CC BY
171
ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ
Вестник ПСТГУ
IV: Педагогика. Психология
2014. Вып. 3 (34). С. 56-71
Игорь Владимирович Бачинин, прот., канд. пед. наук, просветительский центр г. Екатеринбург prosvetcentr@mail.ru
Обоснование антропологического содержания понятия «ТРЕЗВОСТЬ»
И. В. Бачинин
Многие исследователи отмечают противоречие между широким распространением деятельности по предотвращению алкогольной зависимости и отсутствием научного содержания понятия «трезвость».
Критический анализ использования термина «трезвость» в повседневном языке, медицине, психологии, праве позволяет обнаружить отсутствие собственного содержания этого понятия — как правило, оно трактуется как «отсутствие опьянения». Данное исследование направлено на поиск содержания понятия «трезвость», что необходимо для изучения этого феномена и развития трезвенного просвещения. Путем обращения к церковнославянскому языку и святоотеческой литературе, христианской антропологии в статье выявлено собственное содержание понятия «трезвость» как состояния сознания и христианской добродетели, усилия.
Анализ концепций экзистенциально-гуманистической психологии и психологии деятельности позволил установить причинно-следственные отношения между трезвостью и смыслом жизни, служения, самотрансценденции.
Показана связь основных антропологических категорий (сознания, деятельности, общности) и понятия трезвости. При анализе деятельности исторических и современных братств и обществ трезвения обнаружено, что трезвость имеет антропологическую природу, является качеством человека и его со-бытийной общности.
В результате исследования предложено следующее антропологическое определение понятия «трезвость». Трезвость является результатом усилий человека, направленных на поддержание ясности сознания и внимания к внутреннему миру. Она позволяет человеку различать и оценивать духовные составляющие, способствующие или препятствующие осуществлению различных видов деятельности, служения, реализации смысла жизни и ценностей со-бытийной общности. В заключение намечены перспективы исследований понятия трезвости и практической деятельности по трезвенному просвещению.
Духовно-нравственное состояние современного общества обсуждается учеными, аналитиками в области социальной политики, образования, культуры с нарастающим беспокойством. Данные, указывающие на кризис духовно-нравственной сферы общества, хорошо известны.
Одним из факторов, определяющих духовно-нравственное состояние общества, является его отношение к образу жизни людей, принятие или непринятие трезвости в качестве ценности, заинтересованное или безразличное отношение к ней.
Начиная с эпохи промышленного изготовления продуктов, содержащих алкоголь, многие страны (США, Финляндия, Швеция, Россия и др.) столкнулись с широким распространением пьянства и алкоголизма и стали вырабатывать столь же широкие меры противодействия этим процессам. В XIX в. придерживались воздействий рационального характера, таких как разъяснение, убеждение, пример. В ХХ в., когда рациональная аргументация оказалась не столь эффективной, как рассчитывали поборники трезвости, получили распространение способы воздействия на иррациональную сферу человека с помощью образов и языка плаката, кино, различных психотехник, гипноза, кодирования и пр.
В XXI в. проблема далека от решения, хотя необходимо признать, что активных сторонников утверждения трезвости становится больше, имеются положительные результаты их деятельности. Важно отметить, что результаты в области здравоохранения, правового регулирования, развития социальных программ, культурных проектов получены в условиях противостояния не только известной слабости человека, но и коммерческим планам транснациональных алкогольных корпораций. В связи с этим нам представляется актуальным даже незначительное продвижение в научном осмыслении феноменов трезвости и ее утраты.
Одной из задач такого осмысления является обоснование содержания понятия «трезвость», так как в настоящее время оно трактуется достаточно произвольно, что было отмечено межрегиональной группой специалистов по разработке теории трезвенного просвещения на рабочей сессии в Екатеринбурге в 2011 г.
Отвечая на запрос научного сообщества, мы проанализировали содержание понятия, определяющее различные практики в области трезвенного воспитания и просвещения.
Анализ обыденного употребления слова «трезвость», его значений в научных областях знаний (медицине, праве, психологии и др.) позволяет утверждать, что собственное содержание этого понятия практически не раскрывается. Чаще всего трезвость определяется как противоположность другого явления — опьянения. Рассмотрим распространенные представления о трезвости.
В житейских представлениях «трезвый» значит «не пьяный», что определяется на основе наблюдения внешнего вида и поведения человека, т. е. внешних форм его активности. Поведение пьяного человека воспринимается окружающими не пьяными людьми как в целом не соответствующее обстоятельствам: неуместное веселье, раздражение, агрессия, преувеличенная печаль (пьяные слезы), фамильярность и пр. Человек воспринимается в качестве трезвого, если он лишен названных и других внешних признаков опьянения.
С медицинской точки зрения трезвость можно рассмотреть в контексте физиологического состояния тканей и органов тела, организма в целом, когда он не подвергается воздействию опьяняющих веществ. Доказано, что даже небольшое количество этих веществ способно нарушить координацию действий человека,
хотя обыденное восприятие может не уловить изменений поведения. Это состояние может быть измерено с использованием объективных приборных показателей отсутствия или наличия алкоголя в тканях организма. Разработанные в медицине методы позволяют установить опьянение даже тогда, когда отсутствуют видимые, внешние его признаки. Поэтому, например, предрейсовый медицинский осмотр водителей транспортных средств позволяет обнаружить скрытые проявления или следствия опьянения, даже если человек выглядит трезвым. Фактически же медицина имеет дело с изучением состояний опьянения и их ближайших и отдаленных последствий, а не с изучением состояния трезвости, которое подразумевается как противоположность опьянению или естественное состояние организма.
