CC BY
136
и нарастанию потребительской психологии законы стоимости начинают доминировать в духовной сфере, в результате чего происходит капитализация внутреннего мира: ментальность оказывается пронизана отношениями купли-продажи. Благополучие позднего капитализма куплено ценой трансформации познавательной активности в игровое мышление, жаждущее тривиальных наслаждений. Отсюда, в частности, и произошло разочарование в целенаправленной эволюции цивилизации, где идея прогресса оказалась исчерпанной и потеряла всякий смысл.
Функционирование капиталистической системы мирового хозяйства и ее опоры -буржуазной идеологии, подчиненное стремлению к увеличению капитала, к получению сверхприбыли, приводит к транснационализации финансово-спекулятивного капитала, размывающей институты государства и его фундаментальную опору - суверенитет национальной экономики.
ЛИТЕРАТУРА 1. Стинчкомб А. Предпосылки мирового капитализма: обновленный Вебер // Логос: философско-литературный журнал. 2004. № 6. С. 24-50.
2. См.: Бауман З. Законодатели и толкователи // Журнальный зал. [Электронный ресурс]. URL: http:// magazines.russ.ru/nz/2003/1/baum.html.
3. Жана К., Савона П. Геоэкономика (господство экономического пространства): Пер. с ит. М.: Ad Marginem, 1997. 206 c.
4. Голанский М. Новые тенденции в мировой экономике // Электронная библиотека Ruslib.org. [Электронный ресурс]. URL: http://www.ruslib.org/ books/golanskiy_m/novie_tendencii_v_mirovoy_eko-nomike-read.html.
5. Бек У. Что такое глобализация? / Пер. с нем. А. Григорьева и В. Седельникова. М.: Прогресс, 2001. 304 с.
6. Пизано Д. Глобализация и международный финансовый кризис // Литературный центр. [Электронный ресурс]. URL: http://books-center.ru/ libcent_unnqpb.html.
7. Лал Д. Возвращение "невидимой руки": актуальность классического либерализма в XXI веке: Пер. с англ. М.: Новое издательство, 2009. 426 с.
8. Бек У. Власть и ее оппоненты в эпоху глобализма. Новая всемирно-политическая экономия. М.: Прогресс-Традиция, 2007. 464 с.
9. Хомский Н. Прибыль на людях: Пер. с англ. М.: Праксис, 2002. 256 с.
14 мая 2012 г.
УДК 1:31б
О СУЩНОСТИ И ПРИРОДЕ ВЛАСТИ Н.И. Буланов
Власть как наиболее сложное и многоплановое явление в течение многих столетий остается в центре внимания теоретиков, которые продолжают предпринимать многочисленные попытки определения власти, анализа процесса ее формирования, функционирования и использования в различных социальных системах.
В отечественной литературе существуют различные подходы к определению власти.
Буланов Николай Иванович - кандидат экономических наук, доцент, заведующий кафедрой экономики и права Азовского института экономики, управления и права - филиала Ростовского государственного экономического университета (РИНХ), 346780, г. Азов, пер. Социалистический, 25, e-mail: ndonskoi@mail.ru, т. 8(86342)43057.
Так, И.И. Кравченко предлагает признаки в систематизации определения власти [1]. Б.И. Краснов приводит анализ определений власти [2]. Ю.М. Батурин дает систематизацию понятий власти в англо-американских исследованиях и предлагает системный подход и категориальный анализ рассматриваемого понятия [3]. В.Ф. Халипов в кратологи-ческом словаре приводит около 3000 терминов и понятий, дающих представление о власти как фундаментальном социальном явлении [4].
Nikolai Bulanov - Ph.D. of economy, associate professor, head of the of the Eeconomy and Right Department at the Azov Institute Economy, Management and Right - a Branch of the Rostov State Economic University (RINH), 25, Socialist Avenue, Azov, 34б780, e-mail: ndonskoi@mail.ru, ph. +7(8б342)43057.
Акцент делается на том, что власть - это право распоряжаться и управлять, подчинять своей воле, способность осуществлять свою волю.
На протяжении всей истории философии в определении власти развивалось "волевое" направление (Эпикур, христианская философия, Т. Гоббс, Д. Локк, Ж.-Ж. Руссо, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель). Если Эпикур, христианская философия и Г.В.Ф. Гегель отождествляют волю и свободу в содержательном плане, то Т. Гоббс, Д. Локк, Ж.-Ж. Руссо понятие власти используют в значении "интерес". И. Кант понимал волю как духовное основание деятельности человека и отношений его в обществе. В современной западной социологии "волевое" определение власти получило распространение благодаря Максу Веберу. В отечественной литературе также преобладает "волевая" концепция власти.
