CC BY
40
РАЗДЕЛ VIII ИСТОРИЯ ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
УДК 374.6(571.1)
Н. И. Чуркина
СТАНОВЛЕНИЕ СИСТЕМЫ ПОВЫШЕНИЯ КВАЛИФИКАЦИИ УЧИТЕЛЕЙ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ ХХ ВВ.
Проблема повышения квалификации учителей стала подниматься вместе с появлением первых учебных заведений профессионального образования. Учреждение семинарий и институтов, проведение курсов и съездов учителей в России происходило параллельно. Назначение курсов или съездов (эти понятия применяли как равнозначные), по-мнению Н. Бунакова, состояло в том, чтобы восполнить недостаток профессиональной подготовки к учительскому делу, которую дают учительские семинарии, привести в систему отрывочные педагогические знания, имеющиеся у учителей без специального образования и дать возможность сельскому учителю освободиться из-под влияний жизни, с ее неизбежной прозой, мелочными заботами и дрязгами [1, с. 75]. Система повышения квалификации в России создавалась на протяжении более пятидесяти лет, в ее истории исследователи выделяли особые этапы: «в 70-х гг. темы курсов могли быть лишь специально педагогические. В 80-х гг., ввиду препятствий со стороны правительства, курсов почти не удавалось устраивать. С начала 90-х гг. занятия на курсах получили технический характер. В середине 90-х гг. курсы стали снова педагогическими, а с конца 90-х гг. приняли общеобразовательный характер» [2, с. 344]. Но в Западной Сибири становление системы повышения квалификации учителей происходит с некоторым опозданием, на что повлияли многие факторы: отставание окраины в развитии общего образования, создании общественных организаций. Но, прежде всего, общеполитические процессы - отсутствие земства и государственной программы колонизации.
В исследуемом регионе сеть начальных школ и профессиональное учительское сообщество стало активно расти только к концу XIX в. Система образования была представлена учебными заведениями разного уровня и типа: начальные, начальные повышенные, средние и высшие учебные заведения. Соответственно, для отдельных видов школ создавался свой сегмент системы повышения квалификации. По их тематике в регионе функционировали методические, общеобразовательные и сельскохозяйственные курсы.
Первым звеном системы стали летние краткосрочные курсы для учителей начальных училищ, действовавшие по Правилам 5 августа 1875 г В первой статье формулировалась их цель: ознакомить вызванных учащих с лучшими способами преподавания в начальной школе. В соответствии с ней на курсы приглашались учителя или совсем не имеющие педагогического образования или проработавшие в должности небольшой срок. Жизнедеятельность курсов строилась с учетом православных норм (молебен перед началом, совместные утренние и вечерние молитвы, участие в праздничных и воскресных богослужениях). Содержание образования соответствовало основным видам теоретических и практических занятий в учительских семинариях. При всех курсах учреждались временные образцовые школы. Курсисты присутствовали на наблюдательных и образцовых уроках по предметам начального училища. Кроме практических занятий проводились педагогические беседы по наиболее сложным и актуальным для учителей темам. По Правилам 1875 г. инициатива открытия курсов могла принадлежать земским органам, частным лицам, общественным организациям, учредители осуществляли их финансирование. Если самыми активными инициаторами курсов в Европейской России стали земства, начавшие их проводить в 60-70 гг. XIX в., то в Сибири временные педагогические курсы впервые появились только в начале ХХ в. Этому способствовало учреждение в 1900 г. дирекций народных училищ Томской, Тобольской губернии, Акмолинской и Семипалатинской области. Таким образом, на далекой окраине надежды учителей на создание системы повышения квалификации были связаны, прежде всего, с государством.
Дирекции народных училищ, не обладающие специальными средствами на проведение курсов, в течение нескольких лет организовывали педагогические совещания, средства на которые в ряде районов выделяли крестьянские начальники, в других жертвовали частные лица. Педагогические совещания обходились учредителям в минимальные суммы (100-200 рублей), основные расходы были связаны с оплатой проезда учащихся.
