CC BY
245
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ИДЕОЛОГИИ: ОТ ФРЕЙДА К ПАРЕТО
А.П. Енгоян
Формирование психологического подхода к определению понятия идеологии тесно связано с возникновением такого направления в психологии, как психоанализ. Создателем психоанализа считается Зигмунд Фрейд (1856-1939). Он не оставил какой-либо очерченной теории идеологии, однако учение, созданное им на базе медицинской психологии и практики лечения неврозов, можно отнести к тем, в которых прослеживается стремление разоблачить скрытые мотивы, идеологически обосновывающие человеческие действия. Фрейд обратил внимание на структуру человеческой психики и роль в поведении бессознательных мотивов, скрытых от человеческого разума. Именно это обстоятельство заставило многих видных представителей политической мысли взглянуть на феномен идеологии в таком ракурсе.
В 1900 г. выходит первая фундаментальная работа Фрейда 'Толкование сновидений" [1], которая до сих пор остается своего рода "Библией" для его последователей. Затем появляются книги и статьи по самым разным вопросам медицинской и общей психологии, прикладного психоанализа и др. Вокруг Фрейда собирается кружок учеников, который преобразуется сначала в Венское психоаналитическое общество, а затем (в 1910 г.) - в доныне существующую Международную психоаналитическую ассоциацию. Несмотря на расколы, уход таких наиболее известных учеников, как Адлер и Юнг, психоаналитическое движение становится все более влиятельным в Европе, а с 30-х годов - особенно в США, куда эмигрировали из Германии и Австрии многие аналитики.
После долгих поисков (в 80-90-е годы XIX в.) Фрейд пришел к концепции, которая существенно отличалась от предшествовавших теорий. Представляется ошибочным мнение,
Енгоян Ащот Пайлакович - кандидат исторических наук, доцент, декан факультета политологии Российско-Армянского (Славянского) государственного университета (г. Ереван).
будто Фрейд "открыл бессознательное", ведь о бессознательном писали до него и философы, и медики. Новизна его учения состояла в том, что им была выдвинута динамическая модель психики, в которой получила логичное объяснение не только большая группа психических расстройств, но и взаимосвязь сознательных (идейно-творческих) и бессознательных процессов, причем последние однозначно отождествлялись с инстинктивными побуждениями. Фрейд "развел" психику и сознание. По Фрейду, сознательные процессы не исчерпывают содержания психики. Человеческая психика - айсберг, а термин "сознание" указывает лишь на верхушку человеческой психики. Надо исследовать то, что лежит ниже порога сознания, неосознаваемые психические процессы. Фрейд понимает бессознательное как такие психические процессы, которые проявляются активно и в то же время не доходят до сознания переживающего их лица. Бессознательное - та глубинная часть психики, где сосредоточены унаследованные инстинкты, безотчетные влечения, комплексы, т.е. все стремления, которые характеризуются неосознанностью, наследственностью, сексуальностью, алогичностью и аморальностью. Эта система психически регулируется принципом удовольствия. Оттуда постоянно поступают импульсы к действию. Однако для того, чтобы реализоваться в действии, этим импульсам нужно попасть в сознание, так как только оно отвечает за реализацию поведенческих актов. А для этого бессознательные импульсы должны пройти через "цензуру" мышления, руководствующуюся другим принципом - принципом реальности [2]. Весь психический материал должен теперь выдерживать испытание с точки зрения принципов "наслаждения" и "реальности". Желанное и сулящее наслаждение может оказаться неудовлетворенным и потому причиняющим страдание или при удовлетворении может повлечь за собой неприятные последствия. Такие желания должны быть подавлены. Происходит психический отбор, и только то душевное обра-
зование, которое выдержит двойное испытание с точки зрения обоих принципов, легализуется и входит в высшую систему психического -в сознание или только получает возможность войти в него, т.е. становится предсознатель-ным. Не выдержавшее испытания и в этом смысле нелегальное вытесняется в систему бессознательного. Это вытеснение, работающее непрерывно на протяжении всей жизни человека, совершается механически, без всякого участия сознания; сознание "получает себя" в уже совершенно готовом, очищенном виде. Оно не регистрирует вытесняемого и может совершенно не подозревать о его наличности и составе. Ведает вытеснением особая психическая инстанция, которую Фрейд образно называет "цензурой". Цензура лежит на границе систем бессознательного и предсознательного. Все, что есть в сознании, прошло цензуру [1, с. 120-122; 2, гл. 1-2].
