CC BY
10
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
А.А. Бронзов
"Нужно" ли "учиться христианству из Ипполита" -Еврипидовой трагедии?
Опубликовано:
Христианское чтение. 1903. № 4. С. 614-628.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
„Нужно“-лн „учиться христіанству изъ Ипполита“—
Введеніе. — Исходный вопросъ. 1. Постановка „Ипполита“ на сценѣ: толкованіе его Д. С. Мережковскимъ; отзывы объ этомъ комментаріи. 2. О взглядахъ на Еврипида въ христіанской древности; проистекающіе отсюда выводы. 3. Заключенія изъ положеній Д. С. Мережковскаго и ихъ значеніе. 4. Нѣкоторыя аналогіи въ русской и иностранной литературѣ.
5. Окончательная постановка вопроса и задача настоящаго этюда.
«ОТЪ вопросъ, какой совершенно неожиданно приходится ставить въ наши дни... Разобраться въ немъ, однакожъ, до извѣстной степени необходимо и по слѣдующимъ въ Ъ частности причинамъ.
] 1. На сценѣ Императорскаго столичнаго драматическаго
театра поставлена минувшею осенью трагедія Еврипида «Ипполитъ». Часто дававшаяся до наступленія текущаго 1903 года, она не вдругъ была снята со сцены и потомъ. «Постановка» трагедіи «стоила множества денегъ, хлопотъ и труда. Ей», кромѣ того, «предшествовала еще большая газетная шумиха»... ‘) Самое представленіе трагедіи предварялось «вступительнымъ словомъ» Д. С. Мережковскаго 2), одного изъ нѣсколькихъ переводчиковъ даннаго Евригшдова творенія. 3) Очевидно, пуб-
’) Чит. въ газетѣ „Новое Время“ отчетъ о первомъ представленіи „Ипполита“ на сценѣ Александринскаго театра.
г) Напечатано ibidem: 15 октября 1902 г., № 9560.
3) Переводъ напечатанъ въ „Вѣстникѣ Европы“: 1893 г., январь. Есть еще другіе переводы: а) Л. Д. Шестакова въ „Ученыхъ Запискахъ Императорскаго Казанскаго Университета“: 1871 г., томъ 7-й; это—лучшій переводъ; б) И. Ѳ. Анненскаго въ „Журналѣ Министерства Народнаго
лика нашихъ дней нс можетъ проникнуть въ смыслъ послѣдняго безъ чьихъ-либо постороннихъ толкованій, а трагедія, между тѣмъ, поучительна и для нашихъ современниковъ, такъ какъ иначе не было-бы нужды и извлекать ее на свѣтъ Божій, тратить на постановку ея и деньги, и силы, и время...
Впрочемъ, во всемъ этомъ еще нѣтъ особой бѣды, а тѣмъ болѣе нѣтъ побужденій, въ частности, для богослова заводить рѣчь объ Еврипидовой трагедіи: мало-ли какія трагедіи ставились и ставятся на театральной сценѣ. Богословъ беретъ на себя трудъ говорить объ «Ипполитѣ» по той причинѣ, что вынуждается къ тому необычнымъ для христіанскаго слуха значеніемъ, какое приписывается этой трагедіи нѣкоторыми ея комментаторами или—Еврипиду вообще тѣми или иными его читателями.
Такъ, по словамъ Д. С. Мережковскаго, Ипполитъ—герой данной трагедіи—«святой, отшельникъ, постникъ, дѣвственникъ, женихъ небесной Дѣвы и, наконецъ, мученикъ цѣломудрія, прощающій и любящій крага своего, убійцу». «Развѣ это»,— вопрошаетъ названный комментаторъ,—«не почти совершенный образъ христіанина до христіанства?..» «Язычникъ Еврипидъ»,— продолжаетъ русскій его толкователь, «какимъ-то чудомъ прозрѣнія увидѣлъ то, чеі’О и мы, христіане, еще не видимъ или уже нс видимъ въ христіанствѣ»... Вниманіе читателя-христіа-нина усиливается все болѣе и болѣе... «Въ этой трагедіи Еврипида»...,—разсуждаетъ Д. С. Мережковскій, — «чуть брезжитъ въ темной глубинѣ язычества первый лучъ... новаго христіанскаго свѣта»... «Мы... гордимся христіанствомъ нашимъ... презираемъ язычество. Но, если бы мы вдумались въ то, что есть въ этой трагедіи Еврипида, то не пришлось-лн бы намъ умѣ-
Просвѣщенія“:. 1902 г. (у насъ въ рукахъ—отдѣльный оттискъ, который ниже и будетъ цитоваться); в) г. Еотелова: ibid.. 1879 г., № 8. Кромѣ этихъ стихотворныхъ переводовъ, есть прозаическій—В. Алексѣева: № 99 „Де-щовой Библіотеки“ А. С. Суворина. (Спб. 1889 г.). Другихъ переводовъ у насъ въ рукахъ не было. Греческимъ текстомъ трагедіи мы пользовались но изданію академика Наука: Euripidis tragoediae ex recensione Augusti Eauckii. Editio tevtia. Volum. 1. Lipsiae, 1881“. Кромѣ того, въ нашихъ рукахъ было и „знаменитое“, по выраженію академика II. В. Никитина (см. его литограф. „Лекціи но исторіи греческой литературы“; Спб. 1890— 1891 ак. г.), „изданіе великаго нидерландскаго ученаго“ 18-го „столѣтія“ Valckenaer’a (стр. 142): „Euripidis tragoedia Hippolytus, quam, latino carmine conversam a Georgio Hatallero, adnotationibus iustruxit Ludov. Cast). Valckc-naer. Lugd. Batav. 1768“.
