CC BY
25
УДК 370 (09) (571.1)
ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ СООБЩЕСТВО ЗАПАДНОЙ СИБИРИ: СОСТАВ И ФОРМЫ ВЛИЯНИЯ НА СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ РАЗВИТИЕ РЕГИОНА
© Н. И. Чуркина
Омский государственный педагогический университет Россия, 644099 г. Омск, наб. Тухачевского, д. 14.
Тел.: +7 (3812) 23 16 88.
Email: n_churkina@mail.ru
В статье проводится анализ истории оформления педагогического сообщества Западной Сибири, которое проходило во второй половине XIX - начале ХХ в. На основе применения методов и подходов теории местных сообществ проводится исследование педагогического сообщества с разных ракурсов: выделяются его признаки как общности профессионалов (исторической, культурной, социальной и т.д.). Характеризуются особенности регионального пространства в пределах определенных границ, задающих специфику сообществу. Описаны практики социального взаимодействия между членами сообщества и другими профессиональными и социальными группами. Обосновано появление такого признака как «чувство сообщества», т.е. психологическая идентификации с сообществом, что проявилось в формировании общих норм поведения, общности ценностей, чувства принадлежности. На основе анализа архивного и опубликованного материала в работе делается вывод, что специфические условия региональной жизни способствовали тому, что педагогическое сообщество Западной Сибири стало одной из активных групп общества, деятельность которой выходила за рамки профессиональной и носила характер культурно-просветительской.
Ключевые слова: история образования, региональное педагогическое образование, Западная Сибирь, педагогическое сообщество, социо-культурное развитие региона.
Педагогическое сообщество региона как социо-профессиональная группа выступает как совокупность лиц одной профессии, объединенных сходными знаниями и навыками, осознающих общность профессиональных интересов [1, с. 60]. Б. Н. Миронов дополнил профессиональные характеристики такой группы социальными признаками: обособленность группы в обществе, наличие совместной социальной деятельности, определенной социальной организации и управления группой, существование групповых ценностей [2, с. 43]. Интерес к педагогическому сообществу западносибирского региона связан с идеями социального конструктивизма, согласно которым, на определенном этапе оформления социального института происходит переход от стадии становления к функционированию, когда субъекты социокультурного пространства (индивидуальные и коллективные) не только оказывают влияние на объект, но и испытывают на себе влияние данного института. Для того чтобы определить возможности влияния педагогического сообщества на регион, необходимо описать состав сообщества.
Для описания специфики педагогического сообщества, изучения критериев членства в нем и других важных характеристик возможно использование методов концепции местных сообществ, разрабатываемой российскими учеными (А. А. Васильев, Д. Левчик, И. Мерсиянова, А. И. Широков, Е. С. Шомина и др.). По их мнению, особенно перспективным является использование концепции в обозримых региональных рамках, т. к. на основе построения территориально ограниченной модели могут появиться материалы для построения макромоделей. Местное сообщество представители различных наук описывают по ведущим для своей науки признакам: экологическим, экономическим, этнографическим, социологическим и т.д. В то же время, несмотря на разницу подходов, исследователи признают наличие четырех основных характеристик местного сообщества:
1. педагогическое сообщество как общность профессионалов (историческая, культурная, социальная и т.д.);
2. региональное пространство в пределах определенных границ (географических, административных, экономических, информационных), задающее специфику сообществу;
3. социальное взаимодействие (между членами сообщества и другими профессиональными и социальными группами);
4. чувство сообщества, т.е. психологическая идентификация с сообществом (общие нормы поведения, общность ценностей, чувство принадлежности).
С какого времени можно говорить о складывании педагогического сообщества Западной Сибири как сообщества профессионалов? Как отмечают исследователи, только с началом деятельности учреждений профессионального педагогического образования изменился контингент учителей в России. Если, как писал историк школы С. Рождественский, до 60-х гг. XIX в. в учителя «шли по нездоровью», пореформенный учитель, имеющий специальную подготовку, постепенно получил общественное признание как профессионал. В региональном обществе этот процесс начался несколько позже. Н. Юрцовский отмечал, что 70-80-е гг. XIX в. привели в сибирские учебные заведения новый профессиональный контингент, нацеленный на карьерный рост, постоянное самоусовершенствование. На формирование такого контингента повлияла государственная образовательная политика, проводимая еще в первой половине XIX в. Учителя всех типов учебных заведений стали входить в число государственных служащих, имевших льготы (отсрочки от армейской службы, уплаты повинностей на все время педагогической деятельности) [3, с. 9]. Государство гарантировало всем служащим стабильную выплату жалованья и регулярное его повышение. Единство регионального педагогического сообщества поддерживали особые льготы за службу в Сибири (прогонные и подъемные деньги, дополнительные выплаты жалованья после каждого из первых двух пятилетий пребывания в указанном регионе, бесплатное обучение детей в местных школах) [4, с. 332].
