CC BY
259
13. ГАРО, ф. 588, оп. 1, д. 37 (дело таганрогского мещанского управления об урегулировании мещанских общественных собраний на 1890 г.), л. 1-2, 5.
14. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 102, оп. 76 а, д. 1603 (по сенатской записке о жалобе аптекарского помощника Нахмана Гайковского по поводу выселения его из с. Александровки, Ростовского округа).
15. ГАРО, ф. 46, оп. 1, д. 2170 (дело о выселении евреев-ремесленников и отставных чинов из г. Новочеркасска (март - май 1881)).
16. ГАРФ, ф. 102, оп. 64, д. 7, ч. 172 (по прошению жены мещанки г. Таганрога Марии Петровой об освобождении мужа ее Тимофея Петрова из-под стражи и о предании суду за превышение власти таганрогского окружного начальника полковника Ушакова).
17. ГАРО, ф. 685, оп. 1, д. 327 (дело по жалобе азовских мещан Христофора Филонова, Михаила Пилипенко и др. в Правительствующий сенат на определение Городского Присутствия о признании правильными выборы).
18. ГАРО, ф. 588, оп. 2, д. 47 (дело таганрогского мещанского управления. Циркуляры. Распоряжения (1886-1887)), л. 1-3.
19. ГАРО, ф. 579, оп. 1, д. 359 (копия отзыва МВД о положении мещанских учреждений и мерах к улучшению их деятельности), л. 7.
20. Цит. по: Мыш, М.И. Указ. соч. С. 116.
21. Статья 654 // Свод законов Российской империи. - СПб, 1857. Т. 5. С.141.
22. ГАРФ, ф. 102, оп. 64, д. 7, ч. 172 (по прошению жены мещанки г. Таганрога Марии Петровой об освобождении мужа ее Тимофея Петрова из-под стражи и о предании суду за превышение власти таганрогского окружного начальника полковника Ушакова), л. 2-3 об.
23. Смирнова В.К. Анархисты на Дону: 1905 - 1921 гг.: автореф. дис. ... канд. истор. наук / Смирнова Виктория Константиновна. - Ростов н/Д., 2003. - С. 22.
УДК 930 ББК 63.1(2)6
В.К. СМИРНОВА
ПОВСЕДНЕВНОСТЬ КАК ПРОБЛЕМА СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ (НА ПРИМЕРЕ ИСТОРИОГРАФИИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
НА ЮГЕ РОССИИ)
Аннотация. Представленная статья посвящена анализу современного развития историографии, ее нового направления - истории повседневности. В статье рассматриваются проблемы истории повседневности, затрагиваемые в историографии Великой Отечественной войны на Юге России.
Ключевые слова: историческая наука, Великая Отечественная война, повседневность, общество, историография, Юг России.
V.K Smirnova
EVERYDAY HISTORY AS A PROBLEM OF MODERN HISTORICAL SCIENCE (FOR EXAMPLE HISTORIOGRAFI GREAT PATRIOTIC WAR IN SOUTH RUSSIA)
Abstract. The presented article is devoted to the analysis of modern development of historiography, its new direction - the Everyday history. This article considers the problems of the Everyday history, which are researched in the historiography of the Great Patriotic War in the South of Russia.
Key words: history, the Great Patriotic War, Everyday history, society, historiography, South
Russia.
История повседневности в настоящий момент является одним из наиболее популярных направлений исследований в современной российской историографии. Его становление в отечественной науке началось в 90-е годы ХХ века, когда в связи с отходом от марксистской парадигмы началась апробация подходов, наработанных западными историками. Одним из них стал так называемый Alltagsgeschichte, в прямом переводе с немецкого - «история жизни», названный в отечественной науке «историей повседневности». Историки и критики этого направления антропологической истории ведут дискуссии о предметном поле, целях и задачах исследований9.
9 Людтке А. Что такое история повседневности? Ее достижения и перспективы в Германии // Социальная история: Ежегодник. 1998/99. М., 1999; Пушкарева Н.Л. История повседневности и частной жизни глазами
Исследователи повседневности обращаются к различным историческим событиям, эпохам, пытаясь реконструировать повседневные переживания «маленького человека», выявить структуры повседневности и модели приспособления последнего к окружающему его жизненному миру.
В историографии Юга России в начале XXI века появились работы по повседневности отдельных сословий региона на рубеже Х1Х-ХХ веков10, социальных и гендерных групп советского общества разных лет11. Ученых привлекают, прежде всего, проблемы изменения ценностных ори-ентаций, традиционных предпочтений, психологическая адаптация людей в переломные моменты российской истории - на этапах буржуазной модернизации, советской модернизации 1920-1930-х годов, в революционные и военные годы.