С психологической точки зрения трезвость можно определить как психофизиологическое и психическое состояние, характеризующееся сохранностью функций сознания, нормальных порогов восприятия, качеств внимания, координации движений, адекватности представлений, мышления, речи, коммуникаций индивида и пр. Следует отметить, что в психологии попыток исследовать трезвость практически не предпринималось. На самом деле исследовались как раз состояния опьянения, искажения психических функций в этом состоянии. Другими словами, ни медицинской, ни психологической концепции трезвости не как отсутствия признаков опьянения, а как присутствия неких специфических характеристик мы не имеем.
С правовой точки зрения трезвость и опьянение имеют отношение к установлению дееспособности человека, т. е. способности нести полную ответственность по закону за свои поступки, полной или уменьшенной вменяемости, отягчающим вину обстоятельствам и т. п. Здесь также предметом анализа является выявление факта опьянения или его отсутствия, а не трезвости как таковой.
В художественной речи используются метафоры, которые расширяют смысл опьянения и трезвости: например, «пьяный от славы, от любви, от денег», «упиваться властью» и пр. Таким образом, художественное слово показывает, что в опьянение человека могут ввести не только токсические вещества, содержащиеся в алкогольной и иной продукции. Малые формы фольклора содержат и такой парадокс: «пьян да умен — два угодья в нем»; «с умом пьют, а без ума и трезвых бьют». Это значит, что человек может сохранить часть трезвости, даже приняв алкогольный напиток. Тем не менее и в художественной литературе образы опьянения выступают как вполне определенные, содержательные картины, тогда как образы трезвости самостоятельного содержания не имеют, присоединяясь к другим, более значимым характеристикам персонажей — например, трезвость как условие рациональности, деловитости.
Обратимся к словарям. В. И. Даль дает следующие определения: «трезвый: трезвеный, тверезый, читый, непьяный, нехмельной; вообще воздержный в напитках, непьющий и неупивающийся. Трезвый человек. Трезвая голова, разсу-дительная, не мечтатель... Трезвение ... воздержание, трезвая жизнь, пощение. Трезвитель, воздержник. "Аще постник еси и трезвитель, о всем. а досады не терпя, не можеши спастися"»1.
1 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. СПб., 1863—1866.
Д. Н. Ушаков пишет: «трезвость в 1 знач., состояние трезвого человека. Привести пьяного в полную трезвость. 2. Воздержание от спиртных напитков, неупотребление их. Общество трезвости. Приучить к трезвости. 3. Трезвость суждений. Трезвость ума» 2.
Т. Ф. Ефремова определяет: «трезвость: а) Воздержание от спиртных напитков. б) перен. Здравая рассудительность, свобода от иллюзий, самообмана» 3.
Можно заметить, что в толковых словарях собственное содержание понятия «трезвость» не раскрывается, лишь в переносном смысле появляется некоторое позитивное содержание — «рассудительность», «свобода». Обратимся к этимологическим словарям.
Автор одного из таких словарей А. В. Семенов отмечает: «трезвый — индоевропейское — ter- (делаться бесчувственным). Общеславянское — terzvb (болеющий после состояния опьянения). В русском языке слово употребляется с XI в. Однако убедительной теории появления этого слова в языке не существует. Одним из допустимых вариантов считается происхождение слова из церковнославянского. Существительное "трезвость" появилось значительно позже» 4.
В аналогичном словаре М. Фасмера даны варианты слова «трезвость» в других славянских языках: «украинский (тверезий), белорусский (церезвы), древнерусский (терезвъ), болгарский (трезвен), сербо-хорватский (трщезан), чешский (strizlivy), словацкий (triezvy), польский (trztzwy), что позволяет считать это слово общеславянским»5.
Этимологический анализ слов «трезвый», «трезвость» подводит к церковнославянскому языку, который, в свою очередь, является средством выражения христианской антропологии. Поэтому оправданным будет обращение к христианским текстам как источникам первоначальных значений и описания феноменов трезвости.
В евангельских текстах мы не находим существительного «трезвость» и прилагательного «трезвый», что согласуется с гипотезой А. В. Семенова, но встречаемся с глаголом «трезвиться». Традиции употребления слова «трезвиться» в христианских источниках указывают на тесную связь обозначаемого им явления с явлением бодрствования. Приведем несколько примеров.
Да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи; Блаженны рабы те, которых господин, придя, найдёт бодрствующими; истинно говорю вам, он препояшется и посадит их, и, подходя, станет служить им (Лк 12: 35,37).
[Электронный ресурс.] URL: http://slovardalja.net/word.php?wordid=40460 (дата обращения: 08.07.2014).
2 Толковый словарь русского языка / Д. Н. Ушаков, ред. М., 1940. Т. 4. [Электронный ресурс.] URL: http://ushakovdictionary.ru/word.php?wordid=77839 (дата обращения: 01.03.2014).
3 Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. М., 2000. [Электронный ресурс.] URL: http://www.efremova.info/word/trezvost.html#.U7u9DvLEd-4 (дата обращения: 08.07.2014).
4 Семенов А. В. Этимологический словарь русского языка. Русский язык от А до Я. М., 2003. [Электронный ресурс.] URL: http://evartist.narod.ru/text15/022.htm (дата обращения: 01.03.2014).
5 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. М., 1987. Т. IV. С. 46.
Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет (Мф 24: 32).
Вы знаете, что если бы ведал хозяин дома, в который час придет вор, то бодрствовал бы и не допустил бы подкопать дом свой (Лк 12: 39).
Итак, не будем спать, как и прочие, но будем бодрствовать и трезвиться. Ибо спящие спят ночью, и упивающиеся упиваются ночью. Мы же, будучи сынами дня, да трезвимся, облекшись в броню веры и любви и в шлем надежды спасения (1 Фес 5: 6—8).
Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить (1 Пет 5: 8).
Из приведенных цитат можно заключить, что слова «трезвитесь», «бодрствуйте» относятся к описанию одного и того же феномена — усилия, совершая которое, человек способен ясно («светильники горящи») видеть («ведать») происходящее и различать спасительные силы («хозяин дома», «Господь», «служить», «надежда спасения») и губительные («вор», «тать», «противник», «поглотить»). Открывается христианский антропологический смысл, назначение состояния трезвения и бодрствования — спасение.
Отметим, что, наконец, мы обнаружили действительно собственное содержание понятия «трезвение», родственное понятию «трезвость». Можно предположить, что трезвость будет являться как результатом, так и условием трезвения, поскольку усилие это требует постоянного возобновления.
В связи с тем что обнаруженное нами позитивное содержание связано с усилием и спасением, нельзя не обратиться к аскетическому опыту и его обобщениям в богословской и психолого-педагогической литературе.
С. М. Зарин на основе аскетической письменности определяет подвиг трез-вения как «подвиг и труд ума», «собрание себя в одно место», «самособрание», «собрание внутрь», «внутреннее делание», «сердцевое делание», «сокровенное делание», «духовное делание»6. Смысл этого делания, как следует из святоотеческих источников, — подниматься по ступеням благодатных состояний для Бого-общения и стяжания Св. Духа.
Л. Ф. Шеховцова, Ю. М. Зенько обобщают описание в святоотеческой литературе благодатных состояний, среди которых определяется место бодрствования, трезвения и тех состояний, которые становятся возможными только по мере бодрствования и трезвения. «Бодрствование не является самым высокоактивным, целостным и гармоничным состоянием. По мере все большей активации, двигаясь вверх на лестнице духовно-психических состояний, можно выделить такие состояния, как внимание (трезвение), покаяние, смирение, бесстрастие. Далее следует состояние Богообщения, которое практически неописуемо обычным секулярным языком (но св. отцы оставили некоторые важнейшие мысли об этом). Таинственной и наивысшей ступенью лестницы духовно-психических состояний является состояние стяжания Св. Духа» 7.
6 Зарин С. М. Аскетизм по православно-христианскому учению. М., 1996.
7 Шеховцова Л. Ф., Зенько Ю. М. Элементы православной психологии. М., 2012. С. 21.
Л. Ф. Шеховцова, Ю. М. Зенько здесь практически отождествляют трезве-ние и внимание, так как в аскетическом опыте вниманию как способу трезвения действительно придается наибольшее значение.
«Душа всех упражнений о Господе — внимание. Без внимания все эти упражнения бесплодны, мертвы. Желающий спастись должен так устроить себя, чтоб он мог сохранять внимание к себе не только в уединении, но и при самой рассеянности, в которую иногда против воли он вовлекается обстоятельствами»8.
Обобщая суждения святых отцов о внимании и трезвении, С. М. Зарин делает следующие выводы. «"Внимание", являясь отрицанием "нерадения" и "рассеянности" души, выражая собою один из способов "попечения" подвижника о спасении... представляет собой в высшей степени важный, существенный, основной и начальный способ "трезвения", без которого все другие подвиги оказываются лишенными силы и значения»9. «"Внимание" проявляется также в том, что разумная сила души неослабно содержит под своим контролем сердце, надзирает за тем, что происходит в нем. Внимание, таким образом, — это трезвенный надзор ума за помыслами, или "неблуждающее неусыпное око души", или "сердечное внимание"»10. «Трезвение — это ... внимание, сопровождаемое "бодренностью", то есть неослабленным напряжением сил, с целью "охранения" сердца от дурных движений, для достижения "чистоты сердца"»11.
Патриарх Алексий II определял трезвение как «добродетель внимательного отношения к собственной духовной жизни, в противовес к рассеянности»12.
У святых отцов есть описания и других способов трезвения. Вот как их раскрывает, например, св. Исихий Иерусалимский: «Один способ трезвения есть — смотреть неотступно (внимание — И. Б.) за мечтанием, или за прилогом, ибо без мечтания сатана не может устраивать помыслы и представлять их уму к его прельщению обманом. Другой — иметь сердце глубоко всегда молчащим и от всякого помысла безмолвствующим, и молиться. Иной — непрестанно в смирении призывать на помощь Господа Иисуса Христа. Иной еще способ — иметь в душе непрестанное памятование о смерти»13.
Из иерархии благодатных состояний, утверждений о бодрствовании и напряжении сил, трезвении и внимании можно сделать заключения о смысле трезвения и его месте в жизни подвижника. Бодрственное состояние или процесс бодрствования означает достаточно высокое, но не чрезмерное, напряжение сил человека (в психологии есть соответствующее понятие «уровень активации» и множество исследований различных уровней активации). Только бодрствуя, человек может быть трезвенным, т. е. внимательным к тому, что происходит в душе (именно поэтому в христианской антропологии достаточно осторожно относят-
8 Игнатий (Брянчанинов), святитель. Сочинения. Т. 2: Аскетические опыты. М., 1989. С. 296
9 Зарин. Указ. соч. С. 584.
10 Там же. С. 586.
11 Там же. С. 587.
12 Патриарх Алексий II. Трезвое время // Российская газета, Столичный выпуск № 4298 от 17 февраля 2007 г. [Электронный ресурс.] URL: http://www.rg.ru/gazeta/rg/2007/02/17.html (дата обращения 7.07.2014)
13 Св. Исихий Иерусалимский. О трезвении и молитве. М., 1890. С. 9.
