CC BY
149
ИСТОРИЯ, ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ
УДК 94 (571.54) И.Н. Шагдурова
СТЕПНЫЕ КОНТОРЫ - ОРГАНЫ САМОУПРАВЛЕНИЯ БУРЯТ В ПЕРИОД РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
В статье рассматривается проблема формирования и развития степных контор — органов самоуправления бурят в период Российской империи.
Ключевые слова: степные конторы, род, тайши, зайсаны, шуленги, родовые начальники, сугланы, ясак.
I.N. Shagdurova STEPPE BOARDS - SELF-GOVERNENCE INSTITUTIONS OF BURYATS IN THE PERIOD OF RUSSIAN EMPIRE
In the article the problem offormation and development of Steppe boards — self-governence institutions of Buryats in the period of Russian Empire are considered.
Keywords: steppe boards, kin, taishas, zaisans, shulengas, kin superiors, suglans, yasak
После присоединения Бурятии к России государство долгое время не вмешивалось во внутренние дела бурят, оставив в неизменном виде их традиционную систему самоуправления. В 40-х гг. ХVШ в. Российское государство вводит новые органы самоуправления бурят - степные конторы, которые возглавили ведомства, созданные на основе бурятских «поколений». Последние представляли собой крупные территориальные объединения (из нескольких родов). Существовали «поколения» аларских, балаганских, верхоленских, кудинских, ольхонских, хоринских, селенгинских, кударинских, баргу-зинских бурят. Российское государство полностью использовало традиционную систему управления бурят при создании новых органов управления для них. Во главе контор были поставлены прежние «главные родоначальники», возглавлявшие «поколения», которые позже стали называться «главными тайшами».
В Предбайкалье были образованы Балаганская, Верхоленская, Кудинская, Идинская, Ольхонская, в Забайкалье Онинская (Хоринская), Кударинская, Селенгинская, Баргузинская степные конторы, которые существовали с 1743 по 1822 г. Первой была учреждена Онинская контора 11 хоринских родов. Контора состояла из главного тайши и 6 депутатов. Двое из них вместе с тайшой поочередно дежурили в конторе и решали дела, четверо остальных депутатов разъезжали с целью осуществления практического управления и решения дел на местах. В конторе были сосредоточены указы, распоряжения начальства и дела, находящиеся в производстве [1].
Верхоленская степная контора объединяла девять родов: Первый Абызаевский, Второй Абызаев-ский, Баяндаевский, Ользоновский, Первый Буровский, Второй Буровский, Хенхедурский, Четвертый Чернорудский, Второй Чернорудский. Главная контора ведомства располагалась в урочище Тотском при месте пребывания тайши. Г лавным тайшой Верхоленской степной конторы был Александр Ерто-гаров (1818-1830 гг.), который позже становится тайшой Верхоленской степной думы. Помощником его был шуленга Хуреган Убугунов. В Верхоленском ведомстве находился 61 улус [2].
Кудинская степная контора располагалась в ст. Жердовка Кудинского ведомства Иркутской губернии и возглавляла Первый и Второй Буяновские роды, Первый и Второй Абаганатские роды, Первый и Второй Ашехабатские роды, Первый и Второй Харанутские роды, Курумчинский и Алагуев-ский роды [3].
Кударинская степная контора возглавляла Первый и Второй Абызаевские, Первый и Второй Чер-норутские и Сборный роды. Главным тайшой Кударинской степной конторы был Карп Додоев, утвержденный в должности по указу Иркутского губернского правления в 1810 г., помощником тайши
с 1815 г. являлся Омхон Модогоров. Одновременно оба они являлись родовыми зайсанами, каждый в своем роде, Додоев в Абызаевском, Модогоров во втором Чернорутском [4].
Идинская степная контора поначалу возглавлялась шуленгами. Последними шуленгами являлись Малан Сосой (Усть-Оса); Хутарман Муумаев (середина XVIII в.); Шушур Хутарманов (сын Хутар-мана). В 1787 г. шуленги были переименованы в главные тайши. В 1800-1823 гг. главным тайшой Идинской степной конторы был Бартас Чечурин (сын Шушура). Он был удостоен дворянского титула, получил именные указы от Екатерины II [5].