В Тобольской губернии в 1901 г. прошли совещания во всех районах: в Ялуторовске с 27 июля по 3 августа; в Кургане с 21 августа по 3 сентября; в Тюкалинске с 22 июля по 4 августа; в Тюмени с 22 по 30 августа, в Тобольске с 20 по 30 июля. Схема работы совещаний повторяла педагогические курсы в миниатюре: проводились и потом анализировались пробные и образцовые уроки, организовывались педагогические беседы по разным проблемам школьной жизни, устраивались выставки новых учебных пособий. В 1902 г. педагогические совещания по прежней схеме состоялись в Кургане, Ялуторовске, Ишиме, Таре. Совещания в целях экономии продолжались от 5 до 14 дней, что ограничивало образовательные возможности данного вида повышения квалификации, снижало их привлекательность для учителей, администрации учебных заведений, частных жертвователей. Поэтому в 1903-1904 г. прошло только два совещания: в Тобольске для учителей-инспекторов городских училищ, обсудившем более двадцати воп-
росов по учебной, воспитательной, административно-хозяйственной части и педагогические беседы в Кургане, на которых были подняты проблемы воспитания в школе.
До принятия государственных решений по поддержке системы повышения квалификации учителей, на местах ее существование полностью зависело от позиции директора народных училищ. Например, в Томской губернии за период 1904-1911 гг. провели лишь два педагогических совещания. В 1904 г. с 20 по 31 мая в Барнауле, под председательством инспектора народных училищ, в 1911 г. совещание учащих начальных училищ Мари-инского района.
Регулярные летние курсы учреждаются в западносибирских губерниях и областях в начале ХХ в. Характерно, что первые в регионе курсы открылись в 1897 г. по ходатайству Общества вспомоществования учащим и учившим Акмолинской области. Генерал-губернатор выделил 250 рублей из войсковых сумм и льготные билеты для проезда для учителей и учительниц, станичных и поселковых школ. Из средств общества было потрачено 67 рублей 90 копеек. Курсы работали при Омской учительской семинарии с 20 июля по 15 августа. Комиссию педагогических курсов возглавил известный омский педагог К. В. Ельницкий. Организация курсов соответствовала Правилам 1875 г. и была достаточно традиционной [3]. Это был единственный случай проведения курсов для учителей в Западной Сибири благотворительной организацией.
Со временем необходимость организации летних курсов для учителей начальных училищ стала очевидна для местного самоуправления, средства на которые отпускались по § 8 ст. 2 сметы земских повинностей. В Тобольской губернии на трехлетие 1909-1911 гг. выделили 10800 рублей, что позволяло проводить курсы регулярно. Сроки, место размещения, организация и предварительная смета обсуждались на собрании Тобольского губернского училищного Совета.
Первые курсы прошли в Тобольске в июле-августе 1910 г., торжественное открытие состоялось 14 июля, был отслужен молебен, на котором присутствовали Губернатор и представители местной педагогической общественности [4, с. 10]. В образцовых курсах принимали участие инспекторы Тобольской дирекции, организующие подобные мероприятия в своих районах. На курсы были вызваны 101 учащий, еще 5 человек участвовали добровольно. До начала курсов руководители провели анкетирование, позволившее выяснить интересующие учителей темы и трудности, с которыми они сталкиваются в работе. Не смотря на то, что в нормативных документах занятия подразделялись на теоретические и практические, в Тобольской губернии приоритет отдавался практике. Утренние часы отводились на образцовые уроки, которые давали инспекторы районов, после обеда курсисты проводили пробные уроки. Только вечером организовывались беседы по обсуждению уроков и типичных трудностей.
Для учителей курсы были совершенно бесплатными: приезжим оплачивали прогонные, суточные, обеспечивали питанием и жильем, канцелярскими принадлежностями, была составлена библиотека из 700 томов, в свободное время учащие осмотрели Тобольские музеи.
Большое значение придавалась религиозно-нравственной стороне, во время занятий проходили общие молитвы, а в воскресные и праздничные дни учащие посещали богослужение.
На курсах зародилась еще одна традиция - Тобольским губернатором по просьбе слушателей была послана благодарственная телеграмма на Высочайшее имя, на которую через несколько дней был получен ответ Императора [4, с. 15].
