CC BY
94
© В.В. Асташин, 2008
НАТО И ПРОБЛЕМЫ БЕЗОПАСНОСТИ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ ПОСЛЕ 11 СЕНТЯБРЯ 2001 ГОДА
В.В. Асташин
В современной международной системе решение проблем безопасности на различноу уровне невозможно без налаживания сотрудничества на двусторонней и многосторонней основе. Этот тезис стал почти аксиомой в теории и практике международной политики в конце прошлого и начале нынешнего века. Однако почти одновременно началось скрытое и явное разрушение принципа многосторонности в современной глобальной дипломатии, особенно в случае урегулирования региональных кризисов. Наглядный пример -распад Югославии и его последствия.
В 1990-е гг. ведущую роль в миротворческих операциях стало играть НАТО, которое существенным образом расширило зону своей ответственности и увеличило влияние не только в Европе, но и в соседних регионах. Стало ли НАТО более эффективным? Принесло ли расширение зоны ответственности больше безопасности? Эффективнее ли НАТО других международных организаций? На рубеже XX-XXI вв. многие ведущие западные политики уверяли, что НАТО является фактором позитивных изменений в области региональной безопасности, приводя в пример миротворческую операцию на Балканах.
Распад СССР и ликвидация социалистического блока стали ключевым событиями, изменившими сущность и стратегию Североатлантического альянса. Одновременно коренным образом изменилась среда международной и региональной безопасности. Была сломана структура и порядок эпохи «холодной войны». В начале 1990-х гг. многие верили, что новый мировой порядок станет более стабильным, конфликты будут решаться исключительно мирным путем, а международное сообщество будет солидарным перед новыми угрозами международной безопасности. Международное сообщество нуждалось в лидер-
стве. Организация Объединенных Наций не оправдала возлагавшихся на нее надежд. В этих условиях лидерство было признано за Соединенными Штатами.
Во многом такой консенсус способствовал успеху операции «Буря в пустыне», которую возглавили США. Первая военная кампания против агрессивного Ирака снискала поддержку многих стран, включая и СССР, стоявший тогда на грани коллапса. Первая война против Ирака рассматривалась как пример коллективных действий против агрессора. В ноябре 1991 г. главы государств - членов НАТО собрались в Риме. Римский саммит открыл серию встреч, на которых пересматривались военная стратегия и стратегия безопасности альянса, а также меры по перестройке военного и политического управления организацией. Саммит в Риме одобрил новую стратегическую концепцию, которая стала политическим фундаментом для интеграции Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) в структуры НАТО в конце 1990-х годов.
В декабре 1991 г. НАТО учредило Совет Североатлантического сотрудничества, в который вошли многие государства ЦВЕ и бывшего СССР. В 1994 г. брюссельский саммит НАТО инициировал крупномасштабную программу «Партнерство ради мира». Приглашение участвовать в этом проекте получили более 40 стран, включая государства ЦВЕ и СНГ. Некоторые эксперты полагали, что программа станет первым шагом на пути к полному включению в военные и политические структуры НАТО. Но это было не так, хотя ряд государств СНГ заявили о своем желании вступить в Альянс. Более сложная ситуация наблюдалась в Центральной Азии (ЦА). Официально страны региона никогда не подавали заявки на вступление в НАТО, хотя осуществляют программы сотрудничества с Альян-
сом. Но с конца 1990-х гг., по мере обострения обстановки на Ближнем Востоке и вокруг Афганистана, а также в связи с ростом интереса Запада к природным ресурсам Прикаспийского региона, центральноазиатские государства стали привлекать больше внимания НАТО и других международных организаций. И в самих центральноазиатских государствах также росла заинтересованность в сотрудничестве с Североатлантическим альянсом. Терроризм, наркотрафик и социальноэкономическая нестабильность только способствовали этому процессу. Сотрудничество было сосредоточено в основном в сфере модернизации вооруженных сил, создания эффективной пограничной и таможенной служб, а также спецподразделений по борьбе с терроризмом и транснациональной преступностью. Кроме того, ряд политических лидеров ЦА надеялись тем самым обеспечить себе прочное положение во главе своих республик.
