CC BY
40
Я. Э. Ахапкина
НИУВШЭ, Москва
ОСОБЕННОСТИ ПОСТРОЕНИЯ ПРЕДЛОЖЕНИЯ В ПИСЬМЕННОЙ РЕЧИ ИНОФОНА1
1. Вступительные замечания
Лингвистическое описание текстов, порождаемых при освоении неродного языка, по умолчанию предполагает внимание к межъязыковой интерференции. Считается, что влияние родного языка (и, возможно, до некоторой степени — ранее изученных неродных языков) определяет высокий процент отступлений от речевого стандарта2, которые можно трактовать как речевые сбои3, аграмматиз-мы, разного веса ошибки, ср. отражающее сложившийся стереотип суждение преподавателя английского языка из Екатеринбурга: «Человек, изучающий иностранный язык, редко минует столкновения с явлением языковой интерференции. Этот феномен возникает в результате влияния одного языка на другой». Существенно, что это суждение имеет продолжение: «Обычно родной язык влияет на иностранный, но на продвинутом этапе изучения бывает и наоборот. Интерференция может проявлять себя как в устной, так и в письменной речи, а также на всех языковых уровнях»4. Положение о ведущей роли интерференции в комплексе причин, вызывающих
1 Исследование осуществлено в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ.
2 Под речевым стандартом понимается совокупность предписаний, зафиксированных в авторитетных источниках кодификации современного литературного языка, в частности научного стиля: словарях, грамматиках, справочниках, учебных пособиях.
3 Речевой сбой понимается как «широкий комплекс фиксируемых в речи явлений, оценка которых говорящими располагается в континууме от „так сказать по-русски невозможно" до „лучше было бы сказать по-другому"» [Русакова 2009:10].
4 Адрес доступа на 23 мая 2013 года: http://olga-ekb.ru/story/2012/04/06/ yavlenie-yazykovoi-interferentsii-ili-otkuda-berutsya-oshibki [модератор «Клуба любителей английского языка», мама дочери-билингва].
речевой сбой, справедливое для начальных этапов овладения новым языком, едва ли вполне оправданно для последующих стадий становления новой языковой системы и формирования речевой компетенции пишущего: на продвинутых этапах изучения языка в силу вступают другие тенденции, порождающие речевой сбой, см. ставшие классическими работы о природе ошибок, совершаемых при овладении неродным языком [Dulay, Burt 1973; Krashen 1981; 1982; Richards 1971; Selinker 1972]. Такой речевой сбой является закономерным следствием естественного функционирования осваиваемой языковой системы (подробнее о когнитивных и лингвистических механизмах органичных отступлений от речевого стандарта в устном высказывании см. [Русакова 2009]). Среди позднейших тенденций, которые приводят к аграмматизмам в речи людей, владеющих новым языком на сравнительно высоком уровне, важными представляются следующие:
1) непрерывное системное развитие самого изучаемого языка, влекущее за собой смещение представлений о норме и диапазоне ее нарушений не только у специалистов, но и у носителей-нелингвистов;
2) преодоление индивидом новых стадий овладения языком, по аналогии с тем, как формируются временные языковые системы в языке ребенка, осваивающего родной язык, см. [Цейтлин 2000; 2009; Семантические категории 2007].
Инофон, пишущий по-русски квалификационную работу гуманитарной ориентации — академический текст диссертационного типа (текст, бесспорно, нуждающийся в кропотливом редактировании, по мнению любого научного руководителя), допускает отклонения от речевого стандарта, обусловленные не столько влиянием родного языка (L1), сколько особенностями языка изучаемого (L2) и традициями, воплощенными в текстах научного стиля, представленных пишущему в качестве инпута (стимульного речевого образца, «копилки» грамматических моделей и лексических клише). Логичной проверкой такого положения вещей видится сопоставление письменной речи инофона и носителя языка, работающих в рамках близких речевых жанров. Гипотеза исследования заключалась в следующем: ненормативные грамматические решения, принимаемые иноязычным автором при создании русского академического текста, отражают те же закономерности, что лежат в основе сбоев и в тексте
русскоязычного автора, однако диапазон действия этих механизмов шире: аграмматизмов больше, их расположение в ткани текста плотнее, они встречаются чаще и формируют своего рода кластеры, а их номенклатура, основанная на позициях грамматического «слома» (фрагментах высказывания, аккумулирующих ошибки) и механизмах сбоя (причинах возникновения аграмматизма), оказывается шире по типу ветвления, чем у носителя языка.
Материалом исследования послужили русскоязычные письменные тексты корейских аспирантов-гуманитариев5 и данные корпуса Russian Learner Corpus (RLC). Общий объем RLC составил 363167 словоупотреблений, корпус включает 1681 текст, материалы получены от 34 носителей унаследованного русского и 25 изучающих русский язык как иностранный (режим доступа: http://web-corpora. net/RussianLearnerCorpus/search/index.php?interface_language=ru; дата обращения: 06.05.2013). Разметка ресурса позволяет учитывать грамматические характеристики словоформы (при запросе «лемма»: частеречную принадлежность; род, число, падеж, одушевленность, полноту/краткость, компаративность/суперлативность имени; вид, залог, время, наклонение, число, лицо или род глагола, с учетом возможности поиска неличных форм), пунктуационное оформление предложения, осуществлять дистантный поиск единиц с варьируемым шагом интервала между ними. Анализировалась речь носителей «унаследованного» (херитажного, эритажного) языка — о чем говорит маркер HL в строке метаразметки.