По апробированной программе в 1911 г. прошли краткосрочные курсы в Ишиме и Тюмени. Практика организации первых трех курсов позволила Директору народных училищ внести в МНП предложения о некоторых изменениях программы. В частности он отмечал, что средств по смете земских повинностей хватает на организацию одних курсов в год, но, так как во всей губернии насчитывается 880 человек учителей, на курсы может быть вызвано только 1/8 часть всего состава. Кроме того, ежегодно примерно 120 человек учащих меняет место работы, в школы приходит большое количество новичков. Еще одна проблема это массовость курсов. При количестве участников 100-120 человек не возможно проведение пробных уроков, что снижает эффективность работы. Оптимальное количество слушателей не должно превышать 70-80 человек, поэтому необходимо организовывать курсы в двух местах, для чего нужны дополнительные средства МНП. Пожелания директора народных училищ не были услышаны (прежде всего, из-за нехватки средств) и курсы далее проводились в обычном режиме.
В 1912 г. кредит был открыт поздно и курсы в губернии не устраивались, а в 1913 г. прошли летние курсы для учителей в Ишиме (для Тюкалинс-кого, Тарского, Тобольского уездов), в Кургане (для Ялуторвского, Тюменского, Туринского уездов). Количество слушателей везде составляло около 150 человек. Руководитель курсов, директор народных училищ Г. Маляревский в приветственной речи указывал: «на курсах будут поднимать проблемы, которые пригодятся при работе с детьми и облегчат работу учителям» [5, с. 4]. Ориентация курсов на практику приводила к тому, что на Ишимских курсах за 23 учебных дня прошло 92 часа утренних занятий, было дано 96 уроков в образцовой школе. В течение 19 вечерних занятий было дано 10 уроков по пению, устроено 44 беседы и один вечер слушатели были заняты письменною работою [4, с. 168].
Таким образом, подавляющая часть учебного времени отводилась на практические занятия. С анализом затруднений, вскрытых на уроках были связаны и педагогические беседы, проводимые инспекторами и приглашенными специалистами. Положительная оценка курсов, данная в итоговых анкетах, не совпадала с критикой, попавшей на страницы печати. В газете «Сибирская жизнь» указывалось, что в отличие от земских курсов,
где лекции читают приглашенные профессора, в Сибири краткосрочные курсы проводят собственными силами (Дирекции народных училищ), поэтому уклон на курсах сугубо практический, на курсах пренебрегают теорией, даже по пению не дают основ нотной грамоты и теории музыки. Вывод, сделанный автором - система занятий на курсах не поощряет учителей заниматься дальнейшим самообразованием.
Критика местной печати не была услышана организаторами, и летом 1914 г. курсы функционировали в Кургане и Тобольске, по-прежнему, под руководством инспекторов и учителей городских училищ в обычном прак-тикоориентированном ключе. Укреплению позиции курсов способствовало государство, начиная с 1914 г., оно стало выделять средства на их проведение для губерний, местное самоуправление которых не имело собственных средств. В ходатайстве попечителя Западносибирского учебного округа от 31 января 1914 г. в департамент народного просвещения отмечалось, что «на устройство краткосрочных педагогических курсов по правилам 5 августа 1875 г., потребуется 11147 рублей, в том числе 10470 р. для Тобольской губернии, 1000 для Томской (основные суммы поступили из земских сборов) [4, с. 398].
Начиная самых первых курсов, основной контингент участников в Западной Сибири составляли учительницы (например, на Курганских было 17 учителей и 99 учительниц), с уровнем образования в объеме четырехклассной прогимназии (65 человек). По продолжительности службы 68 человек работали до одного года, до 4 лет - 27 человек. (4,402) На Тобольских курсах присутствовало 111 человек: учителей 13, учительниц 98, 56 человек окончили прогимназию, 90 учителей имели стаж работы до 5 лет [4, с. 426].
В Томской губернии в 1910-1912 гг. развернулось широкое школьное строительство, которое стало частью государственной политики переселения крестьян. Поэтому на постройку народных школ использовались средства МНП (270 тысяч 536 рублей) и переселенческого управления (182 тысячи 636 рублей) [6, с. 66-70]. В новые училища требовались квалифицированные кадры, но выпускников педагогических учебных заведений не хватало, в результате чего большинство новичков не имели специальной подготовки. Томская Дирекция училищ, не смотря на прежнюю пассивность была вынуждена также заняться этим направлением. В Томске первые курсы прошли в 1913 г. Кроме традиционной программы занятий, состоящей из лекций, бесед, образцовых и пробных уроков курсисты проводили лекции для своих товарищей [7, с. 3-5]. В 1914 г курсы были организованы в Барнауле и Бийске, на каждых участвовало примерно по 80 человек. Так же как и в других городах, заведование на курсах было поручено инспекторам районов.