рить нашу гордость и признать, что мы—христіане часто только на словахъ, а на дѣлѣ—язычники или даже просто безбожники, могли-бы» (замѣтьте!) «поучиться у этою древняго язычника христіанству?» ‘). Таково заключительное слово Д. С. Мережковскаго.
Эти и подобныя имъ положенія послѣдняго, провозглашенныя публично и напечатанныя въ наиболѣе извѣстной столичной газетѣ, произвели на публику,—насколько мы знаемъ,—сильное, прямо-таки подавляющее впечатлѣніе. Разумѣемъ именно тѣхъ изъ ея представителей, которые не ознакомились со всѣми сторонами дѣла лицомъ къ лицу.
Повременныя изданія заговорили...—одни съ похвалами по адресу русскаго Еврипидова комментатора, другія—съ упреками, иныя--просто съ недоумѣніемъ... «Торжественное провозглашеніе съ подмостковъ Александринскаго театра... что учиться христіанству нужно изъ Ипполита, написаннаго почти за 500 лѣтъ до Евангелія, эта величественная новость напомнила мнѣ»... и т. д.,—восклицаетъ М. О. Меньшиковъ 2). «Мережковскій читаетъ о религіозномъ значеніи античной трагедіи, о томъ, что въ Ипполитѣ Еврипидъ предвосхитилъ идеи христіанства»... замѣчаетъ по поводу перваго представленія Ипполита Д. Философовъ. «Я»,—говоритъ онъ о себѣ самомъ,—«всѣмъ сердцемъ сочувствую постановкѣ Ипполита»... Герой этой трагедіи былъ, по словамъ г. Философова, «предвозвѣстникомъ христіанскаго міровоззрѣнія»... 3 * 5) Извѣстный писатель В. В. Розановъ находитъ «вступительную статью» Д. С. Мережковскаго «справедливою» *). И. Ѳ. Анненскій высказывается, что «удивительная смерть» героя трагедіи—Ипполита «невольно кажется читателю какъ-бы предвосхищеніемъ нескверной кончины христіанскихъ мучениковъ» 6). Въ данной трагедіи, по словамъ того-же писателя, на-лицо «чисто-христіанскія ноты»... 6) «Философъ сцены, который создалъ, т. е., пе-
’) См. цитов. № 9560 газеты „Новое Время“. Курсивъ—нашъ.
„Новое Время“: 1902 г., 20 октября; № 9565.—Чит. также въ отдѣльномъ изданіи „Писемъ къ ближнимъ“ этого мыслителя: 1902 г., ноябрь; письмо 43-е; стран. 556.
3) Чит. въ „Мірѣ искусства“: 1902 г., №.Ns 9 — 10; „Художественная хроника“, стр. 12, 7.
*) Ibid.: чит. статью В. В. Розанова: „Ипполитъ Эврипида на Але-ксандрииской сценѣ“, стр. 240.
5) Дит.уемъ журнальную его статью по отдѣльному оттиску (ср. выше):
стран. 85. 6) Ibid., стран. 86.
режилъ и Федру, и Ипполита»,—говоритъ онъ-же,—«и въ самомъ дѣлѣ былъ однимъ изъ тѣхъ немногихъ эллиновъ, которые уготовали путь Господеви, только ему грезилось не сантиментальное христіанство житій, а мечта и философскій идеализмъ Евангелія» *). Выписавъ изъ 23-й главы Евангелія Матѳея стихи: 25—30 о «женѣ», бывшей въ замужествѣ за «семью братьями», и окончивъ эту выписку словами послѣдняго стиха: «ибо въ воскресеніи не женятся, ни выходятъ замужъ, но пребываютъ, какъ ангелы Божіи на небесахъ», данный авторъ вопрошаетъ: «ужъ не это-ли высокое представленіе о небесной жизни, какъ нѣкое предчувствіе, въ туманѣ встаетъ предъ нами изъ трагической гекатомбы Ипполита?..» 2 *)
Но—довольно восторженныхъ отзывовъ объ Евринидовомъ «Ипполитѣ»! И приведенные нами вполнѣ достаточно и ясно освѣщаютъ дѣло. Отзывовъ иного рода, немногочисленныхъ вообще, а главное—краткихъ или мало мотивированныхъ чего, однако, нельзя сказать объ отзывахъ Д. С. Мережковскаго, И. Ѳ. Анненскаго... въ настоящемъ случаѣ не приводимъ.
2. Въ дополненіе къ положеніямъ выше названныхъ писателей не излишне присовокупить, что и вообще Еврипидъ даже въ древне-христіанской средѣ пользовался извѣстнымъ уваженіемъ, что, въ свою очередь, также отмѣчено русскими писателями.. Напр., Д. Ѳ. Бѣляевъ въ своихъ «историко-литературныхъ этюдахъ: Къ вопросу о міровоззрѣніи Эврипида» я) отмѣчаетъ, что этотъ древне-греческій трагикъ былъ «учителемъ нравственности и добродѣтели, мудрыя правила котораго наполняли цвѣтники и т. п. нравоучительные сборники и сочиненія, а христіанскими писателями приводились рядомъ со свидѣтельствами Св. Писанія». Не краснорѣчиво-лн? Извѣстный ученый В. Ѳ. Корить въ своей «Исторіи греческой литературы» 4) говоритъ о «христіанскихъ писателяхъ первыхъ вѣковъ нашей эры», что они «даже находили въ» Евршшдовыхъ «сочиненіяхъ смутное предчувствіе новой вѣры». Въ свою очередь, извѣстный ироф. Ѳ. Г. Мищенко въ статьѣ объ «Еврипидѣ» 5) выражается
') Ibidem. '-) Ibid., страи. 86—87.
