CC BY
110
УДК 316.732+94 (47=411.16) (045)
КОМОЛЯТОВА Анастасия Николаевна, кандидат исторических наук, научный сотрудник Центра сравнительного религиоведения и этносемио-тики Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Автор 8 научных публикаций
ОСОБЕННОСТИ ИНКОРПОРАЦИИ ЕВРЕЙСТВА В СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ ПРОСТРАНСТВО РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
В статье представлен опыт сравнительно-исторического анализа процесса инкорпорации восточноевропейского еврейства в социокультурное пространство Российской империи. Вхождение евреев в российское общество XIX -начала ХХ века рассматривается в категориально-концептуальном пространстве проблем аккультурации, ассимиляции, эмансипации.
Аккультурация, культурно-антропологическая характеристика, инкорпорация, восточноевропейское и западноевропейское еврейство, Российская империя
Одной из актуальных проблем современного социального и гуманитарного знания является исследование социокультурного пространства, изучаемого в том числе и в рамках такой научной парадигмы, как «новая имперская история»1 . В статье выявляются особенности инкорпорации (включения) еврейства в социальное и религиозно-культурное пространство Российской империи в компаративистской перспективе. Инкорпорация определяется как процесс включения этнических и конфессиональных групп в структуру российского общества, реализуемый посредством законодательного регулирования в отдельных сферах - языковой, экономической, военной, образовательной и т.д.
Исследование исторических путей еврейского народа в Новое время предполагает анализ механизмов и форм вхождения еврейского меньшинства в этноконфессиональное и право© Комолятова А.Н., 2010
вое поле российского имперского социума. В XVIII - первой половине XIX века происходит постепенная трансформация еврейского общества в Западной Европе. Эти изменения воплощались в смене социально-имущественного статуса, получении светского образования, отходе от традиционных форм экономической деятельности, инкорпорации в социально-правовое пространство и заимствовании стереотипов и норм культуры повседневности принимающего сообщества. Образ «традиционного восточного» еврея, в противовес «ассимилированному западному», определялся сохранением еврейской религиозной идентичности. «Не только в России, но и в Западной Европе в XIX в. сформулировалась дихотомия: согласно принятому мнению, антиподом современного эмансипированного и аккультурированного немецкого еврея, представлялся грязный, шумный, нео-
тесанный, невежественный и безнравственный восточный еврей, типичный представитель гет-то»2. Тем самым восточноевропейский и, в частности, российский еврей ассоциировался с сохранением этнической идентичности, тогда как западноевропейский - с процессами ассимиляции и аккультурации. Глубокий традиционализм и религиозность русского еврейства обусловила его стремление к созданию общинных институтов на основе еврейского религиозного закона (Г алахи)3. В отличие от российского еврейства, важной особенностью религиозно-культурного уклада западноевропейского еврейства являлась активная аккультурация, происходившая в течение XVIII века, что послужило одной из причин грядущей его эмансипации. Российское же еврейство вплоть до середины XIX века оставалась замкнутой и закрытой для внешнего мира этноконфессиональ-ной группой4.
Схема классификации населения в Российской империи предполагала отнесение евреев к определенному сословию, причем оно включало в себя соединение этноконфессиональных характеристик с профессиональной занятостью. Существующие терминологические сложности в определении процесса инкорпорации еврейского населения в российское общество объясняются несовпадением их значения в имперском и современном дискурсе. В законодательной и обществоведческой практике Российской империи в отношении евреев использовались понятия «слияние» и «сближение». Примечательно, что термин «эмансипация» очень редко использовался в официальных обсуждениях и документах, что может свидетельствовать о ее фактической неосуществимости в условиях Российской империи; тогда как «слияние» и «сближение» могли быть реализованы. Такие формулировки как «необходимость постепенного соглашения существующих постановлений о евреях с общими для других подданных в империи законами», «слияние евреев с гражданским обществом» или «уравнение евреев в правах с прочими сословиями» активно использовались в правительственной риторике. «Использование понятия эмансипация для
характеристики российской этноконфессиональ-ной политики выражало надежду еврейской интеллигенции на повторение пути интеграции западных империи в “еврейском вопросе”. Второй контекст понятия был адресован самому российскому еврейству, которое посредством отказа от традиционных обычаев, обращения к продуктивному труду и производительной деятельности, могло добиться эмансипации»5.