Министерство образования, выделяя средства на курсы, стало строже относиться к отчетам руководителей. Специальный отдел Ученого комитета МНП, рассмотрев, в 1915 г. отчет о курсах в Тобольске для учащих вторых
классов двухклассных училищ, вынес серьезные замечания: за отсутствие внимания к расширению научного образования курсистов, перевес теоретической подготовки на занятиях гимнастикой. Еще одним объектом критики стали многочисленные экскурсии, не имеющие явной образовательной направленности. Вывод, сделанный в замечаниях: на курсах не произошло расширения теоретической и общенаучной базы учителей, в том числе и потому, что преподаватели курсов не имели необходимого образования [3, с. 701].
Новшества в работе курсов, появившиеся после анализа региональных отчетов, начались с Предложения МНП от 17 мая 1916 г. № 8462, которым разрешалось приглашать на курсы специалистов для чтения лекций. На Тобольские курсы, проходившие в июне 1916 г., специалистов найти не успели, а в Курган был приглашен ассистент Психологического института при Московском университете Корнилов, который дал согласие участвовать и в работе Омских курсов, им были прочитаны лекции по практической психологии [4, с. 597]. Приглашение иногородних специалистов стало возможно при поддержке местного самоуправления. Городская училищная исполнительная комиссия постановлением № 66 от 23 апреля 1916 г. информировала директора народных училищ, что Омская Городская Дума постановила принять участие в расходах по приглашению столичных лекторов на предполагаемые к открытию краткосрочные педагогические курсы, ассигновав на этот предмет 1500 рублей [3, с. 38].
Мы уже указывали на имеющуюся зависимость регулярности проведения курсов от позиции руководства региональных органов управления учебными заведениями. В Томской губернии с началом войны курсы для учителей начальных училищ не проводились, хотя специальный кредит по земской смете на трехлетие 1915-1917 гг. накопился в размере 10000 рублей. Поэтому в мае 1916 г. Томское общество попечения о народном образовании обратилось к попечителю округа с прошением об открытии летом текущего года курсов для учителей начальных училищ. Отмечалось, что потребность в курсах в военное время стала еще острее, часть правоправных учителей призвана на фронт, их место заняли малоопытные наставники. Плату за слушание лекций предлагалось взимать в размере 1 рубля. Программа курсов включала в себя лекции по гистологии, анатомии, физиологии, гигиене, психологии, политическому состоянию Европы перед войной, естествоведению, истории русской литературы, новых методиках обучения русскому языка, арифметики. Для преподавания приглашались профессора Томского университета и работники учительского института [4, с. 698].
Нетрадиционная программа и приглашение квалифицированных педагогов должны были изменить сложившуюся методическую направленность куросв, но директор народных училищ Томской губернии в записке попечителю указывал, что в военное время учителя должны помочь летом в сель-
скохозяйственных работах и обучении беспризорников и беженцев. Попечитель признал эти доводы справедливыми и курсы не состоялись.
В Акмолинской губернии средства на курсы по смете земских повинностей не выделялись, поэтому по инициативе дирекции народных училищ проходили порайонные съезды учителей. В своем ходатайстве директор отмечал: поселки в Сибири разбросаны на значительном расстоянии, в результате чего учащие поставлены в условия культурного одиночества, поэтому порайонные съезды помогут учителям решить некоторые методические и личностные проблемы. В 1916 г. инспектор народных училищ первого района во время объезда своей территории устроил два съезда. Первый прошел 19 и 20 февраля в Городищенском двухклассном сельском училище, второй в Полтавском двухклассном русско-киргизском училище. На каждом съезде присутствовало по 20-25 учителей. На съездах инспектором проводились беседы по училищеведению, методах преподавания предметов начального курса, общей постановке учебного дела. Кроме того, учащие были ознакомлены с устройством кинематографа, посмотрели художественный фильм и демонстрационные учебные картины. На Полтавском съезде преподавателями двухклассного училища были даны примерные уроки, которые разбирались на конференции. Порайонные съезда прошли так же в Петропавловском уезде. На проезд к месту съезда учащим выделялись деньги из средств кредита на нужды народного образования. В отличие от педагогических совещаний съезды проходили за 2-3 дня, обсуждая в основном местные проблемы.
