CC BY
30
6. Goloborodko D.B. Kontseptsii razuma v sovremen-noy frantsuzskoy filosofii. M. Fuko i Zh. Derrida [The concept of reason in modern French philosophy. M. Foucault and J. Derrida]. Moscow, Russian Academy of Sciences, Institute of Philosophy, 2011, 177 p., p. 33.
7. Foucault M. Zabota ob istine. Beseda s Fransua Eval'dom (Volya k istine: po tu storonu znaniya, vlasti i seksual'nosti Caring for Truth) [Conversation with François Ewald (Will to Truth: Beyond Knowledge, Power and Sexuality)]. Moscow, Kastal', 1996, 448 p., p. 321.
8. Heidegger M. O sushchnosti istiny (Razgovory na proselochnoy doroge) [On the essence of truth. (Conversations on a country road)]. Moscow, Vysshaya shkola, 1991, 448 p., pp. 8-27.
9. Bilalov M.I. Naucnaâ mysl'Kavkaza, 2018, no. 3, pp.15-23.
10. Huebner B. Smysl v bes-SMYSLENNOE vremya: metafizicheskie raschety, proschety i svedenie schet-ov [Sense in meaningless time: metaphysical calculations, miscalculations and settling accounts]. Minsk, Econompress, 2006, 384 p., p. 30.
11. Ryklin M. Dekonstruktsiya i destruktsiya. Besedy s filosofami [Deconstruction and destruction. Conversations with philosophers]. Moscow, Logos Publ., 2002, 270 p., p. 156.
12. Camus A. Buntuyushchiy chelovek. Filosofiya. Poli-tika. Iskusstvo [Rebellious man. Philosophy. Politics. Art]. Moscow, Politizdat Pobl., 1990, 415 p., p. 46.
13. Sartre J.P. Izbrannye proizvedeniya [Selected works]. Rostov-on-Don, 1999, 480 p., p. 102.
14. Touraine Alain. Vozvrashchenie cheloveka deystvuy-ushchego. Ocherk sotsiologii [The return of the acting person. Essay on Sociology]. Moscow, Nauchnyy mir, 1998, 204 p.
15. Bakusev V.M. Voprosy filosofii, 2007, no. 12, pp. 135-157.
16. Deleuze J., Guattari F. Anti-Edip: Kapitalizm i shizo-freniya [Anti-Oedipus: Capitalism and Schizophrenia]. Ekaterinburg, U-Factoria Publ., 720 p., 2008.
17 декабря 2020 г.
УДК 130.3
ПЕРЕЖИВАНИЕ КАК «ВЕЧНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ»
Е.В. Золотухина-Аболина, В.Б. Мелас
DOI 10.18522/2072-0181-2021-105-1-18-26
Тема этой статьи - воспоминание как повторение переживаний прошлого. Очевидно, что в мире, где действуют причинно-следственные связи, память необходима, так как на основе памяти строится наша личностная идентичность, а также прослеживаются этапы событийного ряда, связанного с любой жизнью и деятельностью. Не возникает вопроса «зачем человеку память о минувшем?», но возникает вопрос, «зачем мы вновь и вновь переживаем прошлое?» Разве нам мало текущих событий и рациональных знаний о том, как и что обстояло некоторое время назад?
Золотухина Елена Всеволодовна - доктор философских наук, профессор Южного федерального университета, 344000, г Ростов-на-Дону, 344000, пер. Днепровский, 116, e-mail: elena_zolotuhina@mail.ru;
Мелас Вячеслав Борисович - доктор физико-математических наук, профессор кафедры статистического моделирования Санкт-Петербургского госуниверситета, 198504, г. Санкт-Петербург, Старый Петергоф, Университетский пр., 28, e-mail: vbmelas@yandex.ru.
Почему мы не удовлетворяемся воспоминаниями о фактах и способах действия, но вновь и вновь эмоционально погружаемся в того, чего уже нет, лелеем как ценность собственные, казалось бы, погасшие чувства, либо становимся их жертвой и безрезультатно стремимся от них избавиться? Этим вопросам посвящено наше размышление. Поэтому задачи, которые поставлены в статье, таковы: а). отметить специфические черты и трансформации переживания при многократном повторении; б) выяснить наиболее распространенные
Elena Zolotukhina - Southern Federal University, 116 Dneprovskiy lane, Rostov-on-Don, 344000, e-mail: elena_ zolotuhina@mail.ru;
Vyacheslav Melas - St.-Petersburg State University, 28, Universitetskiy Avenue Old Peterhof, St.-Petersburg, e-mail: vbmelas@yandex.ru.
виды экзистенциально значимых повторных переживаний.
Немного истории и методологии. Понятие «переживание» мы находим в исследованиях Э. Гуссерля, В. Дильтея, К.-Г. Юнга, В. Франкла, А. Маслоу, Ф.Е. Василюка, Б.И. Додонова В.К. Вилюнаса, А.Н. Леонтьева, В.Б. Меласа, Р.С. Немова, Г.С. Абрамовой и др. В своем рассмотрении мы опираемся на подход В.Б.Меласа, восходящий к позиции В. Дильтея. Переживание выступает для него как сложный эмоционально-смысловой комплекс, характеризующийся как «интервал». «Интервал сознания, - отмечает автор, - такой фрагмент сознательной жизни, который вспоминается как некое целое. Фактически такой метод применяет Марсель Пруст, его серия романов «В поисках утраченного времени» может быть понята как художественное исследование, основанное на описании интервалов сознания» [1].