Еврейское население в социально-правовом пространстве Российской империи с 1835 года обозначалось термином «инородец». Основным фактором, обусловившим включение российского еврейства в сословие «инородцев» являлось их неправославное вероисповедание - «иноверие». Но принципиальным отличием российского еврейства от остальных инородцев являлась географическая концентрация на западных границах империи и проживание совместно с коренными «обывателями». Юридическое обоснование категории «инородец» определяло изначально низкий статус этнической группы, но также предполагалось, что вследствие различных русификаторских проектов, они теоретически могут перейти в категорию «природных обывателей».
Специфика традиций еврейского самоуправления и иные особенности социокультурного уклада еврейства нашли отражение в положениях законодательства Российской империи. Различные правоограничения, мешавшие экономической и профессиональной деятельности евреев в империи, приводили к замедлению процесса общей инкорпорации. Правительство предполагало, что «восточные» инородцы, не-евреи, со временем превратятся в оседлые аграрные народы, не нуждающиеся в специальной законодательной фиксации, подчиняющиеся общим законам империи6. Все «инородческие» этнические группы рассматривались российским правительством как потенциально опасная и ненадежная категория населения. Вследствие чего, определяющим направлением этноконфес-сиональной политики в отношении инородцев являлись русификаторские тенденции, подразумевавшие ассимиляцию как логический итог их инкорпорации в правовое пространство империи.
Отнесение евреев к «инородцам» фактически приравнивало их к оседлым народностям Средней Азии. Но принципиальным правовым отличием евреев от прочих инородцев являлся тот факт, что «восточные» инородцы имели собственное самоуправление и были избавлены от рекрутской повинности. Евреи же с 1827 года несли рекрутскую повинность, а в 1844 году была упразднена форма еврейского самоуправления - кагал. Приведенные несоответствия в положении «восточных» инородцев и евреев позволяют говорить не только о культурно-антропологическом, но и о юридическом аспектах разграничения инородческих групп в правовой классификации Российской империи.
Постепенная реформация законодательства в «еврейском вопросе» приводила некоторых представителей высшей администрации к мысли об уравнении евреев в правах с «коренным» населением. Внесение подобных предложений практически всегда сопровождалось ссылками на пример западноевропейских стран в этом вопросе. Правительство, тем не менее, считало, что «нравственное состояние»7 российских евреев, в отличие от евреев западных, в данный момент не позволяет провести полное уравнение в правах. Отсюда можно определить важнейший принцип инкорпорации евреев в эт-ноконфессиональной политике Российской империи - предоставление гражданских прав евреям наравне с прочими подданными может быть осуществимо лишь тогда, когда они будут полностью русифицированы. Западноевропейский путь инкорпорации предполагал вначале эмансипацию и предоставление евреям гражданских прав наравне с другими слоями населения, а уж затем и ассимиляцию, и аккультурацию. То, что в условиях Западной Европы являлось следствием эмансипации, в Российской империи становилось ее причиной.
Несмотря на замедленный темп реформаторской деятельности российского правительства в области «еврейского вопроса», сам факт наличия преобразований определил возможность для дальнейшего вхождения еврейства в правовое и социокультурное пространство империи. Направления инкорпорации четко огра-
ничивались той или иной сословной категорией. Возникшая в еврейской среде группа ассимилированных евреев поддерживала курс правительства, результатом чего явилась частичная инкорпорация, связанная с включением в общероссийский этнокультурный и конфессиональный контекст отдельных групп еврейского населения, «полезных» с точки зрения правительства. Этим процессам сопутствовала социокультурная модернизация, которая представляла собой постепенную секуляризацию еврейского жизненного уклада и самосознания, отход от религиозного закона и традиционных занятий.
