CC BY
260
Я. Б. Головин
П. Б. СТРУВЕ О НЕМЕЦКОМ НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИЗМЕ
Вопрос об отношении того или иного мыслителя русского зарубежья к национал-социализму не является чисто академическим. По прошествии 80-90 лет мы можем вполне нейтрально исследовать многие идеологические споры русской эмиграции, но, когда речь идет об отношении к Гитлеру и нацизму, то степень эмоциональной вовлеченности как автора, так и читателей повышается. За академическим анализом этого вопроса всегда стоит нравственный вопрос: дискредитировал мыслитель себя своим одобрением нацизма или нет? Петр Бернгардович Струве (1870-1944) — один из идейных вождей русской эмиграции, непримиримый противник большевизма, относится к числу тех, кто в конечном счете прямо и недвусмысленно осудил нацизм. Этот отрадный факт примирял и примиряет потомков России Зарубежной и России Советской. При упоминании этого факта обычно1 ссылаются на отрывок из работы Франка, что Струве «с самого начала и без колебаний осудил национал-социализм, в котором большинство русских правых видело долгожданное спасение от большевизма»2. Как покажет подробный анализ — и не с самого начала, и с колебаниями. Путь к осуждению нацизма у Струве не был прямым.
В самой капитальной биографии Струве, написанной Ричардом Пайпсом3, эта тема оказалась недостаточно раскрытой. Про отношение русского мыслителя к национал-социализму в начале 30-х гг. говорится не много и почти без цитат. В связи с изданием в 2004 г. «Дневника политика»4, где собраны все 487 выпусков этого не имеющего аналогов дневника с размышлениями Струве над текущими политическими событиями 1925-1935 гг., работа исследователя упростилась. Но современному читателю «Дневника политика» нередко непонятно, какие события комментирует Струве. И в предлагаемой статье делается попытка описать контекст и факты, которые стали поводом
1 См.: Кантор В. К. Петр Струве: Великая Россия или Утопия, так и не ставшая реальностью // Вестник РХГА. — 2010. — Т. 11. — Вып. 4. — С. 177.
2 Франк С. Л. Умственный склад, личность и воззрения П. Б. Струве // Струве П. Б. РаШоИса: Политика, культура, религия, социализм. — М., 1997. — С. 486.
3 Пайпс Р. Струве: Правый либерал, 1905-1944. — М., 2001. — Том 2.
4 Струве П. Б. Дневник политика (1925-1935). — М.; Париж, 2004.
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2012. Том 13. Выпуск 4
121
для его размышлений и оценок. Следует добавить, что не все свои тексты, которые он помещал в редактируемые им газеты, появлялись в рамках «Дневника политика». Цитируемые ниже газетные статьи Струве, написанные вне «Дневника политика», никогда не переиздавались и малодоступны современному читателю.
С начала 1930-х гг. Струве все большее внимание начинает уделять событиям в Германии. Это были последние годы Веймарской республики. В Веймарской республике (1918-1933) государственная власть была представлена рейхспрезидентом, рейхсканцлером (премьер-министром) и рейхстагом (парламентом). Рейхспрезидент избирался непосредственно народом на 7 лет. С 1925 г. президентом был 78-летний генерал-фельдмаршал Пауль Гинденбург, начальник генерального штаба Германии в 1916-1919 гг. Рейхсканцлер назначался (и освобождался) рейхспрезидентом с учетом партийного состава рейхстага. Рейхстаг избирался по партийным спискам, 1 мандат от 60 тысяч голосов, так что число депутатов рейхстага зависело от числа проголосовавших. Рейхпрезидент имел право на роспуск рейхстага, был верховным главнокомандующим, имел право объявлять чрезвычайное положение и брать на себя всю полноту власти.
В Германии начала 30-х гг. Струве выделял четыре политические силы. Первые две — импонирующие ему «национально-охранительные»:
Первая — президент Гинденбург и стоящий за ним рейхсвер (армия).
Вторая — Партия центра, «вышколенная в эпоху Бисмарка... деловым образом в рабочих союзах организованная сила германских католиков»5. С 1930 г. канцлером Германии был представитель Партии Центра Генрих Брюнинг (1885-1970).