Причина сбоев в письменной речи свободно владеющего русским языком информанта видится прежде всего в неавтоматизиро-ванности перехода от замысла к оптимальному речевому воплощению, которая соединяется с отсутствием дополнительной грамматической рефлексии на стадии авторедакторской доработки текста.
С одной стороны, при всем многообразии спектра средств выражения мыслительного содержания, ряд лексических и синтаксических вариантов игнорируется по причине их недостаточной вовлеченности в научный дискурс (такие лексемы и конструкции воспринимаются как непрестижные, хотя именно они могли бы вернуть тексту внятность, точность и содержательную адекватность
5 Благодарю к. филол. н. К. С. Федорову (СПбГУ, ЕУСПб) за любезно предоставленный корпус текстов.
первоначальному замыслу). Текст, не несущий отпечатка узнаваемой методологии и присущего ей инструментария, не включающий шаблонных лексических и грамматических рамок и клишированных метатекстовых каркасов, воспринимается неофитом как неакадемический. Краткость и простота выражения воспринимаются аспирантом не как достоинство, а как недостаток академического письма.
С другой стороны, на письме актуализируется поиск клише, позволяющих маркировать текст как принадлежащий академическому дискурсу. За таковые нередко принимаются черты официально-делового стиля: избыточный аналитизм построений на месте нормативных синтетических образований, обилие отглагольных имен, падежные цепочки, усложненность синтаксиса.
Следствием действия этих интенций пишущего оказывается вступление в силу целого ряда взаимодействующих механизмов, влияющих на активизацию речевых сбоев: ненамеренный эллипсис обязательных компонентов высказывания; избыточность, проявляемая на лексическом и грамматическом уровнях; контаминация конструкций; замена грамматических моделей по аналогии, по ассоциации, под влиянием прайминга — имплицитного, парадигматического, и эксплицитного, представленного в контекстном окружении аграм-матизма (о последнем механизме см. [Русакова 2009]). Аналогичная картина наблюдается в письменной речи студента-гуманитария (носителя русского языка). Ниже приведены иллюстрирующие это положение примеры из учебных текстов, созданных первокурсниками. Примеры подобраны таким образом, чтобы каждый из них соединял взаимосвязанные лексические и грамматические сбои. В угловых скобках комментируется отступление от речевого стандарта. Описанные речевые сбои говорят о сравнительно высокой языковой компетенции пишущего, позволяющей оперировать широким репертуаром средств выражения, однако при отсутствии дополнительной метатекстовой рефлексии результатом построений оказывается отступление от речевого стандарта.
1.1. Стилистическая и грамматическая неоднородность компонентов высказывания
Для любого современного читателя Пушкин начинается с того, что это «самый великий русский поэт» и школьных его изучений <местоименно-соотносительное придаточное с изъяснительной семантикой однородно косвенному дополнению>, ведущихся по
анализам <дважды осуществляется наращивание парадигмы мн.ч. у существительных singularia tantum, второй раз — по аналогии с омонимом, обладающим полной парадигмой> и интерпретациям огромного количества исследователей его творчества и жизни <избыточная цепочка род. пад. c разными семантическими ролями: интерпретации исследователей (5) творчества (0)>. Ср. в более мягком варианте: Количество языков на территории нашей страны поражает воображение <стилистический диссонанс: вкрапление элемента публицистического стиля в учебно-научный>. Но едва ли можно представить <себе — пропуск элемента связанного сочетания>, что большая часть из них <наложение синонимичных выделительных оборотов: большая их часть — их большинство — большинство из них> подвержена вымиранию <нарушение лексической сочетаемости> из-за жесткой государственной политики.
1.2. Окказиональное словообразование
Целью моего эссе является показ <неверный выбор слова: окказионально образованный нулевой суффиксацией отглагольный именной дериват (показать ^ показ) обладает в узусе иным значением; показ в данном случае теряет синонимичность слову демонстрация> того, как тоталитарные методы правления уничтожают малый язык. Ср. также:... поэт почувствовал приближение новой эпохи, отрицавшей яростное разгулье <окказиональное отглагольное образование от разгуляться вместо нормативного разгул, воспринимаемое по аналогии с отадъективными именами типа раздолье как сформированное на основе словообразовательной схемы стяжения словосочетания в слово: разгульная жизнь — разгулье>.
1.3. Аналитизм как фактор разрушения конструкций
Вымирание языков происходит по тем же законам, что и биологические виды <нарушение падежной аналогии, выравнивание косвенного, родительного, падежа по образцу прямого, именительного, в финале высказывания, в составе компаративной конструкции, при опущении управляющего компонента — или допустимого повтора инициального отглагольного деривата, или синонимичного ему имени семантического класса «исчезновение», «утрата»>.
1.4. Избыточность / недостаточность синтаксической структуры и средств ее лексического наполнения
Государство имеет все возможности, которые могут оказать «поддержку» малому языку в процессе его возрождения <плеоназм
(тавтология -мож- / -мог-), метонимическая свертка, подмена субъекта в придаточном компоненте>.