Используемое нами понятие воспоминания в словарном варианте определяется следующим образом: «Воспоминание - извлечение из долговременной памяти образов прошлого, воспроизведение событий из жизни, мысленно локализуемых во времени и пространстве. Благодаря им обеспечивается единство личности от раннего детства до старости. С возрастом воспоминания все больше становятся составной частью духовной жизни личности» [2] Или так: «(англ. reminiscence) - воспроизведение локализованных во времени и пространстве образов прошлого из автобиографической (эпизодической) памяти. Нередко В. связано со сложной умственной деятельностью, необходимой для осознания содержания воспроизводимых событий, их последовательности, причинной связи между ними. Кроме того, В. значимых для личности событий, предметов и лиц обычно сопровождается эмоциональными переживаниями» [3]. Темы воспоминания и памяти тесно переплетены, разработка этих проблем восходит к античности, мы можем обнаружить ее еще у Аристотеля [4], а в недавнем прошлом теме памяти были посвящены работы многих авторов, таких как Я. Ассман, Д. Лоуэнталь, В. Нурковой, И. Савельевой и А. Полетаева, П. Хаттона; и др.
В свою очередь, тема повторения отсылает нас к идее «вечного возвращения», характерной для древнеиндийской мысли и извлеченной на свет Фридрихом Ницше. Тему событийного повтора, «прокручивания»
вновь и вновь одного и того же мы находим в экзистенциальном контексте у С. Кьеркегора, в гносеологическом плане у Ж. Делеза и в культурно-историческом у Ж. Бодрийяра. В данном случае мы выбираем несколько экстравагантную метафору «вечного возвращения» для разговора о «переживании-воспоминании» в силу того, что сама возможность воспоминания - это возможность сколько угодно раз возвращаться к впечатлениям, мыслям и чувствам прошлого. Однако, как мы увидим дальше, в сознательном переживании-воспоминании нет мрачного ужаса «дня Сурка», нескончаемого круговорота одних и тех же моментов. В нем нет безысходной карусели однообразия, способной свести с ума, как это описано в повести Стругацких «Подробности жизни Никиты Воронцова», посвященной «возвращению в одну и ту же инкарнацию»». Да и кто вспоминал бы, если бы из обращения к прошлому следовало бы одно расстройство?
Обращаясь к переживанию-«вечному возвращению», мы исходим из современной холистической позиции, которая, с одной стороны, выражена в идее М.Хайдеггера о «бытии-в-мире», а с другой, - в современных установках энактивизма», согласно которым «субъект и объект, тело и разум, организм и среда, жизнь и познание, реальное и виртуальное - все эти пять пар понятий находятся во взаимной циклической детерминации, обусловливают друг друга, составляют единый процесс, в который втянуты всякий раз обе эти стороны» [5]. Применительно к нашей теме это означает, что любое возвращение к переживанию прошлого одновременно является обращением к ранее происходившим событиям, и в то же время -само выступает событием текущей внутренней, а порой и внешней жизни человека. Здесь нет жестких границ между модусами времени, субъективным и объективным, интимным и коммуникативным. Хотя, разумеется, все эти моменты можно выделить как в рефлексии, так и в теории, ибо без их ситуативного различения и дифференциация размышление на подобные темы было бы невозможно.
Переживание-воспоминание: характерные черты. Отметим, прежде всего, что живое переживание-воспоминание существенно отличается от «культурной памяти», которая передается как в устном режиме - от старших к младшим, от участников событий -к слушателям, так и через совокупность
артефактов - письменных документов, памятников и т.д. Переживание-воспоминание -сугубо личное достояние, существенный момент внутреннего мира, который далеко не всегда может быть полностью объективирован в речи и транслирован в коммуникации. Да и не часто в этом есть потребность: многие воспоминания остаются интимно-важными и тайными, они вообще не предназначены для чужого восприятия - посторонних глаз и ушей. Вполне можно согласиться с Н.Г. Брагиной, которая пишет, делая акцент на пространственно-образном характере переживания: «Образы памяти, воспринятые внутренним зрением, являются неразделенными знаками прошлого человека. Воспоминание не подлежит обмену, ср.: «обмениваться воспоминаниями», «ответить воспоминанием на воспоминание»; Я разделяю с вами эти ваши воспоминания. Сочувствие, сопереживание - возможно, сомыслие -допустимо как окказионализм, совоспоминание -кажется для русского языка невозможным. На неприкосновенность памяти и связь воспоминаний с областью личного обращают внимание философы и социологи» [6]. И далее автор приводит ряд высказываний, подтверждающих заявленный тезис.