ся ко всему, что связано со сном, сновидениями, разными видами забытья человека, опьянением). Далее, усилие трезвенного внимания позволяет человеку различать в своей душе доброе и злое, греховное и благодатное, устремленное к вечному и суетное, прекрасное и безобразное, истинное и ложное, и подниматься по ступеням благодатных состояний к состоянию Богообщения и стяжания Св. Духа. Таков подход христианской антропологии.
В других, религиозных или секулярных, учениях о человеке самостоятельного содержания понятия трезвости или трезвения мы не обнаружили. В определенных культурных традициях содержанием и ценностью наделяется как раз опьянение, прерывание обыденного состояния человека.
В архаичном язычестве, как показали У. Джемс, Дж. Фрэзер, В. Тэрнер, Л. Тихомиров, М. Элиаде и др., для достижения состояния общения со «священными силами» широко использовалось ритуальное опьянение, которое достигалось определенными веществами, движениями, звуками и пр. Приведем также выводы из обширного компаративного анализа основных традиций духовной практики (классическая йога, тибетский тантрический буддизм, дзэн, даосизм, суфизм, античная мистика в вариантах мистериального культа и спекулятивной мистики неоплатонизма), проделанного С. С. Хоружим. Традиции разных школ в сфере достижения состояний, считающихся высшими духовными, бывают связаны с практиками изменения сознания, иногда они допускают и даже в некоторых случаях требуют использования таких стимуляторов, как кофе, алкоголь, наркотики, особые голосовые, речевые, двигательные психотехники. Другими словами, существовало и поныне существует множество духовных практик, которые не предполагают трезвение как предпосылку Богообщения. С выводами, сделанными С. С. Хоружим, мы не можем не согласиться. «.крайне трудно предположить, что процессы, развязываемые на низших уровнях организации, все эти психомоторные сцепления, перцептивные атаки, гипнотизирующие и кодирующие приемы... — процессы, связанные с непременной утратой бдящего сознания, — способны вызвать не произвольный неконтролируемый сдвиг, но актуальное возрастание, трансцензус сознания и человека. Едва ли мыслимо, чтобы такое целостное возрастание совершилось помимо высших способностей сознания. В исихазме позиция здесь отчетлива: благодать действует через всю полноту активного сознания человека — всю эту полноту к себе привлекая и возводя. Так явствует из диалогической парадигмы: в диалог Богообщения человек входит, устремляясь к нему всецело, всем, что ему дано, напрягая сознание и разум»14.
Для Богообщения в христианстве опьянение не требуется, оно является одним из препятствий. Богообщению способствует как раз трезвение, и в этом одно из существенных различий между язычеством, некоторыми мистико-аскетическими течениями (суфизмом, в частности) и христианством: для одних путь к священному открывает ритуальное опьянение (не обязательно алкоголь-
14 Хоружий С.С. Православная аскеза — ключ к новому видению человека. Часть 6—2. Православная энциклопедия «Азбука веры». [Электронный ресурс.] URL: http://azbyka.ru/ hristianstvo/chelovek/horuzhiy_pravoslavnaya_askeza_37-all.shtmI (дата обращения: 01.03.2014).
ное, мистический танец кружащихся дервишей также сдвигает сознание), для христианина же — непрерывное трезвение.
Следует подчеркнуть инструментальный характер трезвения как предпосылки, условия достижение чего-то, имеющего предельную ценность.
Л. Ф. Шеховцова, Ю. М. Зенько на основе анализа святоотеческой и богословской литературы говорят о выделении в христианской антропологии двух родов добродетелей и соотносят их с выделением в научной психологии предельных (терминальных) и инструментальных ценностей. Первый род добродетелей — результаты подвижнической и духовной работы (смиренномудрие, блаженный плач, памятование о смерти, любовь) — соответствует предельным ценностям; второй род добродетелей (воздержание, пост, молитва, трезвение, нестяжание) имеет значение средств достижения первого рода добродетелей.
Итак, христианская антропология обращается к понятию трезвения, а не трезвости. В понятии трезвения улавливается процессуальный характер этого явления, а не достигнутое устойчивое состояние. Трезвение понимается как процесс, усилие, длящееся, угасающее, возобновляющееся, как пост и молитва.
Трезвость можно теперь представить как идеальное состояние полной внимательности и собранности человека, которое на практике достижимо только в опыте подвижников, не прерывающих усилий трезвения, а в повседневности людей секулярного общества достигается частично и периодически утрачивается.
Словоупотребление в мире, не придерживающемся религиозных идей, указывает на приверженность не процессуальному или деятельностному, а статичному, статусному смыслу понятия трезвости. Трезвость не связывается в секулярном сознании с духовным усилием, а только с отсутствием воздействия опьяняющих веществ. Человек считается опьяненным, когда находится под действием химических соединений в его организме, и трезвым, когда эти вещества выводятся из организма и прекращают свое воздействие. Не духовное усилие, а химия. Поэтому традиционные секулярные методы борьбы с пьянством ограничиваются пресечением потребления вещества, а иногда даже борьбой с самим веществом. Порой на вещество переносится вся ответственность за отсутствие духовных усилий человека, вещество объявляется ядом («алкояд»), и огромные силы направляются на его искоренение. Тем самым внимание всех участников этих процессов отвлекается от главного основания трезвости — от духовных усилий трезвения, и человек, отказавшийся от вещества, рискует попасть в зависимость от других способов опьянения (игры, социальные сети, сектантские учения и пр.).
