CC BY
25
•ON THE COMBINED ACTION OF HIGH FREQUENCY ELECTROMAGNETIC FIELD
AND ROENTGEN RADIATION IN INDUSTRY
Yu. A. Osipov, R. N. Volfovskaya, Candidates of Medical Sciences, T. P. Asanova, E. L. Kulikovskaya, senior engineer, 7\ V. Kalyada, junior scientific worker,
V. Scheglova, Candidate of Medical Sciences
A dynamic observation of persons, working under conditions of combined action of high frequency field and roentgen radiation, showed that approximately a year after complete or partial withdrawal of one of these factors a definite improvement was noted in the health condition of persons under investigation (decrease in the number of subjective disorders, fewer neurodynamic disturbances and pronounced normalization of blood picture, etc.). This proves that the symptom complex described in the previous article on this subject (Gigiena i sanitaria, 1961, N 5) was due to the combined action of high frequency field and roentgen radiation.
Ъ -йг Ъ
О ХРОНИЧЕСКОЙ ВОДНОЙ ЭПИДЕМИИ БРЮШНОГО ТИФА ВО ЛЬВОВЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
Кандидат медицинских наук А. Я. Ухов
Из кафедры эпидемиологии Львовского медицинского института
В доступной нам польской литературе мы обнаружили сведения о -смертности жителей Львова от брюшного тифа во второй половине .XIX века в период австро-венгерской оккупации. Данных о заболевае-
Рис 1. Кривая смертности от брюшного тифа во Львове за 1851—1911 гг. (на 100 000 населения).
мости в это время не имеется, так как в период промышленного капитализма в астрийской буржуазной империи, как и в других западноевропейских странах, велась только статистическая разработка причин смерти. Статистика заболеваемости и не могла возникнуть в Австро-Венгрии потому, что большинство населения, которое обращалось за медицинской помощью, пользовалось в основном услугами частнопрактикующих врачей,, которые слабо дифференцировали брюшной тиф от других так называемых тифозных заболеваний и не подавали извещений о больных брюшным тифом. Более полно отражает истинную .картину поражаемости населения брюшным тифом статистика смертности, так как этот вид регистрации осуществлялся родственниками
умерших при совершении обряда погребения.
По данным официальной австро-венгерской статистики, смертность ют брюшного тифа во Львове в начале второй половины XIX века составляла, как это видно из рис. 1, 250—290 человек на 100 000 населе-
}
ния. В 1854—1855 гг., как сообщает городской санитарный врач С. Миколайский, вспыхнула самая большая в истории Львова эпидемия брюшного тифа, в результате которой от этой инфекции за 2 года умерло 892 человека при численности населения в городе около 70 000 человек. Автор высказывает предположение, что в течение этих 2 лет в городе было около 14 000 больных брюшным тифом. К сожалению, он не указывает причины возникновения этой эпидемии.
В 1856 г. смертность от брюшного тифа снизилась и с 1857 по 1865 г. колебалась в пределах 75—178 человек на 100000 населения. Через 10 лет после, прошедшей эпидемии (1866—1867) во Львове наблюдался второй резкий подъем заболеваемости брюшным тифом с высокой смертностью (350—430 человек на 100 000 населения). После этого динамика смертности имела более «спокойный» характер, до конца XIX столетия колебалась от 30 до 140 человек на 100 000 населения и представляла ступенчатую кривую попеременных подъемов и снижений через каждые 4—6 лет. На протяжении 1851 —1900 гг. среди жителей Львова было зарегистрировано 4846 случаев смерти от брюшного тифа.
Сведения о заболеваемости населения Львова брюшным тифом нам удалось обнаружить только начиная с 1889 г. В конце прошлого века этой инфекцией, по далеко не полным данным, ежегодно болело от 11 до 37 человек на 10000 населения, а всего за 12 лет (1889—1900) в городе было зарегистрировано 3617 случаев заболевания брюшным тифом.
Приведенные данные свидетельствуют о стойкой эндемичности брюшного тифа во Львове во второй половине XIX столетия. Анализ этой эндемичности приводит нас к выводу, что в основе ее лежит постоянно действовавший водный фактор. Эндемия брюшного тифа во Львове в этот период, на которую указывали польские санитарные врачи, представляла по сути дела хроническую водную эпидемию.