Особый интерес у историков связан с периодом Великой Отечественной войны, приведшим к серьезным сдвигам в повседневной жизни советского человека, изменениям в психологическом восприятии мира и поведении, а потому предоставляющий огромный материал и поле для научного изучения. В результате в последние полтора десятилетия появились работы как по истории повседневности военного времени общероссийского характера12, так и написанные на региональном материале, и таких работ большинство. Последнее объясняется тем, что региональные аспекты исследований истории повседневности позволяют историку полнее реализовывать задачи, поставленные в рамках этого направления, то есть досконально, в подробностях, «под лупой» рассмотреть жизнь человека военного времени через систему его взаимодействия с другими индивидами в тех или иных социальных общностях. При этом повседневность и ее аспекты различаются, зависят от возрастных, социально-профессиональных, социально-географических, половых, религиозных и других факторов, определяющих особенности мировосприятия индивида или социальной группы. Историк повседневности, по мнению знаменитого историка Н. Л. Пушкаревой, обладает инструментами анализа определенного явления не только в индивидуальном контексте (страсти, аффекты, депрессии и т.п.), но и в контексте социально-хронологическом, политическом, этнокультурном и т.д13.
Изучение повседневности социальных групп в военные годы - крестьянства и казачества -является одним из наиболее популярных в региональной историографии. Одной из самых значимых работ по «истории повседневности» Юга России является монография В.А. Бондарева, исследовавшего жизнь сельского населения Дона, Кубани, Ставрополья и Терека в период войны14. К этой группе он отнес жителей коллективизированной советской деревни, значительная часть которых «уже не могла быть с полным правом причислена к крестьянству, даже к крестьянству кол-хозному»15. В указанной монографии автор не просто анализирует отдельные аспекты повседневности, например, элементы быта, материального положения селян, но и особенности коллектив-
историка // Социальная история. М., 2003; Кром М.М. Повседневность как предмет исторического исследования // Источник. Историк. История. История повседневности: Сб. науч. раб. Вып. 3. СПб., 2003. С. 7-14; Ка-
савин И.Т., Щавелев С.П. Анализ повседневности. М., 2004 и др.
10 Смирнов И.Н., Смирнова В.К. К вопросу об анахронизме сословных ценностей на рубеже XIX-XX вв. (на примере сословно-правовой группы донских мещан)//Развитие науки и образования в современном мире. Сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции: в 7 ч. Ар-Консалт, 2014. С. 76-77; Смирнов И.Н. Образовательные предпочтения мещан донской области в начале ХХ века // Вестник Таганрогского педагогического института. 2007. № 2. С. 264-270; Акоева Н.Б. Влияние модернизационных процессов на повседневную жизнь казачьего населения Юга России во второй половине XIX-начале ХХ вв.: автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Ставрополь, 2012 и др.
11 Обрезкова Н.В. Донская горожанка: социальный портрет и повседневность 1920-х годов Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Новочеркасск, 2011; Багдасарян С.Д., Скорик А.П. Крестьянская повседневность эпохи нэпа: досуг и праздник в южно-российской деревне в 1920-е годы. Новочеркасск, 2012; Скорик А.П., Гадиц-кая М.А. Новые гендерные роли и повседневность женщин в колхозной деревне 1930-х гг. (на материалах Дона, Кубани, Ставрополья) // Российская повседневность в зеркале гендерных отношений: Сборник статей / Отв. ред. и сост. Н.Л. Пушкарева. М., 2013. С. 538-582 и др.
12Сенявская Е.С. Психология войны в ХХ веке: Исторический опыт России. М.: РОССПЭН, 1999;Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма 1941-1945. История и психология подвига. М., 2003; Волкова Е.Ю. В тылу ковался меч Победы: Женщины России в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Кострома, 2005; Волкова Е.Ю. Маленькие участники большой войны. Дети в Великую Отечественную войну 1941-1945 гг. Кострома, 2010; Жиромская В.Б., Араловец Н.А. Будни городского населения военного времени // Народ и война: Очерки истории Великой Отечественной войны. 1941-1945. М., 2010; Ковалев Б.Н. Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации. М., 2011. Ковалев В.И. Повседневная жизнь советских граждан, угнанных в фашистскую Германию: взгляд через десятилетия. М., 2011 и др.