Особым типом начальных школ для инородцев в западносибирском регионе были аульные школы. Они учреждались по правилам, утвержденным 11 октября 1901 г. [4, с. 26]. Специфика работы таких школ обуславливалась особенностями жизни инородческого населения. Аульные школы часто располагались в землянках, вместе с жителями поселков учителям приходилось вести полукочевую жизнь. Как писал попечитель в ходатайстве в МНП, на такие условия идут работать учителя не только без специального образования, но и с низким общеобразовательным цензом, главным критерием отбора для них было знание киргизского языка. Единственной возможностью для повышения квалификации учителей аульных школ могли быть летние курсы, которые предлагалось проводить ежегодно в Омске. В системе планы попечителя реализовать не удалось, на курсы по смете МНП выделили только 2000 рублей, поэтому были вызваны учителя аульных школ Акмолинской и Семипалатинской областей в среднем по 5 человек, всего 28 человек приезжих. Курсы открылись 10 августа 1911 г. [3, с. 74]. Для образцовой аульной школы, состоящей из трех отделений, собрали учеников из пригородных сел. Образцовые уроки давали заведывающе двухклассными русско-киргизскими училищами Акмолинской и Семипалатинской областей: Григорьев, Сиротенко, Котельников, наблюдение за курсами было возложено на директора народных училищ. Занятия на курсах в основном состояли в присутствии на образцовых уроках в аульной школе, во
второй половине дня устраивались педагогические беседы, на которых происходил разбор уроков и выступления руководителей на различные темы. При курсах организовали музей учебников, учебных пособий, руководств по методике и дидактике, всего свыше 140 книг.
После успешно проведенных курсов для учителей аульных школ директор народных училищ Акмолинской области ходатайствовал об открытии курсов для учителей сельских училищ. Отмечая, что в настоящее время в дирекции имеется 433 сельских училища, в том числе 102 аульных русско-киргизских школы на 1000 поселков, в них 75% учителей не имеют качественного педагогического образования. Выход может быть в устройстве краткосрочных курсов, на которые необходимо пригласить так же учителей аульных школ. Местом их проведения летом 1914 г. стал Петропавловск. Особенностью курсов было участие в работе не только инспекторов и учителей местных городских училищ, но и наставника пения Омского учительского института Никифорова-Гурьянова, а так же для обучения игре на скрипке пригласили преподавателя Томского музыкального училища Буздыханова. На курсах была организована выставка учебных пособий и проведены опыты по физике. В том же году курсы для учителей сельских и аульных школ курсы прошли в Акмолинске. Отсутствие системного финансирования курсов в степных областях приводила к тому, что их проведение полностью зависело от поддержки казны.
Следующим типом учебных заведений, для которых стали создаваться особые звенья системы повышения квалификации, были городские и высшие начальные училища. Эти учебные заведения получили распространение в Западной Сибири в начале ХХ в. По Положению о городских училищах 1872 г. преподавать в них могли выпускники учительских институтов, но так как первый институт открылся в Томске только в 1902 г. их рост был очень медленный.
К 1903-1905 гг. сеть высших начальных училищ в регионе стала значительно отставать от масштабов переселения и возросших образовательных потребностей общества.
