CC BY
211
УДК 316.32
Мозговой Владимир Эдуардович
Краснодарский университет МВД России tspopz@yandex.ru
ОСОБЕННОСТИ ИНФОРМАЦИОННОЙ ЭКСТРЕМИСТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ:
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Информационная экстремистская деятельность разворачивается в условиях трансформирующегося общества, находящегося под влиянием процессов глобализации и информатизации. Меняется функционально-ролевой репертуар основных социальных институтов и подсистем, что оказывает обратное воздействие на уровень распространения и характер информационного экстремизма. В современном обществе происходит переопределение социальной ценности информации, и, соответственно, значения информационной безопасности и информационных угроз. Однако темпы социальной динамики в настоящее время значительно опережают скорость развития научной и управленческой мысли. Возникающий гносеологический, эвристический, методический и социально-инженерный вакуум детерминирует рост информационных террористических угроз. Особенно сложная ситуация складывается в молодежной среде, которая, обладая значительным инновационным потенциалом, не может реализовать его в силу сложного, переходного положения, часто попадает в сферу деструктивного влияния информационных экстремистских организаций. Именно поэтому в результате масштабных трансформаций социума начала XXI века возникает состояние неопределенности, риска, дезорганизованности, создающее «питательную среду» для развития информационного экстремизма.
В новых условиях информационных рисков и угроз возрастает значимость и одновременно ответственность социологических исследований и социологов, претворяющих их в жизнь. Общество, находящееся в состоянии динамических изменений, нарастающих флуктуаций, нуждается в системно организованном социологическом мониторинге его различных уровней и подсистем, особенно - информационно-коммуникационной сферы. Однако эта сфера оказывается весьма сложной для теоретико-прикладного и эмпирического изучения. В новых условиях необходимо оптимизировать методический репертуар эмпирической и прикладной социологии с целью эффективного анализа, прежде всего, интернет-пространства, где в настоящее время весьма высоки риски и угрозы информационного экстремизма. Анализ и предвидение рисков информационного экстремизма сможет стать тем необходимым ресурсом, который поможет государству и обществу оптимизировать ситуацию с информационным экстремизмом.
Ключевые слова: информация, экстремизм, информационный экстремизм, информационная безопасность, Интернет.
Информационный экстремизм как деструктивное социальное явление общества начала XXI в. объединяет широкий спектр действий. Как показал проведенный социологический анализ сущности информационного экстремизма, несмотря на весьма содержательные и в целом результативные попытки очертить контуры индикаторов информационной экстремистской деятельности, в целом еще наличествует серьезный гносеологический вакуум в этом вопросе. Вследствие сложившейся ситуации профилактика и противодействие данному антисоциальному явлению оказываются затруднены. Так, В.В. Плотников в анализе экстремизма как социального явления подчеркивает, что оно не может быть рассмотрено вне системы социальной трансформации [13], при этом автор отмечает необходимость проведения структурно-функционального анализа, дающего возможность выявления дисфункциональных аспектов экстремизма как явления [14]. Дисфункция и деструкция социальных групп и институтов ведут к ситуации готовности определенной части населения (экстремпарантов) к совершению экстремальной деятельности - экстремпарантно-сти [9].
Необходимо подчеркнуть, что «современное информационное пространство все чаще становится "полем битвы" различных сил: политических, экономических, социальных, конфессио-
нальных. Подобное противостояние порой носит экстремистский характер, направлено на подрыв основных прав человека посредством призывов к насилию, террористическим актам или стремления унизить национальное и религиозное достоинство» [5, с. 256].
Информационный экстремизм, представляя собой деструктивное явление современного российского общества, становится одной из наиболее острых проблем. В нашей стране далеко не сразу наступило осознание той опасности, которая исходит от информационного экстремизма, вследствие недооценки угрозы был нанесен серьезный удар по системе информационной и национальной безопасности России, ущерб частным лицам, государственным учреждениям и коммерческим компаниям. Именно поэтому подробное, всестороннее, последовательное изучение информационного экстремизма выступает целевой установкой к действию. Вообще, как указывает В.А. Диль, «тема экстремизма, его различных разновидностей занимает одно из заметных мест в современном научном дискурсе. Поэтому на протяжении последнего десятилетия экстремизм прочно занимает одно из главных мест в списке наиболее актуальных для человечества проблем» [3, с. 3].
