CC BY
196
ЛИТЕРАТУРА
1. Акоева, Н.Б К проблеме социально-семейного положения женщин-казачек в конце XVIII-начале ХХ вв //Вестник Челябинского государственного университета. 2008. - № 34. - URL: http://cyberleninka.ru/article/n/k-probleme-sotsialno-semeynogo-polozheniya-kubanskih-zhenschin-kazachek-v-kontse-xviii-nachale-xx-veka (дата обращения: 30.01.2016).
2. Акоева, Н.Б. Влияние модернизационных процессов на повседневную жизнь казачьего населения Юга России во второй половине XIX- начале ХХ вв. Автореферат на соис. уч. ст. доктора ист. наук. Майкоп, 2012.-URL:https://docviewer.yandex.ru/?url=http%3A%2F%2Ftest.vak.ed.gov.ru%2Fcommon%2Fimg%2Fuploaded%2Ffil es%2FAkoevaNB.doc&name=AkoevaNB.doc&lang=ru&c=56b51b5ee17b (дата обращения: 23.01.2016).
3. Акоева, Н.Б. Трансформация традиционной культуры кубанского и терского казачества в середине XIX-начале ХХ вв. //Научные проблемы гуманитарных исследований. 2009. - № 11. - URL: http://cyberleninka.ru/article/n/transformatsiya-traditsionnoy-kultury-kubanskogo-i-terskogo-kazachestva-v-seredine-xix-nachale-xx-vv (дата обращения: 25.01.2016).
4. Великая, Н.Н. Казаки восточного Предкавказья в XVIII - XIX вв. Ростов н/Д, 2001. - 280 с.
5. Куракеева, М. Ф. Верхнекубанские казаки: быт, культура, традиции. Черкесск, 1999. - 278 с.
6. Ламонов, А.Д. Исторический очерк о заселении станицы Кавказской. Краснодар, 1993. - 208 с.
7. Мануйлов А. Н. Статус женщины в общеправовой системе казачьей семьи и станичного общества на Кубани (вторая половина XIX - 20-е годы XX в.). Армавир, 1998. - 68 с.
8. Миненко, Н. «Жена мужа бьет - не на худо учит» // Родина. 2004. - № 5. - С.117-121.
9. Номикосов, С.Ф. Статистическое описание Области Войска Донского/ Сост. чл.-секр. Обл. Войска Донского Стат. ком. коллеж. советник Семен Номикосов. Новочеркасск: Обл. правл. Войска Донского, 1884. - URL: http://static.my-shop.ru/product/pdf/89/880279.pdf (дата обращения: 10.01.2016).
10. Сапунова, О. А. Семейный уклад и традиции русского казачества // Гендерная история : pro et contra. СПб., 2000.- С. 124-126.
11. Тончу, Е. А замуж выходили по жребию... //Родина . 2000 . №1-2. - С. 31-34.
12. Цыбульникова, А. А. Казачки Кубани в конце - середине XIX в. Армавир, 2005. - 212 с.
Д.А. Никадимов
ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА НЕМЕЦКИХ ОККУПАНТОВ НА ЮГЕ РСФСР В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ: СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ
Аннотация: В статье рассматривается современная историография образовательной политики оккупационных властей на территории РСФСР в годы Великой Отечественной войны. Выделяется основной круг рассматриваемых вопросов, а также малоизученные аспекты по данной теме в работах современных историков, что позволяет получить целостное представление о результатах разработки данной темы.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, РСФСР, оккупационный режим, коллаборационизм, образовательная система, школьная политика.
D. А. Nikadimov
EDUCATIONAL POLICY OF THE GERMAN OCCUPATION IN SOUTH RSFSR DURING THE GREAT PATRIOTIC WAR: MODERN HISTORIOGRAPHY
Annotation: In the article deals the modern historiography of education policy of the occupation authorities in the territory of the RSFSR during the Great Patriotic War. Provided the main topics under discussion, as well as the lesser known aspects on the subject in the works of modern historians, to provide a holistic view of the results of the development of the topic.
Keywords: the Great Patriotic War, RSFSR, occupation regime, collaboration, education system, school policies.
