CC BY
86
Суть политики Российского государства в отношении бурят выразил приамурский генерал-губернатор А.Н. Корф: «Я считаю крайне желательным успокоение бурят, этого весьма нравственного и добродушного населения, отбывающего бездоимочно все повинности, всецело приверженного к России и занимающего на большом протяжении пограничной полосы с соплеменного с ними монголами, китайскими подданными. Чем счастливее и спокойнее будет жизнь наших бурят, тем больше усиливается тяготение к России китайских монголов и тем обеспеченнее будет наша забайкальская граница» [4, там же, д. 13785, л. Зоб.].
Литература
1. Гирченко В.П. К истории бурят-монголов-хоринцев первой половины XIX в. // Бурятиеведение. Вып. 1-3. - Верхнеудинск, 1928.
2. Вагин В. Исторические сведения о деятельности графа М.М. Сперанского в Сибири с 1819 по 1822 год. - СПб., 1872. - Т. 2.
3. ИЕВ. 15 декабря 1904 г. № 24.
4. Государственный архив Забайкальского края (ГАЗК).
5. Государственный архив Республики Бурятия (ГАРБ).
6. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗРИ). 1 собр. Ст. 22189. Т.29. СПб., 1830.
Курас Леонид Владимирович - доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник, отдел истории и культуры Центральной Азии, Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН. 670042, г. Улан-Удэ, 42, ул. Сахьяновой, 6, e-mail: kuraslv@yandex.ru
Жалсанова Бутит Цыдыпмункуевна - кандидат исторических наук, зам. директора ГБУ «Г осударствен-ный архив Республики Бурятия». e-mail: butit62@mail.ru
Kuras Leonid Vladimirovich - the chief scientist, department of history and culture of Central Asia, Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies, doctor of historical sciences, professor. 670042, Ulan-Ude, 6, Sakhyanova str., e-mail: kuraslv@yandex.ru
Zhalsanova Butit Cydypmunkuevna, candidate of historical sciences, deputy director of GBU « The State archive of the Republic of Buryatia», e-mail: butit62@mail.ru
УДК 682(5-015) © Д.М. Маншеев
РАЗВИТИЕ КУЗНЕЧНОГО РЕМЕСЛА НА СЕВЕРО-ВОСТОКЕ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
В статье рассмотрено развитие кузнечного ремесла у бурят в XIX в. В работе определены факторы влиявшие на ход развития кузнечного ремесла бурят.
Ключевые слова: буряты, кузнечное ремесло, политика государства, природная среда.
D.M. Mansheev
DEVELOPMENT OF THE BLACKSMITH IN THE NORTH-EAST OF CENTRAL ASIA
The article considers the development of blacksmith at Buryats in the XIX century. This paper identifies factors influencing the course of the blacksmith.
Keywords: Buryats, blacksmith’s work, the policy of the state, natural environment.
Издревле у бурят было развито кузнечное ремесло, сочетавшееся с ювелирным делом. В 1735 г. член академической экспедиции для обследования Сибири и Дальнего Востока Г мелин-Иоанн-Георг, впервые посетивший Балаганский острог, записывает: «Есть между здешними братскими и занимающиеся ремеслом, причем среди них очень много мастеров своего дела. Они умеют обкладывать железо серебром и оловом с таким искусством, что эти изделия имеют вид дамасских. Большая часть конской сбруи, ножны для охотничьих ножей, пояса и т.п. этой работы; той же работы есть и
ложки». Гмелин зафиксировал в своих дневниках сведения о горе, богатой железной рудой, расположенной на р. Ангаре недалеко от д. Каменки, из которой буряты с незапамятных времен добывали руду для выплавки железа [1, с. 129, 133].
Г.-И. Георги участник новой экспедиции Академии наук, работавшей в Сибири в 17681774 гг., писал о бурятских кузнецах: «Между кузнецами их есть нарочито искусные; но кроме сих ремесленников, нет у них вовся, или очень мало, и неискусных других. Некоторые из них плавят свое железо в больших горнах; проичие
же покупают оное у россиян. Работы свои производят так же проворно, как и тунгусские кузнецы, однако несколько совершеннее. Железные их вещи, с серебряною насечкою, славны по всей России, под именем Братской работы» [1, с. 134].
