CC BY
172
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2019. Т. 16, № 4. С. 26-36.
УДК 340.158
Б01 10.24147/1990-5173.2019.16(4).26-36
ПРОЕКТЫ КОДИФИКАЦИИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА СССР В 1930-1940-е гг.
Т. Ф. Ящук
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, г. Омск, Россия
Введение. В историко-правовой науке хорошо изучены кодексы РСФСР, которые принимались в 1920-е и 1960-е гг. Деятельность по кодификации законодательства СССР, которая осуществлялась в 1930-1940-е гг., практически не исследовалась. Цель. Цель исследования состоит в установлении причин проведения кодификационных работ именно на союзном уровне, описании процесса составления кодексов, анализе предлагаемых проектов, выявлении факторов, почему они не стали законами. Методология. Методология исследования включает совокупность следующих методов: метод диалектического материализма, фактологический, формально-юридический и сравнительно-правовой методы. Метод диалектического материализма позволил показать, что проекты кодексов отражали экономические, социальные и политические изменения, происходившие в исследуемый период. Фактологический метод был необходим для установления всех обстоятельств разработки кодексов. Формально-юридический метод использовался для анализа проектов кодексов как юридических документов. Сравнительно-правовой метод применялся для сопоставления отдельных проектов друг с другом и с действующими кодексами. Результаты. Первые попытки общесоюзной кодификации относятся к началу 1930-х гг., но активная фаза наступает после принятия Конституции 1936 г., которая существенно расширила законодательные полномочия СССР. Готовились четыре проекта: Уголовный кодекс СССР, Уголовно-процессуальный кодекс СССР, Гражданский кодекс СССР и Гражданский процессуальный кодекс СССР. Полностью завершённым был только проект Уголовного кодекса СССР. Заключение. Несмотря на длительную подготовку, официально кодексы не были утверждены. Основная причина заключается в несоответствии самой идеи общесоюзной кодификации федеративной форме Советского государства.
Ключевые слова: история права; история советского законодательства; кодификация законодательства; история кодификации; проекты кодексов.
Финансирование. Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ, проект № 18-01100467.
1. Введение
В историко-правовой науке активно изучается история кодификации советского права двух периодов: 1920-х гг. и 1960-1970-х гг., что подтверждается наличием многочисленных специальных публикаций, в которых отражена кодификация трудового [1; 2], уголовного [3], гражданского [4; 5] и иных отраслей права [6]. Кодификационные работы, осуществляемые в хронологический промежуток, охватывающий 1930-1940-е гг., не становились предметом отдельных исследований, и этому обстоятельству есть ряд объяснений. Во-первых, тогда, в отличие от периодов 1920-х гг. или 1960-х гг., не были созданы кодексы, которые, собственно, и представляют завершённые акты кодифика-
ции, т. е. отсутствует сам предмет исследования. Во-вторых, в 1930-1940-е гг. происходила глубокая трансформация политической, государственной и правовой системы, менявшая баланс между союзным и республиканским уровнями законодательства. Однако новая модель вертикальной структуры законодательства в соответствии с федеративной природой государства находилась в состоянии неустойчивости, а в последующем, в период кодификации 1960-х г., была отвергнута, т. е. была признана нежизнеспособной и тупиковой. В-третьих, на слабый научный интерес влияет и состояние источниковой базы, которую непросто сформировать для проведения объективного анализа и получения достоверных результатов. Большинство
проектов кодексов не публиковалось. Материалы, отражающие процесс их подготовки, представлены преимущественно архивными документами, которые остаются труднодоступными. Вместе с тем кодификационные работы указанного периода требуют научного осмысления, поскольку составляют важный этап в развитии систематизации отечественного законодательства, отражают эволюцию советского права, показывают зависимость законотворческого процесса от политического режима.
2. Методология
Основными методами исследования были выбраны метод диалектического материализма, фактологический, формально-юридический и сравнительно-правовой методы. Метод диалектического материализма, признаваемый и доктриной советского права, позволил показать, что задачей кодификации было нормативное закрепление тех кардинальных экономических, социальных и иных преобразований, которые произошли после революции. На содержание кодификации советского периода влиял классовый подход в понимании природы права, трактовка государства и права как элементов надстройки, предопределяемой и задаваемой материальным базисом. Фактологический метод потребовался для выявления и фиксации различных обстоятельств подготовки кодексов. Уточнена хронология событий, описано участие отдельных учреждений, комиссий, персоналий в законотворческой деятельности. Реконструирован процесс написания исходных вариантов проектов, а также последующего обсуждения и редактирования. Формально-юридический метод использовался для анализа проектов кодексов как юридических документов, хотя и не вступивших в законную силу. С его помощью изучалась полнота и структура проектов, соблюдение правил юридической техники. Сравнительно-правовой метод был необходим для сопоставления готовившихся проектов с действующими кодексами, для выявления и систематизации изменений, которые вносились в тексты документов на различных стадиях их разработки. Совокупность заявленных методов позволила достаточно полно выявить причины разработки новых кодексов в 19301940-е гг., описать и объяснить их структуру
и содержание, провести сравнительный анализ отдельных вариантов проектов и оценить итоги кодификационной деятельности исследуемого периода.
3. Вопрос о соотношении законодательства СССР и союзных республик в 1920-е гг.