В течение более семидесяти лет на страницах различных научных изданий исследовалась проблема оккупации Северного Кавказа немецко-фашистскими войсками в 1941-1943 гг. Советская историография практически не делала различий в политике фашистов на оккупированных территориях, не выявляла каких-то специфических особенностей ее осуществления. Вплоть до конца 90-х годов главным объектом ее изучения была карательная политика оккупационных властей, разорение тысяч колхозов и уничтожение сотен промышленных предприятий. Достаточно подробно за прошедшее время были исследованы грабительская политика и террор оккупантов на юге РСФСР. При этом многие другие аспекты жизни населения городов и сел при оккупационном режиме оставались вне поля зрения историков.
Лишь с начала 90-х гг. российские исследователи стали ставить вопрос о необходимости выявить своеобразие подхода немецких военных и административных властей к осуществлению социально-экономической политики, в том числе и образовательной, в отдельных регионах страны. В последние годы эта проблема все чаще поднимается целой группой ученых [19]. Причем
они исследуют в своих работах как раз те вопросы, которые ранее оставались неизученными. С начала 1990-х гг. в отечественной историографии активно разрабатывается как оккупационная политика - система мер, осуществлявшихся оккупационными властями, так и оккупационный режим - комплекс взаимоотношений между оккупантами и населением [13]. При этом сущность нацистской оккупации в значительной части исследований не подвергается пересмотру. Однако появились и работы, порывающие с предшествующей историографической традицией (А. Гогун, Б. Соколов и др.).
В современной историографии раскрыты планы Германии в отношении советских территорий, структура и направления деятельности оккупационной администрации, ее социально-экономическая и национальная политика, формы и методы нацистской пропаганды, проведение аграрной, налоговой и финансовой реформ, мероприятия в религиозной жизни, в здравоохранении и образовании [12]. И хотя образовательная политика оккупантов в большинстве случаев рассматривается в комплексе с остальными направлениями социально-экономической политики, тем не менее за последние годы было издано солидное количество научных трудов, касающихся в той или иной степени данной проблемы. В связи с этим сохраняется потребность в систематизации научного опыта изучения нацистской образовательной политики на оккупированных территориях.
Цель статьи - анализ научных работ, рассматривающих образовательную политику немецких оккупационных властей на юге РСФСР в годы Великой Отечественной войны, изданных в России за последние 15 лет, определение основного круга рассматриваемых вопросов и малоизученных аспектов данной темы.
Первое, что стоит рассмотреть, - общие работы по истории оккупации на территории СССР, а также работы, посвященные изучению коллаборационизма и повседневной жизни советских людей на захваченной территории. Отдельные главы и параграфы в данных работах посвящены изучению установленной немцами системы образования.
Обстоятельный анализ нацистского оккупационного режима в России содержат работы новгородского историка Б.Н. Ковалева [8, 9]. Он характеризует организацию и деятельность на захваченных территориях органов власти, полиции и суда, немецких разведслужб, социально-экономическую и национальную политику, меры, предпринятые нацистами в сфере образования, религии, культуры. Главное внимание он уделяет в основном северо-западным и центральным российским регионам, где оккупация продолжалась значительно дольше и имела несколько другой характер, чем на Юге России. При этом, вводя в научный оборот значительный массив новых данных, Б.Н. Ковалев отдает должное прежним представлениям о жестокости оккупантов и постигшей их неудаче вследствие подъема сопротивления.
Еще одной крупной работой, посвященной нацистской оккупации, является книга И.Г. Ермолова «Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками. 1941-1944» [6]. Книга детально освещает малоизвестную страницу истории Великой Отечественной войны — сотрудничество граждан СССР с нацистами на оккупированных территориях. В своем исследовании И.Г. Ермолов, опираясь на обширную базу различных источников, доказывает, что нередко оккупанты и советское население сосуществовали мирно и даже взаимовыгодно. Автор пытается выяснить, что же толкало советских людей на сотрудничество с врагом, в каких формах оно существовало, имело ли гражданское население возможность участвовать в управлении общественной жизнью, получать образование и медицинскую помощь. Он приходит к выводам о том, что «система образования в условиях оккупации прошла эволюцию от надзора за сохранностью школьных и иных учебных помещений до активного использования образовательной сферы в интересах нацистской пропаганды» [6;52]. Политика оккупантов преследовала цель установления эффективного контроля над настроениями населения, воспитания подрастающего поколения в соответствии с догмами национал-социализма. Историк указывает, что наибольший охват подрастающего поколения был осуществлен начальным образованием, в наименьшей степени — основным и лишь в незначительной степени — средним. Но нестабильность учебного процесса зачастую лишала подрастающее поколение возможности получения даже начального образования. И.Г. Ермолов признает и тот факт, что, несмотря на различные перекосы, насыщенность нацистской идеологией и нестабильность, школьное образование в период оккупации как таковое было доступным, а школьные программы обеспечивали получение детьми необходимого минимума знаний. Поэтому историк считает, что коллаборационизм в области образования нельзя называть однозначно вредным, так как «меры, приведшие к деформации образовательной системы, были вынужденными и стали, по сути, необходимым условием продолжения функционирования школ и иных учебных заведений за линией фронта» [6;53].
