CC BY
189
4.5. ПУТИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПО РЕАЛИЗАЦИИ МЕР БЕЗОПАСНОСТИ В ОТНОШЕНИИ ПОТЕРПЕВШЕГО И СВИДЕТЕЛЯ
Крайнов В.И., соискатель ВНИИ МВД России
Перейти на Главное МЕНЮ Вернуться к СОДЕРЖАНИЮ
В статье автор формулирует предложения в сфере совершенствования деятельности по государственной защите потерпевших и свидетелей.
Ключевые слова: уголовно-процессуальная деятельность, потерпевший, свидетель.
Детальное исследование института государственной защиты в Российской Федерации как с теоретической, так и с практической точек зрения, предоставляет достаточно обширную площадку для дальнейших дискуссий и полемики относительно путей его совершенствования. Новизна деятельности по обеспечению безопасности потерпевших, свидетелей и других участников уголовного судопроизводства является само по себе достаточным основанием для продолжения научных изысканий в данной сфере правоотношений и для разработки новых методик реализации имеющихся в арсенале правоприменителя мер безопасности. В то же время автор полностью солидаризируется с мнением о том, что «для формирования... института государственной защиты потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству, должна быть создана единая комплексная система государственной защиты лиц, содействующих уголовному судопроизводству»1.
Примерно этой же позиции придерживается и Ев-стратенко Е.В., отмечающая, что «как процессуальные, так и непроцессуальные меры, обеспечивающие безопасность потерпевших и свидетелей, представляют собой целостный институт (систему), имеющий общую задачу - обеспечение безопасности участников уголовного судопроизводства»2.
1 См. Шевченко К. Д. Процессуальные аспекты государственной защиты потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 184.
2 См. Евстратенко Е. В. Защита потерпевших и свидетелей
в уголовном процессе России. Дисс. канд. юрид. наук. Челябинск, 2004. С. 137.
В этой связи считаю возможным выдвинуть и обосновать некоторые конкретные предложения, направленные на совершенствование отдельных элементов государственной защиты лиц, участвующих в процессе отправления уголовного правосудия. При этом, для нас совершенно очевидно, что корректировка только положений законодательства, без изменения существенным образом организационной основы деятельности не позволит существенным образом повысить эффективность государственной защиты. В этой связи предлагаю рассматривать два взаимообусловленных блока предложений по совершенствования уголовно-
процессуальной деятельности по реализации мер безопасности в отношении потерпевшего и свидетеля, а именно:
- предложения, затрагивающие организационное построение системы государственной защиты участников уголовного судопроизводства;
- предложения по внесению изменений в законодательство Российской Федерации по данному предмету правового регулирования.
1. Предложения организационного характера.
1.1. Как известно, несмотря на существование Государственной программы «Обеспечение безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства на 2006 - 2008 годы», до сих пор остается не реализованным целый ряд проблемных вопросов, главным образом, прикладного характера. Основная проблема, как представляется, заключается в отсутствии методики и единых практических стандартов при осуществлении данной деятельности. В итоге реализация мер безопасности как в рамках уголовного процесса, так и за его предела осуществляется правоприменителями, что называется «на глазок», то есть в зависимости от собственного прочтения и соответственно понимания той или иной меры безопасности. При этом способы реализации мер безопасности существенно варьируются от одного субъекта Российской Федерации к другому, используемые же приемы и тактики, зачастую довольно своеобразные и зависимые от местных возможностей, могут, в том числе, нарушать права и законные интересы участников уголовного процесса.
Так, например, при осуществлении меры безопасности, связанной с допросом свидетеля в условиях, исключающих его визуальное наблюдение, в ходе судебного разбирательства одним из судов Свердловской области было нарушено право обвинения и защиты на постановку вопросов допрашиваемому защищаемому свидетелю. Следствием такого нарушения стала отмена обвинительного приговора в кассационном порядке.3 В этой связи уместное замечание делает Ев-
3 См.: справка прокуратуры Свердловской области «О применении норм УПК России, обеспечивающих безопасность участников уголовного процесса» от 15 декабря 2003 г. (архив НИИ проблем
стратенко Е.В., отмечая, что в связи с отсутствием унифицированной методики применения мер безопасности, «нетрудно себе представить, как в Российской глубинке в соответствии с новым законом «О Государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» будут защищать указанных лиц».4 Таким образом, налицо вполне определенная организационно-тактическая неурегулированность.