Третья сила — социал-демократия, только «в некотором смысле» сила национальноохранительная, обремененная идеологическими предрассудками и классовыми эмоциями. Немецкие коммунисты также относятся к третьей силе — это крайне левый фланг и резерв социал-демократии. Отношение к коммунистам у Струве очевидно.
Четвертая сила — «могущественное стихийным напором своих национальных и социальных страстей и инстинктов национал-социалистическое движение»6, к которому он изначально относился с большим опасением.
Опасение у Струве вызывали в первую очередь социальные страсти, которые распалял Гитлер и этим сближался в глазах Струве с коммунистами: «Про национал-социализм можно. сказать, что он призван окрылять, раздувать и разнуздывать социальные страсти деклассированного войной и революцией МШе^а&а. Национал-социализм наполняет души этих людей социалистической верой и антикапиталисти-ческой страстью, которая по существу еще сильнее, чем против “марксизма” и его носителей, направляется против “буржуазии” и института “буржуазного строя”»7. Раздувание национальных страстей поначалу не вызывало у Струве ни одобрения, ни протеста. Он это фиксировал, но опасности не видел.
Весной 1932 г. должны были состояться очередные президентские выборы и Гитлер, в противовес Гинденбургу, выдвинул свою кандидатуру. Социал-демократы и Партия
5 Струве П. Б. Расхождение Гинденбурга и Брюнинга. — Россия и славянство. — 1932. — № 186 // Струве П. Б. Дневник политика. — С. 679.
6 Там же.
7 Струве П. Б. Английский политический кризис. Роль и фигура Макдональда. Кризис германский. Роль и фигура канцлера Брюнинга. Несколько слов об испанских делах / Россия и славянство. — 1931. — № 152 // Струве П. Б. Дневник политика. — С. 624-626.
центра поддерживали Гинденбурга. Первое голосование состоялось 13 марта, Гинденбург набрал 49,6% голосов8 (при повторном голосовании 10 апреля он победил с 53%), Гитлер — 30,1%, третье место занял коммунист Эрнст Тельман с 13,2%. На следующий день после выборов Струве записал: «В Германии вчера померялись силой “мода” и “дисциплина”. Мода — это Гитлер, дисциплина — это Гинденбург. Гитлер — это поветрие, искажающее твердое шествие германского народа по пути внешнего восстановления и внутреннего оздоровления...
Только отсутствие государственного смысла, гложущий червь погони за властью, упоение модой, ставшей поветрием, могли натолкнуть германских национал-социалистов и именно молодежь среди ее сторонников на порочную мысль и пагубную тактику противопоставления монументальной фигуре Гинденбурга модной фигурки Гитлера.
.Выборы Гинденбурга. возвещают сумерки национал-социализма, медленный, но верный спад этой политической “моды”»9.
Очередной повод высказаться о природе фашизма и национал-социализма представился Струве в полемике о соотношении свободы и дисциплины с лидером мла-дороссов Казем-Беком: «В нем (национал-социализме — Я. Г.) есть какие-то здоровые национальные инстинкты. Но опасности и слабые стороны национал-социализма во много раз превосходят то хорошее и здоровое, что в нем имеется. Итальянский фашизм по крайней мере показал, что он умеет поддерживать — дорогою ценою ущемления личной свободы! — государственный порядок и национальное производство и его основу, частную собственность лиц и корпораций. Совершенно неясно и даже сомнительно, принесут ли успехи германского национал-социализма что-либо, кроме ущемления личной свободы и угроз собственности и посягательств на нее и не явится ли победа национал-социализма лишь прологом к торжеству коммунизма»10.
30 мая 1932 г. Гинденбург отправил в отставку правительство Брюнинга и 1 июня назначил канцлером Франса фон Папена (1879-1969), которого Струве очень уважал. Папен был членом правого крыла Партии центра, но партия отказалась поддерживать его кандидатуру. Папен был исключен из ее рядов и Партия центра перешла в оппозицию. Гитлер относился к Папену лояльно.