13Пушкарева Н. «История повседневности» как направление исторических исследований.[Электронный ресурс] http://www.perspektivv.info/printphp?ID=50280 (Дата обращения: 5.02.2015).
14 Бондарев В.А. Селяне в годы Великой Отечественной войны: Российское крестьянство в годы Великой Отечественной войны (на материалах Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев). Ростов н/Д.: Изд-во СКНЦ ВШ, 2005.
15 Там же. С. 4.
ной психологии колхозников и единоличников. Исследование жизненных ценностей и ожиданий селян в годы войны позволило автору сделать интересные заключения. Например, несмотря на тяжелые условия жизни, последствия коллективизации, отсутствие достоверной информации о ходе военных действий, большинство крестьян, всё же стремились верить именно советским властям. Однако в своих духовных предпочтениях господствовали традиционные религиозные верования, а праздники отмечались даже вопреки усилиям государственных властей их искоренить16. Отдельно В.А. Бондарев остановился на изучении «образа врага» в сознании советского крестьянина, на поведении крестьянства в период оккупации Дона, Кубани и Ставрополья. Он констатировал, что ожидания и надежды селян, даже среди тех, кто ранее не делал различий между советской властью и оккупационным режимом, после немецких зверств, издевательств и грабежей были связаны с Красной Армией, воспринимавшейся как «плоть от плоти народной»17.
Обращение к «милитаризованным» аспектам массового сознания колхозного крестьянства и казачества (как уникальной группы в массе колхозников) Юга России предприняли в совместной работе В.А. Бондарев и А.П. Скорик18. Выявление образа грядущей войны с нацистской Германией привело авторов к выводу о том, что в сознании большинства жителей коллективизированных сел и станиц Дона, Кубани, Ставрополья и Терека господствовал образ быстрой и победоносной войны с гитлеровцами. Противники сталинского режима допускали иной сценарий развития событий, расценивая вероятностную агрессию нацистов как долгожданное освобождение от большевизма и планируя поддержать будущую агрессию19.
Не меньший интерес у исследователей вызывает изучение поведения и психологии в условиях военной повседневности той части населения, которая оказалась в большинстве на оккупированных территориях - женщин и детей.
Тема жизни детей в военное время не раз подвергалась исследованиям в советской историографии. Были изучены многие аспекты проблемы, в том числе участие детей в борьбе против фашистских захватчиков, политика советского государства в отношении детей, деятельность детских образовательных учреждений в годы войны, детского здравоохранения и т.д.20 Между тем только в последнее десятилетия «опаленное детство» получило новое освещение в работах историков. Это обусловлено, в том числе, введением в оборот широкого круга источников личного происхождения. Значительное место среди них занимают воспоминания детей войны, устные опросы живых свидетелей событий войны, что дает возможность историку соприкоснуться с атмосферой военных лет. Профессор Е.Ю. Волкова, занимающаяся сбором воспоминаний ветеранов войны более 30 лет, указывает на их крайнюю субъективность, тем не менее, «несмотря на возможные неточности в рассказах, стертые за давностью лет какие-то детали, в конечном итоге из них формируется картина нелегкого военного детства». «Это бесценный исторический источник» - пишет Е.Ю.Волкова, «который, к сожалению, иссякнет через несколько лет, со смертью последнего маленького участника Великой Отечественной войны. Нельзя упустить ни дня.. ,»21.
Новые документы позволили исследователям впервые обратиться к внутреннему миру детей, их восприятию войны и ее событий. Так, серьезная работа по изучению военного детства осуществляется Е.Ф. Кринко22. На основе изучения и систематизации разнообразных источников, в том числе материалов «устной истории», ученый делает попытку выявить различные модели восприятия детьми войны, осмысления детьми (в том числе южных областей России) роли войны в их собственной судьбе.
16 Бондарев В.А. Указ. соч. С. 134, 137.
17Там же. С. 146-147.
18 Скорик А.П., Бондарев В.А. Образ грядущей войны в сознании крестьянства и казачества Юга России (1937-1941 гг.) // Война в истории и судьбах народов юга России (к 70-летию начала Великой Отечественной войны): Мат. Международ. науч. конф. (1-2 июня 2011. г. Ростов-на-Дону). Ростов н/Д., Изд-во ЮНЦ РАН, 2011. С. 27-32.
19 Там же. С. 30-31.
20 См.: Кринко Е.Ф. Детство военных лет (1941-1945 гг.): проблемы и перспективы изучения // Вестник Адыгейского государственного университета. 2006. № 4. С. 25-31.