Впрочем, порой воспоминание, переживание прошлого просится к тому, чтобы быть высказанным, выраженным, если это выражение несет в себе психологическую и моральную миссию, и это особенно ценно, когда это именно глубинное душевное переживание. Так, в автобиографическом труде «Воспоминания, сновидения, размышления» К.-Г. Юнг пишет: «В конце концов, единственные достойные упоминания события в моей жизни - это те, в которых непреходящий мир прорывался в наш - преходящий. Поэтому я главным образом говорю о внутренних переживаниях, к которым также отношу мои сны и видения. Эти формы - исходный материал моей научной работы. Они были магмой, из которой постепенно выкристаллизовался камень. Остальные воспоминания о путешествиях, людях и окружающей обстановке поблекли рядом с событиями жизни внутренней» [7]. Очевидно, что возвращение к собственным душевным событиям было для основателя аналитической психологии еще и способом донести до пациентов и учеников свое учение.
Можно добавить, что личное воспоминание-переживание ничем не может быть заменено в силу своей непосредственности,
прямой данности, образной, эмоциональной и интеллектуальной очевидности. Итак, первейшая черта переживания-воспоминания - его уникальность и самозамкнутость, его непосредственная данность и в то же время «секретность», глубокая интимность. Воспоминание может возвращаться к нам несчетное множество раз. Да мы и не подсчитываем, сколько раз вспоминаем. Если обстоятельства и связанные с ними чувства значимы, то это действительно «вечное возвращение», почти постоянное присутствие определенной фазы жизни в настоящем, переживание прошлого может становиться фоном, на котором развертываются сиюминутные события. И здесь проявляется вторая черта воспоминания-переживания - двойственность реальности, которую переживает человек, взаимоналожение «актуального здесь-и-теперь» и виртуального «тогда-и-там». Возвращающееся воспоминание связывает модусы времени, поэтому в обычном повседневном сознании мы часто пребываем, что называется, «в измененных состояниях», душа одновременно привязана к текущему моменту и парит в прошлом. Конечно, можно сказать, что мечты о будущем или фантазии также способны закинуть нас в дальнюю даль, но проекты еще не имеют той отчетливости, чувственной конкретики, которой обладают воспоминания. Возвращение в прошлое посреди актуальной деятельности или реальных сегодняшних отношений поистине рисуют параллельный мир, способный по силе воздействия перевешивать то, что в данный момент находится пред глазами. Тому, на кого «накатило воспоминание» порой необходимо усилие, чтобы стряхнуть морок и вернуться, либо же продолжить пребывать в двух равноправных реальностях, делить себя между ними или же, не пытаясь сосредоточиться на чем-то одном, ощущать всю полноту темпоральности в данный текущий момент.
Следующий важный пункт, характеризующий переживание-воспоминание, это его целостность и осмысленность. Человек не просто вновь виртуально окунается в определенный период своей личной истории, видит внутренними очами то, что видел когда-то, наполняется теми же эмоциям, слышит внутри себя сказанные некогда слова. Он ощущает свое воспоминание как определенную завершенность, как фазу, как отрезок своей жизни, этап или ступень судьбинного восхождения. В этом плане воспоминание-переживание - всегда некий «скрытый концепт», нередко метафорический,
интерпретация, способ понимания. Эта концеп-туальность может до конца не осознаваться, но она всегда присутствует в единстве с оценкой, содержащейся в самой эмоциональности воспоминания. Однако такая оценка - не первая, стихийная реакция чувства, которая настигает нас при актуальном столкновении с некими обстоятельствами. Первая спонтанная реакция всегда еще не завершена, открыта, неизвестно, чем она обернется, в то время как «скрытый концепт плюс оценка» - это уже результат немалой внутренней работы.
Примером тому может служить метафорическое название романа-воспоминания Рэя Бредбери «Вино из одуванчиков». «Вино из одуванчиков, - пишет автор, - самые эти слова -точно лето на языке. Вино из одуванчиков -пойманное и закупоренное в бутылке лето. И теперь, когда Дуглас знал, по-настоящему знал, что он живой, что он затем и ходит по земле, чтобы видеть и ощущать мир, он понял еще одно: надо частицу всего, что он узнал, частицу этого особенного дня - дня сбора одуванчиков -тоже закупорить и сохранить; а потом настанет такой зимний январский день, когда валит густой снег, и солнца уже давным-давно никто не видел, и, может быть, это чудо позабылось, и хорошо бы его снова вспомнить, - то тогда он его откупорит!» [8].
Стоит заметить, что позитивные переживания, которые возвращаются к нам из прошлого, в меньшей степени подвергаются последующей интерпретации и переосмыслению, чем негативные. Они могут стать предметом рефлексии только в случае обнаружения в прошлом ранее не известных событий и обстоятельств, проливающих иной свет на воспоминание. Если человек, вспоминая, радуется прекрасно проведенному лету, прежней счастливой любви или своему карьерному взлету, то он получает радость от самого факта эмоционального возвращения в «период блаженства» (успеха, победы, наслаждения). Он просто «снова счастлив», хотя бы на период погружения в недра собственной памяти. Позитивное переживание прошлого может быть изменено только если, к примеру, были открыты иные мотивы поведения людей в той, некогда приятной ситуации, например, некто может узнать, что мотивом любовного поведения подруги были прагматические соображения... Хотя и в этом случае прошлая радость не уничтожается до конца.