Из описания кузнечного ремесла, существовавшего у бурят XVIII в., видно, что этот вид деятельности имел автономное существование, начиная от добычи железной руды и заканчивая ее переработкой в конечный продукт, который имел спрос по всей России. Качество обработки металла в изделиях бурятских кузнецов-ювелиров было настолько высокое, что его отождествляли с кузнечными изделиями дамасских мастеров, известных во всем мире. Для справки: изделия дамасских кузнецов, прежде всего, ассоциировались с холодным оружием, изготовленного из булата - упругой, твердой и узорчатой стали. Наличие развитого кузнечного ремесла в крае свидетельствует о том, что Бурятия как переходная зона еще во времена кочевых империй исполняла роль культурного центра.
В XVIII в. государство принимает меры по запрету выплавки железа бурятскими кузнецами. К тому же в крае начинают действовать железодательные заводы. Все это подорвало добычу и обработку железной руды бурятами, которые с середины XIX в. начинают покупать железо у русских [2, с. 70].
К концу XIX в. бурятские кузнецы сохранили и обогатили традиции кузнечного и ювелирного ремесла. Вот что писали И.А. Молодых и П.Е. Кулаков о кузнечном ремесле бурят в 1896 г.: «Бурятский кузнец - это понятие более широкое, чем кузнец русский. Бурятский кузнец еще и ювелир. Он делает из польскаго и настоящаго серебра украшения на женскую одежду, на седла из его мастерской выходят изящные и прочные ножи, курительные трубки, браслеты, кольца и многие другие предметы бурятских украшений и бурятской роскоши. Что касается чистаго кузнечества, то бурятские, как и русские мастера, выполняют следующие работы: подковывают лошадей, оковывают железом сани, телеги, делают новые и наваривают старые сошники, пешки, ломы и всякия другия орудия земледельческого, кустарного и домашняго промыслов» [3, с. 235].
О динамике развития кузнечного ремесла у балаганских бурят можно судить по следующим цифрам. В 1829 г. в Балаганском ведомстве числилось 10 кузниц [4]. К 1844 г. количество кузниц в ведомстве увеличивается до 24. [5]. В 1848 г. их число остается примерно на том же
уровне - 25 кузниц [6]. Правда, к 1851 г. из-за территориальных изменений в Балаганском ведомстве число кузниц уменьшилось до 18. [7]. К 1856 г. количество кузниц в ведомстве немного увеличивается до 21 [8]. В 1861 г. число кузниц в ведомстве Балаганских бурят остается на прежнем уровне (21 ед.) [9].
В целом, по имеющимся данным Балаганской Степной думы с 1844 по 1861 г. наблюдается стагнация в кузнечном деле. Е.М. Залкинд объяснял это тем, что «потребность в металлических изделиях во все большей мере удовлетворялась за счет фабричного производства» [2, с. 69]. Однако анализ состояния металлургического производства в Иркутской губернии представляет иное положение дел. Здесь постоянно ощущался недостаток металлических изделий, а единственный казенный железодательный завод (Николаевский), построенный в Нижнеудинском округе Иркутской губернии в 1853 г., не удовлетворял потребностям растущего населения в металле. С 1858 по 1862 г. завод ежегодно выплавлял всего лишь 23 722 пуда чугуна. Годовая же потребность населения Иркутской губернии в чугуне в 50-60-е гг. XIX в. приблизительно равнялась 150 тыс. пудам [10, с. 400-409]. Необходимо отметить, что в период стагнации деятельность железодательного завода была, прежде всего, направлена на производство металлического отлива. Производство же готовых изделий на заводе было ограниченным. Таким образом, причиной стагнации кузнечного дела бурят стало не увеличение количества металлических изделий, продаваемых в бурятских ведомствах, а недостаток металла.
