CC BY
13
О.В. ДЕ Л. МИЛОШ © Семченко Е.Д.*
Полоцкий государственный университет, Республика Беларусь, г. Новополоцк
В данной статье рассмотрены основные этапы жизни французского поэта-мистика Оскара Венцеслава де Любича Милоша, и вместе с этим они сопоставляются с публикацией его основных сочинений. Рассматриваются основные темы его произведений, влияние страны его детства на все его последующее творчество, влияние таинственного видения, которое привело его к созданию собственной теории относительности. Анализируется его основные произведения. Подчеркивается сложность перевода текстов О. Милоша одновременно с трудностью расшифровки профетических посланий, закодированных в них.
Ключевые слова Оскар Милош, французская литература, литовская литература, метапоэтика, мистицизм.
При изрядном количестве статей и томов, написанных знатоками предмета, и притом подлинными, регулярно случающиеся диссертации на филологических факультетах французских университетов и французских отделениях университетов американских, писать об Оскаре Милоше трудно и даже невозможно. Так, словно написанное им не вполне поддавалось бы пересказу собственными словами. Вполне возможно, что невозможность -ключевое слово для поэтики Милоша, а потому и для всего, что с ним связано. Для эстетизма его поэзия слишком лирична, а стихи, больше магне-тичные, чем прекрасные, производят странное впечатление. Карлос Лар-ронд, один из самых близких друзей и самых пылких почитателей Оскара Милоша, писал в 1944 г. (то есть спустя пять лет после смерти поэта): «Время не будет властно над творениями Милоша. Их воздействие только усилится. Весть, которую он несет, еще не достигла людей. Мы - те немногие, кому внятны ее величие и глубина. Лишь грядущее определит его истинное место» [1, с. 261]. Он оказался плохим пророком. Вскоре наследие Милоша было почти полностью забыто. И, несмотря на серьезный круг ценителей при жизни, раскаты глухой славы, неожиданные и яркие ее взлеты, и многие другие превратности, Милош так и остался фигурой для замкнутого круга. Писателем ни забытым, ни известным. И при жизни Милош не пользовался большим успехом у критиков и читателей. Сначала в нем видели достойного представителя плеяды символистов, «что в начале 900-х годов уже казалось анахронизмом» [2, с. 1009]; был момент славы после выхода «Мигеля Маньяры» (1913); затем его поэтические поиски пошли по сложному философскому пути и прервались (если не считать отдельных посмертных публикаций) в 1926 году. Кое-кто истолковывал это молчание как следствие «обра-
* Преподаватель, соискатель кафедры Мировой литературы и культурологии.
щения» в католицизм. Годуа А. решительно - и убедительно - возражает против такого понимания, утверждая, на правах близкого друга поэта, что чем дальше Милош продвигался в своих художественных изысканиях, тем тверже он становился в мысли, что единственное предназначение поэзии -отстаивать истину, завещанную Преданием и догматами. «Почему же в таком случае, - задается вопросом Годуа, - Милош прервал свое поэтическое творчество?» И отвечает на недоумение читателей: «Извечная мука всякого великого поэта - одиночество и то непонимание, которое оно с собой несет. Истинный поэт презирает славу, но жаждет власти над умами. Он знает, чувствует ту апостольскую миссию, которую Бог на него возложил. Можно сказать, что Милош всю свою жизнь был жертвой непонимания и презрительного равнодушия современников» [3, с. 15-16]. Милош и вправду должен был особенно остро ощущать непонимание современников, если мог под конец жизни сказать: «Люди и сама природа так мне надоели и опротивели, что я по четыре раза на дню молю Бога избавить меня от смехотворного груза этой жизни» [4, с. 23]. Не будем забывать то, что с присущей ему блистательной лаконичностью сказал о Милоше другой Оскар, Уайльд; встретив Милоша в обществе Жана Мореаса, он произнес: «Вот Мореас-поэт; а вот Милош-поэзия» [5, с. 55]. Итак, попытаемся прочертить краткую биографию Милоша, сопоставляя этапы его жизни с публикацией его основных сочинений. Оскар Милош родился 28 мая 1877 года в Черее на Мо-гилевщине, в родовой усадьбе. Семейство Милошей принадлежало к крупным землевладельцам, обладая 30 тыс. гектаров земли. К моменту его рождения Черейя входит в состав Российской империи, и, следовательно, в детстве у Милоша было что-то «русское». Но более всего в душе ребенка запечатлелась Литва с ее пейзажами; она предстает «потерянным раем» - потерянным, как мы увидим, из-за скорой разлуки, но главное - из-за большевистской экспроприации семнадцатого года, лишившей Милоша всякого имущества. Детство Милоша, по всей вероятности, было схоже с детством всех дворянских отпрысков его времени, но со своими сложностями из-за особенностей домашней ситуации. Отец его, Владислав, был человеком со