Христианская антропология исходит из признания духовного усилия трезвения, а не борьбы с веществом, более того, считает греховным гнушение вином. Поэтому к идеям христианской антропологии ближе, например, «Братство трез-вения», нежели «Общество трезвости», если учесть, что название, смысл общности порождает и соответствующие практики. Общество трезвости считает задачу выполненной, когда люди не пьют спиртные напитки, и на это направляет усилия, чему мы имеем множество подтверждений в истории таких объединений. Трезвость для них самоценна. Братство трезвения решает неисчерпаемую задачу — поддерживать человека в его никогда не оканчивающемся трезвении, так
как трезвение и трезвость не самоценны, но имеют смысл как условия движения к спасению.
В христианской антропологии спасение является предельным смыслом земной жизни. Однако мы живем в поликультурном мире, в котором не все культуры основаны на христианском мировоззрении. Возможны ли точки соприкосновения христианского и секулярного подходов к содержанию понятия трезвости?
Нам представляется целесообразным поиск сближающих представлений в области предельных смыслов и, в частности, представлений о смысле жизни человека, которые явно или имплицитно присутствуют в любой культуре.
Мы уже отмечали инструментальную ценность трезвения. Ради чего человек трезвится? Подвижник ради спасения, что же касается людей, для которых аскетический опыт не является выбором, т. е. значительного большинства людей, то предельной ценностью для них можно считать осуществление смысла жизни. Категория жизненного смысла достаточно активно осваивается в философско-психологической, гуманитарной исследовательской практике и в ХХ в. приобретает довольно ясные научные очертания.
Для нашего исследования полезно остановиться на некоторых утверждениях С. Л. Рубинштейна, В. Франкла, которые в ХХ в. ввели категорию «смысл жизни» в научный обиход.
Так, психолог экзистенциально-гуманистического направления, основатель логотерапии В. Франкл рассматривает стремление к смыслу как базовое стремление человека. «То, что я называю стремлением к смыслу, можно определить как базовое стремление человека найти смысл и цель»15. «.Прежде всего человеку нужно то напряжение, которое создается его направленностью . сильная ориентация на смысл способствует сохранению здоровья, продлению, если не сохранению, жизни»16. Помимо глобального смысла всей жизни человека, существуют производные от него смыслы локальных жизненных событий и ситуаций. Эти смыслы обеспечивают мотивацию повседневной активности человека.
Смысл жизни можно рассматривать только относительно чего-то, превосходящего эту жизнь, поэтому многие психологи обращаются к теме смерти. Как пишет С. Л. Рубинштейн, один из основателей системно-деятельностной психологии, «факт смерти превращает жизнь человека не только в нечто конечное, но и окончательное. В силу смерти жизнь есть нечто, в чем с известного момента ничего нельзя изменить. Смерть превращает жизнь в нечто внешне завершенное и ставит, таким образом, вопрос о ее внутренней содержательности. Жизнь человека в силу факта смерти превращается в нечто, чему подводится итог»17.
С. Л. Рубинштейн критически анализирует обыденные представления о смысле жизни как реализации в основном личных интересов и потребностей. По его мнению, смысл жизни укоренен в надындивидуальных, сверхличных ценностях, которые превышают личные интересы и потребности индивида. Сущность смысложизненного выбора, по С. Л. Рубинштейну, в том, чтобы избрать достойные ценности и цели, по мере достижения которых счастье и самоактуализация
15 Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990. С. 57.
16 Там же. С. 66-67.
17 Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М., 1973. С. 354-355.
придут сами собой. «Не погоня за счастьем как совокупностью удовольствий и наслаждений является целью и смыслом человеческой жизни, как это утверждают гедонизм и утилитаризм18 .То же самое относится в принципе к проблеме самоусовершенствования человека: не себя нужно делать хорошим, а сделать что-то хорошее в жизни — такова должна быть цель, а самоусовершенствование — лишь ее результат»19. Особенность психологии в том, что она оставляет за скобками основания для различения этого «хорошего», что требуется сделать в жизни, и человек остается со своими субъективными представлениями или придерживается ориентиров своей субкультуры или ориентиров, которые считаются универсальными, общечеловеческими.
В. Франкл считает фундаментальным для понимания человека феномен са-мотрансценденции человеческого существования: «За этим понятием стоит тот факт, что человеческое бытие всегда ориентировано вовне на нечто, что не является им самим, на что-то или на кого-то: на смысл, который необходимо осуществить, или на другого человека, к которому мы тянемся с любовью. В служении делу или любви к другому человек осуществляет сам себя. Чем больше он отдает себя делу, чем больше он отдает себя своему партнеру, тем в большей степени он является человеком и тем в большей степени он становится самим собой. Таким образом, он, по сути, может реализовать себя лишь в той мере, в какой он забывает про себя, не обращает на себя внимания»20.
Приведенные утверждения ученых глубоко перекликаются с христианской антропологией. А. П. Лопухин (1852—1904), авторитетный богослов и библеист, автор «Толковой Библии, или Комментария на все книги Священного Писания Ветхого и Нового Заветов», комментирует следующий текст: ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее (Мк 8: 35; Лк 9: 24). «Нефеш (душа) в позднейшем еврейском тексте означает личность. Поэтому у Лк. 9:25 выражение двух первых евангелистов (Мф 16: 26; Мк 8: 36) "душе своей" заменено местоимением "себе". Так же у LХХ и Нов 32: 2; Притч 1: 18; 19: 8; Ам 6: 8. Значит, смысл слов Спасителя таков: кто хочет себя сберечь, тот потеряет себя и т. д. Здесь один из парадоксов, которыми вообще богат Новый Завет. Указывается на жизнь вследствие самоотречения, простирающегося до полной потери этой самой жизни»21.