’) „Прилож. къ Ученымъ Запискамъ Императорскаго Каз. Университета 1878 г.“: „Предисловіе“, стр. V.
4) См. „Всеобщую Исторію литературы... подъ редакціей В. Ѳ. Корша. Томъ первый; часть вторая: Исторія литературъ греческой и римской“. Спб 1881 г., стр. 1040.
5) Вт» „Энциклопедическомъ Словарѣ“ Ерокгауза-Ефрона: нолут. 22; Спб., 1894 г., стр. 489.
еще болѣе опредѣленно, указывая и липъ изъ древне-христан-скаго времени: «учители церкви, какъ Климентъ Александрійскій, Григорій Назіанзинъ, видѣли въ немъ провозвѣстника новой вѣры». Уже не разъ упоминавшійся Д. С. Мережковскій отмѣчаетъ тотъ фактъ, что «на иконостасахъ древнихъ русскихъ церквей», между прочимъ, «изображались» и «эллинскіе мудрецы н поэты: Гомеръ, Платонъ, Аристотель, Софоклъ и Эврипидъ» и но той именно причинѣ, что они-де,—согласно разъясненію «нашего стариннаго иконописнаго подлинника»,— «отчасти пророчествовали о превышнемъ Божествѣ и о Рождествѣ Христовѣ отъ Пречистой Дѣвы»,—такъ какъ «хотя они и невѣрными были, но чистаго ради ихъ житія открылся имъ даръ прорицать будущее». При этомъ, въ частности, «трагикъ Эврипидій въ» данныхъ «иконописныхъ изображеніяхъ» нарисованъ «со свиткомъ въ рукахъ, на которомъ написано: Азъ чаю Нетлѣнному родитися отъ Дѣвы и воскресити мертвыя... ‘).
Другихъ данныхъ приводить нѣтъ надобности, такъ какъ—и благодаря приведеннымъ—становится вполнѣ ясно, что Еврипидъ дѣйствительно пользовался уваженіемъ въ христіанской средѣ и, при томъ, не только древней, но и болѣе поздней, напр., у нашихъ предковъ. Все это весьма характерно. Очевидно, было что-то у Еврипида, въ его міровоззрѣніи симпатичное, что привлекало къ себѣ взоры даже христіанъ...
Въ настоящемъ случаѣ, оставляя въ сторонѣ «старинные иконописные подлинники», 2) о которыхъ неизвѣстны другія, естественно интересующія насъ, подробности, по крайней мѣрѣ, такія, которыя сколько-нибудь могли-бы насъ удовлетворить здѣсь 3), не приводя какихъ-либо подробностей и о Климентѣ Александрійскомъ 4), какъ не принадлежащемъ къ числу «отцовъ» христіанской церкви и носящемъ имя лишь церковнаго «учителя», а потому и не безусловно авторитетномъ для насъ,—остановимъ нѣкоторое вниманіе на св. Григоріи Назіап-зенѣ (или Богословѣ)5)—этомъ знаменитомъ «отцѣ» церкви °)
’) „Hob. Вр.“: 15 окт. 1902 г., № 9560: „О новомъ значеніи древаей трагедіи Д. С. Мережковскаго. Чит. также журн. „Новый Путь“: 1903 г., февр.; „записки релизіозво-философскихъ собраній“, стр. 70.
-) Ср. о нихъ выше.
3) Ошибочность положеній этихъ подлинниковъ, однако, будетъ указана нами ниже. 4) Ср. о немъ выше. 5) Ср. о немъ выше у насъ.
б) Не точно, какъ мы видѣли выше, называемомъ лишь „учителемъ
церкви“ (напр. со стороны Ѳ. Г. Мищенко).
первыхъ вѣковъ, авторитетъ котораго въ нашихъ глазахъ, конечно, непререкаемъ.
Нѣкоторую попытку сопоставленія твореній св. Григорія Богослова съ произведеніями Еврипида,—со стороны извѣстнаго вліянія послѣдняго на перваго, находимъ у превосходнаго русскаго филолога II. О. Фоккова ‘). Справедливо отнесши св. Григорія къ числу «христіанскихъ писателей... высочайшаго богословскаго значенія,—писателей, которыхъ вся сумма произведеній, по своему разнообразію и всегда первенствующему достоинству, исключаетъ всякія предположенія о какомъ нпбудь плагіатѣ или лукавыхъ присвоеніяхъ», Н. Ѳ. Фокковъ сопоставляетъ между собою «трагедію» этого св. отца христіанской церкви: «Страдающій Христосъ» съ Евршшдовыми произведеніями. Эта трагедія, говоритъ онъ, «составлена по Еври-нпдѵ», въ частности, по сочиненіямъ послѣдняго: «Вакханки, Ипполитъ, Медея, Троянки», откуда св. Григоріемъ взяты тѣ или иные «стихи обыкновенно безъ всякихъ измѣненій». При этомъ, изъ разсматриваемой нами Евршшдовой трагедіи, т. е., «изъ Ипполита, взято, кажется, до 200 стиховъ, не считая тѣхъ, которые, очевидно, нѣсколько приспособлены» 2). Интересно, какъ происходитъ это приспособленіе. Напр., начальные стихи Ипполита таковы: «Великою и славной межъ людьми богиней я, Кипрнда, называюсь и въ небесахъ, и ото всѣхъ живущихъ на атлантическихъ границахъ понта, взирающихъ на свѣтлый солнца блескъ» * *)... У св. Григорія Богослова эти мысли высказываютъ «благочестивыя дѣвы», а не Венера. «На вопросъ Богородицы: что за шумъ и смятеніе, какъ будто ночной порой врагъ ворвался въ городъ», «хоръ» этихъ дѣвъ, «между прочимъ, отвѣчаетъ: великою и славной межъ людьми называютъ тебя, Пречистая, всѣ жители земли, свѣтъ солнца зрящіе»!.. '*) Или: у Еврипида Ипполитъ говоритъ Артемидѣ: «тебѣ, владычица, для украшенья я приношу вѣнокъ, сплетенный съ луга, котораго никто не попиралъ»... 5) Св. Григорій Богословъ замѣняете имя Ипполита именемъ «I. Христа»,
’) Въ „Предисловіи“ къ его книгѣ: „Къ синтаксису греческаго новозавѣтнаго языка и византійскаго“. Москва, 1887 г.
