупило 5 тыс. акций с обязательством их сохранения в течение 10 лет и отказом от участия в прибылях. За счет этого гарантировалась стабильность части капитала и высокая доходность акций, находящихся в частном владении. Идея была поддержана благодаря все тому же барону А.Л. Штиглицу. Так, из 20 тыс.
13 Россия. Государственный совет. Департамент экономики. Материалы. - СПб. 1864. - Т.24. - С. 1-2. Цит по: Добкин Л.З. Первопроходцы коммерческого кредита// Деньги и кредит. — 1995. — № 1.-С. 61.
акций первого выпуска 4 тыс. приобрел Российский государственный банк, 4 тыс., по рекомендации все того же Штиглица, — банки Парижа, Лондона, Вены, Амстердама и Гамбурга, ставшие корреспондентами Петербургского частного коммерческого банка. Остальные 12 тыс. были распроданы за три дня, причем спрос по заявкам на 35 % превышал предложение. Торговля акциями велась в Биржевом комитете и на частной квартире барона Гауфа.
Устав первого частного коммерческого банка можно назвать почти классическим, с него переписывались уставы других банков, так, открытый через два года в Москве Купеческий банк копировал некоторые его положения почти дословно. Высшим органом банка стало собрание акционеров, при этом пакет из 25 акций давал право одного голоса. В целях ограничения практики давления на деятельность банка со стороны крупных держателей было установлено, что количество голосов одного пайщика не может превышать пяти. Первые 5 лет правление состояло из учредителей, потом его состав из 6 членов стал избираться общим собранием акционеров. Члены правления формировались исключительно из представителей купечества, а директору банка запрещалось торговать за свой счет и участвовать в торговых операциях других лиц, что, собственно, и предопределило отказ Г.П. Елисеева от указанной должности. На этот пост был назначен Е.Е. Брандт, но сам Григорий Петрович оставался душой данного мероприятия, его негласным лидером, занимал различные посты в правлении банка, а в течение 8 лет был его председателем.
В уставе банка был предусмотрен целый спектр активных операций: учет векселей с отсрочкой оплаты не более 10 месяцев, предоставление ссуд под залог ценных бумаг в пределах 90 % их биржевой стоимости, выдача ссуд под транспортные документы на не подверженные порче товары из расчета максимум 2/3 их стоимости, взимание по поручению клиентов причитающихся им платежей, приобретение для них процентных бумаг, драгоценных металлов, подписка на государственные ценные бумаги и другие операции.
Банк придавал исключительное значение обеспеченности кредита, например, учитываемые векселя должны были иметь подписи двух гарантов, принимаемые в качестве залога документы на транс-портируемые товары предполагали обязательное страхование их в надежных, известных банку страховых обществах. В уставе банка были также разработаны правила, которые гарантировали поддержание ликвидности. Так, объем предоставляемых кредитов
не должен был превышать суммы 1 /4 складочного и 1 /2 запасного капитала. Сумма примеченных средств не должна была более чем в 5 раз превышать объем складочного и запасного капитала.
В 1866 г. банк занялся новыми операциями — была открыта подписка на акции и облигации Ряжско-Моршанской железной дороги, в последующем такого рода помощь со стороны банка была оказана также Орловско-Витебской, Рыбинско-Осеченской железным дорогам. Еще позднее банк переходит от посредничества при размещении акций к прямому участию в деятельности некоторых горно-рудных предприятий.
Деятельность Петербургского банка оказалась весьма успешной. Обороты банка в 1866 г. выросли на 60 % — по сравнению с первыми 14 месяцами работы в 1864-1865 гг., за 1867 г. они увеличились еще на 9,7 %, 1868 г. - 19,2 %, 1869-51 %.14 Чистая прибыль за первые пять лет работы выросла в 3,7 раза, за 50 лет работы только 4 года были убыточными, а 46 лет — прибыльными15.