В июне 1932 г. рейхстаг был в очередной раз распущен и 31 июля 1932 г. состоялись выборы. Результаты выборов11 были следующими: НСДАП заняла первое место, получив 37,8%, СДПГ — 21,6%, КПГ — 14,3%, Партия центра — 12,4%, Национальнонародная (близкая Папену) — 6%. Струве записал: «Выборы в Германии дали тот результат, который можно и нужно было ожидать и который мы предсказывали. Ни одно крыло не победило. Но, конечно, странно было бы отрицать огромную относительную победу Гитлера над социал-демократией, а с другой стороны, также несомненна относительная сила и крепость той же социал-демократии и крупные успехи коммунизма. Социал-демократы не только могут быть государственной партией,
8 Здесь и далее данные по президентским выборам приводятся по следующему интернет-источнику: http://www.gonschior.de/weimar/Deutschland/Praesidenten.html (дата обращения — 13.09.2012).
9 Струве П. Б. Борьба между модой и дисциплиной в Германии. — Россия и славянство. —
1932. — 19 мар. // Струве П. Б. Дневник политика. — С. 656.
10 Струве П. Б. Еще на тему об «отцах» и детях». — Россия и славянство. — 1932. — 26 мар. // Струве П. Б. Дневник политика. — С. 659-660.
11 Здесь и далее результаты выборов в рейхстаг приводятся по следующему источнику: http:// www.gonschior.de/weimar/Deutschland/Uebersicht_RTW.html (дата обращения — 14.09.2012).
они таковой были и таковой будут. Гораздо труднее ответить на вопрос: сможет ли гитлеровство уложиться в государственные рамки и стать хотя бы в такой же степени, как это удалось социал-демократии Эберта, Носке и Зеверинга, элементом и участником государственного строительства?»12 Что значит для Струве быть государственной партией? Проявлять ответственность и быть готовой к компромиссам! Возможность прихода Гитлера к власти, опираясь только на демагогию и насилие, в такой стране, как Германия, Струве не могла прийти в голову.
Струве был настолько уверен в стойкости германских охранительных начал, мудрости Гинденбурга, способности немецкой нации противостоять демагогии и насилию, что осенью 1932 г. списал Гитлера со счетов. В конце сентября 1932 г., за четыре месяца до политического триумфа Гитлера, Струве написал удивительную по недальновидности статью «Два заката: Сталина и Гитлера», где уверенно заявил: «Сейчас происходят два знаменательных заката или крушения: закат Сталина и закат Гитлера. В случае Сталина крушится деспотия. В случае Гитлера крушится демагогия. Демагогия Гитлера встретила на своем пути разумную и спокойную государственную волю, которую она думала “с маху” сбить с ее позиций, но о которую она сама неминуемо разобьется»13. Такая слепота из нашего времени кажется удивительной, но статья Струве говорит не столько о его интеллектуальной несостоятельности, сколько о совершенно новом явлении, с которым раньше история не сталкивалась, которое выбивалось их всех существующих на тот момент схем.
Гинденбург назначал Папена канцлером с надеждой, что тот соберет коалицию. И пока коалиции не составлялись, Гинденбург терпел беспартийного Папена, потом назначил канцлером близкого ему беспартийного Шлейхера. Когда отставленный Папен вступил в союз с Гитлером, причем согласился играть вторую роль, а к ним присоединился председатель Национально-народной партии Гугенберг, то Гинденбург отправил 28 января 1933 г. в отставку Шлейхера и 30 января утвердил новый коалиционный кабинет в составе: Гитлер — канцлер, Папен — вице-канцлер, Гугенберг — министр сельского хозяйства и экономики. Среди остальных министров только двое были национал-социалистами. Кроме того, Гинденбург распускает рейхстаг и назначает новые выборы на 5 марта. Струве воодушевлен и надеется на лучшее. Он считает это событие победой Гинденбурга и «его политики разумного и легального политического и социального консерватизма». Для Струве очень важна антикоммунистическая направленность новой коалиции: «Образована коалиция. весь пафос которой направлен против идеи и тактики: насильственной социальной революции средствами классовой борьбы»14. Что же касается Гитлера, то он «своим приходом к власти в этой обстановке и в этих условиях осуществляет свой первый акт реальной и ответственной политики»15.