Итак, в науке ХХ в. обозначена и в дальнейших исследованиях (Ф. Е. Васи-люк, Д. А. Леонтьев и др.) получила развитие категория смысла жизни человека и базовой потребности (В. Франкл, А. Маслоу) или жизненной необходимости (Ф. Е. Василюк) в его поиске и осуществлении. Все исследователи сходятся в том понимании, что смысл жизни связан с самоотречением, самоотдачей, са-мотрансценденцией, т. е. выходом человека за пределы наличной ситуации и служением чему-то, превосходящему конечную земную жизнь. Это может быть
18 Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. С. 349.
19 Там же. С. 384.
20 Франкл. Указ. соч. С. 30.
21 Толковая Библия, или Комментарий на все книги Священного Писания Ветхого и Нового Заветов / А.П. Лопухин, ред. [Электронный ресурс.] URL: http://lib.eparhia-saratov.ru/ books/11l/lopuhin/lopuhin2/494.html (дата обращения: 01.03.2014).
другой человек (материнское служение, например), семья (семейное служение родителей, детей, супругов), общество (социальное служение), наука, медицина, искусство, природа, мир во всем мире, Бог.
Смысл жизни, самотрансценденция, служение — понятия антропологические. Эти категории неприменимы к животным, они не могут быть принадлежностью какого-то органа или функции человека, но относятся к человеку как целостности.
С феноменами трезвости и трезвения эти понятия оказались связаны самым тесным образом. Как показали психологические исследования алкоголизма (В. Франкл, Б. С. Братусь и др.), наиболее глубокие из известных причин его возникновения и развития связаны с утратой смысла жизни и возможности служения.
Обобщая множество эмпирических данных, полученных в своей психотерапевтической практике и представленных коллегами, В. Франкл отмечает, что «.у человека, который особенно добивается наслаждений и развлечений, оказывается, в конечном счете, фрустрировано его стремление к смыслу. ... Мы можем утверждать следующее: если у человека нет смысла жизни, осуществление которого сделало бы его счастливым, он пытается добиться ощущения счастья в обход осуществленного смысла, в частности с помощью химических препаратов. На самом деле нормальное ощущение счастья не выступает в качестве цели, к которой человек стремится, а представляет собой скорее просто сопутствующее явление, сопровождающее достижение цели. Это сопутствующее явление, этот "эффект" может быть, однако, "уловлен", и принятие алкоголя дает такую возможность»22. По сути, это утверждение доказано в середине ХХ в. Б. С. Братусем и Б. В. Зейгарник23 в результате исследования алкоголизма в рамках системно-деятельностной методологии.
Общество потребления существенно ограничивает возможности самоотдачи. «Общество потребления — это общество с пониженными требованиями, которое лишает людей напряжения. Люди, лишенные напряжения, склонны к тому, чтобы создавать его, и это может принимать либо здоровые, либо нездоровые формы»24. Отнимая у человека необходимость напряжения, имеющего жизненный смысл, ограничивая возможность самоотречения в служении, общество потребления предоставляет широкодоступные развлечения и наслаждения. Трезвость и трезвение становятся не обязательны. Не имея возможности отдавать себя, посвятить свою жизнь чему-то значимому, человек не получает удовлетворения экзистенциальной потребности в смысле жизни, и различные формы опьянения (вызванного алкоголем, компьютерными играми, развлечениями, властью, деньгами, разочарованием, отчаянием и пр.) предназначены вытеснить из сознания эту правду о себе и доставить безосновательное удовольствие.
Можно согласиться с В. Франклом, что отказ от трезвения связан с утратой или ненахождением смысла жизни, фрустрацией базовой потребности в смыс-
22 Франкл. Указ. соч. С. 30-31.
23 Зейгарник Б. В., Братусь Б. С. Очерки по психологии аномального развития личности. М., 1980.
24 Франкл. Указ. соч. С. 65.
ле. «Не имея оснований для удовольствия, человек создает себе причину, следствием которой оно выступает. В чем различие между причиной и основанием? Основание всегда имеет психологическую или ноологическую природу. Причина, напротив, — это всегда что-то биологическое или физиологическое. Когда вы режете лук, у вас нет оснований плакать, тем не менее ваши слезы имеют причину. Если бы вы были в отчаянии, у вас были бы основания для слез». «Если духовные основания подменяются химическими причинами, то следствия оказываются лишь артефактами. Прямой путь кончается тупиком» 25.
Восстановление смысла жизни вызывает возвращение усилий трезвения и достижение в какой-то мере состояния трезвости. Подтверждения этому можно найти и в отдельных биографиях, и в исторических событиях. Так, периоды относительной трезвости совпадали в истории России с обретением людьми свобод, возможностей и смыслов, объединением народа ( например, антиалкогольное движение 1858-1862 гг., созидательные устремления начала ХХ в.).
Итак, понятие трезвости оказалось теснейшим образом связано с понятиями смысла жизни, служения, самотрансценденции, самоотдачи, самопожертвования, спасения. Это не узкопредметные понятия, а антропологические категории, удерживающие сущность и полноту человеческой реальности, как в системе христианской антропологии, так и психологической антропологии.
Теперь может быть определено антропологическое содержание и самого понятия «трезвость».
Трезвость, как и смысл жизни, служение, спасение — это качество только человека. Трудно представить себе смысл выражения «трезвая собака», хотя состояние опьянения не чуждо и животным. Трезвость — качество человека в его целостности. Трезвым является весь человек, а не какой-либо его орган или функция.