В связи с изложенными выше соображениями и учитывая то обстоятельство, что некорректное применение мер безопасности способно снижать эффективность уголовного судопроизводства за счет нарушения баланса интересов участвующих в уголовном процессе сторон, полагаю целесообразным выдвинуть предложение о создании под эгидой Генеральной прокуратуры Российской Федерации межведомственной рабочей группы с включением в ее состав представителей МВД России, ФСБ России, Минюста России, ФСКН России, таможенных органов Российской Федерации, а также с приглашением представителей судейского корпуса в целях подготовки всесторонних общеприменимых Методических рекомендаций «О порядке реализации предусмотренных федеральным законодательством мер безопасности в отношении потерпевших, свидетелей и иных лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве (способствующих уголовному судопроизводству)». Предлагаемые рекомендации для придания им статуса документа, имеющего нормативный правовой характер, имеет смысл утвердить совместным приказом перечисленных ведомств, согласованным с Верховным Судом Российской Федерации. Содержание методических рекомендаций - конкретные, апробированные практикой, в том числе и международной, и соответствующие требованиям федерального законодательства подробные алгоритмы действий при осуществлении мер государственной защиты.
1.2. При исследовании правового статуса субъектов осуществления государственной защиты обращает на себя внимание их множественность и ярко выраженная взаимная обособленность, обусловленная различной компетенцией. На это обстоятельство первым из российских ученых-процессуалистов заострил внимание О.А. Зайцев, а вслед за ним и другие исследователи отметили очевидную слабость такого подхода. Так, О.А.Зайцев считает, что многоплановость проводимых мероприятий в рамках защиты участников уголовного судопроизводства требует создания единого координационного центра, осуществляющего аналитическую и методологическую работу.5 Исходя из необходимости комплексного подхода,
укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре Российской Федерации).
4 См. Евстратенко Е. В. Указ. соч. С. 129.
5 Зайцев О.А. Государственная защита участников уголов-
ного процесса. М.: изд-во Экзамен. 2002. С.92.
следует полагать, что необходима единая централизованная служба специального назначения. В этом случае возможна экономия материальнотехнических ресурсов и снижение риска возможной утечки информации, осуществления прокурорского надзора и судебного контроля6.
Автор разделяет высказанную озабоченность и исходит из понимания того, что для того, чтобы эффективность деятельности по государственной защите была максимальной, соответствующая работа должна осуществляться единым специализированным органом, отвечающим в полном объеме за обеспечение безопасности защищаемых лиц в течение всего периода применения мер безопасности. Помимо отмеченных выше положительных сторон, создание обособленного органа позволит свести случаи разглашения информации как о защищаемом лице, так и об используемых тактических приемах и собственно мерах безопасности до разумного минимума.
Кроме того, существует еще один весьма важный момент, связанный с тем обстоятельством, что для сотрудников такого специализированного органа реализация государственной защиты будет являться основным (а не второстепенным!) видом деятельности. Узкая специализация сотрудников, когда они будут заниматься только и исключительно вопросами обеспечения безопасности защищаемых лиц, не отвлекаясь на иные задачи, безусловно, будет способствовать повышению степени защиты, гарантий безопасности потерпевших и свидетелей, а в конечном итоге и повышению качества уголовного судопроизводства.
На взгляд автора, предлагаемый к созданию специализированный орган мог бы быть сформирован на базе МВД России, что вполне оправданно и логично, так как в общем объеме государственной защиты именно на подразделения органов внутренних дел по объективным причинам приходится наибольший процент реализованных мер безопасности. В свою очередь в целях формирования и поддержания устойчивых межведомственных связей сотрудников такого специализированного органа с должностными лицами органов, уполномоченных выносить решения о применении государственной защиты, для работы в его составе целесообразно откомандировывать на срочной основе с последующей ротацией сотрудников соответственно МВД России, ФСБ России, ФСКН России, таможенных органов Российской Федерации, а также службы судебных приставов.
1.3. Сравнительно-правовой анализ статуса государственных органов, наделенных компетенцией по обеспечению государственной защиты выявил заметный правовой пробел, который, на практике способен создавать сложности при организации работы по обеспечению мер безопасности в отно-
6 См. Евстратенко Е. В. Указ. соч. С. 138 - 139.
шении потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства. Уместно напомнить, что речь в данном случае идет о статусном документе Федеральной службы безопасности Российской Федерации - Федеральном законе от 3 апреля 1995 г. № 40-ФЗ «О федеральной службе безопасности».
Бесспорно, ныне существующее положение, при котором деятельность, связанная с реализацией мер безопасности, никоим образом не урегулирована в базовом нормативном правовом акте, следует считать аномальной, не позволяющей Службе в полной мере и эффективно использовать данный правовой инструмент. Больше того, указание на ФСБ России как на один из субъектов данной деятельности в уголовно-процессуальном законодательстве в отсутствие соответствующего полномочия в законе, устанавливающем статус Службы, до известной степени создает коллизию норм.