Баргузинская степная контора последовательно возглавлялась тайшами: 1. Андрей (Ондрей) Шиб-шеев из рода бура, в 40-е годы ХVIII в. (по другой версии Гулген Саганов, из того же рода); 2. Босхол Андреев из рода бура (1763-1774 гг.); 3. Барюна Саганов из рода сэнгэлдэр (1775-1780 гг.); 4. Байда Магхаев из рода галзут (1780-1789 гг.); 5. Санхир Андреев из рода бура (1789-1820 гг.); 6. Мархун Байдуев из рода галзут (1820-1826 гг.) [6].
Степные конторы ведали раскладкой, сбором и сдачей в казну податей, распределением повинностей, исполняли предписания губернского и уездного начальства, наблюдали за исправным содержанием местных почтовых станций, за ремонтом дорог. Деятельностью бурятских степных контор руководил непосредственно Иркутский земский суд, обладавший административно-полицейскими функциями. Важной составной частью деятельности степных контор являлось исполнение указаний и предписаний Иркутского земского суда, который сам подчинялся Иркутскому губернскому правлению и доводил все его указания до степных контор. Иркутский земский суд - это не судебный, а административный орган, который являлся связующим звеном между органами бурятского самоуправления и государственными административными органами.
При конторах устраивались албанные (бур. албан - подать) съезды (сугланы) для раскладки податей и повинностей и решения важных общественных дел. В сугланах участвовали тайши, депутаты и родовые начальники (зайсаны, шуленги, засулы). В родовых объединениях были введены мирские избы.
Основная деятельность степных контор была направлена на бесперебойное обеспечение сбора ясака. В конце ХVII в. появляется кроме натуральной денежная форма уплаты ясачного сбора, которая в ХVIII в. постепенно вытесняет натуральную. По Инструкции 1763 г. полагалось ясачный оклад платить в казну ежегодно деньгами «не с каждого порознь, но суммою со всего улуса». Степные конторы уплачивали ясак разом за все ведомство и затем производили внутреннюю раскладку ясака и его сбор соответственно ясачному окладу [7].
Кроме уплаты ясака буряты выполняли разные повинности: отбывали подводную гоньбу, исправляли дороги, несли пограничные караулы, доставляли дрова, строительные материалы, шерсть для казенных предприятий. Организация исполнения повинностей также входила в круг обязанностей степных контор.
Российское государство проводило политику распространения земледелия среди бурят с целью большего их приобщения к хозяйственно-экономическому укладу России. Хотя у бурят к моменту прихода русских имелось земледелие, в небольших количествах они сеяли просо, ячмень, гречиху, но в более широких масштабах с использованием новых культур (рожь, пшеница, овес) первыми стали заниматься земледелием буряты Балаганского острога в 30-х гг. ХVIII в. Власть принуждала степные конторы к распространению земледелия в своих ведомствах. Родовые начальники должны были подавать пример в этом деле. За успехи в развитии земледелия в ведомстве они получали награды и поощрения.
В 80-х гг. ХVIII в. в Западном Забайкалье, а в 1805 г. в Иркутской губернии стали создаваться хлебозапасные магазины. Степные конторы обязаны были следить за их заполнением и сохранностью. В 1812 г. почти в каждом роде или улусе были заведены запасные магазины и амбары. Начиная с 1813 г. по решению правительственных органов стали создаваться экономические магазины среди хорин-ских бурят. С каждой души мужского пола заставляли производить сборы по 22 фунта гарнцевого хлеба и сдавать его на хранение в магазины, чтобы в них сохранялось зерно и на тяжелые годы засух и неурожая приберегалось продовольствие для людей. В 40-е гг. Х!Х в. иркутские буряты достигли особенно больших успехов в развитии земледелия [8].
В обязанности степных контор входило распространение посадки картофеля и овощей. В конце ХVIII в. предпринимаются первые опыты по посадке картофеля. В Балаганском ведомстве стали, хотя и в небольшом количестве, производить посадку овощей. В 1792 г. было посажено капусты 141 грядка, картофеля - 71, репы - 96, моркови - 73, свеклы - 32, лука - 39, огурцов - 36 [9].
Степные конторы были обязаны ежегодно составлять сметы расходов по ведомству, которые утверждались на общественных сугланах. Так, например, Верхоленская степная контора составила следующую смету на 1819 г., из которой хорошо видна вся ее деятельность:
1) на жалованье писарю - 875 рублей;
2) его помощнику - 525 рублей;
3) двум сторожам при конторе - 250 рублей;
4) двум толмачам, из которых один должен находиться при конторе, а другой для разъездов - 550 рублей;
5) на канцелярские припасы - бумагу, сургуч, чернила и прочее с отапливанием и освещением конторы - 650 рублей;
6) на постройку дома новой тайшинской конторы, которому придан литер «А» - 2617 рублей;
7) на постройку новых экономических магазинов, которым придан литер «Б» - 772 рубля;
8) на содержание в десяти родах и при четырех станциях 15 сараев и пожарных инструментов и на поправку 10 сельских магазинов, как то на пристройку закромов и на перекрытие кровель и прочее, которым придан литер «Д» - 470 рублей;
9) на платеж податей ясака и повинностей за умерших и по другим причинам выбывших душ коих 347 душ - 2516 рублей 20 копеек;
10) на содержание при четырех станциях тюремных изб - 400 рублей.