На самосознание и общественный статус учителя-профессионала в регионе значительно повлиял процесс создания педагогических учебных заведений, оформление педагогического образования как социального института, осуществляющего особое профессиональное образование. Педагоги всех типов начальных учебных заведений, в т. ч. и городских и высших начальных училищ, которые создаются после 1872 г., в
условиях региональной действительности хорошо были знакомы с проблемами и нуждами сельских училищ, т.к. до открытия Томского учительского института (1902 г.) основной контингент наставников городских (высших) начальных училищ составляли выпускники Омской учительской семинарии, а после его открытия большая часть студентов являлась выпускниками учительских семинарий. Таким образом, наставникам городских училищ хорошо были знакомы нужды, проблемы сельских учителей в связи с чем начальные учителя выступали с общими требованиями, оказывали друг другу помощь и поддержку.
Социальная активность педагогического сообщества детерминировалась средним возрастом начальных учителей. В отличие от наставников средних учебных заведений, где основной контингент состоял из лиц в возрасте от 30-50 лет, наставники начальных училищ приступали к работе в возрасте примерно 20 лет, выпускницы гимназий и прогимназий начинали трудовую деятельность в 16 лет, причем многие выпускники семинарий и женских гимназий, прослужив обязательное количество лет, покидали службу. В результате чего средний возраст наставников начальных училищ составлял 20 -25 лет [5].
Подтверждением общей культурной основы начальных учителей является этническая и конфессиональная однородность регионального педагогического сообщества. По нормативным документам, регламентирующим деятельность учительских семинарий и институтов, в число казенных воспитанников принимались только православные, что в условиях региона означало этническую общность (русские, славянские народы). В связи с тем, что в регионе, в отличие от других территорий компактного проживания инородцев, не были созданы инородческие учительские школы, во время обучения в учительской семинарии будущие учителя знакомились с жизнью инородческого населения в процессе совместного проживания и учебы. Сплошной анализ протоколов заседаний педагогических советов Омской учительской семинарии за период с 1872 по 1917 год показывает, что конфликтов на этнической, конфессиональной почве среди воспитанников в учреждении не было.
Особенность педагогического сообщества как общности в составе населения региона проявлялась в идентификационных характеристиках группы, среди которых можно выделить формальные и реальные. К числу формальных относится внешний облик, который задавали действующие нормативные документы. В начале ХХ в. на страницах российской и сибирской печати разгорелся спор о мундирах учителей. Приверженцы мундиров указывали, что они смогут поднять статус учителя, а их противники заявляли о сокращении свободы преподавания и отчуждении учителя в мундире от народа, для которого мундир означал ненавистного чиновника. Как отмечал учитель, автор статьи в газете «Сибирская жизнь», писавший под псевдонимом Северный, «в начальной школе я занимался просто в блузе, в уездном городе пришлось надеть форменную тужурку, а в губернии сюртук» [6, с. 16].
Реальной основой идентификации педагогического сообщества стала обособленность педагогов в обществе, которую называют отличительной чертой педагогов всех типов образования. Это создавало определенные трудности в налаживании взаимодействия с учениками и родителями, но закладывало основу для профессионального объединения. Причины негативного отношения населения к учителям на селе современники видели в том, что он чужой там, «барич», наем-
ник, т. к. оплачивается обществом, не имеет защиты от учебной администрации. «Нищего, слабого учителя, нуждающегося в помощи, простолюдин жалеет, но уж никак не уважает» [7, с. 208]. Это отношение народа к учителю поддерживалось высокомерием многих учителей. Инспектор народных училищ Семипалатинской области в отзыве о выпускниках Омской учительской семинарии отмечал: «Общим недостатком всех учителей является подмеченное недовольство своим положением: привыкнув жить в городе Омске, эти учителя смотрят на свое назначение в села, как на ссылку, так как в селах нет людей интеллигентных, с которыми можно было бы провести время приятно и с пользою» [8, с. 7].
