CC BY
26
П.Е. Прокопьева
Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН, Якутск
О семантике и роли припевных слов йвулугэ, иилугэ, танэ в фольклорных песнях лесных юкагиров
Аннотация: В статье рассматриваются значения припевных слов йвулугэ, иилугэ, танэ в фольклорных песнях лесных юкагиров. Делается вывод о том, что это модальные и междометные слова. С помощью иилугэ и йвулугэ авторы создают особый эмоциональный фон произведений, передают свои чувства и переживания. Эти слова несут смыслоразличительную функцию по отношению к содержанию. В песнях и хороводном танце юкагиров танэ и танэ-йо используются для подтверждения высказывания.
This paper discusses the meanings of the refrain words youluge, iiluge, tane in folk songs of Forest Yukaghirs. A conclusion is drawn that these are modal and interjection-al words. By using the words iiluge and youluge the authors create a special emotional background of their songs and transfuse their feelings and emotions into their audience. These words perform a distinctive function in relation to the content. While singing and dancing in a ring, the Yukaghirs use the words tane and tane-yo to confirm a statement.
Ключевые слова: лесные юкагиры, песенный фольклор, припевные слова, модальные и междометные слова.
Forest Yukagirs, song folklore, refrain words, modal and interjectional words.
УДК: 39(=554)
Контактная информация: Якутск, ул. Сосновая, 4. ИГИиПМНС, сектор палеоазиатской филологии. Тел. (4112) 360197. E-mail: [email protected].
Фольклорные песенные произведения лесных, верхнеколымских, юкагиров нередко включают припевные слова йвулугэ, иилугэ, танэ, которые встречаются как в означенных формах, по одному, так и в различных вариациях: йвулугэ-йо, иилугэ-йо, танэ-йо, йвулугэ танэ, иилугэ танэ. Из песен видно, что эти слова не вступают в сочетания с другими словами и не являются членами предложений. Создается впечатление, что они, будучи частью текста, служат его словесно -музыкальным оформлением.
При переводе юкагирских песен на русский язык исследователи, как правило, приводят эти слова в оригинале:
Пиэ эндэгэпэгэт йар(а)ха пойнас'ил тудэ ожийгэл(ь)э, Йархадан [э]ммэй ойл (да) миидьэ чурудьа (а)хонтас'инум, (Илугэ-йо, илугэ-йо)1 ...
'С подножия гор, подобно сверкающей белизне льда, свои воды Ярхадана-матушка с течением неторопливо несет, Илугэ-йо, илугэ-йо' [Игнатьева, 2005, с. 111];
1 Знаки в приведенных фрагментах даны в соответствии с текстом статьи автора.
Хорхон эммэй йолуга-йо, мит йуу-кодьун-(го-ау)
Эйриэнунол йолуга-йо танэ йунго-(йо-о-аэ) Талбан-эммэй исьэнгэйо мит йодэййо эйриэнунной Йолугэ танэ йолуга-йо, йолугада та-э-аэ-э.
'По Коркодону-матушке, йолуга-йо, мы маленькими Бегали, йолуга-йо танэ йунго-йо-о-аэ По Столбовой-матушке, на ее вершине, играя, мы бегали (ходили). Йолуга танэ йолуга-йо, йолугада та-э-аэ-э' [Игнатьева, 2005, с. 114, с. 115].
Несомненно, что припевные слова несут определенную семантическую нагрузку, а их распространенность в отдельных песенных композициях указывает на их значимость для внутренней и внешней форм произведений. Касательно песенных слов йвулугэ и иилугэ музыковед Т.И. Игнатьева верно отмечает, что они связаны с понятиями 'жалость' и 'скучать (по кому-, чему-л.)' соответственно, отсюда выводится факультативное название жанра лирической песни йолуга у верхнеколымских юкагиров [Там же, с. 52]. Относительно семантики слова танэ, содержащегося, помимо песен, в словесно-музыкальном сопровождении юкагирского хороводного танца, до сих пор не было высказано ни одного предположения. Данная статья ставит своей целью уточнить значения слов йвулугэ, иилугэ, танэ, их функции и место в традиционной поэзии на основании анализа языковых данных и комментариев по этому поводу носителей языка лесных юкагиров.