Следующей важной датой в истории взаимоотношений Североатлантического альянса и стран ЦА стали события 11 сентября
2001 года. Хотя еще в 1998-2000 гг. американские граждане и американская собственность подвергались террористическим атакам (взрывы американских посольств в Кении и Танзании и нападение террористов на эсминец США «Коул»), коренные изменения в антитеррори-стической стратегии США произошли после атаки на Всемирный торговый центр и Пентагон. Государства - члены НАТО единогласно поддержали США в борьбе с Аль-Каидой и другими террористическими организациями, что, в частности, выразилось в создании международного контингента [The International Security Assistance Force (ISAF)] в Афганистане после вторжения в эту страну в октябре 2001 г. войск США. Теперь центральноазиатский регион не на словах, а на деле приобрел ключевую роль в антитеррористической стратегии США и в обеспечении международной безопасности. После переговоров с главами России и пяти республик ЦА США и их союзники по НАТО впервые в истории региона смогли разместить здесь свои военные базы. Теперь не только США, но и весь Альянс глубже осознал выгоды военного присутствия в регионе. А в повестке дня НАТО по проблемам безопасности ЦА стала занимать одно из ведущих мест.
Региональные проблемы, включая терроризм, этнические конфликты, торговлю наркотиками и незаконную миграцию, представлявшие ранее угрозы в основном странам СНГ, НАТО теперь стало рассматривать как вызов безопасности всем странам - членам Альянса. Особую тревогу вызывал и вызывает сегодня рост производства опиума и его производных. Афганистан стал крупнейшим экспортером героина в страны СНГ и Европейского союза (ЕС). Этому способствуют прозрачные и плохо охраняемые границы между странами региона. Западные эксперты утверждали, что «из-за того, что страны Центральной Азии не стремятся вступить в Альянс, НАТО менее заинтересовано помогать этим странам в проведении военных и политических реформ, чем это было на Западных Балканах и Кавказе» [8]. Поэтому представители НАТО говорили в официальных выступлениях и беседах, что появление Альянса в ЦА означает лишь, что организация преследует здесь стратегическую цель - достичь «стабильности и безопасности в Афганистане» и помочь провести такие военные реформы, в результате которых страны ЦА могли бы самостоятельно или вместе с силами Альянса участвовать в миротворческих операциях [4]. Однако проблема заключалась в том, что терроризм и наркотрафик в ЦА имеют общую природу. С приходом в Афганистан США и сил НАТО урожаи опиума и поставки героина в Европу и другие регионы только выросли, а Альянс не мог вести борьбу с этим злом. Военно-политический блок не приспособлен для решения таких задач.
В 2002 г. НАТО приняло новую стратегию в связи с вступлением в Альянс стран ЦВЕ и подписания Римского договора с Россией о новых взаимоотношениях. Постоянный представитель США при НАТО Николас Бернс заявил, что эта стратегия увязывает не только вопросы более тесного сотрудничества Североатлантического альянса с Россией и Украиной, но и предусматривает развитие контактов со странами ЦА и Южного Кавказа. Это, по мнению американского дипломата, будет способствовать поддержанию мира в Европе.
Н. Бернс подчеркнул, что США и другие члены НАТО сильно заинтересованы в расширении деятельности Альянса в ЦА, потому что страны этого региона играют важную роль в
антитеррористической войне в Афганистане. Благодаря этому, а также развитию хороших военных и политических отношений, утверждал американский чиновник, между Альянсом и странами ЦА могут установиться новые отношения партнерства [9].