Влечения конфликтуют с социальными нормами и моральными предписаниями. Человеческое существование всегда было и остается полем битвы между разнонаправленными инстинктивными стремлениями и требованиями культуры.
Фрейд психологизовал организм и все органические процессы. О социологическом у Фрейда приходится говорить то же самое. Оно также определяется индивидуально-психическим моментом. Не только политические, но и экономические формы (базис) выводятся из тех же "психических механизмов". Итак, повсюду одна и та же идеологическая тенденция: растворить в психике внешнюю материальную необходимость и противопоставить социальной истории психологизованный биологический организм [3]. Бессознательное лежит за порогом временного потока сознания, это как бы вечная природа, вторгающаяся в мир феноменов сознания. Правда, Фрейд не отрицал относительной самостоятельности сознания, которое способно познавать мир и действовать в согласии с познанной природной необходимостью. Фрейда оправданно считают наследником философии Просвещения, поскольку самая общая формула психоанализа сводится к утверждению: свет познания остается высшим благом для всякого человека, а излечение невротиков, по Фрейду, происходит вместе с самопознанием и овладением собственными иррациональными побуждениями. Таким образом, Фрейд искусно и почти непри-
метно перемещает материальные процессы (в большинстве случаев неизученные) в душу и подновляет ее в духе современности - "под машину" (используя термины "механизмы", "динамика" и пр.). Все моменты идеологии, по Фрейду, строго детерминированы и притом чисто материальными силами. В идеологических построениях оказывается какой-то бессознательный остаток, не сводимый к базису. Этот остаток должны объяснить биология, физиология и, наконец, объективная психология. Но, во-первых, этот остаток ни в коем случае нельзя брать изолированно: биологическое или психологическое - лишь абстрактный момент. В конкретной идеологии он обрастает исторической и социально-экономической плотью, и это касается не только образов искусства, мифа, философии, но даже и сновидений. Во-вторых, этот остаток как наиболее константный является наименее творческим моментом идеологии; не он определяет актуальное, живое содержание идеологии: о слишком общем (общечеловеческом и даже общеживотном) и о слишком индивидуальном (единичном) говорят меньше всего. Одно подразумевается, другое неинтересно. Идеологическое построение прежде всего социально [3].
Все идеологическое вырастает из психоорганических корней, к ним могут быть сведены без остатка весь его состав, форма и содержание. Каждый момент идеологического строго детерминирован биопсихологически. Идеологическое - компромиссный продукт борьбы сил внутри организма, показатель достигнутого в этой борьбе равновесия или перевеса одной стороны над другой. Так, невротический симптом или бредовая идея, совершенно аналогичные, по Фрейду, идеологическим образованиям, знаменуют перевес бессознательного или опасное обострение борьбы.
Не признавая сознательных мотивов как исчерпывающе объясняющих "явное содержание" образа (с этим нужно согласиться), Фрейд ищет для него чисто психическую детерминанту в бессознательном (инфантильное влечение), определяющую идеологический образ целиком, во всех его моментах. В итоге - поразительный вывод: вся культура живет почти исключительно за счет детских влечений. Существует какой-то "инфантильный базис", всецело заменяющий, по Фрейду, социально-экономический [4]. Резюмируя, мож-
но, определить бессознательное так: это все, что мог бы сделать организм, если бы он был предоставлен чистому принципу наслаждения, если бы он не был связан принципом реальности и культурой, и что он действительно пожелал и лишь в ничтожной степени выполнил в ранний инфантильный период жизни, когда давление реальности и культуры было значительно слабее, а человек был свободнее в проявлении своего исконного, органического самодовления.
