CC BY
105
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО
УДК 341.242.22(456.31)
А. Ю. Курашвили
Полномочия легатов Святого Престола (нунциев) по заключению международных договоров
В статье рассматриваются полномочия апостольских нунциев как глав дипломатических представительств Святого Престола по заключению международных договоров со страной пребывания. Автором анализируются как конвенционные положения, так и нормы Кодекса канонического права по заявленному вопросу, выявляются закономерности и противоречия.
The article deals with the full powers of Apostolic Nuncios as the heads of diplomatic missions of the Holy See in conclusion of international treaties with the state to which they are accredited. The author researched conventional provisions and norms of Code of Canon Law on the claimed issue, evaluated regularities and contradictions.
Ключевые слова: Святой Престол, международные договоры, полномочия, нунций, дипломатическое представительство, заключение договоров.
Key words: Holy See, international treaties, full powers, nuncio, diplomatic mission, conclusion of treaties.
Святой Престол является субъектом международного публичного права, что гарантировано соответствующими международными нормами и официально признано государствами, а также международными организациями.
Еще в 1815 г. Венский регламент утвердил за дипломатическими агентами Святого Престола статус послов по общему международному праву. Венская конвенция о дипломатических сношениях повторно закрепила данный статус в 1961 г.
Дипломатические представительства Святого Престола называются Апостольскими нунциатурами. На сегодняшний день Святой Престол поддерживает дипломатические отношения почти со 180 государствами и имеет около 100 представительств во главе с нунциями. Данные нунциатуры под-
© Курашвили А. Ю., 2017
чиняются в своей деятельности государственному секретариату и управляются титулярными архиепископами в должности нунция.
Направление легатов римского понтифика к светским властям в наши дни приняло обычный характер. При помощи дипломатических представительств Святой Престол поддерживает отношения почти со всем миром и с многочисленными международными организациями. При этом не имеет значение отношение государств аккредитации к религии, ими могут быть как католические, так и не католические, а также атеистически настроенные государства.
По общему правилу главы дипломатических представительств государств являются официальными лицами аккредитующих государств, которые уполномочены представлять интересы своих стран в стране пребывания. В силу занимаемой должности они также являются старшими должностными лицами своего государства в отношении всех других официальных представителей этого государства в стране пребывания. Однако в отношении апостольских нунциев существуют свои особенности. С одной стороны, Святой Престол не является государством. В настоящей статье мы не ставим задачу подробно рассмотреть это утверждение, так как оно лежит за границами обозначенной нами темы и по данному вопросу существует немало исследований как в зарубежной, так и отечественной литературе [1; 4; 7]. С другой стороны, по прибытии в государство аккредитации, легат Святого Престола сталкивается с местными представителями Римско-католической церкви, которые могут занимать аналогичную или более высокую иерархическую ступень в структурах Церкви. Соответственно, для выполнения дипломатической миссии апостольским нунциям уже недостаточно привилегий и иммунитетов только в рамках дипломатического права.
Во избежание правовых коллизий и учитывая особый характер миссии, дипломатические агенты Святого Престола, во-первых, изъяты из-под юрисдикции местного ординария на основании канона 366 Кодекса канонического права [6], а во-вторых, местный ординарий или конференция епископов не вправе инициировать заключение международного договора, так как они не обладают договорной инициативой по каноническому праву и, как правило, по внутригосударственному праву. Таким образом, для полноценного выполнения своих функций апостольские нунции наделяются дополнительными привилегиями и иммунитетами, но уже в рамках церковных структур.
Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г. закрепила трехзвенную систему классов глав дипломатических представительств. Согласно ст. 14 этой Конвенции в отношении представителей Святого Престола
239
главы дипломатических представительств подразделяются на следующие классы: 1) нунциев, которые аккредитуются при главах государств; 2) интернунциев, аккредитуемых при главах государств; 3) поверенных в делах, аккредитуемых при министрах иностранных дел. Несмотря на установленный ранжир, различия в классе глав дипломатических представительств не должны проявляться иначе, чем в отношении старшинства и этикета [2].