Часть исследователей видит основную опасность (и одновременно главный фактор генезиса информационного экстремизма) в особых услови-
220
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 7, 2014
© Мозговой В.Э., 2014
ях глобального информационного общества. В новом обществе информация приобретает характер нового «центра мира», некоей отправной точки, «атомарной структуры» социума. Данная ситуация потенциально содержит в себе ряд угроз и рисков для государственных и общественных институтов. Например, Ю.Р. Тагильцева указывает: «Для современного мира характерно становление и развитие информационного сообщества, в котором информация становится созидательной или разрушительной силой, способной объединять, восстанавливать либо разрушать не только мировое информационное, но и политическое пространство. Именно эта способность информации всегда привлекала радикально настроенные политические и религиозные общности. Как следствие, время от времени вспыхивают «искры» экстремизма, интолерантности представителей различных национальных, религиозных или политических групп» [18]. Существует также позиция, согласно которой природа информационного экстремизма связана с несоразмерным развитием науки как совокупности технологий и науки как аксиологической системы [16]. Деформация аксиологической системы связана с кризисом семейных ценностей и развитием религиозных форм экстремистской деятельности [17].
Не является стабильным, бесконфликтным образованием и глобальная миросистема. В глобальном смысле ее развитие естественно и закономерно, но на локальном уровне (отдельного государства) речь идет о динамических сбоях и противоречиях, потере аксиологических ориентиров [15]. Ее постоянно сотрясают конфликты и кризисы, начиная с достаточно агрессивных протестов антиглобалистов, которые уже внесли в печальный список человеческие жертвы в результате уличных столкновений, и заканчивая крупными геополитическими противоречиями между ведущими мировыми державами в попытках построить однополярный или многополярный мир (в зависимости от целей того или иного государства или военно-политических, торгово-экономических блоков). Как следствие, на уровне национальных государств и соответствующих им общественных образований происходит рост агрессии, интолерантности, ксенофобии, объекты которых весьма вариативны.
По мнению Е.О. Кубякина, «процессы глобализации и информатизации привели к существенным трансформациям общества XXI в. Рост влияния глобальной сети Интернет оказал значительное воздействие на молодежный экстремизм, серьезно обострив данную социальную проблему, особенно в молодежной среде. Прогресс информационно-коммуникационных технологий затрудняет противодействие молодежному экстремизму в глобальной сети Интернет» [7].
Едва ли не самой острой и злободневной проблемой современного общества стала доступность
экстремизма, экстремистских идей, практик. Как указывает В.А. Диль, «экстремизм стал доступен каждому недовольному не только как идеология, но и как способ осуществления действий по выражению этого недовольства. Следствием распространения информационного экстремизма является изменение самой структуры экстремистках группировок. Если раньше внутри одной группировки или ячейки прослеживалась строгая иерархия, то сегодня за счет развития средств связи экстремистская группировка может позволить себе сетевую форму. То есть над экстремистами не стоит один харизматический лидер, который диктует идеологию и стратегию всей группировке, напротив, сегодня существует многочисленные лидеры даже внутри одной группировки, которые рассеяны по большой территории и каждый из которых обладает собственными источниками финансирования. В итоге, возможность предугадать и противодействовать подобному виду экстремистских группировок во много раз снижается» [4].
Генезису информационного экстремизма способствует также то, что «любое событие, случившееся в медиапространстве, может нести в себе медиавирус. В условиях высокого уровня информатизации общества распространение этого вируса может иметь лавинообразный характер. При этом скорость обработки информации настолько велика, что перестает быть критичной, что позволяет манипулировать аудиторией. Например, убийство футбольного фаната можно подать так, что данное сообщение будет содержать скрытое националистическое послание. Затем это сообщение будет подхвачено социальными сетями и блогософерой, обрастет комментариями, в которых скрытое послание будет индивидом расценено как собственные выводы» [2].
Е.О. Кубякин отмечает, что «идеологи экстремистских движений используют расширившиеся коммуникативные возможности глобализирующегося общества для насаждения ценностей, норм, образцов поведения, идеологических установок, носящих антисоциальный характер» [7].