21 Волкова Е.Ю. «Очень хотелось жить, не замерзнуть, не умереть с голоду» (что помогло выжить детям в годы Великой Отечественной войны) // Война в истории и судьбах народов юга России: Материалы Международной научной конференции. Ростов н/Д.: Изд-во ЮНЦ РАН, 2011. С. 244. Более подробно см. монографию Волкова Е.Ю. Маленькие участники большой войны. Дети в Великую Отечественную войну 19411945 гг. Кострома, 2010.
22Кринко Е.Ф. Репрессированная память: воспоминания несовершеннолетних "восточных рабочих" // Вторая мировая война в памяти поколений / Сб. науч. ст. Краснодар, 2009. С. 42-60; Кринко Е.Ф. Военное детство (1941-1945 гг.): основные направления исследований // Материнство и детство в России (XVШ-XXI вв.). Сб. науч. ст.: В 2 ч. М., 2006. Ч. II. С. 155-169; Кринко Е.Ф. Воспоминания детей военного времени (19411945): источники изучения // Сумьский юторико-архивный журнал. 2014. № XXII. С. 34-41.
Историко-психологическое исследование жизненного мира школьников в годы Великой Отечественной войны было проделано В.А. Агеевой. Работая над изучением системы школьного и профессионально-технического образования Дона и Кубани в период войны23, В.А. Агеева собрала большой документальный материал по истории школьных коллективов, в основу которого легли источники личного происхождения - воспоминания, школьные сочинения, устная история. Это позволило проанализировать жизнь школьников в военные годы - их будни, психологическую
24 а
адаптацию к экстремальным условиям оккупации не только школьников, но и их педагогов . Автор приходит к выводу о том, что в условиях постоянной смертельной опасности у детей изменился образ мыслей, диапазон чувств, формы поведения. Экстремальные условия оккупации способствовали развитию таких качеств, как решительность, инициативность, находчивость, способность к самостоятельным героическим действиям. При этом основная масса школьников и педагогов вынуждена была адаптироваться к деструктивной атмосфере для удовлетворения своих материальных, социальных и духовных потребностей. Исследователь подчеркивает важность изучения повседневности не только «человека воюющего», но и «человека тыла», миллионов советских граждан, которые в конечном итоге определили итог войны25. Интересным продолжением рассмотрения военного детства В.А. Агеевой стало изучение дневниковых записей как источника по проблеме26.
Гендерным аспектом военной повседневности занимаются ученые Кабардино-Балкарской республики - М.Х. Гугова, М.А. Текуева и Е.Х. Нальчикова, которые изучают проблемы трансформации повседневной жизни и традиционных ментальных представлений кавказской женщины в экстремальных условиях Великой Отечественной войны27. Намечая подходы и методологические приемы изучения проблемы, ученые отмечают, что «в современной российской историографии недостаточно исследований женского участия в Великой Отечественной войне в ракурсе истории повседневности, позволяющей взглянуть на события войны глазами женщин, через их личные переживания, через анализ гендерной структуры общества, сбоя гендерных статусов. Проведение такого исследования должно быть актуально для Северного Кавказа, население которого пережило все стадии ведения войны: прохождение линии фронта по территории Кавказа, оккупация Северо-Западного и частично Центрального районов Кавказа, их освобождение от врага, идеологические и политические последствия обвинений в адрес целых народов в пособничестве оккупантам»28.
В их работах впервые были затронуты такие стороны повседневности как женское военное пространство, женская стратегия выживания в период войны, в том числе на оккупированных территориях Северного Кавказа (1942-1943 гг.) и местах спецпоселений для депортированных народов (с 1943 гг.).
Последнее - изучение жизни людей в условиях депортации в годы войны, также стало предметом научных изысканий совсем недавно. Экстремальная военная ситуация и одновременное выселение с родных мест оказывали травмирующее воздействие на психологию народов, меняли поведение гендерных и социальных групп. Более того, в современную науку введено понятие «депортационная травма». По мнению Э-Б. Гучиновой - это «переживание, сохранение и трансляция в народной памяти вынужденных переселений, которые по политико-идеологическим и культурным причинам долго замалчивались в официальной истории и часто табуировались в массовом сознании»29. Поэтому важно отметить обращение внимание краеведов к повседневности депорти-
23 Агеева В.А. Войной опаленное детство: система школьного и профессионально-технического образования Дона и Кубани в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Таганрог, 2007.
24 Агеева В.А. Человек тыла: историко-психологический аспект (на примере жизнедеятельности коллективов учебных заведений Юга России в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.). Таганрог, 2009.