Признавая возрастающую роль ЦА в обеспечении евроатлантической безопасности, руководители НАТО решили пригласить лидеров стран ЦА и Южного Кавказа на Стамбульский саммит организации 28-29 июня
2004 года. Кроме Президента Азербайджана Ильхама Алиева и Президента Грузии Михаила Саакашвили в саммите приняли участие казахстанский лидер Нурсултан Назарбаев и тогда еще Президент Кыргызстана Аскар Акаев. Главы центральноазиатских и южнокавказских республик провели многочисленные встречи с представителями западных правительств. Во время встречи между грузинским президентом М. Саакашвили и главой Турции Ахмедом Сезером первый заявил, что Тбилиси желал бы участвовать в операции международных сил в Афганистане и готов направить туда свой военный контингент. Среди других важных решений, принятых на Стамбульском саммите, следует отметить согласие НАТО направить своих инструкторов в Ирак для подготовки местных сил безопасности и решение Альянса об усилении миротворческого контингента в Афганистане (ISAF). В коммюнике, опубликованном по итогам саммита, НАТО подчеркивало, что хотело бы усилить свое присутствие в «стратегически важных регионах Кавказа и Центральной Азии» [7].
Участники саммита также обсуждали различные пути вовлечения стран ЦА в программы безопасности и модернизации НАТО: «Партнерство ради мира», расширение программы «Partnership Action Plan on Defense Institution Building», которые помогут странам региона в развитии более эффективных и контролируемых гражданским обществом оборонных институтов. Символичным стало учреждение поста Специального представителя Генерального секретаря НАТО по Кавказу и ЦА. Кроме того, были назначены два офицера связи для этих регионов.
Логическим развитием решений Стамбульского саммита можно считать визит Генерального секретаря НАТО Я. де Хооп Схеффера в
страны ЦА 18-21 октября 2004 года. Руководителя НАТО сопровождал новый специальный представитель НАТО в ЦА и на Кавказе посол Роберт Симмонс. Сам Генсек НАТО в качестве цели своего визита объявил, что едет за подтверждением тезиса о «разделяемых НАТО и ЦА жизненных интересах». Кроме того, Я. де Хооп Схеффер поставил еще одну задачу - расширение сотрудничества Альянса со странами ЦА. Генсек НАТО встретился с главами государств и высшими чиновниками и офицерами Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Туркменистана и Таджикистана. На встрече в Казахстане глава Альянса сказал: «Ключевой элемент ответа НАТО на новые угрозы заключается в том, чтобы лучше использовать партнерские отношения, которые мы развиваем в последнее десятилетие. Как известно, новые вызовы нашей безопасности не имеют границ. Оценка этих вызовов и их отражение требуют самой тесной, насколько это возможно, международной кооперации» [11].
Среди тем, которые обсуждались в ходе визита, был вопрос о том, как страны ЦА могли бы в дальнейшем оказывать помощь военному контингенту НАТО в Афганистане. Впервые представители НАТО отметили возрастающую роль в регионе других международных организаций, таких как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и Центральноазиатская организация сотрудничества (ЦОС). В связи с этим Генеральный секретарь НАТО подчеркнул важность тесного сотрудничества между НАТО и упомянутыми организациями в вопросах борьбы с терроризмом и нераспространения оружия массового уничтожения [10].
Однако данное заявление Я. де Хооп Схеффера многие военные эксперты и политологи стран, входящих в ШОС и ОДКБ, расценили лишь как дань дипломатическому этикету. Хотя НАТО официально предложило ОДКБ разделить сферы ответственности (во время Стамбульского саммита), никаких конкретных действий не последовало. Представители ОДКБ также неоднократно высказывались в пользу совместного сотрудничества с НАТО. Однако уже в сентябре 2005 г. армянский представитель в ОДКБ генерал-майор Гайк Котаджан был вынужден констати-
ровать: «Оценивая реакцию НАТО на инициативу ОДКБ, мы вынуждены заявить, что, по известной нам информации, включая заявления некоторых экспертов и политиков стран НАТО, между НАТО и ОДКБ все еще существует недопонимание. Доминирующая в НАТО точка зрения: Евро-Атлантический Совет по партнерству, объединяющий членов НАТО и участников программы “Партнерство ради мира”, включая членов ОДКБ, имеет возможности для диалога и сотрудничества ради всех заинтересованных сторон» [1].
