CC BY
18воспитание, которое сегодня, несправедливо недооценивается. Эффективность правового воспитания и обучения во многом определяется системным и комплексным подходом со стороны государственных органов и общественных организаций, а меры, принимаемые последними, должны иметь четкую цель и конкретную аудиторию. На наш взгляд, при таком подходе возможно не только воздействовать на уровень правосознания граждан, но и повысить уровень общей культуры, что, в первую очередь, необходимо в борьбе с криминальной (тюремной) субкультурой.
Литература и источники
1. Российское законодательство X-XX веков: (Тексты и комментарии). В 9-ти т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. М.: Юридическая литература. Т.2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства (XIV-XVI вв.).
2. Брейтман Г.Н. Преступный мир. СПб., 2005.
3. Пирожков В.Ф. Законы преступного мира молодежи. Тверь, 1994.
4. Тищенко Н.В. Тюремная субкультура: понятие, характеристика, особенности // Вестник Саратовского государственного технического университета. 2013.
5. Кузьмин С.И., Малетина Е.А. Классификация субкультурных отношений в криминальном сообществе // Пенитенциарная наука. 2019. С.21-28.
References and Sources
1. Rossijskoe zakonodatel'stvo X-XX vekov: (Teksty i kommentarii). V 9-ti t. / Pod obshch. red. O.I. Chistyakova. M.: YUridicheskaya literatura. T.2. Zakonodatel'stvo perioda obrazovaniya i ukrepleniya Russkogo centralizovannogo gosudarstva (XIV-XVI vv.).
2. Brejtman G.N. Prestupnyj mir. SPb., 2005.
3. Pirozhkov V.F. Zakony prestupnogo mira molodezhi. Tver', 1994.
4. Tishchenko N.V. Tyuremnaya subkul'tura: ponyatie, harakteristika, osobennosti // Vestnik Saratovskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta. 2013.
5. Kuz'min S.I., Maletina E.A. Klassifikaciya subkul'turnyh otnoshenij v kriminal'nom soobshchestve // Penitenciarnaya nauka. 2019. S.21-28.
МАРКОВА НАДЕЖДА СЕРГЕЕВНА - старший преподаватель кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета Бурятского государственного университета имени Доржи Банзарова ([email protected]) MARKOVA, NADEZHDA S. - Senior Lecturer, Department of Criminal Law and Criminology, Law Faculty, Buryat State University named after Dorzhi Banzarov ([email protected]).
УДК 34.028.6(470):17.03.
УПОРОВ И.В.
ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ КАК ОСНОВА ФОРМИРОВАНИЯ ПРИНЦИПА СПРАВЕДЛИВОСТИ: ПРАВОВОЙ КОНТЕКСТ
Ключевые слова: справедливость, власть, общественное мнение, Россия, народ, общество, президент, равенство, референдум, выборы
Исследуется взаимосвязь принципа справедливости и общественного мнения в юридическом измерении применительно к Российской Федерации. Отмечается, что признаки справедливости, как общепризнанной фундаментальной категории общественного бытия, должны в процессе социального развития формироваться прежде всего преобладающим общественным мнением, которое, в свою очередь, выявляется и закрепляется посредством демократических правовых процедур (референдумы, выборы, опросы). Однако в этой сфере имеется немало неоднозначно трактуемых вопросов и явлений, в том числе касающихся соотношения правового равенства и фактического неравенства граждан, низкого уровня гражданской активности населения, углубляющегося социального и имущественного разрыва в обществе, что существенно искажает закрепляемое в правовых актах общественное мнение о справедливости.
UPOROV, I.V.
PUBLIC OPINION AS THE BASIS FOR FORMATION OF PRINCIPLE OF JUSTICE: LEGAL CONTEXT Keywords: justice, power, public opinion, Russia, people, society, president, equality, referendum, elections.
It researched the interrelation of the principle of justice and public opinion in the legal dimension in relation to the Russian Federation. It is noted that the signs of justice as a universally recognized fundamental category of social being should be formed in the process of social development primarily by the prevailing public opinion, which, in turn, is revealed and secured by modern democratic legal procedures (referenda, elections, polls). However, in this area there are many ambiguously interpreted issues and phenomena, including those related to the correlation of legal equality and actual inequality of citizens, low level of civil activity of the population, deepening social and property gap in society, which significantly distorts the public fixed in legal acts opinion about justice.
Категория «справедливость» является одной из важнейших в общественных отношениях, это понятие уже много столетий сопровождает как повседневную жизнь людей, так и научную сферу. В этой связи следует согласиться с тем, что «справедливость - это первая добродетель общественных институтов, точно так же как истина - первая добродетель систем мысли ... справедливость является одним из высших принципов взаимных отношений между людьми ... основным элементом правосознания» [1, с. 19-25]. Содержание данной категории имеет широкие границы и, как правило, сочетается с такими понятиями, как беспристрастие, истинность, законность, целесообразность, доброта, правда, долг, деяние-воздаяние и т.п. [2; 3; 4].
Однако в конкретных ситуациях справедливость каждым человеком воспринимается по-своему, исходя из конкретного жизненного опыта, полученных знаний, окружающей обстановки и т.д. Соответственно, общественная справедливость представляет собой равнодействующую или баланс между индивидуальными справедливостями, причем понятие общественной справедливости вырабатывается и меняется в процессе исторического развития. При этом предшествующим развитием цивилизации уже создан определенный фундамент для понимания и реализации справедливости, как общественного института, определены используемые при этом базовые социальные ценности, например, приоритет прав ребенка перед правами взрослого («все лучшее детям»), льготы для инвалидов и малоимущих, необязанность свидетельствовать против своего родственника в уголовном судопроизводстве, ненаказуемость невменяемых лиц при совершении ими общественно опасных деяний и др. Такого рода ценности позволяют сохранять в целостности социальный мир людей.