ИТОГО - 10 241 рубль 80 копеек [10].
К компетенции степных контор относились также суд и расправа на основании «Инструкции» С. Рагузинского, уездных правительственных актов и норм обычного права. Тайши и сайты (лучшие люди) имели право совершать судебную расправу, наказывать розгами, заключать под арест, взыскивать денежные штрафы [11]. В качестве примера можно привести судебную деятельность Верхолен-ской степной конторы. В данном ведомстве развернулась продолжительная судебная тяжба, которую вынуждены были рассматривать и сам генерал-губернатор, и Иркутская палата уголовного суда, и Иркутский земский суд. Тяжба эта произошла между бурятом 4-го чернорутского рода Абагаем Бо-донсоевым и родовым шуленгой Бархисаном Кужиковым по поводу кражи у Бодонсоева в июне 1817 г. родственником шуленги Шононом Башиевым двух пудов хлеба печеного, 1 пуда ржаной муки и одного ведра сметаны. Бодонсоев просил шуленгу о рассмотрении факта кражи, но тот потребовал с него за это 200 рублей. Вор наказан был только лозами, а похищенное не было возвращено. Это не удовлетворило Бодонсоева и он начал жаловаться во все инстанции [12]. Судя по документам, в ходе ее с обеих сторон совершались неблаговидные поступки. Верхоленская контора не раз разбирала это дело. И, наконец, как следует из рапорта главного тайши Ертагарова от 15 сентября 1823 г., тяжба разрешилась тем, что контора добилась примирения сторон [13].
Степные конторы занимались развитием школьного образования в своих ведомствах. Так, в 1804 г. было открыто «Балаганское бурятское малое народное училище», которое просуществовало до 1825 г. с перерывами. В 1805 г. было учреждено при Хоринской степной конторе (затем степной думе) Онинское бурятское приходское училище. До 1815 г. в нем не было штатного учителя, детей обучали письмоводители и писцы степной конторы. По школьному уставу 1804 г. приходские училища должны были содержаться за счет местного населения [14].
Степные конторы возглавляли главные тайши. Тайши обязаны были наблюдать за действиями подчиненных им начальников (зайсанов, шуленг). Тайша должен был обеспечивать своевременное замещение должностей родовых шуленг и представлять в вышестоящую администрацию их кандидатуры для утверждения, соблюдая при этом принцип наследственности. За этим процессом следила губернская администрация. Потомки родоначальников занимали не только наследственные должности, но и другие вакантные. Наряду со стремлением закрепить привилегированное положение верхушки такая политика обусловливалась и фискальными соображениями, чтобы не было убытка в числе ясакоплательщиков. Насколько строго степные конторы придерживались принципа наследственности при замещении должностей родовых начальников, можно проследить на примере Кудин-ского ведомства. Так, в Кудинском ведомстве в 1-м Буяновском роде главными шуленгами с 1745 г. являлись Бутухан Умыкаев, с 1770 года сын его Хаптахай. С 1787 г. сын Хаптахая Тулай. С 2 января 1800 г. сын Тулая Борхок. Родной внук Бутухана Мазахан становится помощником тайши [15]. Такая же картина наблюдается во всех остальных родах. В случае, если после смерти родоначальника не было достойных наследников или оставались несовершеннолетние дети, то контора проводила выборы из числа его ближайших родственников. Как это произошло, например, в хенхедурском роде Вер-
холенского ведомства, когда после умершего шуленги Хадана Убугунова остался тринадцатилетний сын Халбадай. Верхоленская степная контора провела выборы и шуленгой был избран брат покойного помощник тайши Куреган [16]. Как видим, при формировании местной бурятской администрации своеобразно переплетались принципы наследственности, выборности, назначения русской администрацией и тайшами для нойонов (зайсанов и шуленг).