Вторая группа характеристик педагогического сообщества в Западной Сибири связана с границами пространства, главной особенностью которого была территориальная протяженность региона и незначительное количество культурных центров (городов). Территория Западной Сибири была очерчена как естественными, географическими, так и административными границами, что также создавало основу формирования педагогического сообщества. На специфику складывания педагогического сообщества повлияла низкая плотность населения. Так, по данным переписных кампаний 1897 и 1916 гг., в Томской губернии приходилось на 1 версту 2.5 и 5.5 человека соответственно; в Тобольской губернии - 1.2 и 1.7; в Акмолинской области - 1.4 и 3.1; в Семипалатинской области - 1.5 и 2.18. человека [9]. Как можно увидеть, в результате проведения переселенческой политики плотность населения по отдельным регионам изменилась (особенно в Томской губернии и Акмолинской области), но для распространения новшеств и активной коммуникации даже в наиболее населенных областях она была недостаточна. Сельский учитель, школа которого могла находиться от соседнего учебного заведения в нескольких десятках верст, не имея рядом соответствующего круга общения, не встречая понимания со стороны населения, нуждался и стремился к профессиональному общению, которое налаживалось за счет переписки с бывшими соучениками, участия в работе временных курсов, совещаний. Наставники городских училищ находились в более выгодном положении, но и в городах Западной Сибири ощущалось стремление к профессиональному и культурному общению. Это подтверждает изучение периодической печати, в которой публиковались заметки о культурных событиях в сибирских городах, активное участие в них принимали представители педагогической общественности.
Коммуникативное пространство является одним из условий оформления местного сообщества. Н. М. Федорова указывает на коммуникативное пространство как один их факторов развития государственно-общественного управления образованием, а к показателям развития этого пространства она относит наличие в обществе широкой общественной дискуссии по вопросам образования [10]. В Европейской России, по ее мнению, в начале ХХ в. стало возможно участие в дискурсе представителей образованного сообщества. Но в регионе, ввиду незначительного количества таких людей (по данным И. Я. Словцова в 1877 г. в Акмолинской губернии лиц с высшим образованием насчитывался 191 человек, или 0.87% к остальному населению), инициатором и главным участником дискуссий становилось педагогическое сообщество [11, с. 108].
Интенсивность коммуникативного пространства определялась и количеством средств массовой инфор-
мации. В обозначенный период в регионе, как и во всей России, наблюдался всплеск интереса общества к газетам, журналам, в результате чего росли их число, авторитет. В Сибири рост численности изданий был значительным: в 1904 г. выходило 31 наименование, в 1906 - 115 [12]. Лишь 13 газет имели стаж пять и более лет. Известный деятель областнического движения Г. Н. Потанин писал о региональных изданиях: «Областная газета стремится быть органом интеллигенции края, а не печатной справкой торговых контор, она представляет собой общественное явление» [13, с. 317]. В них регулярно публиковались заметки о деятельности образовательных учреждений, проблемах образования и учительской корпорации. Вокруг редакций газет формировался штат авторов, среди которых наибольшую активность проявляли наставники начальных училищ.
Коммуникативное пространство региона создавали не только региональные, но и общероссийские издания. Просветительская направленность регионального педагогического сообщества детерминировалась сложившимся общественным представлением об особой миссии сибирского учительства. Эти идеи проводились через общероссийские издания. Фронтальный просмотр одного из самых популярных в России педагогических журналов «Русская школа» показал, что в исследуемый период в разделе хроника народного образования регулярно публиковались заметки об акциях сибиряков (1890. №8-9; 1898. №4, 7-8; 1900. №4, 1902. №4). В 1891 г. политический деятель А. М. Колмыкова писала в журнале «Русская школа»: «... важно и необходимо было бы подкрепление знанием и грамотностью русского человека на далекой восточной окраине, где он отделен от всего остального мира далекими расстояниями, обречен на борьбу с девственной природой» [14]. Представители педагогической общественности подчеркивали значение региональных общественных организаций в распространении грамотности. «Надо отдать должное сибирской интеллигенции: она делает все, что может, для поднятия уровня просвещения народной массы в своем крае» [15].
К концу XIX - началу XX века, когда в Европейской России уже был накоплен достаточный опыт общественно-педагогического движения, в Западной Сибири появились учительские организации, стали регулярно проводить совещания, съезды [16]. Причем к 1990 г. современники указывали, что такие учреждения становились центром жизни в сибирских городах [17].