В литературе неоднократно отмечалось, что утверждённые в 1922-23 гг. кодексы во многом сформировали систему советского права, отличались высоким уровнем юридической техники [7, с. 46-47] и применялись длительный период [8, с. 150-169]. Все кодексы имели статус республиканских российских законов. После образования СССР, принятия Конституции СССР 1924 г. стал вопрос о соотношении и разграничении союзного и республиканского уровней правового регулирования. В целом его разрешения можно было достичь, опираясь на конституционные нормы, исходя из компетенции Союза ССР, самостоятельной компетенции республик и совместной сферы ведения. В наибольшей степени деятельность союзного центра проявлялась в публичной сфере, что и обусловило быстрое развитие уголовного законодательства СССР, законодательства о судоустройстве и судопроизводстве СССР.
31 октября 1924 г. Центральный исполнительный комитет СССР утвердил Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик (далее -Основы). Показательно название акта - «Основные начала», т. е. презюмировалось, что в них включены только базовые, наиболее значимые нормы, определяющие содержание уголовной политики Советского государства, на которые должны были опираться республиканские кодексы. В целом такое требование можно считать выполненным, поскольку в 1926 г. в РСФСР был введён в действие новый Уголовный кодекс (УК РСФСР 1926 г.).
По своему содержанию Основы представляли общую часть уголовного закона, что и подтвердило их последующее текстуальное воспроизведение в УК РСФСР 1926 г., а также в уголовных кодексах союзных республик, изданных в последующие годы [9, с. 46]. Кроме собственно уголовно-правовых норм Основы содержали нормы, относящиеся к уголовному процессу, уголовно-исполнительному законодательству.
Таким образом, была намечена модель вертикальной иерархии законодательства: в каждой кодифицированной отрасли над республиканским законом должен был надстраиваться союзный акт, который в юридической терминологии советского периода, воспринятой и современной правовой доктриной, получил название «Основы». Иной вариант организации отраслевого регулирования был невозможен, поскольку советская правоприменительная практика начала формироваться именно на базе кодексов. Норм, содержащихся в Основах, для непосредственного применения права уполномоченными органами, прежде всего судами, было недостаточно. Поэтому после утверждения общесоюзных Основ по определённой отрасли следовало провести корректировку норм республиканского кодекса, а при необходимости разработать новый закон. Однако к концу 1920-х гг. после долгих дискуссий удалось принять только Общие начала землепользования и землеустройства (утверждены Центральным исполнительным комитетом СССР 15 декабря 1928 г.). Содержание этого документа концептуально отличалось от действующего Земельного кодекса РСФСР 1922 г., но переработка и приспособление к новым требованиям не была проведена. Целесообразность подготовки нового кодекса даже не обсуждалась. Нигилистическое отношение к земельному законодательству объясняется кардинальным изменением аграрной политики. Переход к ускоренной и насильственной коллективизации сельского хозяйства резко снизил в правовом регулировании роль и Земельного кодекса РСФСР, и союзных Основ.
В целом в 1920-е гг. была намечена и фрагментарно апробирована модель разграничения компетенции Союза и республик, вытекающая из важного понимания, что «федеративный характер государства предполагает относительную самостоятельность формы осуществления власти на каждом из её уровней» [10, с. 30]. Однако разумный баланс между законодательными полномочиями, обеспечивающий единое правовое пространство в пределах СССР и одновременно удовлетворяющий запросы республик, не получил дальнейшей политической поддержки.
4. Проекты союзной кодификации 1930-х гг.
В конце 1920-х - начале 1930-х гг. возникает идея перейти к союзной кодификации, которая, как справедливо замечает А. А. Петров, рассматривалась советским законодателем «едва ли не как основной способ упорядочения правовой жизни большой и разношёрстной страны» [11, с. 22]. Впервые она была озвучена применительно к уголовному праву. Инициатива разработки нового закона исходила от научных работников, руководителей Наркома юстиции, прокуратуры, пенитенциарной системы, которые связывали проблемы в реализации уголовной политики, правоприменительной практики, особенно в части назначения наказаний, с несовершенством Уголовного кодекса (далее - УК) РСФСР 1926 г. Несмотря на зафиксированный в нём курс на гуманизацию и ограничение уголовной репрессии (по сравнению с УК РСФСР 1922 г. снижение санкций произошло в 50 % статей), суды по-прежнему приговаривали к лишению свободы на длительные сроки за нетяжкие преступления. Утверждалось, что этому способствует «кодекс-прейскурант», где меры наказания чётко определялись в особенной части и жёстко коррелировались со степенью тяжести преступления. Предлагалось отказаться от такой структуры построения уголовного закона; перенести нормы, регулирующие назначение наказания в общую часть; расширить пределы судебного усмотрения [12, с. 60]. В научной литературе уже отмечалось, что наиболее активные сторонники пересмотра уголовного законодательства Н. В. Крыленко и А. Я. Эст-рин доказывали, что действующий кодекс уже «не соответствует интересам революционной законности, напротив похож на буржуазные кодексы и является устаревшим» [13, с. 207]. Однако представленный к обсуждению проект Н. В. Крыленко не нашёл понимания в среде юристов, был подвергнут серьёзной и аргументированной критике. Менее известны ещё два проекта УК СССР, разрабатываемые в 1929-1930 гг.1, но они, в отличие от проекта, который представлял Н. В. Крыленко, не получили широкой известности и впоследствии практически не упоминались.
