CC BY
350
Вопросы криминалистики и судебных экспертиз
УДК 343.985.5
О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ, ВОЗНИКАЮЩИХ ПРИ ПРОВЕДЕНИИ ПРОСЛУШИВАНИЯ ТЕЛЕФОННЫХ ПЕРЕГОВОРОВ И КОНТРОЛЯ И ЗАПИСИ ПЕРЕГОВОРОВ
© Бояркина Н. А., 2010
Статья раскрывает вопросы, возникающие при проведении прослушивания телефонных переговоров и контроля и записи переговоров. Говорится о трудностях проведения нового следственного действия — контроля и записи переговоров; описываются проблемы, возникающие у следователей при проведении данного следственного действия. Дается анализ современного оперативно-розыскного законодательства.
Ключевые слова: прослушивание телефонных переговоров; контроль и запись переговоров; соблюдение прав и свобод человека и гражданина; расследование преступлений; раскрытие преступлений; оперативно-розыскная деятельность; оперативно-розыскные мероприятия.
Одной из важнейших внутренних функций государства является функция охраны прав и свобод граждан, обеспечения общественного порядка и законности. Осуществляя указанную функцию, государство использует возможности своих органов, в том числе наделенных полномочиями осуществлять оперативно-розыскную деятельность (далее — ОРД).
Сотрудники органов, осуществляющих ОРД, проводят оперативно-розыскные мероприятия в строгом соответствии с положениями действующего законодательства. Этому вопросу в настоящее время уделяется повышенное внимание со стороны государства и гражданского общества, так как малейшее отступление от требований закона, допускаемое сотрудниками правоохранительных органов при осуществлении правоохранительной деятельности, обществом воспринимается как произвол.
Одним из оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан и проводимых органами, осуществляющими ОРД, является прослушивание телефонных переговоров, т. е. негласное получение информации с использованием абонентских телефонных линий
связи путем записи телефонных переговоров, которые ведут объекты оперативной заинтересованности между собой и с другими лицами [1].
Согласно ст. 8 Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон об ОРД) проведение оперативно-розыскных мероприятий, которые ограничивают конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища, допускается на основании судебного решения и при наличии информации:
1) о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, по которому производство предварительного следствия обязательно;
2) о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших противоправное деяние, по которому производство предварительного следствия обязательно;
3) о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности России.
При этом часть 4 ст. 8 Закона об ОРД устанавливает, что прослушивание телефонных переговоров допускается только в отношении лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении тяжких или особо тяжких преступлений, а также лиц, которые могут располагать сведениями об указанных преступлениях.
Возникает закономерный, на наш взгляд, вопрос: почему законодатель установил такое ограничение — совершение тяжких или особо тяжких преступлений? Прослушивание телефонных переговоров — достаточно сложное, трудоемкое оперативно-розыскное мероприятие, однако его проведение бывает порой жизненно необходимо не только по делам тяжким и особо тяжким, но и по уголовным делам средней тяжести. Так, одна из немногих статей Уголовного кодекса РФ (далее — УК), направленных против оттока за рубеж средств в иностранной валюте, — ст. 193, устанавливающая ответственность за невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте. Это преступление, как показывает практика, сложно доказуемое, требующее соответствующего фиксирования противоправных действий виновных уже с момента начала проявления умысла на совершение названного деяния. Однако именно с фиксированием возникают сложности, поскольку прослушивание телефонных переговоров по данному преступлению проводить запрещено, так как оно относится к категории средней тяжести. Излишне рассуждать о том, сколь велик ущерб от указанных деяний и сколь значимо своевременное их пресечение.
Аналогична ситуация с преступлениями, связанными с незаконным оборотом наркотиков. Прослушивание телефонных переговоров является одним из наиболее эффективных инструментов предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Это оперативно-розыскное мероприятие позволяет установить лиц, хранящих, перерабатывающих и покупающих такие средства и вещества, выявить притоны, созданные для их потребления, обнаружить их хищение и т. д.
Вместе с тем далеко не все преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, подпадают под категорию тяжких и особо
тяжких, в связи с чем прослушивание телефонных переговоров по ним запрещено.