Во время визита Генеральный секретарь также уделил значительное внимание вопросу о продвижении проекта «Virtual Silk Highway Computer Networking», который реализуется в рамках программы НАТО «Безопасность через науку» («Security Through Science»). Этот проект должен способствовать развитию инфраструктуры связи и доступа в Интернет стран Кавказа, ЦА и Афганистана. Этот проект весьма актуален для региона, который страдает от неразвитости сети коммуникаций, но многих настораживает тот факт, что вся система будет координироваться и управляться через структуры НАТО 1.
Все центральноазиатские республики являются участниками программы «Партнерство ради мира». Однако уровень их участия различен и зависит ряда политических факторов. Так, Узбекистан, ранее бывший привилегированным партнером США в регионе, теперь участвует в данной программе только номинально, так как после событий в Андижане узбекское правительство свело сотрудничество с Альянсом к минимуму, а в 2005 г. по требованию Президента И. Каримова США были вынуждены вывести свои войска с авиабазы Карши-Ханабад (база K-2). Напротив, Казахстан, несмотря на тесные связи с Россией, подписал соглашение с НАТО по программе «IPAP» («Individual Partnership Action Plan»), а правительство республики стремится интенсифицировать сотрудничество с Альянсом, что даже вызвало тревожные комментарии российских экспертов, утверждавших, что Казахстан намерен вскоре подать заявку на вступление в НАТО. Но правы, скорее, те, кто считает, что республика пытается балансировать между двумя гигантами - Россией и Китаем - и предотвратить их гегемонию в ре-
гионе, тем более что и сам Казахстан рассматривает себя как ведущую региональную державу в ЦА.
Кыргызстан участвует в программе «План индивидуального партнерства» («IPP» - «Individual Partnership Plan»). Главная проблема для республики - отсутствие материальных и человеческих ресурсов для реализации программы военной реформы. В вооруженных силах страны и других силовых структурах не хватает офицеров. Бюджет республики не в состоянии поддерживать на должном уровне боеготовность армии. Именно этим, во многом, вызваны колебания Президента Кыргызстана в отношении американской базы в аэропорте Манас близ столицы страны Бишкека. Плата за аренду базы составляет почти 7 % от всего ВВП Кыргызстана. Тем более что авиабаза используется США лишь как транзитный пункт для доставки грузов в Афганистан. В июле 2005 г. совместное заявление ШОС призвало США указать срок вывода своих войск из ЦА. Бакиев сначала поддержал это заявление и даже согласился, чтобы ВВС США покинули авиабазу Манас. Но позднее Президент Кыргызстана изменил свою позицию и подписал с представителями США новый договор об аренде базы. Правда, при этом кыргызские чиновники предложили, чтобы на юге страны появилась китайская военная база как противовес американскому и российскому военному присутствию. В российском политическом и академическом сообществе по-разному отнеслись к такой позиции. Одни полагали, что Москва не препятствует такому шагу кыргызской стороны, так как не может или не хочет оказать финансовую помощь этой центральноазиатской республике. Другие полагали, что Бакиев ведет двойную игру и обвиняли его чуть ли не в предательстве. Однако, по нашему мнению, ни та, ни другая точка зрения не верны и даже, скорее, имеют эмоциональный подтекст. Авиабаза в Манасе серьезной угрозы ни Китаю, ни России не представляет. Кроме того, платежи за аренду базы действительно частично снимают проблему возможной финансовой помощи со стороны России. Тем более что сегодня Россия не стремится и не готова проводить «имперскую» политику в ЦА. Об этом говорит негативная реакция Моск-
вы на предложения оппозиции и некоторых официальных политиков Кыргызстана о возможной конфедерации с Россией.