Формирование автоматизма навыков письменно выражать замысел и аналитически работать над текстом не может успешно осуществляться в отсутствие регулярного и количественно достаточного образцового инпута, включающего тексты того же регистра и жанра, что и продуцируемые. Инпут служит банком выступающих в качестве образца коммуникативных фрагментов и шаблонов для моделирования конструкций. Речевая деятельность строится как оперирование готовыми клише и конструирование высказываний с опорой на образец, но без точного следования этому образцу. Сбой происходит при искажении клише и при вольном конструировании высказывания, не совпадающего с устоявшимся в языке вариантом. Прослеживаются два основных механизма грамматических сбоев: во-первых, это проявление универсальной языковой тенденции — избыточности или компенсирующей ее недостаточности элементов конструкции, проявляемой на уровне морфологии и синтаксиса; во-вторых — контаминация конструкций (наложение или контекстуальная замена грамматических моделей). Подоплека механизмов сбоя заключается как в непроизвольном искажении неточно понятых грамматических образцов, так и в неконтролируемом нарушении смыслового членения предложения при сложном коммуникативном замысле: активизируется самостоятельное построение несуществующей конструкции с опорой на знание нескольких существующих и успешно функционирующих моделей.
2. Анализ синтаксических построений в академическом тексте инофона на этапе свободного владения языком
2.1. Адъективный атрибут и генитивная конструкция (переходный процесс — процесс перехода)
(1) Эти художественные направления имели большое значение в переходном процессе от изображения к конструкции, от живописи к архитектуре.
Широкозначное существительное процесс требует конкретизации: процесс — это протекание явления (соответственно, в контексте должно быть названо это явление: в процессе появления, развития, исчезновения чего-либо), порядок действий для достижения результата (должны быть названы действия: в процессе изготовления, рефор-
мирования, уничтожения чего-либо). Замена косвенного дополнения определением-прилагательным: учебный, судебный, исторический процесс — удачна в тех случаях, когда словосочетание терминологи-зируется и воспринимается как несвободное, как целостная номинативная единица. При сохранении у прилагательного атрибутивной функции в собственном смысле слова, сохранении свободы сочетаемости с определяемым, конструкция воспринимается как синтаксически недостаточная, лишенная реализации важной валентности. Замена адъективного атрибута генитивной конструкцией: переходный процесс ^ процесс перехода — восполняет эту синтаксическую недостаточность.
На втором этапе редактирования стоило бы избавиться от слова процесс: конструкция при переходе от синонимична исходной, но при этом лишена коннотаций неуместного в научном тексте официально-делового стиля (аналитические номинации, употребляемые вместо синтетических, считаются одним из признаков последнего). Вариант на этапе перехода от лучше исходного, поскольку вводит идею периодизации. Синонимия определительного оборота и падежной конструкции в данном случае мнимая: применимость синтаксической трансформации здесь ограничена. Это ограничение не осознается пишущим в силу недостаточного опыта семантизации синтаксических вариантов выражения исходного замысла. Стремление разрушить монотонию падежных зависимостей, расподобить падежное оформление семантических ролей приводит к искажению смысла. Ср. в работе носителя языка:... синтез учений В. Соловьева и Ницше ярко проявился в жизнетворческой концепции Андрея Белого и «аргонавтов».
2.1.1. Престижность и квазинаучность академического текста. Появление на письме широкозначных имен (таких, как процесс, явление, феномен) и полностью десемантизированных номинаций (момент, вещь) в роли «лексических функторов», то есть единиц, заполняющих синтаксическую валентность, но не несущих собственного смысла, вызвано представлением пишущего об аналитических (неод-нокомпонентных, двусловных и многословных подчинительных) конструкциях как о признаке научности текста. Здесь действуют две противонаправленные тенденции: стремление развить фразу за счет избыточного аналитического асемантического расширения номинации (синтаксическая избыточность) и неумение раскрыть
каждый тезис в отдельной фразе, наложение тезисов в пределах высказывания (при этом каждая пропозиция оказывается подвержена действию закона недостаточности средств выражения для адекватного воплощения замысла).
2.1.2. Широкозначные имена.
(2) Новый взгляд на вещи выражается в олицетворении вещей и в метафоризации городских деталей, в мотиве «бунта вещей», особенно в трагедии «Владимир Маяковский» (1913).
Стремление к компрессии, свертыванию падежной конструкции в адъективный атрибут приводит к замене оборота детали городского пейзажа сочетанием городские детали. Широкозначное имя вещи, будучи употреблено буквально (в значении 'неодушевленные объекты') и в составе идиомы взгляд на вещи, стимулирует двойное прочтение суждения, чем нарушается семантическая целостность высказывания. Склонность имен со стершейся семантикой становиться синтаксическим заполнителем позиции корреспондирует с употреблением асемантичных местоименных заменителей:
(3) Здесь вполне можно, вслед за В. Терехиной, обнаружить, скорее, экспрессионизм, а не что-то иное. В отличие от вещей, бывших бесконтрольными в трагедии «Владимир Маяковский», в новой послереволюционной пьесе они показываются как активное существо. (...) Этим реализуется русское значение слова революция — переворот.
