CC BY
56
Таким образом, изучение взаимосвязи темперамента и психологической совместимости крайне актуально как для формирования социально-психологического знания, так и для его практического приложения в определенных областях общественной практики, в частности для оптимизации комплектования воинских подразделений. В настоящий момент необходимо создание комплексной методики вышвления взаимосвязи темперамента и психологической совместимости военнослужащих
— членов воинских подразделений, что и является актуальной научной задачей для проводимого научного исследования, теоретические результаты которого мы и хотели изложить в настоящей статье.
Список литературы
1. Глоточкин, А. Д. Формирование взаимоотношений в воинском коллективе (взвод, рота) на основе требований воинских уставов : дис. ... канд. психол. наук. — М., 1964.
2. Караяни, А. Г. Обеспечение социально-психологической устойчивости воинских подразделений : автореф. дис. ... канд. психол.наук. — М: ГА ВС, 1993. — 17 с.
3. Корчемный, П. А. Психологические аспекты повышения эффективности деятельности лётных экипажей по обучению курсантов : дис... канд. психол. наук. — М., 1979.
4. Лазарев, В. П. Управление социально-психологическим климатом корабельного коллектива : дис. ... канд. психол. наук. — М., 1984. — 204 с.
5. Липницкий, А. В. Сплочение боевых расчетов войск ПВО (социально-психологическое исследование) : дис. ... канд. психол. наук. — М., 1991. — 254 с.
6. Психологический словарь / авт.-сост. В.Н. Копорулина, М.Н. Смирнова, Н.О. Гордеева, Л.М. Балабанова; под общей ред. Ю.Л. Неймера. — Ростов-н/Д.: Феникс, 2003 — 639 с.
7. Сргодеев, А. А- Социально-психологические особенности процесса сплочения воинских коллективов и их учет заместителем командира полка по политической части : дис. ... канд. психол. наук. — М., 1991. — 261 с.
8. Сулимов, Ю. Г. Психологические основы сплочения воинского коллектива // Военная психология. — М., 1995.
9. Федотов, В. В. Взаимоотношения в первичном воинском коллективе и их влияние на эффективность учебно-боевой деятельности : дис. ... канд. психол. наук. — М., 1987. — 163 с.
УДК 159.9.016.2 Ю.А. Шаранов*
Психолого-юридический взгляд на современную стратегию развития правоохранительной деятельности в свете реформы органов внутренних дел
Данная статья посвящена вопросам развития правоохранительной деятельности и проводимой реформе органов внутренних дел.
Ключевые слова: правоохранительная деятельность, полиция, право, эффективность права, идеалы в праве, цели права, развитие, эффективность реформы, стратегия, противоречия, управление, морально-психологическое обеспечение.
Y A. Sharanov*. Psychology-juridical view of the modern strategy of law enforcement in light of the reform of the Interior. This article is devoted to the process improving law enforcement activities. The main discussed problem is how to reform law enforcement agencies to achieve successful operating.
Keywords: justice, law enforcement, law enforcement activities, police, effectiveness, values, aims of law enforcement, development, provision of psychological services, strategy, contradiction, management.
В психологической науке сложилось стойкое убеждение, что предметность относится к непсихологическому содержанию деятельности [7]. Может быть, по этой причине психологи, которые много знают и еще больше умеют, не отваживаются высказываться по многим социальным проблемам, не поддающимся непосредственной психологической редукции. С подобной позицией трудно согласиться. Если рефлексирующий психолог видит мир с профессиональной точки зрения, то и предметность для него будет выступать в качестве психологической категории. Поэтому оппозицией неюридическому подходу в настоящей статье может выступать подход психологический.
