CC BY
20Уже ряд лет существует и успешно работает Сибирская секция Комиссии по изучению четвертичного периода в Новосибирске, Украинская Комиссия в Киеве, с отделением во Львове, Белорусская антропогено-вая комиссия в г. Минске, Плейстоценовая комиссия при Географическом Обществе в Ленинграде, три Комиссии в Армении, Азербайджане и Грузии, объединяемые в одну общую Закавказскую комиссию, Комиссия по изучению четвертичного периода при Дальневосточном Научном Центре, Донская комиссия в Воронеже, Волго-Уральская комиссия в Уфе. Проводится оформление Среднеазиатской комиссии в Ташкенте, Молдавской комиссии то изучению четвертичного периода в Кишиневе и Северо-Кавказской в Ростове-на-Дону.
Работа этих организаций 'проходит в тесном научном контакте с Комиссией по изучению четвертичного периода при СНЗ АН СССР и деятельность их регулярно освещается в «Бюллетене» Комиссии.
V. ТЕМАТИЧЕСКИЕ РАБОТЫ И ВЫЕЗДЫ НА МЕСТА
В 1974 г. ряд членов Комиссии, во главе с ее председателем академиком АН БССР .Г. И. Горецким участвовали в следующих мероприятиях:
а) Совместно с геологами Гидропроекта и Северо-Кавказской геологической экспедиции был произведен в мае и сентябре 1974 г. просмотр керна скважин, пробуренных в Керченском проливе и на косе Чушка, для уточнения стратиграфической схемы антропогеновых отложений и определения .возраста Керченского переуглубления.
б) Совместно с геологами Института геологических наук АН УССР был осуществлен в июне 1974 г. осмотр опорных обнажений по району западной границы днепровского оледенения, чтобы выбрать маршрут V Всесоюзного совещания по изучению краевых ледниковых образований.
в) Совместно с литовскими теологами в г. Вильнюс был просмотрен весной 1974 г. керн глубоких скважин, расположенных в долине Пра-Немана и в ложбинах ледникового выпахивания и размыва.
Ученым секретарем Комиссии И. К. Ивановой были продолжены в 1974 г. полевые исследования на Западной Украине в содружестве с украинскими археологами (1,6 мес.) в зоне затопления Днестровской ГЭС по теме «Геология палеолита Европейской части СССР».
Б. И. ГУСЛИЦЕР
О НЕДОСТОВЕРНОСТИ НЕКОТОРЫХ МЕСТОНАХОЖДЕНИИ ПАЛЕОЛИТА И ИСКОПАЕМОЙ ФАУНЫ НА ТЕРРИТОРИИ КОМИ АССР1
. С начала XX в. на правом берегу Печоры, в 2 км восточнее дер. Бызовая местное население часто встречало кости крупных ископаемых животных. Большая часть этих костей утрачена, однако некоторые находки были переданы в одну из средних школ г. Печоры и, по
1 Представлено в Комиссию по изучению четвертичного периода Коми филиала АН СССР. Публикуется по решению Бюро Комиссии от 26 ноября 1974 г.
нуждающимся в проверке сведениям, в музеи Москвы и Нарьян-Мара. В 1955 г. научный сотрудник Института геологии Коми филиала АН СССР В. И. Чалышев обнаружил Бызовское местонахождение ископаемой фауны и доставил в Сыктывкар бивень мамонта. В 1961 г. на это местонахождение обратил внимание геолог Е. М. Тимофеев и высказал предположение о наличии здесь палеолитической стоянки. Раскопки 1963 г., проведенные геолого-археологическим отрядом Коми филиала АН СССР (Б. И. Гуслицер, В. И. Канивец, Э. И. Лосева) при участии Е. М. Тимофеева этот прогноз подтвердили — был обнаружен и прослежен культурный слой.
В последующие годы в публикациях Е. М. Тимофеева (1966, 1968а, б, в, г, 1969, 1971 и др.) и в его кандидатской диссертации (1968 г.) сообщается об открытии им на территории Коми АССР еще 14 палеолитических памятников (Коровий Ручей — два культурных слоя, Мутный Материк, Печора-Канин, Крутая Гора — два культурных слоях, Якша, Канава, Каман-ель, Усть-Кулом, пещера «Ожерелье», устье р. Лопью, устье р. Адзьво, Мамонтова Курья), а также о находках в ряде пунктов костей плиоценовых и плейстоценовых млекопитающих и раковин моллюсков. В докладах на совещаниях, в частности на заседании Полевого семинара по стратиграфии антропогена и палеолиту Печорского Приполярья, а также лично В. И. Канивцу и мне, Е. М. Тимофеев сообщал о значительно большем количестве открытых им палеолитических памятников (24 пункта — см. Приложение 1). Только на участке Нижней Печоры между с. Коровий Ручей и дер. Кар-пушовка им (по его словам) было обнаружено 8 палеолитических стоянок и местонахождений (Бадер, 1969, стр. 310). Кроме того, несколько палеолитических местонахождений Е. М. Тимофеев обнаружил в бассейне Камы (Бадер, Тимофеев, 1972).
Столь большое количество палеолитических памятников, обнаруженных и частично раскопанных за несколько лет (1961—1965 гг.) не специалистом-археологом, не знакомым с методикой археологической разведки, загруженным выполнением напряженных производственных планов и поэтому вряд ли имевшим возможность выделять много времени поискам стоянок древнейшего человека и их раскопкам, вызывало удивление.