Йвулугэ. Немногочисленные языковые материалы свидетельствуют о том, что с основой йвулуу- представлены глагол, модальное слово йвулугэ и междометное йвулугэ-йо, имеющее в своем составе усилительную частицу йо (=йуо):
Адин уврпэ адин шоромонин йвулуу ни, тудэдьиэ льэни 'Этот человек этих детей жалеет, одни живут' [МА 2012, А.Е. Шадрина (1930 г.р.) Йвулугэ, тудэ-дьэ поньоой 'Бедняжка, один остался' [МА 2010, А.Е. Шадрина]; Йвулугэ-йо, ту-
дэгэлэ чувтэ виниинуна 'Бедняжка, его все время обвиняют' [МА 2010, А.Е. Шадрина.
Зафиксирован случай (в песне), где йвулугэ выступает в роли существительного во мн.ч.:
Иолугэпул мит понодьэ танэ эйриэнуннол йо-аэ 'Бедняжки, мы молодыми танэ кочевали (ходили)... ' [Игнатьева, 2005, с. 115]
Сообщения знатоков языка удостоверяют в том, что значение слова йвулуу-не ограничивается смыслом «жалеть»: его, по всей видимости, надо определять как полисемант. Например, предложения: Тудэл титтин йвулись 'Они его жалеют', Тэт мэтин йвулисьэк 'Я тебя жалею' - А.Е. Шадрина перевела еще и как: 'Он им нравится', 'Ты мне нравишься' [МА 2012]. От нее также ранее было записано следующее предложение: Иркин кувйпэ йвулись тэтин 'Один парень тебе нравится' [МА 2011]. Как следует из пояснений А.Е. Шадриной («он мне нравится, я его жалею от души»), значения йвулуу- 'испытывать жалость к кому-н.', 'ис-
,2
пытывать симпатию к кому-н. соотносятся, то есть по сути слово является многозначным.
Для понимания единства этих семем важно другое замечание информанта: по утверждению А.Е. Шадриной, слово йвулуу- связано со словом йвульэтльэ-'любить', которое ассоциируется с любимым, дорогим, с тем, что вызывает любовь, жалость [МА 2012]. Это толкование находит подтверждение в юкагирско-
1 МА 2012, А.Е. Шадрина - Материалы автора, год записи, далее указан информант.
2 В современном языке лесных юкагиров в значении «нравиться» наиболее употребительно слово анурэ-.
русском словаре И.А. Николаевой и В.Г. Шалугина, где для йвульэтльэ- даны значения: 1) жалеть; 2) любить; 2) нравиться [Николаева и др., 2002, с. 28]. Мор-фосемантическая связь слов йвулуу- и йвульэтльэ- находит доказательство в языке тундровых юкагиров, где глагол йэвлиги1- обозначает 1) любить, 2) приласкать, 3) жалеть, йэвлуу— 'быть милым, славным, привлекательным', модальное слово йэвлич переводится как 'жалко' [Курилов, 2001, с. 143].
Наличие в смысловой структуре слова йвулуу- оттенка 'испытывать симпатию к кому-л.' объясняет возможность перевода йвулугэ-йо не только как 'бедняжка' ('бедняга', 'бедненький'), но и 'милый (-ая)'. Именно в последнем значении слово использовано в песне, записанной В.И. Иохельсоном в конце XIX в. у верхнеколымских юкагиров: «Его кости точно недавно выросшая молодая лиственница! Как хвоя одежда его красна. Милашка! Точно солнце!» [Иохельсон, 2005а, текст № 77]. Нужно заметить, что в языке юкагиров тундры слово йэвлугэ, производное от основы йэвлуу-, тоже обладает значениями 'бедняга', 'милый' [Курилов, 2001, с. 143].