Постоянные убытки вынудили казну продать завод частным лицам. С 1863 г. завод перешел в руки братьев Трапезниковых и был заново отстроен и оборудован паровыми механизмами. Николаевский завод, перейдя в частные руки, увеличил производство металлических изделий в несколько раз. С 1874 по 1884 г. на заводе изготовлялось железа, изделий и чугунного отлива до 120 тыс. пудов в год [10, с. 400-409]. Подъем металлургического производства обусловил новый рост кузнечного ремесла бурят. В 1887 г. в ведомстве балаганских бурят числилось уже 52 кузницы [11].
В кузнечном ремесле аларских бурят происходят те же процессы, связанные с состоянием металлургического производства в Иркутской губернии. В 1842 г. в Аларском ведомстве числилось лишь 9 кузниц [12]. Спустя 11 лет - в 1851 г. число кузниц в ведомстве увеличилось до 35 ед. [13]. Вслед за тем рост числа кузниц
прекращается и вплоть до 1861 г. их количество остается на прежнем уровне - 35 ед. [14]. Затем продолжавшаяся долгое время стагнация в кузнечном деле сменяется его спадом. К 1874 г. число кузниц в ведомстве сократилось до 29 ед. [15]. К 1879 г. количество кузниц в ведомстве аларских бурят достигает 43 ед. [16]. Анализ динамики кузнечного ремесла в Аларском ведомстве показывает, что кризисные явления в металлургии стали причиной стагнации, продолжавшейся в 1850-х - начале 1860-х гг., а затем и спада вплоть до середины 1870-х гг. И только во второй половине 1870-х гг. положение в кузнечном ремесле аларцев улучшается.
Нехватка металла сказалась на кузнечном ремесле кудинских бурят гораздо раньше и в больших масштабах, чем у балаганских и аларских бурят. Если в 1835 г. в Кудинском ведомстве числилось 46 кузниц, то к 1843 г. количество кузниц уменьшилось до 25 ед. [17]. Недостаток металла сильнее ударил по кузнечному ремеслу кудинцев, потому что они были беднее, чем балаганские и аларские буряты. У кудин-ских бурят не было возможность покупать дорожающий металл в таких размерах, как это делали балаганские и аларские буряты.
Однако кудинцы вывели из кризиса свое кузнечное ремесло раньше, чем аларские буряты. К 1867 г. кудинцам удалось не только восстановить число своих кузниц к докризисному уровню, но и увеличить их количество до 61 ед. [18]. Затем число кузниц в ведомстве неуклонно увеличивается и к 1887 г. их количество достигает 78 ед. [19]. В 1887 г. число кузниц в Кудинском ведомстве было на 26 ед. больше, чем в Балаган-ском ведомстве. Это притом, что в том году количество балаганских бурят было на 4956 душ больше, чем кудинских.
Возникает вопрос: «Почему сравнительно бедное Кудинское ведомство при меньшем числе жителей опередило более состоятельное Ба-лаганское ведомство?». Причина кроется в следующем. После модернизации Николаевский завод не только увеличил производство металлического отлива, но и приступил к широкому производству металлических изделий, готовых к употреблению. Естественно, что кудинские буряты имели меньше возможностей приобретать готовые товары из металла, чем более состоятельные балаганские буряты. Это и стало причиной выбора кудинцев в пользу дешевых продуктов из металла и, как следствие быстрого роста кузнечного ремесла у них. В 1896 г. за изготовление сошника из материала заказчика кузнецы брали от 50 коп. до 1 руб. 50 коп., а но-
вый сошник стоил от 3 руб. до 5 руб. 50 коп. [3, с. 236].
Кризис в металлургическом производстве не обошел стороной кузнечное ремесло верхолен-ских бурят. В 1834 г. в Верхоленском ведомстве числилось 50 кузниц [20]. К 1842 г. их число уменьшилось до 22 ед. [21]. В течение последующих лет количество кузниц в ведомстве оставалось неизменным. Ситуация в кузнечном деле верхоленцев изменилась после 1867 г. Уже к 1872 г. в ведомстве числилось 43 кузницы [22]. К 1880 г. число кузниц увеличилось до 78 ед. [23]. Однако спустя два года - к 1882 г. их количество уменьшилось до 66 ед. [24].