Кодификационные работы активизировались в связи с изданием Конституции
СССР 1936 г., поскольку п. «х» ст. 14 прямо относил к ведению СССР издание законодательства о судоустройстве и судопроизводстве, уголовного и гражданского кодекса. По оценке Н. Ф. Кузнецовой, содержащиеся в Конституции прогрессивные нормативные установления нашли отражение в Законе о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик [14, с. 33]. Закон был принят 16 августа 1938 г. и действовал до конца 1950-х гг. Для полного исполнения конститу -ционной нормы требовалось создать четыре кодекса: уголовный, уголовно-процессуальный, гражданский и гражданско-процессуальный.
Законодательные приоритеты власти были известны юридической общественности ещё до официального утверждения Конституции СССР 1936 г. По оценке О. Д. Максимовой, идея о подготовке новой конституции была сформулирована во второй половине 1934 г. - начале 1935 г. [15, с. 47]. На VII Съезде Советов в феврале 1936 г. было публично заявлено о создании конституционной комиссии. Поэтому вопросы общесоюзной кодификации находились в актуальной юридической повестке ещё до официального утверждения Конституции СССР 1936 г., а работа над проектом УК СССР не прерывалась с конца 1920-х гг.
К работам по союзной кодификации иных отраслей права приступили позднее, скорее всего не ранее, как стали известны планируемые конституционные изменения. Так, проблемы кодификации гражданского и семейного права обсуждались 21 июня 1936 г. на объединённом заседании профильных секций двух научных институтов: Института советского права и Института уголовной политики, преобразованного вскоре во Всесоюзный институт юридических наук (далее - ВИЮН). С основным докладом выступил Г. Н. Амфитеатров, который связал развитие права как элемента надстройки с изменением экономических основ общества. «Раз построен фундамент социалистической экономики, раз обобщены отношения собственности, то не может не измениться их юридическая форма, не могут не измениться имущественные отношения, а с ними вместе и система права»2. Прямой ответ на новые вызовы он видел в разработке и опубликовании «сталинской Конституции»3.
Соответственно давалась оценка Гражданского кодекса (далее - ГК) РСФСР 1922 г. как устаревшего. Приступая к подготовке будущего ГК СССР, следовало разрешить три основных вопроса: 1) каковы основные черты гражданского права социалистического общества; 2) какими должны быть объём и структура кодекса; 3) какими должны быть общее содержание и основные нормы ГК?
На определение области общественных отношений, регулируемой гражданским правом, влияла дискуссия о возможности существования в социалистическом обществе так называемого хозяйственного права. Наиболее последовательным сторонником единого хозяйственного права в начале 1930-х гг. являлся Л. Я. Гинзбург. Его считают автором теории поглощения цивилистики хозяйственным правом [16, с. 53]. К середине 1930-х гг., как утверждал Г. Н. Амфитеатров, разрабатываемый Л. Я. Гинзбургом проект «Кодекс хозяйственного права» потерпел фиаско5.
Однако сам Г. Н. Амфитеатров тоже предлагал обсудить, сколько нужно готовить кодексов. Если остановиться на двух, то первый должен регулировать гражданские отношения в собственном смысле этого слова, а второй - хозяйственные отношения. Если такой кодекс будет готовиться один, то он должен включать вопросы хозяйственно-правовых и гражданско-правовых отношений между социалистическими предприятиями и организациями, между трудящимися и всем социалистическим обществом в целом6.
Большинство участников обсуждения поддержало целесообразность единого ГК, содержащего общие положения и две отдельные части: одну - о гражданско-правовых отношениях, а вторую - о хозяйственно-правовых отношениях. При таком подходе вне рамок ГК оставались внешнеторговые отношения, которые хотя и обладали существенными отличиями, но, безусловно, являлись гражданско-правовыми. Поэтому прозвучало мнение, что на данном этапе, учитывая сложность объединения в одном законе норм, регулирующих столь разнородные области, разумнее готовить три отдельных акта7.
После организации ВИЮН центр обсуждения основополагающих проблем советского права переместился в это учреждение. На заседании секции гражданского права
28 июня 1937 г. вновь выступил Г. Н. Амфитеатров, предложив определение гражданского права и представив производную от него структуру ГК. Полагалось, что советское гражданское право должно регулировать имущественные, семейные и личные правоотношения социалистического общества8.
Проект имел следующие части и разделы:
A. Введение
I. Предмет и система социалистического гражданского права.
II. Источники социалистического гражданского права. Толкование и применение гражданского закона.
III. Буржуазное гражданское право и его система.
Б. Общая часть
I. Лица.
II. Объект права.
III. Правоотношение.
B. Особенная часть
I. Право общественной социалистической собственности.
II. Личные права.
III. Право личной собственности.
IV. Права трудящихся на использование фонда государственной социалистической собственности (право трудового землепользования, право на земельный участок под строениями, право на разработку месторождений и т. д.).
V. Права трудящихся, вытекающие из членства в коллективе.
VI. Права авторские и на изобретения.
VII. Обязательственное право:
1) Учение об обязательствах.
2) Учение о договоре.
3) Договоры по передаче прав собственности (поставка, купля-продажа, заготовки, контрактации и др.).
4) Договоры по передаче прав пользования (имущественный наём, жилищный наём, прокат, ссуда).
5) Договоры по выполнению работ (подряд, договор о производстве строительных работ, договоры машинно-тракторных станций с колхозами).
6) Договоры по оказанию услуг (поручение, комиссия, перевозка, поклажа, экспедиция).
7) Страхование.
8) Кредитно-расчётные операции.
9) Внедоговорные обязательства.