В более крупных ведомствах, например, у 11-ти хоринских родов, кроме главного тайши были второй и третий тайши - помощники первого. У западных бурят помощник тайши назывался зайсан-ноен. Буряты во всех делах должны были слушаться тайшу и во всем ему подчиняться. В пределах своего ведомства власть главного тайши была значительна. Его решение считалось окончательным. Обжалование же этих решений перед русской администрацией определялось как преступление и необыкновенный случай. «В прежнее время, - писал М.Н. Хангалов, - власть главного родоначальника, т.е. главного тайши, была очень велика - перед ним все буряты буквально трепетали и беспрекословно подчинялись всем его решениям и распоряжениям» [17].
Все главные должностные лица бурятской администрации утверждались губернским начальством. При назначении главного тайши каждый раз издавался специальный указ губернского правления, где были прописаны все его функциональные обязанности. Так, например, в указе, изданном при назначении Борхока Тулаева главным тайшой Кудинской степной конторы, отмечалось: «Губернское правление надеется, что ты Главный тайша Тулаев возложенный на тебя чин и должность исправлять будешь так как принадлежит и пристойно есть доброму и честному человеку и верному Его Императорского Величества подданному, не употребляя во зло оказанную тебе от собратий сей доверенности, и для того предписывается тебе следующее: 1) в помянутых двенадцати родах быть тебе Тулаеву главным тайшою; 2) родников своих братских содержать в добром порядке и призрении, и до обиды, так же и до пьянства и ни до каких зерней не допускать...». Далее шли указания о том, что необходимо жалобы от русского населения или бурят друг на друга судить на основании Инструкции Рагу-зинского, при этом если дела незначительные, то предоставить начальникам родов рассматривать их, а если более значительные, то избирать из трех родов по два начальника, всего шесть человек, и как они осудят, так тому и быть. Дела криминальные, как и указано в Инструкции, передавать на рассмотрение нижнего земского и уездного судов. Главный тайша обязан был принуждать своих родо-вичей к уплате ясака и самому сдавать его в казну за все ведомство каждый год полностью без недоимок. Главный тайша также обязан был обзавестись домом на русский манер и пашней и заниматься земледелием, чтобы служить примером для своих родовичей и поощрять развитие земледелия в своем ведомстве. Он также должен был наказывать ленивых и нерачительных родовичей, для того чтобы они не могли допустить недоимки в уплате ясака, никого не отпускать из ведомства без разрешения на сторону, чтобы опять же не допустить недоимок в уплате ясака. Людей, не подчиняющихся власти и подбивающих других к этому, обязан был брать под караул и пресекать любое недовольство, но в случае, если оно было против непомерных сборов со стороны шуленг и старшин, тайша обязан был с надежными людьми пересчитать и проверить расходы, провести расследование и наказать виновных. Если же недовольство неправильными сборами будет против главного тайши, то он был обязан отчитаться перед обществом в любое время. Своевременно и добросовестно исполнять все предписания начальства. Предписывалось удерживать своих сородичей от различных судебных тяжб, не допускать подачи жалоб в вышестоящие инстанции. В случае надлежащего исполнения своих обязанностей главного тайши обещаны ему были награды и привилегии [18].
Возникали своеобразные «тайшинские династии». По данным архива хоринских тайшей можно проследить, как на протяжении целого ряда лет, начиная с есаула галзутского рода Балтурика, заслужившего в 1711 г. доверие русской администрации, есаулы, зайсаны, тайши определялись из одной семьи. Сын Балтурика Шодой был просто «приверстан» в зайсаны. В 1729 г. зайсан галзутского рода Шодой получил патент на звание тайши по представлению графа Саввы Рагузинского. В указе по этому поводу предписывалось губернаторам, воеводам, чиновникам и «всякого звания людям» «Шо-доя тем чином (тайши) писать, признавать и почитать». Шодой со своими детьми и братьями освобождался от уплаты ясака и получал ежегодно 20 рублей жалованья из Кяхтинского казначейства [19]. Вторым тайшой был сын Шодоя, Ринчэн или Иринцей Шодоев (1733-1765 гг.). Сын Иринцея Юмсун Иринцеев был назначен тайшой «по выбору хоринских зайсанов, шуленг, есаулов и лучших ясашных людей, подписавшихся под оным, всего сорока человек», и с утверждения русской администрации. Избрание Юмсуна мотивировалось тем, что он при жизни отца своего, тайши Иринцея, «довольно видел, как оный отец по указанным повелениям исполнения чинил и должность свою исправ-
лял» [20]. После него тайшой становится второй сын Дамба-Дугар Ринчэнэй (1765-1768 гг.), следующим тайшой был Галсан Мардаин (Мардаев) (1768-1804 гг.), Дымбыл Галсанов (18151822 гг.), Жиг-жид Суванов, приемный сын Дамбы-Дугара Ринчинэй (1822-1835 гг.) и дальше идут уже хоринские тайши степных дум [21].
