CC BY
1представления о «России как Севере» присутствуют в историософских взглядах Н.И. Тургенева, Н.М. Карамзина, И.И. Бунакова-Фондаминского и др.
Кара-Мурза обращается к вопросам «генезиса и типологии русского либерализма» (с. 46), понимая под либерализмом «идеологический комплекс, аксиологической вершиной которого является свободная личность» (с. 48). У истоков этого лич-ностно-ориентированного направления общественно-политической мысли в России стоят либеральные консерваторы и христианские либералы - Н.М. Карамзин, славянофилы И.С. Аксаков, А.И. Кошелев, кн. В.А. Черкасский и др. Автор подчёркивает, что между христианством и либеральным проектом может обнаруживаться «глубокая, метафизическая связь» (с. 51), как, например, во взглядах Н.М. Карамзина, И.С. Аксакова, П.Б. Струве, Ф.А. Степуна, Г.П. Федотова и др.
В книге анализируется «процесс превращения "идеи" в "идеологию"» (с. 84), необходимыми и неизменными элементами которого являются политизация идей, их массовизация, нормативизация и монологизация дискурса. Автор замечает, что идеологизация идей является процессом спонтанным и неизбежным для эпохи массового общества (с. 84). Продолжая размышления Н.А. Бердяева о «философской истине и интеллигентской правде», Кара-Мурза отмечает, что философия является мышлением творческим, новаторским и критическим не только по отношению к позиции оппонентов, но и к своим собственным основаниям, в то время как идеология является сознанием апологетическим, «кружковым», «направленческим», озабоченным «достижением утилитаристской корпоративной выгоды» (с. 35). В общем виде различие между философией и идеологией, по мнению Кара-Мурзы, укладывается в формулу: «Философские идеи промысливаются - идеологии постулируются» (с. 36).
Герои статей, написанных «на стыке философского мышления и конкретно исторического знания» (с. 10), а среди них Н.М. Карамзин, П.Я. Чаадаев, И.С. Тургенев, Вл.С. Соловьёв, Ф.А. Степун и др., странствуют, путешествуют, оказываются в ссылке и изгнании. В традиционном для автора жанре «философского краеведения» написаны очерки, вошедшие в заключительный раздел книги.
Ксения Ворожихина
Колеров М.А. Революция и христианский социализм в России.
С.Н. Булгаков в 1904-1907 гг.
Калининград: Изд-во Балтийского федерального университета, 2023. 253 с.
Книга рассказывает о времени наибольшей общественно-политической активности С.Н. Булгакова - одного из трёх деятелей России, как отмечает автор книги, «развернувших христианскую революционную агитацию, сформулировавших основы русского христианского социализма» (два других - священники Г.А. Гапон и Г.С. Петров). Книга охватывает относительно небольшой, но весьма интенсивный период деятельности Булгакова в первое десятилетие ХХ в. (особенно 1901-1905 гг.), и автор книги мастерски выстраивает материал так, чтобы мы явственно увидели Булгакова-«трибуна» с «глубокой природой революционного вождизма», Булгакова-христианского социалиста, Булгакова-политика - причём не отдельно от людей и событий, но в плотнейшем контексте, интенсивном общении, конфликтах и компромиссах.
Во введении автор предлагает обзор пути «от марксизма к идеализму» и его интерпретации, описывает внутреннюю эволюцию Булгакова: «.. .от социал-демократического марксизма - к трансмарксистскому социалистическому идеализму, затем - социалистическому христианству, затем - "христианскому социализму" и так далее» (с. 47). Значительная часть этой эволюции - социалистическое истолкование Булгаковым идей
Новые книги
131
Вл. Соловьёва, и об этом автор также рассуждает во введении. Кратко описано стремление Булгакова и Н.А. Бердяева создать легальный печатный орган «идеалистов» в России. Здесь же отмечается «дата смерти» Булгакова-политика: «Личный опыт работы в Государственной Думе радикально и решительно уничтожил политическую страсть Булгакова» - и в этой Государственной Думе Булгаков умер как политик» (с. 21).
В главе 1 «С.Н. Булгаков и революционный идеализм» исследуется первая часть пути Булгакова-деятеля, начиная с его «предисловия-манифеста» к сборнику «От марксизма к идеализму», где Булгаковым раскрыты мотивы его пересмотра марксистского миросозерцания. Важная мировоззренческая веха - смена ракурса видения Булгаковым вопроса о социальном идеале: он стал восприниматься философом не как вопрос из области марксистской социологии, но как религиозно-метафизическая проблема. В главе обстоятельно и живо изложена хроника и проблематика событий вокруг журналов «Вопросы жизни» и «Новый путь», история условной преемственности которых походит на кинематографический сюжет. Описано содержательное участие в номерах этих изданий самого Булгакова, Бердяева, Чулкова, Мережковских и т.д., рассмотрена идейная эволюция «идеалистов», вдохновлённая «религиозно-философски-общественным синтезом» Вл. Соловьёва (с. 87). Автор помогает читателю увидеть неразрывную связь булгаковского «интеллигентского» религиозного искания и стремления к общественному идеалу: «Возможность стремления к усовершенствованию необходимо предполагает и совершенство» (с. 104). В этой же главе описаны события 1905-1906 гг., когда Булгаков предпринимал усилия по организации «христианско-политической пропаганды» и учреждению «Союза христианской политики». В конце главы подводится итог работы «Вопросов Жизни» - увы, не оставившей заметного следа в интеллектуальном поле России того времени. Эта часть, как и вся книга, содержит множество выдержек из писем, позволяющих уточнить детали событий и почувствовать дух эпохи.