Однако в современном обществе остается еще множество явлений, которые по сути своей чрезвычайно противоречивы, и по которым еще не найдено общественного компромисса, в связи с чем проблема справедливости обнажается со всей остротой. Прежде всего речь идет о том, а кому же делегируется полномочие определять критерии справедливости? И здесь на первый план выходит другая фундаментальная категория - общественное мнение. Рассмотрим некоторые аспекты взаимодействия этих категорий в контексте такого механизма регулирования социальных отношений, как право.
В этой связи известный и имеющий весьма резонансные работы по данной теме социолог и философ Джон Ролс, в частности, отмечает: «теория справедливости зависит от теории общества ... первый объект справедливости - основная структура общества, или точнее, способ, которым главные социальные институты распределяют основные права, обязанности и выгоды общественного сотрудничества. Под главными институтами я понимаю политическую конституцию и принцип организации экономической и общественной жизни» [5, с. 16]. В этом контексте важнейшим представляется вопрос о субъекте формирования представлений о справедливости в обществе. Кто и по какому праву, собственно, определяет эту справедливость, выносит соответствующие оценки, вердикт, который становится для всего общества, всех людей не только ориентиром, но и во многих случаях требованием, которым приходится руководствоваться вопреки собственному пониманию? И каким образом установленное понятие справедливости закрепляется в законодательных нормах? Следует заметить, что формальная составляющая в таких случаях основывается на демократических принципах, когда для всего общества обязательным становится решение, определяемое большинством, то есть преобладающим общественным мнением людей, обладающих правом на свой голос (избирателей). Общественное мнение, в свою очередь, может быть выражено в разных формах и соответственно в разной степени может быть достоверным и в разной степени определять общественное развитие и отражать принцип справедливости. Наиболее адекватно общественное мнение выражается при проведении референдумов и выборов разных уровней, поскольку при этом предусматривается достаточно жесткий подсчет мнений отдельных людей (то есть, подсчет голосов), и процедура реализации полученного большинства мнений - в отличие от разного рода опросов населения, экспертных оценок и иных форм выражения общественного мнения.
Итак, совершенно очевидно, что преобладающее общественное мнение формируется большинством общества. Но что такое большинство общества? Россия в этом смысле давала и дает обильную пищу для размышлений. При кажущейся очевидности понятие «большинство общества» содержит в себе ряд внутренних противоречий. Начнем с того, что в проведении голосования во время референдумов и выборов в органы публичной власти имеют право участвовать не все члены общества, а только определенная категория лиц, обладающая избирательным правом, что составляет примерно 2/3 от общего числа населения. 2/3 - это, безусловно, большинство, причем речь идет о достижении возраста 18 лет на день голосования. Однако фактически, как известно, свое право голосовать реализуют далеко не все избиратели.
Так, при проведении голосования 12 декабря 1993 г. по проекту Конституции России из 106,1 млн. избирателей голосовать пришли 58,1 млн., или 54,8%. Из пришедших на избирательные участки за принятие представленного проекта Конституции России высказались 32,9 млн. избирателей, или 58, 4% от числа бюллетеней, признанных действительными (таковыми признаны
56,3 млн., то есть 1,8 млн. бюллетеней были признаны недействительными) [6]. Таким образом, Конституция России была принята для всего российского общества частью этого общества, которая составляет 31% от общего числа избирателей и 22% от общего числа жителей России, то от общего числа членов российского общества. В итоге, 1/5 часть общества продиктовала по факту как надо жить и какие ценности следует включать в понятие справедливости остальным 4/5 части общества. Здесь мы не оцениваем Конституцию России - хороша она или плоха - речь идет только об одном аспекте процедуры, по которой закрепляются на высшем общественном уровне главные приоритеты развития общества (при этом, заметим, полученное в день голосования общественное мнение определенным образом «замораживается» на дате голосования, поскольку состав избирателей каждый последующий год, пусть немного, но меняется, а вместе с ним меняется и полученное путем голосования мнение, однако «замороженное» мнение продолжает считаться актуальным, что не всегда соответствует действительности; этот аспект малоисследован, но мы его здесь не рассматриваем).
Парадокс рассмотренной ситуации в том, что выражение «конституция принята большинством общества» с формальной точки зрения верна, то есть получается, что фактическое меньшинство является формальным большинством - с точки зрения субъекта принятия решения. Ведь теоретически никто не мешал прийти на голосование всем 106 млн избирателей. Но пришли чуть больше половины, из которых опять же чуть больше половины проголосовали положительно. При этом речь идет о прямом, непосредственном волеизъявлении избирателей, которое в наибольшей степени отражает общественное мнение. Но такая форма выявления общественного мнения, предполагающая его законодательное закрепление, в нашей стране используется крайне редко. Так, в СССР на союзном уровне референдум был проведен всего один раз - 17 марта 1991 г. по вопросу о сохранении СССР, при этом процедура его проведения оказалась весьма противоречивой, тем более, что несколько союзных республик отказались проводить такой референдум. В результате итоги первого же и единственного в СССР референдума заметно подорвали авторитет этого способа выявления общественного мнения, поскольку, несмотря на высокую явку (75,9% от общего списка избирателей) и абсолютное большинство голосов «за» (71,3% от числа проголосовавших), Советский Союз, тем не менее, не был сохранен, то есть, воля избирателей, их подавляющее общественное мнение оказалось некоей абстракцией, бессильной перед иными рычагами, двигавшими реальную историю страны.
В постсоветской России, то есть за прошедшие тридцать лет, голосование в масштабе государства проводилось только три раза - в апреле и декабре 1993 г., а также в июле 2020 г., и во всех случаях нет достаточных оснований говорить об однозначных результатах такого голосования. Так, 25 апреля 1993г. референдум (по вопросу о доверии Президенту России и его политике, необходимости досрочных выборов Президента и федеральных депутатов) состоялся на фоне острейшего политического противостояния Президента России и Верховного Совета России, и общественными настроениями владели не столько рационализм, сколько эмоции, что некоторым образом было отражено в постановлении Конституционного Суда РФ, где, например, первый вопрос, вынесенный на референдум, оценивался «преимущественно как нравственно-оценочный и политический, а не юридический» [7]. 12 декабря 1993 г. голосование проводилось не по действовавшему тогда закону о референдуме, предполагавшему принятие решения числом голосов не менее 50% от всех зарегистрированных избирателей, а по президентскому указу, по которому для решения достаточно было 50% от числа участвовавших избирателей, при этом в 32 субъектах Федерации большинство голосов было «против», в Чечне голосование не проводилось, а в Татарстане не состоялось (явка составила менее 50% от общего числа избирателей) [8]. К этому можно добавить отсутствие возможностей широкого общественного обсуждения вынесенного на голосование проекта Конституции (опубликован только 25 ноября 1993 г.).
