CC BY
1Таким образом, в данном примере мы видим и механизмы, характерные для усвоения ребёнком лексико-грамматического строя языка (сверхгенерализация - использование продуктивного окончания родительного падежа -ОВ вместо непродуктивного нулевого окончания), и психический механизм проекции, когда главному герою текста приписываются характерные его культурному статусу черты, и возможно, механизм идентификации, поскольку мальчик, вероятно, ассоциирует себя с «героическим» орлом и проигрывает возможные типы поведения. Ребенок приписывает пересказываемой информации мифологический контекст, облекая его в форму сказки.
Согласно Ж. Пиаже, в 6-7 лет происходит скачок в развитии детского индивидуального сознания. До этого образы представления имеют мало очерченные грани, мышление конкретное.
Примерно к 7 годам представления начинают приобретать более индивидуальные словесные формулировки, ребенок рассказывает свои фантазии, предполагает будущее. Сознание постепенно переходит от детской непосредственности к опосредованности реалиями окружающего мира.
Таким образом, путем развития образов представления и образов воображения, обогащается речь, развивается рефлексия, стимулируется развитие самосознания [7, С. 103].
Все вышесказанное демонстрирует актуальность разработки коррекционных программ развития мышления и речи дошкольников с речевыми нарушениями с использованием сказок.
Выводы:
1. Представления воображения наглядны, это чувственно-наглядные образы действительности, они фрагментарны, полны пробелов. Но этот уровень отражения уже позволяет осуществлять рассуждения.
2. В возможностях наглядно-образного мышления проявляется преемственность детского и взрослого способа освоения мира.
3. В своей субъективной мифологии каждый взрослый человек максимально эгоцентричен, что является признаком возможности симультанного освоения действительности на всех этапах взросления. Об этом свидетельствуют создаваемые взрослыми, особенно актуальные в процессе общения с детьми, истории, наполненные игрой воображения и языковой игрой с использованием лексико-грамматических и смысловых инноваций.
4. Следовательно, можно сделать вывод о взаимопроникновении и взаимовлиянии высших психических функций -мышления, внимания, памяти, восприятия, речи и воображения - в онтогенезе.
5. В связи с этим, мы считаем, что высок потенциал сказок в развитии мышления и речи детей, в том числе, и в коррекционной работе с дошкольниками с речевыми нарушениями.
Литература:
1. Выготский, Л.С. Обучение и развитие в дошкольном возрасте / Л.С. Выготский // Московский государственный психолого-педагогический университет. Электронная библиотека: [сайт], 2024. - URL: https://psychlib.ru/mgppu/VUR/VUR-0201.htm. (дата обращения 19.07.2024)
2. Горелов, И.Н. Проблема функционального базиса речи в онтогенезе / И.Н. Горелов. - Челябинск: ЧГПИ, 1974. - С. 29.
3. Демидов, А.Б. Феномены человеческого бытия / А.Б. Демидов. - Мн: Изд. центр «Экономпресс», 1999. - С. 90.
4. Кольцова, М.М. Ребёнок учится говорить / М.М. Кольцова. - М.: Советская Россия, 1973. - С. 93.
5. Лобок, А.М. Антропология мифа / А.М. Лобок. - Екатеринбург: УГПУ, 1997. - С. 136.
6. Лобок, А.М. Миф как основание детского мышления / А.М. Лобок // Мир психологии. - 1998. - № 3. - С. 11.
7. Маклаков, А.Г. Общая психология: учебник для вузов / А.Г. Маклаков. - СПб.: Юпитер, 2018. - 585 с.
8. Максакова, В.И. Педагогическая антропология: Учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. завед. / В.И. Максакова. -М.: Академия, 2001. - С. 31.
9. Славская, А.Н. Личность как субъект интерпретации / А.Н. Славская. - Дубна: Феникс+, 2005. - 239 с.
10. Чуковский, К.И. Сочинения в 2 т. / К.И. Чуковский. - Т. 1. - М.: Правда, 1990. - С. 98.