странностями; друзья и знакомые считали его личностью неуравновешенной; он занимался алхимией и славился своими необъяснимыми поступками. Среди них - женитьба на еврейской девушке, Марии Розалии Розенталь. То, что дворянин знатного рода в истово католической Литве женился на еврейке, вызвало большой скандал. Брак не был счастливым, и на маленьком Оскаре это, возможно, сказалось навсегда. Мы говорим «возможно», потому что Милош очень скупо делился сведениями о своей жизни; он не оставил дневника, не описывал подробно свои встречи, впечатления от книг, путешествия. Вся его жизнь, понимаемая как поэтическая миссия, должна была раствориться в его сочинениях. Поэтому при попытках воссоздать его биографию мы сталкиваемся со множеством белых пятен. Во Франции он оказывается в возрасте 11 лет - в 1889 г., в год всемирной выставки, родите-
ли переезжают в Париж. Ecole du Louvre, затем Ecole des Langues Orientales, изучение гебраистики и ассириологии. Здесь, под руководством известного ученого Эжена Ледрена, переводчика Библии, Милош изучает древнееврейскую эпиграфику и глубоко погружается в мир древнего Востока; во всех его сочинениях часто встречаются персонажи и имена, связанные с этой культурой; изучению Библии будут посвящены и последние годы его жизни. Бегло говорит по-русски, по-немецки, по-английски. Самые глубокие выкрики-пометки на полях книг из его библиотеки часто написаны по-польски. Французский его произведений, тем не менее, находится на обратном полюсе по отношению к славянским языкам, и обнаруживаемая там степень языковой чувствительности определяет ему исключительное место во всей французской поэзии XX века. Занятия древними языками, изучение Библии и Каббалы в оригинальных текстах, сказываются на ритмическом рисунке поэтической речи и образном строе вдохновения. Здесь обнаруживается исходная точка для его зрелой поэтики, - небольшого количества стихотворений, которые, собственно, и определяют его место в мировой литературе.
Первый поэтический сборник с показательным названием «Le Poème des Décadences» (1899) он выпускает в 22-летнем возрасте. За ним следуют «Les Sept Solitudes» (1906) и «Les Eléments» (1911). В эти годы Милош создает свой миф. Он много путешествует, особенно после смерти отца в 1904 г. Несколько лет живет в белорусском поместье, движется по России, Польше, Англии, Германии, Австрии, Италии, Испании и Северной Африке. Совершает несколько поездок в Литву в поисках (en quête) корней, безуспешных, но именно оттуда привозит необычное написание своего имени и загадочный для латинян образ prince lituanien, - важной части его восприятия современниками. Литва становится средоточием его мифа. В 1918 г. Милош в составе литовской делегации участвует в заседаниях Лиги Наций, организовывает посольства в Париже и Брюсселе, в 1919 становится литовским представителем при французском правительстве, а в 1926 получает звание почетного консула Литовской республики.
До времени появления «Сентябрьской симфонии», которая была написана в 1913 г. в Мюнхене, внимания заслуживают его единственный роман «Любовное посвящение» и сценическая мистерия «Мигель Маньяра». С написанием симфоний Милош находит свою форму, обретает свой полный тон и путь в свой собственный поэтический мир.
Вопреки очевидному, он никогда не относил себя к символистам и всегда считал, что культивирует неоромантизм. По всей видимости, внутренний тон его поэзии виделся ему совсем иным, и ранняя поэзия здесь, три поэтических сборника, не более чем поиск верной ноты. Исходной точкой его противления духу времени становится аристократизм - нечто, сказанное несообразными словами, не является тем же самым. Средоточие питавшего его противоречия следует искать на два столетия раньше, в веке романтического кризиса. Точку разлома, вызвавшей духовную пустоту и изоляцию
личности, предопределившей враждебный человеку характер всей цивилизации, Милош позиционирует в веке разума и просвещения, его науке и философии. Выстраивая свою собственную поразительную картину мира, он принимает тезис о передаче тайного знания со времен пифагорейцев и не считает полным вымыслом легенду о тамплиерах. В средневековье единство религии и науки удерживает герменевтическая линия, - алхимия и христианизированная Каббала. Ренессанс - эпоха единства религии и науки, впоследствии уничтоженная. От современного ему Рене Генона Милош принимает тезис о принадлежности к ордену тамплиеров Данте. А Данте и Гете - пример поэзии наиболее возвышенной после Нового завета. Милош приветствует новый, скрытый Ренессанс, ибо в нем содержится зародыш будущего единения не только науки и религии, но также религии, искусства и философии, поэтому будущее, к которому он адресуется, получает у него название второго Ренессанса. Эссенцией искусства является тайна.