Учеником и продолжателем философских традиций психоанализа был Карл-Густав Юнг (1875-1961) - швейцарский врач, психолог и философ. В течение ряда лет Юнг работал вместе с Фрейдом как практикующий врач и одновременно был одним из приверженцев философии психоанализа. Вместе с Фрейдом он посетил Америку, создав там международную психоаналитическую организацию. Однако вскоре Юнг и Фрейд разошлись в своих взглядах на природу бессознательного, на первичные формы адаптации человека к окружающему его миру социума. Надо сказать, что во многом критика Юнгом взглядов Фрейда была справедливой. Внесенные им новые положения в философию психоанализа, по мнению сторонних наблюдателей, существенно укрепили основные положения психоаналитической философии и позволили не только создать новое, весьма продуктивное направление в философии культуры, но и развить аналитическую психологию. Анализируя бессознательное, Юнг считает неправомерным все психические импульсы сводить к сексуальности, трактовать их лишь как энергию влечений, а тем более выводить всю европейскую культуру из сублимаций индивида. В своей программной работе "Метаморфозы и символы либидо" (1912 г.) [5] Юнг связывает психические импульсы с проявлениями всей жизненной энергии человека, его бессознательными стремлениями или желаниями. Он показывает, что такая человеческая энергия на протяжении жизни претерпевает ряд сложных превращений, зачастую весьма далеких от сексуальности. Более того, она может трансформироваться и возвращаться вспять из-за каких-то жизненных обстоятельств, что приводит к репродукции в сознании человека целого ряда архаических образов и переживаний, связанных с первичными формами жизнедея-
тельности людей в еще дописьменные эпохи. На этой основе создается знаменитая культурологическая концепция Юнга, связанная с пониманием бессознательного, в первую очередь как коллективного и безличного, и лишь затем - субъективного и индивидуализированного.
Исследуя соотношение индивидуального и социального бытия человека, Юнг приходит к выводу, что в истории человечества развивались две крайних точки зрения на эту проблематику, связанные со спецификой восточных и западных культур. Восток с его мистическим колесом жизни, реинкарнацией и переселением душ, формирует человека в абсолютизации коллективного бессознательного, принижая в нем всякое личностное начало. Западная культура, как она сложилась к XIX в., характеризуется преобладанием рациональности, практицизма и научности во всех сферах бытия, а господствующая в большинстве европейских стран протестантская мораль, основанная на индивидуализме и возвышающая субъекта, в противовес восточной, - пренебрежением к коллективно-бессознательным основам культуры [6].
Обращенность европейской культуры к достижению, успеху, к личностной победе приводит, по мнению Юнга, к серьезным изменениям в психике людей и как следствие - в идеологической сфере: возникают или углубляются либерально-индивидуалистические, консервативные, социалистические, националистические и другие идеологические течения, которые очень часто приобретают радикальный характер. Вслед за многими другими философами на рубеже Х1Х-ХХ вв. Юнг повторяет, что европейская культура больна и ее надо лечить. Он предлагает свой путь лечения: необходима интеграция сознательного и бессознательного начал в психике человека на научной основе. Только в таком случае формируется подлинная индивидуальность, т.е. такой человек, который хорошо представляет особенности своих архетипических основ культуры и имеет четкое представление о специфике своих личностных психических особенностей. Согласно концепции Юнга, архетипы организуют восприятие и представление людей о внешнем мире. Коллективное бессознательное находится в основе архетипов культуры, которые нельзя описать, осмыслить и адекватно отразить в языковых формах.
