CC BY
147
НАЧАЛО ПУБЛИЧНОГО УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ В СОВРЕМЕННОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ РОССИИ
GETTING THE PUBLIC PROSECUTION IN THE MODERN CRIMINAL TRIAL OF RUSSIA
УДК 343
А.В. ФЕДУЛОВ,
кандидат юридических наук, доцент (Нижегородская академия МВД России) angafe@rambler.ru
A.V. FEDULOV,
candidate of law, associate professor (Nizhniy Novgorod academy of the Ministry of the Interior of Russia)
Аннотация: в статье рассматриваются вопросы начала публичного уголовного преследования как в современном отечественном уголовном судопроизводстве, так и в уголовно-процессуальных законодательствах некоторых стран «постсоветского» пространства. На основе анализа правового положения лица, в отношении которого уполномоченные должностные лица осуществляют деятельность по изобличению его в совершении преступления, начало публичного уголовного преследования связывается с осуществлением доследственной проверки и оперативно-разыскной деятельностью.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, уголовное преследование, оперативно-разыскная деятельность, подозреваемый, обвинение.
Abstract: the article deals with the beginning of the public prosecution, as in the modern domestic criminal proceedings, as well as in the criminal procedural legislation of some countries 'post-Soviet' space. Based on the analysis of the legal situation of the person in respect of which the authorized officials have been working to incriminate it in a crime, the beginning of the public prosecution is linked to the implementation of pre-investigation and operational search activities.
Keywords: criminal proceedings, the prosecution, operational-investigative activity, the suspect charged.
Вопрос о начале уголовного преследования имеет важное практическое значение для обеспечения прав, свобод и законных интересов личности, в отношении которой оно осуществляется. Установление начального момента уголовного преследования в уголовно-процессуальной науке обоснованно связывается с определением природы и сущности этой процессуальной деятельности [1, с. 70].
Однако в научном сообществе до сих пор не сложился единый подход к пониманию начала уголовного преследования. Существует как минимум три основные научные точки зрения по вопросу его начала. Первая - начало уголовного преследования обусловлено моментом возбуждения уголовного дела [2, с. 13; 3, с. 57; 4, с. 34], вторая - уголовное преследование может
осуществляться исключительно в отношении конкретного лица, получившего процессуальный статус подозреваемого (обвиняемого) [5, с. 11; 6, с. 90; 7, с. 192-193], третья - уголовное преследование начинается с применения принудительных мер процессуального характера независимо от формального статуса лица, в отношении которого оно осуществляется [8, с. 12].
Следует отметить, что вторая позиция находится в прямом соответствии с п. 55 ч. 1 ст. 5 УПК РФ, раскрывающей уголовное преследование как процессуальную деятельность, осуществляемую стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления.
В этом плане позиция законодателя понятна - уголовное преследование осуществляется
исключительно в рамках уголовного судопроизводства, под которым понимается досудебное и судебное производство по уголовному делу (п. 56 ч. 1 ст. 5 УПК РФ). Досудебное же производство раскрывается как часть уголовного судопроизводства и определяется временными рамками с момента получения сообщения о преступлении и до направления прокурором уголовного дела в суд для рассмотрения его по существу (п. 9 ч. 1 ст. 5 УПК РФ).
Если обратиться к опыту уголовно-процессуальных систем некоторых стран «постсоветского» пространства, то и здесь мы можем увидеть неоднозначность в подходах к решению вопроса о начале уголовного преследования.
Анализ положений ст. 6 УПК Таджикистана (в ред. Законов РТ от 15.03.2016 № 1275; от 14.05.2016 № 1306) [9], ст. 252 УПК Молдовы (в ред. от 27.09.2013) [10] и п. 22 ч. 1 ст. 7 УПК Казахстана (с изменениями и дополнениями по состоянию на 09.04.2016) [11] показывает, что уголовное преследование может осуществляться по факту совершенного преступления, когда лицо, его совершившее, еще не установлено.