Таджикистан участвует в программе 1РР, которая должна помочь стране перестроить свою армию и пограничные войска и обеспечить вероятное взаимодействие с войсками НАТО. В Таджикистане также остро стоит проблема офицерских кадров. В рамках совместных программ с НАТО Таджикистан получает почти 50 млн долл. США в год в качестве финансовой помощи от американского правительства (которое является крупнейшим иностранным донором). Однако даже по признанию западных экспертов Таджикистан предпочитает поддерживать партнерские отношения с Россией по вопросам региональной безопасности [8].
Ряд западных аналитиков рассматривали ЦА в качестве стратегического региона при условии, если НАТО гарантирует его стабильность, демократизацию и процветание, что, в конечном счете, окажет благотворное влияние на ситуацию в Афганистане. Поэтому Альянс был заинтересован в продолжении программ, оказывающих содействие реформам в странах ЦА. В частности, эксперты из НАТО утверждали, что развитие программ в рамках «Партнерства ради мира» в регионе может способствовать региональному сотрудничеству, которое необходимо для решения наиболее сложных проблем, а именно вопросов экономического развития, преодоления бедности и отсталости, наркотрафика и трансграничной преступности, конфликтов из-за водных ресурсов и территориальных споров, не говоря уже
о терроризме. Однако те же эксперты были вынуждены признать, что внешние усилия, направленные на ускорение регионального сотрудничества и интеграции, оказались неэффективными. О том же говорили и политологи стран ЦА.
Но почти одновременно с этими утверждениями возникли надежды на то, что проблемы региона помогут решить специальные программы ЕС. Действительно, последние несколько лет ЕС предпринимал шаги по расширению своего присутствия в ЦА и разработал несколько программ помощи странам ЦА и Южного Кавказа. При этом ЕС пытался действовать вместе с НАТО. Европейские
политики и эксперты полагали, что самым результативным будет поддерживать те реформы, которые направлены на стабилизацию положения в регионе и демократизацию. В частности, программа TACIS направлена на финансовую поддержку политических реформ, которые также являются первой частью программы НАТО «IPAP». Программа ЕС предусматривает выделение странам ЦА технической помощи на сумму свыше 7 млн евро на период 15 лет.
На первый взгляд, цели ЕС вполне понятны, а размер помощи впечатляет. Однако даже в самом ЕС признают, что в европейской стратегии заложено несколько серьезных ошибок. Во-первых, слабая координация между программами НАТО и ЕС, особенно теми, которые касаются реформ в ЦА. ЕС отдает предпочтение экономическим и политическим реформам, которые, в идеале, должны сопровождаться перестройкой оборонного сектора и других сфер, чего не делается. Во-вторых, ЕС выделяет очень скромные средства на проведение таких реформ.
Тем не менее представители ЕС считают сотрудничество с НАТО ключевым элементом в международном признании центральноазиатских государств. Они также полагают, что сотрудничество ЕС и НАТО принесет международное доверие и будет весьма полезным для привлечения прямых иностранных инвестиций. Некоторые также полагают, что НАТО поможет повысить уровень гарантий против возможных попыток Москвы восстановить гегемонию в регионе [8]. Можно здесь добавить еще, что это направлено не только против возможного усиления российского влияния, но и против Китая, а также Ирана, особенно в свете последних саммитов ШОС, которые способствовали укреплению позиций указанных региональных держав.
Но европейская позиция имеет нюансы и отличается от современной американской, хотя оба подхода сформировались на рубеже 2001-
2002 годов. Американская позиция была сформулирована в официальных документах и публикациях тех политологов, которые идеологически близки к неоконсервативным кругам и администрации Дж. Буша-младшего.
За год до начала военной операции «Enduring Freedom» против афганского движе-
ния Талибан Президент США Дж. Буш-млад-ший обратился к международному сообществу за поддержкой в борьбе с терроризмом и произнес многозначительную фразу: «В этой войне соединились свобода и страх... Либо вы с нами, либо вы с террористами». (20 сентября 2001 г.). С сентября 2001 г. по сентябрь 2002 г. США прилагали все силы для создания международной антитеррористической коалиции. Одновременно произошло несколько событий, которые привлекают особое внимание.