-) Ibidem, стр. 16—17. :') Перев. П. Д. Шестакова, стр. 123.
*) Н. Ѳ. Фокковъ: op. cit., стр. 17—18 („Предислов.“). Переводъ нѣсколько измѣненъ нами (ср. перев. II. Д. Шестакова).
-ѵ) У Л. Д. Шестакова: стр. 126.
обращающагося къ Богородицѣ съ такими-же словами '). «Служитель», обращаясь къ Венерѣ, взываетъ: «владычица Кип-рида, должно простить тому, кто, гордостью объятый, но юности пустое говоритъ тебѣ; какъ будто ты и не слыхала: богамъ умнѣе смертныхъ должно быть»... 2) У св. Григорія Богослова сдѣланы перемѣны: вмѣсто КЦг>>. (= Киприда) поставлено — Koup-rj (=ДѢва) и послѣдній стихъ читается иначе: «вѣдь знаемъ мы, что ты мудрѣе людей» (здѣсь «говоритъ полухоръ въ утѣшеніе опечаленной Богородицы») 3)... Другихъ примѣровъ, говорящихъ о пользованіи со стороны св. Григорія Богослова Еврипидомъ, не приводимъ, хотя ихъ немало предлагается Н. Ѳ. Фокковымъ 4): вполнѣ наглядно рисуютъ дѣло и указанные нами случаи...
Таковы данныя, съ которыми намъ надлежитъ считаться. Что къ Еврипиду вообще (а въ частности и къ его «Ипполиту») относились съ уваженіемъ въ христіанской средѣ, это и понятно, и само но себѣ существенно неважно. Понятно по многимъ причинамъ. Напр., то несомнѣнно, что Еврипидъ въ ряду до-христіанскихъ моралистовъ занималъ одно изъ выдающихся мѣстъ. Живя въ пятомъ вѣкѣ до Р. Хр. (род. 'въ «480 г.», а ум. въ «406 г.») 5), онъ, тѣмъ не менѣе, высказывалъ воззрѣнія, часто весьма симпатичныя: «училъ зрителей состраданію н человѣчному отношенію къ рабамъ и несчастнымъ», говорилъ, что «многіе рабы... душою свободнѣе нс-рабовъ», проиовѣдывалъ «равенство всѣхъ людей по природѣ..., участіе и состраданіе къ бѣднымъ, слабымъ, униженнымъ, несчастнымъ, былн-ли это свободные, пли рабы, эллины, или варвары»; онъ «поднялся до изображенія общечеловѣческихъ... страданій и тѣмъ широко раздвинулъ предѣлы симпатіи въ античномъ обществѣ...» в) г) Даже не желая соглашаться съ крайними панегиристами Еврипида, каковы, напр., гг. Мережковскій, Анненскій н друг.. мы
') Н. Ѳ. Фокковъ: op. eit; „иредисл.“, стр. 18.
2) П.Д. Шестаковъ: стр. 129. Переводъ его немного измѣненъ у насъ.
3) Н. Ѳ. Фокковъ-. ibid, стр. 18 („предисл.“).
4) Ibid.; „предисл.“; стр. 17, 19, 20, 21.
5) См., напр., у Bernhardy: „Grundriss der griechischen Litteratur“. Dritte Bearbeitung. Zweit. Th., zweite Abtheil. Halle, 1872. S. 384, 386.
6) Ѳ. Г. Мищенко: 1. с., стр. 487. 489.
7) ГІо вопросу объ этическихъ принципахъ Еврипидовскихъ (вообще) чит., нанр., а) Fr. Warmbold: „Beiträge zur Euripideischen Ethik“ (Zerbst, 1875); б) I). Fr'iedr. Liibker: „Beiträge zur... Ethik des Euripides“ (Parchim, 1863) и друг.
