CC BY
15УДК 34.047
Бочкарев С.В.,
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры международного права Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена
ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ ОПЫТ ФРАНЦИИ ПО ОСМЫСЛЕНИЮ СОЦИАЛЬНЫХ ТРАНСФОРМАЦИЙ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX В.
В статье анализируются социальные трансформации, которые произошли во Франции во второй половине XIX в. в дискурсе политико-правового осмысления. Рассмотрены основные взгляды на понятие «социальная трансформация». Показано, что социальные трансформации могут быть определены как социальные изменения, включающие в себя различные элементы, и, которые обуславливают появление новых социальных связей. Такой подход приемлем как для социологической науки, так и для социологии права. Для Франции второй половины XIX в. характерны социальные изменения опосредованные нормативно-правовыми актами, которые затрагивали избирательную систему, как ее отдельные элементы, так и в целом, прессу, посредством медиатизации общественных отношений и социальные движения, которые государством были законодательно закреплены в начале XX в. Следствием социальных изменений стала корреляция определенных элементов социальной системы, что, в определенной степени, способствовала преодолению социальной стратификации во французском обществе. Сделан вывод об особенностях социальной трансформации, присущих Франции второй половины XIX в. Ключевые слова: социальная трансформация, социальные изменения, политико-правовое осмысление, правовая система, социология права, избирательная система, социальные движения
Bochkarev S.,
PhD in Law, Associate Professor, Associate Professor of Chair of International Law of Herzen State Pedagogical University of Russia
THE FRENCH POLITICAL-LEGAL EXPERIENCE IN UNDERSTANDING THE SOCIAL TRANSFORMATIONS OF THE SECOND HALF OF THE NINETEENTH CENTURY
The article analyzes the social transformations that took place in France in the discourse of political and legal understanding in the second half of the nineteenth century. There are considered the basic views on the conception "social transformation". It is shown that social transformations can be defined as social changes, including various parts, and that cause the emergence of new social ties. This approach is acceptable for both social science and sociology of law. Social changes mediated by normativelegal acts that affected the electoral system, as its particular elements and the press generally through the mediation of social relations and social movements, which the state was legally enshrined in the early of the twentieth century, are characterized for France of the second half of the nineteenth century. The correlation of specific elements of the social system was a result of social changes which contributed to the overcoming of social stratification in French society, in a way. In the article the conclusion is made about the features of social transformation inherent in France in the second half of the nineteenth century. Keywords: social transformation, social changes, political-legal understanding, legal system, sociology of law, electoral system, social movements
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-011-01233 «Правовой фактор в динамике социальной травмы: российский опыт»
Как цитировать статью: Бочкарев С.В. Политико-правовой опыт Франции по осмыслению социальных трансформаций второй половины XIX в. 2018. № 2(51). с. 67-72.
В современной науке понятие «социальная
трансформация» формулируется как «заданная и вырабатываемая мера должных изменений, в рамках которой идет отбор наиболее существенного и перспективного, происходит адаптация общества к изменениям среды через формирование программ, проектов, целей, технологий, разрешение противоречий» [8, с. 4]. Таким образом, социальная трансформация - это, прежде всего, изменения, которые происходят в обществе. Социальная трансформация коррелируется с социальными изменениями, которые понимаются, как «различие между состоянием социальной системы в определенный момент и состоянием той же самой системы в другой момент, на другом отрезке времени» [14, с. 455].
Социальные изменения могут включать в себя:
1. Изменения в составе системы.
2. Изменения в структуре системы, посредством выявления новых структур взаимодействия, новых структур интересов, образования новых нормативных структур, формирования новых структур идей.
3. Изменение функций, исполняемых элементами общества.
4. Изменение границы системы.
5. Изменения в окружении системы [14, с. 455-456].
Не все эти элементы социальных изменений
сопряжены с социальной трансформацией, поскольку «пространство социального изменения имеет, фактически, два склона. С одной стороны, оно связано с социальными отношениями и последствиями институционализации конфликтов, то есть с реформами, с другой, с развитием, то есть с переходом от одного культурного и общественного поля к другому» [13, с. 64].
Во Франции во второй половине XIX в. произошли социальные изменения, которые по основным параметрам могут быть охарактеризованы как социальная трансформация. При этом во Франции катализатором социальной трансформации были как эволюционные, так и революционные процессы, что объясняет цикличность развития характерного для французского государства. Данная тенденция наиболее явственно проявляется в конституционном развитии.