Предположительно, в содержание понятия йвулуу- у лесных юкагиров входит также значение 'приласкать' (ср. йэвлиги- у тундровых юкагиров), соответствующий значению «жалеть кого-л.». Так, в фольклорном тексте лесных юкагиров «Женщина и медведь» [Жукова и др., 1989, с. 24-27] обнаруживаются однокорен-
ные иносказательные слова эл йойло^иильэл 'не приласкал', йойлодайльэлмэлэ 'приласкал', которые употреблены в значении 'не убил', 'убил': «ту женщину не убил медведь»; «он девяносто девять медведей нашел и убил». Полагаем, что слово имеет тот же корень, что и йвулуу- (в языке верхнеколымских юкагиров наблюдается немало вариантов слов, особенно на фонетическом уровне, предопределенных существовавшими языковыми различиями), но его иносказательность здесь относится к обрядовому поведению юкагиров в сфере промысловой деятельности. Известно, что юкагиры никогда не спрашивали прямо о результатах охоты и не сообщали открыто о факте добычи, они задавали вопросы «что ты нашел?», «много ли животных ты встретил?» [Иохельсон, 2005б, с. 216], говорили животному «я тебя усыпил» [Прокопьева, 2009, с. 41].
Таким образом, под понятием йвулуу- понимается спектр чувств: 'жалеть', 'симпатизировать', 'любить', объединенных значением 'испытывать нежные, теплые, добрые, трепетные чувства по отношению к кому, чему-л.'. Если обратиться к тематике юкагирских песен, то застывшие слова йвулугэ, йвулугэ-йо, которые примерно можно перевести как 'как жалею', 'как жалко!', присутствуют в песнях, где вспоминают о детстве, молодости, кочевках, родных местах, печалятся о наступившей старости:
Мьамунчан-эммэй Албэгэт(н) мит эйриэнол Йолуга-э, йолугэ Мит йу(н)косьоол Эйриэнунол, йолуга,
Йолуга-ы... 'Мяунджи-матушка, Под горой мы ходили в давние годы Йолугэ, йолугэ Мы маленькими [детьми] Ходили, йолуга Йолуга''
[Игнатьева, 2005, с. 113, с. 114];
1 В языке тундровых юкагиров буквой в обозначен звук [-и>].
Шв ндьильэлдьэ йэльоодьэдиэ
Уквйсиидэгэ, йолугэ танэ, Илбуйдин, нумун илбуйтэм? Лигэмуллэ, йолугэ-йо, Йолугэ-йо, йолугэ-йо, Ходо льэдин омон льэтум
Йолугэ, уврэптиэ нин, танэ йо, Йахтасил эт поньашу. 'Когда весеннее солнышко Всходит, йолугэ танэ, Вытягиваю [песню], чем вытяну, Состарившись, йолугэ-йо, Йолугэ-йо, йолугэ-йо, Для чего просто существовать, Йолугэ, ребятишкам, танэ-йо.
Песню бы оставить' [Прокопьева, 2009, текст № 14].
Эти же слова свойственны лирике любовной [Иохельсон, 2005а, текст № 77; Шейкин, 2002, с. 490]. В целом, посредством них исполнитель проявляет свою любовь, сердечное отношение ко всему, что ему близко и дорого, выражает эмоции и состояние своей души, характеризующееся грустью, печалью и тоской по ушедшим годам, малой родине.