вс о же должны признать, что вышеприведенныя положенія
O. Г. Мищенко объ этомъ греческомъ моралистѣ болѣе или менѣе вѣрны. Другое дѣло будетъ, если бы кто-либо спросилъ насъ о внутреннемъ смыслѣ, внутренней подкладкѣ подобныхъ Еврипидовыхъ разсужденій... Обо всемъ этомъ здѣсь мы не говоримъ и пока не имѣемъ и надобности говорить. И такъ, Еврипидъ, въ указанныхъ отношеніяхъ стоявшій выше даже такихъ колоссовъ древности, каковы были Платонъ и Аристотель. отрицавшіе тождество нравственной природы у всѣхъ людей, раздѣлявшіе міръ человѣческій на эллиновъ и варваровъ, уевоявшіе возможность нравственнаго усовершенствованія только первымъ, да и изъ нихъ не всѣмъ въ одинаковой мѣрѣ и проч.'),— естественно могъ остановить на себѣ вниманіе и нѣкоторыхъ христіанскихъ писателей, тѣмъ болѣе, что весьма многіе изъ нихъ (въ томъ числѣ и Климентъ Александрійскій, а также и св. Григорій Богословъ) * 2) получили классическое образованіе... Могли имѣть въ данномъ случаѣ мѣсто, конечно, и другія обстоятельства, въ родѣ отмѣчаемаго Н. О. Фокковымъ. «Если»,— говоритъ онъ, — «изъ поэтовъ» (разумѣются «классическіе») «преимущественно Еврипидъ изобилуетъ сантиментальными описаніями человѣческихъ страстей въ ихъ прискорбныхъ послѣдствіяхъ, если», далѣе, «онъ охотно останавливается на грустныхъ случайностяхъ нашего земного существованія п его сентенціи со многими» (сильными) «укорами говорятъ вообще о женщинахъ, если этотъ, по Аристотелю — -рауосштатос тйѵ wüTj-üw, преимущественно» изобилуетъ «плачевными словами:
оГ/.7о; ттгѵЬо; и под., то»,—заключаетъ русскій ученый,— «ужо и на такихъ общихъ основаніяхъ можно предполагать, что особенно Еврипидомъ явно и сознательно пользовались христіанскіе писатели»... ’!), отыскивавшіе,—предполагается,— у него рѣчь о. вопросахъ, весьма ихъ интересовавшихъ, — находившіе у нею готовую форму, въ которую могли бы влить христіанское (независимое отъ языческаго) содержаніе, и проч. «Христіанская психологія», отсутствіе которой еще въ наши дни съ сожалѣніемъ отмѣчалъ покойный еп. Ѳеофанъ *), тѣмъ
’) Чит. сочиненія этихъ философовъ: „Политику“ Платона, „Нико-маховскую этику“ Аристотеля, его лсе „Политику“ и др.
2) См. объ атомъ въ „патрологіяхъ“, напр., у Bardcnhewcr’a. (2 Aufl., Freib. im Breisg. 1901. S. 249.114...), у HirschVя (I Band, Mainz, 1881.
P. 209... II Band. 1883, S. 175...)...
:1) H. Ѳ. Фокковь: op. cit., „Предисл.“, стр. 16.
J) См. его „Начертаніе христіанскаго нравоученія“. Москва, 1891 г.,
болѣе не имѣла мѣста, какъ наука, въ первые христіанскіе вѣка, и отсюда тѣмъ болѣе становится понятною попытка тѣхъ или другихъ древне-христіанскихъ мыслителей обратиться за нѣкоторыми психологическими разъясненіями къ хорошо извѣстнымъ имъ со «школьной скамьи» классикамъ и т. и. Можно было бы привести въ настоящемъ случаѣ и еще нѣкоторыя основанія, служащія къ освѣщенію разъясняемаго нами положенія, но, думаемъ, достаточно будетъ и предложенныхъ и особенно въ виду слѣдующаго обстоятельства. Разумѣемъ то именно явленіе, что пользованіе до-христіанскнми пли вообще впѣ-христіанскпми мыслителями со стороны представителей «святоотеческой» письменности никогда не клонилось и не вело къ пониженію авторитета христіанской истины, не отражалось вредно на твореніяхъ свв. Отцовъ церкви, не вело къ превозношенію нс-христіанскихъ воззрѣній предъ христіанскими, къ провозглашенію первыхъ за руководственное для христіанъ начало, за нѣчто такое, благодаря чему христіане могли бы приглашаться «учиться христіанству» своему у язычниковъ, т. е., у выдающихся изъ нихъ (въ родѣ Еврипида)... Коротко сказать: въ пользованіи со стороны представителей «святоотеческой» письменности древними «классиками», понятномъ и объяснимомъ безъ труда, никакой опасности для чистоты и прочности христіанскаго ученія, какъ такого, не было. Здѣсь— конецъ п дальнѣйшимъ разговорамъ на данную тему.
3. Совершенно другое приходится говорить о значеніи для христіанъ міровоззрѣнія древнихъ классиковъ и. въ частности, Еврипида, поскольку вздумаемъ перейти къ вышеизложеннымъ взглядамъ на него, принадлежащимъ Д. С. Мережковскому и прочимъ, согласно съ нимъ думающимъ лицамъ.
Мы уже видѣли, до чего договорились эти мыслители... послѣ 19-ти иѣковаго существованія христіанства. Оип во всеуслышаніе проповѣдуютъ, что «учиться христіанству нужно» у Еврипида... Раныие-де у насъ будто-бы имѣлось недостаточно средствъ для данной цѣли (по крайней мѣрѣ, такая мысль невольно приходитъ въ голову при чтеніи не разъ цитованнаго выше «вступительнаго слова» къ первому «представленію Ипполита»), несмотря па то, что въ нашихъ рукахъ были: и св. Евангеліе съ прочими свящ. книгами Но-
стр. 7. Ср. наше изслѣдованіе: „Нравственное Богословіе въ Россіи въ теченіе 19-го столѣтія“. Спб. 1901 г., стр. 347—348.