11. Engel, S. Stories Children Tell / S. Engel. - New York: W.H. Freeman and Company, 1994. - Р. 19.
Педагогика
УДК 378.2
доктор педагогических наук, профессор Иконников Александр Иванович
Федеральное государственное образовательное учреждение высшего образования «Тихоокеанский государственный университет» (г. Хабаровск)
ОПЫТ УВЕЛИЧЕНИЯ ЧИСЛА И ПЛОТНОСТИ ОБЪЕКТОВ ПРИ СОЗДАНИИ ОБЪЕКТНО-ОРИЕНТИРОВАННЫХ ПРАКТИК СТУДЕНТАМИ ТВОРЧЕСКИХ ВУЗОВ (ИЛИ ВЫЯВЛЕНИЕ
ЗНАНИЯ, НИ С ЧЕМ НЕ СВЯЗАННОЕ)
Аннотация. Статья посвящена развитию системы обучения объектно-ориентированным практикам студентов творческих вузов. По мнению автора, все предметы в равной степени наделены бытием, вне зависимости от размера, масштаба или порядка. Утверждается, что инструмент онтографии, это единица - и система, и множество одновременно. В естественных условиях она остается смешанной с фоном, незаметной, незримой в своей изъятости. Создать онтограмму -значит не только каталогизировать вещи, но и привлечь внимание к соединениям и разрывам между ними. Онтограмма привлекает внимание к бесчисленному множеству незаметных вещей, разбросанных по миру. Автор отмечает, что анонимное, незаметное положение вещей представляется так, что наше внимание сосредотачивается на их конфигуративной (постоянная геометрия) природе. Онтограмма отмечает присутствие множества возможных единичных операций, изобилие отдельных точек зрения на конкретное множество вещей. Онтография - это практика увеличения числа и плотности объекта. В статье подчеркивается, что признать, что смартфон представляет собой объект, - значит признать реальную вещь, которая отстраняется от нас, и одновременно отказаться от утверждения, что она всегда должна быть соединена с чем-нибудь еще внутри сети отношений. Соответственно, автор считает, что знание, ни с чем не связанное, - такова логика реального.
Ключевые слова: объектно-ориентированное искусство, онтограмма, взрыв-схема, реальность, единичные операции, разрезы, соединения, объект.
Annotation. The article is devoted to the development of the system of training object-oriented practices of students of creative universities. According to the author, All things are equally endowed with being, Regardless of size, scale or order. Approved, What an Ontographic Tool, A unit, and a system.., Many at the same time. Under natural conditions, it remains mixed with the background, Invisible, Invisible in its absence. Creating an ontogram isn't just about cataloging things, but also to draw attention to the
connections and gaps between them. The ontogram draws attention to countless unnoticeable things, Scattered around the world. The author notes, What is Anonymous, The inconspicuous state of things is so, that our attention is focused on their configurative (constant geometry) nature. The ontogram indicates the presence of many possible unit operations, The abundance of individual points of view on a particular set of things. Ontography is the practice of increasing the number and density of an object. The article emphasizes, What to Admit, A smartphone is an object., To acknowledge the real thing., Who is pulling away from us, At the same time, withdraw the approval, that it must always be connected to something else within the network of relationships. Accordingly,,, The author believes, What knowledge, Not related to anything, This is the real logic.
Key words: object Oriented Art, Ontogram, Explosion Scheme,Reality, Single operations, Cuts, Connections, object.
Введение. Разработка теоретических основ методики обучения объектно-ориентированному искусству студентов творческих вузов требует обратить внимание на высказывание Квентина Мейясу, который предложил термин корреляционизм для обозначения точки зрения, согласно которой бытие существует исключительно как корреляция между разумом и миром [4, С. 11]. С точки зрения корреляциониста, человек и мир неразрывно связаны друг с другом: один не существует без другого. Мир разделяется на две половины - человек и природа [3, С. 59-73, С. 177-182]. Человеческой культуре дозволяется быть многообразной и сложной, а природе, или материальному миру, только единственной.
С точки зрения объектно-ориентированной онтологии Л. Брайанта, Г. Хармана, ничто не может быть наделено особым статусом, все существует одинаковым образом - люди, дерево, мобильники и пыль. Объектно-ориентированная онтология ставит вещи в центр бытия. Согласно Харману, все предметы в равной степени наделены бытием, вне зависимости от размера, масштаба или порядка. В объектно-ориентированной онтологии Хармана вещи изымаются в недоступные, приватные глубины. Когда объекты взаимодействуют, они делают это не из глубины, а на поверхностях, в своих чувственных качествах. Когда огонь сжигает хлопок, он принимает участие лишь в горючести хлопка, но не в других его качествах или его сущности, которая постоянно изымается [2, С. 95].