Прекрасный пример переосмысления собственных чувств и воспоминаний дает роман Дж. Остен «Гордость и предубеждение». Главная героиня Элизабет, прочитав письмо, раскрывающее ряд ранее неизвестных моментов, связанных с интересующими ее людьми, совершенно меняется в своей оценке прошлого: «Как по иному предстало все, что касалось его!... Ей стало невыносимо стыдно за себя. Она не могла думать об Уикхеме или о Дарси и не почувствовать, какой она была слепой, пристрастной, предубежденной и неразумной. "Как непростительно я себя вела! - вскричала она, - Я, столь гордившаяся своей проницательностью! Я, столь ценившая себя за свой ум. Как унизительно подобное открытие!"» [9].
Однако при любых изменениях, новых интерпретациях, переосмыслениях негаснущее, повторяющееся воспоминание-переживание -это момент устойчивости в переменчивой жизни, это статика в динамике, это маркер некоторого периода жизни. «Важной характерной чертой воспоминаний, - отмечает Б.И. Додо-нов, - является и то, что они как бы сближают прошедшее с настоящим, создавая своеобразную эмоциональную стереоскопичность, глубинность восприятия действительности» [10].
Завершая этот небольшой фрагмент, посвященный чертам переживания-воспоминания, следует отметить, что наши воспоминания практически никогда не бывают сплошной непрерывной линией. Между ними, как в художественной прозе, следующей за жизнью, простираются пробелы, периоды «неважного», «ничьи» темпоральные поля, смутное время незначимого, отчего каждое воспоминание кристаллизуется в особую реальность. Вот что пишет об этом М. Пруст: «.между моими последовательными воспоминаниями Комбре, Донсьера и Ривбеля я чувствовал в эту минуту не только расстояние во времени, - я чувствовал между ними то расстояние, которое существовало бы между материально различными мирами» [11]. Такова специфика воспоминания-переживания, и порой нужно делать немалые усилия, чтобы навести мосты между «разными мирами» собственной жизни.
Виды экзистенциальных переживаний-воспоминаний. Если мы обратимся к видам переживаний-воспоминаний, то, очевидно, в их основание надо положить некие принципы. И в первый же момент напрашиваются два, причем, предполагающие внутри себя
полярность: спонтанность - преднамеренность; позитивность - негативность. При этом мы вправе говорить, с одной стороны, о спонтанных позитивных или спонтанных негативных воспоминаниях, а с другой - о таких же парах воспоминаний преднамеренных. Рассмотрим их последовательно.
1. Спонтанные позитивные вос-
поминания. На самом деле воспоминания изначально всегда спонтанны - внезапны, они настигают и захватывают нас также, как делает это мысль - без контроля со стороны сознательного «я». Как известно, воспоминания просыпаются от мельчайшего впечатления -тембра голоса, вкуса еды, давно знакомых запахов. Долговременная память живо поставляет нам то, что казалось утраченным, ушло под спуд, забытое актуализируется, являет себя сознанию. Приятные образы и чувства возникают по ассоциации, если кто-то напоминает нам дорогих и любимых прежде людей, если ситуация представляется нам похожей на прежнюю - счастливую и радостную. При этом всплывшее переживание не обязательно предполагает воспоминание об эйфории и безмятежности, вспомниться может и напряженный эпизод - время испытаний, но тогда, когда человек был силен и одолевал негативные обстоятельства, устранял опасность, выходил победителем или же испытывал сильные добрые чувства в отношениях с другими людьми. Позитивные переживания могут быть графически изображены направленностью во-вне и вверх, образно говоря, к другим и к солнцу (для верующих - к Богу). Период стабильного утверждения наших ценностей, моменты осуществления свободы, вспоминаясь, вновь радует нас в настоящем. В. Франкл пишет: «Индивид ощущает истинную радость только тогда, когда эмоции выступают как ценности. Этим объясняется, почему радость никогда не может быть самоцелью - радость саму по себе невозможно преследовать как цель. Как удачно эта мысль выражена в максиме Кьеркегора: «Дверь к счастью открывается наружу» [12]. Минувшие счастливые периоды, воспроизводящиеся в переживании, актуально дают чувство целостности и осмысленности существования: во внутреннем мире вновь разыгрывается спектакль судьбы, изначально сыгранный как здоровый и веселый.