Появление в финальной части высказывания антитезы экспрессионизм, а не что-то иное стимулируется синтаксической инерцией академического письма, запрещающей, по мнению пишущего, краткие предложения. Смысловой нагрузки эта антитеза лишена, однако ее включение снижает категоричность утверждения. Оборот «скорее X, а не У» будто бы снимает с автора ответственность за предложенную интерпретацию. Боязнь ответственного суждения заставляет смягчать логическое построение, но тем самым из предложенного анализа выхолащивается первоначальная идея. Мнимо предполагая множественность трактовок (что-то иное), на деле автор не спорит с альтернативными интерпретациями, даже не исчисляет их, а лишь намекает на их существование, тут же снимая их содержательную значимость. Наращивание текста происходит
за счет этикетного самоустранения автора. При этом игнорируется лексико-грамматический контраст в пределах категории одушевленности / неодушевленности: вещи... показываются как активное существо — и снимается противопоставление по числу, значимое с точки зрения представления о единичности / множественности объекта анализа. Выбирая родовое обозначение в предикате и сохраняя форму мн. ч. для исходного объекта, пишущий отказывается от семантических нюансов, которые предполагаются при сознательном оперировании числовыми граммемами. Неосмысленный выбор формы приводит к аграмматизму высказывания и затруднениям при восприятии исходного замысла автора.
По замечанию М. В. Русаковой, «существует два типа вариативности: а) вариативность, связанная с передачей смыслов, б) вариативность, связанная с семантической и прагматической опустошенностью грамматического явления. Вариативности этих двух типов могут взаимодействовать в рамках одного грамматического компонента» [Русакова 2009: 5]. Широкозначные имена, по-видимому, в качестве необходимого контекста провоцируют порождение высказываний в рамках вариативности второго типа.
2.2. Атрибут и генитив (мена паронимов)
(4) Декадентское течение, ставшее главным течением в интеллигентном круге после революции 1905г., демонстрирует одну из сторон анти-урбанизма.
С одной стороны, конструкция аналогична примерам (1)-(2): замена атрибутивного оборота генитивной конструкцией круг интеллигенции решает стилистическую проблему. С другой стороны, речевой сбой, по всей вероятности, произошел из-за ненамеренной мены паронимов интеллигентский / интеллигентный (при этом восстановление верного паронима, совмещающего значения «свойственный интеллигенту» и «состоящий из интеллигентов», не снимает проблемы, поскольку у сочетания «интеллигентский круг» появляется избыточная ироническая или уничижительная коннотация; лексикографы сопровождают эту вокабулу пометой «презрит.», отмечают оттенок порицания: см., например, [Ефремова 2000]). Такого рода отступления от речевого стандарта не корректируются одним шагом — заменой неверно выбранного элемента лексически адекватным, — поскольку этот первый шаг провоцирует новые
отклонения от нормы или не полностью устраняет имевшиеся (часто — то и другое одновременно). Соответственно, проблема носит не лексический (стилистический), а грамматический характер и решается синтаксическим перефразированием, поиском новой модели для воплощения первоначального замысла. Синтаксическая конкуренция этих моделей и ложится в основу редактирования первичного текста.
2.3. Неравновесные конструкции: имя и глагол
(5) В отличие от ценностного отношения поэта к городу в ранних эссе, в стихотворениях поэт относится к нему по-иному.
Отглагольное имя и глагол воспринимаются пишущим как носители однородной (во всяком случае, сопоставимой, линейной) предикативности, соответственно, включаются в отношения со- и противопоставления как равноправные единицы. Однако на практике при таком сценарии нарушается логическая структура высказывания, поскольку нормативно имя следовало бы противопоставлять имени, а предикативную основу — предикативной основе, в частности, глагол — глаголу.
Приписывание отглагольному имени глагольных свойств (выраженной семантики процессуальности, континуальности или результативности, темпоральности и фазовости) проявляется синтагматически в случаях сдвига лексической и синтаксической сочетаемости имени:
(6) ... исследуется развитие поэтики изобразительности в творчестве Маяковского после революции как исходного пункта формального, жанрового, тематического перелома в его поэзии.
«Перелом» трактуется как процесс, в котором вычленяется «исходный пункт». Такая фазовая интерпретация имени противоречит отражаемой им семантике неконтинуального действия (точнее, события). Если все же пытаться интерпретировать отглагольный дериват этой модели в аспектологических терминах, то его характеристикой представляется не процессуальная, а перфектная семантическая коннотация, не допускающая фазовой интерпретации в силу наследуемой именем семантики результативности и целостности, ср. рассуждения об аспектуальных свойствах отглагольных имен в работах Е. Э. Пчелинцевой [Пчелинцева 1998; 2013].
2.4. Плеонастические грамматические построения, смещающие смысловые акценты высказывания
(7) ...в основе городского текста и динамике его изменения в контексте утопического сознания исследуется развитие поэтики изобразительности в творчестве Маяковского после революции. . .
Сочинительная конструкция объект X и динамика его изменения создает иллюзию равноправия компонентов, однако семантически она неравновесна: первую ее часть составляет номинация понятия, вторую — номинация одного из множества аспектов характеристики этого понятия, ср. Ель и ее развитие, Железные дороги и их строительство. В устной речи такая синтаксическая стратегия ведет к возникновению «именительного темы» — конструкции с топикали-зацией предмета речи и вынесением его свойств в комментирующую часть высказывания. В современной письменной речи академического типа, претендующей на объективность и логичность, подобные построения нежелательны.
Начальное сочетание в основе текста выбрано, по всей вероятности, неточно: речь идет об исследовании одного феномена на фоне (в контексте) другого, а не о строительстве иерархии фундамент-постройка (причина-следствие).