Учитывая исключительную важность изучения палеолита и остатков плиоцен-плейстоценовых млекопитающих на Крайнем Севере для целого ряда научных направлений, Коми филиал АН СССР провел в 1965—71 гг. разведку и раскопки в ряде указанных Е. М. Тимофеевым пунктов, затратив на это много сил, времени и средств. В связи с тем, что в своих публикациях Е. М. Тимофеев по неизвестным нам тогда причинам не приводил ориентиров и других сведений, которые позволяли бы найти открытые им стоянки, необходимые по возможности подробные уточнения делались ст. научн. сотрудником отдела археологии Коми филиала. АН СССР В. И. Канивцом и мною в личных беседах с первооткрывателем, а местоположение стоянки Мутный Материк, двуслойных стоянок Коровий Ручей и Крутая Гора, а также стоянки, непосредственно выше по Печоре руч. Коровьего нам было показано непосредственно в поле. Нами были обследованы 12 сообщенных Е. М. Тимофеевым «наиболее перспективных» палеолитических стоянок и местонахождений, не считая первой Бызовой, а также некоторые пункты находок ископаемой фауны.
ПАЛЕОЛИТ
В беседе с Е. М. Тимофеевым нам удалось уточнить местоположение и условия залегания позднепалеолитического памятника близ устья р. Лопью (Усть-Куломский р-н), о которой кратко говорится в ряде статей (Тимофеев, 1968, 1971 и др.). По словам первооткрывателя и по нарисованной им схеме, орудия мадленского человека и ископаемая фауна находились в 15-метровом подмываемом рекой обрыве террасы р. Вычегда, расположенном непосредственно выше устья р. Лопью, в 150 м выше нижнего окончания этого обнажения, под 6-метровой толщей лёссовидных суглинков. Однако разведка и раскопки, проведенные на этом участке в течение двух недель в 1965 г. комплексным геолого-археологическим отрядом Коми филиала АН СССР, не дали ни одной находки, которые могли бы указать на возможность существования здесь стоянки. Бесплодным оказался также тщательный осмотр бечевника, проведенный мною в этом пункте в 1973 г.
В 1965 г. Е. М. Тимофеев сообщил В. И. Канивцу и мне (с показом на схеме), что палеолитическое местонахождение Мутный Материк (Нижняя Печора, Печорский р-н) расположено в устьевой части первого лога выше по р. Печоре с. Мутный Материк, а в 1968 г. во время Полевого семинара по стратиграфии антропогена и палеолиту Печорского Приполярья указал на соседний лог. Контрольные раскопки, проведенные в этих пунктах отрядом В. И. Канивца (в 1965 г.) и участниками Полевого семинара (Бадер, 1969, стр. 309), оказались безрезультатными.
С 1965 по 1971 г. археологическим и геологическим отрядами Коми: филиала АН СССР проводились раскопки показанной нам Е. М. Тимофеевым двухслойной палеолитической стоянки в береговом обнажении в с. Коровий Ручей, под старым кладбищем (на Нижней Печоре, в 3 км выше районного центра с. Усть-Цильма, где. первооткрывателем, якобы, было найдено более 200 обработанных кремней). Здесь, по Е. М. Тимофееву (1971), в нижнем раннемустьерском или ашельском (?) слое_содержались примитивные орудия, а также кости лошади и слона (?). В верхнем мустьерском — кремневые орудия, кости лося, шерстистого носорога, кабаллоидной лошади, мамонта, зубра, песца (определения Л. И. Алексеевой и Э. А. Вангенгейм). Якобы отсюда же Е. М. Тимофеевым были переданы В. С. Зажигину на определение кости грызунов, как оказалось принадлежавшие алтайским цокорам и хомяку. Следы раскопок Е. М. Тимофеева при начале проверочных работ отсутствовали. Местные жители костей древних животных в окрестностях Коровьего Ручья не находили.
До 1968 г. в «верхнем культурном слое» нами была раскопана площадь около 20 кв. м, но находок культурных остатков и костей не было сделано. Не дал положительных результатов и тщательный многократный осмотр бечевника.
В 1968 г. во время проведения Полевого семинара по стратиграфии антропогена и палеолиту Печорского Приполярья в верхнем слое были проведены небольшие раскопки, в которых принял участие и Е. М. Тимофеев. В первые же полчаса — час работ им были найдены кремневый мустьерский остроконечник и кость песца. Последующие за этим недельные раскопки археологического отряда В. И. Канивца (без Е. М. Тимофеева) оказались безрезультатными. Бесплодными оказались и раскопки нижнего слоя (Бадер, 1969, стр. 310).
В 1969 г. Коровий Ручей посетил Е. М. Тимофеев и, по его словам, «нашел в отвале раскопок прежних лет» несколько крупных кремневых скребел. Вскоре после отъезда Е. М. Тимофеева из Коровьего
Ручья этот пункт посетил я с отрядом и провел небольшую зачистку основания раскопа. В первые же десять минут работ в основании вертикальной стенки раскопанного участка были обнаружены два грубых кремневых скребла, после чего, в связи с отсутствием в отряде археолога, раскопки были прекращены.
Несмотря на эти находки вызывали чувство недоумения и настороженности следующие моменты:
1. Отсутствие следов раскопок Е. М. Тимофеева, якобы проведенных им до 1965 г.