Интересно, что спонтанные мистические переживания, которые называют просветлением, тоже оказываются связаны с воспоминанием,
актуализацией забытого переживания. Правда, в концепции Г. Гурджиева самовоспоминание превращается в метод, в поиск бессмертного «Я» в повседневной жизни человека. Нужно вспомнить, что ты - вечен, что не зависишь от физических перипетий обыденной реальности, то есть, нужно актуально пережить то состояние вечности, которое ты уже знал прежде. А для этого требуется работа над собой [13]. Последователь Г. Гурджиева Р.Э. Бер-тон пишет по этому поводу: «Самовоспоминание - само по себе награда... Каждый раз, когда вы помните себя, вы создаете проблеск вечности, который не исчезает никогда, в то время как все физическое обречено уйти в небытие» [14]. Однако, как полагают другие мистически авторы, самовоспоминание часто характерно как раз внезапностью: «Внезапно, без предупреждения у человека возникает ощущение поглощенности пламенем. В то же самое мгновение он как бы окунается в чувство радости, уверенности, триумфа, «спасения». . Он видит, .что счастье каждой индивидуальности по большому счету абсолютно обеспечено» [15, с. 40-41]. Конечно, спонтанные позитивные переживания не всегда носят паранормальный характер, но, видимо, чувство счастья, которое мы когда-либо переживали, как правило, содержит в себе момент этого ощущения бессмертия - уверенности в вечном сиянии нашего бытия. Другой вопрос, что порой нужны сознательные усилия, чтобы спонтанный всплеск великолепного самочувствия вновь повторился: сам по себе он не всегда обладает свойством «вечно возвращаться».
Намеренные позитивные воспоминания. Человек может сознательно и целенаправленно возвращаться к моментам или целым эпохам в своей жизни, которые представляются ему позитивными и наполненными радостью. Так, например, взрослые люди находясь в ситуации тяжелых испытаний, нередко черпают свои психологические силы из радостных моментов детства или юности. Если вспомнить Э. Берна с его метафорическим представлением о «внутреннем взрослом», «внутреннем ребенке» и «внутреннем родителе» [16], можно сказать, что при счастливых детстве и юности формируется счастливый «внутренний ребенок», который навсегда остается в человеке, сколько бы лет они ни прожил.
Многие люди целенаправленно переживают позитивные моменты прошлого,
а грусть, тоску и обиду стараются не вспоминать, чтобы не «тащить их в настоящее». Конечно, большинство наших воспоминаний в эмоциональном отношении сложны: в них переплетены добрые чувства, обида, гнев, сожаления, недоумения, желания и переживание их реализации и т.д. Однако есть некая «результирующая», которая придает определенному отрезку жизненного пути либо позитивную, либо негативную окраску. Чаще всего мы без всякой рефлексии ориентируемся на эту «результирующую», интуитивно, как бы наощупь вспоминая характер своих прежних переживаний. Иногда события прошлого неосознанно или осознанно приукрашиваются, что делается не только «для других», но и для себя самого: красиво пересказанное прошлое становится для нас еще более комфортным, еще более утверждающим и мотивирующим. Вспоминая вслух и добавляя героические либо лирические детали, отсутствовавшие в реальности, человек сам начинает верить в излагаемую версию. Психолог В. Нуркова в своей книге, посвященной автобиографической памяти, пишет как о таких преувеличениях, так и об индивидуальных стилях организации воспоминаний, показывая. Она отмечает, что одни люди склонны видеть в прошлом прежде всего хорошее, и этим снижают травматизм былых страданий, в то время как другие акцентированы на негативном и дают своим былым состояниям и переживаниям скверную оценку [17]. Весьма интересны, описанные в дневниках, мемуарах и художественных произведения, а также повествуемые устно воспоминания о минувшей любви. Независимо от того, женщина вспоминает или мужчина, такие позитивные воспоминания часто окутаны поэтическим флером, возвышенны, расцвечены эмоциями рассказчика и нередко вызывают сомнения как подружек-кумушек, так и литературных критиков: да было ли это? Но на вопрос такого рода ответить невозможно. Переживания такая штука, которая со стороны не наблюдается, поэтому тонкости эмоций, ныне ставших предметом рассказа, могут быть никому не известны, кроме самих участников переживания. В данном случае важно, что для таких «мемуаристов» прошлая любовь дает силы жить сегодня.
Целенаправленное воспоминание о позитивном прошлом используется в психотерапии. Известный психотерапевт Джанет Рейнуотер предлагает следующее упражнение, которое она
называет «Оживление приятных воспоминаний»: «Вспомните то время своей жизни, когда вы были уверены, что по-настоящему любимы. Выберите какой-нибудь эпизод этого периода и заново переживите его во всех деталях. Теперь попробуйте ответить самому себе, каковы самые существенные особенности этого переживания. Что мешает вам испытывать такие чувства сейчас?» [18].
Мы так или иначе стремимся к актуальному «вечному возвращению» прекрасных переживаний и комфортных периодов жизни. Они нам никогда не надоедают в отличие от повторения реальных позитивных переживаний, острота которых снижается в силу повторения. Известно, что «привычка гасит любовь», человек, плещущийся в славе, начинает ею тяготиться, одно и то же любимое блюдо в конце концов набивает оскомину. Это не происходит с возвращающимся в памяти позитивным переживанием. Оно не «истирается» в результате своей «вечной повторяемости». Более того, они как бы «уходят в экзистенциальное основание», становятся источником благожелательного видения реальности, которая в текущем настоящем далеко не всегда приносит одни розы и лилии.