Основная масса городского населения в те времена пользовалась недоброкачественной водой из шахтных колодцев и открытых водоемов (деревянные и каменные бассейны), которые постоянно подвергались опасности загрязнения сточными водами. Этому способствовало сильное загрязнение города вследствие крайне плохой очистки его территории. В 1898 г. в журнале «Львовянин» имелось указание, что «...для здоровья жителей крайне необходимо очищать город от кала, основная масса которого не удаляется и загрязняет воздух и колодцы». Фекальное загрязнение источников водоснабжения происходило при смывании-нечистот с поверхности земли атмосферными водами. В 1894 г. городской санитарный врач А. Павликовский указывал, что на протяжении последних 5 лет отмечается прямо пропорциональная зависимость между дождевыми водами и заболеваемостью брюшным тифом. Главным коллектором, куда спускались городские нечистоты, в прошлом столетии было открытое русло реки Полтавы, которая протекала через* центр Львова,
Львовские санитарные врачи А. Павликовский, В. Легежинский и С. Миколайский, которые в разное время возглавляли городскую службу здоровья, основной причиной высокой заболеваемости населения города брюшным тифом в XIX веке считали загрязнение воды и почвы.
Заражение брюшным тифом во Львове чаще всего происходило^ как это явствует из отчета краевого совета здоровья за 1899 г., при употреблении воды из загрязненных стоками колодцев. Такие «колодезные» вспышки, имевшие гнездный характер, регистрировались в городе очень часто. Так, в феврале 1897 г. наблюдалась вспышка брюшного тифа в одной из воинских казарм, во время которой заболело 67 человек, из них 17 умерли (летальность 25,4%,). Причиной этой:
локальной эпидемии явилась инфицированная вода колодца, после закрытия которого заболевания прекратились. Через 3 месяца в центре города по улице Коллонтая в домах, расположенных вблизи одного колодца, внезапно заболели брюшным тифом 22 человека, которые пользовались из него водой. Закрытие этого колодца прервало эпидемическую вспышку.
Следует отметить, что Львов был первым украинским городом, в котором построен водопровод. Первый гравитационный водопровод в нашем городе был сооружен в 1405 г. С помощью подземных трубопроводов вода из Замковой горы подавалась на центральную площадь города [Харевичова (Charewiczowa)]. Во второй половине XIX столе-летия во Львове насчитывалось 17 таких самотечных водопроводов,, которые снабжали водой главным образом центральную часть города [Дунин-Вонсович (Оипт-Шаэошкг)].
Строительство этих водопроводов осуществлялось вначале из глиняных и деревянных, а затем из бронзовых, свинцовых и чугунных труб без насосных станций. Они носили характер технических водопроводов и строились без учета санитарно-эпидемиологических требований. Отсутствие санитарной охраны источников водоснабжения приводило к постоянному загрязнению их поверхностными стоками. При таком характере водоснабжения в городе постоянно наблюдался высокий уровень заболеваемости брюшным тифом, что характерно для хронических водных эпидемий.
Наряду с этим нередко регистрировались случаи острых водных эпидемий, обусловленные теми или иными санитарно-техническими дефектами в системе водоснабжения. В отчете краевого совета здоровья за 1893 г. описана одна из таких эпидемий. Начало ее относится к 18 марта, когда появились первые случаи брюшного тифа. К концу месяца в течение 14 дней заболело 145 человек, а в первой декаде апреля — еще 27 (всего 172 человека). Заболевания регистрировались в тех домах, жители которых пользовались водой из небольшого Доминиканского водопровода. С закрытием этого водопровода 25 марта эпидемия прекратилась. В тех домах этого района, где водопроводные трубы были замерзшими и жители пользовались водой из колодца, случаев заболевания брюшным тифом не было.
Как показало обследование, заражение воды произошло вследствие нарушения герметичности водопроводной трубы в месте перехода ее через канаву, в которую спускались сточные воды из больницы и военного госпиталя. Из-за недостатка воды давление в сети временами падало и даже становилось отрицательным, что и привело в конечном итоге к инфицированию водопроводной воды. Подтверждением этого явилось выделение из нее в доме № 21 по улице Лычаковской брюшнотифозных бактерий, свидетельствующее о том, что микробы проникали в сеть не одномоментно, а периодически. Бактериологические исследования источника, откуда забирали воду, дали отрицательные результаты.
Доказательством хронической водной эпидемии брюшного тифа во Львове в прошлом столетии явилось резкое снижение заболеваемости после постройки в 1901 г. главного водопровода, забор ключевой воды для которого осуществлялся в 30 км от города. Водопровод имел насосную станцию, оснащенную паровой машиной, и подавал в сутки 16 000 мг воды. Протяженность уличной водопроводной сети составила 75 км. В начале XX века стало осуществляться строительство новой общесплавной канализационной сети, а река Полтва со временем была перекрыта и превращена в главный канализационный коллектор.
Хотя устройство главного водопровода и не решило еще проблемы водоснабжения (так как он снабжал водой в основном центральную часть города), но и такое частичное обеспечение городского населения
4Ь
'водопроводной водой обусловило резкое снижение заболеваемости брюшным тифом. Если до 1901 г. в городе ежегодно регистрировалось 400—500 случаев заболевания брюшным тифом и 40—50 случаев •смерти от него, то с пуском водопровода ежегодно регистрировалось только 100 случаев с лишним заболеваний и несколько случаев смерти (С. Миколайский). Средний годовой коэффициент заболеваемости жителей Львова брюшным тифом на 10 000 населения в 1902—1913 гг. »был в 4,3 раза меньше, чем за предыдущие 12 лет.