Увеличение тиражей средств массовой информации не смогло включить в коммуникативное пространство всех членов педагогического сообщества. Большие расстояния и неразвитость дорог в регионе приводили к тому, что даже местная корреспонденция доходила до адресата с опозданием. В более мелких территориальных образованиях, в т. ч. и городах Западной Сибири получили развитие явления, которые ввиду отсутствия межрегиональных форм и сетей коммуникации в XIX-XX вв. не были представлены в национальном масштабе или присутствовали там только в рудиментарном виде. Современные исследователи социокультурных процессов в регионе (В. Г. Рыженко, Т. А. Сабурова, А. П. Толочко, М. В. Шиловский и др.) помогли опровергнуть клише советской историографии о неразвитости культурной жизни сибирского общества. В сибирских городах в обозначенный период действовали многочисленные очаги культуры: театры, концертные площадки, клубы, ставились любительские спектакли, устраивались чтения, акции, т.е. сложились условия для формирования местного сообще-
ства, основной характеристикой которого называют устную коммуникацию и взаимодействие между членами сообщества. Xроники культурной жизни, составленные краеведами, показывают ее насыщенность различными событиями. По подсчетам сибирского исследователя Н. А. Стрелковой, в Томске со второй половине XIX в. досуг горожан был разнообразен, помимо развлекательных мероприятий, регулярно устраивались благотворительные спектакли, концерты, лотереи, маскарады, инициаторами которых чаще всего выступали педагоги. Сборы, поступавшие от них, шли на нужды учащихся, учащих, во время войны - на нужды раненых и их семей, составляли от 300 до 3000 руб. [18, с. 55].
Таким образом, в конце XIX в. в регионе сложился новый штат начальных учителей, основную массу которого составляли выпускники семинарий и институтов региона. Именно общий дух, направленность, уклад данных учебных заведений составляли основу для единства группы педагогов начальных училищ. Сходная профессионально-педагогическая подготовка, заинтересованность в месте службы, связь с регионом, знание его проблем и нацеленность на процветание «далекой окраины» также делали эту группу единой.
Н. П. Матханова предлагает относить к проявлениям психологических особенностей социокультурной группы, за неимением возможности проведения экспериментальных проверок в исторических работах, такие социологические показатели, как типология досуга, определенный стиль жизни [19, с. 252]. Учительство всех типов начальных училищ имело сходство в формах досуга. К числу наиболее распространенных и доступных для всех форм досуга, несомненно, относится чтение. Не имея возможности покупать много литературы для самообразования, учителя начальных училищ пользовались изданиями, которые выписывали библиотеки начальных училищ. Подтверждает это обстоятельство и тот факт, что в начале XX в. в регионе выросла сеть педагогических библиотек. Так, в 19041905 гг., по данным исследователя Ю. В. Тимофеевой, в Тюкалинском уезде Тобольской губернии существовало четыре центральных учительских библиотеки. В среднем в такой библиотеке насчитывалось до 400 наименований книг, в числе постоянных читателей числилось 50 педагогов, бравших примерно 18 книг в течение года [20, с. 497]. Поддерживали это полезное и важное для саморазвития педагогов увлечение, общественные организации. В 1893 г. Томское общество взаимного вспомоществования учащим и учившим инициировало открытие книжного склада для учителей [21, с. 145]. Для поддержки сельских учителей Томское общество вспомоществования в 1908-09 гг. практиковало выдачу единовременных пособий на выписку газет [22, с. 9]. Учительские библиотеки получили развитие во всех районах Западной Сибири и становились не только средством для повышения профессионального уровня наставников, но и местом общения учителей.
Общение педагогического сообщества с другими социальными группами было связано с деятельностью общественных организаций. Несмотря на выявленную обособленность учительства от населения, через свою профессиональную и внепрофессиональную деятельность педагоги активно взаимодействовали с родительской общественностью и другими группами населения. Государство не могло четко определить свою позицию по отношению к роли учительства в обществе: с одной стороны, как отмечал известный сибирский деятель Н. Л. Скалозубов, «в своем отношении к учителю правительство руководствуется страхом, как
бы учитель не создал революции. Может быть, для такого убеждения у правительства и были реальные факты, но пора и ограничить эти страхи. Нельзя прекратить общение учителя с населением. Это вредно для дела и непозволительно» [23, с. 3]. С другой стороны, власть активно использовала учительство как транслятор государственной идеологии. Еще с конца XIX в. в учительских семинариях стали проводить беседы по основам медицинских знаний. В протоколе заседания педагогического совета Омской учительской семинарии за 8 октября 1892 г. отмечалось: «Ввиду того, что в селениях Западной Сибири за недостатком врачебного персонала крестьяне часто обращаются за советом и помощью к учителю ... считают необходимым сообщать ученикам третьего класса семинарии краткие сведения из гигиены и популярной медицины, применительно к программам бесед по эти предметам» [24, с. 15].