По указанным причинам в литературе периодически ставится вопрос о легитимности действующей Конституции России, поскольку при указанных обстоятельствах основной закон страны «не является отражением воли большинства народа» [9, с. 44]. В 2020 г. правовая основа проведения голосования по поправкам к Конституции России также была подвержена серьезной критике, и прежде всего по юридической процедуре [10], в том числе указывается на возможный «диссонанс между образом конституции в общественном мнении, юридической и фактической (действительной) конституцией» [11, с. 323], отмечаются потенциальные признаки «популизма»
[12, с. 17]; последнее, на наш взгляд, может иметь долгосрочные негативные последствия для страны, поскольку основанные на искусственно созданном общественном мнении такие фундаментальные решения, как изменения в Конституцию России [13], могут серьезно разойтись с доминирующими представлениями людей о справедливости, что создает опасность усугубления социального кризиса (мы полагаем, что инициаторы проведения голосования повторили указанную ошибку - не дали обществу свободно и неспешно обсудить столь важнейший проект изменений, а ведь цифровые технологии позволяли очень быстро доставить текст конституционным поправок едва ли не каждому избирателю).
Вряд ли при указанных обстоятельствах можно говорить об адекватности соотношения социальной справедливости и воли большинства народа. Тем не менее, для чрезвычайно напряженной общественно-политической и социально-экономической ситуации начала 1990-х гг. такие референдумы, на наш взгляд, были все же предпочтительнее, чем вполне возможно резкие, авторитарные и разрушительные решения правящей элиты при ином повороте событий. Как отмечает в этой связи М.Л. Галас: «представление народа о справедливом конституционном строе, правопорядке, социально-экономических и политических, ментальных основах страны происхождения закономерно эволюционирует параллельно изменениям внутригосударственного, международного, геополитического порядка, но могут не совпадать с идеологемами центральной власти или политических групп. Тогда референдум становится инструментом национального примирения, как в России постперестроечного времени» [14, с. 52].
Но, как мы отмечали, всероссийские референдумы являются редкостью. При их отсутствии выявление общественного мнения избирателей реализуется в виде решений, принимаемых не самими избирателями, а их выборными представителями, которые получают соответствующие полномочия делать это от имени всего общества (если это федеральный уровень), либо от части общества (если это уровень субъекта Федерации или муниципального образования). И в этом случае общественное мнение олицетворяют именно эти выборные органы (главы муниципалитетов, главы субъектов Федерации, глава государства, депутаты соответствующих уровней).
Насколько такая форма закрепления общественного мнения может отражать реальное общественное мнение, свидетельствует, в частности, явка на выборы. Так, по данным ЦИК, явка избирателей на выборах депутатов ГД ФС РФ с 2007 г. последовательно снижается (2007 г. - 63,8% от общего числа избирателей; 2011 г. - 60,1%; 2016 г. - 47,8%). Явка на выборах Президента России повыше, и она колеблется: 2008 г. - 69,7%; 2012 г. - 64,7%; 2018 г. - 67,5%. Выигравший выборы В.В. Путин получил 76,7% голосов от числа проголосовавших, что составляет 49,6% от воли всех избирателей, то есть, как видно, здесь общественное мнение не является доминирующим с точки зрения безусловного доверия общества к результатам выборов, хотя, безусловно, по сравнению с другими кандидатами на пост Президента, превосходство очевидное. Но если на федеральном уровне ситуация все же, на наш взгляд, более или менее адекватно отражает преобладающее общественное мнение, этого нельзя сказать в отношении региональных и муниципальных выборов. Так, на местном уровне явка избирателей составляет в среднем 25-30%, например, на выборы главы Красноярска в 2012 г. пришли только 21,3% избирателей, а в 2013 г. на выборы городских депутатов Красноярска и того меньше - 18,6% [15, с. 118-119]. И в большинстве муниципальных образований ситуация аналогичная. При этом победивший кандидат в лучшем случае получает примерно половину голосов, то есть, 10-15% от общего числа избирателей, а нередко и меньше, но формально считается «всенародно избранным». И получается, условно, что фактическое меньшинство городского сообщества в 10% представляет собой его формальное большинство, и эти 10% имеют полномочия принимать решения, которые обязательны для остальных 90% жителей, и которые опять же с формальной точки зрения должны считаться справедливыми. К этому следует добавить все большее распространение грязных технологий и административного ресурса во время выборов, в результате чего волеизъявление населения в некоторой степени, а нередко и значительно, искажается.
К чему приводит такое состояние, когда управление общественными процессами сосредоточивается в руках фактического меньшинства, но одновременно формального большинства общества, можно проиллюстрировать на нескольких примерах. Так, в начале 2005 г. в России прошли массовые протесты в связи с так называемой монетизацией льгот. Между тем за
соответствующий федеральный закон (о бюджете), затрагивавшим (отменявшим) важнейшие социальные льготы для огромного числа граждан, проголосовали депутаты и его подписал Президент России, которые с формальной точки зрения представляют интересы большинства общества. И с этой позиции закон о монетизации следует считать справедливым. Однако, как отмечается в литературе, проект этого закона не был обсужден в обществе («протолкнули за два месяца» [16]), и получил весьма неоднозначную оценку в постановлении Конституционного суда РФ от 23 апреля 2004 г. В этой связи председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин указывает на то, что применение данного закона выявило целый ряд недостатков, «которые весьма негативно отражаются на положении обеспечиваемых социальной поддержкой . денежные выплаты оказались несоразмерны существовавшим льготам . Имели место нарушения принципа равенства при оказании социальной поддержки гражданам различных регионов, а также случаи неправомерного отказа субъектов РФ и муниципальных образований от предоставления мер социальной поддержки различным категориям граждан» [17]. В целом, «закон о монетизации льгот» большей частью общества считается несправедливым.