Уголовно-процессуальное законодательство других стран связывает начало уголовного преследования уже с появлением лица, в отношении которого государством осуществляется фактическая обвинительная деятельность. По этому пути пошел законодатель Республики Армения - п. 7 и п. 18 ст. 6 УПК Армении (с изменениями и дополнениями по состоянию на 22.07.2014) [12]. УПК Украины (с изменениями и дополнениями в ред. от 12.05.2016) [13] в норме, раскрывающей содержание основных терминов, которые используются в этом законе, не упоминает об уголовном преследовании. Вместе с тем полагаем, что исходя из смысла ст. 214 и п. 14 ч. 1 ст. 3 УПК Украины можно сделать следующий вывод: досудебное расследование является стадией уголовного производства, которая начинается с момента регистрации в едином реестре сведений об уголовном правонарушении и заканчивается закрытием уголовного производства или направлением в суд.
В свою очередь, в стадию уголовного производства входит этап привлечения к уголовной ответственности, который начинается с момента уведомления лица о подозрении в совершении уголовного преступления. Это процессуальное действие (ст. 276 УПК Украины) осуществляется в случаях задержания лица на месте совершения уголовного преступления или непосредственно после его совершения; избрания к лицу меры пресечения; наличия достаточных доказательств для подозрения лица в совершении уголовного преступления.
Законодатель Грузии начало уголовного преследования связал с моментом задержания или признания лица обвиняемым (если оно не подвергалось задержанию), о чем прямо указано в ч. 1 ст. 167 УПК Грузии [14].
Полагаем, что при определении момента начала уголовного преследования следует исходить из следующих предварительных условий, определенных в уголовно-процессуальном законодательстве:
- во-первых, публичное уголовное преследование - это вид процессуальной деятельности, который начинается в рамках досудебного производства, охватывающего период, установленный п. 9 ч. 1 ст. 5 УПК РФ;
- во-вторых, уголовное преследование может осуществляться в отношении конкретного лица (пункт 55 ч. 1 ст. 5 УПК РФ определяет статус этого лица как подозреваемого или обвиняемого) и только в рамках производства по уголовному делу. Таким образом, «уголовное преследование» и «производство по уголовному делу» есть разные понятия, что подтверждается, например, ст. 27 УПК РФ, когда при прекращении уголовного преследования продолжается дальнейшее производство по уголовному делу [15, с. 291-292].
Если принять эти нормативно-правовые условия без критического анализа, то создается впечатление, что отечественный законодатель до конца определился в вопросе правового регулирования начала уголовного преследования. Однако это только первое впечатление. При более глубоком исследовании обстоятельств, связанных с его началом, возникают вполне конкретные проблемы, связанные в первую очередь с обеспечением прав, свобод и законных интересов личности.
Полагаем, что проблему начала уголовного преследования следует раскрыть в связи с моментом появления у лица права на юридическую помощь. Свое авторитетное мнение по этому вопросу высказал Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 27.06.2000 № 11-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова».
Позицию Конституционного Суда РФ, основанную на европейской правоприменительной практике, подтверждает и высказывание Стефана Трекселя, который подчеркнул, что «...с точки зрения Конвенции существует «самостоятельный» термин «обвиняемый» - так обозначается лицо, «существенно затрагиваемое» уголовным процессом. В этом смысле «подозреваемый» также должен считаться «обвиняемым» [16, с. 405].
Таким образом, начало уголовного преследования сводится к наличию у уполномоченных должностных лиц обоснованного подозрения в отношении лица в совершении правонарушения. Обоснованность этого подозрения должна выражаться в «...наличии фактов или сведений, способных убедить объективного наблюдателя в том, что лицо могло совершить это правонарушение. То, что может считаться обоснованным, зависит, однако, от совокупности обстоятельств» [17, с. 32-53]. При этом степень обоснованности подозрения не предполагает, что следственные органы должны иметь исчерпывающий объем «законных доказательств», достаточных для предъявления обвинения перед судом.