VIII. Семейное право.
IX. Наследственное право9.
После состоявшихся прений, которые касались не столько проекта, сколько предмета и системы гражданского права, был сделан вывод, что «нужна дальнейшая творческая работа»10. В материалах дискуссии нет сведений об участии в ней Н. В. Крыленко, занимавшего в данный момент пост директора ВИЮН. Однако соображениями о содержании и структуре ГК он поделился в статье «Гражданский кодекс социалистического общества», опубликованной в издаваемом институтом журнале «Проблемы социалистического права». Эта статья оказалась последней в жизни автора. Н. В. Крыленко подтверждал единство ГК, который касается «не только отдельных граждан - трудящихся, но и государственных и кооперативных предприятий и организаций» .
Несмотря на достижение юридической общественностью и непосредственными разработчиками проекта концептуального единства в понимании сферы общественных отношений, подлежащих урегулированию будущим кодексом, на отсутствие принципиальных расхождений во взглядах относительно его структуры, завершённый проект так и не был создан.
Работа над проектом УК СССР с точки зрения результата оказалась более продуктивной. В конце 1930-х гг. к составлению документа были привлечены новые лица. Автор первоначального проекта Н. В. Крыленко, а также активный сторонник пересмотра уголовных норм А. Я. Эстрин, несмотря на высокие посты, были репрессированы и расстреляны. В Наркомате юстиции СССР была образована комиссия под руководством А. А. Герцензона и Б. С. Ошеровича. В её состав вошли Н. М. Рычков (нарком юстиции СССР), И. Т. Никитченко (заместитель председателя Верховного Суда СССР), В. В. Уль -рих (председатель военной коллегии Верховного Суда СССР), А. А. Пионковский (известный учёный, научный сотрудник Института права АН СССР), С. П. Бернштейн (начальник кодификационного отдела Наркомата юстиции СССР), И. М. Файнблит (начальник сектора разработки проектов законов, указов, постановлений и инструкций коди-
фикационного отдела Наркомата юстиции СССР) и др. [17, с. 95]. Однако фактически постатейная работа проводилась во ВИЮН, о чём на обложке напечатанного проекта было сделано соответствующее пояснение12. Полный проект был представлен на обсуждение Первой научной сессии ВИЮН, крупного научно-практического мероприятия, организованного с целью консолидации юридических сил страны. Представление проекта УК носило публичный характер, о нём говорили на пленарном заседании, предметное обсуждение велось на заседании профильной секции уголовного права.
Проект имел традиционную для уголовного закона такого уровня структуру и состоял из общей и особенной части. Типичным было и распределение норм по двум частям закона, что подтвердило утопичность высказываемых ранее предложений отказаться от особенной части. Среди положений общей части на Первой сессии ВИЮН наиболее активно обсуждались те, которые касались аналогии. УК РСФСР 1926 г., как и УК РСФСР 1922 г. допускал аналогию закона. Современные исследователи, объясняя включение аналогии в первые советские кодексы, полагают, что «законодатель исходил из невозможности в данных исторических условиях обеспечить социалистическую законность иными мерами» [18, с. 124]. Из проекта аналогия закона исключалась. И. Т. Голяков, занимавший должность председателя Верховного Суда СССР, аргументировал необходимость отказа от аналогии теми фактами, что судебная практика даёт немало примеров её неправильного применения13. В основных докладах и в прениях затрагивались вопросы о понятии и видах преступлений, цели наказания, лестнице наказаний, соучастии и невменяемости, формах вины и многие другие, относящиеся к общей части УК. Особенная часть включала десять разделов. Приоритеты уголовной политики отражала последовательность расположения разделов. Первый, как и в действовавшем кодексе, относился к государственным преступлениям и содержал три главы: гл. I «Контрреволюционные преступления», гл. II «Хищения социалистической собственности», гл. III «Преступления против государственного управления». Новацией по сравнению с УК РСФСР 1926 г. стало по-
явление второй главы, что отразило стремление к инкорпорации в новый кодекс норм, уже предусмотренных действующим законодательством, в частности Постановлением Центрального исполнительного комитета и Совета народных комиссаров СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». Данный акт, ввиду широкого применения получивший народные названия «семь-восемь», «о колосках», «о трёх колосках», вводил юридическое понятие «хищение социалистической собственности» и квалифицировал его как преступление против государства и народа.
На второе и третье место переместились разделы «Преступления против личности» и «Преступления против основных прав граждан», что отразило стремление показать приоритетную защиту прав человека и гражданина, декларированную в Конституции 1936 г. В действовавшем УК РСФСР 1926 г. аналогичные нормы, но в меньшем объёме, были объединены в гл. VI «Преступления против жизни, здоровья и достоинства личности».
Следующие разделы регламентировали уголовную ответственность за преступления: против авторских прав (раздел IV), против порядка управления (раздел VIII), составляющие пережитки родового быта (раздел IX), имущественные (раздел V), должностные (служебные) (раздел VI), хозяйственные (раздел VII), воинские (раздел X).
В ходе обсуждения проекта участниками секции уголовного права было сделано свыше двухсот конкретных замечаний, которые планировалось рассмотреть при доработке
14
текста .
Проекты процессуальных кодексов, также готовившиеся в ВИЮН, концептуально и содержательно вытекали из Закона о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик 1938 г. На Первой научной сессии ВИЮН, в профильных секциях, были заслушаны доклады Б. Я. Арсеньева «Основные принципы проекта Уголовно-процессуального кодекса СССР», С. Н. Абрамова «Основные принципы построения Гражданского процессуального кодекса СССР», несколько содокладов и состоялось их обсуждение.