Еще больше вопросов о справедливости возникает в связи с проведенной приватизацией государственного имущества в 1990-х гг., даже при том, что при этом имеется в виду только законная приватизация, когда по принятым тогда законам от имени всего общества стало позволительно собственность этого общества, создаваемую усилиями нескольких поколений, одномоментно и без внятных обоснований обращать в частную собственность отдельных лиц. А. П. Бунич пишет, что в указанный период приватизационные сделки осуществлялись в 120 странах мира, «однако если во всем мире приватизация приводит к повышению эффективности экономики и росту благосостояния народа, то в России произошло с точностью до наоборот» [18, с. 198]. Мы полагаем, что эта проблема еще не нашла своего окончательного решения. Предлагаются различные варианты, в том числе закрыть эту страницу российской экономической истории, и не возвращаться к ней - что было, то было. В конце концов, по мнению сторонников этого варианта, во всех странах первоначальное накопление капитала, как правило, осуществлялось с нарушением законов, а предполагаемый пересмотр итогов приватизации, то есть очередной передел собственности, может стать причиной новой гражданской войны; другой вариант - пересмотреть итоги приватизации. В любом случае, справедливость приватизационных законов и их реализация вызывают большие сомнения в российском обществе.
Не менее актуальным является вопрос о степени равенства членов общества, участвующих в формировании общественного мнения, и прежде всего непосредственно, то есть, путем референдума или выборов. Как видно, в самой формулировке - «степень равенства» - заложено определенное противоречие. В этой связи Н.С. Бондарь отмечает: «категории справедливости и равенства тесно взаимосвязаны. Справедливость немыслима без равенства, но заключается не только в нем, а и в социально оправданном неравенстве. Таким образом, понятие "равноправие", с одной стороны, формально потому, что является результатом сознательного абстрагирования от тех различий, которые присущи уравниваемым субъектам (индивидуальным или коллективным); с другой стороны, принцип равноправия не абсолютен, он подвержен допустимой корректировке посредством взаимодействия с другим демократическим принципом - социальной справедливости. Поэтому, например, справедливые льготы отдельным гражданам исправляют или, по крайней мере, смягчают пороки формального равноправия» [19, с. 15].
Социальная справедливость, в свою очередь, нуждается в определенном закреплении, постоянстве. И вот здесь, как отмечает Н.И. Ерохин, свою роль должно сыграть право, как общественный институт, поскольку «право - это компромисс воль, интересов, то есть правила, позволяющие людям мирно проживать совместно и скрепляющие образующуюся социальную систему . например, когда мы закладываем правила общежития, а в них имеются права и обязанности сторон, они должны быть просты и понятны однозначно обеим сторонам. И если одна сторона нарушает свои обязательства, вот тут то и нарушается справедливость, возникает несправедливость, что приводит к справедливому возмущению другой стороны, нарушению мирного общественного отношения, и возможного слома социальной системы» [20, с. 156].
Но является ли правовой механизм фиксации баланса социальных отношений в виде законодательного толкования справедливости залогом соблюдения принципа справедливости? На этот счет нет однозначного ответа. В некоторых законодательных актах указывается на принцип
справедливости (например, в ст. 6, 43, 60 УК РФ). Однако такой подход неоднозначен. Так, В.В. Ершов полагает необходимым исключить из законодательных текстов упоминание справедливости ввиду «размытости» этой категории, и, как следствие, сложностей в правоприменительной практике [21, с. 59]. В.В. Момотов, напротив, считает целесообразным, с отсылкой на зарубежный опыт, дать именно законодательное толкование категории «справедливость» [22, с. 37]. Неоднозначность проблемы очевидна, в историческом плане понятия о справедливости меняются как движение маятника: «в период Античности и Нового времени приоритет - за правовым подходом, в эпоху Средневековья и Новейшего времени опять происходит смещение в сторону аксиологического подхода» [23, с. 17].
И в самом деле - формально, по закону все избиратели имеют равные права - это очень важно подчеркнуть. Согласно ст. 19 (ч.2) Конституции России: «государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности» [24]. Но есть другая сторона этого правового равенства - фактическое неравенство членов общества, что совершенно очевидно. Данный аспект был предметом размышлений многих ученых. В рассматриваемом контексте представляет интерес вопрос, который ставил немецкий правовед Г. Еллинек (1898 г.), анализируя демократию эпохи Средневековья: если в открытом бою храбрец способен одолеть пятерых, то почему он должен склоняться перед большинством совета, состоявшего из 6 членов - его самого и тех пятерых, которых он может одолеть? [25, с. 16]. Позже принцип «взвешивания» голоса (по «силе» личности) был заменен принципом подсчета голосов, имеющих равную силу (в силу естественно-правового равенства индивидов).
Однако сегодня такого рода вопрос могут поставить те люди - члены общества, которые состоялись, приобрели собственность, которые занимают активную позицию, проявляют настойчивость, трудолюбие и которые фактически реально влияют на принятие общественно значимых решений (каким образом - это другой вопрос): почему они должны быть поставлены на один уровень - уровень конституционно-правового равенства - с теми, кто не состоялся в жизни, кто беден, немощен и т.д.? Этот вопрос возникает в связи с тем, что в России в постсоветский период, и особенно в последние годы, стремительно развивается процесс социального расслоения общества («вопиющее проявление неравенства» [26, с. 9]). Соответственно сейчас важнейший критерий разделения членов общества - имущественный, в основе которого - глубокая зависимость страны от внешних сил и «прямое скатывание в средневековье» [27, с.28]. Имущественная стратификация российского общества настолько велика, что, как отмечается в литературе, бедность и неравенство стали, ни много ни мало, «вызовом национально-государственной идентичности и формированию гражданской нации» [28, с. 11].