25 февраля 1933 г. Струве пишет панегирик Папену, он подчеркивает, что «пафос того движения, которое теперь охватило Германию, — национальный, и притом
12 Струве П. Б. Исход германских выборов. — Россия и славянство. — 1932. — 6 авг. // Струве П. Б. Дневник политика. — С. 692.
13 Струве П. Б. Два заката: Сталина и Гитлера. — Россия и славянство. — 1932. — 1 окт. // Струве П. Б. Дневник политика. — С. 716-717.
14 Струве П. Б. Политический сдвиг в Германии и его значение. — Россия и славянство. — 1933. — 11 фев. // Струве П. Б. Дневник политика. — С. 733.
15 Там же.
в двояком смысле: патриотическом, направленном на реальное осуществление так называемых внешних заданий, и антиклассовом, направленном на духовное преодоление классовых тенденций, предубеждений и отталкиваний, — в пользу идей и чувств народных или, точнее, национальных»16. И дух этого движения «всего яснее и чище выражается в двух фигурах: самого Гинденбурга и Франца фон Папена», а Гитлер «в ряду современных государственных деятелей Германии отнюдь не самая крупная личность»17. Кроме прочего, Струве надеется на успех на новых выборах Немецкой национальной народной партии, по спискам которой баллотировался Папен.
27 февраля голландский коммунист-одиночка Маринусван дер Люббе поджег Рейхстаг. Обвинена в этом преступлении была компартия Германии. 28 февраля Гитлер представил Гинденбургу декрет «Против предательства немецкого народа и происков изменников родины», ограничивающего действия основных прав и свобод, отменяющего семь статей конституции и наделяющий правительство (Гитлера) чрезвычайными полномочиями. Гинденбург декрет подписал, и началась новая волна террора штурмовиков против коммунистов и других политических противников.
В номере «России и славянства» от 4 марта появляется редакционная статья без подписи «Пожар Рейхстага». Даже если автором является не Струве, то невозможно представить, чтобы точка зрения автора редакционной статьи имела бы существенные отличия от позиции Струве. Статья начинается с того, что обстоятельства пожара неясны, но этот пожар «явился сигналом для репрессивных мер невиданного в Германии размаха», причем не только против коммунистов, но и социал-демократов. Автор готов поддержать репрессии против коммунистов: «Не может быть никаких сомнений в том, что преодоление коммунизма в Германии, кем и как бы оно ни было достигнуто, явилось бы огромным достижением с точки зрения борьбы против Коминтерна — а тем самым, разумеется, против красного ига над Россией. Если меры, принимаемые ныне правительством Хитлера, действительно нанесут смертельный удар самой сильной из западных секций Коминтерна — русские национальные круги могут только приветствовать такой результат»18. Но все происходящее вызывает у автора скорее тревогу, а не радость. Репрессии против социал-демократов совершенно не одобряются, в том числе и потому, что возникает возможность единого фронта обоих Интернационалов. Так же не вызывает одобрения повсеместная цензура и угрозы иностранным корреспондентам.
5 марта 1933 г. состоялись последние в Веймарской республике выборы в Рейхстаг. Несмотря на террор и препятствия для противников Гитлера, ему не удалось получить большинства мест. НСДАП получила 43,9%, СДПГ — 18,3%, КПГ — 12,3%, Партия центра — 11,3%, Народно-национальная партия, вопреки ожиданиям Струве и, несмотря на наличие в списках фон Папена, свое представительство не увеличила и получила 8%.
Все предшествующие выборам события не заставили Струве окончательно прозреть. В номере «России и славянства» за 15 марта 1933 г. помещено четыре номера Дневника политика, посвященные событиям в Германии. Первый из этих номеров написан еще до выборов, 4 марта и имеет характерный подзаголовок «На трудном
16 Струве П. Б. Политическая борьба в Германии. Фигура фон Папена. — Россия и славянство. — 1933. — 25 фев. // Струве П. Б. Дневник политика. — С. 737.
17 Там же.
18 Пожар рейхстага (ред. статья) // Россия и славянство. — 1933. — 4 марта.