В итоговых материалах давалась положительная оценка проектов, отмечалось, что практические вопросы разрешались на высоком теоретическом уровне . Также планировалось продолжить работу по завершению написания кодексов.
5. Проекты союзной кодификации 1940-х гг.
Великая Отечественная война прервала кодификационные работы, однако уже в 1946 г. эта деятельность возобновилась. В частности, 21 марта 1946 г. на своё первое заседание собралась Комиссия законодательных предположений Совета Союза Верховного Совета СССР (КЗПП СС). Аналогичная комиссия была образована в составе Совета Национальностей Верховного Совета СССР. В дальнейшем комиссии практиковали совместные заседания. Одной из задач обеих комиссий являлось выполнение конституционного требования о кодификации отраслей, указанных в ст. 14. Первым, видимо ввиду высокой степени готовности, планировалось завершить УК СССР, а затем - Уголовно-процессуальный кодекс СССР. Устанавливались оптимистичные, но нереальные сроки в 3-4 месяца . По предложению Комиссии законодательных предположений Совета Союза Верховного Совета СССР Совет министров СССР образовал правительственные комиссии, которые должны были координировать разработку проектов. Комиссией, отвечавшей за подготовку УК СССР и Уголовно-процессуального кодекса СССР, руководил Н. М. Рычков, за подготовку ГК и Гражданского процессуального кодекса СССР -И. Т. Голяков17. Кроме того, создавались рабочие группы, которые непосредственно работали с текстами законопроектов, собирали и обобщали необходимые материалы и писали заключения по отдельным статьям или разделам. Так, рабочую группу по проекту УК СССР возглавил А. Н. Трайнин, профессор уголовного права, доктор юридических наук. В состав группы вошли известные учёные (М. М. Исаев, Б. С. Утевский и др.), члены Верховного Суда СССР и Верховного Суда РСФСР, ответственные работники проку-ратуры18. Хотя первоначальные сроки завершения проекта выдержать не удалось, работа велась очень интенсивно. На совместном заседании комиссий законодательных предпо-
ложений Совета Союза и Совета Национальностей Верховного Совета СССР 26 февраля 1947 г. был заслушан подробный доклад о ходе работ по подготовке проекта УК СССР19. Комиссии и рабочие группы, которые должны были заниматься другими кодексами, имели гораздо более скромные результаты. В итоге ни один завершённый проект так и не был создан.
Причины такого результата в научной литературе не изучались, хотя высказывались отдельные суждения. Так, Д. А. Керимов писал: «Подготовленные проекты кодифицированных актов имели существенные недостатки, были далеки от технического совершенства. Это... объяснялось прежде всего существовавшей ранее излишней централизацией и неоправданной медлительностью в деле организации кодификационных работ, что приводила к замораживанию даже более или менее удачных разделов проектов кодифицированных актов» [19, с. 9]. Упоминаются, хотя и не раскрываются и иные обстоятельства - «культ личности, враждебная деятельность банды Берия» [19, с. 9]. Полагая, что недостатки в законодательной деятельности препятствовали утверждению законности, тормозили укрепление правопорядка в стране, Д. А. Керимов не объясняет, способствовала бы преодолению этих недостатков кодификация, проводимая именно в общесоюзной форме. Другие авторы ограничиваются простым упоминанием факта, что общесоюзные гражданский и уголовный кодексы не были приняты в силу разных причин [20, с. 136].
Представляется, что оценивать причины неудач следует в более широком контексте, сравнивая с успешными кодификациями предыдущего и последующего периодов. Во-первых, положительный результат не мог получиться при отсутствии комплексного характера кодификации и системной организации всей работы. Отраслевые кодексы должны были списываться в общую систему советского права, быть взаимосвязанными и взаимообусловленными. Во-вторых, кодификацию, т. е. упорядочение законодательства высокого уровня, пытались провести в крайне неблагоприятных политических условиях, в которых имманентно присутствовало пренебрежение законом, использование
его для решения задач политической борьбы, в условиях низкой правовой культуры. В-третьих, СССР являлся сложной федерацией, причём форма его государственного устройства сложилась позднее, нежели у вошедших в состав республик. К моменту образования СССР республики уже имели кодифицированную правовую систему, которая, как показала практика, оказалась устойчивой. В качестве дополнительного аргумента можно привести цитату из вступительной статьи А. В. Головко к работе известного французского юриста Р. Кобрияка: «Нет успешного кодекса без социальной потребности в нём, то есть кодекс должен идти не только и не столько "сверху", сколько "снизу"» [21, с. 2]. Составление общесоюзных кодексов было инициировано верховной властью. Союзные республики с такими предложениями не выступали, отсутствовали и иные заинтересованные субъекты правотворческой деятельности.
Политические и государственные реформы, начавшиеся во второй половине 1950-х гг., включали существенное расширение прав союзных республик. Шестая сессия Верховного Совета СССР четвёртого созыва на заседании 1 февраля 1957 г. внесла изменение в п. «х» ст. 14 Конституции СССР 1936 г., что означало прекращение работ над проектами уголовного и гражданского кодексов СССР.
Однако именно использование накопленного материала «помогло в короткий срок подготовить проекты общесоюзных основ и республиканские кодексы. В первую очередь это относится к уголовному праву, процессу и судоустройству» [20, с. 136-137].