Конституции являлись, в определенной степени, отражением тех социальных процессов, которые проистекали в стране. Французский либерализм второй половины XIX в., как одно из основных социально-политических течений,видел предназначение Конституции в структурировании общества, посредством государственно-правовых институтов, при гарантиях соблюдения свободы. Э. Лабулэ считал, что в конституционном акте должно быть отражено «лучшее распределение сильных сторон общества для достижения определенной цели, которая признается законодателем, а после него нацией» [15, с. 24-25].
В данной формулировке отражено представление о праве, в данном случае о конституционном акте, связанном с социальными изменениями. Французский социолог права Ж. Карбонье отмечал, что правовая система - это сфера и объект трансформации и она, во-первых, связана с широким спектром социальных изменений, и, во-вторых, трансформация права и социальны изменения коррелируются посредством адаптации [5, с. 194-195].
Те общественные процессы, которые происходили во Франции во второй половине XIX в. обусловили развитие французской социологической мысли. Социология, по мнению Э. Дюркгейма, должна открывать законы социальной реальности, которые позволяют управлять исторической эволюцией. Все общественные институты, которые и образуют цивилизацию должны передаваться от поколения к поколению, что возможно только в том случае, если они находятся в тесном контакте, т.е. «ассоциировались постоянным образом. Отсюда обширная совокупность явлений, существующих только потому, что существуют человеческие ассоциации; и эти явления изменяются сообразно тому, каковы эти ассоциации, каким образом они организованы» [3, с. 12]. Социальную трансформацию Э. Дюркгейм рассматривал через трансформацию социальных связей. Права и свободы не присущи природе человека. Их постулирует и опосредует общество и, затем, наделяет ими индивида. Человек, подчиняясь обществу, получает от него защиту. Таким образом, «оказываясь под его покровительством, человек в известной мере ставит себя в зависимость от него (общества - С.Б.); но эта зависимость носит освободительный характер» [2, с. 62].
Г. Тард в своей концепции выдвинул положение о том, что «трансформации могут происходить путем подражания, заимствования одним обществом у другого, юридической аккультурации» [5, с. 108]. Он определял общество одним словом - подражание, законом которого является стремление к бесконечному распространению [11, с. 348]. Соответственно, право Г. Тард рассматривал как социально-подражательное явление, которое имело различные экономические, политические, культурные предпосылки и основания, посредством которых происходят социальные трансформации. В свою очередь, социальные трансформации обусловлены появлением великих идей, которые Г. Тард называет изобретениями или открытиями: «Под этими двумя терминами я понимаю всякое нововведение или всякое дальнейшее улучшение предшествовавшего нововведения во всякого рода социальных явлениях: в языке, религии, политике, праве, промышленности, искусстве» [11, с. 2].
Таким образом, социологическая наука, как и социология права, рассматривает социальную трансформацию через призму социальных изменений,
которые обуславливают появление новых социальных связей, а право, являющееся регулятором общественных отношений, опосредует эти изменения. Социальные трансформации, которые происходили во Франции во второй половине XIX в., нашли отражение, во-первых, в изменениях избирательной системы, во-вторых, в медиатизации общественных отношений, в-третьих, в законодательном оформлении социальных движений.
Французское общество средины XIX в. было социально сегментированным, разделяясь на различные классы, общественные группы, профессиональные категории. Характерной чертой, несмотря на внешнюю прогрессивность на тот момент политических институтов, была «замкнутость правящего слоя, поскольку допускали в него главным образом крупных земельных собственников как дворянского, так и буржуазного происхождения, причем обновление и расширение избирательного и депутатского корпуса происходило во Франции крайне медленно. Доступ в него из широкого предпринимательского слоя, обладавшего капиталом, но не крупной недвижимостью, был крайне ограничен» [9, с. 125].
Изменения избирательной системы было взаимообусловлено с изменением некоторых элементов социальной системы. Во Франции в период Второй империи проводились всеобщие прямые выборы депутатов Законодательного собрания. Активным избирательным правом наделялись французы мужского пола по достижении 21 года, проживавшие на территории округа не менее 6 месяцев. Пассивным избирательным правом обладали лица, достигшие 25 лет.
Начиная с 70-х гг. XIX в., т.е. в первые десятилетия существования Третьей республики во Франции, основой избирательной системы было всеобщее мужское избирательное право. Во Франции один избиратель приходился на 4-х жителей, а все избиратели составляли 27% населения, тогда как, например, в Бельгии один избиратель приходился на 5 жителей, а общее число избирателей - 21% всего населения [10, с. 240].