Анализируя механизмы информационного экстремизма, исследователи указывают на «сильное эмоциональное состояние у большой массы аудитории, превращение ее в толпу, которой можно опосредованно руководить по Интернету и вывести всю эту массу эмоционально заряженных людей на улицу. Подобный механизм применялся в период «цветных» революций, применяется он антиглобалистами во время их акций, и будет все шире применяться экстремистскими молодежными организациями» [2].
В.А. Диль отмечает, что «субъектом информационного экстремизма может стать как целое сообщество, так и один человек, для которого, впрочем, также свойственны черты субъекта экстремизма.
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова .¿к № 7, 2014
221
А его метод - речевое воздействие. Он не стремится к власти над умами ради самой власти или ради сокрытия собственных целей. Он хочет изменить существующий миропорядок и заявляет об этом открыто» [4].
Информационные экстремистские материалы, как указывают ученые, «по сути, относятся к инструментам психологического воздействия, прежде всего, к психологическому манипулированию, основанному на скрытом принуждении, направленному на формирование в сознании объекта мотивации к совершению определенных действий вопреки его собственному желанию» [18].
Как полагают исследователи, основной механизм воздействия информационных экстремистских материалов заключается в сложности для отдельного индивида или группы объективно оценить получаемые сведения. Ввиду сложного, диверсифицированного характера современного общества, его пространственно-географического масштаба, людям практически невозможно лично перепроверить получаемую информацию, которую они вынуждены принимать на веру. Как справедливо отмечает А.Х. Валеев, «лица, получающие информацию, также не могут оценить ее, тем более, что распространители и создатели информации, сочетают экстремистские призывы с другими (призывами к здоровому образу жизни, приобщением к вере и т.п.). Примером этого могут служить многочисленные видеоролики "Славянского союза" на сайте 'ТоиТиЬе". Данные видеоролики содержат призывы заняться спортом, бросить пить, читать книги и т.д. Но все это происходит на фоне свастики, утверждений о целенаправленном геноциде русской нации, "войне против русского народа" и т.п.» [1].
Учитывая глобальные, социоинформацион-ные факторы, детерминирующие возникновение и развитие информационного экстремизма, представляется весьма затруднительной и организация мероприятий по профилактике и противодействию данному антисоциальному явлению. Именно поэтому борьба с информационным экстремизмом выходит на уровень национального государства. З.Ю. Хуако указывает, что «государства с развитыми демократическими институтами и институтами гражданского общества вырабатывают меры государственного, политического, социально-экономического, информационного противодействия экстремизму» [19].
Стоит отметить, что в нашей стране ситуация с законодательным обеспечением противодействия информационному экстремизму выглядит далеко не оптимальной и нуждается в оперативных корректировках.
С точки зрения Е.О. Кубякина, «необходим комплекс мер по доработке действующего антиэкстремистского законодательства, возникла необхо-
димость регламентировать понятие "экстремизм", разграничив его с понятием "экстремистская деятельность", ввести в закон понятия "экстремист" и "экстремистская акция", а также "международный экстремизм", выделить признаки и основные черты экстремизма в целом. Это необходимо в первую очередь для того, чтобы действия, носящие явно экстремистский характер, не были бы ошибочно квалифицированы» [8].
В сложившейся ситуации многие видят едва ли не единственный эффективный инструмент в борьбе с информационным экстремизмом в обеспечении информационной безопасности, проведении действенных мероприятий по информационной защите социума, государства, их основных элементов и подсистем.
По мнению исследователей, в современной ситуации «эффективным может стать только системное противодействие с опорой не только на силовые, но и на информационные технологии. Не обеспечив безопасность политических коммуникаций, невозможно эффективно противостоять вызовам и угрозам в современном мире. Необходим скорейший переход от пассивной к активной модели информационной защиты государственности современной России от внешних и внутренних угроз» [11].
Итогом действий по упорядочению коммуникационной системы общества, ее основных структурных элементов, должно стать поддержание равновесного состояния в информационной сфере. Достигается это посредством конструкции, называемой система информационной безопасности.