Проблема развития правоохранительной деятельности была нами подвергнута исследованию в рамках субъектно-формирующей концепции более пятнадцати лет тому назад [31]. Целью теоретического уровня исследования выступало прослеживание развития, преобразования, трансформации предмета
* Шаранов, Юрий Александрович, профессор кафедры юридической психологии Санкт-Петербургского университета МВД России, доктор психологических наук, профессор, заслуженный работник Высшей школы РФ. Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1. E-mail! [email protected]
* Sharanov, Yuri Alexandrovich, professor of the department of legal psychology of the St. Petersburg University of Ministry of internal Affairs of Russia, the doctor of psychological sciences, professor, honoured worker of higher school of the Russian Federation. Russia, 198206, Saint-Petersburg, Pilot Pilyutov str., 1. E-mall: [email protected]
© Шаранов Ю.А., 2012
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (55) 2012
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (55) 2012
деятельности органов внутренних дел под влиянием управления. Было сформулировано положение о том, что отсутствие перспективной стратегии управляемого развития деятельности органов внутренних дел является одной из основных причин снижения их эффективности и доверия в обществе. Проводимая реформа органов внутренних дел, безусловно решая эти вопросы, неизбежно ставит и множество других. Во-первых, насколько доктрина изменений в системе органов внутренних дел учитывает синхронность изменений в институтах права, в юридической деятельности в целом? Во-вторых, насколько продуманы возможности разрешения противоречий между целями законодателя и возможностями органов внутренних дел реализовать эти цели? В-третьих, насколько направленность изменений в структурных и морфологических составляющих предмета правоохранительной деятельности учитывает динамику изменений в сфере психологии сотрудников полиции? Имеются в виду принципиально иные технологии управления динамической конфигурацией процессов активности личности и коллектива, находящихся в нескончаемом конфликте, что выражает суть психодинамического направления в теории и практике морально-психологического обеспечения деятельности органов полиции [32]. Попытка ответить на эти вопросы и составляет основную цель настоящей статьи.
Вопрос о стратегиях развития правоохранительной деятельности — прежде всего вопрос о наиболее общих представлениях или концепции достижения целей. Стратегия может характеризоваться скоростью, полнотой, т.е. степенью, с которой она обеспечивает достижение целей, релевантностью
— соответствием стратегии целям, мерой избыточности — наличием ресурсов и возможностей для достижения целей и эффективностью, которая измеряется либо количеством затрат для получения определенного результата, либо результатом, полученным при известных затратах. Поскольку ресурсы и возможности всегда ограничены, то оптимальное использование их в определенных социальных условиях является одной из главных проблем в определении стратегии развития.
Начало девяностых годов прошлого века характеризуется господством стратегии экономии правовых средств за счет использования в основном насильственных способов поддержания общественного порядка. Подобная стратегия, как правило, «мельчит» уголовное законодательство и бесконечно расширяет его рамки. Одновременно наблюдается тенденция к росту количества личного состава, централизации и усложнению структуры органов правопорядка [22, с. 5]. На появление нового вида преступлений власть отвечает созданием новых служб и подразделений для борьбы с ним, т.е. культивируется тактика контроля и подавления преступности по всему фронту. При этом в обществе продолжает господствовать тип личности, ориентированный однажды заведенным порядком, традицией, идеологией, диалог с которой существенно затруднен или принципиально невозможен. Поскольку культура органов внутренних дел — это, в основном, диалоговая культура, то все процессы развития в данной ситуации были существенно затруднены. Подобная стратегия инициируется преимущественно закрытостью парадигмы мировосприятия и деятельности, основанной на постоянстве и стабильности общественных отношений, когнитивной структуры и профессионального опыта, авторитете и традициях, ответственности одной группы людей за другую, где роль субъекта деятельности незначительна, а основной ценностью выступает конформизм. Данная стратегия наиболее эффективна в условиях стабильного или традиционного общества.
Сегодняшнюю стратегию развития правоохранительной деятельности можно условно назвать «партнерской». Ее сутью выступает новая социальная роль судебной власти, полиции, переосмысление принципов ее взаимоотношений с гражданским обществом и личностью. Приоритетом, смыслом основных усилий полиции должны теперь стать не безопасность полицейского режима, а обеспечение эффективной правовой защиты человека, предупреждение преступлений и преследование лиц, их совершивших [14, с. 13]. В.В. Вандышев справедливо подчеркивает, что залогом «эффективной юстиции в деле обуздания организованной преступности является, прежде всего, ставка не на чисто количественное наращивание репрессивных мер как таковых, а на усиление регулятивного начала и справедливости (легитимности) уголовного правосудия, дающее моральный авторитет, поддержку и признание со стороны населения» [5, с.156].