Серьезными обобщающими исследованиями проблем оккупации Северного Кавказа стали монография и докторская диссертация С.И. Линца. Он охарактеризовал структуру органов власти и управления на захваченной территории, осуществление оккупантами различных мероприятий социально-экономического характера. Историк, опираясь на новые документы, привел многочис-
ленные факты того, что оккупанты старались оказать поддержку развитию образования. Признавая парадоксальность самого обращения оккупационных властей к данным вопросам, С.И. Линец полагает, что «главной целью подобных экспериментов было все же не процветание городского населения, а желание оккупационных властей максимально использовать все дивиденды и плюсы этой политики в интересах третьего рейха» [18;220]. В диссертации, в специальном параграфе «Состояние системы образования при немецком «новом порядке»: особенности регионального аспекта» отмечается изменение первоначальных планов нацистов в подходе к данному вопросу: от отрицания необходимости давать образование жителям оккупированных территорий до признания факта предоставить им начальное, среднее и даже высшее образование, исходя из интересов Германии. Главной целью этого эксперимента, считает историк, было стремление фашистов обеспечить лояльность многонационального населения их режиму. В работе акцентируется внимание на том, что грамотных граждан из числа жителей Кавказа гитлеровцы собирались использовать в будущем в качестве обслуживающего персонала для немецких колонистов.
Оккупации Кубани во время Великой отечественной войны посвящена монография Е.Ф. Кринко «Жизнь за линией фронта: Кубань в оккупации» [11]. В монографии на основе архивных документов, материалов периодической печати, воспоминаний и других источников раскрываются различные вопросы оккупации Кубани во время Великой Отечественной войны. В ней уделено внимание и сложившейся на Кубани системе образования. Автор указывает: «Материальное обеспечение оставалось одной из самых главных проблем системы образования в течение всего периода оккупации. Школы испытывали недостаток в учебниках и письменных принадлежностях, бумаге и топливе, что особенно болезненно сказывалось в условиях холодной зимы» [11;67]. Историк приводит достаточное количество фактов, подтвержденных различными источниками (в том числе и устными), исходя из которых становится понятно: при проведении социальной политики на Кубани оккупанты руководствовались хозяйственными и политическими задачами. Однако в целом, в период оккупации продовольственное и материальное снабжение жителей края существенно ухудшилось, сократились расходы на социальное обеспечение, медицинское обслуживание и образование. Тем не менее жизнь на оккупированной территории Кубани продолжалась не столько благодаря, сколько вопреки проводившейся политике, прямо свидетельствуя о том, что при любой власти сохраняются сферы, ей неподконтрольные.
Если рассматривать работы, направленные непосредственно на изучение образовательной политики на оккупированных территориях, то становится ясно, что наиболее подробно изученной является школьная система образования. Большая часть изданных за последнее время работ посвящена именно изучению школьного образования, т.к. оно, в отличие от профессионального, было распространено повсеместно и было обязательным.