В 1866 г. был учрежден второй частный банк — Московский купеческий банк, инициаторами которого стали: И.К. Бабст, профессор Казанского и Московского университетов, крупный специалист в области денежного обращения и кредита, широко известный своими либеральными взглядами; откупщик и железнодорожный подрядчик В.А. Кокорев; биржевой старшина и владелец крупного текстильного предприятия И. А. Л ямин. В отличие от Санкт-Петербургского коммерческого банка, Московский купеческий банк был не акционерным, а обществом на паях. Складочный капитал сформировался за счет 71 пайщика-учредителя, большая часть которых была представлена текстильными фабрикантами. Наибольшие вклады в банке принадлежали С.П. Малютину, Т.С. Морозову, В.А. Кокореву, В. Рукавишникову, банкирам А.Л. Штиглицуи И.Ф. Утину, некоторым петербургским чиновникам и специалистам. Учредителем банка был также известный российский купец и фабрикант, знаменитый коллекционер произведений российского искусства П.М.Третьяков. Размер складочного капитала оказался значительно скромнее, чем у Петербургского банка, — 1,2 млн руб. Новыми операциями в банке стали выдача ссуд под залог драгоценных металлов и непосредственное кредитование под залог товаров — в пределах 2/3 их стоимости.
14 Рассчи тано на основе: Добкип П.З. Первопроходцы коммерческого кредита//Деньги и кредит. — 1995. — № 1. — С. 63.
ь Там же. — С. 64.
В 1868 г. открыли свои двери еще два банка — Харьковский торговый и Киевский коммерческий. В 1869 г. были открыты два новых банка. Один из них — Московское купеческое общество взаимного кредита. Особенностью обществ взаимного кредита было то, что ссуды в них предоставлялись только членам-вкладчикам. В 1892 г. их число в Московском обществе составило 2 003 члена, а размер выданного кредита достиг 41 млн руб. Наиболее влиятельной фигурой в нем был И.С. Аксаков. Знаменательным событием этого года стало также появление Санкт-Петербургского международного коммерческого банка, учредителями которого выступили 13 торговых домов, в том числе 6 иностранных — гамбургский, франкфуртский, амстердамский, парижский и два лондонских.
В 1870 г. число банков возросло до 12. Возникло новое явление: Волжско-Каменский коммерческий банк с правлением в Петербурге расширил географию своей деятельности, создав банковские отделения в Москве, Рыбинске, Нижнем Новгороде, Казани, Самаре, Саратове, Астрахани и других городах. В 1871 г. произошло учреждение первого частного акционерного земельного банка — Харьковского, он обслуживал заемщиков пяти губерний. В 1870-е гг. князь Васильчиков организовал дешевое кредитование крестьян в кредитных товариществах по типу народных банков. В 1870 г. действовали 29 акционерных банков, 15 обществ взаимного кредита, 163 городских банка и ^ссудо-сберегательных товариществ, а Государственный банк имел 41 отделение в провинциях16.
Уже в 1872 г. царское правительство стало беспокоиться по поводу обострения конкуренции в банковской сфере и перешло от разрешительной к запретительной политике, которая с некоторыми передышками длилась вплоть до 1917 г.
Во-первых, правительство попыталось разработать достаточно жесткую нормативную базу деятельности частных банков. В 1872 г. были опубликованы временные правила учреждения и деятельности банков, согласно которым собственный капитал банка при его учреждении должен был быть более 50 тыс. руб., а эмиссия акций разрешалась со стоимостью не более 250 руб. каждая. Банкам было запрещено покупать недвижимость сверх необходимой для ведения уставной деятельности, выдавать премии из прибыли на учредительские паи и акции. Вводилось жесткое регламентирование уставной деятельности, порядка введения отчетности, устанавливалось требование периодической публикации результатов годовой
деятельности в правительственных и других газетах (что, кстати, вызвало интерес ряда банков к учредительству газет).
Во-вторых, последовали и прямые запреты на организацию частных банков, особенно в тех городах, где уже существовал хотя бы один акционерный банк. К тому же, начиная с середины 50-х гг., назревают тревожные тенденции в банковской сфере. Банковские кризисы разразились в 1873 и 1882 гг. Особо тяжелым оказался крах в 1875 г. Московского коммерческого ссудного банка, связанного с другими московскими банками. В три следующие года банкротами стали еще 7 банков. За 1874-1880 гг. оборотный капитал акционерных банков уменьшился на 17 %, вклады и текущие счета — на 31 %, вексельный портфель — на 37,5 %, ссуды под процентные бумаги и товары — на 12% 17. Одной из причин бедственного положения банков была инфляция кредитного рубля, который на 01.01.1878 упал до 69,1 золотой копейки. Кроме того, у каждого банка были свои частные причины, приведшие к банкротству. Так, Кронштадский коммерческий банк погорел из-за чрезмерного весельного кредитования поставщиков интендантства в русско-турецкую войну князя Д.Д. Оболенского и члена правления банка купца В. К. Шенбека. Причиной неустойчивости других акционерных банков было финансирование правительственных заказов либо рисковых предпринимательских проектов. Обнаружились тревожные тенденции в банковской сфере: во-первых, начался отток частных вкладов в городские общественные банки, которые, по сути, выполняли функции депозитных контор и нахо-дились под контролем городских дум, во-вторых, крупные акционерные общества стали все чаще обращаться за кредитом непосредственно к правительству, что усиливало недоверие к банковской системе.