Например, к тяжким и особо тяжким не относятся такие опасные преступления, как:
• незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка без цели сбыта наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов (ч. 1 ст. 228 УК);
• нарушение правил оборота наркотических средств или психотропных веществ (ст. 2282);
• склонение к потреблению таковых (ч. 1 ст. 230);
• незаконное культивирование запрещенных к возделыванию растений, содержащих наркотические вещества (ч. 1 ст. 231);
• организация либо содержание притонов для потребления наркотических средств или психотропных веществ (ч. 1 ст. 232);
• незаконная выдача либо подделка рецептов или иных документов, дающих право на получение наркотических средств или психотропных веществ (ст. 233 УК). Запрет на прослушивание телефонных переговоров по названным преступлениям не отвечает реалиям борьбы с наркоманией и противоречит здравому смыслу. Примечательно, что в ряде государств (Великобритания, США, ФРГ) для прослушивания телефонных переговоров достаточно того, что преступление связано с незаконным оборотом наркотиков.
Другой пример — ст. 293 УК: халатность, т. е. неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, повлекшее смерть человека или иные тяжкие последствия. Халатность также является преступлением средней тяжести. Прослушивание телефонных переговоров с целью его раскрытия запрещено, что создает правоохранительным органам серьезные трудности в доказывании. Это, в дальнейшем, вызывает у лиц, чьи близкие погибли в результате халатности, неприязнь к правоохранительным органам, лишает веры в наказание виновных.
В настоящее время не являются тяжкими такие преступления, как разглашение государственной тайны и утрата документов, содержащих государственную тайну (ст. 283—284 УК), хотя они прямо затрагивают интересы всего общества, государства.
Подобных примеров, к сожалению, можно привести еще много.
Изложенное показывает, что категорично устанавливать допустимость прослушивания телефонных переговоров только по тяжким преступлениям, видимо, неправильно. При даче разрешения на прослушивание телефонных переговоров исходить надо как из степени и характера общественной опасности, так и из направленности преступления. Именно направленностью преступления, по нашему мнению, во многом следует руководствоваться при даче разрешения на проведение любого оперативнорозыскного мероприятия [2].
Законодателю следовало бы обсуждаемую норму Закона об ОРД изменить и допустить проведение прослушивания телефонных переговоров в отношении лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений средней тяжести (в особых случаях), тяжких и особо тяжких преступлений, а также лиц, которые могут располагать сведениями о таких преступлениях. Необходимость же в проведении прослушивания телефонных переговоров лиц, скрывшихся от органов расследования, суда; либо с целью выявления места сокрытия похищенного и орудий преступления; либо установления мест, где скрываются разыскиваемые преступники, остается независимо от категории преступления.
К сожалению, это не единственная проблема, требующая внимания законодателя. Достаточно остро в науке стоит вопрос о том, является прослушивание телефонных переговоров следственным действием или оперативно-розыскным мероприятием. С 2002 г., с момента действия Уголовно-процессуального кодекса России, предусмотрено новое следственное действие — контроль и запись телефонных переговоров (ст. 186 УПК РФ). А Федеральным законом об ОРД (ст. 6), действующим к этому моменту уже семь лет, предусмотрено оперативнорозыскное мероприятие — прослушивание телефонных переговоров. В историческом плане контроль и запись переговоров имеет небольшой путь развития, но даже за такой короткий период данное следственное действие успело породить множество вопросов как у деятелей науки, так и у практических работников. Многие ученые-процессуалисты высказывали сомнения в необходимости закрепления такого следственного действия, как контроль и запись переговоров,
приводя различные доводы, многие из которых заслуживают внимания. Однако законодатель пошел по иному пути, тем самым дал нам основания для научной полемики.
Во-первых, практические работники столкнулись с совершенно новым для них следственным действием, существенно расширяющим их деятельность по собиранию и исследованию доказательств. Но для того, чтобы получить максимальный эффект от контроля и записи переговоров, следователи должны были знать соответствующие тактические и методические рекомендации. А необходимая информация имелась только у оперативных работников, проводящих прослушивание телефонных переговоров, более того, она является в соответствии с Законом об ОРД секретной; сведения о силах, средствах, методах, тактике, об организации проведения оперативно-розыскных мероприятий относятся к сведениям, составляющим государственную тайну.