В то же время, несмотря на попытку в духе методов А.С. Макаренко «сбросить биографию», давая новое название милиции, современное состояние органов внутренних дел и подразделений полиции, согласно принципу непрерывности и преемственности развития, неизбежно детерминировано всей предыдущей историей. Имеется в виду, что правоохранительная система (в рамках юридической деятельности) предшествует частным видам и формам правоохранительной деятельности и детерминирует их развитие [3, 8, 15]. При этом нельзя сбрасывать со счетов силу инерции развития, которая некоторое время будет сохраняться. Благодаря тому, что в развитии органов внутренних дел, как правило, цели и функции деятельности предшествуют структуре, то на базе старой структуры, от которой полностью отказаться невозможно, начинают иметь место новые функции (цели). Даже создание новых служб и подразделений неспособно отменить старый внутриорганизационный контекст функционирования деятельности.
Контекстуальность — это прежде всего вопрос позиций и ценностей субъекта, включенного в предметную деятельность, а также культуры организационной системы, культуры, развивающейся во времени и пространстве. В силу контекстуальности эффективность органов полиции зависит от того, как ее активность вписывается в общую ситуацию функционирования правоохранительной системы—т.е. насколько деятельность полиции соответствует уровню развития правоохранительных институтов государства и общества [16], настолько успешно будет разрешаться противоречие между старой организационной структурой, традициями, устойчивыми системами и способами управления — и обновляющейся психологией субъекта деятельности.
Сегодняшняя ситуация развития органов внутренних дел содержит множество противоречий разного уровня и происхождения. Прежде всего не надо забывать известную закономерность: любой шаг к новой фазе развития не может быть сделан от развитого состояния старой фазы. Как правило, обязательно возвращение к основанию старой фазы, ее преобразование, и уже потом движение вперед, превращающее
старую фазу в «свое другое». Появляется нечто новое, определяющее процессы развития уже со стороны настоящего, а также со стороны будущего посредством целевой или причинной детерминации.
Основные цели функционирования полиции раскрываются в Законе РФ «О полиции». Так, в ст. 1 постулируется: «Полиция предназначена для защиты жизни, здоровья, прав и свобод граждан Российской Федерации, иностранных граждан, лиц без гражданства (далее также — граждане; лица), для противодействия преступности, охраны общественного порядка, собственности и для обеспечения общественной безопасности». Очевидно, что предметом телеологического (целевого) регулирования в этом случае выступает совокупность определенных общественных отношений, а именно — отношений прав собственности, прав государства и прав отдельной личности. Тем самым цели правоохранительной деятельности являются частью системы более высокого порядка и задаются этой последней [11, 30]. Следует помнить о сложных взаимосвязях правоохранительной деятельности и целей права как объективно существующего внеличностного социального феномена, что не позволяет целиком переносить проблему целеобразования во внутренний план деятельности правоохранительных органов. Это было бы значительным упрощением. В то же время в их формировании и конкретизации принимает участие и сама система — реципиент (т.е. органы внутренних дел), у которой имеются собственные экономические, финансовые, социально-психологические, нравственно-правовые, юридические и иные интересы. Отсюда правоохранительная функция как определенная часть системы общественных отношений трансформируется в конкретные цели деятельности органов внутренних дел, в результате чего происходит структурализация целевого нормирования социальных ожиданий и их реализация.
Нынешний переходный этап в развитии российского общества принципиальным образом затрудняет применение объективных и субъективных критериев и факторов целеполагания в сфере правоохранительной деятельности. Во многом это вызвано возрастанием уровня активности гражданского общества, повышением значимости индивидуального и группового субъекта. Оценку правовым явлениям и процессам правоохранительной деятельности дают классы, социальные группы, партии, нации, отдельные личности и т.д. К числу наиболее «заинтересованных субъектов», как правило, относятся участники правоохранительной, правоприменительной и правотворческой деятельности. Естественно, «взгляд со своей колокольни» порой отличается пристрастностью, субъективизмом и профессиональной узостью. Если, например, при характеристике уровня преступности со стороны политических лидеров на первое место выступают политические критерии, то, скажем, при рассмотрении конкретного дела в суде главное значение приобретают нормативно-правовые предписания, вещественные и иные доказательства. Юридический и неюридический взгляд на преступность [8], на социально оправданные цели и способы правового регулирования и принципы социально-правовой политики государства являются источниками различий по отношению к целям правоохранительной деятельности. При этом объектами оценки служат правовая система в целом, уже существующие в обществе оценки ее отдельных компонентов, свойства, условия и предпосылки, способствующие или препятствующие ее нормальному функционированию и развитию, совокупность социальных благ, ею опосредуемых и т.д.