и страдном пути своего внутреннего оздоровления Германия вступает в борьбу на жизнь и на смерть с чудовищем мирового коммунизма». Струве определяет приход к власти коалиции Гитлера-Папена-Гугенберга как подлинно национальную революцию: «То, что произошло в Германии с 30 января по 5 марта, есть скученный в пространстве около месяца германский термидор, вандемьер и брюмер». Далее Струве констатирует, что основная задача современного мира «выжечь главную язву: утвердившийся и окопавшийся в Москве коммунизм. Объективно к постановке этой проблемы — несмотря на все недомыслие, на все предрассудки — приближаются действительно два государства: Япония и Германия»19.
Когда Струве узнал результаты мартовских выборов, он оценивает их как победу национальной идеи над коммунистической: «Национальная коалиция в Германии победила, конечно, не потому, что политическими мероприятиями была парализована избирательная работа “левых” партий, а потому, что национальная идея охватила большинство германского народа. Власть классовой идеологии и классового мироощущения в Германии сломлена, и тем самым впервые с окончания войны идея социальной революции потерпела сокрушительное поражение»20.
8 марта 1933 г. мандаты у депутатов КПГ отзывают, их места в парламенте считаются ликвидированными, КПГ запрещена. 23 марта Рейхстаг принимает закон «О чрезвычайных полномочиях», передавший законодательную власть в руки правительства. На этом заседании парламента Гитлер произнес речь. Струве дает ей высокую оценку: «Выступление Гитлера как имперского канцлера многозначительно тем, что в нем лежит печать не демагогии, а, наоборот, величайшей умеренности. Это, конечно, признак силы и первое яркое доказательство личной значительности Гитлера как государственного человека»21. Это лучшая из всех данных Струве оценок Гитлера.
В конце марта 1933 г. в Германии начинаются организованный бойкот еврейских магазинов и другие антиеврейские меры. 9 апреля 1933 г. публицист газеты «Дни» под псевдонимом «Современник», опираясь на слова Струве о личной значительности Гитлера, обвиняет Струве в солидарности с антиеврейскими мероприятиями, в антисемитизме, да и в одобрении всей деятельности Гитлера вообще. Струве отвечает, что оценка речи Гитлера есть только оценка речи, а не всей деятельности Гитлера. Тем более статья написана до начала массовых антиеврейских мер. «“Расовое” обоснование этих мер совершенно не укладывается в мое религиозное сознание, противореча и духовным, морально-метафизическим основам, и историческому опыту христианства, главными основателями которого “по плоти”. являются два еврея: Иисус Назарет, “сын Давидов”, и “апостол язычников” Павел, до обращения — фарисей Савл.
“Расизм’., в корне противоречит самому духу христианства, и это противоречие должно быть преодолено в германском национальном движении торжеством христианских основ общественности и государственности»22.
19 Струве П. Б. События в Германии. Их всемирно-исторический смысл. — Россия и славянство. — 1933. — 15 мар. // Струве П. Б. Дневник политика. — С. 744-745.
20 Струве П. Б. Исход германских и прусских выборов и трагедия социал-демократии. — Россия и славянство. — 1933. — 15 марта // Струве П. Б. Дневник политика. — С. 747.
21 Струве П. Б. Национальная революция в Германии. — Россия и славянство. — 1933. — 3 апр. // Струве П. Б. Дневник политика. — С. 755.
22 Струве П. Б. Дурная полемика и тенденциозная ограниченность. — Россия и славянство. — 1933. — 1 мая // Струве П. Б. Дневник политика. — С. 759.
