CC BY
109
Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева № 4(81) 2014
УДК: 343.3 ББК: 67.408
Пронина М.П.
ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ ФОРМУЛИРОВАНИЯ ПОНЯТИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ЭКСТРЕМИСТСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ
Pronina M.P.
PROBLEMS OF LEGAL EQUIPMENT OF A FORMULATION OF CONCEPT OF A CRIME OF AN EXTREMIST ORIENTATION
Ключевые слова: юридическая техника, экстремизм, демократическое государство, экстремистская деятельность, уголовное законодательство
Keywords: legalequipment, extremism, democraticstate, extremistactivity, criminallegislation
Аннотация: статья посвящена проблемам юридической техники формулирования понятия преступления экстремистской направленности, рассматривается понятие «экстремизм», наглядно показывается нарушение принципа правовой определенности при применении антиэкстремистского законодательства, выводится авторская дефиниция «экстремизм».
Annotation: article is devoted to problems of legal equipment of a formulation of concept of a crime of an extremist orientation, the concept "extremism" is considered, violation of the principle of legal definiteness at application of the anti-extremist legislation is demonstrated, to be removed an author's definition "extremism".
Наблюдающиеся в последние годы попытки законодателя при формулировании правовых понятий изменять первоначальное значение слов, принятое в национальном языке, как в случае с «экстремизмом», следует признать откровенным недостатком юридической техники и подвергнуть всяческому осуждению. Тем более, подобные действия не могут быть оправданы в государстве, претендующем на то, чтобы считаться «демократическим правовым» (ч. 1 ст. 1 Конституции РФ).
Также, с точки зрения юридической техники, представляется недопустимым как нечеткое и расплывчатое формулирование правовых понятий (в т.ч. «экстремизм»), так и «возведение в ранг» правовых понятий общеупотребимых слов, имеющих нечеткое и расплывчатое значение в
общелексической практике, поскольку это создает реальную опасность того, что даже при четком формулировании этих правовых понятий в законе (чего, к сожалению, мы не видим на примере законодательства о борьбе с экстремизмом), он будет применяться в соответствии со своим первоначальным, «общенародным»,
смыслом, или близко к этому последнему смыслу.
Многие годы понятие «экстремизм» являлось чисто политологическим и не несло в себе никакого правового содержания. При этом в самом русском языке данное понятие и собственно слово
не
имели
«экстремизм» определения.
В «классическом»
четкого
словаре словаре вообще
современного русского языка — С.И. Ожегова, данное слово отсутствует1.
Большая Советская Энциклопедия давала следующее определение данного понятия: «Экстремизм (франц. Extremisme, от лат. Extremus — крайний), приверженность к крайним взглядам и мерам (обычно в политике)» .
Соответственно, изначально русским языком в данное понятие не вкладывалось какого-либо социально-негативного или тем более противоправного значения.
1 Ожегов, С.И. Словарь русского языка. М., 2004. С. 1186.
2 Цитируется по веб-версии БСЭ, bse.sci-lib.com/article125811.html.
Какова же история законодательства о «борьбе с экстремизмом» и самого этого правового понятия?
Начнем с того, что сами правовые понятия «экстремизма» и «борьбы» с ним являются национально-специфичным для ряда стран, преимущественно СНГ, и за пределами этих стран не применяются, экстремизм рассматривается как политологическое понятие и социально-политическое явление1.
Вряд ли является обоснованной попытка некоторых авторов считать «преступления на почве ненависти», предусмотренные уголовным
законодательством некоторых штатов США, «экстремизмом»2, исходя из названия этих преступлений, данных им местными законодателями.
Оксфордский словарь юридических терминов также не содержит такого понятия, как экстремизм (англ., extremism) .
Первым отечественным нормативным правовым актом, использующим этот термин, стал Указ Президента Российской Федерации от 23 марта 1995 г. № 310 «О мерах по обеспечению согласованных действий органов государственной власти по борьбе с проявлениями фашизма и иных форм политического экстремизма в Российской Федерации»4.