25Агеева В.А. Человек тыла: историко-психологический аспект (на примере жизнедеятельности коллективов учебных заведений Юга России в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.). Таганрог, 2009. С. 4, 58, 59.
26 Агеева В.А., Волвенко А.А. Война и судьбы детей: по страницам личного дневника военного времени М.Е. Галах-Мураевой// Вестник Таганрогского государственного педагогического института. 2014. № 2. C. 323327.
27 Гугова М.Х. Женщина в частной жизни и публичном пространстве в годы Великой Отечественной войны (на примере Кабардино-Балкарии) // Гендерное равноправие в России. СПб., 2008. С. 81-84; Гугова М.Х., Текуева М.А Изучение женской повседневности в период Великой Отечественной войны: к постановке проблемы // Исторический вестник. Вып. VII. Нальчик, 2008. С. 79-86; Гугова М.Х., Текуева М.А. Женщина и война: проблема повседневного существования и ментальных изменений (историография, задачи, методологические подходы)//Вестник Дагестанского научного центра. Вып. 46. С. 77-81; Гугова М.Х., Текуева М.А., Нальчикова Е.Х. Женское лицо в зеркале войны (история изучения и новые исследовательские зада-чи)//Известия Кабардино-Балкарского университета. 2012. Т.П. № 2.С. 42-43.
28 Гугова М.Х., Текуева М.А., Нальчикова Е.Х. Указ. соч. С. 43
29 Гучинова Э.-Б.М. Помнить нельзя забыть. Антропология депортационной травмы калмыков. Штутгардт: Ibidem, 2005. С. 11-12.
рованных народов Юга России - балкарцев и калмыков30. М.Х. Гугова отметила, что под влиянием депортации изменилась система гендерных ролей в балкарской семье, у женщин появились новые личные качества - смелость и независимость. Все это помогало выживанию народа в экстремальной ситуации31. Л. Б. Четырова затронула коммуникативные практики, принятые между юношами и девушками в депортации32.
Особое внимание историков повседневности приковано к частной жизни и повседневным практикам советского человека в кругу семьи в военные годы. В этом направлении в региональной историографии осуществляется разработка тематики, представляющей интерес, в том числе с точки зрения новизны поставленных вопросов. Так, рассматриваются взаимоотношения и эмоциональные переживания комбатантов33 и их жен, их родителей, основные проблемы внутрисемейных отношений (моральные, финансовые, материальные).
Реконструкция семейных взаимоотношений производится в работах кубанского историка И.Г. Таджидиновой на основании частной переписки, которая рассматривается как форма коммуникации в период военного времени, имеющая широкую вариативность в зависимости от субъектов общения и конкретной военной ситуации34. На устных воспоминаниях очевидцев базируется исследование Т.П. Хлыниной, вскрывающей повседневный микромир семьи35. Изучая отдельные аспекты частной повседневной жизни, историки Центра военно-исторических исследований Таганрогского пединститута Т.В. Зеленская и М.И. Гуров используют семейные архивы36.
Обобщающей работой о частной жизни советского человека периода войны стала монография Е.Ф. Кринко, И.Г. Таджидиновой и Т.П. Хлыниной37, являющейся первым опытом научного анализа этой проблемы в региональной историографии.
Конструируя военную повседневность, историки обращаются к изучению психологических средств, помогающих человеку приспособиться к деструктивной, стрессовой ситуации военного времени. Одним из них стало распространение слухов, которые выступали своеобразными производными от господствовавших в обществе и его отдельных слоях социальных фобий. В статье Е.Ф. Кринко проделан анализ причин их возникновения и механизмов их образования и распространения, основания их классификации. Ученый делает вывод о «социальных функциях» слухов, их роли в повседневной жизни человека - слухи выполняли компенсаторные функции (как в информационном, так и в социально-психологическом плане), функцию сохранения ценностей настоящего (в желаемом направлении развития ситуации) и прогностическую (выступали как своеобразная вненаучная форма социального прогноза)38.
30 Гугова М.Х. Женская повседневность в условиях депортации в образах прошлого//Модернизация полиэтнического региона и сопредельных государств: опыт, проблемы, сценарии развития. Материалы Всероссийской научной конференции. г. Ростов-на-Дону 18-19 сентября 2014 г. Ростов н/Д.: Изд-во ЮНЦ РАН, 2014. С. 204-208; Гучинова Э-Б. У каждого своя Сибирь. Два рассказа о депортации калмыков [Электронный ресурс] // Антропологический форум. 2005. № 3. ЦКЬ: http://www.elzabair.ru/cntnt/lmenu/stati/af.html (Дата обращения: 3.02.2015).