Школьное и профессиональное образование на Северном Кавказе в годы войны было рассмотрено в монографии Агеевой В.А. «Войной опаленное детство: система школьного и профессионально-технического образования Дона и Кубани в годы Великой Отечественной войны» [1]. В монографии на основе широкого круга источников и опубликованной литературы освещается деятельность систем школьного и профессионально-технического образования Дона и Кубани в годы Великой Отечественной войны. Основная цель данной работы - анализ деятельности учебных заведений трудовых резервов и школ в годы Великой Отечественной войны на региональном уровне. В то же время автором исследованы так называемые «малые социумы», или «малые жизненные миры» учащихся и педагогов, находившихся в ближайшем тылу врага, эвакуации, оккупации и т.д., что позволило обозначить поведенческие мотивировки гражданского населения в экстремальных прифронтовых и фронтовых условиях. Автор указывает на то, что процесс открытия учебных заведений на Юге России германскими властями носил противоречивый характер и был сопряжен с рядом трудностей. Автор обращает внимание на то, что «основная оккупация Дона и Кубани пришлась на время, когда немецко-фашистский план «молниеносной войны» провалился. В этой связи открытие немецкими захватчиками учебных заведений в области и крае стало определенной мерой социального маневрирования. В период оккупации германские власти использовали систему образования в идеологических и организационных целях» [1;118].
Система школьного образования на оккупированной территории как отдельный аспект истории образования в период оккупации рассмотрена в статьях Е.Ф. Кринко, Ю.К. Бобрышевой, О.Л. Сорокиной, В.А. Агеевой, Т.Г. Курбат, С. Константинова и др. В статье «Советская школа в условиях нацистской оккупации» [14] Е.Ф. Кринко рассматривает сокращение численности школ и изменения в содержании учебных программ во время войны, а также проблемы в организации школьного обучения и работе учителей. В статье уделено внимание воздействию различных факторов на образовательную ситуацию в разных регионах СССР в период нацистской оккупации. Автор приходит к выводу: «Образовательная политика оккупантов проделала определенную эволюцию. Провал «блицкрига» вынудил руководство Германии приступить к решению школьного вопроса, не дожидаясь окончания войны» [14;48]. При этом историк указывает, что, сохраняя
школы на оккупированных территориях, немецкое командование стремилось не только предотвратить развитие детской и подростковой преступности и бродяжничества, но и привлечь на свою сторону население. Е.Ф. Кринко считает, что эти действия, обеспечивая удовлетворение базовых социальных потребностей, получали определенную поддержку и у части советских граждан.
Школьному образованию в Ставропольском крае в период оккупации посвящена статья Ю.К. Бобрышевой [3]. В статье дана краткая характеристика системе образования Ставропольского края перед началом оккупации и в годы войны. На основе материалов архивов, сборников документов изучено состояние системы школьного образования края при немецком «новом порядке». В статье была рассмотрена проблема организации школьного обучения и работы учителей на территории Ставропольского края. Подводя итоги исследования, автор отмечает, что «немецким властям во многом удалось реализовать свои планы относительно системы школьного образования. Этому поспособствовал тот факт, что за время эвакуации, осуществлявшейся летом 1942 г., материально-техническая база школ края не была вывезена, также не были эвакуированы учащиеся школ и учительский состав. Следовательно, все основные составляющие образовательного процесса оказались в руках оккупантов» [3;29].
В статье «Школы в условиях войны и оккупации» [21] О.Л. Сорокина раскрывает сущность школьной политики нацистов на территории, оккупированной во время Великой Отечественной войны, освещает деятельность фашистской оккупационной администрации, пытавшейся провести «реформу образования» в интересах перекодировки сознания и ценностей советских людей. При написании статьи автором были использованы многочисленные свидетельские показания, архивные документы, сводки партизан, которые свидетельствуют о том, что популярностью у населения и детей открытые школы особо не пользовались. Платное обучение, применение телесных наказаний, отсутствие учебных пособий, нацификация обучения - все это не могло не вызвать у патриотически настроенной молодежи возмущение и протест. Немецким «реформаторам» в конце концов пришлось признать безуспешность своих попыток нацификации советской молодежи.
Предмет изучения Т.Г. Курбат - социальная политика немцев в оккупированном Таганроге [17]. Ее статья написана на материалах Таганрогского филиала Государственного архива Ростовской области. Раскрывая сущность исследуемой социальной политики оккупантов, автор, в том числе, уделяет внимание и образовательной политике. Т.Г. Курбат приводит общее количество действовавших школ, работавших в них учителей, количество учащихся. Также указывает на то, что в городе работало сельскохозяйственное училище с животноводческим и растениеводческим уклоном для молодых людей с 16 лет, имевших образование не менее 8 классов, женское ремесленное училище, были открыты курсы немецкого языка и музыкальная школа. По мнению автора, обязав молодежь города посещать учебные заведения, оккупационные власти стремились решить проблему детской безнадзорности. Автор пишет: «Таганрог на всем протяжении его оккупации играл важную роль для немецко-фашистских захватчиков. Он не только обладал экономическим потенциалом, но и являлся стратегически важным объектом, а также "зоной отдыха" для солдат вермахта, приходивших с фронта. В связи с этим оккупационным властям было необходимо обеспечить порядок в городе и не допускать волнений среди населения. Но предпринимаемые меры в реализации различных направлений социальной политики не могли быть очень эффективны уже в силу тех разрушений, которым подвергся Таганрог в ходе боевых действий, а также недостаточного выделения средств для развития социальной сферы»[17;106].
В обстоятельной статье С. Константинова [10], подготовленной с привлечением новых документов, анализируется политика немецких оккупационных властей в области школьного образования. Приводятся примеры ее осуществления, в том числе и в Северо-Кавказском регионе. На основе сравнения выявлены пять существенных отличий немецкой оккупационной школьной политики от советской системы образования: децентрализованное управление, в основном только начальное образование, преподавание религии, переход к платному обучению, введение телесных наказаний. Автор считает, что все перечисленные замыслы рейха в области образования на Северном Кавказе были направлены на разжигание межнациональной розни и на разрыв единого культурно-образовательного пространства Советского Союза. «Демонтируя высшее образование в Европейской части России и сохраняя его на Кавказе и Украине (в оккупированном Киеве работал сельскохозяйственный институт), Розенберг надеялся искусственно снизить культурный уровень русских»[10;55]. Автор утверждает, что практические результаты школьной политики Третьего рейха на Северном Кавказе не были сколько-нибудь значительными. Кроме того, ожесточенное сопротивление оказывала Красная армия. Автор пишет: «Рейхскомиссары и другие должностные лица игнорировали инициативы в области образования, казавшиеся им совершенной чепухой в сравнении с тотальной выкачкой ресурсов, вывозом рабочей силы и культурных ценностей. Все это предопределило широкое неприятие учительским сообществом и населением «народных школ», сводившее на нет и без того слабые попытки оппозиционных нацизму сил вернуть русский народ в дореволюционное образовательное пространство» [10;55].
Из ряда указанных выше статей особо стоит выделить статью В.А. Агеевой «Страницы школьной повседневности города N... в 1943-1945 гг. (на материалах личного дневника военного времени М.Е. Галах-Муравьевой)» [2]. В отличие от других статей, цель данной работы - реконструировать жизненные практики учащейся молодежи, пережившей немецко-фашистскую оккупацию, на основе дневниковых записей одной жительницы г. Таганрога. Дневник М.Е. Галах-Муравьевой содержит много замечаний и оценок учащихся в контексте их отношений к исполнению общественных обязанностей и типичных представлений о моральном облике советского школьника.
Еще одним отдельным аспектом в изучении истории образования во время оккупации стал анализ школьных учебников. Этому вопросу посвящены статьи М. В. Дацишиной и Б. Равди-на. М.В. Дацишина в своей статье анализирует учебники для оккупированных советских территорий, приводит их наиболее полный список [5;88], выделяет учебники русского языка для обычного жителя и для будущих сотрудников оккупационных администраций. Автор показывает, как на оккупированных территориях был использован опыт нацистской Германии по внедрению основных идеологических установок в отношении молодежи. Сама статья написана на базе архивных материалов. Объектом статьи является механизм политической социализации молодежи на временно оккупированных территориях. Предметом - изучение учебников для временно оккупированных территорий СССР, выпускавшихся оккупационными властями. Автор опирается на междисциплинарный подход, используя данные политической и социальной истории Германии и СССР, политической лингвистики и политологии. При этом автор иногда жертвует хронологическими рамками исследования в пользу проблемного подхода. Автор указывает, что политическая социализация молодежи на временно оккупированных территориях СССР предполагала использование школы как основной социальной сети для учеников до 14-ти лет. С 14-ти лет начиналась обязательная для населения трудовая повинность, значительная часть молодежи направлялась в Германию. М.В. Дацишина пишет: «В учебниках соблюдался принцип фюрерства — не упоминались представители местной администрации (старосты, бургомистры, коменданты), признавая, что есть одна власть — это А. Гитлер. Учебники полностью отвечали целям воспитания молодого поколения оккупированных советских территорий в духе национал-социализма и закладывали программу будущего для молодежи СССР — стать добровольной армией рабочей силы для нацистской Германии»[5;88].
Б. Равдин тоже изучает школьные учебники, существовавшие в период оккупации. Автор приводит реестр учебников времен оккупации, определяет варианты использования прежних советских учебников: «а) гласно или негласно позволить исключительно временное использование советских учебников, б) категорически запретить любое применение советских учебников, в) заклеить, забелить, зачернить, вымарать такие-то и такие-то картинки, буквы и в таком виде временно разрешить пользоваться советскими учебниками, г) поверх изъятых из учебников картинок и букв нанести какие-то другие, нужные» [20]. Помимо этого, автор указывает, по каким предметам были учебники, какие учебники не успели издать, какие предметы (например, история) вообще упразднили. Он исследует вопросы издания учебника по Закону Божьему и немецкому языку.
К малоизученным вопросам данной темы можно отнести существование системы профессионального и высшего образования во время оккупации. Это связано, в первую очередь, с тем, что на оккупированной территории СССР было мало действующих учебных заведений профессионального и высшего образования, в отдельных регионах их вообще не было. Тем не менее этого вопроса касаются С.И. Линец [18], Б.Н. Ковалев [9], В.А. Агеева [1] в указанных выше работах. Помимо них, изучению профессионального образования посвящена работа И.Г. Ермолова [7]. Автор указывает, что профессиональное образование «было ориентировано в основном на подготовку специалистов рабочих профессий, и лишь в незначительной степени - интеллигенции. Характерной чертой деятельности профессиональных учебных заведений стало максимальное сокращение теоретического курса, большой объем практического обучения, в процессе которого учащиеся фактически использовались в качестве рабочей силы» [7;50]. Также автор отмечает, что высшее профессиональное образование на оккупированных территориях РСФСР не возобновилось, в лучшем случае на базе вузов создавались курсы по подготовке специалистов сельскохозяйственного и промышленного профиля. Поэтому, считает автор, применяемый по отношению к ним в коллаборационистской печати термин "институт" не отражал действительного состояния этих учебных заведений.
Ещё одним малоизученным вопросом можно считать вопрос о состоянии детских учреждений во время оккупации. Данному вопросу посвящены две статьи историков Е.Ф. Кринко и И.В. Юрчук [15][16], а также статья Г.Ф. Вершинина [4]. В своих работах они касаются только детских учреждений Кубани и Таганрога. Е.Ф. Кринко и И.В. Юрчук указывают на то, что работа школ и детских домов Кубани во время немецкой оккупации только в последние годы становится
предметом специального исследования, однако в ее изучении сохраняется по-прежнему немало неизвестных аспектов. В своих статьях они приводят факты о тяжелом состоянии детских домов во время оккупации, а также о процессе их эвакуации в начале войны.
Статья Г.Ф. Вершинина написана на основе воспоминаний М.А. Курасовой (Мальцевой), которая в начале Великой Отечественной войны оказалась в одном из детских домов г. Таганрога. Помимо воспоминаний, автор анализирует сохраненную Майей Андреевной кинопленку, отснятую в 1943 г. фронтовым кинооператором Владимиром Сущинским об освобождении таганрогских детей. Творческой студией совета ветеранов на основе оцифрованных материалов с полученной кинопленки был создан документальный фильм «Дети Таганрога. Оккупация и война», размещенный в открытом доступе в YouTube [4].
Таким образом, историографический обзор показывает, что отечественными историками сделано многое в деле освещения и научной оценки вопросов функционирования системы образования и отдельных ее звеньев в 1941 - 1945 годах. За последние годы было издано солидное количество научных трудов по образовательной политике в период оккупации. Однако большая часть работ посвящена состоянию школьного образования (включая работы о школьных учебниках), при этом в некоторых регионах Юга РСФСР этот вопрос недостаточно изучен недостаточно. К малоизученным аспектам относятся вопросы состояния высшего и среднего профессионального образования, а также судьбы детских домов и приютов на данной территории в период оккупации.
ЛИТЕРАТУРА
1. Агеева, В.А. Войной опаленное детство: система школьного и профессионально-технического образования Дона и Кубани в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Таганрог: ТГПИ, 2007. - 156 с.
2. Агеева, В.А., Волвенко, А.А. Война и судьбы детей: по страницам личного дневника военного времени М. Е. Галах-Муравьевой //Вестник Таганрогского государственного педагогического института. - 2014. - №2. -C.323 - 327.
3. Бобрышева, Ю. К. Школьное образование ставропольского края в период немецко-фашистской оккупации (август 1942 г. - январь 1943 г.)// Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - 2014. - № 4. Ч. 2. - С. 27 - 29.
4. Вершинин, Г.Ф. О судьбе детей таганрогских приютов// Коренной перелом в Великой Отечественной войне: к 70-летию освобождения Дона и Северного Кавказа: материалы Международной научной конференции (г. Ростов-на-Дону, 6-7 июня 2013 г.) / отв. ред. акад. Г.Г. Матишов. - Ростов н/Д. - С. 200 - 204
5. Дацишина, М.В. Учебники от Гитлера: программа нацистов по социализации молодежи на оккупированных советских территориях // Alma Mater. - Вестник высшей школы. - 2011. - № 1. - C. 80 - 88.
6. Ермолов И. Г. Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками. 19411944. — М: Центрполиграф , 2010. - 384 с.
7. Ермолов, И.Г. Школьное и профессиональное образование на оккупированных территориях РСФСР // Вопросы истории. - 2009. - № 12. - С. 44-52.
8. Ковалев, Б. Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России. 1941-1944. — М.: АСТ, Транзиткнига, 2004. 544 с.
9. Ковалев, Б. Н. Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации. — М.: Молодая гвардия, 2011.- 656 с.
10. Константинов, С. «Хайль Сталин!». Школьная политика Третьего рейха // Родина. - 2002. - С. 51- 55
11. Кринко, Е.Ф. Жизнь за линией фронта: Кубань в оккупации (1942-1943). Майкоп, 2000. - 242 с.
12. Кринко, Е. Ф. История Северного Кавказа в 1920-1940-е гг.: современная российская историография / Е. Ф. Кринко, Т. П. Хлынина. - Ростов н/Д: ЮНЦ РАН, 2009. - 304 с.
13. Кринко, Е.Ф. Нацистская оккупация и коллаборационизм в годы великой отечественной войны: проблемы и перспективы изучения// Нацистская война на уничтожение на северо-западе СССР: региональный аспект. Материалы международной конф. (Псков, 10-11 декабря 2009 года). М., 2010. С. 22 - 31.
14. Кринко, Е.Ф. Советская школа в условиях нацистской оккупации (1941-1944)// Отечественная и зарубежная педагогика - 2015. - № 2 (23) - С. 40 - 50.
15. Кринко, Е. Ф., Юрчук, И. В. Школы и детские дома Кубани в период немецкой оккупации (1942 - 1943 гг.)// Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа. Материалы Пятой международ. Кубанско-Терской науч. - просветительской конф.- Краснодар; Армавир, 2006. - С. 102 - 106.
16. Кринко, Е. Ф., Юрчук, И. В. Эвакуация детских учреждений с территории Краснодарского края (1941 - 1942 гг.) и ее итоги// Гуманитарные науки: исследования и методика преподавания в высшей школе: Материалы Четвертой Всероссийской научно-методической конференции, г. Сочи, 19 - 20 мая 2006 г. - Сочи, 2006. -С.119 - 123
17. Курбат, Т.Г. Социальная политика немецко-фашистских захватчиков в оккупированном Таганроге (1941-1943 гг.)// Вестник Южного научного центра РАН, том. 7 - 2011 - № 4, - С. 101-106
18. Линец, С.И. Северный Кавказ накануне и в период немецко-фашистской оккупации: состояние и особенности развития (июль 1942 — октябрь 1943 гг.). Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2003. - 341 с.
19. Линец, С.И. История Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны в научных трудах начала XXI века - URL: http://pglu.ru/upload/iblock/b52/uch 2009 i 00024.pdf (Дата обращения 28.02.2016)
20. Равдин, Б. Мама мыла пилораму? Стабильный учебник времен оккупации 1941-1945. - URL: http://www.ruthenia.ru/ document/545595.html (дата обращения 28.02.2016).
21. Сорокина, О.Л Школы в условиях войны и оккупации// Российские регионы: взгляд в будущее - 2015 - № 2 С.138 - 162.