Во-вторых, перед следственными работниками встал закономерный вопрос, упоминавшийся здесь выше: можно ли проводить контроль и запись переговоров по делам небольшой и средней тяжести? Ни одно следственное действие, закрепленное в УПК РФ, не запрещено по уголовным делам о преступлениях небольшой и средней тяжести, а контроль и запись переговоров обладал такой «привилегией».
В-третьих, для проведения всех следственных действий у следователя есть к тому все технические, организационные возможности и правовые основания. Но контроль и запись переговоров следователь самостоятельно, без привлечения соответствующих специалистов, по объективным причинам выполнить не может, потому как производство названного следственного действия сопряжено с использованием специализированными подразделениями правоохранительных органов специальных технических средств и аппаратуры. В литературе высказано мнение, что если следователь непосредственно участвует в производстве контроля и записи переговоров, то «он становится свидетелем по расследуемому им уголовному делу со всеми вытекающими из подобного статуса последствиями» [3].
В-четвертых, осуществление контроля и записи телефонных переговоров может быть установлено на срок не более чем шесть месяцев. Однако «в УПК РФ не записано, должен ли следователь вынести по-
становление о прекращении контроля и записи телефонных переговоров, если в том отпала необходимость раньше установленного законом срока. Представляется, что соответствующее постановление следователь должен выносить, так как только официальный письменный документ может быть основанием для прекращения контроля и записи переговоров. Устное указание следователя по данному вопросу неприемлемо, так как у лиц, осуществляющих контроль и запись, появятся условия, благоприятные для их продолжения в нарушение закона, ссылаясь на то, что не правильно поняли следователя» [4].
Несмотря ни на что, положительные моменты введения новеллы в уголовно-процессуальное законодательство, несомненно, были, и законодатель в этом вопросе был весьма убедителен. Так, введение в УПК РФ данной нормы предвещало сократить рост организованной преступности, особенно в сфере экономики; появление возможности прослушивать переговоры стало логичным следствием увеличения количества преступлений, связанных с использованием научно-технического прогресса, в связи с чем возлагались большие надежды на новые возможности следствия. Кроме того, посредством проведения контроля и записи переговоров достигается одна из важнейших целей уголовного процесса — защита участников уголовного судопроизводства. С. В. Круглов пишет по данному вопросу: «Применение технических средств позволяет зафиксировать и использовать при доказывании факты получения угроз совершения насилия, вымогательства и других преступных действий в отношении потерпевшего, свидетеля или их близких родственников, родственников и близких лиц. Это делает возможным дать оценку правдивости и полноты показаний указанных лиц и принять превентивные меры, устраняющие реализацию полученных угроз» [5].
Очевидно, что в пользу соответствующего следственного действия говорит и тот факт, что прослушивание телефонных и иных переговоров стало очень доступным в техническом отношении, и следствие оказывается в неравных условиях с преступниками и иными лицами, для которых открыто продаются всевозможные прослушивающие устройства. Складывается парадоксальная ситуация, когда безнаказанным оказывается вмешательство различных лиц и органи-
заций в личную жизнь граждан посредством прослушивания их переговоров, а следователи лишены возможности использовать этот способ собирания доказательств в расследовании преступлений. Учитывая эти и другие обстоятельства, многие процессуалисты и криминалисты полагали необходимым дополнить УПК новым следственным действием, которое должно быть в арсенале правоохранительных органов наряду с одноименным оперативно-розыскным мероприятием.
Как показывает практика, многие замаскированные преступления, в особенности экономической направленности, совершаемые организованными группами, выявляются оперативными службами благодаря активному применению в работе современных научно-технических средств и методов, позволяющих получать данные из различных источников. В этом смысле прослушивание телефонных переговоров как оперативно-розыскное мероприятие нельзя недооценивать. Пренебрежение им, как впрочем, и другими оперативно-розыскными мерами, влечет серьезные последствия для раскрытия многих видов преступлений [6].
Однако, не умаляя значения указанного оперативно-розыскного мероприятия, важно подчеркнуть, что контроль и запись переговоров как следственное действие имеет ряд преимуществ.
Во-первых, использование в уголовном процессе данных, полученных оперативнорозыскным путем, представляет определенные трудности. Оценка допустимости фактических данных, полученных в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий, всегда достаточно сложна, поскольку сведения об организации и тактике проведения этих мероприятий, как правило, не подлежат разглашению.