То, что принято называть знаниями, в действительности может быть воображением, истоки которого нужно искать в архетипах и в их неконтролируемом воздействии на сознание [7].
Из этой концепции несколько позже вырастает теория менталитета, успешно разрабатываемая в современной европейской гуманитарной науке, хотя о "ментальности" говорил и Юнг [8]. Слово "менталитет" (с латинского -ум, мышление) обозначает совокупность установок и предрасположенностей человека, социальной группы, этноса чувствовать, мыслить и поступать определенным образом. Менталитет предполагает не только наличие определенных традиций и норм культуры, но и включает коллективное бессознательное, которое определенным образом влияет на поступки людей и на их понимание действительности. Последнее обстоятельство показывает неоценимую роль менталитета в формировании идеологии. Тем самым проясняется тесная связь между предложенной Юнгом концепцией архетипов культуры и теорией идеологии.
Главную проблему фрейдизма Юнг видит в том, что его автор был не способен предложить действительную позитивную программу, поскольку психоанализ разрушает только ложные ценности XIX в. Для Фрейда остался недоступным тот глубоко лежащий пласт психики, который присущ всем людям. Юнг считает, что это произошло вследствие того, что Фрейд в первую очередь выполнял свою культурно-историческую задачу, решение которой оказалось несовместимым с созданием действительно научной теории [9]. В отличие от фрейдистской концепции культуры, концепция Юнга значительно глубже анализирует бессознательное, рассматривая его как определенную совокупность некоторых фундаментальных образов - символов, действительно важных для любой цивилизации (как, например, символ Дерева Жизни). Подобные символы не могут быть описаны в сфере инстинктов и коррелируют с определенными нейродинамическими структурами мозга, что доказала экспериментальная психология. Юнг считал, что особенностью его подхода к изучению коллективного бессознательного является сочетание строгой научности и метода свободных ассоциаций, позволяющих выходить на более высокий уровень научного обобщения [10].
Обобщая сказанное, можно отметить, что концепция З. Фрейда создала необходимую базу для формирования нового подхода к процессу появления идей, который рассматривает их сквозь призму сознательного и бессознательного, придавая последнему определяющее значение. Однако Фрейд значите ль-но сужал психологическую основу бессознательного, сводя его лишь к человеческим влечениям и сексуальным инстинктам. Юнг взглянул на природу бессознательного с другой точки зрения, намного расширив область побуждающих его мотивов. Во многом благодаря Юнгу бессознательное и неосознанное в индивидуальной и социальной психике стало равноправным объектом научного исследования. Сознание стало пониматься как природное и культурное, как чувственное и рациональное, как личностное и коллективное. Хотя оба мыслителя не выдвинули новой теории идеологии, однако своими рассуждениями подтолкнули других к созданию психологической концепции идеологии. Одним из таких последователей считается итальянский социолог и экономист Вильфредо Парето (18481923), изложивший свою теоретическую концепцию в "Трактате всеобщей социологии", который был написан раньше, но из-за начавшейся войны появился на свет только в 1916 г. Некоторые из статей, написанные социологом в последние годы жизни, были опубликованы в сборниках "Факты и теории" (1920) и "Трансформация демократии" (1921).
Парето - позитивист, считающий необходимым эмпирически обосновывать социологические знания. Он разрабатывал теорию мотивации деятельности людей в политике. Метод своего исследования он называет логико-экспериментальным и предлагает концепцию социального равновесия. Общество, считает Парето, находится в состоянии динамического равновесия. Равновесие опирается не на экономический, а на психологический фундамент. Парето является сторонником психологического направления социологии.