Иилугэ. Это слово однокоренное с иилугии— илугии- (перех. глаг.), иилугэ-льэ- (неперех. глаг.), иилугэльэ- (перех. глаг.), которые обозначают понятие «скучать, тосковать». В известных нам опубликованных материалах по фольклору и языку лесных юкагиров слов с основой иилугии- не выявлено, слова с иилугэльэ-дважды встречаются в одном песенном тексте. В этой любовной песне, зафиксированной В.И. Иохельсоном [Иохельсон, 2005а, текст № 89], находим следующие слова: Митриэбич мэтин мони: «Эл илугэльэлэк (подчеркнуто мною - П.П.), кэй-бэйэ лудьудиэ-йарха будиэн кэлтэйэ» 'Дмитриевич мне сказал: «Не тоскуй, по
тонкой пленке первого льда приду»'; Чэйлугэ! Хадибон лани илугэльэтум? 'Далеко! До каких пор тосковать буду?'. Несмотря на то, что иллюстративный материал для этих слов фактически отсутствует, их значения хорошо вычленяются на основе данных словарей [Иохельсон, 2005б, с. 452; Николаева и др., 2002, с. 22; Спиридонов, 1997, 29, 54, 56] и языковых примеров, специально приведенных носителем юкагирского языка (информант А.Е. Шадрина):
Мэт чомоо$ото иилугии мэт эпиэ. Ханьин тудэл кэлут? 'Я очень скучаю по бабушке. Когда она приедет?' [МА 2010); Тэт уйлоол лэбиэ иилугиинумэк? 'Вы
скучаете по родине?' [МА, 2011]; Титтэл тудэ эмэйгэлэ чомо^оото иилугии на 'Они по своей матери очень скучают' [МА 2012]; Мэткэлэ нилги эл иилугиим 'За мной никто не скучает' [МА, 2012]; Тудэл тудэ шоромоньулгэлэ иилугиим 'Он по
своим родственником очень скучает' [МА 2012]; Адинув тудэ эмэйгэлэ иилугэль-иэм 'Этот ребенок по своей матери начал скучать' [МА 2012]; Эмэй тудэ уврпэгэлэ иилугиит ибэльэй 'Мать, по свои детям скучая, плачет' [МА 2012];
Адинпаайпэ иилугилгэт амдэдин льэй 'Эта женщина от тоски (букв.: от скучания) погибает' [МА, 2012]; Мэткэ иилугитэйоон вйльэ 'У меня нет того, по кому скучаю' [МА; 2007]; Мэт иилугэльэйэ 'Я скучаю' [МА, 2010].
Как показывают образцы, основа иилугии- принадлежит переходному глаголу, илугэльэ- является основой как переходного, так и непереходного глаголов, от
иилугии- возможно образование деепричастия иилугиит, субстантивированного причастия иилугитэйоон, имени действия иилугил.
Интересно, что лексико-семантическим вариантом слова иилугии-, по-видимому, может быть значение 'любить, испытывать большую симпатию к кому-л.'. При переводе предложения: Мэткэ иилугитэйоон вйльэ 'У меня нет того, по кому скучаю', - информант добавила: «Значит, нет любимого, любви нет». Приводя пример: Тудэл тэткэлэ иилугиитэм, - информант перевела его как: 'Он тебя будет любить', 'Он будет по тебе скучать' [МА 2012].
Что касается других однокоренных с иилугэ слов, могущих внести ясность в вопрос о его смысле, то определенно к однокоренным с иилугии-, илугэльэ- надо причислить и слово иилугульэ 'привет', употребляемое в форме существительного: Эмэй тэтин иилугэльэлэк йанмэлэ 'Мама тебе привет шлет'; Мэт тудин иилу-гэльэлэк йаннумэ 'Я ему привет посылаю' [МА 2012, А.Е. Шадрина]. Иилугульэ можно буквально перевести как 'скучание по кому-л.'. Эта связь между словами отчетливо просматривается и объясняется на материале языка тундровых юкагиров, где иилугульэ обозначает 'привет; душевное влечение и приятно-тягостная грусть, тоска по кому-л.' [Курилов, 2001, с. 86]. Вероятно, в вышеназванную группу однокоренных слов правомерно включить и атрибутивную форму иилул 'милый, дорогой', которая, видимо, может иметь буквальный перевод 'вызывающий приятную грусть':
Кожэдэндиэ адилиэ Мигидэй йувдайк.