Оборот динамика изменения — пример лексического плеоназма, поскольку динамика в том понимании, которое реконструируется в анализируемом контексте, — это состояние движения, ход развития, изменение какого-либо явления под влиянием действующих на него факторов (а не, допустим, масштаб или скорость изменений). Феномен, о котором идет речь, корректно назвать «изменением городского текста». Разложение этого понятия на составляющие: объект и его развитие — одна из черт канцелярита. Таким образом, фраза дважды подверглась избыточному расщеплению, действию аналитизма там, где уместно синтетическое наименование. Исходное суждение поддается рационализации: Утопическое сознание меняет городской текст. Развитие поэтики изобразительности в творчестве Маяковского послереволюционного периода исследуется с учетом этих изменений. Перифраз обнажает точки смещения семантической акцентуации в исходной фразе, построенной методом нанизывания ключевых слов без учета их нормативных контекстуальных связей.
Следствием увлеченности аналитическими построениями оказывается и грубый падежный аграмматизм — замена родительного падежа предложным: в основе динамике. Падежная мена объясняется синтагматической аналогией, выравниванием формы по левому контексту (под действием естественного прайминга, в терминологии М. В. Русаковой), содержащему лексическую единицу того же типа склонения: основе — динамике.
2.4.1. Избыточность: тема-рематический сбой.
(8) Милленаризм в соединении с различными эстетическими направлениями, например, символизмом, футуризмом и марксизмом, стал базироваться на разнообразных по эстетическим основам учениях и подходах.
Группа подлежащего семантически дублируется группой сказуемого, тема-рематическое членение обессмысливается, возникает плеонастическое высказывание. Контекстуальная синонимия существительных (направление, учение, подход; в том же ряду органичны школа, течение, группа) возникает в результате естественного метонимического отождествления декларации и ее приверженцев. Подобный порочный круг является одним из следствий аналитической стратегии построения высказывания: избыточного расщепления целостного явления на составляющие, которые либо семантически дублируют друг друга (как в данном случае), либо функционально разделены на асемантический синтаксический компонент и собственно носитель семантики, как в конструкциях с широкозначными именами.
2.5. Неоднородность при сопоставлении и противопоставлении
(9) Большинство общественных деятелей России XIX — начала XXвв. (народники Н. Михайловский, славянофилы братья Аксаковы и правые антимодернисты типа В. Буренина, даже Максим Горький, не любивший крестьянство, называл Нью-Йорк «городом желтого дьявола») тянулись как раз к антиурбанизму.
Подлежащее и сказуемое здесь разделены вставной конструкцией. Форма числа первого приложения регрессивно ассимилирована с формами второго и третьего членов ряда. Такую аналогию можно рассматривать как вариант действия естественного праймин-га. Заключительный уточняющий компонент вставной конструкции
присоединен к предшествующим как однородный с элементом градации, но при этом содержит собственный предикативный центр. В итоге в высказывании нарушается иерархия смыслов.
Синтаксическая недостаточность выступает как оборотная сторона действия универсального закона языковой избыточности, см. подробнее [Избыточность 2010]. Проявлением этой тенденции становится, в частности, ненормативная парцелляция. Незаполнение валентности (реализуется где? кем?) ведет к опущению логического компонента рассуждения и рассогласованию синтаксической структуры фразы. Немотивированный эллипсис становится частным случаем ненамеренного аграмматизма (неудачен и выбор пояснительного союза, употребленного в роли вводно-модальной конструкции другими словами / иначе говоря):
(10) Даже семиотизирует пространство, где открытый гроб сравнивается с открытой книгой: «А я — / в читальне улиц — / так часто перелистывал гроба том» (1, с. 48). Но это возможно только если при взгляде сверху мы видим гроб с открытой крышкой. То есть, реализуется заведомо зрительная метафора.
(11) Поэт не только пишет этот натюрморт словами с живописным подтекстом (экфразисом), но и «читает» реалии города, в частности, вывески (здесь можно усмотреть аналог кубисти-ческого коллажа). В стихотворении «Вывескам» (1913): «Читайте железные книги!»
В последнем примере пишущий закономерно игнорирует неизбежную тавтологию пишет... живописным, при этом элементы антитезы пишет — читает оценивает неравнозначно: стертая метафора первого пассажа не прочитывается, второго — подчеркивается кавычками, что лишает противопоставление однородности и предусмотренного автором параллелизма. Противоположение интенции оживить метафору во втором случае неосознанному ослаблению действия того же механизма в семантике первого фрагмента ослабляет запланированный эффект противопоставления.
2.6. Нарушения отношений рода-вида и несоблюдение иерархий «частное — общее»
(12) Поэт не только пишет этот натюрморт словами с живописным подтекстом (экфразисом), но и «читает» реалии города.
(13) Уже в России, после Перестройки, с нарастающим интересом к осознанию роли Маяковского в общей русской культуре, не только выходили многочисленные биографии Маяковского, мемуары о нем и круге Бриков, но и появлялись исследования Маяковского в аспекте взаимодействий его поэтики и разных областей искусства.
Употребление ненормативных коннекторов, построение высказывания с нарушением логической иерархии является одной из «точек роста» современного русского языка: это зона формирования «прогрессивной нормы» (в данном случае — тенденции к десеман-тизации средств связи и расширению сферы их функционирования, что позволяет предполагать приближение нормативного сдвига в сфере коннекторов).