Пафос позитивистской методологии В. Парето состоял в критике априорных, метафизических суждений и понятий в социологии, в сведении ее к эмпирически обоснованному знанию об обществе, базирующемуся на описании фактов, и формулированию законов, выражающих функциональные зависимости между фактами. По мнению Парето,
основное свойство человека - руководствоваться не столько разумом, сколько чувством, но при этом давать псевдологическое (как бы рациональное) оправдание сентиментальному (чувственному) поведению. В основе концепции социального действия лежала определенная концепция человека. Подчеркивая иррациональную природу человека, Парето считал, что специфически человеческое состоит не в разуме, а в способности использовать разум в корыстных целях. В проблеме соотношения чувств и разума Парето отдавал приоритет чувствам, считая их истинными движущими силами истории. Исторические закономерности он сводил к закономерностям иррациональной психической жизни отдельных индивидов, а идеологии называл "языками чувств". Поскольку психика человека, ее черты и особенности истолковывались вне и независимо от социально-экономического контекста, а эмоции рассматривались как основа динамизма социальной системы, под последнюю подводился биологический фундамент.
В. Парето проанализировал роль неосознанных элементов человеческой психики в поведении человека и в общественной практике. Исходным пунктом его психологической концепции идеологии была идея нелогического действия. Парето считал, что логическое (рациональное) поведение охватывает лишь часть всех видов поведения человека. Основное внимание он сосредоточил на анализе иррационального и алогичного поведения, отчетливо проявляющегося, по его мнению, в ходе истории.
Идеологию, по утверждению Парето, порождают такие психические факторы, как недовольство, чувство неуверенности отдельных лиц, их желание видеть мир не таким, каким он есть на самом деле. Врожденные психические предиспозиции толкают индивида к определенного рода поведению, истинные мотивы которого он маскирует при помощи псевдоаргументов, составляющих сущность всех без исключения общественных теорий. Любые теоретические построения, любые идеологии являются, по Парето, оправданием действия и имеют целью придать последнему внешне логический характер, скрыв его истинные мотивы [11, р. 37]. Парето выдвинул требование вскрыть за сплетением идей реальные силы, определяющие поведение людей. Он считал, что человек посту-
пает не так, как он думает, а думает так, потому что он так поступает, для него первично не мышление, а поступки. Поступки Парето делит на логические и нелогические; первые определяются осознанными целями, вторые - неосознаны, иррациональны. Комплекс побудительных инстинктов, стремлений, чувств и интересов составляет, по Парето, устойчивую психологическую константу любого нелогического действия, которую он считал остатком (reside-рези-дуи). Вторым основным элементом нелогических действий являются изменчивые интерпретации этих остатков, которые объясняют их, но в то же время и маскируют. Этот тип явлений Парето называл производными (derivasion-деривациями) и связывает их с тем, что человеку как существу чувства, веры, а не разума изначально присуща потребность в логическом или, вернее, псевдологическом обосновании post factum своего иррационального поведения (например, запрет на убийство, присутствующий в сознании, может объяснятся волей Бога или уважением к человеческому достоинству и т.д.). Эта переменная величина, в роли которой может выступить любая теория, объясняющая "остатки", и называется идеологией.
Чувства, по мнению Парето, реально приводят в движение людей; идеологические системы - это системы ложного сознания, производные от чувств, коренящихся в иррациональных пластах человеческой психики. Человек, верящий в либерализм, фашизм, социализм или демократию, не менее чем человек, верящий в Бога, колдуна и т.д., является игрушкой своих чувств.
Итальянский ученый разработал классификацию дериваций (идеологий), разделив их на четыре класса [11, p. 15-16]. Первый класс образуют утверждения, преподносимые как абсолютные истины, аксиомы или догмы. Второй класс - это некомпетентные суждения, оправдываемые ссылкой на авторитет. Третий класс составляют апелляции к общепринятым принципам и чувствам; часто обоснование подобного рода покоится на чувствах действующего лица, обладателя определенного "остатка", но изображается как совпадение с чувствами "всех людей", "большинства", или "всех уважающих себя людей". Последний, четвертый класс дериваций образуют чисто словесные доводы, "вербальные доказательства",
выражения, не имеющие никакого объективного эквивалента. Таковы известные из формальной логики софизмы. Этот род дериваций, употребляемый обычно ораторами, особенно действен, потому что при помощи ловко употребляемых оборотов пробуждает в слушателях нужные чувства и притом так искусно, что они этого даже не замечают. Такие деривации высоко ценятся в политике и судопроизводстве. Сюда же относится простое жонглирование словами, употребление ходовых метких словечек и оборотов речи.