К 1909 г. в Западной Сибири насчитывалось только 35 городских училищ, при общем количестве населения 6000000 человек. Кроме нехватки пра-воправных учителей Попечитель Западно-Сибирского учебного округа в письме Министру народного просвещения зимой 1914 г. подробно изложил недостатки учителей городских училищ: «в городском училище очень часто учитель преподает предмет, совсем не относящийся к его специальности... можно встретить такие случаи, когда учитель, спрашивая урок, следит по книге, опасаясь, как бы ученик не переврал, потому что и сам знает не больше ученика» [8, с. 6]. По мнению попечителя, учителя городских училищ, нуждаются не столько в педагогической, сколько в общеобразовательной подготовке, а так как по своей воле самообразованием не каждый займется, то нужно употребить принуждение [8, с. 7]. Попечитель предлагал свой учебный план общеобразовательных курсов: по нему учителей делили
на группы: русский язык, математика, история и география, естествознание и физика. Общие и специальные предметы включали в себя 100 часов теории и 40 часов практики, причем практика была связана с выполнением учебных заданий. Согласование возможности устройства курсов по новому плану происходило на уровне министра народного просвещения. «Кредит на устройство краткосрочных педагогических курсов для учащих городских и высших начальных училищ Томской губернии летом текущего года отпущен МНП в размере 5715 рублей» [8, с. 1]. Курсы были открыты при Томском учительском институте в июле 1914 г., но всю программу выполнить не удалось: по приказу губернатора они закрылись 23 июля, т. к. здание решили использовать для сбора запасных.
В дирекции Тобольских народных училищ состав учителей городских и высших начальных училищ был примерно такой же: из «45 учителей городских училищ имеется 31 допущенных временно, из платы по найму - 14» [9, с. 7]. При подготовке к курсам было проведено анкетирование учащих городских училищ, более половины респондентов высказались за придание курсам методического характера, директор народных училищ Г. Маялревский так же считал, что устройство общеобразовательных курсов не эффективно. Поэтому в Тобольской губернии курсы продолжали сохранять практическую направленность.
Еще сложнее складывалась судьба курсов повышения квалификации для педагогов средних учебных заведений. В 1912 г. МНП предложило ЗападноСибирскому учебному округу провести летние краткосрочные курсы для учителей и учительниц средних учебных заведений по истории педагогики, психологии и предметам гимназического цикла [10, с. 55]. По неизвестной причине курсы не состоялись. В 1914 г. по отношению МНП от 11 января № 1222 предлагалось устроить летних курсов для преподавателей гимнастики средних учебных заведений. Но этот предмет в основном вели офицеры, которые не могли быть командированы на курсы по причине военного времени [11, с. 3]. В связи с тем, что желающих набралось только 12 человек курсы так же не состоялись.
После почти пятидесятилетней истории становления системы повышения квалификации учителей, Министерство народного просвещения в 1915 г. обратилось к учебной администрации с просьбой высказать пожелания по поводу изменений нормативных документов о краткосрочных курсах и съездах учителей. В ответ на эту просьбу из всех дирекций народных училищ Западной Сибири пришли предложения и замечания, в которых можно увидеть не только позицию руководителя, но и отражение их истории в регионе. Директор народных училищ Томской губернии писал: «Начальная школа самобытна, своеобразна, оригинальна; она требует от всех деятелей, прикасающихся с нею, и особенно от лиц, претендующих на обучение в школе, тщательного, старательного и непосредственного знакомства с собою, требует считаться не только с ее особенностями как общей сельской начальной школы, но и как школы часто местной, областной, захо-
лустной» [4, с. 512]. Предложения, поступившие от дирекций можно свести к нескольким общим пунктам.
1. При организации курсов учитывать местные условия, специфику занятий сельского населения, особенности функционирования начальной школы.
2. Ограничить максимальное количество участников курсов.
3. Желательно сделать их местными, порайонными, упростить процедуру открытия, дать больше прав руководителю, сократить отчетность.
4. Кроме летних курсов желательно проводить во время Рождественских и Пасхальных каникул местные съезды учителей.