Чем должен руководствоваться правоприменитель - норами УПК России или не согласующегося с ним специального федерального закона? А в случае если в ходе реализации мер безопасности ситуации выйдет из под контроля по независящим от сотрудников органов Федеральной службы безопасности основаниям и будет нанесен ущерб правам и интересам участников уголовного судопроизводства, не будет ли применение института государственной защиты рассмотрено при определенных условиях как не соответствующее компетенции Службы и, соответственно, действия сотрудников по реализации мер безопасности - превышением должностных полномочий?
В то же время автор прекрасно понимает, что все эти вопросы являются скорее риторическими, однако само их возникновение уже свидетельствует о необходимости полноценного регулирования возникающих правоотношений. В этой связи полагаю возможным предложить внести изменения в Федеральный закон «О федеральной службе безопасности», дополнив часть 3 статьи 10 положением, предусматривающим, что органы Федеральной службы безопасности применяют меры безопасности, предусмотренные федеральным законодательством, в отношении потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству, а также их близких, жизни, здоровью или имуществу которых угрожает опасность, по делам о преступлениях, отнесенных к подследственности органов Федеральной службы безопасности.
На взгляд автора, такая корректировка закона позволит устранить выявленный правовой пробел за счет согласования норм актов федерального законодательства, которыми регламентируются правоотношения с единым предметом правового регулирования.
2. Предложения, направленные на совершенствование уголовно-процессуальной деятельности
при реализации института государственной защиты потерпевших и свидетелей.
2.1. В ходе изучения правового положения потерпевшего и свидетеля автор несколько раз сталкивался со вполне очевидной проблемой, которая тем не менее пока не является предметом глубокого исследования и не привлекла должного внимания отечественных ученых-процессуалистов. Возможно, дело в том, что данная проблема представляет собой некий симбиоз и лежит на стыке сразу нескольких отраслей законодательства. Но это нисколько не снимает ее остроту, а скорее, наоборот, заставляет уже сейчас начинать искать пути ее решения.
Оказалось, что специальный закон, который существенно обогатил арсенал мер безопасности, применяемых в отношении потерпевшего и свидетеля, одновременно высветил и фактическую неготовность российского законодательства в целом эти новые меры безопасности реализовывать.
Так, исходя из требований статьи 6 уже неоднократно упоминавшегося Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и других участников уголовного судопроизводства», в отношении защищаемых лиц могут, в частности, применяться меры безопасности, связанные с заменой документов и изменением внешности. Меры не только весьма радикальные, но и, что самое главное, длящиеся, причем в ряде случаев, вероятно, и пожизненно. Действительно, под изменением внешности вполне логично подразумевать проведение защищаемому лицу пластической операции, которая сделает его неузнаваемым. Совершенно очевидно, что такая операция - это «движение в одну сторону», возвращение прежнего облика не предполагается. При этом, разумеется, происходит и полная замена документов, удостоверяющих личность. Таким образом, защищаемое лицо с санкции государства будет наделяться абсолютно новыми установочными данными в сочетании с новой внешностью. Причем речь идет не о временно действующем псевдониме, под которым лицо выступает только в рамках уголовного процесса, а о подлинных не вызывающих сомнений установочных данных, которые будут рутинно использоваться в течение продолжительного периода времени.
Таким образом, общество фактически получает «новообразованного» члена, а государство - нового гражданина, который при всем при том обладает полноценной правосубъектностью (в противном случае защищаемое лицо не будет иметь возможности обеспечивать себя и свою семью средствами к существованию, не сможет учиться, работать, совершать сделки и т.д.). И этот новый член общества в процессе жизнедеятельности будет постоянно вступать в различные правоотношения и создавать своими действиями права и обязанности.
Можно с большой долей вероятности предположить, что число таких экстраординарных случаев будет крайне не велико, но то, что они будут - это несомненно. А каждый такой случай - это судьба человека, причем человека, который оказал помощь правосудию, несмотря на серьезную опасность, которая ему угрожала, доверился государству и вправе ожидать от государства ответной реакции в виде обеспечения ему достойных условий существования.
Все это заставляет взглянуть на деятельность по государственной защите под несколько иным, отличным от обычного углом зрения. В этих условиях естественны весьма простые вопросы, на которые, однако, не так легко дать ответ: как следует поступать с теми правоотношениями, в которые защищаемое лицо вступило до изменения своих установочных данных и которые продолжают длиться (например, брачные, кредитно-финансовые, налоговые, социальные и т.д.)? Следует ли считать их завершенными, отсроченными или по-прежнему действующими? И не произойдет ли конфликт интересов между ранее созданными и вновь создаваемыми защищаемым лицом обязательствами? В этой связи показательно мнение, приводимое Е.В. Евстратенко: будут существовать «непонятные клоны людей-двойников». Кроме того, возникает проблема имущественных и неимущественных прав личности7.