Классификацию "остатков" и "производных" В. Парето положил в основу всех общественных явлений. Исходя из этой схемы, Парето строил объяснение механизмов общественной жизни. Остатки, по Парето, неравномерно распределяются среди людей, в связи с чем способностью руководить обладают лишь немногие (элита). По его мнению, любой общественный процесс распадается на три цикла: политический, экономический, идеологический. Каждый цикл определяется двумя основными типами элит: в экономике - это рантье и спекулянты, в идеологии -оптимисты и скептики, в политике - львы и лисы. Парето выдвинул идею, согласно которой история - арена постоянной борьбы разных типов элит за власть. Каждый тип не удовлетворяет вечным проблемам руководства, поэтому необходима постоянная смена (циркуляция) элит, которая происходит следующим образом: правящий класс со временем вымирает и пополняется представителями другого типа элиты. Это приводит к изменению соотношения остатков и постоянной смене элиты. Момент смены элит у Паре-то называется революцией. Идеологии, согласно Парето, во все времена использовались для того и только для того, чтобы обосновать неравенство людей. Психофизиологические различия не позволяют всем добиваться одинаковых результатов. Общество справляется с разительным естественным неравенством возможностей людей. Циклический характер смены поколений элит обусловлен, согласно Парето, конечностью жизненного цикла феномена идеологии. Элиты "львов" в цикле естественного круговорота сменяются элитами "лис". И если у первого типа задача - завоевать, то у второго - всего лишь удержать завоеванное. Итальянский ученый отрицал, что
идеологии существенно отличаются друг от друга. Согласно Парето, они меняются только по форме, заменяя одну систему аргументации другой, одни словесные формулировки другими, более гибкими и изощренными. По сути дела, Парето замыкал проблему идеологии в рамки индивидуальной психики, отрывая ее от реальной истории, в которой, собственно, и происходит развитие идеологии. Логическим следствием рассуждений Парето было положение о существовании отдельных индивидов, которые могут освободиться от эмоций, деформирующих образ действительности. Он писал, что индивид может как бы разделиться надвое и до некоторой степени освободиться от своих эмоций, предрассудков и верований, когда берется за научное исследование. Эти люди, по мнению Парето, гении. Отдаваться во власть эмоций и предрассудков -удел заурядных личностей. Гении же "возвышаются над обыденностью" и менее подвержены господствующим верованиям, идеям и чувствам. Согласно его концепции, гении, вожди, вообще выдающиеся личности -носители разума, тогда как массы способны руководствоваться только неосознанными эмоциями и страстями. В. Парето, как и многие ученые, противопоставляет идеологию науке, но подчеркивает, что логическая несостоятельность вовсе не уменьшает ее социальное значение для общества в целом и для человека как члена общества. С его точки зрения, каждую идеологию можно рассматривать в трех аспектах: 1) объективном - независимо от автора и воспринимающего ее реципиента; 2) субъективном - в соотнесении как с автором, так и с реципиентом, когда выясняется, почему автор создает свою теорию, а данный индивид ее воспринимает; 3) утилитарном - с точки зрения ее полезности, индивидуальной или общественной. Полезность, по мнению Парето, не зависит от объективности или субъективности теории. Сама по себе истина нейтральна и обнаруживает свое общественное качество только в результате применения или достижения определенных целей. Если результаты окажутся полезными для общества, окажется полезной и идеология. Если результаты вредны, значит, она принесла вред [12]. Иррациональное с точки зрения науки может быть результативным и полезным в социальном плане.