Описывая становление системы негосударственного коммерческого кредитования, следует особо подчеркнуть, что действовало и альтернативное направление развития банковской деятельности, которое приобрело свой размах уже в 20-50-е гг. XIX в. После «великой реформы» оно существовало как бы параллельно с «чистыми» банками, независимо от них, и в то же время они разделяли сферы влияния. Речь идет о так называемых банкирских
16 Хорькова Е.П. История предпринимательства и меценатства в России: учебное пособие для вузов. — М.: «Издательство ПРИОР», 1998. — С. 383.
17 Рассчитано на основе: Левичева И. Регулирование деятельности коммерческих банков в 80-е годы XIX века. — Интернет — www.vep.ru.
конторах и банкирских домах, получивших свое развитие уже в середине XIX в. и, в отличие от рассмотренных выше акционерных и паевых банков, имевших четко выраженную индивидуально-семейную принадлежность. Различие между двумя типами — банкирскими конторами и банкирскими домами — заключалось лишь в объеме капитала, хотя и оно было чисто условным, поскольку нигде не был установлен жесткий норматив: крупные фирмы, как правило, называли «банкирскими домами», а мелкие, начинающие — конторами. Банкирские конторы и дома были, по своей сути, торговыми домами, осуществившими экспансию в сферу коммерческого кредита, то есть их владельцы сочетали частную предпринимательскую и банкирскую деятельность. Как это произошло в случае с первым частным акционерным банком в Петербурге, именно их представители нередко становились учредителями «чистых» банков. Но нередко случалось и так, что они оказывались самодостаточными.
Наиболее известными банкирскими домами того периода были дома И.Е. Гинцбурга, С.С. Полякова, братьев Рябушинских, придворный банкирский дом «А. Штиглиц и К°». Их истории очень похожи. Так, Гинцбурги сколотили свои капиталы на винных откупах. Евзель Гинцбург сумел расширить деятельность дома за пределы России, открыв конторы не только в Петербурге, но и в самом Париже. Позднее он выступил в качестве учредителя Киевского частного коммерческого банка и других акционерных банков и страховых обществ. Во время Русско-турецкой войны в 1878 г. дом Гинцбурга подписался на колоссальный правительственный заем, на чем, кстати, погорел, но зато получил особую благосклонность правительства. В 1892 г. для дома Гинцбурга настали не лучшие времена. Отказав министру финансов И .А. Вышнеградскому в установлении «хороших отношений» с парижским Ротшильдом, дом лишился влиятельной поддержки, постепенно свернул свою банковскую деятельность, сосредоточившись на золотодобывающей промышленности. С.С. Поляков также разбогател в 1860-х гг. на винных откупах, а, кроме того, на военных заказах и железнодорожном строительстве. Его деятельность, так же, как и Гинцбургов, была тесно связана с правительственной политикой.
В 1889 г. годовые обороты 24 банкирских домов достигли уже 1 млрд 37 млн руб.; 228 банкирских контор — свыше 2 млрд 175 млн руб.; меняльных лавок — 135 млн руб.18
Если акционерные банки были объектом пристального внимания государства, то частная (индивидуальная) банковская деятельность долгое время оказывалась вне поля зрения государства. Так было, пока не разразился грандиозный скандал вокруг краха в 1889 г. банковских контор Кана в Петербурге и Мусатова в Москве. Собрав немалые деньги от торговли выигрышными займами в рассрочку, предприимчивые дельт,1. вложенные средства которых исчерпывались платой за газетную рекламу и организационными расходами, скрылись в неизвестном направлении. Для предотвращения подобной практики под руководством министра финансов И.А. Вышнеградского был разработан законопроект о банковских ..падениях. Согласно ему, частным заведениям было запрещено вести биржевую игру за счет клиентов, они обязывались предоставлять в Министерство финансов сведения об операциях, а министр финансов был вправе назначить им ревизию. Однако, ввиду особой позиции Госсовета, отстаивавшего идею важности частнопредпринимательской деятельности в банковской сфере, было решено, что банковские операции должны запрещаться только в крайнем случае.