К сожалению нет сведений о количестве кузниц в Ольхонском ведомстве в первой половине XIX в. В документах Ольхонской Степной думы такие данные появляются с 1852 г. В этом году у ольхонских бурят числилось всего 6 кузниц [25]. Судя по незначительности кузниц, недостаток металла негативно отразился на кузнечном ремесле ольхонских бурят так же, как и в других бурятских ведомствах. К 1869 г. число кузниц в ведомстве немного увеличивается и составляет 8 ед. [26]. Затем к 1872 г. подъем металлургии в Иркутской губернии обусловил рост количества кузниц в Ольхонском ведомстве до 35 ед. [27]. К 1880 г. число кузниц у ольхонских бурят уменьшается до 24 ед. [28]. Очевидно, что на спад кузнечного ремесла повлияло уменьшение численности населения Ольхонского ведомства, которое сократилось с 6578 душ (1872 г.) до 5482 душ (1880 г.). За восемь лет население ведомства сократилось на 1096 душ.
С 1861 по 1868 г. число кузниц в Тункин-ском ведомстве не менялось и оставалось на уровне 28 ед. [29]. К 1883 г. количество кузниц в ведомстве выросло до 48 ед. [30]. Значит, в кузнечном ремесле тункинских бурят протекали те же процессы, что и у остальных групп бурят. По крайней мере, налицо стагнация кузнечного дела тункинцев в 1860-х гг., которая сменилась ростом этой сферы деятельности.
В 1827г. в ведомстве кударинских бурят числилось 6 кузниц [31]. К 1834 г. число кузниц в ведомстве увеличилось до 9 ед. В 1838 г. у ку-даринских бурят значилось то же количество кузниц, что и в 1834 г. [32]. К 1852 число кузниц Кударинского ведомства увеличилось до 19 ед. [33]. В 1856 г. в ведомстве числятся те же 19 кузниц [34].
Сильный удар по кузнечному ремеслу куда-ринских бурят нанесло землетрясение 1862 г., в ходе которого большое количество кузниц затопило водами Байкала. После землетрясения их количество в ведомстве кударинских бурят
уменьшилось до 12 ед. [35]. Последствия землетрясения сказывались на кузнечном ремесле ку-даринцев на протяжении ряда лет. К 1866 г. их число не поменялось - в ведомстве действовали те же 12 кузниц [36]. Вслед за тем в Кударин-ском ведомстве произошел быстрый рост числа кузниц, уже к 1871 г. их количество выросло до 20 ед. [37]. В последующие годы темпы роста замедляются. В 1884 г. в ведомстве работала 21 кузница, а в 1889 г. - 23 кузницы [38].
Итак, на протяжении XIX в. в Кударинском ведомстве наблюдался устойчивый рост кузнечного ремесла, приостановленный лишь землетрясением 1862 г., после которого развитие кузнечного дела вновь пошло вверх.
Кузнецы Забайкалья в отличие от мастеров железного ремесла Предбайкалья в меньшей мере ощущали на себе недостаток металла. В Забайкалье еще с 1789 г. действовал Петровский железодательный завод, расположенный в Верхнеудинском округе. Петровский завод до ввода в эксплуатацию Николаевского завода обеспечивал железом, чугуном и металлическими и изделиями из них жителей Иркутской губернии и Забайкальской области [10, с. 403-404]. К тому же потребность в металлических изделиях в бурятских хозяйствах Забайкалья была ниже, чем в ведомствах Предбайкалья. Хозяйство забайкальских бурят, основанное на экстенсивном скотоводстве и неразвитом земледелии, нуждалось в металле меньше, чем экономика предбайкальских бурят, базирующаяся на интенсивном скотоводстве и относительно развитом земледелии.
В 1850-х гг. в Баргузинском ведомстве действовало 16-17 кузниц. К первой половине 1893 г., судя по количеству кузнецов (31 человек), число кузниц в ведомстве баргузинских бурят увеличилось [39, с. 183].
В 1861 г. в Селенгинском ведомстве было 10 кузниц [39, с. 182]. К 1886 г. их число выросло до 72 ед. [40].