Парето отмечал активную роль идеологий в обществе, их мобилизующую силу. Идеологическое воздействие, наряду с силовым - один из двух основных ресурсов власти в распоряжении правящих элит. Так называемые элиты "лис", наделенные остатками "инстинкта комбинаций", предпочитают управлять, используя в первую очередь убеждение, хитрость и изворотливость, стремятся поддерживать свою власть эффективной пропагандой (четвертый класс дериваций). Парето раскрыл механизм манипулирования массовым сознанием, связанный с воздействием на структуру чувств, описал методы идеологического и психологического воздействия, которые обычно используют политики.
Картина учения Парето была бы неполной без обращения к вопросу о его социальной направленности. На этот счет следует привести высказывания английского ученого середины прошлого века Вернера Старка, который считал воззрения Парето "психологическими" не в смысле научного направления, а по своему происхождению. Отмечая аристократическое происхождение Парето, Старк утверждал, что во время жизни ученого аристократия теряла почву под ногами и потому нуждалась в идеологии. На первый взгляд, добавляет Старк, кажется, что ничто не может иметь большего отношения к социальным наукам, чем идеологии, возникшие из таких ситуаций. Но видимость обманчива: перед нами психологическое приспособление к ситуации, а не так называемый собственно социальный процесс, - заключает он [13, р. 51-52]. Старк приводит пример из истории, сравнивая Парето с Платоном. Платон и Парето, говорит он, были аристократами, которые жили в недобрые для аристократии времена; им не нравилась реальная действительность, с которой они сталкивались. Оба бежали от реального мира с его изменениями в нереальный мир постоянного, их теории и по происхождению, и по содержанию являются идеологическими. Подсознательно у них вырабатывалось чувство, что мир не должен изменяться, и желание, чтобы он не изменялся. На основании такого подсознательного формировалось убеждение, что мир действительно не изменяется, что изменение - это только зыбь на поверхности океана, а нижние слои остаются "холодными" и неподвижными [13, р. 51].
Если высказывания Старка относительно "ненаучности" теории идеологии Парето могут быть поставлены под сомнение, то в случае с социальной направленностью его концепции утверждения Старка, на наш взгляд, небезосновательны. Таким образом, Парето была создана новая теория идеологии, которая рассматривала ее как теоретическое построение, ложное по содержанию и призванное маскировать или обосновывать эмоции и предрассудки людей. Парето искал истоки идеологических явлений в психике отдельного изолированного индивида, трактуя ее внеисторически и абстрактно. Реальные общественные силы, определяющие позицию индивида в массовых общественных движениях, и вообще действия масс его не интересовали. Из поля зрения ученого совершенно исчезала социальная структура общества, интересы и стремления общественных сил. В целом психологический подход к определению понятия идеологии хоть и ограничивает базу его формирования, тем не менее позволяет взглянуть на этот феномен с несколько иной позиции. Анализ элементов психики индивидов подводит исследователей к очень важной мысли о решающей роли менталитета масс в процессе возникновения идеологий. Идеологии во многом обусловлены не только существующей социальной средой, но и наиболее фундаментальными и глубинными пластами общественной психики.
ЛИТЕРАТУРА
1. Фрейд 3. Толкование сноведений. М., 2005.
2. Фрейд 3. Я и Оно: Соч. М.-Харьков, 2006. С. 849-850.
3. См.: Фрейд 3. Психология бессознательного. М., 1994. С. 257.
4. См.: Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. М., 1992. С. 115.
5. Юнг К.Г. Метаморфозы и символы либидо. СПб., 1994.
6. Юнг. К.Г. О психологии восточных религий и философии. М., 1994.
7. См.: Юнг К.Г. Введение в религиозно-психологическую проблематику // Архетип и символ. М., 1991. С. 245.
8. Юнг К.Г. Душа и миф. Шесть архетипов. Киев, 1996. С. 89-90.