Правовой генезис власти отстаивали Т. Гоббс, Д. Локк, Б. Спиноза, Ж.-Ж. Руссо, И. Кант. Г.В.Ф. Гегель связывал властно-политический фактор с морально-нравственным.
В современной научной литературе понятие власти часто сводят к средствам ее осуществления. В таких случаях авторы не учитывают, что определение власти через авторитет, силу, убеждение могут характеризовать конкретную власть, но никак не сводятся к выражению власти, к одному из ее значений.
Ряд авторов рассматривает проблему власти в аксиологическом аспекте. Так, Г. Лассвел считает власть главным благом, ибо она позволяет обладать всеми другими ценностями и постоянно увеличивать их. В ряду таких общепризнанных ценностей, как любовь, уважение, нравственность, просвещенность, он отводит власти центральное место [5].
Многие "рассматривают власть как необходимую функцию любого коллектива по руководству своими членами для налаживания совместной деятельности"[6]. Таким образом, в понимании власти существует определенная противоречивость.
В.В. Ильин выделяет принципы власти в обществе: сохранения, действенности, легитимности, скрытности, принцип "антифортиссимо", согласно которому сила власти не равнозначна власти силы, принцип внутренней несвободы, реальности, приставки "со" (соучастие, осмыслие), конъюктурности, самокритичности, принуждения, культурно-
сти, меры, позитивности, ответственности, самоорганизации, внутреннего величия, постановки, твердости [7]. Именно по совокупности таких принципов можно характеризовать власть. Вместе взятые, они задают нормативную теорию пользования, владения и распоряжения властью.
Феномен власти анализируется учеными с различных точек зрения: психологической, социологической, экономической, политической, этической. Этот многосторонний подход представлен в западной политической науке множеством дивергирующих подходов, сконцентрированных на каком-либо одном аспекте власти - психологическом, социальном или политическом.
Одни исследователи рассматривают власть прежде всего как политическую категорию, которая не может быть применена к индивидуальным отношениям: власть есть "функция организации ассоциаций, создания и упорядочивания групп или функция самой структуры общества" [8, р. 733].
Сторонники более широкого подхода к изучению власти признают существование индивидуальной формы власти, отличной от политической, но имеющей с ней определенное сходство [9].
Наконец, третья группа политологов и политических философов, полагает, что власть во всех ее формах представляет единый феномен [10].
Как же при всем многообразии подходов найти наиболее общее и полное определение природы власти?
По мнению Ф. Бурлацкого, для определения природы власти необходимо использовать ряд подходов: 1) классовый; 2) конкретно-социологический, учитывающий плюралистический характер власти в обществе; 3) конструирование не только общего понятия власти, но и выяснение специфических ее видов (экономической, политической, государственной и т.п. власти); 4) дифференциация общественной и личной власти, которые переплетаются между собой, но могут и не быть связаны друг с другом; 5) учет различных особенностей власти в разных социально-политических структурах, формациях, цивилизациях; 6) выделение волевых и правовых начал, которые тесно связаны между собой, но не всегда совпадают друг с другом [11]. Такой подход интересен, однако в нем не отводится места для выяснения специфики взаимоотно-
шений человека и власти. Т. Гоббс, например, видел сущность власти в ограничении "естества" человеческих стремлений [12], а бихеви-ористы - в природном стремлении индивида к власти [13]. Отсюда следует, что понятие власти нужно выводить с учетом многообразных связей человека с миром (абиотических и биологических факторов и их роли в становлении человека, исторического развития общества и его влияния на формирование человека, взаимосвязи человека и культуры, влияния общества на природу и т.д.).
Всестороннее исследование поведения человека при использовании данных, полученных разными науками, может разъяснить его властно-подвластное поведение в конкретных ситуациях. Еще Ч. Дарвин в работе "Происхождение человека" утверждал, что особенности поведения, как и физические особенности организма, должны иметь биологическое объяснение. Исходя из этого положения, некоторые ученые рассматривают социальное поведение как результат биологической эволюции.
Анализ моделей поведения разных видов животных, включая приматов, позволил со-циобиологам выделить в многообразии форм "социального" поведения животных повторяющиеся блоки: сексуальное поведение особей; кооперирование особей (проблема эгоизма-альтруизма); отношение особей друг к другу и к "чужакам" (т.е. проблема агрессивного поведения). По представлениям биополитиков, зачатки политических отношений, в том числе и властных, можно обнаружить уже у стад-ноживущих млекопитающих. В проявлении враждебности исследователи видят характерную черту многих взаимодействий при наличии доминирования. Д. Дъюсбери предлагает определение доминирования связывать "с дифференциальными привилегиями, которыми пользуются разные члены данной группы" [14].