Ответить на эти вопросы в рамках уголовнопроцессуального законодательства невозможно. Следовательно, необходимо рассматривать проблематику государственной защиты под гораздо более широким углом зрения, стремясь системно упорядочить статус защищаемого лица также и в нормативных правовых актах других отраслей права. Проигнорировать обозначившуюся проблему было бы, очевидно, не совсем верно. В этой связи считаю возможным сформулировать не столько предложение с конкретными формулировками по внесению корректур в законодательство Российской Федерации, сколько обозначить проблему, выступив инициатором научной дискуссии.
В то же время поднятые вопросы требуют решения и в этой связи, как видится, плодотворным может оказаться создание рабочей группы из представителей как научной общественности, так и практиков по анализу сложившейся ситуации, ревизии актов федерального законодательства и подготовке на этом основании комплексного проекта нормативного правового акта, вносящего изменения в отрасли права, которые могут быть затронуты в связи с применением долгосрочных мер безопасности. С учетом того обстоятельства, что на этапе проектной подготовки Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроиз-
7 См. Евстратенко Е. В. Указ. соч. С. 149.
водства» нормотворческие работы велись под эгидой профильного комитета Государственной Думы (Комитет по безопасности), целесообразно было бы продолжить такую практику также и при подготовке предлагаемого законопроекта. Думается, что соответствующие изменения потребуется внести в гражданское, семейное, налоговое, трудовое, жилищное и уголовное законодательство.
2.2. Как известно, в соответствии с частью 2 статьи 2 Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и других участников уголовного судопроизводства» меру государственной защиты могут применяться на допро-цессуальной стадии в отношении лиц, которые еще не стали участниками уголовного судопроизводства - заявитель, очевидец или жертва преступного посягательства, а также иные лица, способствующие предупреждению или раскрытию преступления.
Но если законодатель посчитал возможным распространить меры государственной защиты на этап, предшествующий возбуждению уголовного дела, то возникает вопрос, почему аналогичным образом не упорядочены правоотношения, складывающиеся между защищаемым лицом и государством на постпроцессуальной стадии, то есть когда уголовное судопроизводство уже завершено, но угроза защищаемому лицу со стороны осужденного или его окружения сохраняется и продолжает оставаться реальной и наличной.
Такие ситуации легко мыслятся, особенно по делам об организованной преступности, когда исходное преступление, в связи с совершением которого потерпевшему или свидетелю собственно и предоставлена государственная защита, было совершено организованной группой (преступной организацией). После вынесения обвинительного приговора высока вероятность того, что не все члены организованной группы понесли наказание, элементарно не попав в поле зрения правоохранительных органов, и могут попытаться совершить в отношении защищаемого в рамках уголовного процесса (но не за его пределами!) лица противоправные действия, то есть осуществить акт «назидания и устрашения»8.
Выше мы уже говорили о тех мерах безопасности, которые характеризуются значительной длительностью их применения. То есть они, несомненно, будут продолжать реализовываться заведомо после окончания процесса уголовного судопроиз-
8 См. об этом подробнее, напр.: Брусницын Л. В. Обеспечение безопасности лиц, содействующих уголовному правосудию: российский, зарубежный и международный опыт XX века (процессуальное исследование). - М. 2001. С. 27; Щерба С. П., Зайцев О. А., Сарсенбаев Т. Е. Охрана прав беспомощных потерпевших по уголовным делам. М., 2001. С. 137.
водства и в этом есть своя логика, оправдываемая, в том числе и названными аргументами.
В этой связи с целью распространения института государственной защиты на правоотношения, складывающиеся на постпроцесуальной стадии, предлагаю внести в статью 2 Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» изменение, дополнив ее частью 3 следующего содержания:
«3. В случае если основания для применения мер безопасности, предусмотренные статьей 16 настоящего Федерального закона, не устранены после постановления судом приговора, меры безопасности могут продолжать применяться в отношении лиц, участвовавших в уголовном судопроизводстве в качестве потерпевшего, свидетеля и иных участников.».
2.3. Руководствуясь пониманием того, что вопрос о должностных лицах, уполномоченных принимать решение о применении мер безопасности, должен решаться на базе единых стандартов, а также принимая во внимание тот факт, что в настоящее время наблюдается некоторая рассогласованность норм УПК России и Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», считаю целесообразным привести положения закона в соответствие с положениями Кодекса. В этих целях предлагается изложить часть 2 статьи 3 закона в следующей редакции:
«3. Решение об осуществлении государственной защиты принимают суд (судья), прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель, в производстве которых находится заявление (сообщение) о преступлении либо уголовное дело, если иное не предусмотрено уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации.».
Предложенные инициативы в сфере совершенствования деятельности по государственной защите потерпевших и свидетелей, как представляется, позволят в перспективе обеспечить правоприменителя набором взаимосвязанных и образующих единую целостную систему правовых инструментов, направленных, как на повышение эффективности отправления процесса уголовного правосудия в целом, так и всемерное обеспечение прав и свобод личности, вовлеченной в уголовное судопроизводство.