Изменить отношение селян к школе и учителю должно было новое содержание образования, вводимое в этот период в народных школах, в котором упор был сделан на понятные крестьянам занятия - церковное пение, арифметику, письмо, ремесла. В городских училищах также приоритет отдавался утилитарным знаниям. Автор статьи в «Сибирском листке» отмечал: «Городскому обывателю полезнее будет знать, как отличить по наружному виду зараженное мясо, чем история приключений с Марией Тюдор» [25, с. 1]. Таким образом, можно констатировать, что в результате получения необходимой суммы практических навыков и утилитарных знаний в процессе педагогического образования, продолженной в просветительской деятельности учителей начальных училищ, даже в крестьянском обществе постепенно складывается положительное отношение к учителю не только в его профессиональной деятельности, но и в общественной жизни.
Значимым показателем складывания педагогического сообщества, согласно концепции местных сообществ, является формирование корпоративной культуры. Особенностью корпоративной культуры педагогов всех ступеней образования являлось, по мнению О. В. Блиновой, их принадлежность к касте чиновников. Нам представляется, что чиновнический элемент в корпоративной культуре присутствовал, но не был главным. Более важной характеристикой можно назвать профессионализм, признание просветительской миссии учительства, что отражалось на всех сторонах деятельности начального учителя.
Как показал анализ истории оформления и характеристики профессионального педагогического сообщества, значимой чертой, определявшей специфику, была тесная связь с социокультурной жизнью своего региона. Специфические условия региональной жизни (отсутствие земства, ограниченное число дворянства, неразвитость других профессиональных групп интеллигенции, малое количество городов, слабость культурного ландшафта, многочисленность общественных организаций и др.) способствовали тому, что региональное педагогическое сообщество становилось главным средством модернизации социокультурного пространства. Как подтвердил исторический анализ, самой массовой и консолидированной силой в его составе были выпускники учительских семинарий и институтов, составляющие региональное педагогическое сообщество. Педагогическое сообщество складывается в Западной Сибири к началу XX в., именно с этого времени оно стало массовой группой, представляло собой
общность профессионалов (историческая, культурная, социальная и т.д.). Объединяющим началом был регион, родина большинства членов сообщества, члены сообщества осуществляли активное социальное взаимодействие (внутри своей и с другими группами), оформляется корпоративная культура, повышается социальный статус сообщества, его самосознание, происходит осознание миссии учительства.
ЛИТЕРАТУРА
1. Социологический энциклопедический словарь. На русском, английском, немецком, французском и чешском языках / ред. координатор академик РАН Г. В. Осипов. М.: Инфра-м-норма, 1998. 488 с.
2. Миронов Б. Н. Историк и социология. Л., 1984. 420 с.
3. Сборник узаконений и правительственных распоряжений, касающихся домашних наставников, наставниц, учителей и учительниц. М.: Тип. Г. Лисснера и Д. Собко, 1912. 53 с.
4. Свод законов Российской империи / под ред. И. Д. Морду-хай-Болтовского; сост.: Н. П. Балканов, С. С. Войт, В. Э. Герценберг. Изд. неофиц. СПб.: [Б. и.], 1912. Т. 3. Свод уставов о службе гражданской. 417 с.
5. Блинова О. В. Социокультурный облик учительства в Западной Сибири в 1880-х - 1914 гг.: дис. ... канд. ист. наук. Омск, 2010. 312 с.
6. Северный К. Очерки из жизни сибирского учителя // Сибирские вопросы. 1912. №25. С. 5-19.
7. Земства в деле народного образования // Мир Божий. 1893. №7. С. 12-17.
8. ГИАОО. Ф. 115. Оп. 1. Д. 35.
9. Настольный календарь на 1919 год. Типо-литография томской железной дороги, 1919. 180 с.