В мае 2002 г. в Рейкьявике собрались министры иностранных дел стран - членов НАТО. Именно на этом саммите была завершена дискуссия о так называемых «зонах ответственности» Альянса. В официальном заявлении по окончании встречи было четко сказано, что НАТО может проводить военную операцию в любом регионе мира для борьбы с терроризмом. Это не только создавало квазилегальное основание для операций в Афганистане и Ираке, но и означало, что трансформация Альянса превратила его в организацию с глобальными целями, что и было подтверждено на саммите в Праге в ноябре 2002 года. По существу, НАТО решило подменить собой Организацию Объединенных Наций. Случайно или нет, но именно в тот период ООН подверглась жесткой критике за неэффективность и коррупцию в рядах ее чиновников.
Как и во время операции в Косово, ряд политологов и журналистов предупреждали об опасности новой стратегии Североатлантического альянса. Прежде всего речь шла о реакции международного сообщества и неизбежных обвинениях Запада в немотивированной агрессии и нетерпимости к другим политическим и религиозным система и культурам. Политические лидеры стран НАТО отвергали обвинения в существовании некоего заговора против так называемых «нестабильных государств». Именно в тот момент в ведущих международно-политических журналах Европы и США развернулась дискуссия о сущности понятия «международное сообщество». По нашему мнению, лучше всего выразил доминирующую в США и Великобритании точку зрения редактор британской газеты «The Financial Times» Эндрю Гоуэрс. Он утверждал, что «истинное международное сообщество - которое
определяет ход событий в мире - это, в сущности, Соединенные Штаты и Европа. <...> Сообщества нуждаются в лидерстве и ценностях, а международное сообщество последние 50 лет создавалось через лидерство и направлялось общими ценностями Соединенных Штатов и Европы» [5].
В сентябре 2002 г. Международный институт стратегических исследований в Лондоне открыл дискуссию по так называемой «Великой стратегии Запада». Открывая ее, американский неоконсервативный политолог Роберт Кэйган прямо заявил: «Размышляя о “Великой стратегии Запада”, мы, в первую очередь, должны понимать под ней американскую великую стратегию» [6]. Каковы же важнейшие элементы новой американской стратегии? Если верить Р. Кэйгану, ответ весьма прост, хотя, «возможно, его не всегда понимают даже сами американцы». Первый ключевой элемент этой стратегии - продвижение либерального международного порядка. Для этого, утверждает Р. Кэйган, «Америке следует заниматься продвижением цивилизации (западной цивилизации)». А это невозможно без другого важного элемента - «расширения американского влияния» [ibid.].
Однако какова роль НАТО в стратегии, описанной выше? Ответ содержится в том же эссе Р. Кэйгана. Отмечая этапы американской экспансии, политолог указывает: «Пятый этап экспансии начался в 1989-1991 гг. после распада Советского Союза. Ответом США было не возвращение домой (к изоляционизму. - В. А.), а распространение своего влияния через расширение НАТО в Центральной Европе и даже вовлечение Центральной Азии в зону американских интересов...» [ibid., р. 137].
«Вовлечение Центральной Азии» в зону американских интересов также происходило в несколько этапов. В 1990-е гг. центральноазиатские страны привлекли внимание США и Европы своими ресурсами. Произошло то, что американские политологи назовут «вторым открытием Центральной Азии» (первое связывалось с 1860-ми гг., когда во время гражданской войны в США регион стал наращивать экспорт хлопка-сырца в Россию и другие страны). Наконец, на рубеже XX-XXI вв., особенно после начала операции НАТО в Афганистане, произошло «третье открытие Центральной
Азии». Некоторый энтузиазм, с которым ряд бывших советских республик встретил приход в регион Альянса, объясняется надеждами, что НАТО принесет больше безопасности и поможет в борьбе с террористическими движениями вроде Исламского движения Узбекистана или Хизб-ут-Тахрир, а также снизит поток наркотиков из Афганистана.