6. Заключение
Деятельность по кодификации общесоюзного законодательства в 1930-1940-е гг. отразила процесс формирования вертикальной структуры источников советского права в условиях усиления государственной централизации, присвоения органами власти СССР разнообразных законодательных полномочий. Апробированная в предыдущий период модель соотношения союзного и республиканского законодательства, где базовые принципы и положения закреплялись в общесоюзных Основах, а полнота правового регулирования достигалась в республиканских кодексах, не оценивалась как перспек-
тивная и не применялась. Проведённое исследование позволило реконструировать процесс подготовки проектов кодексов СССР, выявить и сравнить их отдельные варианты, но причины несостоятельности союзной кодификации требуют дальнейшего изучения.
По результатам работы сформулирована научная гипотеза: идея общесоюзной кодификации, разработка проектов кодексов СССР существенно облегчили выстраивание вертикальной структуры советского законодательства применительно к каждой отрасли. Поэтому при систематизации законодательства нового периода, начавшегося в конце 1950-х гг., уже не вызывала возражений необходимость создания общесоюзных Основ по каждой подлежащей республиканской кодификации отрасли права, а также их последующее практически текстуальное повторение в кодексе каждой союзной республики. Представляется, что без этапа союзной кодификации последующая систематизация советского законодательства могла иметь другое содержание.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Волков Г. О проекте Уголовного кодекса СССР // Социалистическая законность. - 1937. -№ 3. - С. 13.
2 АРАН (Архив Российской академии наук). Ф. 1934. Оп. 1. Д. 26. Л. 2.
3 АРАН. Ф. 1934. Оп. 1. Д. 26. Л. 3.
4 АРАН. Ф. 1934. Оп. 1. Д. 26. Л. 5.
5 АРАН. Ф. 1934. Оп. 1. Д. 26. Л. 11.
6 АРАН. Ф. 1934. Оп. 1. Д. 26. Л. 18.
7 АРАН. Ф. 1934. Оп. 1. Д. 27. Л. 14.
8 Предмет и система социалистического гражданского права // Проблемы социалистического права. Сб. II. - М. : Юридическое издательство НКЮ СССР, 1937. - С. 135.
9 Предмет и система социалистического гражданского права // Проблемы социалистического права. Сб. II. - М. : Юридическое изд-во НКЮ СССР, 1937. - С. 137.
10 Предмет и система социалистического гражданского права // Проблемы социалистического права. Сб. II. - М. : Юридическое изд-во НКЮ СССР, 1937. - С. 150.
11 Крыленко Н. В. Гражданский кодекс социалистического общества // Проблемы социалистического права. Сб. II. - М. : Юридическое изд-во НКЮ СССР, 1937. - С. 8.
12 Проект Уголовного кодекса СССР. Разработан Всесоюзным институтом юридических наук
СССР. - М. : Юридическое изд-во НКЮ СССР, 1939. - 150 с.
13 Труды первой научной сессии Всесоюзного института юридических наук, 27 января - 3 февраля 1939 г. / под ред. И. Т. Голякова. - М. : Юридическое изд-во НКЮ СССР, 1940. - 572 с. -С. 146.
14 Первая научная сессия Всесоюзного института юридических наук // Проблемы социалистического права. - 1939. - № 2. - С. 133.
15 Первая научная сессия Всесоюзного института юридических наук // Проблемы социалистического права. - 1939. - № 2. - С. 134.
16 ГАРФ (Государственный архив Российской Федерации). Ф. Р-7523. Оп. 45. Д. 3. Л. 24.
17 ГАРФ. Ф. Р-7523. Оп. 45. Д. 3. Л. 31.
18 ГАРФ. Ф. Р-7523. Оп. 45. Д. 3. Л. 40.
19 ГАРФ. Ф. Р-7523. Оп. 45. Д. 5. Л. 1-7.
ЛИТЕРАТУРА
1. Иванов А. Б. Кодификация трудового законодательства и кодекс законов о труде РСФСР 1922 г. // Государство и право. - 2015. - № 1. - С. 89-97.
2. Киселев И. Я. Трудовое право России. Историко-правовое исследование. - М. : Норма, 2001. - 384 с.
3. Кузнецова Н. Ф. Вопросы истории советского уголовного законодательства (общая часть) // Вестник Московского университета. Сер. 11, Право. - 1991. - № 4. - С. 24-33.
4. Маковский А. Л. О кодификации гражданского права (1922-2006). - М. : Статут, 2000. - 736 с.
5. Новицкая Т. Е. Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. - М. : Зерцало-М, 2002. - 223 с.
6. Российское законотворчество 1920-х годов / под ред. С. А. Боголюбова, Д. А. Пашенцева. - М. : Юр-литформ, 2019. - 456 с.
7. Поленина С. В. Кодификация законодательства во временном и пространственном разрезе // Кодификация законодательства: теория, практика, техника : материалы Междунар. науч.-практ. конф. (Н. Новгород, 25-26 сентября 2008 г.) / под ред. В. М. Баранова, Д. Г. Краснова. - Н. Новгород : Ниже-гор. акад. МВД России, Торгово-промышленная палата Нижегор. обл., 2009. - С. 46-59.
8. Сырых В. М. История государства и права России. Советский и современный периоды. - М. : Юристъ, 1999. - 488 с.
9. Илло Д. А. Концептуальные идеи Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. // Человек: преступление и наказание. - 2009. - № 1 (67). - С. 44-46.