31 Гугова М.Х. Указ. соч. С. 206-207.
32 Четырова Л.Б. Свобода в неволе: досуг калмыцкой молодежи в депортации [Электронный ресурс] // Новые исследования Тувы. 2013, № 4. URL: http://www.tuva.asia/journal/issue_20/6705-chetyrova.html (Дата обращения: 25.01.2015.).
33 Термин предложен профессором РГГУ Е.С. Сенявской, одной из первых обратившейся к изучению «фронтового быта» в отечественной историографии, для обозначения участника военных действий, как особого психологического типа личности, именуемого «человек-ружье». См. Сенявская Е.С. Человек на войне. Ис-торико-психологические очерки. М.: Институт российской истории РАН, 1997.
34 Тажидинова И.Г. Взаимоотношения фронтовиков с родителями: из опыта Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. // Семья в традиционном и современном обществе: этнокультурный и социально-исторический опыт: материалы Международной научно-практической конференции. Краснодар, 2013. С. 115-123.Тажидинова И.Г.«Ну вот я на фронте, а ты боялась». Переписка военнослужащих Красной Армии с женами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. // Вестник архивиста. 2014. № 2. С. 114123.
35 Хлынина Т.П. Локусы приватного: дом и семья в устных воспоминаниях очевидцев Великой Отечественной войны // Сумьский юторико-архивный журнал. 2014 . № ХХ11. С. 24-33.
36 Зеленская Т.В., Пантилеев Э.Ю. К вопросу о повседневной истории Великой Отечественной войны (на материалах личного архива семьи Пантелеевых) // Вестник Таганрогского государственного педагогического института. 2013. № 2. С. 104-108; Гуров М.И., Дягилева Т.В. Великая Отечественная война глазами современников и потомков (на материалах архива семьи Д.) // Там же. С. 93-97.
37 Кринко Е.Ф., Тажидинова И.Г. Хлынина Т.П. Частная жизнь советского человека в условиях военного времени: пространство, границы и механизмы реализации (1941-1945). Ростов н/Д.: Изд-во ЮНЦ РАН, 2013.
38 Кринко, Е. Неформальная коммуникация в «закрытом» обществе: слухи военного времени (1941-1945) [Электронный ресурс] // Новое литературное обозрение. 2009. № 100. С. 494-508 ЦКЬ: http://www.nlobooks.ru/sites/default/files/old/nlobooks.ru/rus/magazines/nlo/196/1641/1671/index.html (Дата обращения 25.01.15)
Повышенный интерес исследователей вызывает повседневная жизнь населения в условиях оккупации. Эта проблема практически не изучалась в советской историографии, так как отступление от традиционного рассмотрения поведения граждан только как героического сопротивления оккупационному режиму было невозможно, любые другие факты подвергали сомнению существование советского государства как общенародно поддерживаемого. Поэтому новым в региональной историографии становится не только антропологический аспект оккупации, но и показ целого спектра восприятия ее различными социальными группами. В этом направлении работает целый ряд историков-краеведов: З.В. Бочкарева, С.И. Линец, Е.Ф. Кринко, В.А. Агеева, Т.В. Зеленская39. Несомненным их достоинством является выявление материальных основ существования и особенностей сознания жителей в экстремальных условиях.
Историки Южного центра РАН под руководством Е.Ф. Кринко продолжают разработку повседневной жизни людей в различных регионах Юга России. Исследуется сфера бытовых услуг в крупных городах - Краснодаре, Майкопе, Таганроге, Ставрополе - в период нацистской оккупации 1941-1943 годов40. Так, изучение продовольственного снабжения населения, по мнению Т.Г. Курбат, «позволяет пересмотреть устоявшиеся представления об оккупационной политике, раскрыть реализацию «нового порядка» на оккупированной территории юга России с новых и пока малоизученных сторон»41.
Активность и успехи историков в изучении проблемы повседневной жизни «под немцами» не мешают профессору С.И. Линец отмечать, что жизнь миллионов советских людей в условиях оккупации является недостаточно исследованной проблемой; требуют дальнейшей разработки анализ поступков, психология мышления в период существования фашистского «нового поряд-
42 ка»42.
