CC BY
26DOI 10.24412/2076-1503-2021-5-426-430 БОЧКАРЕВ Сергей Вадимович,
кандидат юридических наук, доцент кафедры международного права Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, e-mail: [email protected]
ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ НА ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОМ УРОВНЕ (НА ПРИМЕРЕ ФРАНЦИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА) 1
Аннотация. В статье проанализированы и рассмотрены понятия «институт», «политический институт» и «конституционно-правовой институт». Отмечается, что во Франции второй половины XIX в., правовое регулирование осуществлялось конституционно-правовыми институтами, которые действовали на основе конституционных актов, принятых в то время. Специфика правового регулирования, осуществляемого ими, заключалась в преобладающей роли одной из ветвей власти (законодательной или исполнительной) и отсутствием функционала в этой сфере у судов.
Ключевые слова: правовое регулирование, институт, правовой институт, конституционно-правовой институт, конституция.
BOCHKAREV Sergei Vadimovich,
candidate of Law Sciences, associate Professor of the Department of international law of the Herzen state pedagogical University of Russia
LEGAL REGULATION AT THE INSTITUTIONAL LEVEL (ON THE EXAMPLE OF FRANCE IN THE SECOND HALF OF THE 19TH CENTURY)
Annotation. The article analyzes and considers the concepts of "institution", "political institution" and "constitutional and legal institution". It is noted that in France in the second half of the 19th century, legal regulation was carried out by constitutional and legal institutions, which acted on the basis of constitutional acts adopted at that time. The specificity of the legal regulation carried out by them was the predominant role of one of the branches of government (legislative or executive) and the lack of functionality in this area from the courts.
Key words: legal regulation, institution, legal institution, constitutional and legal institution, constitution.
Проблематика правого регулирования на институциональном уровне в настоящее время актуализирована доктри-нальными разработками, обосновывающими, в противовес монистической и статоцентрической концепции права, его плюралистичность, обусловленной фрагментированной правовой реальностью. Оспаривается, главным образом социологическим направлением в юриспруденции, государственная монополия на право. В подобном контексте институты - это социальные институты, во всем их многообразии, которые способны создавать правовые нормы и осуществлять правовое регулирование, т.е. это любой объект правового регулирования. При этом унифицированной и
общепризнанной дефиниции понятия «институт» и «правовой институт» в современной правовой науке нет.
Один из основоположников концепции юридического институционализма М. Ориу приводил несколько значений понятия «институт», выделяя корпоративный институт, который заключал в себе «высшую степень правового порядка, т.е. организация, обладающая одновременно суверенитетом власти, конституционным устройством этой власти с определенными статутами и юридической автономией» [3, с. 83]. Эта конструкция М. Ориу находит свою отправную точку в выводе о том, что государство представляет собой все признаки структурированного социального организма,
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-011-00770 «Эффективность правового регулирования и преодоление кризисов в праве: теоретическое и историко-правовое измерения».
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2021
т.е. государство это институт институтов. Таким образом, институциональный уровень - это государственный уровень на котором осуществляется общественное регулирование, посредством права.
В современной французской правовой доктрине сам термин «государство» трактуется трояко: государство - это центральная власть; государство, как ответственное за поддержание порядка, осуществляет властные полномочия, посредством управляющих; государство как организованное политическое сообщество [4, с. 27]. В своем последнем значении политически организованный социум образует политическую власть, которая осуществляется институтами, формулирующими правовые нормы, т.е. реализуя регуля-торные функции.
Поскольку речь идет о Франции, где традиционно государство коррелируется с политическими институтами, то в подобном контексте институциональный уровень означает, прежде всего, функционирование политических институтов. Однако, и на это обстоятельство указывал М. Дюверже, граница политических институтов не столь строгая и твердая, поскольку они включают, помимо государственных институтов (глава государства, парламент и т.д.), объединения взаимодействующие с государственными институтами (политические партии) и институты местного управления [8, с. 20-21].
Во Франции во второй половине XIX в. политические институты были закреплены в конституционных актах, т.е. это были конституционно-правовые институты. При этом вторая половина XIX в. во Франции характеризовалась переходом от республики (Вторая республика) к конституционной монархии (Вторая империя), а затем вновь к республиканской форме правления (Третья республика). В указанный временной промежуток в стране действовало несколько конституционных актов.