Данный документ не раскрывал понятий «экстремизм», «политический экстремизм», и, по большей мере, его скорее правильнее отнести к организационно-распорядительным документам, нежели к нормативно-правовым актам, несмотря на его правовую форму Указа Президента РФ (а не распоряжения Президента РФ), поскольку в нем давались поручения конкретным государственным органам и должностным лицам. По существу, никакого особого нового правового регулирования он не вводил.
Первым сколь-нибудь «полноценным» с точки зрения юридической техники
противодействии деятельности»5,
1 en.wikipedia.org/wiki/Extremism.
2 ru.wikipedia.org/wiki/Экстремизм.
3 A Dictionary of Law. Sixth OxfordUniversityPress, 2006, p. 214 - 215.
4 СЗ РФ. 1995. № 13. Ст. 1127.
Edition.
нормативным правовым актом, давшим правовое понятие экстремизма, стал Федеральный закон от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О
экстремистской действующий по сей день с учетом внесенных впоследствии в него изменений и дополнений.
Статья 1 данного Федерального закона устанавливает правовые понятия
«экстремистской деятельности
(экстремизма)», «экстремистской
организации» и «экстремистских материалов».
Согласно легальному понятию, экстремистская деятельность (экстремизм) включает в себя: насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации; публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность;
возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни; пропаганда исключительности,
превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; воспрепятствование осуществлению
гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения; воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций, соединенное с насилием либо угрозой его применения; совершение преступлений по мотивам, указанным в пункте «е» части первой статьи 63 Уголовного кодекса Российской Федерации; пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской
СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3031.
атрибутикой или символикой до степени смешения; публичные призывы к осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения; публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или
государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением; организация и подготовка указанных деяний, а также
подстрекательство к их осуществлению; финансирование указанных деяний либо иное содействие в их организации, подготовке и осуществлении, в том числе путем предоставления учебной,
полиграфической и материально-технической базы, телефонной и иных видов связи или оказания информационных услуг.
Как отмечает известный российский адвокат и правозащитник Анна Ставицкая, в законе «дается перечисление разнообразных составов преступлений, закрепленных в Уголовном Кодексе РФ, что само по себе является бессмысленным дублированием Уголовного кодекса»1.
Обращает на себя внимание крайне нечеткое определение данного понятия, что отмечается большинством российских юристов и правозащитников2, которое позволило очень широко толковать и применять его на практике в современной России.
Закон предусматривает юридические механизмы «борьбы с экстремизмом», включая вынесение предупреждений и предостережений, приостановление
деятельности общественных объединений и религиозных организаций, их ликвидацию и прекращение деятельности, запрет
1 Савицкая, А. Закон «О противодействии экстремистской деятельности» / Юридический комментарий // studies.agentura.ru/tr/presscoverage/extremist/
2 Голубых, Н.В., Леготин, М.П. О сущности понятия "экстремизм" // Адвокат. 2013. № 6. Электронная версия.
распространения «экстремистских
материалов» и т.п.
Еще до принятия этого закона, в 2001 году Россией была подписана и ратифицирована Шанхайская Конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом - единственный
международно-правовой документ,
предусматривающий борьбу с
«экстремизмом».
Следует отметить, что данный международный договор носит
региональный характер, связывает всего несколько государств, принят в рамках региональной международной организации, в котором, наряду с Россией, участвуют государства, политический режим которых крайне трудно охарактеризовать как режим «демократического и правового» государства.
Вместе с тем, понятие экстремизма, содержащееся в Конвенции (ст. 1), значительно уже, и, при этом, конкретнее, чем содержащееся в рассматриваемом Федеральном законе, согласно
конвенционному легальному определения этого понятия экстремизмом является «какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение
конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них, и преследуемые в уголовном порядке в соответствии с национальным законодательством Сторон».
С учетом того, что понятие экстремизма, содержащееся в Федеральном законе, противоречит понятию,
содержащемуся в Шанхайской Конвенции, в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации понятие, содержащееся в законе, не может применяться на практике, и должно применяться понятие, содержащееся в Конвенции (что может быть взято на
3 Шанхайская Конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (Шанхай, 15.06.2001) // URL: http://www.garant.ru/
заметку адвокатами и юристами, практикующими по делам об экстремизме).