ваго Завѣта, и ветхозавѣтныя писанія съ ихъ пророчествами, прообразами и ир., и обширнѣйшая святоотеческая письменность..., и все вообще точно формулированное церковное ученіе. Ужели представляется нужнымъ обращаться еще къ стороннимъ въ данномъ случаѣ средствамъ? Но разъ рекомендуютъ таковыя средства, не въ правѣ отъ нихъ отказываться, если только дорожимъ истиной н къ ней всячески стремимся. Однако, прежде, чѣмъ новымъ средствомъ воспользоваться, необходимо тщательнѣе къ нему присмотрѣться и уяснить себѣ сознательно: цѣлесообразпо-.ти оно, не вредно-лн и нроч? Все ото мы дальше и сдѣлаемъ...
Но предварительно скажемъ нѣсколько словъ о нѣкоторыхъ весьма важныхъ выводахъ, какіе слѣдуютъ пли могутъ быть сдѣланы (помимо намѣченныхъ выше) изъ положенія, выставленнаго Д. С. Мережковскимъ.
Эти выводы ясны. Если «учиться христіанству нужно изъ Ипполита» — Еврипидовой трагедіи, — если — другими словами — еще задолго до христіанства принципы христіанскіе уже проповѣдывались устами язычника (иначе какъ можно было-бы у него «христіанству учиться»?), — то нельзя-ли отсюда заключить, что христіанство и не привнесло съ собою іі въ себѣ въ міръ ничего существенно новаго, такъ какъ — повторяемъ — уже Еврипидъ будто-бы проповѣдуетъ христіанскія воззрѣнія и можетъ быть рекомендованъ (и прямо рекомендуется названнымъ русскимъ мыслителемъ) въ качествѣ цчителя — проповѣдника христіанства? Не думаемъ, что мы дѣлаемъ выводъ преувеличенный въ той или другой мѣрѣ.
Дѣло принимаетъ, такимъ образомъ, очень серьезный оборотъ, если присмотрѣться къ нему внимательно и ближе. И дѣйствительно, мы—христіане—рѣшительно утверждаемъ, что Іисусъ Христосъ—Господь нашъ и Спаситель нашъ—принесъ па землю новый нравственный законъ, какого нс знало язычество іі до какого послѣднее, предоставленное себѣ самому, и не могло додуматься своимъ омраченнымъ грѣховностью умомъ. Заповѣдь новая дана намъ Господомъ,—заповѣдь любви (Іоанп. XIII, 34), неизвѣстная и непонятная до-христіапскому міру въ томъ ея освѣщеніи, въ какомъ она извѣстна въ христіанствѣ, гдѣ весь законъ заключается въ одномъ словѣ: люби ближняго твоего, какъ самого себя (Гал. V, ]4) ‘)... Мы—христіане—
') Подробности здѣсь естественно не указываются. Чит. о нихъ въ нашей статьѣ: „Сущность христіанскаго ученія объ отношеніяхъ человѣка къ ближнимъ“ (Хр. Чт1897 г., ноябрь).
утверждаемъ, что язычникъ, безъ божественной благодатной силы, былъ-бы неспособенъ достигнуть надлежащей нравственной высоты даже и въ томъ случаѣ, если бы ему были въ совершенствѣ извѣстны предписанія самаго чистаго нравственнаго закона... (ср., напр., Римл. YII, 15—25). Это, такъ сказать, одна изъ аксіомъ въ'христіанствѣ. Л между тѣмъ, но заявленію Д. С. Мережковскаго, оказывается, что и языческому міру извѣстенъ «почти совершенный образъ христіанина до христіанства».—что, слѣдовательно, язычникъ, хотя-бы-то и исключительный, могъ какъ самостоятельно додуматься своимъ умомъ до высокихъ христіанскихъ нравственныхъ принциповъ, такъ и осуществить ихъ въ самой своей жизни «почти» въ «совершенной» степени и ео ipso предложить намъ—христіанамъ—въ данномъ случаѣ хорошій и поучительный урокъ.
4. Таково положеніе дѣла. Оно требуетъ выясненія особенно въ виду того, что подобные голоса и у пасъ—въ Россіи—не единичны. Попытки возвысить значеніе язычества въ ущербъ признаваемому христіанами достоинству и значенію христіанства, какъ доктрины, отъ язычества независимой и кореннымъ, принципіальнымъ образомъ отъ него отличающейся, извѣстны и въ русской литературѣ. Для примѣра назовемъ хотя-бы существующую въ русскомъ переводѣ книгу Вольт-’ манна: «Система моральнаго сознанія» *), гдѣ, между прочимъ, читаемъ, напр.. такія строки: «многія точки соприкосновенія и черты сходства» между сссействомъ и христіанствомъ «вызываютъ научное предположеніе о ессейскомъ происхожденіи личности Іисуса»..., 2)—или такія: «христіанство не принесло въ міръ ничего абсолютно новаго»..., 3)—или еще: «въ христіанствѣ необходимо допустить двоякое вліяніе іудейской и греческой этики»... 4) Не указываемъ уже въ данномъ случаѣ невозможной по содержанію переводной книги Летурно: «Прогрессъ нравственности» °). Не говоримъ и о произведеніи Н. Нотовича: «Пробѣлъ въ жизни Іисуса», пытающемся поставить христіанство въ зависимость отъ буддизма *)... Назовемъ статью 13. Б. Розанова: «Въ чемъ разница древняго н новаго міровъ» ’), гдѣ, между прочимъ, читаемъ, что «хри-
Ч Спб. 1901 г. -) Ibid., стр. 188. 3) Ibidem.