2.6.1. Иерархии и множества.
(14) Утопическое мышление как знание об окружающем мире и состояние человека в нем, воздействуя на мораль и деятельность личности через свою образную природу (символ), глубоко влияло на историю общества и культуры человечества.
Приравнивая понятия разного объема и содержания (мышление (1) = знание (2) и состояние (3)), пишущий устанавливает мнимое тождество несопоставимых референтов (1 и 2,1 и 3). Эта операция де-семантизирует высказывание. Едва ли для пишущего прозрачна его пропозициональная структура, которая должна была бы включать, среди прочего, следующие составляющие: 1) мышление есть знание о мире; 2) мышление есть состояние человека в мире; 3) природа мышления всегда образна; 4) мышление всегда символично.
(15) Концепции русских мыслителей большой частью были обращены не столько к образу города-пространства и его форме, сколько к крестьянину-народу и к русской общине вообще.
Коннектор не столько... сколько соединяет иерархически организованные множества. Между элементами сопоставления устанавливаются отношения фигуро-фонового типа: возникает семантика приоритетности второго компонента высказывания. Операция сопоставления требует одномерности сопоставляемых величин. В примере же образ и форма явления X сопоставляются непосредственно
с явлением У, подразделенным метонимически на частную и общую составляющие, о чем сигнализирует финальный лексический маркер обобщения. Таким образом, нарушается логическое требование сопоставимости величин. Вложенность множеств в финале (крестьянин и община) усугубляет алогизм построения.
(16) Цель данной главы — описать разные течения футуризма в культурной ситуации после революции, анализировать взаимовлияние творческой идеи Маяковского и творчества других левых художников в сопоставлении с художниками супрематизма и конструктивизма.
Неравновесность конструкции вызвана подменой объекта сравнения: взаимовлияние идей (объектов) сопоставляется с художниками (субъектами — авторами идей). Этот механизм можно назвать метонимической сверткой, он характерен для устной речи, см. примеры в работе [Русакова 2009].
(17) Среди тех, кого привлекли разнообразные утопические проекты, были футуристы, начавшие с утопического стремления разрушить старый уклад общественного, культурного быта, переоценить системы любых ценностей на основе мифотворческих потенций слова.
Композиция высказывания строится в субъективно-объективном ключе, эту схему можно назвать также хронологически обратной, поскольку утверждение распадается на две разноплановые составляющие: (1) футуристы начали с утопического стремления разрушить уклад. . . [констатация факта: объективная номинация фазы действия 'начали', попытка конструирования онтологического плана]; (2) футуристы оказались среди авторов утопических проектов [квалификация ситуации пишущим: субъективная номинация 'оказались', конструирование гносеологического плана — представлений пишущего об описываемом]. Инициальный компонент предложения ориентирован в направлении «от пишущего к описываемому» (конструируется внешняя точка зрения, предлагается квалификация ситуации), финальный — концентрируется в рамках плана описываемого, с претензией на объективную модальность.
(18) М.Цветаева в статье «Эпос и лирика современной России» (1932), сопоставляя поэтический образ Маяковского с Пастернаком, выразила так: «Чувства Маяковского не гипербола. Но живой человек — гипербола... в области чувствований, конечно, Гулливер среди лилипутов, совершенно таких же, только очень маленьких».
Помимо метонимической свертки, приводящей к неравноценности элементов сопоставления (образ Маяковского — Пастернак), здесь наблюдается эллипсис объекта при невозвратном глаголе речи (такоемнение, следующую идею) — в этом случае, даже при восстановлении пропущенного зависимого, неудачен выбор глагола (выразила идею вместо высказала идею). Не менее вероятна ненамеренная замена возвратного глагола невозвратным (выразилась так).
3. Анализ примеров из речи носителей «унаследованного» русского языка по материалам корпуса
3.1. Причина речевых сбоев лексико-семантической природы Метаразметка корпуса позволяет определить, является ли русский язык для пишущего иностранным или «унаследованным» (семейным языком ограниченного функционирования), и установить уровень владения языком (от начального до продвинутого). Механизмы сбоев, определяющие шаблоны отступлений от нормы на письме у носителей языка, овладевающих новым регистром (академическим письмом), в речи инофонов с высоким уровнем владения языком и детей эмигрантов, меняющих индивидуальный статус семейного языка в ходе получения высшего образования, аналогичны. Общность тематических, жанровых, стилистических черт анализируемой речевой продукции проявляется сильнее, чем межъязыковая интерференция.
3.1.1. «Легкие глаголы». Замена конкретной номинации более отвлеченной, широкозначной и даже десемантизированной, в диапазоне от родового понятия вместо видового до асемантичного лексического заполнителя синтаксической валентности, характерна в ситуации дефицита времени, многозадачности, отвлечения внимания (например, зашумленности канала передачи информации), эмоциональной нестабильности и для носителей языка. Частным случаем
таких замен признаны так называемые «легкие глаголы» [Szekely et al. 2005; Пашнева 2010]. В примере (19) деепричастная форма глагола давать замещает номинацию со значением уточняющего речепорождения (такую, как, например, выделять, подчеркивать, противопоставлять). Сходным образом ведут себя глаголы обладания, движения, перемещения, существования.
(19) Задание: Подумайте, выразил ли автор своё отношение к описываемой ситуации (явлению).