Между тем, совершенно очевидно, что в российском обществе большинство составляют люди со средним и ниже среднего доходами. С точки зрения декларации о правовом равенстве именно они должны диктовать свою волю всему обществу, поскольку с этой точки зрения голос олигарха и человека со скромным заработком имеют равное значение при выработке общественного мнения по основополагающим вопросам общественного бытия. Но в реальности мы видим другую картину - мы видим, что волю всему обществу диктуют сформировавшееся могущественные группы членов общества или, как их часто сейчас называют, кланы, группы влияния, состоящие преимущественно из сверхбогатых людей и высокопоставленных и состоятельных в финансово-материальном плане чиновников. Конституционная декларация о политическом равноправии при этом не помеха, так как искусство манипулирования «равными» голосами при соответствующем стимулировании достигло высокого уровня [29]. Таким образом, мы наблюдаем виртуальное правовое равенство при фактическом неравенстве, которые все более и более отходят друг от друга. Например, конституционными поправками-2020 в ст. 75 Конституции России была добавлена ч. 6 следующего содержания: «В Российской Федерации формируется система пенсионного обеспечения граждан на основе принципов всеобщности, справедливости и солидарности поколений и поддерживается ее эффективное функционирование,
а также осуществляется индексация пенсий не реже одного раза в год в порядке, установленном федеральным законом» [24].
Однако в России в течение по меньше мере двух последних десятилетий пенсионного система непрерывно подвергается жесткой критике, в том числе по поводу принципа справедливости, и когда та же самая федеральная власть, не сделав за это время существенных позитивных шагов в этой сфере и не понеся никакой ответственности, вдруг предлагает ввести конституционный принцип справедливости, то, на наш взгляд, это расходится с общественным мнением, для которого важнее реальные меры, а не декларации. Как верно отмечает председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин: «провозгласить такие условия для достойной жизни и свободного развития гораздо легче, чем осуществить» [17].
В этой связи следует заметить, что, согласно доминирующей теоретико-правовой концепции, право, как социальное явление, должно отражать фактически складывающиеся общественные отношения. В этом смысле ситуация, как в Российской империи и Советском государстве, была более адекватна. Так, в империи имело место сословное деление членов общества, но и законодательство содержало соответствующие нормы, закрепляющие это неравенство. В СССР статья 6 Конституции СССР 1977 г. о руководящей роли партии (КПСС) в обществе, которую ныне склоняют неизменно в негативном плане, отражала, между тем, реально сложившиеся общественные отношения - если в реальности партия была правящей, то какой смысл был в том, чтобы написать в конституции о политическом плюрализме, которого нет? Используя современную терминологию, в Российской империи могущественными кланами были представители высших сословий, в СССР - члены руководящих органов партии.
Но общество не статично. В 1980-е гг. была, очевидно утрачена вера в социализм (коммунизм), как будущее страны. Эта система, которая строилась по заранее определенным политико-экономическим лекалам, не выдержала испытания временем, и ее крах показал невозможность искусственного, а значит ограниченного, определения границ, в которых должны развиваться общественные отношения. На рубеже 1990 г. Россия по факту стала трансформироваться в новое состояние, в котором менялись многие ранее казавшиеся незыблемыми ценности, в том числе в понимании принципа справедливости. Однако, несмотря на резко возросшее фактическое влияние капитала на формирование общественного устройства, нет оснований для изменения принципа правового равенства и возврата к прошлому, когда политический вес избирателя определялся величиной его кошелька - это означало бы признание вообще начала угасания цивилизации. Все люди от рождения равны и свободны -провозглашенный в период буржуазных революций лозунг должен оставаться непреложным (во всяком случае, в обозримом будущем). Это то начало, тот фундамент, на котором развивается два с лишним столетия цивилизованный мир. Это - стратегическое направление. Но на его пути могут быть препятствия, как, например, сейчас в нашей стране, связанные с искаженным, а зачастую уродливым, преступным капитализмом, породившим в нашей стране своеобразный правящий класс, интересы которого явно расходятся с интересами большинства общества («полная оторванность») [30; 31]. Разумеется, «нормальный» капитализм также не представляет собой идеального общества, но в нем, все же, наиболее оптимален баланс прогресса и справедливости [32].
Каким же образом тогда нейтрализовать негативное для общества влияние такого капитализма, пытающегося в современной России подмять не только экономику, но и политику, а через нее и все другие сферы жизни общества, включая принцип справедливости? Очевидно, что должна возрасти роль иных механизмов формирования общественного мнения, а именно -организация и деятельность политических партий, общественных объединений, территориального общественного самоуправления, деятельность средств массовой информации с присущими им методами работы, проведение разного рода опросов. В отличие от референдумов и выборов, указанные формы не имеют непосредственных юридических последствий. Однако в совокупности они создают тот общественный настрой, который действующая власть не может не учитывать, не рискуя своей репутацией и даже социальными потрясениями. Так, протестуя против упомянутой выше монетизации льгот, население вынудило правительство внести существенные коррективы в реализацию этого пресловутого закона.
Однако население далеко не в полной мере использует предоставленные возможности для корректировки деятельности властных структур путем использования указанных выше форм выражения общественного мнения. Достаточно привести пример, связанный публичными слушаниями по проектам уставов муниципальных образований и проектов местных бюджетов. На такие слушания, которые проводятся в обязательном порядке согласно ст. 28 ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», могут приходить все желающие, однако приходят единицы. При таком положении, то есть при низком уровне общественной активности и правосознания населения, критика этим же населением действий властных структур на несправедливое решение каких-либо вопросов должна быть в немалой степени обращена к самим членам общества.