2. Последующие раскопки велись археологическим отрядом с помощью ножей и совков в сухом рыхлом грунте под руководством и постоянным наблюдением опытного археолога В. И.. Канивца, поэтому предположить, что могло быть пропущено и выброшено в отвал несколько крупных (до 15 см) кремневых изделий, представляется совершенно невероятным.
3. Находки кремневых изделий и костей делались только Е. М. Тимофеевым (хотя его участие в общем объеме раскопок было крайне незначительным — около одного часа) и мною после посещения им «стоянки» у самой кромки раскопа предыдущего года.
4. Сообщение Е. М. Тимофеева об обнаружении им в «верхнем культурном слое» костей алтайских цакоров и хомяка оказалось ложным (см. ниже).
5. Отсутствие обработанного кремня и костей плейстоценовых млекопитающих на бечевнике.
В 1970 г. археологическим и геологическим отрядами Коми филиала АН СССР на месте «стоянки» были проведены широкие раскопки на площади более 150 кв. м. Ни одной кости или обработанного кремня не было обнаружено. В 1971 г. дополнительные раскопки провел археологический отряд под руководством В. И. Канивца. Результат был также отрицательным.
Проведенные в 1965 г. раскопки другого открытого Е. М. Тимофеевым палеолитического памятника, расположенного в береговом обнажении непосредственно выше по Печоре устья руч. Коровий, также оказались бесплодными. Пять других «менее перспективных» стоянок на участке с. Коровий Ручей — дер. Карпушовка нами не раскапывались.
Обследование на палеолит, проведенное археологическим (В И. Ка-нивец) и геологическим (Б. И. Гуслицер) отрядами Коми филиала АН СССР в районе Мамонтовой Курьи на р. Уса (ниже совхоза «Горняк»), а также в приустьевом участке р. Адзьва (приток р. Уса), в районе с. Усть-Воя (Средняя Печора) и в пункте «Бызовая IV» (в нескольких сотнях метров выше по Печоре известной позднепалеолити-ческой стоянки Бызовая I), где Е. М. Тимофеевым будто бы были обнаружены палеолитические стоянки и местонахождения, также не дало положительных результатов. Ни в одном из этих пунктов нами не было обнаружено ни следов раскопок Е. М. Тимофеева, ни обработанного кремня. Лишь на бечевнике у приустьевого участка Мамонтовой Курьи было собрано несколько костей мамонта, которые, впрочем, находили и до нас здесь многие исследователи и местные жители.
В^ И. Канивец и я предпринимали безрезультатные попытки уточнить у Е. М. Тимофеева местоположение открытой им палеолитической стоянки на притоке р. Южная Мылва (бассейн р. Вычегда) руч. Каман-ель до тех пор, пока первооткрыватель нам не заявил, что стоянки уже не существует, так как она срыта бульдозером. Между тем, Е. М. Тимофеев (1966) в статье, в которой даны некоторые све-
дения об этом памятнике, говорит: «Раскопками была вскрыта только небольшая часть культурного слоя. Основная часть культурных остатков погребена под мощной толщей прибрежных отложений».
В мае 1970 г. геолого-археологическим отрядом Коми филиала АН СССР (Б. И. Гуслицер, В. И. Канивец, К. И. Исайчев, 3. С. Логинова, Д. А. Дурягина) с участием заведующего сектором археологии Карельского филиала АН СССР Г. А. Панкрушева была осуществлена проверка сообщения Е. М. Тимофеева (1968а) об открытии им поздне-мустьерской стоянки в районном центре Усть-Кулом на Вычегде. Местоположение стоянки было уточнено В. И. Канивцом во время его встречи с Е. М. Тимофеевым в Москве. Правильность определения места наших контрольных раскопок была, кроме того, подтверждена Е. М. Тимофеевым, когда мы с ним говорили из Усть-Кулома по телефону. Привлечь первооткрывателя к непосредственным раскопкам, несмотря на принятые нами меры, не удалось.
Согласно нарисованному Е. М. Тимофеевым плану и его устным пояснениям, стоянка должна была располагаться в 300—400 м к западу от пересекающего Усть-Кулом оврага, в приустьевой части небольшого ложка, между зданием молокозавода и берегом Вычегды. Ложок на этом месте действительно имеется, но никаких следов былых раскопок или расчисток мы не обнаружили. Между тем, раскопанный Е. М. Тимофеевым участок, судя по обилию сделанных им находок, должен быть значительным. Возможность ошибки в определении места стоянки исключалась, так как другие лога поблизости отсутствуют. Указанный выше пересекающий Усть-Кулом овраг был подробно обследован мл. научн. сотрудником К. И. Исайчевым в 1969 г., но и здесь не было им обнаружено ни следов раскопок, ни обработанного кремня, ни ископаемых костей. Опрошенные нами местные жители не слышали ни о проводившихся ранее в логах Усть-Кулома раскопках, ни об открытии в селе стоянки древнего человека, ни о находках здесь костей древних животных.
Результаты проверки показали полное несоответствие сведений, приводимых в статье Е. М. Тимофеева, действительности. В этой публикации говорится, что над культурным слоем зачисткой была вскрыта толща пород, преимущественно валунных суглинков, мощ-стью 17 м. Общая глубина зачистки 20 м. В культурном слое, якобы, были обнаружены изделия из кремня (дисковидные нуклеусы, остроконечники, рубильца, скребки) 2, собрано 170 (!) костей мамонта, раковины морских моллюсков, кости осетра, язя и ельца. В галечнике, лежащем под культурным слоем на пермских породах, содержалась многочисленная галька известняка.