Х. Хекхаузен считает началом властного поведения у применяющего власть субъекта мотивацию воздействия на другого человека, что в свою очередь подводит властную сторону к желанию обладать источниками власти и приводить их в действие при помощи влияния субъекта власти на поведение объекта [15]. Этой же позиции придерживается и В.М. Кайтуков, использующий в своем анализе термин "диктат" [16].
Итак, формирование властно-подвластных отношений личностей берет начало в индивидуальных биологических особенностях человека, в его генетической и психофизиологической основе. Вместе с тем, сомнительно полагать, будто гены определяют некий стандарт личности, а среда накладывает на него индивидуальные отпечатки. Это слишком упрощенная схема.
Концепция гармонизирующей эволюции [17], получившая широкое распространение в современной генетике, предполагает, что уже на ранних стадиях становления человека путем отбора мутаций и их рекомбинаций биологические свойства индивида социализировались. Поэтому генетическую программу человека, которая становится его внутренним содержанием, можно назвать "социализированной". Другими словами, биологическое начало получает разную степень выраженности под воздействием воспитания и межличностных отношений, развиваясь в социальных условиях.
Все это указывает на онтологический статус понятия власти, так как оно отражает фундаментальные основания человеческого бытия. В нем власть представляет собой общественные отношения, носит социальный характер, что необходимо помнить при раскрытии специфики властных отношений в обществе. Именно онтологичность понятия "власть" заставляет нас чаще всего воспринимать его объективные проявления, как нечто само собой разумеющееся, как данность. Мы разделяем ту точку зрения, что формирование личности в отношении ее к власти -это единый системный процесс взаимного диалектического опосредования биологического и социального в человеке.
Возьмем в качестве примера результаты опытов, поставленных французским ученым С. Колином. Крыс обучили добывать корм в аквариуме, заполненном водой. Для того чтобы воспользоваться пищей, они должны были перенести ее на сушу в жилую клетку. После объединения крыс в группы произошло их немедленное расслоение. Одни крысы продолжали добывать корм, а другие стали поджидать "добытчиков" в жилой клетке и питаться за их счет. При объединении в группы только добывающих корм крыс или только "нахлебников" часть ныряющих крыс прекратила добывание пищи, а часть "нахлебников" начала добывать корм. Такого
рода исследования, в особенности выполненные на высших человекообразных обезьянах, делают малоправдоподобным представление о том, что до возникновения орудийной деятельности и собственности на добытый продукт наши отдаленные предки были равными и свободными в своем поведении [18].
Проводя анализ витальных первичных потребностей и их эволюционных проявлений [19], мы определили, что в процессе воспроизводства социума действия человека по удовлетворению своих потребностей могут быть осуществлены самостоятельно или путем использования труда другого человека. Возможность удовлетворять свои потребности за счет другого человека состоит, как минимум, в существовании другого индивида, способного добыть или произвести средства существования и подчиняющегося властному принуждению к таким действиям. Именно в этом единичном акте властно-подвластных отношений мы видим сущность проявления власти. Здесь власть предстает как собственность на подвластного человека.
Учитывая существующие точки зрения, мы полагаем, что власть - это форма проявления витальной первичной потребности жить за счет другого, выражающаяся в отношениях между людьми, при которых одна сторона (властная) воздействует на поведение и деятельность другой (подвластной) с целью удовлетворения своих потребностей при помощи различных средств и способов, выработанных в ходе социогенеза. Это определение представляется более полным для понимания власти как биосоциального явления. Оно характеризует генезис, социальный характер власти, может распространяться на любое сообщество людей в любом определенном историческом времени. При этом предполагается многоликость власти, присущая любому объединению людей, ее многофункциональность, которая зависит от средств воздействия и предполагает наличие всеобщего свойства власти - подчинения.
Итак, мы установили, что первичная потребность жить за счет другого и форма ее проявления - власть - реализуются лишь в неразрывном блоке с другими витальными первичными потребностями: информация, питание, свобода, любовь, которые совместно существуют и лежат в основе побудительных мотивов поведения человека. Эволюционный
процесс социализации наполняет эти первичные потребности гаммой экономических, социальных, политических и т.д. потребностей. Они образуют "ствол" и формируют "крону дерева" эволюции развития человечества.