Знаменательным событием 1882 г. стало учреждение Крестьянского поземельного банка в ведении Министерства финансов (открыт в 1883), его духовным идеологом и разработчиком устава стал новый министр финансов Н.Х. Бунге. Главной функцией банка было ипотечное кредитование крестьян под приобретение земельных участков, заложенных дворянами. Сами ссуды выдавались закладными листами с доходностью 5,5 % годовых. Этот банк сыграл свою прогрессивную роль в период Столыпинской реформы, осуществляя выдачу кредитов вновь образовавшимся фермерам и развернув широкую кампанию по учету, купле-продаже и аренде земель. В 1906 г. как одно из мероприятий реформы П.А.Столыпина Крестьянскому поземельному банку было разрешено выдавать ссуды под залог надельных земель, банку были переданы удельные и часть казенных земель для продажи крестьянам. В то же время правительство не отказывалось от кредитования дворянства. В 1885 г. произошло учреждение Дворянского поземельного банка, его функцией была выдача ссуд потомственным дворянам под залог земли.
В 80-х гг. банковский капитал стал все глубже проникать в промышленность, сначала в виде предоставления кредитов, потом предоставления ус-
18 Ананъич Б.В. Банкирские дома в России. 1860-1914 гг.: Очерки истории частного предпринимательства. — М.: Наука, 1991.
луги размещения ценных бумаг, и, наконец, в виде прямой учредительно-эмиссионной деятельности (система участий). Первыми на этот путь, как уже было сказано выше, стали петербургские банки. Так, Петербургский международный банк активно участвовал в капитале крупных металлургических заводов — Брянского, Путиловского, Варшавского, трех паровозостроительных предприятий, двух электротехнических фирм одинакового профиля. В отдельных случаях система банковских участий выступала фактором монополизации, синдициро-вания рынка: получив контроль за однопрофильными предприятиями, банки старались устранить внутреннюю конкуренцию на отраслевом рынке. Так, уже упомянутый выше Петербургский международный банк выступил в 1899 г. инициатором подписания соглашения трех стекольных обществ России, где он имел свое участие: Московского стеклопромышленного общества, Северного стекло-промышленного общества и Русско-бельгийского общества зеркального стекла. Речь шла о создании «Конторы по продаже производства русских зеркальных заводов».
В конце XIX в. появляется также «личная уния» в виде системы сквозных директоратов и участия лидеров крупнейших банков в определении промышленной политики, и наоборот. Такую унию осуществляли А. И. Ротштейн, А.Ф. Кох, ГИ. Дернен (Петербургский международный банк), Д.И. Петро-
коккино (Петербургский учетный и ссудный банк), А.И. Мураний (Петербургский частный банк).
В 1894 г., с приходом на пост министра финансов С.Ю. Витте, была проведена радикальная реформа Государственного банка и принят его новый устав. Этому банку впервые в истории России была предписана функция контроля за всем денежным обращением и состоянием кредитной системы страны.
В результате реформ в банковской системе к концу XIX в. была создана обширная сеть банковских учреждений со своими специфическими функциями, произошло разделение государственной и частной кредитной системы. Созданная система ориентировалась на весь спектр потребностей народного хозяйства, в ней нашлось место не только крупным акционерным банкам, но и кредитной кооперации, ссудосберегательным кассам и сельским банкам. В этот же период были четко определены функции Государственного банка, развивается нор-мотворческая банковская деятельность. Процессы концентрации и централизации банковского капитала являлись зеркальным отражением монополизации промышленности, а отмирание провинциальных банков свидетельствовало об их исторической ограниченности. И, наконец, следует указать на значительное участие в российской банковской системе иностранных банков, доля которых к 1917 г. составила более одной четверти.
J 1
411
I 1\
vvww.naIogv.ru
(095)926-89-49
(рацчк'нтшчч с участием I ППВЦ МПС)
В ноной версии реализованы следующие функции: • ведение заработной платы на предприятии • формирование налоговой отчетности * вен отчетность в Пенсионный Фонд • формирование отчетности в ФСС • упрощенная система налогообложения
(вся отчетность соответствует форматам 2005 года)
ЗАО "Служба налогоплательщика" Москва, ул. Большая Пионерская,7