Во-вторых, укрепляются гарантии прав и законных интересов граждан, ибо проведение следственных действий допустимо лишь при наличии правового и фактического оснований, а порядок их производства и процессуальное оформление строго регламентированы уголовно-процессуальным законом.
В-третьих, следственные действия (за известным исключением) проводятся по возбужденным уголовным делам, когда следователь, как правило, обладает достаточным объемом доказательств для принятия обоснованного решения об их производстве, что
позволяет более квалифицированно решать вопрос о применении данного следственного действия в расследовании и тактике его проведения [7].
Однако даже при наличии и положительных моментов, практические работники не готовы повсеместно проводить контроль и запись переговоров, недооценивая данное следственное действие, что влечет за собой сужение доказательственной базы. Изучение уголовных дел показывает, что данное следственное действие не получило широкого распространения и крайне редко применяется следователями. Причина этого довольно проста, заключается в стереотипности мышления и выражается в том, что следователи более охотно и широко применяют и используют те следственные действия, которые они хорошо знают, неоднократно проводили, и имеется устоявшаяся, прошедшая через суд и не вызывающая сомнений практика их производства [8].
Такого же мнения придерживаются Ю. В. Гаврилин и Е. С. Дубоносов, проводившие в 2002 г. опрос 92 сотрудников следственных подразделений. Его результаты показали, что в этот период (до введения УПК РФ в действие) всего 4,5 из них осуществляли рассматриваемое следственное действие [9]. А анкетированием, проведенным А. Шишовым и А. Сычевым, установлено, что контроль и запись переговоров в процессе предварительного следствия осуществляли уже 67,1 % опрошенных следователей. Это означает, что удельный вес контроля и записи переговоров в объеме других следственных действий, направленных на получение доказательств, значительно возрос [10].
Особенность данного следственного действия состоит в том, что осмотр и прослушивание фонограммы и составление протокола контроля и записи переговоров следователь производит не после окончания прослушивания, а лишь после получения фонограммы и проведения всех подготовительных мероприятий — в частности вызова участников следственного действия. Согласно ч. 7 ст. 186 УПК РФ о результатах осмотра и прослушивания фонограммы следователем с участием понятых и при необходимости специалиста, а также лиц, телефонные и иные переговоры которых записаны, составляется протокол, в котором должна быть по возможности дословно изложена та часть фонограммы, которая, по
мнению следователя, имеет отношение к данному уголовному делу.
В протоколе осмотра должен указываться прослушанный текст. Существуют различные мнения о том, в каком объеме указывать в протоколе осмотра прослушанный текст.
Наиболее важные о том данные содержатся в рекомендациях [11]. В них предлагается указывать в протоколе осмотра лишь текст, относящийся к делу, начиная и оканчивая конкретными фразами, или перевести речевую информацию в машинописный текст, который приобщается к делу как приложение. А. А. Леви предлагает в протоколе осмотра фонограммы дословно указывать только текст, имеющий прямое отношение к делу, а что касается остальной части, то указывать только начальную и конечную фразу разговора [12]. Думается, именно предложенный А. А. Леви еще в 1983 г. порядок фиксирования результатов осмотра фонограммы нашел закрепление позже в указанных рекомендациях к практической деятельности. При таком порядке фиксирования в протоколе отражается не только содержание фонограммы, но и оценка следователем осмотренного доказательства в плане относимости и допустимости к расследуемому делу, что, в свою очередь, является реализацией функций доказывания, возложенных на него ст. 87, 88 УПК РФ [13].
Но составление протокола контроля и записи переговоров — не единственная проблема, требующая внимания и разрешения. На сегодняшний день остро стоит вопрос о доказательственной природе полученной фонограммы.
В рамках обсуждения данного вопроса необходимо поднять и следующую проблему: что является правовым основанием истребования сведений о телефонных контактах? Получать такие сведения в рамках контроля и записи переговоров не целесообразно, так как объем требуемой информации небольшой, и задействовать для этого большое количество сил и средств нет необходимости. УПК РФ такого следственного действия, как истребование следователем, органом дознания и дознавателем, не содержит. Однако это совсем не означает, что производить такие действия запрещено. Согласно уголовно-процессуальному законодательству России (ч. 4 ст. 21) требования, поручения и запросы прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя, предъявленные в пределах их полномочий,
обязательны для исполнения всеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами.