В качестве оснований (критериев) оценок выступают многообразные явления и процессы, которые могут доказать нужность и полезность тех или иных правовых явлений и необходимость их реализации в деятельности органов внутренних дел. Поскольку их ценность в первую очередь связана с удовлетворением законных интересов и потребностей субъектов общественных отношений, то степень этого удовлетворения и служит первым и основным критерием. Указанный критерий обладает известной динамикой и зачастую вступает в противоречивые отношения с социально-правовыми явлениями и фактами в деятельности самих органов внутренних дел, сотрудники которых оценивают результаты своей служебной активности исходя из соотношения сущего и должного. В первом случае оценивается степень реализации прав и свобод граждан, непосредственно охраняемых органами внутренних дел. Во втором случае речь идет об оценке с точки зрения идеала, т.е. самых высоких и совершенных качеств деятельности. К сожалению, категория «идеального» в самом праве и культуре правоохранительной системы не получила пока сколько-нибудь серьезного развития в силу ее именно «не нормативного», не утилитарного и тем более не процессуального характера. Нет по этому поводу единства и в обществе. Отсюда сложно оценить эффективность проводимой реформы органов внутренних дел. Ведь отсутствует необходимый для этого идеал общественного порядка и безопасности. Это равносильно тому, что без знания целей законов и других правовых актов требуется их сознательное и добровольное исполнение и тем более развитие юридической деятельности.
Можно сказать больше. Проблемы духовного, нравственного производства в области правового сознания и правовой культуры сегодня неоправданно замыкаются в узком пространстве прагматических ценностей, не решается вопрос целевого «управления будущим» со стороны общества.
Важно подчеркнуть, что диалектика функционирования органов внутренних дел и юридической деятельности такова, что последняя выступает и в качестве предпосылки, формы, и в виде средства, и как цель и результат деятельности правомочных субъектов [11, 16]. Ст. 6 Закона РФ «О полиции» гласит: «Полиция осуществляет свою деятельность в точном соответствии с законом». Однако, как это было подчеркнуто выше, цели функционирования органов внутренних дел не даются автоматически и не определяются субъектом деятельности произвольно. Во-первых, они, как правило, выступают результатом коллективной рефлексии юридических актов, фактов, объективных обстоятельств и резонансных событий; во-вторых, в более или менее конкретном виде они закрепляются в приказах, директивах и инструкциях МВД, т.е. данные цели могут выступать (а могут не выступать) в качестве определенных социальных программ, задач, которые призваны придавать правовую определенность тем или иным угрозам и опасностям в обществе, указывать на то, что должно быть достигнуто с помощью правоохранительной деятельности, и требовать их обязательного выполнения. Эти цели могут и должны уточняться и конкретизироваться в зависимости от исторической обстановки (экономической, политической, социальной, духовной и пр.),
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 3 (55) 2012
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 3 (55) 2012
состояния законности и правопорядка, уровня проблемности фактической ситуации и других обстоятельств. И только в «живой» правоохранительной деятельности (превентивной, правообеспечительной, процедурнопроцессуальной, принудительной и т.д.) цели субъективируются (персонифицируются) и выступают как идеальная модель желанного, т.е. в качестве цели-образа. Другими словами цель деятельности функционирует одновременно как объективированная модель поведения и как идеальная цель-образ в сознании субъекта. При этом субъект предопределен прежде всего изнутри [4], отсюда, его психологически значимые действия неизбежны. Именно субъект правоохранительной деятельности выступает здесь как некий многоуровневый центр соединения, психологического анализа и регуляции проблем и средств управления и самоуправления служебной деятельности. Движение целей-образов права и целей-образов деятельности ставит проблемы их согласования и непротиворечивого присвоения в качестве ценностносмысловых ориентиров, а также ставит вопрос об эффективности норм права, реализуемых органами полиции. По всей видимости, можно ставить вопрос и об эффективности проводимой реформы органов внутренних дел в целом. Однако до тех пор, пока такая эффективность механически измеряется количеством затраченных денежных средств и некомпенсированным увольнением сотрудников, понять, достигнут ли «порог полезности» [25] реформы, будет невозможно.