Надеждам Струве на торжество христианских начал в гитлеровской Германии не суждено было сбыться. 2 мая 1933 г. штаб-квартиры профсоюзов захвачены штурмовиками. 22 июня по обвинению в государственной измене запрещена СДПГ. После кампании давления и арестов Национально-народная партия 27 июня объявляет о са-мороспуске и 29 июня уходит в отставку с поста министра ее лидер Гугенберг. 5 июля объявила о самороспуске Партия центра. Больше действующих партий не осталось и 14 июля партийная диктатура НСДАП получает законодательное оформление в виде закона «Против образования новых партий», принятого Рейхстагом. Струве реагирует статьей в «Дневнике политика» с характерным названием «Большевизация Германии, ее характер и размеры. Может ли она долго тянуться и чем она может обернуться?». Статья появилась в июльском номере газеты «Россия и славянство» (газета из еженедельной в связи с материальными трудностями стала ежемесячной), но написана, по-видимому, в конце июня. Струве указывает, как большевизм подавляет политические свободы, так и «Пресловутая национал-социалистическая “СЫ^сЬаИи^” (Насильственное приобщение к господствующей идеологии) есть совершенно такое же подавление не только политических, но и гражданских свобод, и притом производимое в таких пределах и в таких условиях, которые были совершенно неизвестны в благоустроенных полицейских государствах прошлого»23. Струве указывает и на черты большевизации Германии в экономике. Но он уверен, что экономический большевизм в такой развитой стране, как Германия, не может далеко продвинуться. Он прогнозирует, что «национал-социалистическое движение разложится на свои два основных элемента: национальный, или националистический, и социальный, или социалистический». И национальный элемент когда-нибудь войдет в «демократическое» русло, а будет ли этот процесс мирным или нет, никто не может предугадать, «хотя конечный результат процесса преодоления германским народным духом гитлеризма как необольшевизма в комбинации с неовильгельминизмом совершенно ясен: торжество бисмарковской традиции и превращение Германии, на основе этой традиции, в консервативную демократию»24. В этом же выпуске «России и славянства» Струве помещает еще один номер25 «Дневника политика», где говорит о возможном столкновении Германии с Францией и Малой Антантой из-за Австрии, причем Германия будет в худшем положении, чем в 1914 г. В целом взгляд Струве из июня 1933 г. на будущее Германии оказался верным, бисмарковская традиция после столкновения Германии с Антантой (правда не малой, а большой) и крушения национал-социализма в конце концов в Германии восторжествовала.
В последние десять лет жизни (1934-1944) у Струве не было постоянной трибуны, продолжать писать «Дневник политика» было некуда, многие важные события, такие, к примеру, как гражданская война в Испании (интересно, кому он сочувствовал?!) остались им ^откомментированными. Но многое о его позиции мы можем знать по письмам и воспоминаниям.
В конце марта 1939 г. Струве написал большое письмо своему хорошему знакомому, на тот момент министру внутренних дел в правительстве Чемберлена, сэру Самюэлю
23 Струве П. Б. Большевизация Германии, ее характер и размеры. — Россия и славянство. — 1933. — Июль // Струве П. Б. Дневник политика. — С. 769.
24 Там же. С. 770.
25 Струве П. Б. Международный характер болезни и жалкое безмолвие германской прессы. — Россия и славянство. — 1933. — Июль // Струве П. Б. Дневник политика. — С. 770-771.
Хору (Samuel Hoare) со своим видением состояния германских дел и рекомендациями английскому правительству. На английский язык это письмо переводил сын Струве Глеб, у которого сохранился английский вариант письма. В 1969 г. Глеб Струве написал и опубликовал резюме этого письма.
Ниже несколько отрывков из этого резюме:
«Гитлер лично — сумасшедший, страдающий сочетанием болезненной веры в свою миссию с болезненной лживостью. Таково — писал П. Б. — его глубочайшее убеждение, и в дни Мюнхена он буквально болел от мысли, что такой деловой англичанин и настоящий джентльмен, как Чемберлен, ведет переговоры с сумасшедшим немцем, человеком, страдающим от болезни, которую английские психиатры называют моральным безумием, с примесью того, что французы зовут folieraisonnante.
Индивидуальное помешательство не было бы, однако, так опасно, если бы не сочеталось с массовым психозом. Национал-социализм есть такой массовый психоз, состоящий из комбинации идеологического и эмоционального содержания социализма с доведенным до болезненных пределов национализмом. Массовый психоз национал-социализма выбрал в вождя психопата. Такова страшная реальность, но все это относится и к области психопатологии. Это опасно и само по себе, но человечеству было бы легче отделаться от этой двойной напасти, если бы эти два психоза, неприметно для остального мира, не овладели национальной волей культурного народа.
Италию Муссолини П. Б. считал лишь производным от германского фактора. Она стала опасной лишь тогда, когда сделалась одними из концов пресловутой оси. До сближения с германским национал-социализмом фашизм был чисто итальянским явлением.