Взгляд художника ищущий скрытую сущность мира, как отмечает Е. Барабанов, сталкивается с тем, что, напротив, скрытое являет себя, демонстрирует свое присутствие и предстает как надежное и несомненное свидетельство гармонии и сверхестественного смысла. Художник сам ничего не придумывает и не изобретает, он лишь отражает на языке пластического искусства эту проявленность скрытого [7]. В этом свете художник предстает как посредник, свидетель скрытой реальности, а не творец новых форм. Творец ничего не изобретает, он лишь проявляет при помощи пластического языка сущность вещей и форм [8, С. 236]. Например, М. Шварцман отрицает идею художника как творца новых оригинальных форм. Он утверждает, что имеет доступ к реальности видений, из которой и приходят его картины. По его мнению, художник является простым стенографом, переводящем мистерию (сверхестественная тайна) в иероглифы.
При обучении объектно-ориентированному искусству на художественных и педагогических факультетах необходимо иметь в виду, что когда мы воспринимаем всерьез идею о том, что объекты постоянно отступают в себя, восприятие становится лишь из отношений между объектами [2, С. 18]. Чтобы поместить вещи в центр новой метафизики, нужно признать, что они существуют не только для нас. Но всякий, кто когда-либо конструировал, изучал, рисовал или каким-то другим способом взаимодействовал с техническими аппаратами, знает, какой странный и своеобразный мир гудит в недрах этих устройств. Например, в состав компьютеров входят клавиши из литого пластика и контроллеры, механизированные дисковые устройства, пластиковые шлейфы и биты данных.
Задача художников заключается в усилении черного шума объектов для того, чтобы заставить резонирующие частоты их внутреннего содержания производить гудение, различимое и достоверное для нас. Наша задача - создавать художественные практики о процессах, единичных операциях. Нам необходимо испачкать руки в жире, красках, разбавителях. Наше дело пойти туда, где все уже были до нас, но лишь немногие смогли остаться [2, С. 48]. Например, при исследовании реальности вещей обратить внимание на разрывы и соединения частей сложных объектов.
Изложение основного материала статьи. Философы утверждает, что объектно-ориентированная онтология должна поставить под сомнение существование любой реляционной (зависимой, связанной) модели. Хотя сети и поля продолжают оставаться чрезвычайно полезными моделями понимания, но стоящая за ними онтология ущербна. Например, при создании объектно-ориентированных практик следует обратить особое внимание на изолированные предметы, на их разрывы и соединения, выявить силу и мощь объектов.
При подготовке учебных заданий для создания объектно-ориентированных практик важно учитывать, что конструирование объектно-ориентированных практик напоминает реакцию архивариуса, делающего опись множества форм бытия. Термин онтография (дисциплина объектно-ориентированной онтологии, которая занимается изучением межевых (связей) курганов и линий разломов во вселенной объектов). Онтография служит для обозначения общей стратегии записи, которая открывает изобилие единиц в их интеробъективности (сознание индивида объясняется из системы, более широкой, чем отдельный индивид: мозг, тело, орудие, среда).
С философской точки зрения онтография будет открытием объективных отношений без обязательного разъяснения или характеристики любого рода [2, С. 53]. Подобно средневековому бестиарию (сборник статей о животных), онтография может принимать форму сборника, описи вещей, объединенных для того, чтобы показать пересечения и неочевидные взаимодействия, возникающие при их встрече. Простейший способ такой описи - список, совокупность пунктов, объединенных не логикой или властью, а только лишь мягкой связкой - перечислением. Онтография - это эстетическая теория множеств, которая воспевает каждую конфигурацию просто потому, что она существует. Онтография создается 1) для введения в проблематику, 2) в аргументацию, 3) для способа расставить акценты при создании художественных практик. Например, в работах Латура регулярно встречаются списки. Их задача - провоцировать читателя, зрителя, заставить сознание сдвинуться и начать создавать, изобретать, творить. Это литании (молитва, просьба) составленные из поразительно контрастирующих курьезов.
Ход выполнения объектно-ориентированных практик должен учитывать, что мощный инструмент онтографии, это единица - и система, и множество одновременно. В естественных условиях она остается смешанной с фоном, незаметной, незримой в своей изъятости. Например, восприятие классического натюрморта не выявляет множество фактов, положений объектов в пространстве, их срезов и соединений.