После принятия Конституционных законов 1875 г. и Органического закона от 30 ноября 1875 г. и до начала XX в. (с перерывом в 1885-1889 гг.) во Франции действовала мажоритарная униноминальная система с голосованием в два тура, когда в каждом избирательном округе должен был избираться один депутат.
Э. Лейкман и Д. Ламберт отмечали ряд положительных моментов, как в униноминальной, так и в полиноминальной мажоритарной избирательной системе. Так в 1875 г. и в 1889 г., когда существовали избирательные округа с одним депутатом, избирателю предоставлялся больший контроль в отношении их представителей, устанавливалась более тесная связь между парламентом и избирателями, что способ-
ствовало созданию защиты против возможности государственного переворота. При полиноминальной избирательной системе «депутат более широко понимает лежащую на нем ответственность, порождает комбинации группировок с более общими интересами, стимулирует принятие национальной политики и придает избранному органу более национальный характер» [7, с. 238].
На наш взгляд, несмотря на определенные недостатки и достоинства данной избирательной системы и на внешнюю хаотичность в ее эволюции можно отметить определенную закономерность: мажоритарная избирательная система оставалась неизменной во Франции в последней четверти XIX века. Данная избирательная система лишь видоизменялась от униноминальной к полиноминальной и наоборот, что, насколько возможно, максимально «персонифицированно» обеспечивало представительство местных интересов в Палате депутатов. Это, в конечном счете, придавало определенную устойчивость политической и социальной системе Франции последней четверти XIX в., одним из важнейших элементов которых является избирательная система.
Одним из важных аспектов избирательной системы, на который обращали внимание французские правоведы и политологи второй половины XIX в., была личность избирателя. Так Л.-А. Прево-Парадоль одним из условий всеобщего избирательного права называл просвещение избирателя, чтобы он «не стал в силу своего невежества игрушкой власти или партий» [17, с. 54]. Э. Лабулэ призывал создавать нацию граждан, чтобы «всеобщее избирательное право было благом, а не постоянной угрозой» [16, с. 157]. Каким образом этого достигнуть? С помощью просвещения. Как образно выразился Э. Лабулэ: «Душу избирателя надо просвещать и улучшать» [16, с. 137]. Только тогда будет создана нация граждан, поскольку и «свобода возможна только там, где гражданин может регулировать сам свою политическую деятельность, как и свою гражданскую жизнь» [16, с. 153]. Просвещенные граждане, приведут в согласие свои интересы, идеи и пожелания, а выборы позволят «сделать из правительства орган честного общества, просветленным, мирным и трудолюбивым» [16, с. 160].
Социальные трансформации во Франции, произошедшие во второй половине XIX в., также нашли отражение в медиатизации общественных отношений. На роль прессы в формировании общественного мнения обращали внимание как французские правоведы, та и социологи.
В период Второй империи во Франции действовал декрет от 17 февраля 1852 г., который предусматривал предварительное разрешении на выпуск газет и других периодических изданий, имеющих право на освещение политических вопросов. Правитель-
ство, в лице министерства внутренних дел, могло выносить предупреждения газетам. Двукратное предупреждение влекло за собой закрытие издания на два месяца. Специальным декретом правительства газета могла быть закрыта. Данный декрет подвергался критике, поскольку «все достижения современной политики, осуществленные при содействии печати, либеральны, плодотворны для прогресса, в то время как, без печати, они могут стать инструментами наиболее грозной тирании, следовательно, печать - не только гарантия свободы, но она одновременно и лучший ее пример и инструмент» [18, с. 220].
Пресса - это, во-первых, основной инструмент публичности. Во-вторых, свобода печати обеспечивает свободу выборов, выполняя контрольные функции к властным институтам. Свобода печати, которая позволяет подтвердить и укрепить мнение избирателей, и «это гарантия того, что кандидат может получить поддержку известной газеты и общественного мнения, которое представляет эта газета» [18, с. 205]. В-третьих, пресса укрепляет и защищает нравственные устои общества, посредством печатного слова «миллионы христиан просвещаются в одно и тоже время» [16, с. 252]. В-четвертых, она выступает популяризатором науки, искусства и образования.
Свободу прессы должна обеспечивать независимая судебная власть. Свободное общество должно законодательно регулировать свободу прессы. Баланс интересов между властью и печатью должен обеспечиваться независимой судебной властью. Л.-А. Прево-Парадоль предлагал создать специальные суды присяжных для рассмотрения исков, в которых стороной по делу выступает пресса. Это позволит, с одной стороны, создать механизм защиты свободы печати, а с другой стороны, оградит людей от диффамации, а власть от посягательств на общественные интересы. Однако ответственность должны нести конкретный журналист, а не издатель.