В главе 2 «Кризис идеалистического направления» рассказана история создания пионера политической журналистики в России - «Полярной Звезды» усилиями П.Б. Струве и его круга. Фигура Струве в этой главе показана как выдающаяся, но, по оценке Бердяева, из-за бестемпераментности программы конституционно-демократической партии, заведомо проигравшая «чёрным и красным цветам», пламенным идеям. В этой главе показана роль и других деятелей и мыслителей - Туган-Ба-рановского, Франка, Штильмана и др., изложена история газет «Рабочее слово» и «более респектабельной» «Думы» - других публикационных предприятий Струве.
В главе 3 «Булгаков и христианский социализм» исследуется история ещё одного печатного органа - «Вестника Жизни», в которой соприкасались амбиции Г.С. Петрова, Карташёва и Аггеева; С.Н. Булгаков также принял деятельное участие в устроении дел журнала. Мы узнаём о причинах неудачи «Вестника Жизни» и «Народной газеты» и в целом о кризисе религиозно-общественной печати. В этой главе автор продолжает исследовать «притяжение и отталкивание» Булгакова и Мережковского - по содержательным (например, по толкованию наследия Достоев -ского) и по организационно-издательским вопросам. Ещё один этап религиозно-общественного проекта Булгакова - «партийная» газета «Народ» (под «партией» подразумевается Союз христианской политики), история которой также подробно рассказана в Главе 3. Из неё же мы можем сделать такой неутешительный вывод: парадоксальным образом возрастание политической свободы привело к размежеванию и распылению относительно близких мыслителей-деятелей.
Глава 4 «Булгаков и «"Христианское братство борьбы"» содержит историю «Религиозно-общественной библиотеки» - издательского проекта взыскующего / неистового «дуумвирата» Эрна и Свенцицкого, основателей Христианского братства борьбы. Автор описывает важную роль в издательских инициативах тех лет, например, священников из «группы 32-х», особенно Г.С. Петрова - он многократно
появляется на страницах книги, т.к. его роль (и его интриги) иногда меняли ход событий. В главе рассмотрена критика самого смысла «христианской политики» (например, Философовым) и трансформации этого мировоззрения - эта часть, на мой взгляд, очень интересна и требует отдельных историко-философских размышлений.
Заключение книги - не благообразное подведение итогов скрупулёзного исследования, но непростое историко-философское рассуждение «Коммунизм, Иуда Искариот и социализм о. Сергия Булгакова» об основах булгаковских убеждений, об их углублении и изменениях, но - дерзну сказать - устойчивости. Всю книгу, помимо деликатного присутствия авторской позиции, на каждой странице сопровождают богатейшие «подвалы» - постраничные сноски с целой коллекцией библиографии, уточнений, рассуждений - всего того, что составляет важную часть основательного исследования.
Анна Макарова
Ойзерман Т.И. Запечатлённое время. Автобиографические заметки / Отв. ред., автор предисл. и коммент. И.Т. Касавин; сост. блока фотографий и автор послесл. Н.А. Касавина. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2024. 422 с.
(Серия «Дар вечности»)
Автобиографические заметки Теодора Ильича Ойзермана (1914-2017) - философа, академика РАН, около 20 лет проработавшего на философском факультете МГУ им. М.В. Ломоносова (1947-1968) и почти 70 лет в Институте философии РАН (с 1948 г.), - были написаны - как указано в предисловии ответственного редактора издания (И.Т. Касавин) - в 2005-2017 гг. и охватывают собой почти всё двадцатое столетие, в краткой, но жизнеутверждающей манере описывая все повороты жизненной и творческой судьбы автора. На страницах книги встречается множество имён (остаётся только пожалеть об отсутствии в издании соответствующего индекса) из истории отечественной философии и западной философской мысли, с которыми автору довелось столкнуться на своём профессиональном пути - Эвальд Ильенков, Мераб Мамардашвили, Георгий Щедровицкий, Александр Зиновьев, Пиама Гайденко, Неля Мотрошилова, Жан-Поль Сартр, Юрген Хабермас, Ричард Рорти и многие, многие другие. Впрочем, заметки Т.И. Ойзермана относятся к той разновидности автобиографического жанра, в котором внимание автора выстраивается не вокруг свидетельствована о других - о тех, с кем свели жизнь и творчество, - а в первую очередь, если не сказать - исключительно, вокруг себя самого, собственного пути, с его коллизиями и поворотам, определёнными то резонансом, то столкновением с эпохой (а в случае Т.И. Ойзермана - эпохами). И главной осью повествования становится в этом отношении путь марксистского философа, некогда, по собственному признанию, «порабощенного "научной социалистической идеологией"» (с. 300), но медленно и верно творчески - а не простым отбрасыванием когда-то якобы искренне переживаемых истин - преодолевающего собственную «ортодоксальность» как благодаря «внешним» интеллектуальным стимулам (изучению экзистенциализма, персонализма, аналитической философии, прагматизма, западного марксизма и др.), так и внутреннему ходу мысли, не желающей ни останавливаться в своём движении, ни определять его иначе, чем исходя из собственных глубинных импульсов и оснований, пусть и в тесном контакте - а иначе, вероятно, и не бывает - с собственным историческим временем. Заметки приоткрывают этот процесс, приведший Т.И. Ойзермана - уже в постсоветское время, - к творческому переосмыслению генезиса, истории и идейного наследия марксизма («Марксизм и утопия», 2003; «Оправдание ревизионизма», 2005; «Возникновение марксизма», 2011) и - косвенно - к его метафилософской концепции («Философия как история