Как представляется, под эффективностью реформы необходимо понимать соразмерность социальных целей — норм и юридических средств достижения этих целей, практическую действенность, результативность [11], т.е. способность правовых норм оказывать влияние на общественные отношения в определенном, полезном для общества направлении и тем самым способствовать достижению поставленных законодателем целей под воздействием деятельности органов внутренних дел, системы органов правосудия и других правоохранительных органов.
В свою очередь, с нормативистской точки зрения сущность развития правоохранительной деятельности заключается в последовательной смене и культивировании относительно более продуктивных правовых норм, в которых к минимуму сведено противоречиво-напряженное отношение между сущей и должной доминантой профессиональной активности сотрудников полиции, соответствующей настоящим пространственно-временным, юридическим и нравственно-психологическим условиям, и отличающейся повышенной стабильностью и оптимальностью. Для осуществления эффективного процесса развития деятельности возникает вопрос о наличии особой структуры, о технической проработанности связей и взаимных переходов, фрагментов, мелких деталей динамики профессиональной активности сотрудников. При этом потенциал развития должен обладать избытком нравственно-правовых, духовных и профессиональных смыслов, т.к. развитие запрашивает ресурсы целостной личности и неизбежно ставит проблему переноса ценностно-смысловых систем в служебную деятельность субъекта. Нельзя быть частично интегрированным субъектом, развивающаяся деятельность запрашивает человека целиком. Другими словами, если цель и содержание деятельности не проявляют себя в качестве личностно значимой проблемы, не являются воплощением ценностно-смысловой и потребностно-мотивационной системы субъекта, то объекты деятельности предстают для субъекта в иной смысловой плоскости: как «вещь в себе», как «отчужденный» объект, личностный смысл которого еще предстоит найти и присвоить. Поэтому если структура развивающейся деятельности не располагает полным набором необходимых ресурсов, то перед нами усилия реформаторов, направленные на обеспечение или стабильного функционирования деятельности или ее фрагментарное усовершенствование. В том и другом случае системное развитие предмета деятельности принципиально неосуществимо.
Следует особенно подчеркнуть, что реформа — это, как правило, искусственное, управляемое вмешательство в естественные процессы функционирования, самодвижения, саморазвития деятельности. Именно управление объединяет процесс функционирования как воспроизводство существующих параметров деятельности и собственно процесс развития, и при этом так «упаковывает» эти процессы, что создаются условия для их взаимного усиления. Другими словами, управление — это осуществление деятельности над другой, развивающейся деятельностью, где управление также обладает свойствами развивающейся системы, содержит в себе элементы инновации, четкие стандарты, образцы инновационной активности, критерии ее оценки и адекватные методы управленческих воздействий. В противном случае управление находится на доинновационном, доразвивающемся уровне и в принципе не способно ничего развивать. Но способен ли субъект управления в такой ситуации самостоятельно самоопределиться и внести соответствующие изменения в собственную неадекватную задачам развития систему управления?