Мэт иилул ньатльибиэ Чугуон ньасьадайк. 'Парень с Кожэдэн, В мою сторону посмотри.
Милая куропаточка, Быстрее вернись' [Прокопьева, 2009, текст № 20].
Также записана страдательная форма иилоо-: Такшоромо мэтин иилоой 'Тот человек мне симпатичен (мил)' [МА 2012, А.Е. Шадрина].
Припевные слова иилугэ и иилугэ-йо ('как скучаю', 'о, как скучаю!'), как и йвулугэ, йвулугэ-йо, используются в лирических песнях, наполненных тоской по милым сердцу краям, по прошедшей молодости, по ушедшим в иной мир сородичам:
Унмун-эмэй, йувлугэ,
Омон ходьибасиит о^оонуй, Пиэн эмэйпэ киэлпэгэн, илугэ,
Ходо ходьибэт о^оонук.
'Колыма-мать, йувлугэ,
Просто блестит-стоит, Между горами-матерями, илугэ, Блестя, стоишь' [Прокопьева, 2009, с. 100];
...Ньамлит модот, Ибилиэнундьиили. вйльэйэ кэнмэпэ, вйльэйэ кэнмэпэ,
Илугинундьиили, йо.
Поньхараадиэноот, ньанмаадиэ ноот кудэт,
Мэт архаа о $осиинуннук. Чиэсьэ илэйэ, Чиэсьэ илэйдиэ
Чуруудьаа йархужэшнум. Илугэ, илугэ-йо. '.Обнявшись, сидя, Плакали.
О друзьях, которых нет, Скучали, йо.
Березкой, тальничком став, Около меня стой. Холодный ветер, Холодный ветерок Слегка раскачивает. Илугэ, илугэ-йо...' [Там же, текст № 22].
Судя по имеющимся фольклорным материалам, слова иилугэ и иилугэ-йо присущи еще произведениям о любви, что в принципе становится понятным в свете рассуждений о наличии в них оттенка 'скучать по милому, любимому':
Мэт анурэл мархильгэлэ
Йархадан ньуулэ ньуутиильэна.
Йархадан-эмэй оожииги Пойнэй чэруруо титэ альбай.
Илугэ-йо, илугэ-йо, илугэ-йо.
'Мою любимую девушку
Назвали именем Ярхадана.
Ярхаданы-матери водичка
Как белое серебро льется, Иилугэ-йо, иилугэ-йо, иилугэ-йо' [Там же. Текст № 17].
Слова иилугэ, иилугэ-йо и йвулугэ, йвулугэ-йо иногда могут присутствовать в песне одновременно, но все же обычно одни из них преобладают. Эта избирательность лексики демонстрирует, что одна из функций слов иилугэ и йвулугэ заключается в маркировании песенных жанров, в их тематическом различении. Данное свойство припевных слов было замечено исследователями этнической музыки юкагиров, которые допускают применение их в виде терминов для лирических песен определенного содержания [Игнатьева, 2005, с. 52; Шейкин, 2002, с. 490]. В осмыслении специфичных черт жанров песенной лирики большую роль играют характеристики песенных произведений с припевными вставками самих знатоков родного языка и культуры. По Т.И. Игнатьевой, исполнительница Е.Н. Дьячкова для песен, посвященных воспоминаниям о молодых годах, кочевой жизни и красоте родной природы, в качестве синонима слову «пение» употребила слово йоулуга в значении «жалею, пою» [Игнатьева, 2005, с. 66-70.]. Разъясняя слово иилугэ-йо, А.Е. Шадрина сказала, что оно бывает в протяжных песнях, «когда поют про любимых, когда скучаешь» [МА 2011].