Должность временного поверенного в делах не следует путать с классом поверенных в делах, так как временно поверенный в делах всего лишь исполняет обязанности главы дипломатического представительства на период его отсутствия.
Для выполнения своих должностных обязанностей глава дипломатического представительства Святого Престола наделяется определенным набором функций, который нашел свое конвенционное и каноническое закрепление. В соответствии с Венской конвенцией о дипломатических сношениях представительство Святого Престола в государстве пребывания является главной функцией апостольской нунциатуры в лице ее руководителя. Еще на конференции в Вене, посвященной дипломатическим сношениям и иммунитетам, глава делегации Святого Престола монсеньор А. Казароли отмечал, что функция по представлению интересов является основополагающей, а остальные четыре - защита, ведение переговоров, наблюдение и поощрение дружественных отношений - представляют собой лишь дополнение к ней [11, р. 58], и именно в таком виде функции дипломатических миссий необходимо отразить в разрабатываемой конвенции.
Несмотря на то что предложения представителей Святого Престола не были всецело учтены при принятии конвенции, все же именно в рамках этого в ст. 3 определяются остальные функции любого дипломатического представительства, заключающиеся в ведении переговоров с правительством страны пребывания, защите интересов веры или государства, выяснении всеми законными средствами условий и событий в стране пребывания и доведении информации до сведения своего руководства, а также поощрении дружественных отношений с государством пребывания, развитии с ним сотрудничества в области экономики, культуры, науки [2].
Говоря о функциях дипломатических миссий Святого Престола, нам необходимо учитывать специфику представительства апостольских нунциатур, по сравнению с дипломатическими миссиями государств. По нашему мнению, точно отметил дипломат монсеньор М. Сольчинский, говоря что: «Папская дипломатия отвечает целям Церкви. Поэтому в ее цели не входит соблюдение политических, экономических или социальных интересов,
240
но только религиозных, несмотря на то, что порой последние могут оказать влияние на первые» [8].
Нормы, касающиеся представительств Святого Престола, также содержатся и в Кодексе канонического права. Кодекс в отношении полномочий нунция установил особую обязанность папского легата, осуществляющего посланническую миссию - развивать и поддерживать связи между апостольским Престолом и властями данного государства; а также рассматривать вопросы, касающиеся отношений между Церковью и государством, и особенно заниматься заключением конкордатов и иных соглашений такого рода, а также приведением их в действие [6, §1, канон 365].
В силу рассматриваемой нами тематики необходимо отдельно отметить функцию ведения переговоров апостольских нунциев с правительством страны пребывания, так как данная функция является базовым процессуальным элементом, характеризующим способ осуществления дипломатических полномочий. В широком понимании такая функция подразумевает дипломатическое общение представителя Святого Престола с соответствующими властями государства аккредитации. А в узком понимании - ведение переговоров по заключению международных договоров или иных соглашений такого рода.
Так как функция ведения переговоров напрямую выводится из общей функции представительства, переговоры, не связанные с заключением международных договоров, глава дипломатического представительства Святого Престола может вести без предоставления разовых полномочий, в силу того, что ранее им была вручена верительная грамота представителю государства пребывания.
В отличие от конвенционных норм, положения Кодекса канонического права, касающиеся легатов римского понтифика, не оперируют термином «переговоры». Однако, несмотря на это, нормы канона 365 отражают как широкое, так и узкое понимание переговоров. Полагаем, что развитие и поддержка связей между Святым Престолом и государством пребывания, сформулированные в п. 1 параграфа 1, относятся к общей представительской функции, а заключение конкордатов и иных соглашений такого рода, закрепленные в п. 2 того же параграфа, отражают узкий подход к переговорному процессу [6].