Конституционно-правовые институты, за некоторым исключением, по форме оставались неизменными, менялось их содержательное наполнение, и, как следствие, их прерогативы. Очевидно, что Конституция не ограничивается созданием институтов: она дает им правила, касающиеся их статуса. Она также устанавливает их компетенцию, т.е. юридические полномочия, которыми они наделены для выполнения своей миссии. Например, институт главы государства сохранялся - Президент республики, Император, вновь Президент республики. Однако статус главы государства был различным, что видно, в частности, в порядке формирования данного института: если
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2021
при Второй республики Президент избирался населением страны и получал свои полномочия в виде поручения от народа (ст. 43 Конституции 1848 г.), то Конституция 1852 г. увеличило срок президентских полномочий до 10 лет и персонифицировано вручила управление Республикой принцу Луи-Наполеону Бонапарту (ст. 2 Конституции 1852 г.). Сенатус-консульт 7 ноября 1852 г. провозгласил Францию империей, а Луи-Наполеон, под именем Наполеон III, - стал ее Императором (статья 1). Кроме того, Сенатус-консульт устанавливал наследственный характер передачи власти (статьи 2-6). С момента провозглашения Третьей республики институт главы государства отсутствовал почти год: с 4 сентября 1870 г. по 31 августа 1871 г., когда Президентом республики Национальное собрание назначило А. Тьера. Данный институт затем был закреплен и в Конституционных законах 1875 г.
Глава государства во Франции во второй половине XIX в. осуществлял правовое регулирование, посредством тех правовых функций, которые были возложены на данный институт конституционными актами, поскольку конституция создает институты не в абсолютном смысле, а с целью назначения им конкретной задачи: она «уполномочивает» тот или иной институт осуществлять ту или иную юридическую операцию. Эти функции разнообразны, их можно рассматривать как отношения между институтами и нормами права.
Традиционно выделяются три основные «правовые функции», одна из которых - принятие законов или законодательная функция. Вторая -исполнительная функция, и наконец, что касается правоприменения в спорах между субъектами права - судебная функция.
Законодательство предполагает принятие общих норм. Эти правила требуют осуществления мер, которые относятся к исполнительной функции и органам, которым она поручена. Наконец, когда возникает спор, органы, наделенные юрис-дикционной функцией, применяют право в связи с этим спором. Эта несколько упрощенная модель имеет целый ряд исключений, связанных с правовым регулированием конституционно-правовыми институтами.
Прежде всего, установление норм права не всегда является исключительно монополией законодателя. В более широком смысле Конституция наделяет конституционно-правовые институты правом устанавливать те или иные категории норм права. Подобную роль Конституция играет по отношению к закону: она устанавливает существование правил, называемых законами, а затем
наделяет институты полномочиями для их принятия, разъясняя, правда не всегда, как это должно быть сделано (т.н. законодательная процедура). Вместе с тем Конституция также наделяет другие институты полномочиями принимать другие виды правил. В современной Франции правовая система иерархизирована. Созданы механизмы координации как между институтами, так между функциями, которые берут на себя эти институты. Так обстоит дело, в частности, с принципом подчинения судов общим мерам, принятым законодателем, т.н. принцип законности.
Во Франции второй половины XIX в. законодательная власть, а следовательно и законодательные функции, сначала осуществлялась совместно главой государства, Сенатом и Законодательным корпусом (1850-1860-е гг.), а затем, в период Третьей республики, парламентом, который обладал монополией по принятию законов, а также - учредительной властью.
С Конституцией 1852 г. произошел возврат к системе VIII года, т.е. к жесткому контролю парламента со стороны исполнительной власти. Только последнему, по сути, принадлежало право законодательная инициативы: если парламент даже обсуждал законопроект, он не принимал окончательного решения. Г. Жез называл это «системой решений, подлежащих утверждению» [9, с. 406]. Подобная система была трансформирована только в последние годы существования Второй империи, когда произошел переход к парламентской монархии.
В последнюю треть XIX в., в первые десятилетия существования Третьей республики, как отмечал Р. Карре де Мальберг исполнительная власть, даже в лице своего главы, т.е. Президента республики, обладала и могла осуществлять только те полномочия, которые были ей прямо предоставлены и, следовательно, являлись производными полномочиями. Иными словами, Президент мог совершать какие-либо действия, предписывать какие-либо правила или меры, только при условии, что он сначала ссылался на текст, который официально наделил его компетенцией для этой цели [7, с. 31].