Идеологически, т. е. социально и политически Ленин-Сталин (соединение в одно этих двух имен правильно и необходимо) с их большевистским режимом и Гитлер и Муссолини, с их режимами, несмотря на различие их тактики и даже их видимых политических целей, явления не только родственные, но и тождественные. Ленин родил Гитлера и гитлеризированого Муссолини»26.
Выводы Струве сводились к следующему. Никаких уступок тоталитарным государствам! Бороться с идеологическим ядом можно только апелляцией к здоровым силам как в демократиях, так и в тоталитарных государствах, а также тактическим использованием внутренних процессов в тоталитарных государствах. Надеяться на внутренние перемены в них, на их трансформацию было бы роковой иллюзией. «Самой опасной из всех иллюзий» был бы союз западных демократий с корнем мирового зла — СССР. Необходимо отказаться от признания аннексии Чехословакии и заморозить дипломатическое признание СССР теми европейскими государствами, которые этого еще не сделали: Голландией, Швейцарией, Югославией. Стоит ли говорить, что никто на советы Струве не обратил внимания.
По воспоминаниям известны несколько случаев из жизни Струве, по которым мы можем судить об его отношении к национал-социализму в последние годы жизни. Глеб Струве вспоминает, что в поездке 1938 г. из Белграда в Париж Струве специально выбрал кружной путь, потому что «он не хотел даже проездом ступить
26 Струве Г. П. К столетию со дня рождения П. Б. Струве // Записки Русской академической группы в США. — Нью-Йорк, 1969. — Том III. — С. 148-149.
на территорию гитлеровской Германии»27. Один из добрых и хороших молодых друзей Струве, математик В. К. Даватц, вступил в 1941 г. в создаваемые немцами русские части. Когда он явился перед отправкой на фронт на дом к Струве проститься, то Струве в панике выбежал в другую комнату из-за нежелания встречаться с другом, надевшим немецкую военную форму28. За два месяца до кончины к Струве пришел его старый друг Б. П. Кадомцев и имел неосторожность сказать несколько позитивных слов про немецкий национал-социализм, в частности, про его успехи в экономике. Эти реплики Струве отбрасывал как ослепление и заблуждение и затем начал кричать: «Сатанинский строй должен быть до фундамента разрушен. Все наци должны быть до единого уничтожены. Они враги всего человечества. Они убили самое ценное в человеческой жизни: свободу. Этого им никто не простит и не забудет. Когда придут союзники, то я первый впереди всех выйду на улицу и буду приветствовать свободу.»29 С. Л. Франк вспоминал, что с момента нападения Германии на СССР Струве «без колебания, без малейшего смущения, сознал себя духовным участником Великой Отечественной войны, которую Россия, хотя и возглавляемая тем же гибельным, ненавистным ему большевизмом, вынуждена вести против своего грозного врага»30.
Струве в истории русской мысли и общественной жизни выделяется своей проницательностью. Будучи защитником свободы и культуры, он чрезвычайно рано, еще в конце 90-х гг. XIX в. распознал грозящую России опасность от радикально прочитанного марксизма. Примерно за четыре года, с 1905-го, последнего года эмиграции и редактирования революционного журнала «Освобождение» и до 1909-го, года выхода сборника «Вехи», Струве радикально развернул фронт борьбы, направление своих главных ударов: от бескомпромиссной борьбы с самодержавием до бескомпромиссной же борьбы с радикализмом и безответственностью русской интеллигенции, находящейся в состоянии войны с самодержавием. В этом повороте фронта за Струве последовало немало русских мыслителей первого ряда. Говорить же о его проницательности в отношении фашизма и национал-социализма не приходится. Проведенный анализ демонстрирует, что Струве хоть и видел опасность свободе и культуре со стороны фашизма и национал-социализма, но степень этой опасности он оценивал долгое время неверно. Даже когда нацисты пришли к власти, его колебания продолжались. По справедливому замечанию Пайпса, его отношение к нацизму «балансировало между надеждой и отвращением». В этом сочетании «национал-социализм» Струве поначалу и еще долгое время главную опасность видел не там, откуда она пришла, видел во втором понятии, в «социализме», а «национализм» рассматривал как вполне положительное начало, как союзника в борьбе с главным мировым злом, с большевизмом и коммунизмом. Тот факт, что в конце концов Струве признал национал-социализм таким же врагом свободы и культуры, таким же проявлением мирового зла, как и большевизм, дезавуирует его прошлые колебания и подтверждает его роль интеллектуального лидера лучшей части русской эмиграции.
