CC BY
0132
Критика и библиография
появляется на страницах книги, т.к. его роль (и его интриги) иногда меняли ход событий. В главе рассмотрена критика самого смысла «христианской политики» (например, Философовым) и трансформации этого мировоззрения - эта часть, на мой взгляд, очень интересна и требует отдельных историко-философских размышлений.
Заключение книги - не благообразное подведение итогов скрупулёзного исследования, но непростое историко-философское рассуждение «Коммунизм, Иуда Искариот и социализм о. Сергия Булгакова» об основах булгаковских убеждений, об их углублении и изменениях, но - дерзну сказать - устойчивости. Всю книгу, помимо деликатного присутствия авторской позиции, на каждой странице сопровождают богатейшие «подвалы» - постраничные сноски с целой коллекцией библиографии, уточнений, рассуждений - всего того, что составляет важную часть основательного исследования.
Анна Макарова
Ойзерман Т.И. Запечатлённое время. Автобиографические заметки / Отв. ред., автор предисл. и коммент. И.Т. Касавин; сост. блока фотографий и автор послесл. Н.А. Касавина. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2024. 422 с.
(Серия «Дар вечности»)
Автобиографические заметки Теодора Ильича Ойзермана (1914-2017) - философа, академика РАН, около 20 лет проработавшего на философском факультете МГУ им. М.В. Ломоносова (1947-1968) и почти 70 лет в Институте философии РАН (с 1948 г.), - были написаны - как указано в предисловии ответственного редактора издания (И.Т. Касавин) - в 2005-2017 гг. и охватывают собой почти всё двадцатое столетие, в краткой, но жизнеутверждающей манере описывая все повороты жизненной и творческой судьбы автора. На страницах книги встречается множество имён (остаётся только пожалеть об отсутствии в издании соответствующего индекса) из истории отечественной философии и западной философской мысли, с которыми автору довелось столкнуться на своём профессиональном пути - Эвальд Ильенков, Мераб Мамардашвили, Георгий Щедровицкий, Александр Зиновьев, Пиама Гайденко, Неля Мотрошилова, Жан-Поль Сартр, Юрген Хабермас, Ричард Рорти и многие, многие другие. Впрочем, заметки Т.И. Ойзермана относятся к той разновидности автобиографического жанра, в котором внимание автора выстраивается не вокруг свидетельствована о других - о тех, с кем свели жизнь и творчество, - а в первую очередь, если не сказать - исключительно, вокруг себя самого, собственного пути, с его коллизиями и поворотам, определёнными то резонансом, то столкновением с эпохой (а в случае Т.И. Ойзермана - эпохами). И главной осью повествования становится в этом отношении путь марксистского философа, некогда, по собственному признанию, «порабощенного "научной социалистической идеологией"» (с. 300), но медленно и верно творчески - а не простым отбрасыванием когда-то якобы искренне переживаемых истин - преодолевающего собственную «ортодоксальность» как благодаря «внешним» интеллектуальным стимулам (изучению экзистенциализма, персонализма, аналитической философии, прагматизма, западного марксизма и др.), так и внутреннему ходу мысли, не желающей ни останавливаться в своём движении, ни определять его иначе, чем исходя из собственных глубинных импульсов и оснований, пусть и в тесном контакте - а иначе, вероятно, и не бывает - с собственным историческим временем. Заметки приоткрывают этот процесс, приведший Т.И. Ойзермана - уже в постсоветское время, - к творческому переосмыслению генезиса, истории и идейного наследия марксизма («Марксизм и утопия», 2003; «Оправдание ревизионизма», 2005; «Возникновение марксизма», 2011) и - косвенно - к его метафилософской концепции («Философия как история
Новые книги
133
философии», 1999; «Метафилософия: теория историко-философского процесса», 2009; «Амбивалентность философии», 2011).
Этот большой, длинный и сложный - как в жизненном, так и в творческом отношении - путь раскрывается автором заметок моментами с неожиданно серьёзной скрупулёзностью, моментами - с живым и ярким (порой и чёрным) юмором. Эта автобиография (как и интеллектуальный путь её автора), думается, станет ценным источником истории советского - и отечественного в целом - марксизма, которая, хочется верить, когда-нибудь обязательно будет написана.
Владимир Сидорин
Тесля А.А. Восемь лекций о славянофильстве: интеллектуальная история.
М.: Свято-Филаретовский институт, 2024. 212 с.
Издание представляет собой лекции - доработанные и дополненные, - прочитанные автором в Тульском историко-архитектурном музее в октябре - декабре 2021 г. в рамках литературного фестиваля «Хомяков home. Слова и образы». Несмотря на ориентацию на разговорный (и популярный) жанр - сознательно сохранённую, по признанию автора, в книге, - текст лекций представляет собой густой, насыщенный фактами, сюжетами и темами материал, который складывается тем не менее в единую целостность. Красной линией через все страницы книги проходит неизменное авторское усилие, направленное на рождение понимания излагаемого материала как бы изнутри порождающего его контекста, на построение многомерного, «цветного» представления и его сложной динамики и, как следствие, преодоление плотного кольца мифов и стереотипов о славянофильстве, укоренившихся в общественном сознании и даже в науке. В лекциях рассматривается целый ряд тем: история самого понятия («славянофильство») и основные этапы этого идейного круга, различные аспекты философских и богословских воззрений славянофилов, споры вокруг концептуализации русской истории, поэтическое творчество А.С Хомякова, сложное взаимодействие консервативных, либеральных и националистических линий в политико-философских представлениях славянофилов (и в российской действительности второй половины XIX - начала XX вв. в целом), эволюция славянофильства в контексте «мифов о заговоре», проблематичные судьбы славянофильского национального проекта и множество иных частных сюжетов.
В одной из лекций цикла отдельно - и критически - рассматривается интерпретация, предложенная Анджеем Валицким, однозначно определившим славянофильство как консервативную доктрину, все либеральные элементы которой носят, по его мнению, случайный и второстепенный характер.
Выстраиваемое автором повествование, демонстрирующее не монолитность славянофильского круга, близость членов которого определялась зачастую далеко не идейными обстоятельствами, устремлённость славянофилов к осмыслению проблематики национального философствования именно в «универсалистской перспективе» (с. 46), сложные, нелинейные отношения с западниками, далёкие от простого, стереотипного противополагания, если и как только мы ориентируемся на конкретный культурно-исторический контекст и материал, показывает как последний неизменно сопротивляется возникающим с завидным упорством попыткам превратить славянофилов (да и западников) в политическое знамя или жупел и ярлык.
Книга представляет собой тот самый случай, когда нескрываемая симпатия к объекту исследования становится причиной лишь сочувственного и разностороннего углубления в материал, а не - как часто бывает - полного исключения критического отношения к объекту симпатии. И трудно не согласиться с автором, что только такое углубление способно помочь понять - насколько это возможно - как