В 1851 г. в Хоринском ведомстве действовало 22 кузницы [41]. К 1862 г. количество кузниц выросло до 26 ед. [42]. Затем по неизвестным причинам в кузнечном деле хоринских бурят наступил период застоя: ибо к 1868 г. их численность осталась прежней - 26 ед. [39, 181]. Застой кузнечного ремесла хоринцев сменился его спадом. К 1884 г. количество кузниц в Хоринском ведомстве уменьшилось до 19 ед. [43]. В 1888 г. в ведомстве значилось еще меньше -12 ед. [39, с. 181].
Спад кузнечного ремесла хоринских бурят во второй половине XIX в. происходил вопреки
быстрому увеличению численности населения Хоринского ведомства, у которого спрос на изделия кузнечного производства должен был расти. Не было спада и в металлургическом производстве Забайкальской области. Между тем в указанный период происходил быстрый рост кузнечного дела в соседнем Селенгинском ведомстве, где проходил торговый путь из Кяхты в Иркутск. Видимо, хоринские кузнецы перебирались в Селенгинское ведомство ближе к торговому пути, где спрос на их продукцию был выше. Впрочем, в первой половине 1890-х начинается спад кузнечного ремесла и в Селенгинском ведомстве. В это же время подобный процесс происходит в Баргузинском ведомстве.
В кочевой среде агинских бурят ремесла имели слабое распространение. В 1848 г. в Агинском ведомстве действовали лишь две кузницы [44]. В материалах Агинской Степной думы за вторую половину XIX в. сведения как о числе кузниц и кузнецах, так и о других ремесленниках не встречаются.
Таким образом, в кузнечном ремесле бурят на протяжении XIX в. происходили подъемы и спады. Кризис металлургического производства в Предбайкалье, происходивший в 40-60-х гг. стал причиной стагнации, а затем и спада кузнечного ремесла в бурятских ведомствах. В конце 60-х - начале 70-х гг. XIX в. кризис в металлургии был преодолен. В результате спад кузнечного ремесла сменился его существенным подъемом. В начале 1880-х гг. наблюдается спад кузнечного ремесла в отдаленных ведомствах Предбайкалья - в Верхоленском и Ольхонском, - связанный с оттоком кузнецов в центральные районы Иркутской губернии.
Кризис металлургии практически не сказался на кузнечном ремесле бурят Забайкалья, лишь только экологическая катастрофа, произошедшая в Кударинском ведомстве в 1862 г. приостановила здесь рост кузнечного ремесла. Между тем в начале 1880-х гг. происходит отток хорин-ских кузнецов в Селенгинское ведомство, где хозяйственная деятельность была более развитой, чем в Хоринском ведомстве. Во второй половине 1890-х гг. отмечается спад кузнечного ремесла в Баргузинском и Селенгинском ведомствах, по-видимому, связанный с оттоком кузнецов в крупные промышленные центры.
Отмечается слабое развитие кузнечного ремесла в ведомствах хоринских и агинских бурят. Это было обусловлено незначительным потреблением металлических изделий в их полукочевом и кочевом скотоводческих хозяйствах.
Литература 19. НАРБ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 96. Л. 12 ОБ.
1. Богданов М.Н. Очерки истории бурят- 20. НАРБ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 166. Л. 11 ОБ.
монгольского народа. 2-е издание. - Улан-Удэ: Изд- 21. НАРБ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 166. Л. 11 ОБ.
во Бурят. гос. ун-та, 2008. - 304 с. 22. НАРБ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 1254. Л. 62.
2. Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в 23. НАРБ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 1551. Л. 186.
XVIII - первой половине XIX в. - М.: Наука, 1970. - 24. НАРБ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 1638. Л. 202.
398 с. 25. НАРБ. Ф. 12. Оп. 1. Д. 131. Л. 5.
3. Молодых И.А., Кулаков П.Е. Иллюстриро- 26. НАРБ. Ф. 12. Оп. 1. Д. 204. Л. 129 Об.
ванное описание быта сельского населения Иркут- 27. НАРБ. Ф. 12. Оп. 1. Д. 892. Л. 49 Об.