Вместе с тем, низкая общественная активность российского населения имеет свое историческое обоснование - ведь всего лишь 160 лет прошло после отмены крепостного права. Всего лишь 115 лет назад население стало участвовать в выборах постоянного законодательного органа (Государственная Дума 1906 г.), и то при крайне неравном избирательном праве. Всего лишь 80 лет назад в самой демократической конституции мира, как тогда называли Конституцию СССР 1936 г., было провозглашено равенство граждан, но опять же равенство независимо лишь от пола, национальности и расы, но не от социального положения. И только в Конституции СССР 1977 г. впервые в истории нашего государства на конституционно-правовом уровне было провозглашено полное правовое равенство всех граждан независимо не только от пола, национальности и расы, но и от происхождения, социального и имущественного положения, образования, языка, отношения к религии, рода и характера занятий, места жительства и других обстоятельств. Указанные обстоятельство не могут не сказываться на менталитете российских граждан, которые еще не могут сформировать некие стратегические фундаментальные направления развития будущего российского общества - не будем забывать, что в течение одного столетия (ХХ век) были разрушены, причем практически до основания, три мега-политических проекта (февральская и октябрьская революции 1917 г., распад СССР в 1991 г.), что свидетельствует о невиданных смещениях общественного мнения одного и того же народа, проживающего на одной и той же территории.
Нестабильность общественного мнения наблюдается и сейчас. По многим опросам общественного мнения, значительная часть населения не доверяет властям всех уровней. Однако институты власти появляются по воле самих граждан во время выборов депутатов, глав муниципальных образований, губернаторов, Президента России. Таким образом, формирование в обществе принципа справедливости напрямую зависит от активной позиции самих его членов, взятых в большинстве. Этот принцип формируется в самом обществе, в котором обеспечено формальное равенство всех граждан. Однако сложившееся в России фактическое неравенство, и прежде всего по имущественному признаку, не позволяет адекватно выявлять действительное общественное мнение - оно нередко диктуется меньшинством, ставшим обладателями крупного капитала и через него влияющего на принятие властных решений. К этому нужно добавить, что пока отсутствует позиция необходимого партнерства большинства общества и диктующего ему свою волю меньшинства, что может стать причиной серьезного социального напряжения. При этом следует исходить из того, что большинство населения не против богачей как таковых, оно против тех способов, которыми приобретается богатство, поскольку нарушается принцип социальной справедливости. Несправедливо, например, когда нефтяные компании получают большие прибыли, а при этом цена на бензин в богатой нефтью стране на несоразмерно высоком уровне. Несправедливо, когда за один и тот труд учитель (врач) в Москве получает зарплату в несколько раз больше, чем в провинции. Несправедливо, когда пенсии больших чиновников в десятки раз превышают средний их уровень в стране. Поэтому важнейшей задачей в социально-политической сфере современной России является построение гражданского общества, для которого созданы формальные основания, но необходимость которого пока еще недостаточно осознана большинством населения России. Для этого необходимо, в частности, развивать гласность деятельности власти, широко публиковать проекты общественно значимых законов и других решений, предельно упрощать создание общественных объединений, предоставлять больше полномочий территориальному общественному самоуправлению. Нельзя забывать о том, что государство сильно свободой своих граждан и, как показывает история, если государство
подавляет эту свободу, то оно неизбежно разваливается. Нужно, наконец, обсуждать эти проблемы с разных позиций - с тем, чтобы ускорить развитие нашего общества до такого уровня, когда справедливость станет непременной базовой ценностью.
Литература и источники
1. Спенсер Г. Опыты научные, политические и философские/ Пер. с англ. Н.А. Рубакина. Минск: Соврем. лит-ра, 1998. 1407с
2. Торосян О.А. Понятие справедливости в системе моральных понятий // Система ценностей современного общества. 2012. № 22. С. 30-39.
3. Максимов Л.В. К понятию справедливости: аналитические заметки // Этическая мысль. 2017. Т. 17. № 2. С. 46-58.
4. Зиннатуллина Р.Ф. Методологические подходы к изучению понятия «справедливость» // Вестник Башкирского университета. 2015. Т. 20. № 2. С. 645-648.
5. Ролс Д. Теория справедливости / Пер.с англ. В.В. Целищева. Новосибирск: Изд-во НГУ, 1995. 532 с.
6. Постановление ЦИК России от 20.12.1993 N 142 «О результатах всенародного голосования по проекту Конституции Российской Федерации» // [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 15. 07. 2020 г.).
7. Постановление Конституционного Суда РФ от 21.04.1993 N 8-П «По делу о проверке конституционности части второй пункта 2 Постановления Съезда народных депутатов Российской Федерации от 29 марта 1993 года "О всероссийском референдуме 25 апреля 1993 года, порядке подведения его итогов и механизме реализации результатов референдума"» // Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. №18. Ст. 653.
8. Лукьянова Е.А. Из истории беззакония (к вопросу о порядке проведения и результатах референдума 12.12.1993г.) // Независимая газета. 1999. 5 октября.
9. Борисов А.С. Участие граждан в федеральном правотворчестве // Вестник Поволжского института управления. 2016. №3 (54). С. 40-45.
10. Ханахмедова Л.В., Стругова Е.В. К вопросу о модернизации Конституции Российской Федерации // Вестник Уфимского юридического института МВД России. 2020. №1(87). С. 39-45.
11. Лазарев В.В. Конституция как стабилизирующий фактор развития общества // Актуальные проблемы экономики и права. 2020. Т. 14. № 2. С. 314-325.
12. Ветренко И.А. Начало масштабной политической реформы в России: новый поворот в 2020 г. // Правоприменение. 2020. Т.4. №1. С.14-20.
13. Мухаметшина Е., Корня А. Почти половина россиян уверены, что Конституция меняется ради сохранения Путина у власти // Ведомости. 30.01.2020 [Электронный ресурс] / Режим доступа: https://www.vedomosti.ru/politics/articles/2020/01/30/821904-popravki-konstitutsiyu (дата обращения: 20. 06. 2020г.).
14. Галас М.Л. Некоторые аспекты институционализации референдумов в новейшей истории // Пространство и Время. 2014. № 2 (16). С. 49-57.
15. Злотковский В.И. Динамика социального самочувствия жителей Красноярска и его влияния на результаты муниципальных выборов (2000-2013 гг.)// Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2014. №3(21). С.115-122.