Из этого следует, что начало уголовного преследования осуществляется не только в рамках возбужденного производства по уголовному делу в отношении подозреваемого или обвиняемого, как на то указывает п. 55 ст. 5 УПК РФ, но и выходит за пределы этого производства - в стадию возбуждения уголовного дела и оперативно-разыскную деятельность.
Аргументами, подтверждающими данный тезис, являются следующие обстоятельства.
Федеральным законом от 04.03.2013 № 23-Ф3 (ред. от 28.12.2013) «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» значительно были расширены возможности должностных лиц уголовного преследования по проведениюдоследственной проверки (ч. 1 ст. 144 УПК РФ).
Этим же законом ст. 144 УПК РФ была дополнена п. 1.1, который требует разъяснять права и обязанности, предусмотренные УПК РФ, лицам, участвующим в проверке сообщений о преступлениях, а также пользоваться услугами адвоката. Исходя из этого в ч. 3 ст. 49 УПК РФ был включен п. 6, содержащий правило об участии адвоката с момента начала осуществления процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, в отношении которого проводится проверка сооб-
щения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ.
Законодатель, используя термин «лицо, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении», по сути, признал наличие на этом этапе изобличительной деятельности, то есть уголовного преследования.
Ответ на вопрос о том, осуществляется ли в ходе оперативно-разыскной деятельности уголовное преследование, обусловлен точкой, с которой мы смотрим на этот вид деятельности. Если исходить из буквального толкования п. 55 ч. 1 ст. 5 УПК РФ, то уголовное преследование в ходе оперативно-разыскной деятельности не осуществляется. Однако если исходить из изложенной выше позиции Конституционного Суда РФ, то следует признать, что в ходе оперативно-разыскной деятельности, направленной на собирание сведений и материалов, изобличающих лицо в совершении преступления, также осуществляется уголовное преследование.
Особенности уголовного преследования при осуществлении оперативно-разыскной деятельности заключаются в том, что оно проводится в основном негласно, без информирования лиц, интересы которых затрагивает. Вместе с тем при проведении гласных оперативно-разыскных мероприятий лицу должны быть разъяснены цели их проведения, возможные последствия для него и обеспечено право на квалифицированную юридическую помощь.
Принимая во внимание вышеизложенное, мы полагаем, что формулировка дефиниции «уголовное преследование» требует уточнения и предлагаем изложить ее в следующей редакции: «Уголовное преследование - это установленная федеральными законами деятельность прокурора, следователя, дознавателя и должностных лиц, уполномоченных на осуществление оперативно-разыскной деятельности, направленная на изобличение лица в совершении преступления и применение к нему мер уголовно-процессуального принуждения для привлечения к уголовной ответственности».
Литература
1. МазюкР.В. Институт уголовного преследования в российском уголовном судопроизводстве: монография. - М., 2009.
2. Баев О.Я. Прокурор как субъект уголовного преследования: научно-практическое пособие. - М., 2006.
3. ДонскойДД. Функция уголовного преследования на этапе досудебного производства: дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2005.
4. Шманатова В.Е. Публичное начало как основа уголовного преследования в уголовном процессе РФ: дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2005.
5. Волынская О.В. Начало и окончание уголовного преследования // Российский следователь. 2006. № 2.
6. Володина Л.М. Уголовное преследование / Современные проблемы уголовного права и уголовного процесса: материалы международной научно-практической конференции: в 2 т. - Красноярск, 2003. Т. 2.
7. Азаров В.А., Ревенко Н.И., Кузембаева М.М. Функция предварительного расследования в истории, теории и практике уголовного процесса России. - Омск, 2006.
8. Горлова С.В. Уголовное преследование как проявление публичности в уголовном процессе: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Челябинск, 2006.