ской губернии. - СПб.: Паровая скоропечатня П.О. 28. НАРБ. Ф. 12. Оп. 1. Д. 490. Л. 87 Об.
Яблонского, 1896. - 242 с. 29. НАРБ. Ф. 171. Оп. 1. Д. 29. Л. 74; Д. 130. Л.
4. НАРБ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 71. Л. 136 Об. 130.
5. НАРБ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 367. Л. 53. 30. НАРБ. Ф. 171. Оп. 2. Д. 80. Л. 241 Об.
6. НАРБ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 508. Л. 47. 31. НАРБ. Ф. 5. Оп. 2. Д. 18, Л. 7. Об.
7. НАРБ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 584. Л. 41. 32. НАРБ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 221-228. Л. 52 Об.; Д.
8. НАРБ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 733. Л. 37. 275, Л. 4 Об.
9. НАРБ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 899. Л. 138. 33. НАРБ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 615-620. Л. 68 Об.
10. Асалханов И.А. Социально-экономическое 34. НАРБ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 706-707. Л. 1 Об.
развитие Юго-Восточной Сибири во второй полови- 35. НАРБ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 749. Л. 57.
не XIX в. - Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1963. - 36. НАРБ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 829-831. Л. 22 ОБ.
494 с. 37. НАРБ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 914-915. Л. 26.
11. НАРБ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 1705. Л. 30. ОБ.-31. 38. НАРБ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 1079, Л. 6; Д. 1113. Л. 6.
12. НАРБ. Ф. 6. Оп. 2. Д. 160. Л. 276. ОБ. 39. Батуева И.Б. История развития хозяйства за-
13. НАРБ. Ф. 6. Оп. 1. Д. 113. Л. 64. ОБ.-65. байкальских бурят в XIX веке. - Улан-Удэ: Изд-во
14. НАРБ. Ф. 6. Оп. 1. Д. 393. Л. 35. ВСГАКИ, 1999. - 251 с.
15. НАРБ. Ф. 6. Оп. 1. Д. 634. Л. 156. 40. НАРБ. Ф. 2. ОП. 1. Д. 1629. Л. 132.
16. НАРБ. Ф. 6. Оп. 1. Д. 735. Л. 45. ОБ. 41. НАРБ. Ф. 8. ОП. 1. Д. 1084. Л. 44-44 Об.
17. НАРБ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 143. Л. 91. ОБ.; Д. 338. 42. НАРБ. Ф. 8. ОП. 2. Д. 155. Л. 297.
Л. 76 ОБ. 43. НАРБ. Ф. 8. ОП. 2. Д. 307. Л. 29-29. Об.
18. НАРБ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1599. Л. 14. 44. НАРБ. Ф. 129. ОП. 1. Д. 3462. Л. 11.
Маншеев Доржа Михайлович - кандидат исторических наук, доцент кафедры регионоведения Буряткого государственного университета. 670025, г. Улан-Удэ, ул. Пушкина, 25, e-mail: dorz-ham@mail.ru.
Mansheev Dorzhа Mihailovich - candidate of historical sciences, associate professor of Department of regional Studies, Buryat State University. 670025, Ulan-Ude, Pushkin str., 25, e-mail: dorzham@mail.ru.
УДК 325.456 © А.В. Михалев
«ЗОЛОТАЯ ЛИХОРАДКА» В МОНГОЛИИ И ПРОБЛЕМА ТРАНСФОРМАЦИИ КОЧЕВОГО ОБЩЕСТВА
Исследование выполнено в рамках гранта БГУ для молодых ученых 2011-2012 гг.
Данная статья посвящена изучению проблемы нелегальной добычи золота в Монголии. Основная задача этого текста - проследить процесс изменения социальной структуры страны под влиянием неформальной экономики.
Ключевые слова: Монголия, трансформация, кочевое общество.
A.V. Mikhalev GOLDEN RUSH IN MONGOLIA AND THE PROBLEM OF TRANSFORMATION OF NOMADIC SOCIETY
This article is devoted to problem of illegal gold mining in Mongolia. The main mission of this text is analyzing of changes of Mongolian social structure under the influence of informal economy.
Keywords: Mongolia, transformation, nomadic society.