Объектно-ориентитрованное искусство в чистом виде дает отчет о сегменте бытия. Это отчет в буквальном смысле слова - такой как в бухгалтерских книгах. Практика онтографии описывает множество процессов, составляет отчет о разнородных единицах, разбросанных по просторам Вселенной. Создать онтограмму - значит не только каталогизировать вещи, но и привлечь внимание к соединениям и разрывам между ними. Таков онтографический проект - он привлекает внимание к бесчисленному множеству незаметных вещей, разбросанных по миру. Как отмечает Харман, онтографией «называется... процедура описания и классификации парных сочетаний» объектов [5, С. 125]. Харман использует этот термин не так как Иен Богост (у него онтография описывает отношение между так называемыми реальными и чувственными качествами объектов), но общий дух подходов одинаковый: «В отличие от географии, имеющий дело с
набором естественных символов, таких как леса или озера, онтография наносит основные межевые знаки и линии разрывов на карту вселенной объектов» [5, С. 125]. Например, работы нашего современника ученого математика, архитектора и художника Александра Константинова.
Можно сравнить дух онтографии с одной из техник графического и информационного дизайна - чертежом в разобранном виде, или взрыв-схемой. История этой техники восходит к эпохе Возрождения, например, многочисленные чертежи Леонардо да Винчи.
При создании объектно-ориентированного искусства необходимо учитывать, что взрыв-схемы предназначены для прояснения некоторых сложных физических систем для человека - конструктора, оператора или проектировщика. Но в реальной жизни такие чертежи оказываются не только полезными, но и интересными. Тем самым мы расширяем реальность. Например, разглядывая инструкцию к автозапчасти, даже тот, кто ничего не понимает в автомеханике, может насладиться таинственным многообразием современного автомобиля. Ребенок сосредоточенно изучает журнал со схемой подводной лодки в разрезе не для того, чтобы научиться управлять ей, а чтобы уяснить какой-нибудь частный аспект ее непроглядной потусторонности.
В процессе обучения современному искусству необходимо помнить, что взрыв-схема не идентична онтограмме, но у них много общего. Анонимное, незаметное положение вещей представляется так, что наше внимание сосредотачивается на их конфигуративной (постоянная геометрия) природе. Онтограмма отмечает присутствие множества возможных единичных операций, изобилие отдельных точек зрения на конкретное множество вещей [2, С. 67].
Например, в фотографии - фотоснимок давно понимают как «способ зрения». С одной стороны, она дает репрезентирующий взгляд на мир благодаря выбору кадра и выдержки. С другой - она автоматически создает энциклопедическое прочтение сцены, поскольку фотоаппарат, художник натуралист, «реалист» фиксирует реальность, например, в работах Ивана Шишкина, Григория Сорока. Они схватывают в своем творчестве множество деталей в высоком разрешении. Не каждая картина, фотография будет онтограммой, но работы Ивана Шишкина и Григория Сорока ориентированы в этом направлении, отчасти потому, что они не воспринимают ни один объект как первостепенный, как субъект. Они уделяют внимание и всему сразу, и ничему. Способ построения композиции превращают их картины в онтограммы [2, С. 68]. Именование с помощью литании многие современные художники открывают новые, ранее незнакомые уголки бесконечности бытия [2, С. 71].
При разработке комплекса упражнений по обучению объектно-ориентированному искусству студентов творческих вузов мы должны учитывать и другие параметры. Так, например, использование в литературе, художественных практиках понятия скорлупность - неплохая метафора крошечной онтологии как процесса сгущения множеств в плотные сингулярности. С другой стороны, подразумевается идея вмещения [2, С. 75]. У слов есть семантическое (раздел лингвистики, изучающий смысловое значение единиц языка) расширения, понятные людям, и игра с омографами может открывать эти расширения. «В слове» может отсылать к внутреннему пространству семантической единицы, расплавленному ядру имени, на поверхности которого плавают его различные омографы и означаемые. Например, словари, продуктовые магазины, город - это ярлыки, которые мы помещаем на поверхность слова, изображения. Они наделяют его внешним отношением, но при этом скрывают богатство его бесконечных глубин.
При разработке комплекса упражнений по выполнению объектно-ориентированных практик студентами творческих вузов мы должны учитывать и другие параметры, так, например, онтография - это практика увеличения числа и плотности, которая может противостоять минимализму современного искусства. Вместо устранения элементов в интересах четкости и простоты, онтография добавляет (или отбрасывает) элементы, чтобы добиться реалистического эффекта множественности. Это практика, показывающая содержание вещей в разнообразном виде - будь то слова, перекрестки, торговые центры или существа. Эта «разнообразность» может быть сколь угодно фигуративной или буквальной, но она должна в первую очередь показывать скрытую плотность единицы.