В определении важнейших для него явлений Милош используют лексику и аллюзии ставшие широко известными уже после его смерти, благодаря успехам современной физики и космологии. Опорные точки его главных произведений могут быть поняты, например, в рамках теории Большого Взрыва, согласно которому Вселенная возникла из точки или мгновения, не поддающегося описанию в категориях пространства-времени, которые лишь там получают свое начало. Можно утверждать поэтому, что он интуитивно предугадал переворот в теоретической физике и его последствия. Однако отличие между ним и учеными состоит в том, что он эту исходную точку, или миг, интерпретирует религиозно - она является для него актом творения посредством трансмутации, как он говорит, нефизического света в свет физический [7, с. 35].
1 января 1901 года в 11 вечера, холодно и спокойно, не вынимая сигареты изо рта, Оскар Милош выстрелил себе в сердце. Жест, может быть, много поясняющий в характере его одиночества, но бесполезный для всего им написанного. В центре его существования, а значит и поэтики, стоит совсем другое. «J'ai vu le soleil spirituel» - написал он в письме вскоре после этого события. Что это значило? 14 декабря 1914 года Оскар Милош обрел видение «духовного солнца» или «Ангела Иеговы», как он называл это позже. Видение это радикально изменило его мировоззрение.
Милошу этот момент дал совершенную уверенность в собственной миссии и свидетельство консакрации. Исключая какой-либо компромисс, он закрывает свои сочинения совершенно определенным шифром, так, чтобы никто из непосвященных не смог до них добраться. Текущее столетие он считает исключительно преступным и вульгарным, и это отвращение склоняет его также и к противопоставлению формой. Главные его сочинения Ars Magna и Les Arcanes - по форме профетические письма, обращенные к очень отдаленным поколениям. Странность мысли пересекает здесь все границы дозволенного.
В целом, содержание его стихов не может быть отделено от его мистической доктрины. Границы между намеренно используемым герметизмом и
личной символикой, зашифрованных воспоминаний провести трудно. Разумеется, разглядеть внутреннее единство поэтического творчества нелегко. К тому же в случае с Милошем мы не располагаем его признаниями или дневниковыми записями; приходится основывать свои выводы на самих сочинениях. Однако это не безнадежно, поскольку сам Милош снабдил нас указаниями и на периодизацию своего творчества, и на «красную нить», сквозь него проходящую. О периодизации он писал в письме от 26 апреля 1933 г.: «Так некоторые натуры с юности и до старости получают необходимую пищу для своей неугасимой страсти: сначала поэзия, затем метафизика и, наконец, наука - но наука истинная, наука, взыскующая божественного и влюбленная в него» [6, с. 165]. Что же касается «красной нити», то ее без труда можно разглядеть в слове «Любовь» (с большой буквы!), которое постоянно звучит в сочинениях Милоша и в комментариях к ним.
Милош явился творцом собственной системы, по своей природе, не являющейся философской, поскольку переложить ее языком дискурса нельзя. Система эта обратна строго понятийным. Для ее определения может быть использован термин метафизика, либо метапоэтика, поскольку способ ее построения обнаруживается вне сферы философии и теологии и представляет форму высокой поэзии [8].
В поисках того, что должен означать полученный им sacrum, Милош предвидит апокалипсическую войну, начало которой должно прийтись на тридцатые годы и явиться следствием выхода Германии из Лиги Наций и ее агрессии на Балтике. Трактат Милоша был издан небольшим тиражом с пометкой Confidentiel и адресовался людям, ответственным за ближайшие судьбы мира. Он был очень серьезен. Речь шла о конце света, а, следовательно, конце эона, «новой земле и новом небе», апокалипсическим же ангелом, держащим в руке открытую книгу и опирающим стопы на небо и землю, являлся он сам, О.В. де Л. Милош.
Список литературы:
1. Carlos Larronde, Milosz et les archetypes, in: Armand Godoy, Milosz: Le Poète de l'Amour, Egloff, Fribourg 1944.
2. Antonio Spallino, Introduzione a Milosz, in «Humanitas», nr. iO, i948.
3. Armand Godoy, Milosz: Le Poète de l'Amour, Egloff, Fribourg 1944.
4. Armand Godoy, Milosz: Le Poète de l'Amour, Egloff, Fribourg 1944.
5. Armand Godoy, Milosz: Le Poète de l'Amour, Egloff, Fribourg i944, Rousselot.
6. Jaques Buge, La « métaphysique » de Milosz, in «Les Lettres».
7. O.V de L.-Milosz, l'amoureuse Initiation, Oeuvres complètes. Tome II, Egloff, Fribourg i944.
8. Renée de Brimont, Milosz, poète métaphysicien, in « La Phalanga », i5 guigno 1936.