Негативные переживания: спонтанные и намеренные. В противоположность обыкновению, при котором анализу негативных эмоций уделяется большее место, чем позитивному, мы львиную долю внимания уделили позитивным воспоминаниям. О негативных переживаниях и воспоминаниях написано очень много, в том числе в русле фрейдовского психоанализа и юнговской аналитической философии. Вообще всякая психотерапевтическая литература выдвигает негативные переживания на первое место, ибо для терапии приходят с жалобами, а не с восторгами. Спонтанность при негативном переживании срабатывает также, как и при позитивном: нечто напоминает нам уже испытанное когда-то чувство, всплывают по аналогии сцены и периоды жизни, связанные со страхом, стыдом или болью, испытанными ранее, а, возможно, неоднократно сопровождавшими нас в прошлом. Фрейдовское открытие как раз состояло в том, что негативные переживания, которые мы не в силах принять в качестве «вечного возвращения», блокируются психологическими механизмами, отправляются в ту область внутреннего мира, где они не осознаются, а потому не беспокоят субъекта своим повторным появле-
нием [19]. На самом деле это не полное забвение, а именно сохранение впечатления нетронутым, неосознанным, непроанализированным, это некая «полупамять». Фрейд своих работах подчеркивает: бессознательны негативные переживания никогда не исчезают и не теряют силы, они как Титаны, низвергнутые в глубь земли, все время стремятся вернуться наружу -вторгнуться в сознание, и, не имея возможности вернуться прямо, оборачиваются описками, оговорками, снами и грезами. Переживание обретает символическую форму, в которой оно и является, и не является самим собой. Разного рода проекции и переносы тоже служат формой маскировки подлинного переживания, которое нанесло бы индивиду слишком сильный эмоциональный ущерб. Впрочем, думается, что «недостаток памяти» фрейдовских невротиков во многом базируется не только на автоматизме защитных психических реакций, но и на вполне сознательном нежелании помнить какие-то травмирующие эпизоды, стремление остановить ту способность «вечного возвращения», которая свойственна воспоминанию-переживанию. Речь не идет, конечно, о воспоминаниях младенчества, но о впечатлениях более поздних, которые, как правило, не стираются полностью. Нередко человек не то, чтобы совсем не осознает каких-то неприятных фрагментов своей жизни и отношений с другими, но предпочитает отодвинуть их из центра внимания на периферию, снизить их значимость, перетолковать их, придать им иной смысл. Мы делаем все, чтобы умерить боль осознания и не пустить травмирующие переживания на тот психологический конвейер, который начал бы вновь и вновь показывать нам внутреннее «плохое кино». Так, порой бывшие фронтовики никогда не вспоминают о войне, хотя заслужили на ней боевые награды, они не хотят дать захватить себя спонтанному процессу тяжелых воспоминаний, намеренно фильтруют свое мировосприятие.
Впрочем, спектр «забываемых переживаний» достаточно широк и многообразен. Интересно, что порой люди также блокируют позитивные переживания прошлого, если за ними последовала болезненная утрата. Так после смерти близких иные не стремятся сохранять память о них, не переживают заново счастливые дни прошлого, а говорят: «Я хочу все забыть». И забвение наступает, но как правило оно влечет за собой общее нарушение памяти, что на физиологическом уровне выражается в угрозе
деменции. Сильные негативные переживания, разрушившие некие надежды на лучшую участь, могут перекрыть любую позитивную информацию, и тогда человек забывает хорошее, а плохое как раз помнит, потому что оно, хоть и болезненно, но доминирует и постоянно возвращается.
«Спонтанное возвращение тяжелых воспоминаний» - предмет психологической терапии. Со второй половины ХХ в. практически разрабатывается тема лечения посттравматического синдрома [20], характерного для участников боевых действий, лиц, подвергшихся насилию, а также тех, кто был свидетелем насилия или невольным его исполнителем. Это та ситуация, когда «спонтанное возвращение переживаний» оказывается разрушительно для личности: люди как бы увязают в травмирующей ситуации, видят во сне кошмары, их преследует чувство вины, возникают панические атаки, агрессия, ужас. Нередко такие «вечные возвращения» приводят к депрессии и суициду. К сожалению, ни методов успешного лечения от тяжелых воспоминаний, ни способов их профилактики пока не разработано, хотя ведется постоянный поиск.