За 2005-2006 гг. многие лидеры стран ЦА изменили свое отношение к Североатлантическому альянсу и его стратегии в Афганистане. Причины столь резкой перемены можно объяснить, если обратить внимание на несколько важных для постсоветского пространства событий. В 2003-2005 гг. в Грузии, Украине и Кыргызстане произошли так называемые «цветные революции». В США не скрывали, что смена режимов в этих государствах произошла не без помощи американских неправительственных организаций. Американская администрация открыто заявляла, что в ряде других республик бывшего СССР политические режимы не соответствуют нормам демократии, а оппозиция нуждается в поддержке извне. Узбекистан первым из центральноазиатских стран подвергся давлению, особенно в связи с подавлением правительственными силами андижанского восстания весной
2005 года. В результате президент И. Каримов быстро переориентировал внешнюю политику своей страны, обратившись за поддержкой и военной помощью в Москву.
Политические режимы большинства постсоветских государств действительно не отвечают нормам западной демократии, но поспешные шаги по насильственной либерализации со стороны США и их союзников насторожили политических лидеров республик ЦА. Этим в немалой степени объясняется и поддержка ШОС странами региона и активизация организации на центральноазиатском направлении. К 2004-2005 гг. стало ясно, что стратегия НАТО в Афганистане сталкивается с многочисленными препятствиями. Талибан стал постепенно восстанавливать утерянные ранее позиции, а поток наркотиков из Афганистана возрос многократно. В этих условиях привлекательность Североатлантического альянса в глазах центральноазиатских лидеров стала падать. Напротив, ШОС стремительно усиливала свое влияние в регионе и стремилась пре-
вратиться из аморфного военно-политического блока, где лидерами выступают Китай и Россия, в мощную интеграционную группировку, где военно-политическая составляющая -одна из важнейших, но не главная.
Эти тенденции оживили дискуссию в российской и зарубежной политологии о соперничестве великих держав в ЦА. Термин «большая игра», известный по истории русско-британского соперничества на Среднем Востоке, вновь вернулся на страницы серьезных научных изданий. Теперь успехи НАТО в Афганистане оценивались сквозь призму соперничества России, Китая и США в ЦА 2. Страны региона стали независимыми, но опять превратились в объект международной политики.
По мере того как события в Афганистане требовали от стран НАТО новых человеческих и материальных ресурсов и новых решений, росли тревога за исход миротворческой операции, а также опасения, что позиции США и их союзников на Среднем Востоке и в странах ЦА ослабнут. Американская администрация стала пересматривать свою стратегию с учетом усложнившейся ситуации в Ираке и Афганистане. Если в 2002 г. появилась концепция «Большого Ближнего Востока», то к весне 2005 г. была сформулирована идея «Большой Центральной Азии», во многом напоминающая прежние планы в отношении соседнего региона. В марте 2005 г. вышла статья Фредерика Старра «Greater Central Asia Partnership for Afghanistan and its Neighbors» [12] (рус. пер. см.: [3]). В начале статьи автор утверждал: «Афганистан приближается к поворотному моменту. Увеличивается безопасность, переживают прогресс новые институты, растет экономика, а открытая политическая система укореняется на местном и общенациональном уровнях. Не будет преувеличением сказать, что Афганистан становится первой важной победой в международной войне с терроризмом» [12].
Таким образом, Афганистан, по утверждению Ф. Старра (как многих других представителей американской администрации), становится примером для других стран, особенно в деле построения новой демократии. Соответственно операция НАТО в стране увенчалась успехом. Следовательно, логично рассуждает далее Ф. Старр, Афганистан должен стать центром нового интеграционно-
го проекта, разработанного госдепартаментом США. Одной из мер, предлагаемых в концепции Большой Центральной Азии, является отмена визового режима с Афганистаном и налаживание трансграничной торговли шести стран региона. Несомненно, такая мера при существующей нестабильной ситуации в Афганистане и росте наркоторговли приведет к дальнейшей дестабилизации региона. Таким образом, проект Ф. Старра совершенно утопичен и нереализуем, пока в Афганистане сохраняется существующее положение вещей.