9. Юнг К.Г. и др. Аналитическая психология: прошлое и настоящее / Сост. В.В. Зеленский, А.М. Руткевич. М., 1995. С. 129.
10. Юнг К.Г. Психология бессознательного. М., 1994. С. 151-153.
11. Pareto V. Sociological writings / Sel. and introd. 13. Stark W. The sociology of knowledge. L., 1958. S.E. Finer. N.Y., 1966.
12. Pareto V. Trattate di sociologia generale. Milano,
1964. V. 1-2. P. 172. 28 ноября 2006 г.
СОЦИАЛЬНЫЕ МЕХАНИЗМЫ КАК ИНСТРУМЕНТ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ КСЕНОФОБИИ И ЭКСТРЕМИЗМА
Н.С. Авдулов
В сфере межнациональных отношений особое внимание привлекают такие негативные явления как ксенофобия и экстремизм, которые зачастую перерастают в затяжные ожесточенные конфликты и насильственные действия. Этим явлениям посвящены многочисленные научно-исследовательские работы и журналистские публикации [1]. В них раскрываются природа, характер, направленность, состав участников экстремистских проявлений и способы противодействия им. Вместе с тем недостаточно объясняются глубинные источники ксенофобии и экстремизма, слабо освещаются меры, технологии и механизмы предупреждения националистических настроений. В данной статье предпринята попытка обратить внимание на социальные корни негативных явлений в межнациональных отношениях и предложить, хотя бы в самом общем виде, те меры, методы, технологии и механизмы, которые могут ослабить ксенофобию и экстремизм в обществе.
Всякая серьезная постановка вопроса о предупреждении ксенофобии и экстремизма предполагает уточнение содержания этих понятий. Понятие "ксенофобия" чаще всего определяется как "враждебное отношение к иностранцам и ко всему чужому - языку, образу жизни, стилю мышления" [2], неприязни всех телесных, цветовых, культурных, национальных отличий, обычаев, костюмов и т.д. Во всех этих и других отличиях усматривается опасность, угроза по принципу: "не такое - чужое - чужак - враг" [3].
Такие представления изначально как бы исключают, что человек другой национальности может быть добрым, честным, порядоч-
Авдулов Николай Степанович - кандидат исторических наук, профессор, ведущий научный сотрудник СКНЦ ВШ ЮФУ.
ным, что с ним можно жить по-соседски, вступать в партнерские отношения, дружить. Все иное, другое, непонятное, как бы таит в себе злонамеренность и требует проявления осторожности, порождает подозрительность; любой случай несовпадения интересов, взглядов, позиций может углублять и обострять ситуации в сфере межнациональных отношений.
Понятие "ксенофобия" обозначает широкий круг негативных проявлений в отношениях между представителями разных этносов и находит свои выражения как в мыслях, чувствах, так и в поступках, в поведении. Порой ксенофобские настроения и поступки прикрываются ультрапатриотическими суждениями от имени "всего своего народа", носят демагогический и манипулятивный характер. Наиболее выразительно ксенофобия проявляется при неблагоприятных социальных условиях, в кризисных ситуациях, когда всякие социальные проблемы (бедность, безработица, коррупция) напрямую связываются с появлением людей другой, некоренной национальности. В этом и состоит антиобщественный характер ксенофобских настроений и поступков, которые при определенных условиях могут порождать экстремизм, действия с применением насилия, действия, выходящие за пределы закона и нравственных норм, принятых в обществе, и представлять угрозу национальной безопасности.
Понятие "экстремизм" также имеет широкое толкование и охватывает действия в самых различных сферах общественной жизни. "Под экстремизмом понимаются действия, а также в публичной форме выраженные взгляды и намерения, преследующие своей целью нарушение или проявление неуважения к установленным законом правам и свободам граждан, общепринятым и справедливым нормам морали, общественному порядку" [4].