Важно обратить внимание на то, что слова йвулугэ, йвулугэ-йо, иилугэ, иилу-гэ-йо, вставляемые в лирические песни, - это модальные, передающие субъективное отношение говорящего к высказыванию, и междометные слова, выражающие различные чувства. С их помощью исполнитель раскрывает свое эмоциональное
состояние, передает испытываемые им чувства любви и жалости к кому-чему-л., печали, тоски, сожаления. Эта лексика относится к сфере эмоций, переживаний, именно по этой причине она вошла в фольклорную лирику. В этом, очевидно, находит объяснение и то, почему указанные слова и однокоренные с ними слова практически не отражены в повествовательном фольклоре. Повествования лесных юкагиров большей частью соотносятся с мифологическими воззрениями и отличаются немногословностью и лаконичностью. Исторический и бытовой фольклор народа ориентирован на воспроизведение событий отдаленного и недавнего прошлого, и в нем тоже нет слов субъективной оценки и настроения. Лирическая поэзия, напротив, составляла ту область фольклорного творчества, где дозволялось открыто говорить о душевных переживаниях и выражать личное отношение к тому, о чем сообщалось.
Танэ. Слова танэ (~ таанэ ~ тана) и танэ-йо обнаруживают себя в песенных произведениях разного плана - в песнях-воспоминаниях, о любви, песнях, посвященных детям, колыбельных:
Унмун-эммэй оридьэгэн-йо йодэм мит эйриэнуннол Йолуга танэ йога-йо йолуга танэ-аэ...
'По Колыме-матушке по середине играя, мы кочевали (ходили), Йолуга танэ йога-йо йолуга танэ-аэ...'
[Игнатьева, 2005, с. 114, с. 115];
Марфанальэ танэ-йо мэтлэниндэ-йо Йодэгэ танэ-йо шоткорилэк подьогол...
'Марфуша танэ-йо на меня... посмотрела, танэ-йо увидела меня - и только пятки (ее) сверкнули.'
[Там же, с. 117];
Уольэ танэ нумэ льэги таа льэй-йо Уольэ йунгэ танэ-йоо элибэльэлэк...
'Ребеночек-танэ дома там есть, Ребеночек - йунгэ, танэ-йо, не плачь.'
[Там же, с. 117].
Кроме песен, эти слова заключены во вступительном сегменте народного хороводного танца, именуемого у современных юкагиров лоцдол:
Танэ-танэ-танэ-йо Тынэ-тындэ тындэ-ко... [Игнатьева, 2005, с. 117].
При записи в 2001 г. от В.Г. Шалугина (1934 г.р.) песни, адресованной ребенку, на вопрос о том, что означает танэ, мы получили ответ - «конечно».
Ача^а, тана, эгэйцук.
Ача^а, тана, йэдуйик.
Альэндьа аалба, унун йургуугэ Шахалэдиэ нуот гудуйик.
'Отец1, тана, взгляни Отец, тана, показывайся, Под горой Альэндьа, где речной плес, Лисичкой стань' [Прокопьева, 2009, текст № 16].
Так же ответила на этот вопрос А.Е. Шадрина. В том же году слово танэ
впервые встретилось нам в следующем контексте: Тан уврпэ титтэ эмэй йолаат
кэбэйльэлги, тандиэт йоло^удэ эл ньачэдэйги. Тамунгэт ходо льэт тана? 'Те дети за матерью пошли, назад так и не вернулись. Поэтому что он будет делать?' [МА, В.Г. Шалугин]. Буквальный перевод последнего предложения звучит так: «Поэтому как будет же?».
Анализ собранного в последующем материала по слову танэ позволяет сделать некоторые выводы о его статусе:
1. Слово выполняет функцию частицы, сходной с русской же. В вопросительных предложениях посредством ее акцентируется то, о чем спрашивается, частица подчеркивает вопрос. Может располагаться в начале и в конце вопросительного высказывания:
Ханидэ хонтоок таанэ? 'Куда же мы пойдем?' [МА, 2010, А.Е. Шадрина];
Йобии эйрэт, мэт шо^иэйэ, таанэ ханидэ хонтом? - 'Когда в лес ходил,
я потерялся, куда же пойду?' [МА 2010, А.Е. Шадрина]; Адувннин нэмдик мон-тойо таанэ? 'Что же я скажу сыну? ' [МА, 2011, Д.П. Борисова (1946 г.р.)]; Ходо мэт монтэм таанэ? 'Как же я скажу?' [МА, 2011, Д.П. Борисова]; Таанэ ходо модотоок идьии? 'Как же жить теперь будем?' (МА, 2011, А.Е. Шадрина].