Одним из малоизученных аспектов проблемы является коллаборационизм - участие советских граждан в войне на стороне вермахта. Она подробно рассматривается в современной историографии в рамках истории военной повседневности. Ее изучение осложнено тем, что в отличие от военного коллаборационизма, где исследователь имеет возможность подсчета частей и дивизий, перешедших на сторону врага, повседневный коллаборационизм менее очевиден и не может быть выражен просто языком цифр и статистики. При этом степень ответственности людей, которые в той или иной форме сотрудничали с нацистами, была разной. При этом, как справедливо замечает Б.Н. Коваль, вряд ли можно называть изменой размещение на постой солдат противника, оказание для них каких-либо мелких услуг (штопка белья, стирка и т. д.). Трудно обвинить в чем-либо людей, которые под дулами вражеских автоматов занимались расчисткой, ремонтом и
43
охраной железных и шоссейных дорог .
В связи с трудностями точного определения тех или иных лиц как коллаборационистов, и, таким образом, масштабов явления, историки-краеведы, несмотря на активность в изучении проблемы, до сих пор констатируют ее научную актуальность. С.И. Линец утверждает, что, несмотря на распространенный в отечественной историографии тезис о всенародной борьбе советского народа с немецко-фашистскими захватчиками на временно-оккупированных территориях, движение
39 Бочкарева З.В. Оккупационная политика фашистской Германии на Северном Кавказе: автореф. дисс... канд. ист. наук. Ставрополь, 1992; Ее же. Оккупация в исторической памяти жителей Северного Кавказа // Историческая память, власть и дисциплинарная история: Мат-лы международ. науч. конф. Пятигорск, 2325 апреля 2010 г. Пятигорск, 2010; Линец С.И. Северный Кавказ накануне и во время немецко-фашистской оккупации. Ростов н/Д., 2003; Кринко Е.Ф. Повседневная жизнь населения оккупированной Кубани (19421943 гг.) // Информационно-аналитический вестник. История. Этнология. Археология. Майкоп, 1999. Вып. 1. С. 43-55; Его же. Жизнь за линией фронта: Кубань в оккупации (1942-1943 гг.). Майкоп, 2000; Агеева В.А. Повседневная жизнь населения северного Приазовья в период немецко-фашистской оккупации/Культурная память: актуальные проблемы и связь времен: Мат-лы международ. науч.-практ. конф. Воронеж, 2010. С. 79-84; Зеленская Т.В. Человек культуры в оккупации: разышления на тему (историко психологический аспект истории Великой Отечественной войны // Актуальные проблемы социальной истории: сб. науч. ст. Новочеркасск; Ростов н/Д., 2011. С. 114-121.
40 Кринко Е.Ф., Курбат Т.Г. Сфера бытовых услуг на юге России в период нацистской оккупации 19411943 гг.: состояние и возможности развития// Былые годы. 2011. № 4 (22). С. 32-37; Курбат Т.Г. Продовольственное снабжение жителей Таганрога в период оккупации (1941-1943 гг.) // Война в истории и судьбах народов юга России (к 70-летию начала Великой Отечественной войны): Материалы Международной научной конференции (1-2 июня 2011. г. Ростов-на-Дону). Ростов н/Д., Изд-во ЮНЦ РАН, 2011. С. 284289.
41 Курбат Т.Г. Указ. Соч. С. 288.
42 Линец С.И. Отношение населения Северного Кавказа к немецкому оккупационному режиму в 1942-1943 гг.// Война в истории и судьбах народов юга России (к 70-летию начала Великой Отечественной войны): Материалы Международной научной конференции (1-2 июня 2011. г. Ростов-на-Дону). Ростов н/Д., Изд-во ЮНЦ РАН, 2011. С. 214.
43Ковалев Б.Н. Повседневная жизнь населения России в нацистской оккупации. М., 2011. .[Электронный ресурс] http://www.xliby.ru/istorija/povsednevnaja_zhizn_v_period_okkupacii/p1.php
сопротивления имело широкий, но не всенародный характер. Исследуя факты сотрудничества населения Северного Кавказа с оккупантами, ученый доказывает, что страх за свою жизнь и жизнь своих детей, стремление сберечь семейное имущество стали ключевыми мотивами для миллионов людей в их повседневной жизни в условиях оккупации. Приспособление большинства населения к немецкому режиму автор называет «коллаборационизмом по принуждению», именно в принужде-
44
нии и заключалась главная причина краха этого режима .
