CC BY
203
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2016. № 4
ОБЗОРЫ И РЕЦЕНЗИИ
ГАРБОВСКИЙ Н.К. «О ПЕРЕВОДЕ». М: Форум. 2016. 752 с.
ISBN 978-5-00091-199-0
Что такое перевод? От абстрактных определений философов, признающих перевод единственной и основной способностью человеческого ума (А.В. Шлегель), а понимание — онтологической сущностью перевода (Дж. Стейнер) до воззрений лингвистов, определяющих перевод максимально скрупулёзно и рельефно, высвечивая ту или иную сторону этого объекта, перевод предстаёт как чрезвычайно сложное и многостороннее явление.
Из-за множественности форм и сфер его бытования единое и всеобъемлющее определение перевода оказывается непростой задачей. Вот уже более двух тысяч лет переводчики и философы, историки и критики, писатели и поэты, литературоведы и лингвисты размышляют о переводе, пытаются установить критерии переводческой верности, стремятся объяснить причины переводческих неудач и отыскать рецепты «хорошего» перевода.
Накопленный веками опыт и его осмысление привели к становлению научной дисциплины, прошедшей в своем развитии, как и всякое научное знание, разные этапы. Современная наука о переводе, формировавшаяся с середины XX века в лоне лингвистики, сегодня представляет собой целый комплекс взглядов, представлений и идей, направленных на истолкование разных сторон своего объекта — перевода. Она имеет собственную понятийно-терминологическую систему и использует данные и методы разных научных дисциплин: культурологии, антропологии, этнографии, психологии, социологии, философии, логики, семиотики, герменевтики, теории коммуникации, кибернетики, информатики и других, что, несомненно, указывает на её междисциплинарный статус.
Книга Николая Константиновича Гарбовского «О переводе» отражает эволюцию взглядов переводчика, исследователя и наставника, посвятившего свою профессиональную и творческую деятельность переводу.
«Каждый раз, когда переводчик-практик получает текст для перевода, — пишет автор, — он оказывается перед проблемой выбора, то есть перед необходимостью одновременно решать множество вопросов не только лингвистического, но и социального, психологического, этнографического, культурологического и других планов».
Сочетание практической переводческой деятельности с постоянным осмыслением и решением задач, которые ставит практика — залог адекватного развития науки о переводе и объяснительной силы её теорий. Как писал русский математик П. Чебышёв, «сближение теории с практикой даёт самые благотворные результаты, и не одна только практика от этого выигрывает; сами науки развиваются под влиянием её: она открывает им новые предметы для исследования, или новые стороны в предметах давно известных». Такой подход, в свою очередь, создаёт прочный фундамент и для дидактики перевода. Монография — яркое тому подтверждение.
В книге собраны работы Н.К. Гарбовского, опубликованные в различных журналах и сборниках в период с 1978 по 2015 год. Разновременность написания статей не нарушает единства книги в целом — материалы собраны в два больших раздела — «Лингвистические основы перевода» и «Трансдисциплинарность научного знания о переводе». Такая организация монографии позволила наиболее рельефно представить эволюцию взглядов ученого на перевод на фоне общего развития науки о переводе.
Первый раздел — «Лингвистические основы перевода» — включает две главы, содержание которых в известной степени отражает движение современной лингвистической науки о речи от функциональной стилистики к теории дискурса. Первая глава, названная «Функциональная стилистика. Теория профессиональной речи. Военный дискурс», отражает взгляды автора на функциональную стилистику в её сопоставительной, точнее контрастивной, разновидности как на методологическую основу для построения адекватной модели перевода специальных текстов.
Научные разыскания автора с самого начала продиктованы необходимостью решения практических задач перевода, переводческого выбора форм. Для достижения прагматически адекватного перевода требовалось включение в систему средств нового необходимого звена — «образов», т.е. речевых образцов, среди документов аналогичного содержания и аналогичной функциональной направленности. «Следовательно, — как отмечает автор, — было необходимо вычленить из соответствующих текстов на переводящем языке некоторые дискурсивные структуры, которые, обладая аналогичной семантикой и прагматикой, могли бы быть использованы в переводе. Разумеется, эти прагматически оправданные образцы превышали не только уровень отдельных слов, но и уровень предложений и выводили из мира отдельных «эквивалентов» и межъязыковых соответствий, в другой мир, который Э. Бенвенист и определил как дискурсы (discours)»1.
1 Гарбовский Н.К. О переводе. С. 188.
Как справедливо отмечал Ю.С. Степанов, в 70-е годы прошлого века понятия «функционального стиля» и «дискурса» ещё не были достаточно точно разведены. «Термин дискурс (фр. discours, англ. discourse), — писал он, — начал широко употребляться в начале 1970-х гг., первоначально в значении близком к тому, в каком в русской лингвистике бытовал термин "функциональный стиль" (речи или языка). Причина того, что при живом термине "функциональный стиль" потребовался другой — "дискурс", заключалась в особенностях национальных лингвистических школ, а не в предмете. В то время как в русской традиции (особенно укрепившейся в этом отношении с трудами акад. В.В. Виноградова и Г.О. Винокура) "функциональный стиль" означал прежде всего особый тип текстов — разговорных, бюрократических, газетных и т.д., но также и соответствующую каждому типу лексическую систему и свою грамматику, в англосаксонской традиции не было ничего подобного, прежде всего потому, что не было стилистики как особой отрасли языкознания»2.