С точки зрения художника-онтографа, Аристотель заблуждался: природа движется не по возможно кратчайшему пути, а по множеству оптимальных в локальном, но неэффективных в глобальном смысле путей [1, С. 160-178]. Одержимость простыми объяснениями, безусловно, должно вызывать беспокойство философа, художника. Вместо того чтобы поклоняться простоте, объектно-ориентированная онтология принимает беспорядок. «Мы не должны путать назначение объектов, разработанных для применения человеком (двери, тостеры, компьютеры), с природой самого мира» [2, С. 76]. Онтограмма - это столпотворение, а не клеточный автомат, который может описывать последовательность своих операций. Например, современные работы художников, в которых изображены предметы не в контексте определенного натюрморта, а в виде списка, таблиц различных вещей.
В процессе обучения объектно-ориентированному искусству важно обратить внимание учащихся на то, что изумляться - значит больше не доверять своей логике (будь то логика религии, науки, философии, обычая или мнения), полностью погрузиться в уникальность собственной логики объекта [2, С. 149]. Если воспользоваться терминологией Грэма Хармана, изумление - форма аллюра, которым объекты пользуются для того, чтобы соблазнять и поглощать друг друга. По его словам, «аллюр просто создает аллюзию (намек) на объект, не делая его внутреннюю жизнь непосредственно присутствующей» [6, С. 75-90]. Изумление - разновидность аллюра, который возникает между объектами и понятием о них. Если аллюр представляет собой «разделение между объектами», тогда изумление - это разделение между объектами и самим аллюром. С помощью изумления объекты ориентируются [6, С. 75-90]. Однако современное мышление отказалось от препарирования изумления, его отбросили как наивную иллюзию.
Наука, как и философия, предположила, что изумление всегда привносит замешательство. Но для учащегося компьютер, или робот, или определенный объект - это не просто исток возможной будущей карьеры [2, С. 155]. Это объект интересен сам по себе, изумительная вещь, как радуга Ириды, спускающаяся с загадочных вершин к прозаическим повседневным применениям. Признать, что мусоровоз представляет собой объект, - значит признать реальную вещь, которая отстраняется от нас, и одновременно отказаться от утверждения, что она всегда должна быть соединена с чем-нибудь еще внутри сети отношений.
Бэкон считает, что «незавершенное знание» можно представить, как «знания, ни с чем не связанного». Это не привязанное знание не подразумевает, что нельзя многократно применять большие системы мышления. По-видимому, предмет незавершенного знания наделен внутренней системностью, которая сопротивляется внешней логике - как физической, так и метафизической. Знание, ни с чем не связанное, - такова логика реального.
Выводы. Основной задачей при обучении объектно-ориентированному искусству студентов творческих вузов является привлечение внимания к сегменту бытия, к расширению реальности, а также:
- установка на соединения и разрывы между ними, пересечения и неочевидные взаимодействия объектов;
- нацеленность на список обектов, совокупность пунктов, объединенных не логикой или властью, а только лишь мягкой связкой - запятой;
- установка на усиление черного шума (тех сторон, срезов, видов реальности, что не просматривается, смазано при обычном восприятии объектов);
- установка на процессах, единичных операциях, разрезах объектов;
- установка на инструмент онтографии (онтография это единица - и система, и множество одновременно);
- установка на изобилие отдельных точек зрения на конкретное множество вещей;
- установка наносить основные межевые знаки и линии разрывов объектов;
- внимание студентов сосредотачивается на конфигуративной (постоянная геометрия) природе объектов;
- установка на реальную вещь, которая отстраняется от нас, и одновременно отказаться от утверждения, что она всегда должна быть соединена с чем-нибудь еще внутри сети отношений;
- полностью погрузиться в уникальность собственной логики объекта (знание, ни с чем не связанное, - такова логика реального).
Литература:
1. Аристотель. Метафизика / Аристотель. - М.: Издательство «Э», 2016. - 448 с.
2. Богост, Иен. Чужая феноменология, или Каково быть вещью? / И. Богост. - Пермь: Гиле Пресс, 2019. - 200 с.