4) Ibid., стр. 190. 5 * 7) Спб. 1892 г.
в) Чит. статью Н. Л. Лисарсвстго: „Христіанство и буддизмъ на Западѣ“ („Хр. Чм.“ 1898 г., іюль, стр. 13)...
7) Новое Время; 1902 г., 12 сент., № 9527.
етіяііство взяло чрезвычайно много изъ язычества»... О западныхъ ученыхъ, произведенія которыхъ на русскій языкъ нс переведены, но гдѣ заключаются подобные же взгляды, го-норить было-бы слишкомъ долго, такъ какъ имя ихъ—до нѣкоторой степени легіонъ, и они возвѣщаютъ все тоже, нерѣдко въ еще болѣе рѣшительной формѣ. Для примѣра укажемъ на одно изъ новѣйшихъ произведеній: «Этика Іисуса» — Альбрехта Рау 1), гдѣ съ крайней безцеремонностью говорится о «принципахъ этики Іисуса, происшедшихъ изъ языческаго идеализма. 2)», о «христіанахъ до Христа», т. е.. «ессеяхъ и оерапевтахъ 3)»,—о томъ, «что 1) принципы христіанской этики развились изъ метафизики греческихъ мыслителей,— что» 2) они «уже въ теченіе полутора столѣтій до Іисуса практиковались у точно извѣстныхъ іудейскихъ сектъ,— что 5) Филонъ был ь первый теоретикъ, а Іисусъ первый практикъ, если угодно—первый народный проповѣдникъ этой морали 4)». Другихъ примѣровъ не будемъ приводить: они въ настоящемъ случаѣ излишни, такъ какъ здѣсь требовалась лишь небольшая иллюстрація высказаннаго нами раньше положенія о пониманіи тѣми или иными лицами отношенія между язычествомъ и христіанствомъ.
5. Въ виду только-что сказаннаго вопросъ, нами намѣчаемый, получаетъ такую форму: дѣйствительно-ли самостоятельна христіанская мораль, какъ такая,—не есть-лн она и въ самомъ дѣлѣ дальнѣйшее и вполнѣ естественное продолженіе и развитіе морали предыдущаго времени? Это—вопросъ, отъ такого или иного рѣшенія котораго зависитъ многое. Въ самомъ дѣлѣ, если христіанская мораль въ ея существѣ—естественная сумма того, что уже дано раньше: въ морали буддійской, греко-римской, іудео-александрійской, ессейской, вообще іудей-ской-ветхозавѣтной..., какъ это и утверждаютъ иные изъ западныхъ въ особенности ученыхъ, то чѣмъ-же, въ самомъ дѣлѣ, гордиться намъ — христіанамъ, но крайней мѣрѣ, существенно?
Этотъ капитальнѣйшій вопросъ, обстоятельное разсмотрѣніе котораго покажетъ намъ во-очію, что «между» христіанскимъ откровеннымъ ученіемъ и языческими или язычествую-щими до-христіанскими «.лежитъ непроходимая» въ сущно-
’) Giessen, 1899. 2) Чит. „главу вторую“ этой книги.
5 См. „главу третью“. 4) Ibid., 5.па.
41
сти бездна, «пропасть», — мы и имѣемъ намѣреніе освѣтить въ своихъ статьяхъ объ Еврипидовой трагедіи—«Ипполитѣ», въ виду современныхъ толковъ, всего болѣе ею именно возбуждаемыхъ въ данномъ случаѣ...
И такъ, имѣемъ-ли мы въ «Ипполитѣ» христіанское (всецѣло или «почти») ученіе, возвѣщенное язычникомъ до христіанства, т. е., до явленія въ міръ Спасителя? Или нѣтъ? Или Спасителемъ возвѣщено совершенно новое ученіе, не имѣвшее для себя аналогій въ язычествѣ, въ частности — у Еврипида, — отъ послѣдняго независимое..? «Нужно»-ли, да и вообще можно-ли «учиться христіанству» у этого языческаго трагика по его «Ипполиту»? На всѣ эти и подобные имъ вопросы и надлежитъ дать отвѣтъ.
I.
Замѣчаніе о характерѣ нападеній на христіанство—прежнихъ и нынѣшнихъ. Время появленія „Ипполита“ на сценѣ. — Цѣль статьи.—Краткое содержаніе „Ипполита“.—Подраздѣленія дальнѣйшей части этюда.
«Грозный признакъ времени! Христіанство нуждается уже въ оправданіи!» Нынѣ слышимъ уже «приглашеніе учиться христіанамъ христіанскимъ добродѣтелямъ по главному лицу» Еври-пидовой трагедіи—Ипполиту. Такъ восклицаетъ нѣкто Е. Поселянинъ. «Раньше не сочувствовавшіе христіанству молча проходили мимо него пли глумились надъ нимъ безсильными глумленіями, какъ фарисеи надъ распятымъ Христомъ»,—продолжаетъ онъ-же,—а «теперь поборники новаго христіанства, снисходительно кое въ чемъ обѣляя христіанство, хотятъ склонить его предъ прелестью язычества и заслѣпить его животворный свѣтъ несчастной—мертвенной, блеклой мишурой язычества!..» ')•
Разсудимъ!..
«Ипполитъ» — Еврипидова трагедія — была поставлена на сцену впервые въ «428 г.» до Р. Хр. 2). У насъ опа дана въ 1902 г., слѣдовательно, чрезъ 2330 лѣтъ! Живучесть трагедіи— прямо таки поразительна. Очевидно, незаурядны ея достоинства.