Отдельная тема повседневности войны - жизнь человека в боевых условиях. Бои на Юге России носили чрезвычайно ожесточенный и кровопролитный характер. Именно здесь четко обозначился портрет фронтового человека - комбатанта. Поэтому, для создания полной картины происходящего военные историки при описании боевых действий обращаются к жизни и быту солдат. Например, в монографии Г.Г. Матишова, В.И. Афанасенко и Е.Ф. Кринко, важное место в истории боев на Миус-фронте уделено повседневности фронтового быта45. Отдельные аспекты боевой повседневности партизанского движения затронуты в диссертации Ю.Л. Евтушенко46, где автор уделяет внимание условиям быта партизан и их повседневной жизни.
Нельзя не упомянуть о трудах историков, которые затрагивают проблемы повседневной жизни людей в период войны, но не являются при этом принадлежащими к направлению антропологической истории. Эти работы, например, характеризуют продовольственные, медицинские, образовательные, жилищные и другие проблемы, быт людей в годы войны на территориях Юга России.
Например, социальные аспекты повседневности в рамках взаимодействия человек-общество-государство изучаются Е.В. Панариной, работа которой посвящена анализу реализации социальной политики советского государства в 1941-1945 гг. на Дону и Северном Кавказе47. В ней были раскрыты отдельные стороны повседневной жизни советских людей, характеризующие степень решения социальных вопросов в условиях военного времени - организация питания, жилищ-но-бытовые условия, медицинское обслуживание и др. Обращает на себя внимание привлечение широкого круга источников личного происхождения.
В ряде статей Н.В. Селюниной также поставлены проблемы, представляющие несомненный интерес для историков повседневности, например, адаптация фронтовиков к мирной жизни, их выживание в тяжелых условиях послевоенной действительности; организация труда в условиях войны48.
Немаловажную роль для развития исследований, посвященных повседневной жизни жителей Юга России, стала публикация ряда сборников документов по истории Юга России в 19411945 гг.49, сборников воспоминаний и материалов устной истории50. Однако насущной необходимостью является не только введение ряда новых этнографических и нарративных источников, архивных и личных документов, но и их интерпретация. Ученые настоятельно указывают на необходимость введения новых методов и практик исследования, чтобы научные работы не превращались в «аннотированные хрестоматии источников»51.
В завершение краткого обзора историографии повседневности как одного из перспективных направлений в изучении Великой Отечественной войны необходимо отметить, что в разработке проблем последней был сделан значительный шаг вперед. Историки повседневности открывают
44 Линец С.И. Указ. Соч. С. 214-215.
45 Матишов Г. Г., Афанасенко В.И., Кринко Е.Ф. Миус-фронт в Великой Отечественной войне. 1941/1942 гг. 1943 г. - Ростов н/Д., 2011.
46 Евтушенко, Ю.Л. Партизанское движение на Кубани в период Великой Отечественной войны: дисс. ... канд. ист. наук. - Армавир, 2005.
47 Панарина Е. В. Решение социальных проблем Дона и Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны. - Армавир, 2009.
48 Селюнина Н.В. Социальная помощь инвалидам войны на юге России в1941-1945 гг. // Вестник Таганрогского государственного педагогического института. 2012. № 2. - С. 159-162; Ее же. Смотры организации труда на водном транспорте России в период Великой Отечественной войны//Великая Отечественная война: взгляд из XXI века: Мат. международ. науч. конф.(19-20 сентября 2013 г.). - Краснодар, 2013. - С. 129133.
49 Ставрополье в период немецко-фашистской оккупации (август 1942 г. - январь 1943 г.): документы и материалы. Ставрополь, 2000; Битва за Кавказ в документах и материалах / сост. Аникеев А.А., Безугольный А.Ю., Януш С.В. Ставрополь, 2003; Ставрополье: правда военных лет. Великая Отечественная в документах и исследованиях. - Ставрополь, 2005.
50 Никто из нас войну забыть не сможет: В 3-х кн. / Под ред. В.А. Шаповалова. Ставрополь, 2005; Живая память: Сборник воспоминаний ветеранов Майкопа. Майкоп, 2000; Лица Победы: Сб. мат. и воспоминаний участников Великой Отечественной войны и трудового фронта - преподавателей и сотрудников Армавирского государственного педагогического университета. - Армавир, 2007.
51 Филюшкин А.И. Методологические инновации в современной российской науке (вместо предисловия) // Actio Nova 2000: Сб. науч. ст. - М., 2000. С. 7-8.
новые пласты научного знания о войне, в связи с чем, происходит накопление и первичная обработка источникового материала. Большинство разработок по теме представлено еще в форме статей, мало работ монографического характера. Это оправдывается «молодостью» и новизной антропологической истории, переживающей в России этап своего становления. Историкам еще предстоит задача дальнейшего обобщения и систематизации накопленного знания в будущем.