В действительности берега лога нигде не возвышаются над его дном более чем на 5 м, поэтому 20-метровая зачистка не могла быть сделана. В процессе проверочных работ почти на всем протяжении лога, имеющего длину около 150 м, нами было произведено десять береговых зачисток. Строение вскрытых разрезов не имеет ничего общего с описанным Е. М. Тимофеевым. В нижнем отрезке лога на пермских глинах залегает метровый слой осадков пойменного типа (гори-зонтальнослоистые супеси); в среднем отрезке на пермских породах лежит тонкий слой гальки (0,1 м), на который налегают те же супеси (до 1 м), перекрытые полуметровым горизонтом современных гумусиро-ванных отложений; берега верхнего участка лога снизу доверху сложены тонкомелкозернистыми, желтыми, вверху слегка ожелезиенными песками
2 По устному заявлению Е. М. Тимофеева, им в Усть-Куломской стоянке «выбран наиболее типичный материал всего около 200 кремней».
(5 м). Мореноподобные или какие-либо другие суглинки зачистками нигде не были вскрыты. Обработанного кремня, костей мамонта и других животных, раковин моллюсков, костей рыб и гальки карбонатных пород не было обнаружено. Безрезультатными оказались и проведенные после этого раскопки на площади около 200 кв. м.
Таким образом, раскопки показали, что сведения, приводимые Е. М. Тимофеевым в его статье о наличии стоянки палеолитического человека в Усть-Куломе, не соответствуют действительности3.
Сенсацию в научном мире вызвало сообщение Е. М. Тимофеева об открытии им двухслойной средне-позднепалеолитической стоянки Крутая Гора, расположенной вблизи позднепалеолитической стоянки Бызовая. По Е. М. Тимофееву (19686), в процессе проведенных им в 1962 и 1965 гг. раскопок в верхнем культурном слое этой стоянки было найдено несколько десятков костей мамонта, лошади, благородного оленя, волка, зайца, человека, изделия из кремня и обсидиана, украшения из раковин моллюсков, просверленный клык песца, кости грызунов, по определению В. С. Зажигина принадлежащие хомяку и алтайским цокорам. Крутая Гора раскапывалась в 1967—70 гг. археологическим отрядом В. И. Канивца (в 1967—68 гг. при участии Е. М. Тимофеева). В первые два года раскопок этого отряда в верхнем и нижнем «культурных горизонтах» были найдены кремневые орудия и несколько обломков костей мамонта.
В раскопках Крутой Горы я участия не принимал, ограничивая свои задачи изучением геологического строения стоянки и ее окрестностей. До определенного момента я верил сообщениям В. И. Канивца и Е. М. Тимофеева о находках кремневых изделий и фауны в «культурных слоях» Крутой Горы и даже участвовал в совместной с В. И. Канивцом и Е. М. Тимофеевым публикации тезисов докладов по первым итогам их изучения в Материалах VIII Конгресса INQUA (Guslitser, Kanivets, Timofeyev, 1969). Эта вера основывалась на высоком научном авторитете В. И. Канивца, руководившего раскопками, а также на успешных результатах проведенных до этого раскопок стоянок Медвежья Пещера и Бызовая. Однако результаты проверочных работ в Коровьем Ручье и в Усть-Куломе породили некоторые сомнения в достоверности находок на Крутой Горе. Я провел изучение материалов раскопок и обнаружил странные моменты.
1. По Е. М. Тимофееву (19686) им только в «верхнем культурном слое» Крутой Горы в 1962 и 1965 гг. была раскопана площадь 80 (!) кв. м. Судя по тому, что на склоне бызовского обнажения до настоящего времени сохранились следы неглубоких ступенчатых расчисток, сделанных одной из геологических организаций в 1963 г., значительный по площади раскоп должен был сохраниться в течение многих лет. Склон обнажения, в котором, якобы, находится стоянка, не покрыт растительностью, обращен к Печоре, и даже небольшая расчистка нами была бы замечена. Однако при изучении самого обнажения сотрудниками Коми филиала АН СССР в 1963 и 1966 гг., то есть непосредственно после проведенных Е. М. Тимофеевым в 1962 и 1965 гг. раскопок, никаких следов земляных работ в месте «стоянки»
3 После раскопок в Усть-Куломе В. И. Канивец еще раз встречался в Москве с Е. М. Тимофеевым. Он вновь подтвердил, что наши работы проводились в том логу и в том месте, где находится стоянка. Разницу в действительной высоте бортов лога (5 м) и данными о глубине зачистки на стоянке, приводимыми в статье Е. М. Тимофеева (20 м), последний объяснил тем, что он нарастил (!) разрез отложений, слагающих берега лога, данными по скважинам, пробуренным в р-не Усть-Кулома. На вопросы В. И. Канивца о причинах несоответствия других сведений, приводимых в статье об Усть-Куломской стоянке, действительности, Е. М. Тимофеев не дал удовлетворительного ответа.