Не имѣя въ виду разсматривать ихъ всесторонне, — въ частности, не намѣреваясь оцѣнивать трагедію, какъ именно литературное произведеніе, сопоставлять ея поэтическихъ кра-
') Душеполезное чтеніе: 1902, декабрь, стр. 702.
'-) См. „Euripidis tragoediae ex reccnsione Aw/nsti Xauckü“ (edit tertia, volurn. I. Lipsiae, 1881, p. 414). У Bernhardt/: op. cit.. S. 457.
сотъ съ красотами другихъ произведеній самого Еврипида и ппыхъ трагиковъ древняго и прочихъ временъ,—говорить объ особенностяхъ Евршшдова «языка», его пріемовъ и проч. и проч.,—отсылая въ данномъ случаѣ всѣхъ интересующихся къ различнымъ курсамъ «исторіи греческой литературы»,—мы остановимъ свое вниманіе только наремігіозно-нравствснныхъидеяхо, намѣченныхъ въ «Ипполитѣ». При этомъ оттѣнимъ всѣ сколько-нибудь значительныя изъ нихъ, влагаемыя Еврипидомъ въ уста не только главнаго героя трагедіи, т. е., въ Ипполита, но и въ другихъ дѣйствующихъ ея лицъ, — и посмотримъ, чему они могли-бы научить насъ—христіанъ? Въ самомъ дѣлѣ, трагедія дается, конечно, въ назиданіе нашей публики, и, поэтому, мы въ правѣ интересоваться не однимъ только героемъ, на котораго намъ особенно указываетъ Д. С. Мережковскій, но и остальными ея дѣйствующими лицами, всѣмъ ея содержаніемъ.
Послѣднее можетъ быть передано въ краткихъ словахъ такимъ образомъ:
Сынъ аѳинскаго царя Тезея-Ипполитъ «считалъ» Афродиту «послѣднею изъ богинь». Она рѣшила отомстить ему за это, съ каковою цѣлію возбудила къ нему любовную страсть въ его мачехѣ—Федрѣ. Послѣдняя понимала всю неумѣстность, всю неестественность подобнаго рода чувства мачехи къ пасынку и потому долго скрывала свою страсть отъ окружавшихъ ее лицъ. Однако, подъ вліяніемъ неудовлетвореннаго, сжигавшаго ее, чувства она слабѣла съ каждымъ днемъ болѣе и болѣе. Видѣвшіе ее недоумѣвали о причинѣ ея болѣзненнаго состоянія. Наконецъ, сама больная открыла истину своей кормилицѣ. Эта приняла въ ней участіе и, пообѣщавъ достать «лекар-ства», которое уврачевало-бы недугъ, въ дѣйствительности открыла Ипполиту о любви къ нему Федры. Опа думала, что вызоветъ въ немъ отвѣтное къ мачехѣ чувство. Но Ипполитъ отнесся къ сдѣланному ему сообщенію совсѣмъ не такъ,—съ негодованіемъ. Узнавъ объ его чувствахъ, вполнѣ расходившихся съ ея собственными, Федра рѣшилась покончить съ собою: жизнь ей надоѣла, а кромѣ того, она, быть можетъ, и опасалась, что Ипполитъ откроетъ объ ея преступной страсти ея мужу—Тезею по возвращеніи его домой. Федра повѣсилась. Тезей, возвратившись домой, засталъ ее уже мертвою. Разузнавая объ обстоятельствахъ, приведшихъ его супругу къ роковому концу, онъ замѣтилъ въ ея рукѣ «дощечку», на которой покойная, изъ желанія отомстить Ипполиту за его къ ней равнодушіе, обви-
41»
пила его въ намѣреніи обезчестить ее. Это сообщеніе привело Тезея въ понятное негодованіе. Въ гнѣвѣ и раздраженіи опъ не захотѣлъ разобрать дѣла обстоятельно, проклялъ сына и осудилъ ого на изгнаніе изъ родной земли на чужбину. При этомъ царь вспомнилъ объ обѣщаніи, данномъ ему Посейдономъ, исполнить три его желанія, и обратился къ божеству съ просьбой немедленно же покарать Ипполита смертью. Просьба Тезея была уважена подземнымъ властителемъ. Умиравшаго Ипполита принесли домой..., и только тутъ Тезей узналъ, наконецъ, истину, понялъ свою неправоту и попросилъ у сына прощенія, которое и получилъ, послѣ чего невинно оклеветанный мачехою Ипполитъ умеръ, получивъ утѣшеніе отъ любимой имъ дѣвственной богини—Артемиды...
Таковъ ходъ1) дѣла въ «Ипполитѣ». Имѣя въ виду отмѣтить заключающіяся въ немъ религіозно-нравственныя идеи, сначала обратимъ вниманіе на разсужденія прочихъ дѣйствующихъ лицъ трагедіи, кромѣ Ипполита, а затѣмъ сосредоточимъ свое вниманіе на послѣднемъ, какъ героѣ трагедіи2), на котораго, какъ мы выше говорили, намъ и указываютъ наши отечественные мыслители, какъ на «почти совершеннаго христіанина» *).
А. Бронзовъ.
') Самый общій. Другія подробности намъ пока не нужны. Ихъ коснемся дальше.
2) Будемъ дѣлать выдержки изъ трагедіи большею частію по переводу В. Алексѣева, свѣряя его въ важныхъ случаяхъ не только съ другими переводами, но и съ подлинникомъ.
*) Продолженіе слѣдуетъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