Одним из уязвимых моментов реформы органов внутренних дел является ее нравственное и психологическое измерение. Анализ материалов исследований юристов действительно убеждает в том, что неуклонно пробивает себе дорогу понимание невозможности решить проблему повышения эффективности применения средств права, оставаясь только в рамках юридической науки. Это относится как к ситуациям производства по делам о применении принудительных мер в сфере государственного управления [21], так и к проблемам морального вреда [17], защиты личности при задержании [13, 27] и т.д. Поэтому не случайно правоведы озабочены нравственной и психологической стороной правоприменительной практики. Более того, выдвигается задача создания «теории нравственных основ уголовного процесса», как одного из направлений построения правового государства [19]. В свою очередь, психологи активно развивают предмет «психологии нравственности» [9]. Казалось бы, в этих условиях юридическая психология должна быть особенно востребована практикой, предлагать правоохранительной системе теоретические основания формирования, поддержания и совершенствования законодательства, прогнозировать эффективность реформы органов внутренних дел. Однако в юридической психологии отсутствует такая метатеория. Психологи, как, впрочем, и юристы, делают акцент лишь на каком-то одном подходе, рассматривая своей предмет исследования с частной точки зрения. Отсюда все больше и больше становится актуальной, научно и практически значимой проблемой обращение к исследованию межпредметных, комплексных феноменов в структуре предмета юридической и правоохранительной деятельности. На сегодняшний день только судебно-психологическая экспертиза как
отрасль юридической психологии работает в межпредметном пространстве, заставляя взаимодействовать психологов, педагогов, юристов, медиков и психиатров. В иных случаях юристы и психологи вполне обходятся друг без друга, демонстрируя поразительную неосведомленность о достижениях своих коллег из смежных научных дисциплин. Системный характер предмета правоохранительной деятельности делает подобную ситуацию странной, а в условиях проводимой реформы просто нетерпимой. Комплексность правоохранительной деятельности предполагает множество видов деятельности, соответственно, множество субъектов деятельности, их психодинамику в повседневных и экстремальных условиях деятельности, научное сопровождение которых возможно только путем интеграции многих институтов, служб и специалистов. В этом случае, кроме взаимного профессионального обогащения специалистов, экономятся финансовые и материальные средства, в ходе совместных научных изысканий и профессиональной деятельности создаются комплексные инструменты объяснения, прогнозирования и управления преступностью [29, с. 96]. Этот подход вполне соотносится и с принципами организации психологической работы в органах внутренних дел [2].
Анализ показывает, что закон «О полиции» изменяет не только организационную, но и содержательную направленность функций органов внутренних дел, во многом кардинально меняя требования к «профессиональной психике» сотрудников. Последняя формируется и развивается в ходе профессионального обучения, воспитания, накопления опыта профессиональной работы и накладывает свой отпечаток на все характеристики человека, его профессиональные компетенции, эмоциональные и волевые образования, составляющие суть способностей и ядро личности-специалиста. В этой связи объективно возрастает роль системы профессионального образования. Однако провести быстро реформу в самой консервативной сфере —ведомственном образовании, просто не удастся. Здесь не обойтись без двойного или даже тройного опережения в подготовке современной плеяды профессорско-преподавательского состава и формировании новой «профессиональной психики» у обучаемых, что осуществить в короткие сроки невозможно. Понятие «новая психика» подразумевает наличие креативного мышления и инновационной компетентности. По справедливому утверждению В.Л. Ганзена, «работать могут многие, на преобразовательную деятельность способны не все» [6]. Поэтому в саму деятельность должны быть встроены механизмы, способствующие развитию креативных компетенций личности сотрудника, стимулирующие его скрытые возможности и укрепление духовнонравственных основ, поскольку личность взрослого человека в значительной степени развивается в контексте его профессиональной деятельности. Смысл этого постулата органически соотносится с нравственными традициями отечественной психологии и педагогики, отражением которых выступает принцип ориентации на развитие субъектности человека — обретении им своего образа, исходя из представлений об идеале, ценностных основаниях бытия, заложенных в культуре [4, 10, 22]. Для того, чтобы реформа ведомственного образования проходила более осмысленно и последовательно, необходимы политические решения и специальные программы, учитывающие адресность или уровень субъектов образовательной системы, с точки зрения выделения в структуре деятельности интер- и интрасубъекгных средств, создание соответствующей комплексной информационной основы деятельности сотрудников, а также совершенствование технологии морально-психологической подготовки, обучения и воспитания человека (интерсубъективное и интрасубъективное понимается вслед за В.П. Зинченко как переход «извне внутрь». Приставка «интра» подразумевает, что нечто стало присущим субъекту, стало его собственностью, т.е. субъектной функцией. Е.А. Климов утверждает, что очень часто секрет профессионального успеха или неуспеха коренится в недооценке именно внутренних функциональных средств деятельности, недостаточном владении ими).