27 Там же. С. 137.
28 Пайпс Р. Струве: Правый либерал. 1905-1944. — М., 2001. — С. 540.
29 Там же. С. 545.
30 Франк С. Л. Умственный склад, личность и воззрения П. Б. Струве // Струве П. Б. РаШоИса: Политика, культура, религия, социализм. — М., 1997. — С. 487-488.
1. Кантор В. Петр Струве: Великая Россия или Утопия, так и не ставшая реальностью // Вестник РХГА. — 2010. — Т. 11. — Выпуск 4.
2. Пайпс Р. Струве: Правый либерал, 1905-1944. — М., 2001. — Том 2.
3. Струве Г. П. К столетию со дня рождения П. Б. Струве // Записки Русской академической группы в США. — Нью-Йорк, 1969. — Т. III.
4. Струве П. Б. Английский политический кризис. Роль и фигура Макдональда. Кризис германский. Роль и фигура канцлера Брюнинга. Несколько слов об испанских делах. — Россия и славянство. — 1931. — № 152 // Струве П. Б. Дневник политика. — М.; Париж, 2004.
5. Струве П. Б. Большевизация Германии, ее характер и размеры. — Россия и славянство. — 1933. — Июль // Струве П. Б. Дневник политика. — М.; Париж, 2004.
6. Струве П. Б. Борьба между модой и дисциплиной в Германии. — Россия и славянство. —
1932. — 19 мар. // Струве П. Б. Дневник политика. — М.; Париж, 2004.
7. Струве П. Б. Два заката: Сталина и Гитлера. — Россия и славянство. — 1932. — 1 окт. // Струве П. Б. Дневник политика. — М.; Париж, 2004.
8. Струве П. Б. Дурная полемика и тенденциозная ограниченность. — Россия и славянство. — 1933. — 1 мая // Струве П. Б. Дневник политика. — М.; Париж, 2004.
9. Струве П. Б. Исход германских выборов. — Россия и славянство. — 1932. — 6 авг. // Струве П. Б. Дневник политика. — М.; Париж, 2004.
10. Струве П. Б. Исход германских и прусских выборов и трагедия социал-демократии. — Россия и славянство. — 1933. — 15 марта // Струве П. Б. Дневник политика. — М.; Париж, 2004.
11. Струве П. Б. Международный характер болезни и жалкое безмолвие германской прессы. — Россия и славянство. — 1933. — Июль // Струве П. Б. Дневник политика. — М.; Париж, 2004.
12. Струве П. Б. Национальная революция в Германии. — Россия и славянство. — 1933. —
3 апр. // Струве П. Б. Дневник политика. — М.; Париж, 2004.
13. Струве П. Б. Политическая борьба в Германии. Фигура фон Папена. — Россия и славянство. — 1933. — 25 фев. // Струве П. Б. Дневник политика. — М.; Париж, 2004.
14. Струве П. Б. Политический сдвиг в Германии и его значение. — Россия и славянство. —
1933. — 11 фев. // Струве П. Б. Дневник политика. — М.; Париж, 2004.
15. Струве П. Б. Расхождение Гинденбурга и Брюнинга. — Россия и славянство. — 1932. — № 186 // Струве П. Б. Дневник политика. — М.; Париж, 2004.
16. Струве П. Б. События в Германии. Их всемирно-исторический смысл. — Россия и славянство. — 1933. — 15 мар. // Струве П. Б. Дневник политика. — М.; Париж, 2004.
17. Струве П. Б. Еще на тему об «отцах» и детях». — Россия и славянство. — 1932. — 26 мар. // Струве П. Б. Дневник политика. — М.; Париж, 2004.
18. Франк С. Л. Умственный склад, личность и воззрения П. Б. Струве // Струве П. Б. РаШойса: Политика, культура, религия, социализм. — М., 1997.