Именно то, что трезвость есть качество всего человека в целом, позволяет согласиться с утверждением, которое сделал в интервью клирик и врач, основатель Всероссийского Александро-Невского общества трезвости Григорий Григорьев о том, что среди методов лечения алкоголизма, которые доказали свою эффективность, широко применяются и помогают какому-то проценту людей отрезветь, нет недопустимых 26. Лечебное воздействие на человеческую целостность, в отличие от воздействия на отдельный орган или функцию, может осуществляться в широком диапазоне методов, имеющих разные «точки входа» в систему.
Наконец, категория трезвости связана с базовыми категориями современной психологической антропологии. В. И. Слободчиков, выполнивший серьезные методологические исследования в области психологической антропологии, категориально оформляет специфику бытия человека следующим образом: «Общность, сознание и деятельность являются предельными категориями, не выводимыми ни из каких других; они являются всеобщими способами бытия чело-
25 Франкл. Указ. соч. С. 60.
26 Нет недопустимых методов лечения алкоголизма. Интервью от 18.11.2010 г. на Сайте комиссии по церковной социальной деятельности при Епархиальном совете г. Москвы «Милосердие^». [Электронный ресурс.] URL: http://www.miloserdie.ru/articles/net-nedopustimyh-metodov-lecheniya-alkogolizma/print (дата обращения: 01.03.2014).
века, основаниями его жизни, задающими и весь универсум собственно человеческих характеристик этого бытия. Важно специально подчеркнуть, что все три основания взаимно полагают друг друга, здесь — все во всем; они одновременно являются и следствиями, и предпосылками друг друга, сохраняя при этом свою сугубую специфику»27.
Трезвость имеет непосредственное отношение к сознанию, являясь его качеством, характеризуемым как ясность, внимательность, обращенность на себя, т. е. рефлексивность.
Трезвость неразрывно связана и с деятельностью, так как является необходимым условием осуществления любого вида деятельности. Трезвость во внешних проявлениях (физиологических, поведенческих) является медицинским, социально-правовым, этическим условием допуска к особенно сложным видам деятельности (вождению автотранспорта, педагогической деятельности, публичным выступлениям и пр.). Кроме того, трезвость достигается усилием, являющегося компонентом особого вида деятельности или даже самостоятельной деятельностью трезвения. В христианской антропологии эта деятельность известна как аскетический подвиг или подвижничество. В гуманитарных науках рассматривается деятельность самоисследования, самоанализа, рефлексии, которая также приводит к трезвости.
Наконец, важным, если не ключевым, условием утверждения трезвости является общность. Методы исторического, биографического, психологического анализа содержания литературных произведений позволяют получить данные, на основе которых можно утверждать, что только в общности (в концептуализации которой как со-бытийной общности мы согласны с В. И. Слободчиковым) могут совершаться усилия трезвения, может достигаться и поддерживаться трезвость. Детско-взрослая со-бытийная общность, уклад которой строится на основе ценности и практики трезвости, способствует становлению и развитию человека трезвого, тогда как со-бытийная общность, враждебная или безразличная к ценности трезвости, самим укладом своей жизни препятствует трезвению человека.
Потеря трезвости приводит к быстрой смене со-бытийной общности, яркие свидетельства чему имеются уже в средневековой русской литературе (например, произведения «Поучение Моисея о безвременном пьянстве», «Калязинская челобитная» и особенно «Праздник кабацких ярыжек, или Служба кабаку»). Современные житейские наблюдения, как и социологические исследования, подтверждают изменение со-бытийной общности людей, живущих нетрезво. Обретение трезвости — всегда следствие соприкосновения с трезво живущей общностью. Для того чтобы следовать намерению трезво жить, необходим отказ или изменение отношений с прежней, не трезво живущей общностью, и вхождение в новую, которая одобряет и поддерживает усилия трезвения. Это утверждение основано на анализе деятельности различных трезвенных общностей в истории России (общности, которые основывали или поддерживали С. А. Рачинский, П. И. Поляков, св. Иоанн Кронштадтский, А. В. Рождественский и другие), а также на опыте нашей деятельности по организации трезвенных объединений —
27 Слободчиков В.И. Антропологическая перспектива отечественного образования. Екатеринбург, 2009. С. 166.
церковно-приходских, молодежных, попечительских (Попечительство Свердловской области о народной трезвости), братских (Иоанно-Предтеченское братство трезвения).
Итак, мы определили понятия трезвения и трезвости, показали инструментальную ценность соответствующих феноменов в осуществлении смысла жизни, служения, самоотдачи, самотрансценденции, а также причины отказа от трезвения и трезвости.
Мы установили, что категория трезвения и выводимая из нее категория трезвости является одной из базовых в христианской антропологии. Христианская антропология, в отличие от других учений, позволяет обнаружить собственное положительное содержание понятия «трезвость», не сводимое к простому отрицанию качеств опьянения.
Трезвость — это идеальное и в разной степени достигаемое усилиями трезвения состояние такой ясности сознания и внимания к внутреннему миру, которое позволяет различать и оценивать его духовные составляющие, что необходимо для различных видов деятельности служения, направленного на осуществление смысла жизни, предельных смыслов и ценностей, разделяемых с со-бытийной общностью. Такое состояние не достигается только воздержанием от опьяняющих веществ (алкоголь, наркотики, определенная пища и пр.) и опьяняющих занятий (карточные и компьютерные игры, поверхностное общение в социальных сетях, регулярный просмотр телесериалов и пр.). Вместе с тем воздержание от опьяняющих веществ и воздействий, телесное очищение, является необходимым условием, предпосылкой трезвения. Поэтому общепринятое значение понятия трезвости как «не опьянения» нельзя исключать.