Думается, что отнести данное мероприятие к следственным действиям нельзя, так как оно не обладает всеми признаками следственного действия. Кроме того, роль следователя будет сведена к подготовке такого документа и направлению его оператору связи. Логичнее всего предположить, что в данном случае речь идет лишь о процессуальном действии и не более того. Справедливо пишет по данному вопросу В. В. Степанов: «В рамках уголовного процесса представляет собой обязательное для выполнения основанное на законе предписание прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя осуществить определенные действия, представить документы и другие материальные объекты» [14].
Однако при истребовании сведений о телефонных контактах возникает ряд процессуальных проблем, на которых следует остановиться более подробно. Прежде всего, следует решить вопрос о том, не нарушает ли требование следователя о выдаче сведений о телефонных контактах ст. 23 Конституции Российской Федерации, в ч. 2 которой указывается, что «каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения» [15].
Эта же конституционная норма продублирована в ч. 2 ст. 29 УПК РФ, в которой указывается, что только суд, в том числе в ходе досудебного производства, правомочен принимать решение о контроле и записи телефонных и иных переговоров. Заметим, что ни в Конституции РФ, ни в УПК РФ не идет речь о том, в каком же процессуальном порядке решается вопрос об истребовании сведений о телефонных контактах. Нет также указаний и о том, что это должно быть сделано только по решению суда.
В настоящее время ч. 1 ст. 64 Федерального закона РФ от 7 июля 2003 г. № 126-ФЗ «О связи» указывает, что «операторы связи обязаны предоставлять уполномоченным государственным органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, информацию о пользователях услугами связи и об оказанных им услугах связи, а также иную информацию, необходимую для выполнения возложенных на эти органы задач, в случаях, установленных федераль-
ным законом». А в ч. 5 ст. 64 этого же Федерального закона устанавливается, что «при проведении уполномоченными государственными органами следственных действий операторы связи обязаны оказывать этим содействие в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства» [16].
Анализируя эти положения Федерального закона «О связи», можно сделать вывод, что истребование следователем и дознавателем сведений о телефонных контактах следует отнести к так называемым «услугам связи», что не связано с разглашением тайны телефонных переговоров, а потому для получения этих сведений не требуется решение суда [17].
Надо, однако, иметь в виду, что распечатка телефонных соединений с точки зрения уголовного процесса не будет являться документом, пока не будет подписана оператором связи или другим представителем соответствующей телефонной или сотовой компании, а также заверена соответствующей печатью. Ознакомление с практикой компаний сотовой связи показывает, что при распечатке телефонных соединений они используют различные названия запрашиваемого документа.
Так, например, одни компании называют подготовленный документ как список вызовов клиента и при этом указывают фамилию, имя и отчество клиента и его абонентный номер, а также время всех соединений; другие называют подготовленный документ выпиской за определенный период времени, в нем указывают фамилию, имя и отчество клиента, его абонентский номер, период времени соединений, баланс и другие сведения; а третьи называют подготовленный документ списком состоявшихся разговоров, в котором указывают абонентский номер клиента, номер SIM-карты, период времени разговоров [18].
Анализ практики показал, что введение нового следственного действия в уголовнопроцессуальный закон не должно вытеснить и снизить значимость прослушивания телефонных переговоров, так как последнее имеет ряд существенных преимуществ. Так, оперативно-розыскное мероприятие может проводиться как по возбужденному уголовному делу, так и до возбуждения уголовного дела, тогда как следственные действия проводятся только после вынесения постановления о возбуждении уголовного дела.
А в условиях, когда есть острая необходимость в предотвращении, выявлении, предупреждении преступлений, совершаемых с использованием различных средств связи, указанное преимущество может значительно помочь в решении задач оперативно-розыскной деятельности. Далее, Закон об ОРД предусматривает, что в случаях, не терпящих отлагательства и при наличии данных о событиях и действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности государства, допускается проведение прослушивания телефонных переговоров без разрешения судьи на основании мотивированного постановления одного из руководителей органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, с обязательным уведомлением суда (судьи) в течение 24 часов. Такой возможности следствию для проведения контроля переговоров закон не предоставляет. Кроме того, следователь в непосредственном контроле и записи переговоров не участвует, поэтому круг лиц, владеющих конспиративной информацией, расширяется (это может быть и оперативный сотрудник, и лицо, занятое обработкой и фиксированием полученной информации, и сам следователь); при проведении прослушивания телефонных переговоров оперативник в силах самостоятельно провести мероприятие, тем самым мы получаем больше гарантий на соблюдение принципа конспирации, предусматривающего минимальное количество лиц, могущих овладеть секретной информацией.