Ответ студента: Нет, он просто проводил анализ исследований экономистов и объяснял ситуацию с обеих сторон, давая плюсы и минусы.
[Answers to questions (non-timed, sentences, Russian in the Major) Rima (F, HL, AL) 2011-2012]
Сходным образом строится употребление отглагольных именных дериватов, ср. в речи носителя языка:... символизм, поставивший своей целью создание <вместо строительство, возведение> мостов между земным и трансцендентальным мирами...
3.1.2. Иерархия действий. В конструкциях с неличными глагольными формами возможно нарушение хронологического и причинно-следственного порядка действий (соположения ситуаций по хронологическому принципу или по принципу обусловленности), а также игнорирование приоритетности главного действия по отношению к сопутствующему или вспомогательному. Постпозитивные (по отношению к основному предикату или придаточному компоненту сложной синтаксической конструкции) деепричастные обороты, будучи формально разрешенной моделью передачи неосновной предикации, при реализации в конкретном высказывании могут разрушать темпорально-аспектуальный рисунок фразы.
(20) В общем, матерный язык считается примитивным способом выражения ярких эмоций. В современном языке мат приобрел разнообразные назначения, снижая определенную негативную функцию. Пошлые слова могут передавать как адекватный цинизм, так и восторг. [Argumentation (non-timed, paragraph, Russian in the Major) Yana (F, HL, AL) 2010-2011]
Основной предикат — глагол СВ в перфектном осмыслении, сопутствующий предикат — деепричастие НСВ в континуальном
осмыслении (частные видовые значения характеризуются как конкретно-фактическое и конкретно-процессное, соответственно [Бондарко 1971]). При их соположении (в выбранной последовательности — при постпозиции деепричастия) возникает элемент конфликтности семантики результативности (реализованной предельности, дискретности, цельности действия) и акцентированной грамматически непрерывной поступательности. Конфликт подчеркнут лексическим противопоставлением сем усиления и ослабления (противонаправленной квантитативности): приобрел, снижая. Кроме того, снижать функцию — типичное для расширенного в современном узусе толкования именного десеманта (своего рода рифмы к «легким глаголам») анормальное сочетание (ср. нести функцию, усугублять функцию, обострять функцию в узусе носителей языка, использующих эту номинацию как широкозначную; с другой стороны, ср. специально медицинское функция X снижена).
(21) Я закончила школу в Америке, проучившись там около двух лет. [Narration and description (non-timed, paragraph, Power and Imagination) Olga (F, HL, IM) 2008-2009]
Высказывание строится по ретроспективной модели: предшествующая ситуация эксплицируется позже последующей. Такой временной порядок допустим при дальнейшей фокусировке внимания пишущего на хронологически первичной ситуации и нежелателен при последовательном нарративе, представленном в данном случае:
(21') Потом я переехала в Америку. Американская школа очень отличается от российской, особенно тем что в американской школе можно выбирать предметы. И я начала изучать испанский на протяжении двух лет. Я закончила школу в Америке, проучившись там около двухлет. Я закончила школу достаточно хорошо, несмотря на то что у меня были некоторые проблемы с английским языком. После школы я поступила в колледж. Я всегда знала, что я хочу получить высшее образование, но я была не уверена где.
У деепричастий активизируется тенденция, утрачивая связь с инфинитивом, адвербиализоваться и грамматиколизоваться в функции предлога (ср. благодаря, начиная с, исходя из). Первые шаги этого
пути проделывают метафоризованные деепричастные формы глаголов движения:
(22) Его творческие шаги должны были соответствовать с шагами коммунизма по пути вперед, отступая от искусства прошлого. [Research paper draft 3 (non-timed, paragraph, Environmental Sustainability) Nina (F, HL, IH) 2009-2010]
Постпозиция вторичного предиката, утрачивающего предикативность и разрывающего связь с мотивирующим глаголом, создает внутреннюю антитезу, аналогичную примеру (20): соответствовать, отступая. Контекстуальная антонимия, создающая лексический конфликт, поддерживается аграмматизмом инверсионного для данного замысла воплощения. Форма НСВ в постпозиции к основному предикату на морфолого-синтаксическом уровне создает иллюзию синхронности продолжающихся ситуаций, чем нарушается последовательность изложения: закономерная топикализация финальной части высказывания не приводит к ожидаемой тематизации (в противопоставлении акцентированной рематической части) топика в начальном фрагменте следующего предложения:
(22') И в этом случае, социалистический реалист разделял свой взгляд о действительности с коммунистической партией. Он должен был видеть особенность коммунизма. Его творческие шаги должны были соответствовать с шагами коммунизма по пути вперед, отступая от искусства прошлого. Целью этого направления является социализм и, в последствие, коммунизм. Например, поэт больше не пишет простые стихи, а те, которые помогают строительству коммунизма. И это касается музыкантов, художников, агрономов, инженеров, милиционеров, и абсолютно всех в обществе.
Разрушение последовательной глагольной структуры предложения приводит к нарушению тема-рематического членения всего фрагмента.
Мена падежного управления индуцирована префиксом, стимулирующим соименный предлог: со-ответствовать с + тв. пад. вместо соответствовать + дат. пад. (ср. нормативное соотноситься с). Стратегия уподобления в больше мере характерна для русскоязычной коммуникации, чем стратегия расподобления, ср. утверждение
М. В. Русаковой о том, что «в процессе порождения и восприятия речи носители языка используют стратегию согласовывания. Использование стратегии рассогласовывания не выявлено» [Русакова 2009: 5].