Совсем иной выступает ситуация, когда человек сознательно возвращается в печальное или обидное прошлое и странным образом находит в этом удовольствие. «Любовь к собственному страданию» - постоянное прокручивание в уме обидных для себя моментов, смакование сцен унижения, переживание минувших потерь - не такое уж редкое явление, получившее в ХХ веке наименование невроза и мазохизма, который в данном случае имеет отнюдь не сексуальную природу. «Исключив те невротические страдания, которые не связаны с потребностями в страдании, -пишет Карен Хорни, - мы переходим теперь к рассмотрению тех невротических страданий, которые вызываются такими потребностями и которые, следовательно, попадают в категорию мазохистских влечений. Во всех них, на первый взгляд, невротик страдает больше, чем это оправдано реальностью. Точнее, он производит впечатление, что нечто внутри него жадно хватается за каждую возможность страдать, что он может умудряться обращать в нечто болезненное даже благоприятные обстоятельства, что он абсолютно не желает отказываться от страдания. Но поведение, создающее такое впечатление, в значительной степени можно объяснить теми функциями, которые выполняет невро-
тическое страдание для данного человека» [21]. И далее Хорни говорит о защитной роли «стремления к страданию», позволяющей невротикам манипулировать другими для достижения своих целей. Постоянное прокручивание в памяти негативных переживаний, экстраполяция их на настоящее и будущее описана в классической работе П. Вацлавика «Как стать несчастным без посторонней помощи» [22] и в идущей вслед за ней книге Ю. Свияш «Как легко и быстро испортить жизнь себе и другим» [23]. Множество примеров постоянного переживания своих минувших страданий мы можем найти в произведениях Ф.М. Достоевского. Разумеется, от влечения к такому «вечному возвращению» стоит целенаправленно избавляться.
Таким образом, целостное переживание, приходящее к нам в воспоминании, имеет возможность постоянно вторгаться в настоящее и будущее. Оно не только осуществляет «связь времен» и обеспечивает темпоральное единство личности, но и выполняет множество разнообразных функций: радует нас, укрепляет наше самочувствие в мире, дает нам время на переосмысление истории нашей жизни или, напротив, пугает и предупреждает, мучает и служит уроком, заставляет переосмысливать собственную жизнь. В переживании-воспоминании мир предстает как сложное внутри себя единство, где настроения переплетены с событиями, а личные оценки - с актами реальной коммуникации. В культуре исторически создалось множество форм, где переживание-воспоминание становится артефактом: это дневники, мемуары, биографическая и автобиографическая литература, это также литературно-художественные произведения, которые по сути своей - повествование о прошедших переживаниях. Думается, этот пласт гуманитарной культуры - прекрасное поле для исследования человеческих переживаний.
ЛИТЕРАТУРА
1. МеласВ.Б. Переживание и событие СПб.: Изд-во ВВМ, 2009. 237 с. С. 176.
2. Словарь практического психолога / Под ред. С.Ю. Головина. М.: АСТ, Харвест, 1998 // Академик [Электронный ресурс]. URL: //https:// psychology.academic.ru/349/воспоминание.
3. Большой психологический словарь / Под ред. Б.Г. Мещерякова, акад. В.П. Зинченко. М.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2003 // Академик [Электронный ресурс]. URL: https://psychology.academic.ru/349/ воспоминание.
4. Аристотель. О памяти и припоминании // Вопросы философии. М.: Наука, 2004. С. 161-169.
5. Князева Е.Н. Энактивизм: новая форма конструктивизма в эпистемологии. М.-Спб.: Центр гуманитарных инициатив Университетская книга, 2014. 352 с.
6. Брагина Н.Г. Память в языке и культуре М.: Языки славянских культур, 2007. 520 с. С. 106-107.
7. Юнг К.-Г. Воспоминания, сновидения, размышления // Книжный архив [Электронный ресурс]. URL: https://www.klex.ru/19t.
8. Бредбери Р. Вино из одуванчиков М.: Мир, 1967. 399 с. С. 33-34.
9. Остен Дж. Гордость и предубеждение М.: Изд-во Комсомольская правда, 2006. 320 с. С. 172.
10. Додонов Б.И. Эмоция как ценность М.: Политиздат, 1978. 272 с.
11. Пруст М. У Германтов // Booksxafe.net [Электронный ресурс]. URL: https://bookscafe.net/read/ prust_marsel-germant-175421.html#p151.
12. Франкл В. Человек в поисках смысла М.: Прогресс, 1990. 368 с. С.170.
13. Гурджиев // Эзотеризм (энциклопедия). Мн.: Интерпресссервис; Книжный дом, 2002. 235 с. C. 213-226.
14. Бертон Р.Э. Самовоспоминание СПб.: ИД «Весь» 2001. 235 с. С. 28.
15. Бёкк Р. От Самости к Космическому Сознанию // Уайт Дж. Что такое просветление М.: Изд. АСТ, Изд. Ин-та трансперсональной психологии, Изд-во К. Кравчука М.: Изд-во УРАО, 2004. 320 с. С. 30-47.
16. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. М.: Прогресс, 1988. 400 с.
17. Фрейд З. Малое собрание сочинений СПб.: Издательская группа «Азбука-классика», 2010. 992 с.
18. Нуркова В.В. Свершенное продолжается: психология автобиографической памяти личности М.: Изд-во УРАО, 2000. 320 с.
19. Рейнуотер Дж. Это в ваших силах. Как стать собственным психотерапевтом [Электронный ресурс]. URL: https://www.koob.ru/rainwater/rainwa-ter_eto_v_vashih_silah.
20. Эффективная терапия посттравматического стрессового расстройства / Под ред. Фоа Эдна Б., Кин Теренс М., Фридман Мэтью Дж. М.: «Когито-Центр, 2005. 467 с.
21. Хорни К. Невротическая личность нашего времени. М.: «Прогресс-Универс», 1993 // Psylib. Самопознание и саморазвитие [Электронный ресурс]. URL: http://psylib.org.ua/books/hornk02/ index.htm.