М.Н. Хангалов приводит факт из истории балаганских бурят, когда один из родовых начальников, Назар Хубаев, был утвержден в 1787 г. главным тайшой, и с этого времени звание тайши передавалось в потомстве Хубаева до 1865 г. [22].
В Аларском ведомстве с 1787 по 1864 г. тайшинство было сосредоточено в роде Баторовых, затем оно перешло в руки Матхановых и, наконец, снова оказалось у Баторовых.
Здесь необходимо отметить, что роль тайшей в деятельности степных контор была огромна. Многие тайши являлись уважаемыми, авторитетными людьми, многие из них оставили заметный след в истории своего народа своими делами. Так, например, хоринский тайша Дамба-Дугар Ринчинэй известен в народе как Дамба-нойон, сумевший наладить хозяйство и значительно улучшить благосостояние хори-бурят. Тайша Галсан Мардаин был инициатором открытия Анинского училища.
Таким образом, в целом подводя итоги, мы видим, что деятельность степных контор была весьма многогранной. Они занимались административной, общественной, судебной и хозяйственноэкономической деятельностью в своих ведомствах. Степные конторы являлись весьма востребованными и деятельными органами самоуправления бурят в составе Российской империи и сыграли огромную роль в истории бурятского народа. Позже принцип их устройства был взят за основу и развит дальше по реформе М.М. Сперанского.
Литература
1. История Бурят-Монгольской АССР. Т.1. - М., 1954. - С.151.
2. НАРБ. Ф. 460. Оп.1. Д.139. Л.2.
3. НАРБ. Ф.463. Оп.1. Д. 87. Л.6.
5. Личный архив Бажеева Д.Г.
6. Чимитдоржиев Ш.Б., Ж.С. Сажинов, Т.М. Михайлов. Выдающиеся бурятские деятели. - Улан-Удэ, 2004. - Вып. 5. -С. 40.
7. История Бурят-Монгольской АССР. Т.1. - М., 1954. - С.152.
8. Буряты. - У лан-У дэ, 2004. - С .125.
9. История Бурят-Монгольской АССР.- Улан-Удэ, 1954. - Т.1. - С. 179-180.
10. НАРБ. Ф.460. Оп.1. Д.83. Л.99.
11. История Бурят-Монгольской АССР.- М., 1954. - Т.1. - С.151.
12. НАРБ. Ф.460. Оп.1. Д.83. Л.99.
13. НАРБ. Ф.460. Оп.1. Д.83. Л.54.
14. История Бурят-Монгольской АССР. Улан-Удэ, 1954. - Т.1. - С. 252.
15. НАРБ. Ф.120. Оп.1. Д.6. ЛЛ.23-24.
16. НАРБ. Ф.460. Оп.1. Д.83. Л.54.
17. Хангалов М.Н. Происхождение бурятских родоначальников // Собрание сочинений. - Улан-Удэ, 1958. - Т.1. - С.164.
18. НАРБ. Ф.120. ОП.1. Д. 6. Л. 185.
19. Кудрявцев Ф.А. История Бурят-Монгольского народа (от ХУП в. до 60-х годов Х1Х в.) Очерки. - М.; Л., 1940. С.
112.
20. Там же. - С. 119.
21. Там же. - С. 156.
22. Хангалов М.Н. Происхождение бурятских родоначальников // Собрание сочинений. - Улан-Удэ, 1958. - Т.1. - С.166.
Шагдурова Ирина Никитична - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Бурятии Бурятского государственного университета. 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а, тел. 8(3012)213324, е-mail: irina_shagdurova@mail.ru
Shagdurova Irina Nikitichna - candidate of historical science, associate professor, department of hisory of Buryatia, Buryat State Uiniversity, 670000, Ulah-Ude, Smolinastr., 24a
УДК 947.083(571.5) А.В. Гимельштейн
АДМИНИСТРАТИВНЫЙ ФАКТОР И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА РАЗВИТИЕ ГУБЕРНСКИХ И ОБЛАСТНЫХ ЦЕНТРОВ ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX в.
В статье рассматривается влияние административного ресурса на развитие губернских и областных центров Восточной Сибири во второй половине XIX в.