Конституция 1875 г. гласила, что исполнительная власть может только исполнять законы, которые в тексте Конституции определялись формально: они должны быть приняты парламентом. Таким образом, действия исполнительной власти ограничивались эффективной реализацией правил, мер или решений, уже предписанных законом, без добавления чего-либо нового, превышающего резолютивную часть законодательного тек-
ста: исполнительный акт, принятый на основании законодательного наделения полномочиями, в какой-то мере являлся продолжением и осуществлением закона, наделившего исполнительную власть соответствующими полномочиями.
Кроме того, в Конституционных законах Третьей республики был реализован принцип специализации наделения полномочиями. Несомненно, что закон мог предоставить исполнительной власти полномочия принимать решения посредством общих положений или конкретных решений по определенным видам вопросов, что и было реализовано в дальнейшем. С другой стороны, идея «исполнения законов», которая подчеркивалась в ст. 3 Конституционного закона от 25 февраля 1875 г., подразумевала необходимость точных решений и имела ограниченный диапазон.
В начале XX в. в силу реализации формального конституционного права исполнительная власть получила определенные полномочия в сфере правового регулирования. Как отмечают П. Бодино и М. Верпо, французский законодатель по различным причинам (политическим, техническим и др.) не мог справиться со всеми своими задачами [6, с. 99]. Парламент делегировал исполнительной власти право принимать постановления, своего рода аналог законов, что объясняет его гибридное название - декреты-законы.
Содержание этих декретов-законов заранее определялось законодателем, как правило, в широких формулировках. Например, «принять все меры, необходимые для достижения баланса бюджета». Затем эти декреты должны были быть представлены для утверждения парламентом, что приводило к изменению их значения: они приобретали сущность законодательного акта, отсюда и название. Подобное утверждение парламентом могло быть как выраженно прямо, так и подразумеваемо, если более поздний закон касался или изменял предыдущий декрет-закон. Большая часть законодательства того времени принималась в виде декретов-законов.
Что касается судебной системы, то, как подчеркивает Д. Баранже, «судья не автоматически и бездумно применяет статьи закона к ситуациям де-факто; он занимает свое место среди институтов, создающих право» [5, с. 16]. В отличие от законодателя, который может «издавать» нормы права, судья не вправе проявлять свою волю. Идея о том, что судья «подчинен праву», - это фундаментальный постулат, указывающая границы его власти. Суды должны толковать применимые нормы права. Такое толкование приводит их к тому, что они дают конкретную формулировку,
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2021
которая отчасти влияет на ее смысл. Судья должен, прежде всего, сформулировать «какое право» применимо и дать свою собственную формулировку. Является ли это правовым регулированием судьей? Да, если обратиться к деятельности Конституционного совета в современной Франции, который сформировал посредством своих решений, начиная с 1970-х гг., конституционный блок, нормы которого имеют конституционное значение. Во второй половине XIX в. статус судьи, как и его роль в качестве правового института, осуществляющего правовое регулирование, было иным.
Во многом, подобное положение объяснялось правой традицией, заложенной еще в конце XVIII в., по которой судьям было запрещено участвовать в осуществлении законодательной власти, что являлось следствием абсолютизации принципа разделения властей. Ж.-Л. Бержель писал, что «революционеры 1789 года, помня о сопротивлении, которое монархи встречали в лице парламентов, отказались от идеи трибуналов и лишили их возможности заниматься правотворчеством» [2, с. 535].
Можно отметить определенную преемственность французской юриспруденции, начиная с конца XVIII в. до начала XX в. Эта линия началась с революционных текстов, истолкованных в постановлениях Кассационного суда от 11 и 18 фрюкти-дора III года; традиция была подтверждена при Июльской монархии и далее, вплоть до XX в. Французские судьи не занимались нормативным правовым регулированием и не могли оценивать соответствие законодательства конституционным актам. Это касалось и текущего законодательства. И.А. Андреева справедливо отмечает, что определяющую роль «во взаимоотношениях судебной власти (судьи) и законодательной власти (закона) во французской юридической системе заключалась в невозможности для судьи высказывать правовые положения общего характера» [1, с. 66]. Судья был обязан только урегулировать любой спор, который он рассматривал. Согласно французскому Гражданскому кодексу ни один спор, переданный суду, не должен был оставаться нерешенным, а судья не мог отказаться от применения закона, каким бы он ни был. Следовательно, судья мог выносить решение и «создавать право» только для целей рассматриваемого дела. В этих условиях и поскольку судья создавал право только для разрешения споров, то подобное правотворчество не являлось для него целью, а лишь средством.