Г. Тард подчеркивал процесс социальной дифференциации, происходящий во французском обществе, который отражался в прессе: «Пресса явно предпочитает и выделяет социальное разделение на группы по теоретическим идеям, идеальным стремлениям и чувствам» [12, с. 22]. Он также отмечал связь между формами коллективной деятельности и общенациональной прессой, поскольку газеты «стали направлять и изменять мнение» [12, с. 67].
Наконец, социальные трансформации, происходившие во Франции во второй половине XIX в., нашли отражение в законодательном оформлении социальных движений. П. Штомпка отмечает, что в XIX в. «преобладали такие социальные движения, которые явно представляли отдельные сегменты социальной структуры: классы, сословия, профессиональные категории. Они рекрутировали своих участников
и сторонников из соответствующей определенной классовой, сословной или профессиональной среды, из ее членов. Такой характер имели рабочее движение, крестьянское движение, различные профсоюзные движения» [14, с. 169].
Во Франции второй половины XIX в. были популярны идеи ассоциации благодаря работам А. Сен-Симона и Ш. Фурье. Как писал Ж. Симон: «Объединение стало модой. Мы мечтали о них; это (ассоциация - С.Б.) выглядело как универсальная панацея» [18, с. 303]. Рост числа ассоциаций во Франции имело две причины. Первая - «крайнее разделение капиталов... В Англии, где состояния значительны, человек может сделать себе фундамент; здесь, чтобы основать то, что мы непременно должны объединиться» [18, с. 305].
Вторая причина - расширение прав государства, которое влечет увеличение его контрольных функций. Ассоциация, по мысли Ж. Симона, является своеобразной санкцией свободы против всевластия государства: «Без ассоциации, мы не были бы ничем против государства. Оно могло бы безнаказанно стать жестоким и несправедливым; у свободы не было бы санкции. Мы не могли бы ни использовать свободу, ни ее защитить» [18, с. 310-311].
Ассоциация воплощает в себе также идеи братства, которые «для Ассамблеи 1789 г. были только стремлением и теорией. Общество, основанное на католицизме, который проповедует отречение, было заменено на общество, основанное на разуме, провозглашающее свободу и равенство, то есть, индивидуальные права» [18, с. 311]. Французское общество второй половины XIX в. Ж. Симон призывал основать на правовых началах: «Давайте создадим общество на праве, потому что это необходимо. Давайте положим только право в закон, потому что любой закон, который не является выражением права, искусственный, недолговременный, ненадежный, без права на существование» [18, с. 313]. Такое общество должно образовывать ассоциации, которые по своей сути являются свободными.
Э. Лабулэ под ассоциацией понимал «свободные усилия граждан» в различных сферах: религии, воспитании, словесности, науке, искусстве, благотворительности, промышленности и т.д. [6, с. 107]. Ассоциации «в свободных странах избавляют государство от хлопот, которые его не касаются» [16, с. 38]. Э. Ла-булэ рассматривал ассоциацию, как маленькое общество в большом, которая призвана помогать государству в различных сферах, являясь «единственным средством противостоящим политическим волнениям» [16, с. 40]. В ассоциацию объединяются на добровольной основе. Как указывал Э. Лабулэ, это «добровольное собрание некоторого количества граждан» [16, с. 89], которые имеют общие цели.
В свою очередь Л. Дюги отмечал, что «всякая ассоциация заключает особую связь, соединяющих одних
лиц с другими и состоящую из двух элементов: 1) вступившие в ассоциацию лица преследуют общую ими цель; 2) они оказывают друг другу взаимные услуги, дабы этим более верно достигнуть общей цели» [1, с. 390].
Эти идеи нашли свое законодательное воплощение во Франции 1 июля 1901 г., когда был принят закон «О свободе ассоциаций и религиозных конгре-гациях», который признается Конституционным советом Пятой республики в качестве конституционных и в настоящее время. Данный нормативный акт опреде-
лил ассоциацию, как «соглашение двух или нескольких лиц, которому они отдают свои познания или свои силы на постоянное служение какой-либо цели, не имеющей в виду извлечения выгод» [4, с. 272-273].
Таким образом, социальная трансформация французского общества, произошедшая во второй половине XIX в., выразившаяся в форме нормативно-правовой трансформации, которая воплотила социальные изменения и, отчасти, способствовала преодолению социальной стратификации.
Список литературы
1. ДюгиЛ. Конституционное право. Общая теория государства. М.: ИНФРА-М, 2014. 427 с.