Очевидно, что операция НАТО в Афганистане переживает существенные трудности. В европейских странах - членах НАТО растет разочарование в результатах миротворческой деятельности Альянса и желание вывести войска из страны. Ситуация осложняется тем, что у США сегодня нет вариантов решения иракской проблемы и нарастает напряженность в отношениях с Ираном. НАТО не желает расширять зону своего присутствия на Ближнем и Среднем Востоке. И поэтому есть вероятность того, что войска США и их союзников оставят ранее занимаемые ими территории, так и не стабилизировав ситуацию. При этом НАТО, осознавая нарастающий кризис, по-прежнему рассматривает себя как организацию, способную поддерживать безопасность в глобальном масштабе, что подтвердили итоги саммита глав государств в Риге.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Проект «Виртуального Шелкового пути» является результатом развития предыдущего проекта «STM Wireless [STMI]». Он предназначен для создания сети телефонии и специальных небольших терминалов, которые будут способствовать развитию сети высокоскоростного доступа в Интернет в странах ЦА. Проект целиком поддерживается и финансируется НАТО (см.: [13]).
2 Отражение этой дискуссии см.: [2].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Котанджан, Г. К вопросу о перспективе диалога НАТО - ОДКБ / Г Котанджан. - Режим доступа: http://www.kreml.org/opinions.
2. Новая «большая игра» в Большой Центральной Азии. - Бишкек : Междунар. ин-т стратег, ис-след. при Президенте Кыргыз. Респ., 2005. - 192 с.
3. Старр, Ф. Партнерство для Центральной Азии: дефицит внимания? / Ф. Старр // Россия в глобальной политике. - 2005. - № 4. - С. 72-87.
4. Asmus, R. Rebuilding the Atlantic Alliance / R. Asmus // Foreign Affairs. - 2003. - September/ October. - Vol. 82, № 5. - P. 20-21.
5. Gowers, A. The Power of Two / А. Gowers // Foreign Policy. - 2002. - September/October. - P. 32-33.
6. Kagan, R. Strategic Dissonance. Survival / R. Kagan // The IISS Quarterly. 2002-2003. - Vol. 44, № 4. - P. 135.
7. Mevlut Katik. NATO Embraces Central Asia and the Сaucasus at Istanbul Summit, 6/30/04 / Mevlut Katik // Eurasia Insight. - Mode of access: http://www.eurasia. org/eurasiainsight/nato/IstambulSummit.htm.
8. Minniti, M. Central Asian Security: The Role of NATO / М. Minniti. - 2006. - Mode of access: http:// www.nato-pa.int/Default.asp?SHORTCUT =982.
9. NATO Аdmits in l^ublic Caucasus and Central Asia are within Sphere of its Interests / RIA «Novosti». - Brussels, 2002. - 9 May. - Mode of access: http://en.rian. ru/rian/index.cfm?prd_id= 160&msg_id=2416905&startrow=31&date=2002-05-09&do_alert=0 Sun, 9 Jun 2002 03:28:28-0400.
10. NATO Pledges to Tighten Ties with Central Asian Countries. People’s Daily Online. - Mode of access: http://english.people.com.cn/.
11. NATO Secretary General visits Central Asia. -2004. - 19 October. - Mode of access: http:// www. nato. int/docu/pr/2004/p04-137e. htm.
12. Starr, F. A «Greater Central Asia Partnership» for Afghanistan and Its Neighbors / F. Starr // Silk Road Paper / Central Asia-Caucasus Institute ; Upsala University. - 2005. - March. - Р 1-23. - Silk Road Studies Program.
13. STM to Build for NATO in Central Asia : brief ат^к. - Mode of access: http://findarticles.com/p/ articles/mi mOBMD/is 128 8/ai 88253480.