3. Латур, Б. Нового времени не было: Эссе по симметричной антропологии / Б. Латур. - СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2021. - 296 с.
4. Мейясу, К. После конечности: Эссе о необходимости контингентности / К. Мейясу. - М.: Кабинетный ученый, 2015. - 196 с.
5. Харман, Г. Четверояркий объект: метафизика вещей после Хайдеггера / Г. Харман. - Пермь: Гиле Пресс, 2015. - 147 с.
6. Харман, Г. О замещающей причинности / Г. Харман // Новое литературное обозрение. - 2012. - №2 (114).
7. Барабанов, Е. Истории после истории / Е. Барабанов // Нонконформисты. Второй русский авангард 1955-1988. Собрание Бар-Гера, 1996. - 580 с.
8. Изумленное пространство: размышление о творчестве Эдуарда Штейнберга. Сборник статей и эссе / Составитель Г. Маневич. - М.: Новое литературное обозрение, 2019. - 352 с.
Педагогика
УДК 378
кандидат психологических наук Казберов Павел Николаевич
Федеральное казенное учреждение Научно-исследовательский институт Федеральной службы исполнения наказаний (г. Москва)
ПРОФИЛАКТИКА ДЕСТРУКТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ СОТРУДНИКОВ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ
СИСТЕМЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Аннотация. В статье представлены основы организационно-методического обеспечения профилактики деструктивного поведения сотрудников уголовно-исполнительной системы. Автором раскрывается сущность данного явления (его определение, степень проявления, источники проявлений, формы и т.д.), определяются основные формы, направления, методы и средства профилактики организации деструктивных проявлений. Определены теоретико-методологические основы данной работы. В аспекте развития профессионально значимых качеств и профессиональных компетенций представлены направления совершенствования данного вида сопровождения профессионалов: предотвращение и профилактика деструктивного поведения, чрезвычайных ситуаций и несчастных случаев с сотрудниками; поддержание оптимального уровня работоспособности и эффективности деятельности сотрудников; переподготовка путем развития самопрофилактики.
Ключевые слова: деструктивное поведение, сотрудники, уголовно-исполнительная система, сопровождение, профилактика, психологи.
Annotation. The article presents the basics of organizational and methodological support for the prevention of destructive behavior of employees of the penal system. The author reveals the essence of this phenomenon (its definition, degree of manifestation, sources of manifestations, forms, etc.), determines the main forms, directions, methods and means of preventing the organization of destructive manifestations. The theoretical and methodological foundations of this work are determined. In terms of developing professionally significant qualities and professional competencies, directions for improving this type of support for professionals are presented: prevention and control of destructive behavior, emergencies and accidents with employees; maintaining an optimal level of performance and efficiency of employees; retraining through the development of self-prevention.
Key words: destructive behavior, employees, penal system, support, prevention, psychologists.
Введение. Профилактика чрезвычайных происшествий среди сотрудников уголовно-исполнительной системы Российской Федерации, является актуальной на сегодняшний день. Постоянный контакт с криминогенной средой, властный характер полномочий, высокий уровень стрессовых нагрузок являются факторами, деструктивно влияющими на личность сотрудника.
Этимологически слово «деструкция» с латинского «destructi» означает «нарушение» или «разрушение».
В «Большом энциклопедическом словаре» деструкция понимается как нарушение, разрушение нормальной структуры чего-либо [2].
В «Новейшем словаре иностранных слов и выражений» данное понятие трактуется как разрушение, нарушение правильного, нормального строения чего-либо, а деструктивность - это разрушительность; стремление к порче; неплодотворность [7].
В той или иной степени, проблема профилактики и противодействию развитию профессиональных деструкций рассмотрена в работах В.М. Бодрова, Е.М. Борисовой, Э.Ф. Зеера и Э.Э. Сыманюк, Л.А. Китаева-Смыка, А.К. Марковой, Ю.П. Поваренкова, Е.Л. Солдатовой, Г.Ю. Фоменко, А.А. Шевченко и др.
Так, Э.Ф. Зеер с Э.Э Сыманюк выделяют несколько уровней профессиональных деструкций [4, С. 158-159]: общепрофессиональные деструкции, специальные профессиональные деструкции, профессионально-типологические деструкции.
А.К. Маркова рассматривает профессиональные деструкции как профессиональный дизонтогенез - нарушение профессионального развития путем ослабления или угасания позитивных психических качеств под влиянием условий