Возможно, с выделением высказывания связан тот факт, что в примерах глаголы 1 л. ед.ч. имеют в окончании показатель -м, который может быть усеченным формантом -мэ, обычно появляющемся при логическом выделении объекта сообщения, то есть прямого дополнения: ханидэ хонтом 'куда пойду' вместо ханидэ хонтойэ, ходо мэт монтэм 'как я скажу' вместо ходо мэт монтэйэ. По правилам юкагирского языка, как было сказано, условием оформления переходных глаголов 1 л. ед.ч. морфологическим показателем -мэ является акцентирование объекта сообщения, который в свою очередь принимает показатель -лэк. Ср.: Мэт анил иидэт 'Я поймаю рыбу и 'Мэт анилэк иидэтмэ. 'Я поймаю (именно) рыбу'. Приведенные выше предложения со словом таанэ не соответствуют структуре: субъект, объект, предикат, - но грамматическое явление, о котором мы говорим, безусловно, заслуживает внимания в контексте темы актуального членения предложения.
2. Танэ также определяется как модальная частица конечно же (а как же), употребляемая для подтверждения того, о чем сообщается:
Таанэ, убуй кэбэсь 'А как же, правда, ушла' [МА, 2011, А.Е. Шадрина]; - Тэт
угуйэ уйлнин хонтойэк? - Таанэ. '- Ты завтра на работу пойдешь? - Конечно же'
[МА, 2011, Л.Н. Демина (1950 г.р.) ]; - Адинпаай тудэгэт кэбэсь. - Таанэ. - 'Эта женщина от него ушла. - А как же' [МА, 2011, Л.Н. Демина].
3. Танэ ведет себя как вводное слово конечно (конечно же), выражающее уверенность говорящего в достоверности сообщаемого:
1 Эту песню В.Г. Шалугин слышал от своей матери. Мать называет ребенка отцом, так как в семье верили, что в новорожденном живет душа айбии ее отца. Согласно верованиям юкагиров, души умерших родственников способны возвращаться, воплотившись в новых членах рода.
- Мит эпиэнин кэбэйтэйли? - Таанэ, кэбэйтэймэт. '- Мы к бабушке пойдем? - Конечно (а как же), пойдем' [МА, 2011, Л.Н. Демина].
Об этих же значениях слова танэ сообщают носители юкагирского языка. По А.Е. Шадриной, слово применяют «когда говорят о безвыходном положении или поддакивают, соглашаются» [МА, 2011].
В юкагирские песни танэ включается в качестве модальной частицы конечно же, а как же и вводного слова конечно, которое вносит дополнительное модальное значение. Если наши наблюдения верны, то, например, данные образцы можно перевести таким образом (перевод П. Прокопьевой):
Ребеночек, конечно, дома там есть.. <...>
Юкагирским, конечно же, Тем самым именем назовем.
Ср.: Ребеночек-танэ дома там есть.
<.>
Юкагирским-йо, танэ-йой, Тем самым именем назовем.
[Игнатьева, 2005, с. 117];
Состарившись, от старости, Убегал я, конечно же, Старость догнала.
Ср.:
Состарившись, йо, от старости, Убегал я, танэ-йо, Старость догнала
[Прокопьева, 2009, с. 117].
Песенные произведения изобилуют также модальным словом танэ-йо, которое в силу присутствия элемента йо обладает большей экспрессивностью по сравнению с танэ и с учетом того, что танэ является модальной частицей конечно же (а как же) и вводным словом конечно (конечно же), переводится как 'ну, конечно же'. А.Е. Шадрина считает, что, «танэ-йо, танэ я бы перевела вроде 'так должно быть'» [МА, 2011].