Так, потребность в информации проявляется в общественном воспроизводстве в процессе филогенеза и социогенеза, в форме сознания, самосознания, мировоззрения, духовной и материальной культуры (обычай, мораль, религия, право, наука, технологии, информация). Потребность в питании проявляется в форме труда, производства, потребления, распределения, обмена, экономики, базиса, отношений товар-деньги-товар. Потребность жить за счет другого проявляется в различных формах властных отношений эксплуатации человека, в том числе в таких категориях, как власть, классы, частная собственность, отчуждение человека, политика, государство, надстройка, власть-деньги-власть. Потребность в свободе - "мотивация сопротивления принуждению", нашла свое выражение в стремлении к безопасности, независимости, справедливости, социальному равенству, коллективизму, классовой борьбе, свободному времени. Половая потребность, вначале как генетическая программа половой жизни, основывается на инстинкте продолжения рода, реализуется в форме семьи и порождает чувство любви - форму преодоления отчуждения человека, вершину нравственного отношения к человеку [17, с. 21-23].
Все названные нами стороны биосоциальной действительности следует рассматривать в процессе общественного воспроизводства в неразрывном единстве, в том числе со всеми формами проявления субъект-объектного действия власти.
Проведенный нами анализ вызвал закономерную необходимость расширить и наполнить большим онтологическим содержанием модель субъект-объектного действия власти Х. Хекхаузена [15, с. 156].
Оставляя по сути первый шаг модели -"мотивация субъекта власти" (актуальные потребности субъекта власти, удовлетворение которых возможно за счет объекта властного воздействия) без изменения, мы предлагаем наполнить второй шаг модели ("сопротивление объекта власти") следующим содержанием - потребность свободы от субъекта власти.
Третий шаг модели - "источники власти" (личностные: ум, физическая сила,
красота, обаяние; институциональные: экономические, правовые, оружие, ролевые полномочия) мы предлагаем в таком виде -(индивидуальные: потребность жить за счет другого, обладание информацией, свобода властвования, социально-физиологические возможности; институциональные: политические, экономические, правовые, информационные, управленческие, технологические.
Четвертый шаг модели - "внутренние барьеры" (боязнь ответных мер, ценности, затраты, недостаточная уверенность в себе; институциональные: культура), мы предлагаем представить в таком виде - индивидуальные: боязнь ответных мер, затраты, ценности, недостаточная уверенность в себе; институциональные: социальный контроль, гласность, культура, мораль.
Пятый шаг модели - "средства воздействия" (убеждения, угрозы, обещания, вознаграждение, насилие, принуждение, изменение окружающей обстановки), мы предлагаем обозначить так - индивидуальные: убеждение, угрозы, обещания, вознаграждения, насилие, принуждение; институциональные: государство, частная собственность, разделение труда, эксплуатация, закон, средства массовой информации, полномочия, властно-административный ресурс, правоохранительные органы, армия.
Шестой шаг модели - "реакция объекта воздействия" (уступки, послушание, внутреннее согласие, потеря самоуважения, уважение к обладающему властью субъекту) предлагается представить как уступки, послушание, исполнение требований, чувство зависимости и несправедливости, внутренний протест, стремление изменить свое положение), а "мотивы и источники власти объекта воздействия", которые в модели не раскрыты, мы предлагаем обозначить как - индивидуальные: потребность в свободе (независимости, справедливости, равенстве, безопасности), степень информированности, социально-физиологические возможности, формы протеста; институциональные: социальный контроль (политические партии, профсоюзы, другие общественные объединения), законодательство, гласность, коллективные формы протеста.
Седьмой шаг модели - "последствия для субъекта власти" (изменение потреб-ностного состояния, ощущение своей власти,
новый образ объекта воздействия, изменения ценностей) мы предлагаем обозначить так -индивидуальные: удовлетворение потребностей, ощущение своей власти, новый образ объекта воздействия, изменение ценностей, стремление утвердить свое положение; институциональные: расширение экономических возможностей, поддержка политического режима, лоббирование правовых норм в личных интересах, принятие мер подавления объекта власти.
Мы предлагаем ввести в модель важный восьмой шаг - "последствия для объекта власти" в виде - индивидуальные: эксплуатация, ограничение свободы, зависимость, разрушение культурных ценностей, неравенство, отчуждение, поиск освобождения; институциональные: консолидация с другими объектами власти в целях защиты своих интересов через расширение социального контроля и участие в управлении, исполнение или изменение законодательства, гласность, коллективные формы протеста.
Таким образом, раскрыть власть как первоначальную социальную силу индивида - значит вычленить такие исходные действия, поступки, отношения, с помощью которых человек преодолевает общественные преграды, сопротивление других индивидов, преследуя свои личные интересы и формируя властные отношения эксплуатации человека.
ЛИТЕРАТУРА
1. Власть: Философско-политические аспекты. М.: ИФ, 1989. 234 с. С. 6-25.