9. http://mmk.tj/ru/legislation/legislation-base/ (дата обращения: 10.06.2016).
10. http://lex.justice.md/viewdoc.php?id=326970&lang=2 (дата обращения: 10.06.2016).
11. http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=31575852 (дата обращения: 10.06.2016).
12. http://www.parliament.am/legislation.php?sel=show&ID=1450&lang=rus (дата обращения: 10.06.2016).
13. http://www.gp.gov.ua/ua/konstitution_zakoni_ukraine.html (дата обращения: 10.06.2016).
14. http://pravo.org.ua/files/Criminal%20justice/_-09_10_2009.pdf (дата обращения: 10.06.2016).
15. Головко Л.В. Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. - СПб., 2002.
16. Уроки реформы уголовного правосудия в России (по материалам работы Межведомственной рабочей группы по мониторингу УПК РФ и в связи с пятилетием со дня его принятия и введения в действие): сборник статей и материалов / отв. ред. А.Е. Лебедев и Е.Б. Мизулина; науч. ред. Е.Б. Мизулина. - М., 2007.
17. Европейский Суд по правам человека: избранные решения. - М., 2000. Т. 1.
18. Торбин Ю.Г. Особенности возбуждения уголовного дела по статье 210 УК РФ по результатам оперативно-розыскной деятельности // Правовая культура. 2012. № 1 (12).
= References =
1. Mazyuk R.V. Institute of prosecution in the Russian criminal trial: a monograph. - M., 2009 .
2. Baev O.Y. The public prosecutor as the subject of criminal prosecution: the scientific and practical guide. - M., 2006.
3. Donskoy D.D. The function of criminal prosecution at the stage of pre-trial proceedings: dis. ... cand. jurid. sciences. - M., 2005.
4. Shmanatova V.E. The public as a basis for the beginning of criminal prosecution in the criminal trial of Russia: dis. ... cand. jurid. sciences. - M., 2005.
5. Volinskaiy O.V. Beginning and end of the prosecution // Russian investigator. 2006. № 2.
6. Volodina L.M. Prosecution / Modern problems of criminal law and criminal proceedings: proceedings of the international scientific-practical conference: in 2 t., - Krasnoyarsk, 2003. T. 2.
7. Azarov V.A., Revenko N.I., Kuzembaeva M.M. The function of the preliminary investigation in the history, theory and practice of Russian criminal process. - Omsk , 2006.
8. Gorlova S.V. Prosecution as a manifestation of publicity in criminal proceedings: abstract. dis. ... cand. jurid. sciences. -Chelyabinsk, 2006.
9. http://mmk.tj/ru/legislation/legislation-base/ (date of access:: 10.06.2016).
10. http://lex.justice.md/viewdoc.php?id=326970&lang=2 (date of access: 10.06.2016).
11. http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=31575852 (date of access: 10.06.2016).
12. http://www.parliament.am/legislation.php?sel=show&ID=1450&lang=rus (date of access: 10.06.2016).
13. http://www.gp.gov.ua/ua/konstitution_zakoni_ukraine.html (date of access: 10.06.2016).
14. http://pravo.org.ua/files/Criminal%20justice/_-09_10_2009.pdf (date of access: 10.06.2016).
15. Golovko L.V. Alternatives to criminal prosecution in modern law. - SPb., 2002.
16. Lessons of criminal justice reform in Russia (based on the work of the interdepartmental working group on monitoring of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in connection with the fifth anniversary of its adoption and entry into force): coll. art. and mate / hole. ed. A.E. Lebedev, E.B. Mizulina; scientific. ed. E.B. Mizulina. - M., 2007.
17. The European Court of Human Rights: Selected Decisions. - M., 2000. T. 1.
18. Torbin Yu.G. Features a criminal case under art. 210 of the Criminal Code as a result of operative-search activity // Legal Culture. 2012. № 1 (12)._
(статья сдана в редакцию 20.07.2016)