Полномочия главы дипломатического представительства закреплены также в Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. Несмотря на то что данная конвенция в ст. 1 говорит о ее применимости к отношениям между государствами, нормы конвенции действуют и в отношении
241
договоров Святого Престола на основании ст. 3 все той же конвенции [3]. Более того, скажем, что наряду с представителями государств, делегация Святого Престола была активным участником Венской конференции по кодификации норм права международных договоров. С.В. Дьяченко, исследовавший статус Святого Престола и правовую природу конкордатов, делает обоснованный вывод, что «Святой Престол стремится к применению в случае необходимости к положениям конкордата норм Венской конвенции 1969 г., подчеркивая тем самым международно-правовой характер данного акта» [5, с. 44]. Международно-правовой характер договоров, заключаемых Святым Престолом, отмечается также и у других авторов [1; 9; 10 и др.].
В соответствии с п. 2 ст. 7 Венской конвенции о праве международных договоров, главы дипломатических представительств (это относится и к апостольским нунциатурам), в силу их функций и без необходимости предъявления полномочий считаются представляющими свое государство в целях принятия текста договора между аккредитующим государством и государством, при котором они аккредитованы [3].
К сожалению, ст. 7 Конвенции, касающаяся полномочий, в целом умалчивает о необходимости предъявления полномочий на такую стадию заключения международных договоров, как ведение переговоров, что вступает в определенное противоречие со ст. 2 все той же Конвенции, где переговорная стадия упоминается.
Составители Конвенции осознанно изъяли упоминание о ведении переговоров из ст. 7, касающейся полномочий, несмотря на то что венгерские и польские представители требовали указать, по их мнению, существенную стадию ведения переговоров для большей точности и в соответствии с уже согласованной терминологией в ст. 2 Конвенции [12, р. 70]. Однако в итоге делегатами конференции было решено не принимать данные поправки, дабы не ограничивать свободу дипломатии [12, р. 186], так как слишком формализованная переговорная стадия может осложнить достижение окончательного и приемлемого для сторон результата.
При рассмотрении вопроса о полномочиях представляется важным произвести четкое разделение узкого понятия «ведение переговоров» как стадии заключения международных договоров согласно Венской конвенции о праве международных договоров, от более широкого понятия «ведение переговоров» как функции главы дипломатического представительства в рамках Венской конвенции о дипломатических сношениях.
На переговорах в узком смысле этого термина участники определяют возможный предмет договора, основные его параметры, сферу применения и
242
все то, что стороны желают зафиксировать на бумаге при последующей подготовке текста. Данная стадия заключения международного договора является одной из ключевых в процессе его формирования.
Ведение переговоров в широком понимании может быть связано с заключением международных договоров, а может касаться и других вопросов (религиозных, политических, организационных, культурных и пр.), которые не приводят к заключению международных договоров, но обсуждение которых укладывается в выполнение переговорной функции в рамках Венской конвенции о дипломатических сношениях.
Рассматривая полномочия глав дипломатических представительств по Венской конвенции о праве международных договоров, необходимо также разграничить еще два термина, а именно: «принятие текста договора» и «принятие договора». В первом случае после проработки содержания международного договора, его структуры, понятийного аппарата и других важных аспектов будущего акта, главы дипломатических представительств аккредитующих государств, участвующие в переговорах, принимают только сам текст договора, но не выражают согласие своих государств на обязательность для них договорных положений.
Принятие же обязательств возможными участниками международного договора происходит на последующих стадиях процесса заключения договора. Стадия принятия международного договора как одного из способов, при помощи которых государства выражают согласие на обязательность такого договора, предусматривается после принятия текста договора.
Ни ст. 7 Венской конвенции о праве международных договоров, ни соответствующие нормы Кодекса канонического права не наделяют главу дипломатического представительства Святого Престола правом подписывать международные договоры без предъявления специальных полномочий и тем самым выражать согласие на обязательность такого договора.
Стоит отдельно сказать, что еще на стадии разработки Венской конвенции о праве международных договоров участники конференции обсуждали вопрос подписания международных договоров главами дипломатических миссий. В итоге делегаты сошлись во мнении, что несмотря на закрепленную в ст. 3 Венской конвенции о дипломатических сношениях функцию дипломатического представительства по ведению переговоров с правительством страны пребывания, тем не менее, права глав дипломатических представительств по представлению своих государств на практике нельзя рассматривать расширительно, т. е. без получения полных полномочий, чтобы выразить согласие своего государства на обязательность международного договора.