Трезвение — усилие бодрствующего человека, направленное на внимательное наблюдение и духовную оценку событий внутреннего мира, осуществляемое в разных видах деятельности в со-бытийной общности. Трезвость — результат трезвения, но и его условие. Усилием трезвения бдящее сознание расширяется и позволяет совершить еще большее усилие и т. д.
Определенное в данном исследовании антропологическое содержание понятия «трезвость» может обогатить исследовательскую и практическую деятельность, направленную на утверждение трезвости в современном обществе. Точное и конкретное содержание этого понятия поможет исследовать феноменологию трезвости и трезвения в широком социально-культурном контексте, до настоящего времени представленную преимущественно в описаниях подвижнического опыта.
Понимание собственной положительной сущности трезвости, ее антропологической природы будет содействовать поиску и разработке новых эффективных методов трезвенного просвещения и трезвенного воспитания, опирающихся на базовые отнологические характеристики человека — сознание, деятельность, со-бытийную общность.
Ключевые слова: трезвость, трезвение, христианская антропология, психологическая антропология, сознание, деятельность, общность, смысл жизни, служение, самотрансценденция, трезвенное просвещение.
Substantiation of anthropological content
OF THE CONCEPT SOBRIETY I. V. Bachinin
Many researchers have noted the contradiction between the widespread efforts to prevent alcohol dependence and lack of scientific content of the concept of «sobriety.»
Critical analysis of the use of the term "sobriety" in everyday language, medicine, psychology, law, found no positive content of this concept. The concept of "sobriety" is usually revealed as "absence of inebriation".
This study is aimed at finding the concept of «sobriety», which is necessary for the study of this phenomenon and the development of education of sobriety.
On the basis of an appeal to the Church Slavonic language and patristic literature, Christian anthropology, identified the concept of «sobriety» as a state of consciousness, as Christian virtues, as efforts.
Analysis of the concepts of existential-humanistic psychology and the psychology of activity allowed us to discover causal relationships between phenomenon of sobriety and phenomena of meaning of life, mission, self-transcendence.
The relationship between basic anthropological categories (consciousness, activity, community) and the concept of sobriety was shown. Found that sobriety has an anthropological nature, is the quality of the man and his co-existing community. Proof of this assertion found in the analysis of historical and contemporary activities of fraternities and societies of sobriety.
As a result of the study was prompted anthropological definition of «sobriety.» Sobriety is the result of man's efforts to support of mental clarity and of attention to the inner world. Sobriety allows a person to distinguish and evaluate spiritual components that facilitate or hinder the implementation of the various activities, mission, realization of the meaning of life and values of co-existing community.
In conclusion, outlined the prospects of studies of the phenomenon of sobriety and practice on education sober lifestyle.
Keywords: sobriety, christianity sobriety, Christian anthropology, psychological anthropology, consciousness, activity, community, meaning of life, mission, self-transcendence, temperance (sobriety) education.
Список литературы
1. Бачинин И. В. Трезвость как предмет исследования педагогической антропологии // АПК: регионы России. 2012. № 12. С. 19-21.
2. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. СПб., 1863-1866. [Электронный ресурс.] URL: http://slovardalja.net/word.php?wordid=40460 (дата обращения: 08.07.2014).
3. Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. М., 2000. Т. 2. [Электронный ресурс.] URL: http://www.efremova.info/word/trezvost.html#. U7u9DvLEd-4 (дата обращения: 08.07.2014).
4. Зарин С. М. Аскетизм по православно-христианскому учению. М., 1996.
5. Зейгарник Б. В., Братусь Б. С. Очерки по психологии аномального развития личности. М., 1980.
6. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Сочинения. Т. 2: Аскетические опыты. М., 1989.
7. Святой Исихий Иерусалимский. О трезвении и молитве. М., 1890.
8. Патриарх Алексий II. Трезвое время // Российская газета — Столичный выпуск № 4298 от 17 февраля 2007 г. [Электронный ресурс.] URL: http://www.rg.ru/gazeta/rg/2007/02/17. html
9. Плотникова Е. В. Со-бытийная общность как условие духовно-нравственного воспитания человека // АПК: регионы России. № 12. 2012. С. 29—31.
10. Погорелов С. Т. Взаимодействие системы образования с традиционными религиозными объединениями в сфере духовно-нравственного воспитания как условие реализации национальной стратегии развития России // АПК: регионы России. 2012. № 12. С. 26-28.
11. Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М., 1973.
12. Семенов А. В. Этимологический словарь русского языка. Русский язык от А до Я. М., 2003. [Электронный ресурс.] URL: http://evartist.narod.ru/text15/022.htm (дата обращения: 01.03.2014).
13. Слободчиков В. И. Антропологическая перспектива отечественного образования. Екатеринбург, 2009.
14. Толковая Библия, или Комментарий на все книги Священного Писания Ветхого и Нового Заветов / А. П. Лопухин, ред. [Электронный ресурс.] URL: http://lib.ep arhia-saratov.ru/books/11l/lopuhin/lopuhin2/494.html (дата обращения: 01.03.2014).
15. Толковый словарь русского языка / Д. Н. Ушаков, ред. М., 1940. Т. 4. [Электронный ресурс.] URL: http://ushakovdictionary.ru/word.php?wordid=77839 (дата обращения: 01.03.2014).
16. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1987. Т. IV.
17. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.
18. Хоружий С. С. Православная аскеза — ключ к новому видению человека. Часть 6-2. Православная энциклопедия «Азбука веры». [Электронный ресурс.] URL: http:// azbyka.ru/hristianstvo/chelovek/horuzhiy_pravoslavnaya_askeza_37-all.shtml (дата обращения: 01.03.2014).
19. Шеховцова Л. Ф., Зенько Ю. М. Элементы православной психологии. М., 2012.