10. Словцов И. Я. Материалы по истории и статистике Омска, извлеченные из однодневной переписи 1877 г. Труды Акмолинского статистического комитета. Омск: Тип. Акмолинского Областного Правления, 1880. Ч. 1. 108 с.
11. Периодическая печать Сибири (вторая половина XIX века - февраль 1917 г.): Указатель газет и журналов / сост. И. Г. Мосина, Е. Н. Косых. Томск: изд-во ТГУ, 1991. 550 с.
12. Федорова Н. М. Историко-педагогическая характеристика этапов становления государственно-общественного управления школьным образованием в России // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2009. №94. С. 94-50.
13. Потанин Г. Н. От Новочеркасска до Казани // Первый шаг. Казань, 1876. С. 24-38.
14. А. К. В Санкт - Петербургском комитете грамотности // Русская школа. 1891. №3. С. 221-229.
15. Абрамов Я. В. Xроника народного образования // Русская школа. 1898. №506. С. 286-289.
16. Проект съезда деятелей народного образования в Сибири // Образование. 1902. №7-8. С. 58-59.
17. Из провинциальной печати // Северный вестник. 1892. №12. С. 12-13.
18. Стрелкова Н. А. Благотворительность и общественный досуг Томичей во второй пол. XIX века (по материалам «Томских губернских ведомостей») // Вестник ТГУ. 2010. №1. С. 50-61.
19. Матханова Н. П. Социокультурные группы в составе администрации Восточной Сибири 1840-1860 гг. // Русская интеллигенция. История и судьба. М.: Наука, 2000. С. 251-272.
20. Тимофеева Ю. В. Чтение сельских учителей Тобольской губернии в конце XIX - начале XX в. // Региональное книговедение: Сибирь и Дальний Восток. Новосибирск: Гос. публ. науч.-техн. библ. СО РАН, 2008. С. 492-501.
21. Карташова Т. П. Издательская и книготорговая деятельность Общества попечения о начальном образовании в г. Томске // Региональное книговедение: Сибирь и Дальний Восток. Новосибирск, Гос. публичн. науч.-техн. библ. СО РАН, 2008. С. 145-153.
22. Отчет о состоянии и деятельности Общества взаимного вспомоществования учащих и учивших Томской губернии за 1908 и 1909 гг. Томск: тип. Макушина, 1910. 72 с.
23. Скалозубов Н. Л. Письма депутатов // Сибирский листок. 1911. 6 ноября.
24. ГИАОО Ф. 115. Оп. 1. Д. 40.
25. Рассуждения об уровне образования российских и европейских учителей // Сибирский листок. 1897. 8 мая.
Поступила в редакцию 09.10.2014 г.
PEDAGOGICAL COMMUNITY OF WESTERN SIBERIA: STRUCTURE AND FORMS OF INFLUENCE ON SOCIAL AND CULTURAL DEVELOPMENT OF THE REGION
© N. I. Churkina
Omsk State Pedagogical University 14 Tukhachevsky Emb., 644099 Omsk, Russia.
Phone: +7 (3812) 23 16 88.
Email: n_churkina@mail.ru
In the article the analysis of history of the formation of pedagogical community of Western Siberia that has taken place from the second half of the 19th to the beginning of the 20th century is carried out. According to the usage of methods and approaches of theory of the local communities, the pedagogical community is studied from different points of view, as well as its characteristics of professional community (i.e. historical, cultural, social and others). The features of the regional location within the certain limits defining specifics the community itself are pointed out. The practices of social interaction between community members and other professional and social groups are described. The emergence of such characteristic as "sense of community", i.e. psychological identifications with the community that has been reflected on the formation of general standards of behavior, similarity of values, sense of belonging, is substantiated as well. On the base of analysis of the archival and published material, the author came to conclusion that specific conditions of the regional style of living promoted the pedagogical community of Western Siberia to become one of active social groups, which activity was not only of professional but also of cultural and educational nature.
Keywords: history of education, region pedagogical education, West Siberia, educational policy, socio-cultural development of the region, pedagogical community.
Published in Russian. Do not hesitate to contact us at bulletin_bsu@mail.ru if you need translation of the article.
REFERENCES
1. Sotsiologicheskii entsiklopedicheskii slovar'. Na russkom, angliiskom, nemetskom, frantsuzskom i cheshskom yazykakh [Sociological encyclopedic dictionary. In Russian, English, German, French and Czech languages] / red. koordinator akademik RAN G. V. Osipov. Moscow: Infra-m-norma, 1998.