Ю Заказ № 4186
146
Хрокиха
обнаружено не было. На планах раскопов Крутой Горы, помещенных в отчетах В. И. Канивца по итогам археологических исследований в 1967 и 1968 гг., видно, что археологическим отрядом Коми филиала АН СССР раскопки велись от обрыва обнажения, а не от края не существовавшего раскопа Е. М. Тимофеева. Ни слова не сказано о площади, раскопанной Е. М. Тимофеевым, и в текстовой части этих отчетов.
2. Обращает на себя внимание странный момент. Находки остатков фауны и изделий на Крутой Горе делались только или Е. М. Тимофеевым, или в его присутствии, или непосредственно после его отъезда около края раскопанного при Е. М. Тимофееве участка. По данным В. И. Канивца, проведенная им в 1969 г. без Е. М. Тимофеева «расчистка так называемого промежуточного горизонта» и нижнего слоя стоянки на участке площадью около 20 кв. м к северу от юго-западного участка нижнего раскопа оказалась совершенно безрезультатной — здесь не обнаружено ни плейстоценовой фауны, ни обработанного человеком кремня». Отрицательные результаты дали и раскопки, проведенные В. И. Канивцом без участия Е. М. Тимофеева в 1970 г.
3. Бесспорно установлено, что сообщение Е. М. Тимофеева (19686) об обнаружении им в слое над «верхним культурным горизонтом» Крутой Горы в «погребенных блоках суглинков с гравием» косточек грызунов — цокоров и хомяка является ложным. Подробнее об этом будет сказано ниже.
4. Вызывает недоумение и чувство настороженности находка Е. М. Тимофеевым в «верхнем культурном слое» Крутой Горы двух обсидиановых отщепов. Ближайшее коренное местонахождение обсидиана находится на Армянском нагорье, в 3000 км по прямой линии от Коми АССР. На территории Тимано-Уральской области никто до Е. М. Тимофеева обсидиан не находил. Анализ обсидиана из Крутой Горы, проведенный в Лаборатории минералогии Коми филиала АН СССР, показал его идентичность армянскому. Представляется невероятным, чтобы палеолитический человек, не имевший транспортных средств, переносил на себе на столь большое расстояние необработанный обсидиан, преодолевая обширные пространства и переправляясь через полноводные реки Волгу, Вычегду и Печору в область, изобилующую материалом для изготовления орудий (кремнем).
5. В свете сказанного представляется сомнительной находка Е. М. Тимофеева в «верхнем культурном слое» Крутой Горы кости человека. Находки костей палеолитического человека вообще чрезвычайно редки, и обычно они сопровождаются значительными скоплениями костей животных. Здесь же, если не считать упомянутых выше черепов грызунов — цокоров, найдено (в основном Е. М. Тимофеевым) всего лишь несколько обломков костей крупных млекопитающих. Не вызывают доверия и якобы обнаруженные Е. М. Тимофеевым в этом слое кости благородного оленя, которых никто, кроме этого геолога, на европейском Северо-Востоке не находил.
Таким образом, мне представляется установленным, что по крайней мере часть археологического и палеонтологического материала Крутой Горы не имеет к этому пункту никакого отношения. У автора данной статьи имеются серьезные сомнения в существовании этого палеолитического памятника вообще.
Происхождение многочисленных кремневых изделий и костей млекопитающих, якобы собранных Е. М. Тимофеевым на палеолитических стоянках Печоры и Вычегды и переданных в Институт археологии АН Украинской ССР и в Ленинградское отделение института археологии АН СССР, неясно. Возможно, разгадка кроется в фразе, имеющейся в
одной из статей Е. М. Тимофеева (1969) «В верхнем слое Крутой Горы найдены великолепные изделия из кремня — ножи, резцы, скребки, проколки, кости мамонта, благородного оленя, лошади, шерстистого носорога, песца, человека; украшения, амулеты из клыка песца и речных раковин,— они поразительно напоминали находки южных стоянок».
ФАУНА
В «Резюме наблюдений, сделанных во время Полевого семинара по стратиграфии антропогена и палеолита Печорского Приполярья (август 1968 г.)», направленном Геологическим институтом АН СССР в Коми филиал АН СССР, проф. А. И. Москвитин, в, частности, пишет: «Мне остается высказать свое мнение о находках обломков зубов южного слона, якобы сделанных Е. М. Тимофеевым у с. Кипиево на бечевнике под крутым склоном 30-метровой высоты. Находки столь неуместны, что невольно вызывают сомнение, особенно усилившееся после новых находок, сделанных им же где-то поблизости, также на бечевнике (несколько дней подряд была дождливая погода, обломки зуба, переданные Н. К. Верещагину, были сухи) 4. Черепа грызунов (алтайских цокоров), найденные Е. М. Тимофеевым якобы в верхнем культурном слое Крутой Горы, показанные мне В. С. Зажигиным, несут явные следы чернозема, столь несвойственного берегам Печоры. Не остаются без сомнения и мустьерские орудия (как и обсидиановые отщепы), найденные Е. М. Тимофеевым. Таким образом, сенсация с находкой зубов Е1ерЬаэ тепёюпаИэ Ыевй и третичных унионид, сделанной тем же Е. М. Тимофеевым где-то на р. Мылва и описанных в статье Л. И. Алексеевой, А. А. Стеклова и Е. М. Тимофеева, в свете вышеописанного теряет всю свою остроту и необычность».
Осенью 1966 г. Е. М. Тимофеевым была передана В. С. Зажигину (ГИН) для определения коллекция костей грызунов (с первичной документацией), якобы собранных в береговых обнажениях и в керне скважин в бассейне Печоры и Вычегды (в 17—18 пунктах). Определения дали поразительные результаты:
1. В 15 пунктах найдены кости и даже в отдельных случаях целые черепа алтайских цокоров, в двух пунктах (Канава, Южный Канал) — слепушонка, в трех— (Крутая Гора, Коровий Ручей, Канава)—хомяка, в одном (устье р. Лопью) — сурка — «типичных животных степного ландшафта, ведущих, кроме сурка, активный образ жизни круглый год. Цо-коры и слепушонки роют сложные системы нор в почвенном слое, питаясь подземными частями растений. Учитывая особенности биологии этих зверьков (рытье нор в достаточно рыхлом грунте, питание богатыми крахмалом подземными частями растений), можно предположить, что они не смогли бы жить в перигляциальных условиях» (из заключения В. С. Зажигина).
2. Кроме остатков цокоров и других «степняков» Е. М. Тимофеевым было обнаружено во всех местонахождениях всего лишь несколько косточек других мелких млекопитающих, имеющих более широкий ареал обитания (заяц, полевка, водяная крыса) и не было найдено ни одной косточки (!) наиболее характерного для плейстоцена Севера грызуна —
4 Тщательные многократные поиски костей, проведенные в течение нескольких полевых сезонов, начиная с 1968 г., Геологическим отрядом Коми филиала АН СССР (Б. И. Гуслицер) на бечевнике и на склонах Кипиевского обнажения в районе находки Е. М. Тимофеевым обломков зубов южного слона не дали положительных результатов. Несколько выше по Печоре мною были найдены на бечевнике и в слое кости верхнеплейстоценовых млекопитающих — мамонта позднего типа (толщина эмали на зубных пластинках 1,1 мм), лошади, северного оленя и шерстистого носорога.
лемминга. Это представляется удивительным и невероятным. Видовой состав костей грызунов (типичная лемминговая фауна), собранных нами из различных пунктов и слоев средне-позднеплейстоценовых отложений как в пещерах, так и в разрезах береговых обнажений (более 10000 экз.) находится в вопиющем противоречии с видовым составом костных остатков из коллекции Е. М. Тимофеева.
3. Просмотр под бинокуляром и микроскопом породы, извлеченной из черепов цокоров, собранных Е. М. Тимофеевым (5 проб из пяти разных пунктов Коми АССР — руч. Каман-ель, приток р. Южная Мылва; р. Кулом; пещера «Ожерелье» в верхнем течении Вычегды; дер. Канава на р. Северная Кельтма; «верхний культурный слой» Крутой Горы или Бызовая 2 на Средней Печоре), проведенный литологом Л. Т. Кыштымо-вой (Коми ФАН СССР), дал следующие результаты.
а. Все образцы сильно карбонатны.
б. Во всех образцах преобладает тонкий материал размером до 0,1 мм.
в. Во всех образцах присутствуют единичные неокатанные относительно крупные обломки кварцево-хлоритовых и кварцево-слюди-стых сланцев (преобладают), а также кварца размером до 1—3 мм.
Породы во всех образцах имеют лёссовидный облик и аналогичны друг другу. Не удалось обнаружить различий в образцах этих пород и с помощью проведенного в Институте геологии Коми филиала АН СССР рентгенометрического анализа (аналитик В. Хлыбов).
Названные местонахождения находятся на расстоянии многих десятков и даже сотен километров друг от друга и разбросаны от крайнего юга Коми АССР (Северная Кельтма) до ее севера (Бызовая 2, Крутая Гора). Породы из этих местонахождений должны были бы по составу и свойствам существенно отличаться друг от друга. Впечатление же от просмотра образцов такое, что они взяты из одного пункта и слоя.
4. Из названных 5 пунктов, откуда имеются образцы породы, взятые из черепов грызунов, мною был в пол£ обследован один разрез (Бызовая 2 или «верхний культурный слой» Крутой Горы). Ни один из серии образцов. взятых из этого разреза как из «слоя стоянки», так и выше и ниже его не проявлял при воздействии >на него кислотой признаков карбонат-ности. В диапазоне глубин, откуда, якобы, Е. М. Тимофеев извлек кости цокоров и хомяка, доминируют пески и гравийные пески с тонкими прослоями желтых алевритов. Из этих алевритов была выделена небольшая примесь песчаных зерен размером до 0,5—0,75 мм. Среди них доминируют зерна кварца и кремня. Обломки кварцево-хлоритовых и кварцево-слюдистых метаморфических сланцев, столь характерные для образцов пород, извлеченных из черепов, здесь практически отсутствуют. Минеральный состав глинистой фракции трех образцов, взятых мною на Крутой Горе в диапазоне глубин, соответствующем по положению «слою с цокорами» (глуб. 2—6 м), сходен между собой (гидрослюда, каолинит, хлорит, монтмориллонит) и весьма существенно отличается от состава глинистых минералов пород, извлеченных из черепов цокоров (гидрослюда, хлорит, возможно, бёмит).
Все сказанное дает основание не сомневаться в том, что черепа цокоров с содержащейся в них породой взяты Е. М. Тимофеевым не из разреза Бызовая 2 (Крутая Гора), а из другого пункта.
5. Обращают на себя внимание противоречия в указании глубины залегания «верхнего культурного слоя» Крутой Горы и костеносного горизонта:
а. В первичной документации, переданной В. С. Зажигину, Е. М. Тимофеев указывает: «Кости грызунов располагались на глубине 5,8 м. Рядом на этом же уровне найден культурный слой палеолитического человека (мадлен)».
б. В «Кратком путеводителе экскурсий Полевого семинара» (Тимофеев, 19686) говорится, что кости грызунов располагались на глубине 2,3—3,2 м и залегали над культурным слоем. Культурный же слой залегал на глубине 4,2 м.
Следует заметить, что в процессе широких раскопок, проведенных археологическим отрядом под руководством В. И. Канивца на Крутой Горе и в Коровьем Ручье у Усть-Цильмы (где Е. М. Тимофеевым также, якобы, в слое стоянки были найдены кости цокоров и хомяка) остатков мелких млекопитающих не было обнаружено. Мною также велись в этих пунктах в течение нескольких полевых сезонов бесплодные поиски костей грызунов. Кроме того, по просьбе В. Л. Яхимович осенью 1967 г. была проведена специальная проверка сообщения Е. М. Тимофеева о находках им костей цокоров в районе Коровьего Ручья, в частности в «культурном слое стоянки». Работы проводились здесь в течение трех недель группой сотрудников Лаборатории геоморфологии и четвертичной геологии Коми филиала АН СССР под руководством мл. научи, сотрудника К. И. Исай-чева, имеющего опыт поисков, отмывки и сборов костей ископаемых грызунов. Результат был отрицательным. Бесплодными оказались и поиски остатков этих животных, проведенные в 1970 г. в Коровьем Ручье и на Крутой Горе специалистом по ископаемым грызунам канд. г.-м. наук В. П. Суховым (Башкирский филиал АН СССР).
Нет сомнения, что переданные В. С. Зажигину кости цокоров, хомяка, сурка и слепушонка были найдены Е. М. Тимофеевым не на Печоре и Вычегде, а далеко за пределами Коми АССР
Не подтверждено проверкой сообщение Е. М. Тимофеева об обнаружении им в керне скважин Покчинского участка (Средняя Печора) раковин плиоценовых и плейстоценовых моллюсков. В заключении инженера А. Н. Симонова по результатам проверки говорится следующее:
«По сообщению Е. М. Тимофеева, им, при описании кернового материала скважин 112, 132 и 133, пробуренных на этом участке Покчинской партией экспедиции № 8 Гидропроекта зимой 1965—1966 г., были обнаружены следующие фаунистические остатки: Propeamussium groenlandi-cum (Sow.), Astarte crebricostata, Nucula tenuis (Mont.), Yoldiella lenti-cula (Müll.) (определения В. С. Зархидзе). В скв. 230 были обнаружены: Unio cf. hybrida Bogatchev, Unió sp., Valvata sp. (определения A. Л. 4e-палыги). Эти данные вошли в наш совместный доклад на рабочем Совещании по вопросам стратиграфии и генезиса кайнозойских отложений Северо-Востока Европейской части СССР (Симонов, Тимофеев, Тюрина «Вопросы стратиграфии кайнозойских отложений районов Средней Печоры и Печоро-Вычегодского водораздела», 1967).
Учитывая важность подобных находок в южных районах Печорской низменности, Гидропроектом весной 1967 г. были специально пробурены дублеры скважин 132 и 133, с целью получения дополнительных сборов. Однако, по сообщению геолога Покчинской партии В. И. Круглова, в керне пройденных скважин-дублеров никаких фаунистических остатков в ожидаемых интервалах встречено не было, несмотря на внимательные поиски геологическим персоналом партии.
С целью проверки сообщения В. И. Круглова, мною летом 1967 г. был проведен контрольный просмотр всего керна указанных Е. М. Тимофеевым скважин и их дублеров совместно с В. И. Кругловым и одним студентом-практикантом. Несмотря на самые тщательные поиски в керне этих скважин в горизонте слоистых глин, указанных Е. М. Тимофеевым, не было обнаружено даже мельчайшего раковинного детрита, что совершенно невероятно для отложений, из которых на самом деле могли бы быть извлечены определимые раковины» (Приложение 2).
Таким образом, результаты проверочных работ показали, что по крайней мере подавляющего большинства «открытых» Е. М. Тимофеевым палеолитических стоянок и местонахождений плиоценовой и плейстоценовой фауны в действительности не существует. К настоящему времени на территории Коми АССР бесспорно установлено наличие только двух палеолитических стоянок — в Медвежьей пещере на Верхней Печоре и Бызовая на Средней Печоре. Появившиеся в печати сообщения об обнаружении мною в верхнеплейстоценовом костеносном галечнике обнажения у с. Кипиево кремневого отщепа (Бадер, 1969, стр. 310) и наличии здесь следов палеолитической стоянки (Яхимович и др., 1973, стр. 81) ошибочны. В действительности изделие из кремня (скребок), найдено не в слое, а на бечевнике, и оно, по всей вероятности, моложе костеносного горизонта. При раскопках костесодержащего галечника, обработанного кремня и расколотых человеком костей не было обнаружено.
В связи с тем, что данные, приводимые в публикациях Е. М. Тимофеева об открытии им многочисленных палеолитических стоянок и местонахождений позднекайнозойской ископаемой фауны, вводят в заблуждение геологов, археологов и палеонтологов в Советском Союзе и за рубежом, считаю необходимым опубликовать настоящее сообщение.
Приложение 1
Палеолитические памятники, обнаруженные Е. М. Тимофеевым (по его данным) на территории Коми АССР Количество стоянок и местонахождений Из них проверено разведкой и раскопками
Бассейн р. Печора
с. Коровий Ручей 8 3
с. Мутный Материк 1 1
г. Печора (пристань) 1 —
Крутая гора — Бызовая 4
с. Усть-Воя * 1 1
р. Щугор (Кырта-ель)* 1 1
р. Печора, 16 км выше устья
р. Щугор * 1 _
пос. Якша 1 _
Мамонтова Курья (р. Уса) 1 1
Устье р. Адзьва 1 1
Бассейн р. Вычегда
д. Канава (на р. Сев. Кельтма) 1 _
Южная Мылва, в 20 км выше с. Тимпер * 1 _
руч. Каман-ель (приток Южной Мылвы) 1 _
с. Усть-Кулом 1 1
Пещера «Ожерелье» 1 _
р. Вычегда, обнажение непосредственно
выше устья р. Лопью 1 1
Всего: 26 13
Примечание. Данные о палеолитических местонахождениях, помеченных звездочкой, не опубликованы. Сведения о них сообщены Е. М. Тимофеевым В. И. Каннвцу и автору, с соответствующими зарисовками, уточняющими их местоположение.
Двухслойные стоянки считаются за два памятника.
Приложение 2
Зав. отделом четвертичной геологии Коми филиала АН СССР В. И. ГУСЛИЦЕРУ
На Вашу просьбу оценить степень достоверности находки Е. М. Тимофеевым фауны в керне на участке Покчинского гидроузла, могу сообщить следующее.
По сообщению Е. М. Тимофеева, им, при описании кернового материала скважин 112, 132 и 133, пробуренных на этом участке Покчинской партией экспедиции № 8 Гидропроекта, зимой 1965—1966 г. были обнаружены следующие фаунистические остатки: Propeamussium groenlandicum (Sow.), Astarte crebricostata, Vucula tenuis (Ment.), Admete viridula (Fabr.), Voldiella lenticula (Müll), (определения В. С. Зар-хидзе). В скв. 230 были обнаружены: Unio cf. híbrida Bogatchev, Unió sp., Valvata sp. (определения A. Л. Чепалыги).
Эти данные вошли в наш совместный доклад на рабочем Совещании по вопросам стратиграфии и генезиса кайнозойских отложений Северо-Востока Европейской части СССР (Симонов, Тимофеев, Тюрина «Вопросы стратиграфии кайнозойских отложений районов Средней Печоры и Печоро-Вычегодского водораздела», 1967).
Учитывая важность подобных находок в южных районах Печорской низменности, Гидропроектом весной 1967 года были специально пробурены дублеры скважин № 132 и 133, с целью получения дополнительных сборов.
Однако, по сообщению геолога Покчинской партии В. И. Круглова, в керне пройденных скважин-дублеров никаких фаунистических остатков в ожидаемых интервалах встречено не было, несмотря на внимательные поиски геологическим персоналом партии.
А. Н. Симонов
ЛИТЕРАТУРА
Бадер О. Н. Полевой семинар по стратиграфии антропогена и палеолиту Печорского Приполярья в 1968 г.— Советская археология, 1969, № 4.
Бадер О. Н., Тимофеев Е. М. Новые среднепалеолитические местонахождения в Северном Прикамье.—Мат-лы и исслед. по археол. СССР, 1972, № 185.
Тимофеев Е. М. К вопросу о происхождении некоторых аккумулятивных форм рельефа в бассейнах Печоры и Вычегды.— В сб.: Геология кайнозоя севера Европейской части СССР. Изд-во МГУ, 1966.
Тимофеев Е. М. Усть-Куломская мустьерская стоянка на Вычегде.— Советская археология, 1968а, № 3.
Тимофеев Е. М. Краткий путеводитель экскурсий Полевого семинара по стратиграфии антропогена и палеолиту Печорского Приполярья. М., 19686.
Тимофеев Е. М. Новые данные о верхнеплиоценовых и верхнеплейстоценовых отложениях бассейнов Вычегды, Печоры и Камы.— Тезисы докладов рабочего Совещания по вопросам стратиграфии и генезиса кайнозойских отложений северо-востока Европейской части СССР. М., 1968в.
Тимофеев Е. М. О влиянии четвертичных трансгрессий на развитие палеолитического человека и фауны позвоночных в северной части Восточной Европы.— В кн.: Кайнозойская история Полярного бассейна и ее влияние на развитие ландшафтов северных территорий. Л., 1968 г.
Тимофеев Е. М. Первобытный человек и великий ледник. Знание — сила, 1969, № 7.
Тимофеев Е. М. Палеогеография плейстоцена севера Восточной Европы в связи с открытием палеолитических, памятников на Вычегде, Печоре и Каме.— В сб.: Геология и полезные ископаемые северо-востока Европейской части СССР и севера Урала, т. I. Сыктывкар, 1971.
Яхимович В. JI., Немкова В. К., Семенов И. Н. Стратиграфия плиоцен-плейстоценовых отложений Тимано-Уральской области и их корреляция по Предуралью. М., «Наука», 1973. t .
Guslitzer В. /., Kanivets V. /., Timofeyev E. M. The Northernmost Paleolithic Sites m USSR. VIII Congress INQUA, Résumés des Communications, Paris, 1969.