Последующее изменение курса этноконфес-сиональной политики Российской империи в отношении евреев привело к появлению нескольких направлений, в которых реализовывалась еврейская социальная мобилизация8, -национальное и революционное движения. Политика царствования Александра II породила слой еврейской интеллигенции, которая, впитывая социокультурные модели русского либерализма и адаптируя их на национальной почве, положила начало зарождению революционного и национального движений в еврейской среде. Социально-экономическая, политическая и духовная модернизация российского еврейства во второй половине XIX - начале ХХ века привела к уменьшению роли общинных институтов, изменению его структуры. В этот период в процессе социальной и имущественной дифференциации произошла его стратификация, выделение из общей еврейской массы буржуазии, предпринимателей, среднего класса, ремесленников; появилась также прослойка индустриального пролетариата. Усвоение идей Просвещения, секуляризация образования, европеизация отдельных слоев еврейского населения выработали два идейных течения. Первое было связано со стремлением к ассимиляции, инкорпорации в принимающее государство. Второе, определившееся под влиянием европейского национализма, которое в будущем подготовило почву для создания еврейского государства, исходило из понимания того, что эмансипация фактически не меняет положения евреев, поскольку затрагивает лишь высшие слои населе-
ния, а их ассимиляция ведет к потере национальной идентичности.
Важным является уточнение вопроса о времени вхождения евреев в ряды социалистического движения - 1860-70-е годы, период Великих реформ, которые знаменовали собой значительные положительные сдвиги в этноконфес-сиональной политике. Решение этого вопроса связано с проблематикой модернизационных процессов в среде российского еврейства, потому что именно с середины XIX века идеи еврейского Просвещения получили массовое распространение. Разрушение традиционной структуры еврейского общества под влиянием секуляризации и социальной мобилизации привело к желанию многих евреев инкорпорироваться в российское социокультурное пространство. Но российское общество оказалось не готово к столь быстрому проникновению большей еврейской массы, а реформаторские проекты, основанные на идее постепенности, оказались непоследовательными и неполными. Государственная служба, преподавание в высшей школе, военная карьера и многие другие оставались для евреев закрытыми. Поэтому еврейская молодежь вступала в социалистическое движение, в котором не было дискриминации по религиозному и национальному признакам, и революционное движение, в котором борьба против самодержавия значила и борьбу за национальные права. Эти процессы усиливались ростом революционных настроений в русской среде.
Таким образом, сословная структура российского общества, с его «регулярной» социально-корпоративной иерархией препятствовали инкорпорации евреев в принимающее сообщество. В Западной Европе эмансипация евреев формировалась в условиях ослабления и разрушения сословно-иерархического порядка, его ценностной девальвации. В России же вопрос
об эмансипации евреев хронологически возник позже - во второй половине XIX века. Начавшаяся российская модернизация, внутренний социально-имущественный раскол в самом российском еврействе активно влияли на формирование и конструирование социокультурного об-
раза «западного еврея» как объекта для подражания.
Сущностные характеристики традиционного уклада российского еврейства - ценность общинных институтов, скрупулезное следование религиозно-этическим началам иудаизма - в сравнении с активно аккультурирующимся западным обусловили ряд особенностей включения еврейского социума в российское имперское пространство. Эти особенности определялись российским правительством как «нравственное состояние» евреев и оказывали влияние на формирование стратегии этнокон-фессиональной политики в еврейском вопросе в течение XIX - начале ХХ века. Стремление к сохранению национально-религиозной идентичности, с одной стороны, и необходимость адаптации к правому, политическому, экономическому, поликонфессиональному и социокультурному пространству, с другой, превратило общину в главнейший институт еврейского образа жизни в Российской империи. Западноевропейское еврейство начало позиционировать себя как религиозное меньшинство, в национальном отношении идентифицирующее себя с принимающим сообществом. Таким образом, западноевропейские евреи стремились стать французами, англичанами, немцами «Моисеева вероисповедания». Это явилось следствием быстрого процесса интеграции в гражданские нации.