//
ю
9 8 7 6 5 (/ 3
7
/
-I 1.1
Л-1_
18 17 16
/4 /3
/г // ю
9 8 7 6
4
3
г /
/ / ш /у у а ш ша 1 л и
Рис. 2. Сезонная кривая смертности от брюшного тифа во Львове за 1851 —1900 гг. (в процентах от общей смертности).
I
л-1_1_
—I—I—I_I_1_« I ■
/ / Ш и V Ш УН ш и хил
Месяцы
Рис. 3. Сезонная кривая заболеваемости брюшным тифом во Львове' (в процентах от общей смертности).
1 — за 1907—1917 гг.; 2 — за 1923—1933 гг.; 3 — за 1945—1959 гг.
Значительно уменьшилась и смертность от брюшного тифа, кривая 'которой после 1901 г. стабилизировалась на сравнительно низком уровне (см. рис. 1). Средняя годовая смертность львовян от брюшного тифа на 100 000 населения за 12 лет до открытия водопровода (1889— 1900) и после его открытия (1902—1913) составила соответственно 43,8 и 7,2. Иными словами, смертность от брюшного тифа уменьшилась в 6 раз.
Убедительным подтверждением водного механизма длительной эндемичности брюшного тифа во Львове служит также сезонность этой инфекции. Как известно, для брюшного тифа характерен летне-осенний сезонный подъем заболеваемости. Однако в тех населенных местах, где в основе заболеваемости лежит постоянно действующий водный фактор, наблюдается сдвиг сезонного максимума на конец зимы и весну. Очевидно, эти весенние сезонные подъемы обусловливаются более интенсивным загрязнением водоисточников в период таяния снегов и ранних паводков, нередко наблюдающихся в конце зимы.
Как видно из рис. 2, сезонная кривая смертности от брюшного тифа во Львове за 1851 —1900 гг. (которая обычно копирует кривую заболеваемости) характеризовалась двумя подъемами: осенним, связанным с активацией механизма передачи инфекции мухами, и более выраженным весенним, свойственным хронической водной эпидемии.
Помимо доминирующего водного фактора, эндемичность брюшного тифа во Львове в прошлом столетии поддерживалась и рядом других моментов. Тяжелые жилищные условия, крайне низкая санитарная культура населения, далеко не полная госпитализация больных (31,7%
больных брюшным тифом умерли дома), наличие большого количества бактерионосителей — все это способствовало бытовой передаче инфекции. В условиях неудовлетворительной очистки города от нечистот немалую роль в передаче брюшнотифозной инфекции играл мушиный фактор, но действие его в то время перекрывалось более мощным водным фактором.
После постройки в городе главного водопровода и устройства канализации преобладающим стал бытовой путь передачи инфекции с выраженным сезонным действием мушиного фактора. Об этом свидетельствует прежде всего то, что кривая заболеваемости брюшным тифом за 1907—1917 гг. стала более типичной, с одним резко выраженным летне-осенним сезонным подъемом (рис. 3).
Мы сопоставили заболеваемость брюшным тифом по месяцам на протяжении 1907—1917 гг. со среднемесячной температурой воздуха и количеством атмосферных осадков. При этом было установлено, что вслед за подъемом среднемесячной температуры воздуха выше 15° в последующие месяцы, как правило, отмечалось повышение заболеваемости брюшным тифом и, наоборот, понижение температуры предшествовало падению кривой заболеваемости. Такой параллелизм между высотой температуры воздуха и уровнем заболеваемости брюшным тифом в условиях антисанитарного состояния Львова мы склонны отнести за счет мух, выплод и размножение которых зависят прежде всего от температурных и других метеорологических факторов.
В период польской оккупации (1919—1939) заболеваемость брюшным тифом в городе носила характер неустойчивого равновесия и колебалась от 5 до 12 человек на 10 000 населения, не обнаруживая тенденции к непрерывному снижению; смертность от него варьировала в пределах 3—18 человек на 100 000 населения. Кривая смертности повторяла кривую заболеваемости. Летальность при брюшном тифе за это время колебалась от 7 до 26%,.
Преобладающим путем распространения брюшного тифа в этот период был бытовой, главным образом через грязные руки и различные предметы обихода [Е. Долинский (ОоНпэк!)]. Возможность и интенсивность распространения брюшнотифозной инфекции этим путем в значительной степени зависела от плохих жилищно-бытовых условий и крайне низкой санитарной культуры населения. Анализ данных помесячной заболеваемости брюшным тифом за 1923—1933 гг. показывает, что в течение года она распределялась неравномерно, давая резкий летне-осенний подъем в сентябре, что еще раз подтверждает значение мушиного фактора в распространении инфекции.