Но контроль и запись переговоров и прослушивание телефонных переговоров имеют много общего: основания для проведения у них практически одни и те же. Оба они могут проводиться только по преступлениям тяжким и особо тяжким. Однако наличие очевидных различий позволяет констатировать, что слить воедино или заменить одно другим было бы в корне неверно, и на сегодняшний день, учитывая неудовлетворенное состояние законодательной базы по данному вопросу, самым правильным решением будет оставить за следствием и оперативно-розыскными органами соответственно контроль и запись переговоров и прослушивание телефонных переговоров. И
2. Захарцев С. И., Игнащенков Ю. Ю. К вопросу о допустимости проведения прослушивания телефонных переговоров по преступлениям небольшой и средней тяжести // Изв. вузов. Правоведение. 2006. № 3. С. 135-140.
3. Халтурин А. Н., Цветков С. И. Вопросы тактики контроля и записи переговоров // Вестн. Моск. унта. Сер. 11, Право. 2003. № 4.
4. Ширев Д. А. Актуальные вопросы производства контроля и записи переговоров / / «Черные дыры» в российском законодательстве. 2007. № 2. С. 220.
5. Круглов С. В. Общие правила осуществления контроля и записи переговоров // Следователь. 2003. № 5.
6. Юрина Л. Г., Юрин В. М. Контроль и запись переговоров : учеб. пособие. М., 2002. С. 9.
7. Там же. С. 10.
8. Круглов С. В. Указ. соч.
9. Гаврилин Ю. В., Дубоносов Е. С. Использование контроля и записи телефонных и иных переговоров в раскрытии и расследовании преступлений : учеб. пособие. М., 2003. С. 25.
10. Шишов Е., Сычев А. Контроль и запись переговоров: следственное действие или оперативно-розыскное мероприятие // Уголовное право. 2006. № 6.
11. Рекомендации по применению средств видео-, звукозаписи, кинофотоаппаратуры, телефонной связи и использованию полученных результатов, при раскрытии и расследовании : утв. М-вом юстиции, Ген. прокуратурой, Верховным Судом, КГБ, МВД СССР 23 июня 1990 г. М., 1990. С. 6.
12. Леви А. А., Горяинов Ю. А. Звукозапись и видеозапись в уголовном судопроизводстве. М., 1983. С. 31.
13. Ширев Д. А. Актуальные вопросы производства контроля и записи переговоров. С. 221.
14. Степанов В. В. Расширение перечня средств собирания доказательств // Уголовный процесс. 2007. № 2. С. 56.
15. Конституция Российской Федерации : принята всенар. голосованием 12 дек. 1993 г. М. : Юрид. лит., 1993. С. 11.
16. О связи : федер. закон от 7 июля 2003 г. № 126-ФЗ // Собр. законодательства РФ. 2003. № 28. Ст. 2895.
17. Быков В. М., Сазонова Т. П. Истребование сведений о телефонных контактах как процессуальное действие по собиранию доказательств // Рос. юстиция. 2008. № 9. С. 54.
18. Там же. С. 56.
On Some Questions Arising While Wiretapping on Telephone Calls and Control and Record of Communications © Boyarkina N., 2010
The summary of the article: the article contains the problematic issues arising while wiretapping on telephone calls and control and record of communications. The article also says about difficulties of carrying out a new investigative action — control and record of communications. The problems that crime investigators have while carrying out the present investigative action are described in the article. The analysis of modern legislation on operational-investigative is given in the article.
Key words: wiretapping on telephone calls; control and record of communications; observance of rights and
1. Лахин В. Д. Правовой режим прослушивания телефонных переговоров // Вестн. Ом. ун-та. Сер. : Право. 2006. № 3/4 (8/9). С. 195-199.
freedoms of man and the citizen; investigation of crimes; solving of crimes; operational-investigative activity; special investigation activities.