10. Хабриева Т. Я. Кодификация российского законодательства в условиях федеративного государства // Кодификация законодательства: теория, практика, техника : материалы Междунар. науч.-практ. конф. (Н. Новгород, 25-26 сентября 2008 г.) / под ред. В. М. Баранова, Д. Г. Краснова. - Н. Новгород : Нижегор. акад. МВД России, Торгово-промышленная палата Нижегор. обл., 2009. - С. 26-37.
11. Петров А. А. Основы законодательства СССР и союзных республик в контексте развития идеи формального приоритета кодифицированных актов // Ленинградский юридический журнал. - 2016. -№ 2 (44). - С. 19-27.
12. Ящук Т. Ф. Нереализованные проекты кодификации советского законодательства в 1920-1930-е гг. // Сибирский юридический вестник. - 2018. - № 4. - С. 57-61.
13. Ящук Т. Ф. Проекты кодификации российского уголовного законодательства в конце 1920-х - 1930-х годов // Социология, философия, право в системе противодействия преступности : материалы Всерос. науч.-практ. конф. / отв. ред. В. Е. Шинкевич. - Красноярск : СибЮИ МВД России, 2018. - С. 204-207.
14. Кузнецова Н. Ф. Вопросы истории советского уголовного законодательства (общая часть) // Вестник Московского университета. Сер. 11, Право. - 1991. - № 5. - С. 31-39.
15. Максимова О. Д. Разработка и всенародное обсуждение проекта Конституции СССР 1936 г. // Пробелы в российском законодательстве. - 2014. - № 3. - С. 46-51.
16. Занковский С. С. Из истории предпринимательского (хозяйственного) права // Проблемы экономики и юридической практики. - 2017. - № 2. - С. 52-56.
17. Сорокина А. В. Проект уголовного кодекса СССР 1939 г.: общая характеристика особенной части // Вестник Томского государственного университета. Право. - 2018. - № 27. - С. 94-108. -БОГ 10.17223/22253513/27/10.
18. Михайлов В. И. Становление института правомерного причинения вреда (обстоятельств, исключающих преступность деяния) в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г. и УК РСФСР 1922 г. // Журнал российского права. - 2019. - № 2 (266). - С. 117-131. - БОГ 10.12737/аП_2019_2_11.
19. Керимов Д. А. Кодификация и законодательная техника. - М. : Госюриздат, 1962. - 104 с.
20. Страницы истории и очерки о научных школах Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации / Е. А. Прянишников, Т. Я. Хабриева, В. И. Ла-фитский и др. - 4-е изд., доп. и перераб. - М. : Ин-т законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, 2015. - 568 с.
21. Кабрияк Р. Кодификации / пер. с фр. Л. В. Головко. - М. : Статут, 2007. - 476 с.
Информация об авторе
Ящук Татьяна Фёдоровна - доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а E-mail: yashukomsu@mail.ru SPIN-код: 5320-8909, AuthorlD: 490627
Информация о статье
Дата поступления - 3 октября 2019 г. Дата принятия в печать - 15 октября 2019 г.
Для цитирования
Ящук Т. Ф. Проекты кодификации законодательства СССР в 1930-1940-е гг. // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2019. Т. 16, № 4. С. 26-36. й01: 10.24147/1990-5173.2019.16(4).26-36.
THE DRAFTS CODIFICATION OF THE LEGISLATION OF THE USSR
IN THE 1930-1940s
T.F. Yashchuk
Dostoevsky Omsk State University, Omsk, Russia
Introduction. In historical and legal science, the codes of the RSFSR, which were adopted in the 1920s and 1960s, are well studied. The work on codification of the legislation of the USSR, which was carried out in the 1930s and 1940s, were practically not investigated. Purpose. Purpose of the study is to establish the reasons for codification work at the Union level, to describe the process of drafting codes, to analyze proposed projects, to identify factors why they did not become laws. Methodology. The methodology includes a combination of the following methods: dialectical materialism, evidence-based methods, formal legal and comparative legal methods. The method of dialectical materialism made it possible to show that the draft codes reflected the economic, social and political changes that occurred during the study period. The evidence-based methods was necessary to establish all the circumstances of the development of codes. The formal legal method was used to analyze draft codes as legal documents. The comparative legal method was used to compare separate projects with each other and with existing codes. Results. The first attempts at union-wide codification date back to the early 1930s, but the active phase begins after the adoption of the Constitution of 1936, which significantly expanded the legislative authority of the USSR. Four projects were being prepared: the Criminal Code of the USSR, the Code of Criminal Procedure of the USSR, the Civil Code of the USSR and the Civil Procedure Code of the USSR. Only the draft of the Criminal Code of the USSR was completely completed. Conclusion. Despite lengthy preparations, the codes were not formally approved. The main reason is that the idea of an all-Union codification does not conform to the federal form of the Soviet state.
Keywords: history of law, history of Soviet legislation, codification of legislation, history of codification, projects of codes.
Acknowledgments. The study was carried out with the financial support of the Russian Foundation for Basic Research, project no. 18-011-00467.
REFERENCES
1. Ivanov A.B. Edification of Labour laws and the Labour Code of RSFSR 1922. Gosudarstvo i pravo = State and Law, 2015, no. 1, pp. 89-97. (In Russ.).