Представленная на рис. 3 кривая 1923—1933 гг. почти в точности копирует кривую 1907—1917 гг. Это свидетельствует о том, что все те условия, которые способствовали высокой заболеваемости брюшным тифом, и факторы, обусловливающие резкий сезонный подъем ее в летне-осенние месяцы, которые действовали в период австро-венгерской оккупации в начале XX века, наблюдались в городе и во время польской оккупации.
С первых дней после освобождения Львова от немецко-фашистских захватчиков одновременно с перестройкой всей жизни началось и переустройство медико-санитарного дела на принципах советского здравоохранения. Советская власть в городе, как и во всей Западной Украине, получила тяжелое санитарно-эпидемическое наследие. Потребовалась интенсивная восстановительная и созидательная работа советских людей. За короткий срок Львов превратился в один из самых благоустроенных в санитарном отношении городов Советской Украины. Достаточно сказать, что по сравнению с 1939 г. водопроводная сеть города в 1960 г. увеличилась более чем в 7 раз, а количество жилых домов, присоединенных к канализации, возросло почти в раза
\
(А. И. Столмакова). В городе осуществляется регулярная плановая подворная очистка.
Непрерывное улучшение материально-бытовых условий жизни трудящихся, рост культуры, санитарное благоустройство города и эффективность постоянно проводимых профилактических и противоэпидемических мероприятий привели к резкому снижению заболеваемости брюшным тифом. В 1961 г. она составляла только 0,4 на 10 000 населения, а случаев смерти от этой инфекции с 1953 г. во Львове не было.
Изучая эпидемиологию брюшного тифа во Львове за последние 100 лет, мы установили, что параллельно с изменением социально-экономических условий жизни населения менялось и действие эпидемических факторов. Во второй половине XIX века преобладающим было действие водного фактора, на фоне которого затемнялось действие других эпидемиологических факторов. После постройки в городе главного водопровода и устройства канализации водный фактор распространения кишечных инфекций перестал быть преобладающим и стало заметным влияние бытового пути передачи инфекции с выраженным сезонным действием мушиного фактора.
В период советской власти, когда произошли глубокие социально-экономические изменения в жизни трудящихся Львова, на фоне постоянно проводимых санитарно-оздоровительных и противоэпидемических мероприятий уменьшилось значение и бытового фактора. Помимо резкого снижения заболеваемости, изменился и ее тип, в настоящее время она носит спорадический характер.
Таким образом, влияние социальных факторов преимущественно на механизм передачи инфекции обусловливало как количественные, так и качественные изменения заболеваемости брюшным тифом.
ЛИТЕРАТУРА
Кал1н1ченко I. А. Розвиток комунального господарства Львова. Льв1в, 1956.— Столмакова А. И. В кн.: К истории медицины на Украине. Львов, 196!, стр. 128. — Charewiczowa L., Wodociagi starego Lwowa 1404, Lwow, 1934.— D о 1 i n s k i E., Sprawozdanic roczne o stanie sanitarnym miasta Lwowa w roku 1927. Lwow, 1928. — D u n i n-W a s o w i с z, Woda do picia we Lwowie. Rozbory wód wodociagowych i studziennych. Lwow, 1894. — Legezyñski W., PrzegL hyg., 1904, N 5, стр. 73. — Он же. Stosunki zdrowotne w miescie Lwowie w roku 1905 i 1906. Lwow, 1907.— Mi ko! a j ski S., Glos lek., 1907, N 6, стр. L —Он же. Dur brzysny we Lwowie. Lwow, 1912. — Pawlikowski A., O stosunkach zdro-wotnych w miescie Lwowie. Sprawozdanie za rok 1888. Lwow, 1891. — Он же. O stosunkach zdrowotnych w mescie Lwowie. Sprawozdanie za lata od 1889 do 1893. Lwow, 1894.
Поступила 31/VIII 1962 r.
-fr Ъ Ъ
В. я. КАНЕЛЬ — АКТИВНЫЙ УЧАСТНИК БОРЬБЫ
ЗА ОХРАНУ ЗДОРОВЬЯ РАБОЧИХ В ЦАРСКОЙ РОССИИ
Кандидат медицинских наук Г. А. Бейлихис
Из Московского научно-исследовательского института гигиены
имени Ф. Ф. Эрисмана
Доктор медицины Вениамин Яковлевич Канель (1873—1918)1 отдал делу рабочего класса не только свою революционную энергию, но и специальные медицинские знания.
1 Документальные материалы о партийной принадлежности В. Я. Канеля свидетельствуют о том, что В. Я. Канель был членом московской большевистской партийной организации (автор).