Помимо усилий в направлении создания и обеспечения стабильного функционирования системы информационной безопасности, необходимо обратить внимание и еще на ряд аспектов. В частности, речь идет о ряде социоструктурных изменений. По мнению исследователей, в настоящее время «необходимо кардинальное изменение не методов борьбы, а самого социального пространства, в котором эта борьба происходит. Только создание современного медиа-пространства, в котором экстремисты будут действовать и которое будет существовать по нашим правилам, позволит эффективно бороться с их идеологией. В настоящее время политика направлена на подавление источников радикальной информации или прерывание коммуникационных линий, по которым происходит распространение радикальных идей. Это жесткий путь борьбы, который, как учат китайские мыслители, не всегда эффективен» [9].
Одной из серьезных проблем современного российского государства выступает научный «вакуум», заключающийся в отсутствии серьезных научных исследований (особенно прикладной направленности) в аспекте обеспечения управленческих действий и мероприятий по противодействию информационному экстремизму.
222
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 7, 2014
По оценкам Е.М. Куликова, в настоящее время в России «ощущается дефицит мониторинговых исследований сети Интернет с применением новейших компьютерных программ контент-анализа. Объясняется это тем, что в ситуации, когда необходим социологический анализ сообщений, размещенных в Интернете, исследователи сталкиваются с рядом сложностей. Во-первых, это огромный массив информации, который следует анализировать. Во-вторых, сложность анализа неформальной интернет-коммуникации, представленной различными чатами, форумами, блогами и т.п. В-третьих, язык неформальной коммуникации представляет собой сложный объект для научного анализа, это скорее социолингвистическая, чем социологическая проблема» [10].
И, наконец, рассуждая о проблемах противодействия информационному экстремизму, не стоит сбрасывать со счетов и точку зрения о том, что эффективным инструментом сдерживания данной угрозы может служить социокультурное, духовно-нравственное воздействие на население, особенно на подрастающее поколение. По мнению Д.С. Глухарева, «противодействие экстремизму в медиа-пространстве представляет собой определенный набор специфических действий, направленных на формирования определенного мировоззрения, как у массовой аудитории, так и у отдельных групп» [2].
Таким образом, информационный экстремизм - достаточно эклектичное социальное явление, обладающее противоречивым содержанием. Контуры информационного экстремизма, его значимые теоретические и эмпирические индикаторы недостаточно исследованы наукой и практикой. Активизация угрозы информационного экстремизма является прямым следствием трансформационных процессов, происходящих на макро-, мезо-и микроуровнях социальной реальности. Данные процессы, в основе которых - стремительный рост социального влияния информационных, телекоммуникационных технологий, «интернетизация» социальных действий и взаимодействий проявляются как в современном глобальном мире, так и в России. Согласно позиции Н.В. Нарыкова, современные тенденции глобальных изменений несут в себе существенный деструктивный потенциал [12].
В настоящее время ситуация складывается таким образом, что сформирован сложный и достаточно агрессивный глобальный геополитический контекст, который потенциально способен оказывать достаточно мощное воздействие на информационно-коммуникационную систему современного российского общества, создавать в ней напряжение, дисфункции, дезорганизацию. Данное агрессивное массово-коммуникативное воздействие носит в целом комплексный характер
и охватывает широкий спектр коммуникативных феноменов, начиная с индустрии массовой культуры (пропаганда западного общества потребления, гламура и гедонизма) и заканчивая агрессивными, радикальными политическими проектами (например, так называемыми «цветными революциями»).
Вместе с тем, мобилизуя внутренние ресурсы, представляется возможным провести ряд мероприятий по профилактике и противодействию информационному экстремизму. Данные мероприятия должны затрагивать как правовую, законодательную подсистему общества с целью формирования устойчивой системы информационной безопасности, так и касаться социально-структурной и социокультурной сфер. В ситуации риска и неопределенности важно создать прочный фундамент в сознании людей, не позволяющий информационным экстремистским идеям оказывать эффективное воздействие.
И, наконец, нельзя не затронуть проблему научного обеспечения управленческой деятельности в аспекте противодействия угрозам информационного экстремизма. В настоящее время очевидно, что в этом направлении имеются недоработки, управленческим структурам недостает первичной социологической информации для принятия оптимальных решений. Исследователи нередко сетуют на недостаток внимания и финансирования со стороны государственных управленческих структур. В итоге возникает социальное противоречие системного характера, следствием которого во многом и является сложившаяся в современной России ситуация с обеспечением информационной безопасности и оперативным противодействием угрозам информационного экстремизма.