243
Соответственно, полномочия глав дипломатических представительств ограничиваются точкой принятия текста договора [13, р. 13].
По общему правилу, послы аккредитующих государств не подписывают международные договоры особой важности со страной своего пребывания, однако конкордаты со стороны Святого Престола часто подписывает апостольский нунций в государстве аккредитации на основании полученных специальных полномочий. Например, так было в отношении конкордатов, заключенных с Польшей, Португалией, Аргентиной, Австрией и т.д.1 Главным образом это объясняется не только малым штатом сотрудников дипломатической службы Святого Престола, но и сложившейся практикой, подкрепленной нормами канонического права. Во-первых, на апостольского нунция возложена обязанность «постоянным образом представлять особу Римского Понтифика при отдельных Церквах, а также в государствах и при гражданских властях, к которым они были направлены» [6, §1, канон 363]. В данном случае представительство является полным и отождествляется непосредственно с персоной папы, определяющим все аспекты внешних отношений, как главы Церкви и Святого Престола. Во-вторых, на апостольского нунция возложена ответственность за весь процесс, связанный с заключением международного договора, вплоть до выражения согласия на его обязательность для Святого Престола [6, §1, канон 365]. Однако мы бы не стали утверждать, что при таком подходе происходит поглощение или объединение ряда последовательных стадий по заключению международных договоров.
Для того чтобы международный договор был действительным, он должен являться правомерным как по способу заключения, так и по содержанию, объекту и целям. К тому же, при заключении международного договора глава дипломатического представительства должен действовать точно на основании и в пределах полученных полномочий. В случае если лицом, заключающим договор, будут превышены полномочия, или такие полномочия будут отсутствовать вовсе, то согласно ст. 8 Венской конвенции о праве международных договоров «акт ... совершенный лицом, которое не может на основании статьи 7 (Конвенции) считаться уполномоченным представлять государство с этой целью, не имеет юридического значения, если он впоследствии не подтвержден данным государством» [3].
1 URL:http://gsearch. Vatican. va/search?q=concordato+tra&btnG=Cerca+in&site=default_
collec-
tion&client=default_frontend&output=xml_no_dtd&proxystylesheet=default_frontend&sort=date%3
AD%3AL%3Ad1&entsp=a_policy_documenti&wc=200&wc_mc=1&oe=UTF-8&ie=UTF-
8&ud=1&exclude_apps=1&filter=0 (дата обращения 04.03.2017)
244
Отметим, что в случае действий главы дипломатического представительства за пределами полномочий или без таковых, подтверждение является необходимым условием для последующего вступления международного договора в силу, хотя нет четкого и формально закрепленного представления о механизме такого подтверждения и не определены органы его осуществляющие. Остается также дискуссионным вопрос, каким должно быть подобное подтверждение государств: явно выраженное или подразумеваемое. Большинство государств исходит из подразумеваемого признания, так как оно отражает сложившуюся практику [12, p. 80]. Подобный подход исключает лишний формализм, который может навредить действительности договора, и побуждает всех участников договора добросовестно следовать одному из главных принципов международного права pacta sunt servanda.
К сожалению, нормы Кодекса канонического права каких-либо правил о последующем одобрении международного договора в себе не содержат и никак не развивают подобную процедуру. На наш взгляд, это связано с устоявшейся дисциплиной дипломатической службы Святого Престола и, как говорилось выше, с относительно широкими полномочиями нунция по заключению международных договоров, вплоть до выражения согласия на его обязательность, которые минимизируют возможность превышения полномочий со стороны главы апостольской нунциатуры.