Кроме того, в связи с изданием данного Федерального закона, в Уголовный кодекс Российской Федерации и в Кодекс Российской Федерации об
административных правонарушениях были внесены изменения, предусмотревшие ответственность за «экстремистскую деятельность».
В частности, статья 280 УК РФ «Публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации» была
переименована в «Публичные призывы к осуществлению экстремистской
деятельности», диспозиция этой статьи, ранее предусматривавшая уголовную ответственность за вполне конкретные действия, теперь предусматривает ответственность за «публичные призывы» к осуществлению «экстремистской
деятельности», что, учитывая очевидную неопределенность данного понятия, нарушающую принцип правовой
определенности, делает возможным крайне широкое и неоправданное применение уголовной репрессии в отношении политических оппонентов действующей власти.
По существу, произвольное, в нарушение принципа правовой
определенности, применение данной нормы уже заложено в ее законодательной конструкции, что, по нашему мнению, противоречит п. 1 ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и делает невозможным справедливое судебное разбирательство по любому такому уголовному делу.
Не лучше обстоит и ситуация со ст.ст. 282-1, 282-2 УК РФ, криминализующими организацию и деятельность
«экстремистских сообществ» и
«экстремистских организаций», другими «антиэкстремистскими» нормами
уголовного законодательства.
Учитывая изложенное, следует констатировать, что российское
«антиэкстремистское» законодательство, учитывая неоднозначность содержащегося в нем понятия «экстремизма», способствует
неоправданно широкому применения мер запрещения в политической сфере, что находит свою реализацию в практике его применения.
Известные уголовные дела против блоггеров, резко, но далеко небезосновательно, высказывавшихся в персональных блогах на актуальные социально-политические темы, запреты разного рода литературы и публикаций, общественных объединений, на основании антиэкстремистского закона, причем не на основании взвешенного и осторожного подхода, а «огульно», стали порочной юридической практикой современной России.
В частности, подробный анализ злоупотреблений в ходе «борьбы с экстремизмом», проведенный на основе большого фактического материала, содержится в докладе Международной Федерации за права человека «Гражданское содействие»1.
Пузанов И. Отмечает, что под предлогом «борьбы с терроризмом» и «борьбы с экстремизмом» власти все активнее необоснованно вмешиваются в частную жизнь граждан, по существу, стремясь к тотальному контролю за действиями и передвижением частных лиц, контролируют транспорт, связь, Интернет и частные коммуникации людей между собой, всячески препятствуют любой анонимности частного человека как в повседневной деятельности, так и в пользовании средствами связи, включая Интернет2.
Если обратиться к федеральному списку экстремистских материалов3, то в него включена религиозная и религоведческая литература, разного рода исторические документы, и даже листовки независимых профсоюзов, содержащие призывы к борьбе за трудовые права .
Совершенно неоправданным
Доклад Международной Федерации за права человека «Гражданское содействие» «Злоупотребления в ходе борьбы с терроризмом и экстремизмом. Российское общество под контролем». М., 2009 // www.fidh.org/IMG/pdf/raprussie2307ru.pdf
2 Пузанов, И. Без права на частную жизнь // ЭЖ-Юрист. 2010. № 49. Электронная версия.
3 www.minjust.ru/ru/activity/nko/fedspisok/
4 www. imfmetal. org/index.cfm?c=21260&l=24
представляется включение в этот список таких исторических документов, как книги А. Гитлера «Майн Кампф» («Моя борьба»), Б. Муссолини «Доктрина фашизма», критическое изучение которых необходимо для правильного понимания германского национал-социализма и других европейских фашистских движений, что важно для понимания всей современной истории.
Тем самым, антиэкстремистское законодательство, при его практическом применении, ограничивает не только политическую деятельность, но и научные исследования в области социологии, политологии, истории, права и т. П.