22. Вацлавик П. Как стать несчастным без посторонней помощи М.: Прогресс, 1990. 160 с.
23. Свияш Ю.А. Как легко и быстро испортить жизнь себе и другим М.: Центрополиграф, 2008. 265 с.
REFERENCES
1. Melas V.B. Perezhivaniye i sobytiye [Experience and event]. St.-Petersburg, VVM Print House, 2009, 237 p., p. 176.
2. Slovar prakticheskogo psikhologa [Dictionary of the practical psychologist]. Ed. by S.Yu. Gol-ovin. Moscow, AST, Kharvest. 1998, available at: https://psychology.academic.ru/349/vospomina-niye.
3. Bolshoy psikhologicheskiy slovar [Large psychological Dictionary]. Ed. by B.G. Meshcheryakov, VP. Zinchenko. Moscow, Praym-YeVROZNAK, 2003, available at: https://psychology.academic. ru/349/vospominaniye.
4. Aristotel. O pamyati i pripominanii [About memory and recollection] // Voprosy filosofii [Questions of philosophy]. Moscow, Nauka, 2004, pp. 161-169.
5. Knyazeva E.N. Enaktivizm: novaya forma kon-struktivizma v epistemologii [Enactivism: a new form of constructivism in epistemology]. Moscow, St.-Petersburg, Universitetskaya kniga, 2014, 352 p.
6. Bragina N.G. Pamyat v yazyke i kulture [Memory in language and culture]. Moscow, Yazyki slavyanskikh kultur, 2007, 520 p., pp. 106-107.
7. Yung K.-G. Vospominaniya, snovideniya, raz-myshleniya [ Memories, Dreams, Reflections ], available at: https://www.klex.ru/19t
8. Bredberi R.Vino iz oduvanchikov [Dandelion Wine]. Moscow, Mir, 1967, 399 p., pp. 33-34.
9. Osten Dzh. Gordost i predubezhdeniye [Pride and Prejudice]. Moscow, Komsomolskaya pravda Print House, 2006, 320 p., p. 172.
10. Dodonov B.I. Emotsiya kak tsennost [Emotion as a value]. Moscow, Politizdat, 1978, 272 p.
11. Prust M. U Germantov [At the Guermantes, available at: Books.cafe.net //https://bookscafe.net/read/ prust_marsel-germant-175421.html#p151.
12. Frankl V. Chelovek vpoiskakh smysla [Man in search of meaning]. Moscow, Progress, 1990, 368 p., p. 170.
13. Gurdzhiyev [Gurdjieff] //Ezoterizm (entsiklopediya) [Esoteric Encyclopedia]. Minsk, Interpressservis; Knizhnyy dom Print House, 2002, 235 p., pp. 213226.
14. Berton R.E. Samovospominaniye [All right reserved]. St.-Petersburg, ID «Ves», 2001, 235 p., p. 28.
15. Byokk R. Ot Samosti k Kosmicheskomu Soznaniyu [Cosmic Consciousness]. In: Uayt Dzh. Chto takoye prosvetleniye [What is enlightenment]. Moscow, AST, Moscow, Institute of transpersonal Psychology, 2004, pp. 30-47.
16. Bern E. Igry, v kotoryye igrayut lyudi. Lyudi, kotoryye igrayut v igry [Games People Play: The Psychology of Human Relationships]. Moscow, Progress, 1988, 400 p.
17. Freyd Z. Maloye sobraniye sochineniy [Small collection of works]. St.-Petersburg, «Azbuka-klassika» Press, 2010, 992 p.
18. Nurkova V Svershennoye prodolzhayetsya: psik-hologiya avtobiograficheskoy pamyati lichnosti [The accomplished continues: the psychology of the autobiographical memory of the individual]. Moscow, URAO Press, 2000, 320 p.
19. Reynuoter Dzh. Eto v vashikh silakh. Kak stat sobst-vennympsikhoterapevtom [You're in Charge: A Guide to Becoming Your Own Therapist], [Электронный ресурс]. URL: https://www.koob.ru/rainwater/rain-water_eto_v_vashih_silah.
20. Effektivnaya terapiya posttravmaticheskogo stress-ovogo rasstroystva [Effective therapy for post-traumatic stress disorder]. Ed. by Foa Edna B., Kin Terens M., Fridman Met'yu Dzh. Moscow, "Kogito-Tsentr", 466 p.
21. Khorni K. Nevroticheskaya lichnost nashego vreme-ni [The Neurotic Personality of our Time]. Moscow, «Progress-Univers», 1993, available at: http://psylib. org.ua/books/hornk02/index.htm.
22. Vatslavik P. Kak stat neschastnym bez postoronney pomoshchi [How to become unhappy without help]. Moscow, Progress, 1990, 160 р.
23. Sviyash Yu.A. Kak legko i bystro isportit zhizn sebe i drugim [How to easily and quickly ruin the life of yourself and others]. Moscow, Tsentropoligraf, 2008, 265 р.
4 марта 2021 г.