По мере развития науки становилось все более очевидным то, что теория дискурса представляет собой более перспективное направление исследований по сравнению с функциональной стилистикой. «Во всяком случае, дискурс не может быть сведён к стилю, — продолжал Степанов, — И именно поэтому стилистический подход, создание стилистики как особой дисциплины в рамках изучения данного языка, — в настоящее время уже не является адекватным»3.
Вторая глава первого раздела монографии — «От сопоставительной функциональной стилистики к теории дискурса» — знаменует изменение подхода к исследованию фактов речи в интересах переводческой практики. Глава заканчивается положением о переводном дискурсе, которое перекидывает мостик от межъязыковых сопоставительных исследований стилистического, либо дискурсивного планов к теории перевода. «Одна из задач современных исследований перевода состоит именно в том, чтобы определить параметры переводных текстов, обусловливающие их особое положение в общем дискурсивном пространстве принимающих культур»4.
Второй раздел книги — «Трансдисциплинарность научного знания о переводе» — уже по своему названию содержит некоторую интригу: почему вместо общепризнанной «междисциплинарности» современной науки автор настаивает на некой не совсем привычной и потому настораживающей «трансдисциплинарности»?
2 Степанов Ю.С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности // Язык и наука конца XX века. Сб. статей. М.: РГГУ, 1995. С. 35—73.
3 Там же.
4 Гарбовский Н.К. О переводе. С. 218.
В главах этого раздела раскрывается, как перевод, переводческая деятельность, переводческие стратегии и переводческие решения неизбежно оказываются объектом системного комплексного изучения разных научных дисциплин: философии, семиотики, герменевтики, лингвистики, культурной антропологии, социологии, истории, дидактики.
«Принятие системологической модели науки о переводе и системный подход к исследованию перевода, систематизация научных данных о переводе, получаемых разными научными дисциплинами, могли бы свидетельствовать о выходе этой науки к новой парадигме системной трансдисциплинарности»5.
Появление книги Н.К. Гарбовского «О переводе» совпало с 300-летней годовщиной выхода в свет одноименного трактата французского переводчика и математика Клода-Гаспара Баше де Мезириака. В 1715 году была опубликована его речь «De la traduction», написанная им по случаю вступления в члены Французской академии в 1635 году. Можно рассматривать это как простое стечение обстоятельств, но, как писал Мишель Турнье, «Tout est signe»6. Для нас это совпадение тоже знаковое.
Дело не только в явном изоморфизме названий двух работ и не в том, что Н.К. Гарбовский — признанный специалист в области французского языка, который является для него ещё и рабочим как для переводчика. И даже не в том, что обе работы написаны практикующими переводчиками, размышляющими о проблемах, которые им хорошо известны, чьи выводы и обобщения ex professo опираются на многолетний опыт и тщательный анализ.
Н.К. Гарбовский в своих работах не раз обращается к труду своего французского предшественника, подчеркивая актуальность его требований к переводу, а также состоятельность его суждений и оценок. Главная же ценность трактата Де Мезириака — в попытке представить описываемые явления в их корреляционной зависимости, объяснить причинно-следственную связь, что даёт основания считать его основополагающим для теории перевода трудом. Размышляя о путях развития современной науки о переводе, Н.К. Гар-бовский видит необходимость «синтезировать различные предметные стороны переводческой деятельности как некой системы». Именно в системном подходе, в стремлении представить суждения о переводе в виде системно организованного научного знания видится конгениальность двух мыслителей, которых разделяет целых три столетия. И вновь «системология как метод научного по-
5 Гарбовский Н.К. О переводе. С. 583.
6 «Всё есть знак», фр.
знания способствует тому, чтобы наука о переводе вышла на новые рубежи».
Опубликование отдельных параграфов монографии в виде статей в периодической печати приводило к необходимости повторения автором некоторых положений. Редакция посчитала возможным не снимать эти повторы. Кроме того, вопросы, поставленные в работах, написанных в разное время, также могут повторяться, однако такие «репризы» демонстрируют новое осмысление предмета автором и свидетельствуют о спиральной динамике развития идей, поэтому они также оставлены без изменений.
Редакционная коллегия выражает глубокую признательность доктору наук профессору Пан Ке Ён и доктору филологических наук профессору Роману Романовичу Чайковскому, взявшим на себя труд по рецензированию монографии, а также искреннюю благодарность доценту Высшей школы перевода (факультета) МГУ имени М.В. Ломоносова преподавателям А.В. Алевич, Г.М. Литвиновой, А.В. Сериковой, С.Е. Серковой и студентам Н. Есакову, Е. Леоненковой, А. Логуновой за помощь в подготовке рукописи к изданию.
М.Н. Есакова, Ю.Н. Кольцова, О.И. Костикова