Необходимо отметить, что
Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» , в определенной степени позитивно конкретизировало применение закона по данной категории дел, в целях ограничения расширительного толкования данных норм, но в целом оно не смогло, да и по своей правовой природе акта толкования не могло преодолеть тех пороков, которые изначально были заложены не только в содержании, но и в самой концептуальной идее
«антиэкстремистского» законодательства.
Кроме того, как показывает практика, подобные разъяснения Пленума ВС РФ, к сожалению, мало влияют на правоприменительную практику, и зачастую даже судьи ВС РФ, рассматривающие дела и надзорные жалобы, игнорируют разъяснения Пленума.
Таким образом, юридическое понятие «экстремизма», на основании нечетких и расплычатых формулировок закона, расширено правоприменительной
практикой до вышеприведенного общелексического понятия «экстремизма», включающего в себя в значительной степени законную политическую деятельность.
Несомненно, государство, если оно действительно основано на принципах демократии и права, вправе защищаться от попыток насильственного захвата власти
1 БВС РФ. 2011. № 8.
отдельными группами лиц власти в ущерб права и законным интересам большинства, и других подобных противоправных действий. Вместе с тем, для борьбы с подобного рода действиями достаточно было прежней редакции ст. 280 УК РФ, и не было никакой необходимости
криминализации неоправданно
неограниченного круга политической деятельности, как это было сделано при принятии антиэкстремистского
законодательства.
Совершенно очевидно, что
применение антиэкстремистского
законодательства в современной России противоречит правомерным целям ограничения прав, закрепленным в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ.
Таким образом, необходимо выработать максимально емкое определение понятия «экстремизм», которое полно осветит все грани сущностной природы этого негативного феномена, что даст возможность любому субъекту
общественных отношений регулировать свое поведение в соответствии с ним. Дефиниция должна отражать все специфические особенности экстремизма, действовать в рамках национального и международного законодательства по вопросам прав и свобод человека, что не позволит органам государственной власти широко трактовать рассматриваемое понятие и исключит тем самым простор для должностного произвола. Следует учитывать также многообразие сфер жизни, в которые проник экстремизм.
На основании проведенного терминологического анализа понятия «экстремизм» мы разработали собственную дефиницию: экстремизм - это многоаспектное противоправное
общественно опасное явление, носящее асоциальный характер, охватывающее все сферы общественной жизни, имеющее целью подрыв государственных и общественных устоев посредством крайних насильственных методов, выраженное в непринятии иных суждений,
безапелляционности и категоричности, а равно в силовом навязывании собственных догм обществу и государству.
В данном определении мы постарались максимально полно отразить все характерные для экстремизма признаки, присущие ему черты и выделить цели его незаконной деятельности.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. БВС РФ. 2011. № 8.
2. Голубых, Н.В., Леготин, М.П. О сущности понятия «экстремизм» // Адвокат. -2013. - № 6. [Электронная версия].
3. Доклад Международной Федерации за права человека «Гражданское содействие» «Злоупотребления в ходе борьбы с терроризмом и экстремизмом. Российское общество под контролем». - М., 2009 // www.fidh.org/IMG/pdf/raprussie2307ru.pdf
4. Ожегов, С.И. Словарь русского языка. - М., 2004. - С. 1186
5. Собрание Законодательства РФ. 1995. № 13. Ст. 1127.
6. Собрание Законодательства РФ. 2002. № 30. Ст. 3031.
7. Савицкая, А. Закон «О противодействии экстремистской деятельности» / Юридический комментарий // studies.agentura.ru/tr/presscoverage/extremist/
8. Цитируется по веб-версии БСЭ, bse.sci-lib.com/article125811.html en.wikipe-dia.org/wiki/Extremism
9. Шанхайская Конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (Шанхай, 15.06.2001) // URL: http://www.garant.ru/
10. Пузанов, И. Без права на частную жизнь // ЭЖ-Юрист. - 2010. - № 49. Электронная версия.
11. Ru.wikipedia.org/wiki/Экстремизм
12. A Dictionary of Law. Sixth Edition. Oxforduniversitypress, 2006, p. 214 — 215
13. Www.minjust.ru/ru/activity/nko/fedspisok/ Www.imfmetal.org/index.cfm?C=21260&l=24