16. Лившиц А. Монетизация льгот - это только начало // Випперсона. 31.03.2005 г. / http://moip.viperson.ru/articles/a-livshits-monetizatsiya-lgot-eto-tolko-nachalo (дата обращения: 15.07. 2020 г.).
17. Зорькин В.Д. Стандарт справедливости // Российская газета. 2007. 8 июня.
18. Бунич А.П. Осень олигархов: история приватизации и будущее России. М.: Яуза: Эксмо, 2005. 443 с.
19. Бондарь Н.С. Требования равенства и справедливости в решениях Конституционного Суда России // Конституционное правосудие. 2004. № 4 (26). С. 7-43.
20. Ерохин Н.И. К вопросу о понятии «справедливость» // Вопросы науки и образования. 2018. №10(22). С. 155-160.
21. Ершов В.В. Правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений. М.: РГУП, 2018. 615 с.
22. Момотов В.В. Принципы справедливости и целесообразности в институтах англо-американских и континентально-европейских правопорядков // Российское правосудие. 2018. №1. С. 35-48.
23. Кудринская Н.И. Справедливость как социальный феномен и философия сегодня. Дисс. ... кан. филос. наук. СПб., 2013. 173 с.
24. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993)
(с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ, от 14.03.2020 N 1-ФКЗ) // [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 15. 07. 2020 г.).
25. Еллинек Г. Право меньшинства. Доклад, читанный в юридическом обществе в Вене / Под ред. М.О. Гершензога, пер. с нем. Е. Троповского. М.: Тип. М. и С. Сабашниковых, 1906. 56 с.
26. Минервин И.Г. Некоторые проблемы социально-экономического неравенства // Экономические и социальные проблемы России. 2017. № 2. С. 7-46.
27. Турицын И.В. Рубль как фундаментальная основа российской государственности (историософские заметки)// Современная научная мысль. 2013. №6.
28. Комаровский В.С. Бедность и неравенство как вызовы национально-государственной идентичности и формированию гражданской нации // Власть. 2017. № 1. С. 5-12.
29. Кленина Е.А., Песков А.Е. Влияние общественного мнения на политические технологии избирательных кампаний // Вестник Астраханского ГУ. 2011. № 2 (52). С. 102-108.
30. Круглов В.В., Лабудин А.В., Самодуров А.А. Реыормы в России: изматывающий бег на месте // Управленческое консультирование. 2017. № 2. С. 32-42.
31. Шереметьева Л.Н. Капитализм XXI века: От либеральной демократии к узурпации власти олигархией // Актуальные вопросы общественных гнаук: социология, политология, философия, история. 2013. № 31. С. 14-32.
32. Иноземцев В. Революционность вместо революции // Газета.ру. 2020. 28 июня / https://www.gazeta.ru/column/vladislav_inozemcev/13109827.shtml (дата обращения: 10.07. 2020 г.)
References and Sources
1. Spenser G. Opyty nauchnye, politicheskie i filosofskie/ Per. s angl. N.A. Rubakina. Minsk: Sovrem. lit-ra, 1998. 1407s
2. Torosyan O.A. Ponyatie spravedlivosti v sisteme moral'nyh ponyatij // Sistema cennostej sovremennogo obshchestva. 2012. №2 22. S. 30-39.
3. Maksimov L.V. K ponyatiyu spravedlivosti: analiticheskie zametki // Eticheskaya mysl'. 2017. T. 17. №2 2. S. 46-58.
4. Zinnatullina R.F. Metodologicheskie podhody k izucheniyu ponyatiya «spravedlivost'» // Vestnik Bashkirskogo universiteta. 2015. T. 20. №2 2. S. 645-648.
5. Rols D. Teoriya spravedlivosti / Per.s angl. V.V. Celishcheva. Novosibirsk: Izd-vo NGU, 1995. 532 s.
6. Postanovlenie CIK Rossii ot 20.12.1993 N 142 «O rezul'tatah vsenarodnogo golosovaniya po proektu Konstitucii Rossijskoj Federacii» // [Elektronnyj resurs]. Dostup iz SPS «Konsul'tantPlyus» (data obrashcheniya: 15. 07. 2020 g.).
7. Postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF ot 21.04.1993 N 8-P «Po delu o proverke konstitucionnosti chasti vtoroj punkta 2 Postanovleniya S"ezda narodnyh deputatov Rossijskoj Federacii ot 29 marta 1993 goda "O vserossijskom referendume 25 aprelya 1993 goda, poryadke podvedeniya ego itogov i mekhanizme realizacii rezul'tatov referenduma"» // Vedomosti SND i VS RF. 1993. №18. St. 653.
8. Luk'yanova E.A. Iz istorii bezzakoniya (k voprosu o poryadke provedeniya i rezul'tatah referenduma 12.12.1993g.) // Nezavisimaya gazeta. 1999. 5 oktyabrya.
9. Borisov A.S. Uchastie grazhdan v federal'nom pravotvorchestve // Vestnik Povolzhskogo instituta upravleniya. 2016. .№3 (54). S. 40-45.
10. Hanahmedova L.V., Strugova E.V. K voprosu o modernizacii Konstitucii Rossijskoj Federacii // Vestnik Ufimskogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii. 2020. №1(87). S. 39-45.
11. Lazarev V.V. Konstituciya kak stabiliziruyushchij faktor razvitiya obshchestva // Aktual'nye problemy ekonomiki i prava. 2020. T. 14. №2 2. S. 314325.
12. Vetrenko I.A. Nachalo masshtabnoj politicheskoj reformy v Rossii: novyj povorot v 2020 g. // Pravoprimenenie. 2020. T.4. №1. S.14-20.
13. Muhametshina E., Kornya A. Pochti polovina rossiyan uvereny, chto Konstituciya menyaetsya radi sohraneniya Putina u vlasti // Vedomosti. 30.01.2020 [Elektronnyj resurs] / Rezhim dostupa: https://www.vedomosti.ru/politics/articles/2020/01/30/821904-popravki-konstitutsiyu (data obrashcheniya: 20. 06. 2020g.).