2. Mironov B. N. Istorik i sotsiologiya [Historian and sociology]. Leningrad, 1984.
3. Sbornik uzakonenii i pravitel'stvennykh rasporyazhenii, kasayushchikhsya domashnikh nastavnikov, nastavnits, uchitelei i uchitel'nits [Collection of statutes and executive orders related to domestic mentors, tutors and teachers]. Moscow: Tip. G. Lissnera i D. Sobko, 1912.
4. Svod zakonov Rossiiskoi imperii [The code of laws of the Russian Empire]. Ed. I. D. Mordukhai-Boltovskogo; sost.: N. P. Balkanov, S. S. Voit, V. E. Gertsenberg. Izd. neofits. Saint Petersburg: [B. i.], 1912. Vol. 3. Svod ustavov o sluzhbe grazhdanskoi.
5. Blinova O. V. Sotsiokul'turnyi oblik uchitel'stva v Zapadnoi Sibiri v 1880-kh - 1914 gg.: dis. ... kand. ist. nauk. Omsk, 2010.
6. Severnyi K. Sibirskie voprosy. 1912. No. 25. Pp. 5-19.
7. Zemstva v dele narodnogo obrazovaniya. Mir Bozhii. 1893. No. 7. Pp. 12-17.
8. GIAOO. F. 115. Op. 1. D. 35.
9. Nastol'nyi kalendar' na 1919 god [Desktop calendar for 1919]. Tipo-litografiya tomskoi zheleznoi dorogi, 1919.
10. Slovtsov I. Ya. Materialy po istorii i statistike Omska, izvlechennye iz odnodnevnoi perepisi 1877 g. Trudy Akmolinskogo statistich-eskogo komiteta. Omsk: Tip. Akmolinskogo Oblastnogo Pravleniya, 1880. Pt. 1.
11. Periodicheskaya pechat' Sibiri (vtoraya polovina XIX veka - fevral' 1917 g.): Ukazatel' gazet i zhurnalov [Periodical press of Siberia (second half of the 19th century-February 1917): Index of newspapers and magazines]. Comp. I. G. Mosina, E. N. Kosykh. Tomsk: izd-vo TGU, 1991.
12. Fedorova N. M. Izvestiya Rossiiskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. A. I. Gertsena. 2009. No. 94. Pp. 94-50.
13. Potanin G. N. Pervyi shag. Kazan', 1876. Pp. 24-38.
14. A. K. Russkaya shkola. 1891. No. 3. Pp. 221-229.
15. Abramov Ya. V. Russkaya shkola. 1898. No. 506. Pp. 286-289.
16. Proekt s''ezda deyatelei narodnogo obrazovaniya v Sibiri. Obrazovanie. 1902. No. 7-8. Pp. 58-59.
17. Iz provintsial'noi pechati. Severnyi vestnik. 1892. No. 12. Pp. 12-13.
18. Strelkova N. A. Vestnik TGU. 2010. No. 1. Pp. 50-61.
19. Matkhanova N. P. Russkaya intelligentsiya. Istoriya i sud'ba. Moscow: Nauka, 2000. Pp. 251-272.
20. Timofeeva Yu. V. Regional'noe knigovedenie: Sibir' i Dal'nii Vostok. Novosibirsk: Gos. publ. nauch.-tekhn. bibl. SO RAN, 2008. Pp. 492-501.
21. Kartashova T. P. Regional'noe knigovedenie: Sibir' i Dal'nii Vostok. Novosibirsk, Gos. publichn. nauch.-tekhn. bibl. SO RAN, 2008. Pp. 145-153.
22. Otchet o sostoyanii i deyatel'nosti Obshchestva vzaimnogo vspomoshchestvovaniya uchashchikh i uchivshikh Tomskoi gubernii za 1908 i 1909 gg. [Report on the status and activities of the Society of Mutual Help of Teachers and Taught of the Tomsk Province for 1908 and 1909]. Tomsk: tip. Makushina, 1910.
23. Skalozubov N. L. Pis'ma deputatov. Sibirskii listok. 1911. 6 noyabrya.
24. GIAOO F. 115. Op. 1. D. 40.
25. Rassuzhdeniya ob urovne obrazovaniya rossiiskikh i evropeiskikh uchitelei. Sibirskii listok. 1897. 8 maya.
Received 09.10.2014.