2. Краснов Б.И. Теория власти и властных отношений// Социально-политический журнал. 1994. № 3-6. С. 80.
3. Власть: Очерки современной политической философии Запада. М.: Наука, 1989. 328 с. С. 131-134.
4. Халипов В.Ф. Власть: Кратологический словарь. М.: Республика, 1997. 432 с.
5. Lasswell H. Language of politics. Cambridge, 1965. 107 р. P. 29-55.
6. Фарбер И.Е. Вопросы теории советского конституционного права. Вып. 1. Саратов: Приволж. кн. изд-во, 1967. 320 с. С. 88.
7. Ильин В.В. Власть // Вест.Моск.ун-та. Сер. 12. Социал.-полит. исслед. 1992. № 3. С. 10-23.
8. Biersledt R. An Analysis qf Social Power // American Sociological Reviw. 1950. № 15. P. 730-738.
9. Parsons T. On the Concept of Politicai Power // Procesdings of ohe Amerikan Philosophical Society. 1963. № 107. P. 248.
10. Lasswell H.D., Kaplan A. Power and Society. New Haven, 1950. 296 р. P. 75.
11. Политические системы современности. М.: Наука, 1978. 254 с. С. 24-25.
12. Гоббс Т. Левиафан или материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Соч. в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1991. 732 с. С. 94.
13. Уотсон Д.Б. Психология с точки зрения бихе-виориста // Хрестоматия по психологии. М.: Просвещение, 1980. 296 с. С. 147.
14. Дъюзбери Д. Поведение животных: сравнительные аспекты. М.: Мир, 2001. 480 с. С. 110.
15. Хекхаузен Х Мотивация и деятельность: В 2 т. Т. 1. М.: Педагогика, 1986. 408 с. С. 332.
16. Кайтуков В.М. Эволюция диктата: Опыты психофизиологии истории. М.: Благотворительный фонд "Норд", 1994. 412 с. С. 468.
17. Гусева Т.И., Каратьян Т.В. Психология личности. М.: Эксмо, 2008. 160 с. С. 5.
18. См.: Симонов П.В. Природа поступка // Коммунист. 1988. № 8. С. 87-94.
19. Буланов Н.И. Витальные первичные потребности и их эволюционные проявления // Научная мысль Кавказа. Приложение. 2005. № 4. С. 18-25.
5 апреля 2012 г.
УДК 316(075.8)
КАТЕГОРИАЛЬНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ ФЕНОМЕНА ТРИПАРТИЗМА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
А.Н. Радченко
Проблематика трипартизма не один десяток лет находится в поле внимания зарубежных ученых. Начиная с 90-х годов прошлого века, эту тему начали активно развивать отечественные исследователи трудовых отношений. Среди достаточно большого разнообразия научных работ нужно особо отметить труды В.Г. Смолькова, Ф.И. Гайнуллиной, В.И. Митрохина, В.Н. Киселева [1] и ряда других исследователей, в трудах которых социальное партнерство рассматривается как особый вид социально-трудовых отношений в демократическом обществе с рыночной экономикой, являющийся своеобразным показателем его развития. Главным результатом являлось понимание системности явления трипартиз-ма в современном российском обществе и его значение как регулятора социально трудовых отношений.
Целью данной статьи является рассмотрение категориально-теоретических аспектов изучения феномена трипартизма и практики его использования в современной России.
Радченко Андрей Николаевич - соискатель кафедры социологии и права Института по переподготовке и повышению квалификации Южного федерального университета, 344010, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 160, e-mail: arad1313@yandex.ru.
Трипартизм является основой социального партнерства. Эксперты международной организации труда (МОТ) определяют социальное партнерство (трипартизм) как механизм, посредством которого предприниматели, представители трудящихся и правительства разрабатывают комплекс согласованных и многосторонних действий для решения всех важнейших вопросов экономической и социальной политики в национальном масштабе путем поиска компромиссов [2]. Основным элементом трипартизма является трехсторонняя комиссия по регулированию социально-трудовых отношений.
В публикациях МОТ приводится определение категории "механизм социального партнерства". Под ним понимается совокупность следующих общественных институтов: - согласование между субъектами трудовых отношений на национальном уровне социально-экономической политики в целом, включая распределение доходов, разработку критериев социальной справедливости и мер по защите интересов сторон;
Andrey Radchenko - the competitor of Sociology and the Right Department of the Institute on Retraining and Improvement of Professional Skill at the Southern Federal University, 160, Pushkinskaya Street, Rostov-on-Don, 344010, e-mail: arad1313@yandex.ru.