Переводы носителями языка вопросительных предложений со словом танэ-йо тоже свидетельствуют о его эмоционально-экспрессивной окраске:
Танэ-йо, ханидэ кэбэйтоок? 'О, куда же пойдем?' [МА 2011, А.Е. Шадрина]; Танэ-йо, ходо хонтом? 'О, как же я пойду? ' [МА 2011, А.Е. Шадрина].
Относительно песенных выражений йвулугэ танэ, иилугэ танэ наша информант сказала, что первое перевела бы как 'конечно, скучаю, люблю', второе - как 'конечно, скучаю' [МА, 2012].
Слово танэ-йо имеется и в запеве первой части хороводного танца юкагиров (вторая часть - собственно танец [Игнатьева, 2005, с. 100-101]). Как известно, во вступлении к танцу запевала выкрикивает слова, которые танцоры повторяют. С точки зрения М.Я. Жорницкой, запев «служит призывом к желающим встать в круг» (цитата по: [Игнатьева, 2005, с. 100]). По нашему мнению, слово танэ-йо в запеве хоровода приближается к смыслу 'ну, конечно же'. Этот возглас, вероятно, придавал утвердительный оттенок высказываниям, внося также элемент экспрессии.
В обобщение сказанного сделаем следующие основные выводы. Припевные слова в фольклорных песнях лесных юкагиров - это модальные и междометные слова, вследствие чего они имеют ослабленное лексическое значение. Слова йвулугэ, йвулугэ-йо, иилугэ, иилугэ-йо типичны для жанра лирической песни, где автор сокрушается о прошедшей молодости, рассказывает о том, что ему мило и дорого, воспевает любимых людей. Эти слова призваны создать особый эмоциональный фон в произведениях, передать чувства и переживания исполнителя, связанные с тем, о чем он поет. Они могут нести смыслоразличительную функцию по отношению к содержанию, их частотность в тексте зависит от темы песни. В юкагирском языке слово танэ, во-первых, является усилительной частицей же, которая выделяет высказывание, акцентирует внимание на нем, во-вторых, модальным словом конечно же, а как же со значением утверждения, в-третьих, вводным словом конечно, которое выражает уверенное утверждение. Модальное слово танэ-йо имеет эмоционально-экспрессивный оттенок, его наиболее адекватный перевод обусловливается тем, с каким словом устанавливается связь: модальным утвердительным словом или вводным словом со значением модальности. В песнях и хороводном танце танэ и танэ-йо используются для подтверждения высказывания.
Литература
Игнатьева Т.И. Музыкальный фольклор юкагиров // Фольклор юкагиров. Сост. Г.Н. Курилов. М.; Новосибирск, 2005. С. 45-123. (Сер.: Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока; Т. 25).
Иохельсон В.И. Материалы по изучению юкагирского языка и фольклора, собранные в Колымском округе. Якутск, 2005.
Иохельсон В.И. Юкагиры и юкагиризованные тунгусы / Пер. с англ. В.Х. Иванова, З.И. Ивановой-Унаровой. Новосибирск, 2005.
Жукова Л.Н., Николаева И.А., Демина Л.Н. Фольклор юкагиров Верхней Колымы. Ч. I. Якутск, 1989.
Николаева И.А., Шалугин В.Г. Словарь юкагирско-русский и русско-юкагирский. СПб., 2002.
Спиридонов В.К. Русско-юкагирский словарь. Якутск, 1997.
Прокопьева П.Е. Отражение мифологического мышления в юкагирском фольклоре. Новосибирск, 2009.
Курилов Г.Н. Юкагирско-русский словарь. Новосибирск, 2001.
Шейкин Ю.И. История музыкальной культуры народов Сибири: Сравнительно-историческое исследование. М., 2002.