Выводы: 1. С точки зрения методологии системного развития некорректно полагать виды юридической и правоохранительной деятельности механистически одна подле другой. Оптимальное развитие системы органов внутренних дел возможно только в диалектическом единстве с развитием других систем и институтов общества, прежде всего с институтами государства и права. Поэтому реформа правоохранительной деятельности обусловливается темпами и глубиной перестройки всех институтов права. Адекватно целям проводимой реформы должны меняться и цели правового регулирования. Соответственно с этим будут меняться основные элементы профессиональной деятельности органов внутренних дел. Первый опыт реформ показывает, что выбранная стратегия преобразований отличается, может быть, слишком высокой скоростью, быстротой принятия некоторых политических решений и законодательных актов, некомпенсированным количественным сокращением личного состава и реорганизацией структуры органов внутренних дел, что неизбежно влечет за собой на некоторое время относительно более неустойчивое, противоречивое состояние системы, с потенциалом возврата к уже пройденным этапам развития. 2. Вопрос об эффективности проводимой реформы в силу небольшой исторической дистанции с момента ее начала, по всей видимости, ставить пока еще рано. В то же время для целей общественного контроля над ходом реформы, а также повышения управляемости и осмысленности было бы нелишним иметь некие ориентиры в виде идеалов, стратегий, целей, программ, основных ценностей, которые предполагается реализовывать и достигать в обозримом будущем. 3. Одним из побудительных источников чередования тех или иных видов противоречий в правоохранительной системе выступает логика и уровень развития самой правоохранительной деятельности. Изменение мира профессиональной деятельности меняет содержание «профессиональной психики» сотрудников, меняет логику ее познания, заполняя его новым смыслом и новым социокультурным опытом. Выбор новых способов, смысловых моделей действий определяется влиянием инновационных процессов управления, новейшими технологиями обучения и воспитания субъектов деятельности. 4. С помощью только процедур институализации, без персональной активности сотрудников полиции, автоматически достичь целей реформы, т.е. необходимого уровня законности и правопорядка в обществе, невозможно. Поэтому оптимально организованная и развитая структура правоохранительной деятельности, ее морально-психологическое обеспечение существенно влияют на уровень обученности, воспитанности, морально-психологической и нравственной готовности личного состава к эффективной оперативно служебной деятельности.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (55) 2012
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 3 (55) 2012
Сегодня подразделения морально-психологического обеспечения в системе профессиональной юридической деятельности во многом могут способствовать созданию общих, гарантированных государством и обществом возможностей для усиления и закрепления позитивных правовых норм и факторов и одновременно для устранения препятствий (негативных факторов), стоящих на пути укрепления законности и правопорядка. Для этого необходимо, чтобы любые мероприятия моральнопсихологического обеспечения задач правоохранительной деятельности, степень их охвата, глубины и абстракции, а также их границы определялись специфическими потребностями правового регулирования процессов профилактики, раскрытия и расследования преступлений, превенции и контроля преступности. Это значит, что для юридического психолога не может существовать психики как таковой, деятельности как таковой, а могут существовать только конкретные, специфические и специализированные виды правоохранительной деятельности. И в этом контексте юридический психолог, чтобы понимать свою миссию, профессиональную ответственность, должен понимать, в чем специфика правоохранительной деятельности и в чем заключается эффективность ее моральнопсихологического обеспечения.
Список литературы
1. Федеральный закон РФ «О полиции» от 7 февраля 2011 г.
2. Приказ МВД РФ № 80 от 11 февраля 2010 г. «О морально-психологическом обеспечении оперативно-служебной деятельности органов внутренних дел Российской Федерации».
3. Алексеев, С. С. Государство и право : учебник. — М.,1998.
4. Брушлинский, А. В. С.Л. Рубинштейн — родоначальник деятельностного подхода в психологической науке // Психологический журнал. — 1989. — № 3. — Т. 10. — С. 43—59.
5. Вандышев, В. В., Смирнов, А. В. Организованная преступность и уголовная юстиция // Организованная преступность — угроза культуре и державности России. — СПб., 1998. — С.153—161.
6. Ганзен, В. А., Толкачев, В. К. Роскошь системного мышления : руководство — практикум по развитию мышления.— СПб.: Центр практической психологии «Эмпатия», 1995. — 301 с.