Таким образом, организаторы курсов не высказывали серьезных претензий к содержанию образования, сосредоточив внимание на организационных моментах. Система повышения квалификации учителей не ограничивалась только педагогическими курсами, совещаниями и съездами. Этим же целям служили педагогические музеи и педагогические библиотеки при различных учебных заведениях и дирекциях народных училищ. В регионе получили развитие три основных вида педагогических музеев: стационарные, имеющие постоянное помещение, экспозицию, штат работников; музеи, создаваемые на определенное время (например, на период деятельности педагогических курсов) и педагогические отделы, учреждаемые при краеведческих музеях. Если в Европейской России содержателями педагогических музеев часто становилось земства, то в Сибири их роль в сфере образования взяли на себя просветительские и благотворительные организации. Обществом вспомоществования учащим и учившим Акмолинской области в 1897 г. на краткосрочных педагогических курсах для учителей и учительниц станичных и поселковых школ второго отделения Сибирского казачьего войска был организован временный педагогический музей, в котором собрали все учебные пособия, необходимые учителю для его педагогического самоусовершенствования и для успешного ведения обучения. Основой музея стали фонды Омской учительской семинарии, на базе которой проводились курсы [12, с. 313]. Музей из временного стал постоянным с 1899 по 1904 гг. количество книг в библиотеке музея выросло до 1044 штук, а учебных пособий до 305 [13, с. 10]. Стабильно работали в Томске педагогический музей при Александровском женском приходском училище и музей с педагогической библиотекой при Бийском Пушкинском трехклассном городском училище [14, с. 1]. Фонды музеев использовались учителями, слушателями педагогических курсов и учащимися учреждений педагогического образования для знакомства с новыми учебными пособиями, наглядными материалами, периодическими изданиями.
Изучение истории создания системы повышения квалификации учителей в Западной Сибири, позволяет сделать вывод, о том, что до 1917 г. она находилось на стадии становления. За короткий период функционирования летних педагогических курсов, совещаний, съездов, педагогических музеев и библиотек был накоплен серьезный методический, научный и статисти-
ческий материал, дальнейшему использованию и развитию которого помешали военные и революционные годы. Современная система повышения квалификации учителей в последнее время является объектом критики со стороны ученых и практиков, казалось бы, достигнуто то, к чему стремилось учительство на протяжении Х1Х-ХХ вв.: стационарные помещения курсов, квалифицированные кадры, стабильное финансирование, закрепленная в законе обязательность и регулярность прохождения курсов, сохранение заработной платы на время обучения. Но многое из опыта прошлого не используется - например, при учреждениях не создаются образцовые школы, а значит, нет оптимального сочетания теоретической и практической подготовки, по-прежнему редко на курсы приглашаются известные ученые. Еще больше претензий к системе с позиций сегодняшнего дня, ее критикуют за монополизм, отсутствие конкуренции, возможности выбора вариантов прохождения и тематики курсов и т. д. Перспективы российской системы повышения квалификации нам видятся в сочетании опыта собственного прошлого, практики развитых стран и новейших достижений науки.
Библиографический список
1. Милюков, П. Н. Очерки по истории русской культуры, Т. II, кн. 2, [Текст] / П. Н. Милюков. - М.: Прогресс, 1994. - 491 с.
2. Бунаков, Н. Ф. Русская подвижная школа, воскресные повторительные уроки и учительские съезды [Текст] / Н. Ф. Бунаков. - СПб, 1883. - 114 с.
3. Отчет общества взаимного вспомоществования учащим и учившим Акмолинской области за 1897 г. Омск, 1898. - 87 с.
4. ГАТО, Ф. 126, оп. 2, д. 2530
5. Отчет о краткосрочных педагогических курсах, бывших в г. Кургане Тобольской губернии с 1-28 июня 1913 г., Тобольск, 1914 - 91 с.
6. Карпанец, А. Ю. Распространение православия и просвещения в переселенческих поселках Западной Сибири в к. XIX - начале XX вв. [Текст] // А. Ю. Карпанец //Актуальные проблемы отечественной истории ХХ в. Кемерово, 2005. - С. 66-70
7. Отчет о краткосрочных педагогических курсах, бывших в г. Томске с 15 мая по 20 июня 1913 г., Томск, 1914. - 53 с.
8. ГАТО, Ф.100, оп.1, д.407
9. ГАТО, ф.126, оп.2, д.2999
10. ГАТО, Ф.126, оп.2, д.2608
11. ГАТО, ф.126, оп.2, д.3013
12. Хроника школьной жизни // Русская школа. - 1898. - № 1. - С. 310-313
13. Фураев, Г. К пятилетнему юбилею Союза работников просвещения Омского губотдела 1895-1924 [Текст] / Г. Фураев. - Омск. 1924. - 95 с.
14. ГАТО, Ф.100, оп.1, д.97