2. Kiselev I.Ya. Labor law of Russia. Historical and legal research. Moscow, Norma Publ., 2001. 384 p. (In Russ.).
3. Kuznetsova N.F. Issues of the history of Soviet criminal legislation (general part). Vestnik Moskovskogo Universiteta. Seriya 11. Pravo = The Moscow University Herald. Series 11. Law, 1991, no. 4, pp. 24-33. (In Russ.).
4. Makovsky A.L. On the codification of civil law (1922-2006). Moscow, Statut Publ., 2000. 736 p. (In Russ.).
5. Novitskaya T.E. The Civil Code of the RSFSR 1922. Moscow, Zertsalo-M Publ., 2002. 223 p. (In Russ.).
6. Bogolyubov S.A., Pashentsev D.A. (eds.). Russian lawmaking of the 1920s. Moscow, Yurlitform Publ., 2019. 456 p. (In Russ.).
7. Polenina S.V. Codification of legislation in the temporal and spatial context, in: Baranov V.M., Krasnov D.G. (eds.). Codification of legislation: theory, practice, technology, materials of the International scientific -
practical conference (Nizhny Novgorod, 25-26 September 2008). Nizhny Novgorod, Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia Publ., Chamber of Commerce and Industry of the Nizhny Novgorod Region Publ., 2009, pp. 46-59. (In Russ.).
8. Syrykh VM. History of the state and law of Russia. Soviet and modern periods. Moscow, Yurist Publ., 1999. 488 p. (In Russ.).
9. Illo D.A. Conceptual Ideas of Criminal Legislation Basics of the USSR and Union Republics of the1924th.
Chelovek: prestuplenie i nakazanie = Man: Crime and Punishment, 2009, vol. 67, no. 1, pp. 44-46. (In Russ.).
10. Khabrieva T.Ya. Codification of Russian legislation in a federal state, in: Baranov VM., Krasnov D.G. (eds.). Codification of legislation: theory, practice, technology, materials of the International scientific-practical conference (Nizhny Novgorod, 25-26 September 2008). Nizhny Novgorod, Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia Publ., Chamber of Commerce and Industry of the Nizhny Novgorod Region Publ., 2009, pp. 26-37. (In Russ.).
11. Petrov A.A. Bases of the legislation of the USSR and federal republics in the context of development of idea of the codified acts formal priority. Leningradskii yuridicheskii zhurnal = Leningrad law journal, 2016, vol. 44, no. 2, pp. 19-27. (In Russ.).
12. Yashchuk T.F. Unrealized Codification Projects of Soviet Legislation in the 1920-1930's. Sibirskii yuridicheskii vestnik = Siberian Law Herald, 2018, no. 4, pp. 57-61. (In Russ.).
13. Yashchuk T.F. Draft codification of Russian criminal legislation in the late 1920s-1930s, in: Shinkevich VE. (ed.). Sociology, philosophy, law in the system of combating crime, materials of the All-Russian scientific and practical conference. Krasnoyarsk, Siberian Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia Publ., 2018, pp. 204-207. (In Russ.).
14. Kuznetsova N.F. Issues of the history of Soviet criminal law (general part). Vestnik Moskovskogo Universiteta. Seriya 11. Pravo = The Moscow University Herald. Series 11. Law, 1991, no. 5, pp. 31-39. (In Russ.).
15. Maksimova O.D. Development and Public Discussion of the Draft Constitution of the USSR in 1936. Probely v rossiiskom zakonodatel'stve = Gaps in the Russian legislation, 2014, no. 3, pp. 46-51. (In Russ.).
16. Zankovskiy S.S. From the history of the Business (Economic) Law. Problems of Economics and Legal Practice, 2017, no. 2, pp. 52-56. (In Russ.).
17. Sorokina A.V The Draft Criminal Code of the USSR 1939: General Characteristics Special Parts. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Pravo = Tomsk State University Journal of Law, 2018, no. 27, pp. 94-108. DOI: 10.17223 / 22253513/27/10. (In Russ.).
18. Mikhailov V.I. Forming the Lawful Infliction of Harm Institution (Circumstances Precluding the Criminality of the Act) in the Guiding Principles for Criminal Law of the RSFSR of 1919 and the Criminal Code of the RSFSR of 1922. Zhurnal rossiiskogo prava = Journal of Russian Law, 2019, vol. 26, no. 2, pp. 117-131. DOI: 10.12737 / art_2019_2_11. (In Russ.).
19. Kerimov D.A. Codification and legislative technique. Moscow, Gosyurizdat Publ., 1962. 104 p. (In Russ.).
20. Pryanishnikov E.A., Khabrieva T.Y., Lafitsky V.I., etc. Pages of History and Essays about Scientific Schools of the Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, 4th ed., sup. and rev. Moscow, Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation Publ., 2015. 576 p. (In Russ.).
21. Kabriyak R. Codification. Moscov, Statut Publ., 2007. 476 p. (In Russ.).
About the author
Yashchuk Tatyana - Ph.D. (Advanced Doctorate) in Law, Professor at the Department of Theory and History of State and Law
Dostoevsky Omsk State University
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: yashukomsu@mail.ru SPIN-KO,q: 5320-8909, AuthorlD: 490627
Article info
Received - October 03, 2019 Accepted - October 15, 2019
For citation
Yashchuk T.F. The Drafts Codification of the Legislation of the USSR in the 1930-1940s. Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Pravo" = Herald of Omsk University. Series "Law", 2019, vol. 16, no. 4, pp. 26-36. DOI: 10.24147/1990-5173.2019.16(4).26-36. (In Russ.).