2. Дюркгейм Э. Определение моральных факторов // Теоретическая социология: Антология М.: Книжный дом «Университет», 2002. Ч. 1. С. 25-69.
3. ДюркгеймЭ. Социология и социальные науки // Теоретическая социология: Антология М.: Книжный дом «Университет», 2002. Ч. 1. С. 6-25.
4. Журнал министерства юстиции. 1901. №8. С. 270-296.
5. КарбоньеЖ. Юридическая социология. М.: Прогресс, 1980. 352 с.
6. ЛабулэЭ. Государство и его пределы. В связи с современными вопросами администрации, законодательства и политики. СПб.: Издание Н.И. Ламанского, 1868. 412 с.
7. Лейкман Э., Ламберт Д. Исследование мажоритарной и пропорциональной избирательных систем. М.: Иностранная литература, 1958. 366 с.
8. Милявская Н.Б. Социальная трансформация: содержание и субъектная детерминация. Автореф. дис. канд. философ. наук. Волгоград, 2004. 28 с.
9. Обичкина Е.О. Либерализм и демократия. У истоков Третьей республики // Французский либерализм в прошлом и настоящем. М.: МГУ, 2001. С. 123-158.
10. Пифферун О. Европейские избирательные системы (Парламентские, провинциальные, муниципальные). СПб.: Издание Г.Ф.Львовича, 1905. 365 с.
11. Тард Г. Законы подражания. СПб.: Типография и литография С.Ф. Яздовского, 1892. 370 с.
12. Тард Г. Общественное мнение и толпа. М.: Товарищество типографии А.И. Мамонтова, 1902. 201 с.
13. Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. М.: Научный мир, 1998. 204 с.
14. Штомпка П. Социология. Анализ современного общества. М.: Логос, 2005. 664 с.
15. Laboulaye E. Considérations sur la Constitution. Paris: A. Durand, Franck, 1848. 135 p.
16. Laboulaye E. Le Parti libéral. Son programme et son avenir. 8-e éd. Paris: Œarpentier et C, 1871. 344 р.
17. Prévost-ParadolL.-A. La France nouvelle. Paris: Michel Lévy frères, 1868. 423 р.
18. Simon J. La liberté politique. 4-e éd. Paris: Librairie Hachette et C, 1871. 383 р.
Reference list
1. L. Duguit. Constitutional law. General theory of state. M.: INFRA-M, 2014. 427 p.
2. D.E. Durkheim. Definition of moral factors / / Theoretical sociology: anthology M.: Book house "University", 2002. Part 1. P. 25-69.
3. D.E. Durkheim. Sociology and social Sciences // Theoretical sociology: anthology M.: Book house "Universitet", 2002. Part 1. P. 6-25.
4. Journal of the Ministry of justice. 1901. № 8. P. 270-296.
5. Carbonnier J. Legal sociology. M.: Progress, 1980. 352 p.
6. Laboulaye E. The state and its limits. In connection with modern issues of administration, legislation and policy. SBR.: The Publication of N.I. Limanskiy, 1868. 412 p.
7. Lakeman J.D., Lambert E. A study of majority and proportional electoral systems. M.: Foreign literature, 1958. 366 p.
8. Milyavskaya N. Social transformation: content and subjective determination. Synopsis of a thesis of PhD in Philosophy. Volgograd, 2004. 28 p.
9. Obichkina E. Liberalism and democracy. At the origins of the Third Republic / / French liberalism in the past and present. M.: Moscow state University, 2001. P. 123-158.
10. Pifferun Oscar. European electoral systems (Parliamentary, provincial, municipal). SBR.: The Publication By G. F. Lvovich, 1905. 365 p.
11. Tarde G. Laws of imitation. SPb.: Printing house and lithography by S.F. Yazdovsky, 1892. 370 p.
12. Tarde G. Public opinion and the crowd. M.: Association of printing house of A. I. Mamontov, 1902. 201 p.
13. Touraine A. The return of the person acting. Essay of sociology. M.: Scientific world, 1998. 204 p.
14. Shtompka P. Sociology. Analysis of modern society. M.: Logos, 2005. 664 p.
15. Laboulaye E. Considérations sur la Constitution. Paris: A. Durand, Franck, 1848. 135 p.
16. Laboulaye E. Le Parti libéral. Son programme et son avenir. 8-e éd. Paris: Charpentier et C, 1871. 344 p.
17. Prévost-ParadolL.-A. La France nouvelle. Paris: Michel Lévy frères, 1868. 423 p.
18. Simon J. La liberté politique. 4-e éd. Paris: Librairie Hachette et C, 1871. 383 p.