Непосредственное следование деепричастного оборота за придаточным приводит к осмыслению оборота в составе этого придаточного, а не главного, что противоречит замыслу пишущего:
(23) Когда старик вернулся домой, лежа в кровати он подумал как же хорошо что он встретил старушку, надо почаще выбираться из дому. [Narration (in style of fairy tale) (non-timed, paragraph, Power and Imagination) Olga (F, HL, IM) 2008-2009]
Темпорально-аспектуальные диссонансы соположенных глагольных форм, инвертирование порядка ситуаций в составе сложного единства, частичная метафоризация и девербализация деепричастных форм, модифицирующихся в наречные и предложные образования, приводят к нарушению нормального предъявления и адекватного осмысления конструкций с зависимым таксисом.
3.1.3. Семантическое согласование. При нарушении грамматической структуры высказывания на уровне словоизменения актуализируются механизмы семантических связей компонентов. В следующем примере координация по числу происходит не между элементами основы, а между предикатом и актантами, претендующими на роль субъекта (отношение между странами стали сближаться):
(24) Вопрос: Почему люди стали говорить о глобализации в XX веке? Ответ: Люди стали говорить о глобализации в конце XX века, потому что отношение между странами в сфере экономики стали сближаться, приводя к величайшему феномену взаимоотношений и зависимости друг от друга.
[Expository, answers to question after reading (non-timed, paragraph, Russian in the Major) Nina (F, HL, AL) 2010-2011]
Высказывание, помимо прочего, реализует логический круг: отношения стали сближаться, приводя к феномену взаимоотношений и зависимости. Здесь нарушены родо-видовые соответствия (зависимость принадлежит к множеству отношений как один из подтипов; взаимоотношения являются разновидностью отношений по характеру и количеству участников ситуации), а рематическое звено высказывания потеряно.
4. Заключительные замечания
Высказанное М. В. Русаковой положение о том, что «естественный язык представляет собой систему, оптимальное использование которой предполагает то, что при ее использовании постоянно происходят отклонения по отношению к самой этой системе» [Русакова 2009: 4], справедливо не только для функционирования языка в коммуникации носителей, но и для неначальных этапов освоения неродного языка. Если межъязыковая интерференция и онтогенетические речевые особенности временных языковых систем, соответствующих этапам освоения нового идиома, характеризуют ранние стадии усвоения нового языка, то на этапе свободного владения им в силу вступают механизмы речевых сбоев, вызванные особенностями изучаемой языковой системы и среды ее функционирования.
Литература
Бондарко 1971 — А. В. Бондарко. Вид и время русского глагола (значение и
употребление). М.: Просвещение, 1971. Ефремова 2000 — Т. Ф. Ефремова. Новый словарь русского языка. Толково-
словообразовательный. М.: Русский язык, 2000. Избыточность 2010 — Acta Linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований РАН VI, 2, 2010. Пашнева 2010 — С. А. Пашнева. Влияние формы проведения эксперимента на результаты исследования процесса именования изображений действий // Теория языка и межкультурная коммуникация. Электронный научный журнал 2 (8), 2010. Пчелинцева 1998 — Е. Э. Пчелинцева. Аспектуальность в структуре отглагольных имен действия в русском языке. Дисс.... канд. филол. наук. Черкасский гос. ун-т, Черкассы, 1998. Пчелинцева 2013 — Е. Э. Пчелинцева. Номинализация глагола: Метаморфозы аспектуальной семантики // А. В. Бондарко (ред.). Глагольные и именные категории в системе функциональной грамматики: Сб. материалов конференции 9-12 апреля 2013 г. СПб.: Нестор-История, 2013. С. 247-252.
Русакова 2009 — М. В. Русакова. Речевая реализация грамматических элементов русского языка. Автореф. дисс.... докт. филол. наук. СПбГУ, СПб., 2009.
Семантические категории 2007 — С. Н. Цейтлин (ред.). Семантические
категории в детской речи. СПб.: Нестор-История, 2007. Цейтлин 2000 — С. Н. Цейтлин. Язык и ребенок. Лингвистика детской речи. М.: Владос, 2000.
Цейтлин 2009 — С. Н. Цейтлин. Очерки по словообразованию и формообразованию в детской речи. М.: Знак, 2009.
Dulay, Burt 1973 - H. C. Dulay, M. K. Burt. Should we teach children syntax?// Language Learning 23 (2), 1973. P. 245.
Krashen 1981 — S. D. Krashen. Second Language Acquisition and Second Language Learning. Oxford: Pergamon, 1981.
Krashen 1982 — S. D. Krashen. Principles and Practice in Second Language Acquisition. Oxford: Pergamon, 1982.
Richards 1971 — J. C. Richards. A non-contrastive approach to error analysis // Engish Language Teaching 25 (3), 1971. P. 212-219.
Selinker 1972 — L. Selinker. Interlanguage//International Review of Applied Linguistics 10, 1972. P. 209-241.
Szekely, D'Amico, Devescovi et al. 2005 — A. Szekely, S. D'Amico, A. Devescovi, K. Federmeier, D. Herron, G. Iyer, T. Jacobsen, A. L. Arevalo, A. Vargha, E. Bates. Timed action and object naming//Cortex41, 1, 2005. P. 7-26.