14. Galas M.L. Nekotorye aspekty institucionalizacii referendumov v novejshej istorii // Prostranstvo i Vremya. 2014. №2 2 (16). S. 49-57.
15. Zlotkovskij V.I. Dinamika social'nogo samochuvstviya zhitelej Krasnoyarska i ego vliyaniya na rezul'taty municipal'nyh vyborov (2000-2013 gg.)// Monitoring obshchestvennogo mneniya: ekonomicheskie i social'nye peremeny. 2014. №23(21). S.115-122.
16. Livshic A. Monetizaciya l'got - eto tol'ko nachalo // Vippersona. 31.03.2005 g. / http://moip.viperson.ru/articles/a-livshits-monetizatsiya-lgot-eto-tolko-nachalo (data obrashcheniya: 15.07. 2020 g.).
17. Zor'kin V.D. Standart spravedlivosti // Rossijskaya gazeta. 2007. 8 iyunya.
18. Bunich A.P. Osen' oligarhov: istoriya privatizacii i budushchee Rossii. M.: YAuza: Eksmo, 2005. 443 s.
19. Bondar' N.S. Trebovaniya ravenstva i spravedlivosti v resheniyah Konstitucionnogo Suda Rossii // Konstitucionnoe pravosudie. 2004. №24(26). S. 7-43.
20. Erohin N.I. K voprosu o ponyatii «spravedlivost'» // Voprosy nauki i obrazovaniya. 2018. №210(22). S. 155-160.
21. Ershov V.V. Pravovoe i individual'noe regulirovanie obshchestvennyh otnoshenij. M.: RGUP, 2018. 615 s.
22. Momotov V.V. Principy spravedlivosti i celesoobraznosti v institutah anglo-amerikanskih i kontinental'no-evropej skih pravoporyadkov // Rossijskoe pravosudie. 2018. №1. S. 35-48.
23. Kudrinskaya N.I. Spravedlivost' kak social'nyj fenomen i filosofiya segodnya. Diss. ... kan. filos. nauk. SPb., 2013. 173 s.
24. Konstituciya Rossijskoj Federacii (prinyata vsenarodnym golosovaniem 12.12.1993)
(s uchetom popravok, vnesennyh Zakonami RF o popravkah k Konstitucii RF ot 30.12.2008 N 6-FKZ, ot 30.12.2008 N 7-FKZ, ot 05.02.2014 N 2-FKZ, ot 21.07.2014 N 11-FKZ, ot 14.03.2020 N 1-FKZ) // [Elektronnyj resurs]. Dostup iz SPS «Konsul'tantPlyus» (data obrashcheniya: 15.07.2020 g.).
25. Ellinek G. Pravo men'shinstva. Doklad, chitannyj v yuridicheskom obshchestve v Vene / Pod red. M.O. Gershenzoga, per. s nem. E. Tropovskogo. M.: Tip. M. i S. Sabashnikovyh, 1906. 56 s.
26. Minervin I.G. Nekotorye problemy social'no-ekonomicheskogo neravenstva // Ekonomicheskie i social'nye problemy Rossii. 2017. № 2. S. 7-46.
27. Turicyn I.V. Rubl' kak fundamental'naya osnova rossijskoj gosudarstvennosti (istoriosofskie zametki)// Sovremennaya nauchnaya mysl'. 2013. №26.
28. Komarovskij V.S. Bednost' i neravenstvo kak vyzovy nacional'no-gosudarstvennoj identichnosti i formirovaniyu grazhdanskoj nacii // Vlast'. 2017. № 1. S. 5-12.
29. Klenina E.A., Peskov A.E. Vliyanie obshchestvennogo mneniya na politicheskie tekhnologii izbiratel'nyh kampanij // Vestnik Astrahanskogo GU. 2011. №2 2 (52). S. 102-108.
30. Kruglov V.V., Labudin A.V., Samodurov A.A. Reyormy v Rossii: izmatyvayushchij beg na meste // Upravlencheskoe konsul'tirovanie. 2017. №2 2. S. 32-42.
31. Sheremet'eva L.N. Kapitalizm XXI veka: ot liberal'noj demokratii k uzurpacii vlasti oligarhiej // Aktual'nye voprosy obshchestvennyh gnauk: sociologiya, politologiya, filosofiya, istoriya. 2013. №2 31. S. 14-32.
32. Inozemcev V. Revolyucionnost' vmesto revolyucii // Gazeta.ru. 2020. 28 iyunya / https://www.gazeta.ru/column/vladislav_inozemcev/13109827.shtml (data obrashcheniya: 10.07. 2020 g.)
УПОРОВ ИВАН ВЛАДИМИРОВИЧ - доктор исторических наук, кандидат юридических наук, профессор, кафедра конституционного и административного права Краснодарского университета МВД России ([email protected]). UPOROV, IVAN V. - Doctor of History, Ph.D. in Law, Professor, Department of Constitutional and Administrative Law of Krasnodar University of MIA of Russia.
УДК 340:342.36/38
КОРОТКОВА О.А., ОВЧИННИКОВА И.А. УНИВЕРСАЛЬНАЯ СИСТЕМА ОРГАНИЗАЦИИ ВЛАСТИ: МОНАРХИЯ ИЛИ
РЕСПУБЛИКА?
Ключевые слова: форма правления, монархия, республика, государственная власть, демократия.
В статье предпринята попытка проанализировать вопрос о преимуществах различных форм государственного правления. Освещены различные подходы к определению понятий «форма правления», «монархия», «республика». Критикуется попытка найти универсальную систему организации власти. Приводятся точки зрения на данную тему не только современных ученых, но и мыслителей Древности, Средневековья, Нового времени. Отмечено, что у каждой формы правления есть свои отрицательные и положительные стороны. Любая форма правления, будь то монархия или республика, является динамичной и изменчивой государственной моделью, на которую оказывает непосредственное влияние ряд факторов. Формы правления различных государств в процессе исторического развития претерпевают весьма существенные изменения, связанные с их адаптацией к новым историческим условиям и обстоятельствам.