Библиографический список
1. Валеев А.Х. Борьба с проявлением экстремизма в сети интернет // Бизнес в законе. - 2011. -№ 6. - С. 125-127.
2. Глухарев Д.С. Противодействие экстремизму в современном медиапространстве // Вестник ЮУрГУ Серия: Социально-гуманитарные науки. -2012. - № 10 (269). - С. 135-137.
3. Диль В.А. Современный экстремизм и формы его преодоления: социокультурный аспект: дис. ... канд. филос. наук. - Томск, 2006. - 163 с.
4. Диль В.А. Тенденции развития современного экстремизма: молодежный и информационный экстремизм // Известия ТПУ. - 2009. - № 6. -С. 167-170.
5. Карапетян А.А., Тагильцева Ю.Р. Игра на понижение: последствия информационно-психологической войны и религиозный экстремизм // Политическая лингвистика. - 2013. - № 4. - С. 256-261.
6. Кубякин Е.О. Основания социологического обоснования феномена экстремизма. Экстремпа-рантность. - Краснодар, 2014. - 155 с.
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова № 7, 2014
223
7. Кубякин Е.О. Молодежный экстремизм в сети интернет как социальная проблема // Историческая и социально-образовательная мысль. - 2011. -№ 4. - С. 65-69.
8. Кубякин Е.О. Особенности профилактики молодежного экстремизма в современной России // Общество: политика, экономика, право. - 2011. -№1. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-profilaktiki-molodezhnogo-ekstremizma-v-sovremennoy-rossii (дата обращения: 15.01.2015).
9. Кубякин Е.О., Сафронов А.Н. Информационный экстремизм в среде молодежи как деструктивный феномен современного российского общества // Вестник Краснодарского университета МВД России. - 2013. - № 4 (22). - С. 100-104.
10. Куликов Е.М. Искусственно созданные слухи: социологическое обеспечение контроля и управления «информационным вирусом» в сети Интернет // Историческая и социально-образовательная мысль. - 2011. - № 4. - С. 155-157.
11. Морозов И.Л. Политический экстремизм в современной России - новые тенденции // PolitBook. - 2012. - № 3. - С. 128-132.
12. Нарыков Н.В. Глобализация как источник международных конфликтов и обострения конкуренции. // Общество и право. - 2003. - № 1. -С. 32-35.
13. Плотников В.В. Деструкция социальной группы как среда существования экстремизма. // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. - 2014. - № 4. - С. 38-41.
14. Плотников В.В. Дисфункциональный кризис социальных институтов и локальная угроза национальной безопасности. // Теория и практика общественного развития. - 2014. - № 19.
[Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// teoria-practica.ru/rus/files/arhiv_zhurnala/2014/18/ philosophy/plotnikov-plotnikov.pdf (дата обращения: 25.11.2014).
15. Плотников В.В., Плотников Н.В. Естественное социокультурное равновесие как фактор, определяющий общественное развитие. // Теория и практика общественного развития. - 2014. - № 16. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// teoria-practica.ru/rus/files/arhiv_zhurnala/2014/16/ philosophy/plotnikov-plotnikov.pdf (дата обращения: 25.10.2014).
16. Плотников В.В., Плотников Н.В. Специфика и роль научного познания в процессах трансформации социальной структуры. Теория и практика общественного развития. - 2014. - № 18. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// teoria-practica.ru/rus/files/arhiv_zhurnala/2014/18/ philosophy/plotnikov-plotnikov.pdf (дата обращения: 25.11.2014).
17. Райдугин Д. С. Рябченко Е. В., Карнаушен-ко Л.В. Религиозный экстремизм и особенности противодействия ему на Северном Кавказе: Учебно-методическое пособие. - Краснодар: М-во внутренних дел Российской Федерации, Краснодарский ун-т., 2007. - 134 с.
18. Тагильцева Ю.Р. Экстремистские материалы как инструмент информационно-психологической войны // Политическая лингвистика. - 2012. -№ 3 (41). - С. 144-149.
19. Хуако З.Ю. Политический экстремизм: информационный аспект по материалам социологического исследования // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. - 2012. - № 2.
224
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова .¿j. № 7, 2014