Нунции как одни из главных представителей Святого Престола на международной арене при заключении международных договоров стоят на страже интересов религии и Церкви. Однако при осуществлении не только дипломатической, но и духовной миссий, действия нунциев, не должны вступать в конфликт с политическими, экономическими или социальными интересами страны пребывания. Это является одним из главных требований, характеризующих особенность дипломатии Святого Престола сегодня. Заключение соответствующих международных договоров апостольскими нунциями может этому только способствовать.
Роль конкордатов, а равно и других договоров, заключаемых Святым Престолом, трудно переоценить. Как отмечает М. Рагацци: «В силу того, что политические решения правительства демократического государства переменчивы... поэтому конкордат все более необходим, как способ избежать непрерывных изменений, влияющих на отношения между Церковью и государством, который взывает к мерам стабильности на благо как церкви, так и государства а, в конечном счете - всех граждан» [10, p. 130].
Список литературы
1. Анцилотти Д. Курс международного права. - М.: Иностр. лит., 1961. - Т. 1.
2. Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 года // Ведомости Верховного Совета СССР. - 29.04.1964. - № 18.
3. Венская конвенция о праве международных договоров 1969 года // Ведомости Верховного Совета СССР. - 10.09.1986. - № 37.
4. Дьяченко С.В. К вопросу о международной правосубъектности Святого Престола // Моск. журн. междунар. права. - 2006. - № 3.
5. Дьяченко С.В. Международно-правовая природа конкордатов // Моск. журн. междунар. права. - 2007. - № 4.
6. Кодекс канонического права. - М.: Ин-т философии, теологии и истории св. Фомы, 2007.
7. Лычковский П. Суверенитет и международная правосубъектность Святого Престола // Журн. междунар. права и междунар. отношений. - 2011. - № 3.
8. Сольчинский М. Дипломатия Святого Престола: история и современность. - URL: http://www.agnuz.info/app/webroot/library/6/120/ (дата обращения 04.03.2017)
9. Шлюндт Н.Ю. Международный характер конкордатов // Фундаментальные исслед. - 2014. - № 9 (ч. 6).
10. Ragazzi M. Concordats Today: From the Second Vatican Council to John Paul II // Journal of Markets & Morality. - 2009. - Vol. 12. - № 1.
11. United Nations Conference on Diplomatic Intercourse and Immunities. Official Records. - Vol. 1. - Geneva, 1962.
12. United Nations Conference on the Law of Treaties. 1st Session. Official Records. - New York, 1969.
13. United Nations Conference on the Law of Treaties. 1st and 2nd Sessions. Official Records. Documents of the Conference. - New York, 1971.
АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО
УДК 343.85:004.738.5
К. В. Диденко, Н. В. Демченко
Предупреждения распространения идеологии терроризма и экстремизма в сети Интернет
В статье рассматриваются фундаментальные направления предупреждения распространения идеологии терроризма и экстремизма в сети Интернет. Сформулированы основные задачи органов внутренних дел в сфере предупреждения терроризма. Освещены вопросы привлечения к ответственности субъектов террористической деятельности в соответствии с законодательством РФ.
The article deals with the main aspects of the prevention of terrorist and extremism ideology proliferation by means of the Internet. The main tasks of internal Affairs bodies in the sphere of terrorism prevention. About bringing to justice the subjects of terrorist activities in accordance with the legislation of the Russian Federation.
Ключевые слова: предупреждение, терроризм, экстремизм, сеть Интернет.
Key words: prevention, terrorism, extremism, Internet.
В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. отмечается, что стратегическими целями обеспечения национальной безопасности являются защита основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, сохранение гражданского мира, политической и социальной стабильности в обществе путем постоянного совершенствования правоохранительных мер по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию актов терроризма и других преступных посягательств. Предупреждение распространения идеологии терроризма в сети Интернет - необходимое условие обеспечения национальной безопасности Российской Федерации.
Предупреждение преступности буквально означает предохранение граждан, общества и государства от преступных посягательств. Предупреждение неотделимо от пресечения, так как противодействие терроризму
© Диденко К. В., Демченко Н. В., 2017
247