Ситуация начала изменяться только в середине XX в. Во многом это было связано с созда-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2021
нием во Франции механизма конституционного контроля.
Что касается, в формулировке М. Дюверже, институтов взаимодействующих с государственными институтами, то, в частности, политических партий во Франции во второй половине XIX в., в современном понимании, не существовало, хотя в доктрине того времени само понятие «партия» многократно применялось, например, либеральная партия [10]. Это были скорее политические объединения или политические движения, без должной организационной структуры, которые складывались для достижения кратковременных политических целей и быстро распадались. Уместнее говорить о людях, со сходными политическими убеждениями, которые стремились претворить на практике свои политические постулаты.
Таким образом, правовое регулирование на институциональном уровне, применительно к Франции второй половины XIX в. включало два конституционно-правовых института, которые реализовывали правовые функции. Трансформационные изменения, которые позволили играть определенную роль в осуществлении правотворчества различным ветвям власти, произошли только в середине XX в., когда, помимо систематизированной и иерархизированной правовой системы, во Франции были скоординированы формы выражения права.
Список литературы:
[1] Андреева И.А. Становление и развитие французского подхода к определению места судебной власти в системе разделения властей // Государство и право. - 2015. - № 3. - С. 61-69.
[2] Бержель Ж.-Л. Общая теория права. М.: NOTA BENE, 2000. 576 с.
[3] Ориу М. Основы публичного права. М.: ИНФРА-М, 2013. 572 с.
[4] Ardant Ph., Mathieu B. Droit constitutionnel et institutions politiques. 31-e éd. Paris: LGDJ, 2019. 630 р.
[5] Baranger D. Le droit constitutionnel. Paris: PUF, 2013. 128 р.
[6] Bodineau P., Verpeaux M. Histoire constitutionnelle de la France. Paris: PUF, 2020. 128 p.
[7] Carré de Malberg R. La loi, expression de la volonté générale.Étude sur le concept de la loi dans la Constitution de 1875. Paris: Sirey, 1931. 228 р.
[8] Duverger M. Institutions politiques et droit constitutionnel. 11-e éd. Paris: PUF, 1970. P. 20-21. 767 р.
[9] Jèze G. Notions sur le controle des délibérations des assemblées délibérantes // Revue générale d'administration. - 1895. - T. II. - P. 401-415.
[10] Laboulaye É. Le Parti libéral. Son programme et son avenir. 8-e éd. Paris: Charpentier et C, 1871. 344 p.
Spisok literatury:
[1] Andreeva I.A. Stanovlenie i razvitie francuzskogo podhoda k opredeleniyu mesta sudebnoi vlasti v sisteme razdeleniya vlastei // Gosudarstvo i pravo. 2015. - № 3. - S. 61-69.
[2] Berzhel' Zh.-L. Obshaya teoriya prava. M.: NOTA BENE, 2000. 576 s.
[3] Oriu M. Osnovy publichnogo prava. M.: INFRA-M, 2013. 572 s.
[4] Ardant Ph., Mathieu B. Droit constitutionnel et institutions politiques. 31-e éd. Paris: LGDJ, 2019. 630 p.
[5] Baranger D. Le droit constitutionnel. Paris: PUF, 2013. 128 p.
[6] Bodineau P., Verpeaux M. Histoire constitutionnelle de la France. Paris: PUF, 2020. 128 p.
[7] Carré de Malberg R. La loi, expression de la volonté générale.Étude sur le concept de la loi dans la Constitution de 1875. Paris: Sirey, 1931. 228 p.
[8] Duverger M. Institutions politiques et droit constitutionnel. 11-e éd. Paris: PUF, 1970. P. 20-21. 767 p.
[9] Jèze G. Notions sur le controle des délibérations des assemblées délibérantes // Revue générale d'administration. - 1895. - T. II. - P. 401415.
[10] Laboulaye É. Le Parti libéral. Son programme et son avenir. 8-e éd. Paris: Charpentier et C, 1871. 344 p.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2021