7. Гальперин, П. Я. Лекции по психологии : учебное пособие. — М.: КДУ, 2011. — 400 с.
8. Гревцов, Ю. И. (в соавт). Общая теория государства и права. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Зерцало-М, 2002. — 518 с.
9. 'Журавлев, А.. А, Юревич А.. В. Психология нравственности. — М: Институт психологии РАН, 2010. — 512 с.
10. Ю.Зинченко, В. П., Моргунов Е. Б. Человек развивающийся. — М.: Тривола,1994.
11. Карташов, В. П. Профессиональная юридическая деятельность (вопросы теории и практики).
— Ярославль: ЯрГУ, 1992. — 88 с.
12. Климов, Е. А. Психология профессионала. — М., 1996. — 400 с.
13. Каплунов, А. И. Проблемы правовой защиты прав граждан при задержании лица, совершившего преступление // Актуальные проблемы юриспруденции в условиях становления правовой системы России. — СПб., 1999. — С.71—73.
14. Кондратов, Б. П., Соловей, Ю. П., Черников, В. В. Российский закон о милиции. — М., 1992. — 176 с.
15. Малахов, В. П., Палазян, А. С. Функциональная характеристика права: вопросы методологии : монография. — М.: Моск. ун-т МВД России, 2009. — 232 с.
16. Малахов, В. П., Эриашвили, Н.Д. Методологические и мировоззренческие проблемы современной юридической теории : монография. — М.: Ю НИТИ-ДАНА, 2011. — 431 с.
17. Маяегин, Н. С. О моральном вреде // Государство и право. — 1993. — № 3. — С. 32—39.
18. Манько, А. Коррупция в России. Особенности национальной болезни. — М.: Аграф, 2012. — 256 с.
19. Москалькова, Т. К., Черников, В. В. Нормотворчество. — СПб.: Проспект, 2011. — 384 с.
20. Найсер, У. Познание и реальность. — М., 1981. С.24.
21. Панова, И. В. Административно-процессуальное право России. — М., 2011.
22. Патриция, А. Г. Америка за школьной партой. Как средние школы отвечают меняющимся потребностям нации / пер. с англ. — М.: Высшая школа экономики, 2011. — 288 с.
23. Синькевич, Н. А. «Великие реформы»: полиция и самоуправление // Социально-правовые и психологические основы деятельности органов внутренних дел и внутренних войск МВД России: проблемы теории и практики : материалы межд. науч-практ. конф., 20-21 марта 1997 г. — Ч. 2. — СПб., 1997. — С. 3—5.
24. Суходолъский, Г. В. Введение в математико-психологическую теорию деятельности. — СПб., 1998. — 220 с.
25. Столяренко, А. М. Юридическая педагогика в МВД: вопросы методологии и теории. — М., 1999. — 155 с.
26. Советова, О. С. Социальная психология инноваций (основания, исследования, проблемы) : дис. ... докт. психол. наук. — СПб., 1998. — 315 с.
27. Тюнин, В. И. Вопросы правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление // Актуальные проблемы юриспруденции в условиях становления правовой системы России. - СПб., 1999. - С. 74-76.
28. Эльконин, Б. А. Введение в психологию развития. — М.: Тривола, 1994.
29. Юзиханов, Э. Г. Эластичность преступности и моделирование каузальных связей в криминологии // Государство и право. — 2006. — № 2. — С. 96.
30. Хутыз, М. X., Сергейко, П. Н. Энциклопедии права. — 2-е изд. — Краснодар, 1995.
31. Шарапов, Ю. А. Юридическая психология деятельности органов внутренних дел (теория и методология управления развитием) : дис. докт. психол. наук. — СПб., 2000. — 567 с.
32. Шарапов, Ю. А. Современные представления и атрибуты психодинамического подхода в психологии // Проблемы развития современных психодинамических концепций в России и за рубежом : материалы межвузовской научно-практической конференции. Санкт-Петербург, 26 ноября 2010 г. / под общ. ред. Ю.А. Шаранова. — СПб.: Санкт-Петербургский институт психологии и акмеологии, 2010. — С. 12—31.