Особенность протекания процессов модернизации Российской империи во многом определила специфику взаимодействия государства с этническими и конфессиональными группами и повлияла на их инкорпорацию в имперское пространство. Таким образом, на протяжении всего периода XIX - начала ХХ века российское правительство, следуя стратегии включения еврейского населения в общество, осуществляло ряд тактических мероприятий. Их реализация напрямую зависела от самого еврейского общества, первоначально являвшегося изолированной сословной группой, обладающей правовым статусом инородцев. Великие реформы предопределили изменения как в законодательстве по «еврейскому вопросу», так и в отношении значительной части еврейства к пра-
вительственному курсу. Последующая правительственная сегрегация в отношении евреев не смогла вернуть их в территориальные пределы черты оседлости; таким образом, ново-обретенная еврейская «открытость» российскому обществу обратилась в сторону социализма и сионизма. Аккультурационные и ассимиляционные тенденции были свойственны купцам,
ремесленникам, выпускникам российских светских учебных заведений, в меньшей степени военнослужащим еврейского исповедания. Но с конца 1870-х годов в российском обществе начинают развиваться антисемитские идеи, обусловившие в конечном итоге как сегрегационные проявления в правительственном курсе, так и общественное отторжение евреев.
Примечания
1 См.: Новая имперская история постсоветского пространства: сб. ст. (Библиотека журнала «Ab imperio») / под ред. Е.А. Анисимова. Казань, 2004.
2Маурер Т. Западные евреи? Восточные евреи? Аккультурация как парадигма сравнительной истории евреев в Германии и Восточной Европе // Ab Imperio. J№ 4. 2003. С. 60. См. также: «Живописная Россия». Т. V. Часть первая. М., 1897. Очерк V Русские евреи. Г Богрова. С. 199-227.
3 Г алаха - еврейский религиозный закон.
4 См.: Динур Б. Религиозно-национальный облик русского еврейства // Книга о русском еврействе: от 1860-х годов до революции 1917 г.: сб. ст. / под ред. Я.Г. Фрумкина, Г.Я. Аронсовой. М.; Иерусалим, 2002. С. 317; См. также: Динур Б. Мир, которого не стало. Воспоминания и впечатления (1884-1914) // Мосты культуры. М.; Иерусалим, 2008.
5МиллерА.И. Империя Романовых и национализм. Эссе по методологии исторического исследования. М., 2008. С. 95.
6 См.: Слокум Д. У. Кто и когда были «инородцами»? Эволюция категории «чужие» в Российской империи // Российская империя в зарубежной историографии. Работы последних лет: Антология. М., 2005. С. 504.
7 Под «нравственным состоянием» евреев правительство зачастую понимало присущий большей массе еврейского населения религиозный «фанатизм».
8 Социальная мобилизация понимается как процесс активизации еврейского населения в различных областях общественной, экономической и политической деятельности в российском пространстве.
Komolyatova Anastasiya
SPECIFIC FEATURES OF JEWISH INCORPORATION IN SOCIOCULTURAL SPACE OF THE RUSSIAN EMPIRE
The article is devoted to the comparative historical analysis of the process of incorporation of East European Jews in sociocultural space of the Russian Empire. Jewish integration into the Russian society is considered from the point of categorial and conceptional space of the problems of acculturation, assimilation and emancipation.
Контактная информация: e-mail: komoliatova@pomorsu.ru
Рецензент - СоловьеваА.Н., доктор философских наук, доцент кафедры культурологии и религиоведения Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова
