CC BY
12Ши Кэ
Аспирант. ФГАОУВ Сибирский федеральный университет.
Мягкая сила культуры как инструмент влияния Китая на международной арене*
Аннотация. В дипломатическую стратегию и внешнюю политику Китая в последнее время все чаще интегрируется концепция «мягкой силы». Для того чтобы стать активным игроком на международной арене, Китаю недостаточно использовать только жесткую силу. Именно «мягкая сила» в ее китайской интерпретации является причиной того, что Китай постепенно становится лидером на международной арене. Существует множество проявлений китайской «мягкой силы». Но самый важный из них, это культура. В данной статье предпринята попытка оценить эффективность китайской «культурной мягкой силы» с помощью двух инструментов, которые можно назвать методами публичной дипломатии и стратегиями межкультурной коммуникации: Институт Конфуция и средства массовой коммуникации (СМИ). Рассматривая эти два инструмента «мягкой силы», автор статьи приходит к выводу, что «мягкая сила» может сыграть значительную роль в формировании имиджа Китая на международной арене.
Ключевые слова: мягкая сила, культура, международные отношения, публичная дипломатия, Институт Конфуция, СМИ.
Shi Ke
Graduate student. Siberian Federal University.
Soft power of culture as a tool of China's influence in the international arena
Abstract. Nowadays the concept of "soft power" has been increasingly integrated into China's diplomatic strategy and foreign policy. In order to become an active player in the international arena, it is not enough for China to use only hard power. Soft power in its Chinese interpretation is the reason why China is gradually becoming a leader in the international arena. There are many manifestations of Chinese soft power. But the most important one is culture. This article attempts to evaluate the effectiveness of Chinese cultural soft power through two tools that can be called public diplomacy and intercultural communication strategies: the Confucius Institute and the mass communication media. By examining these two soft power tools, the author of the article concludes that soft power can play a significant role in shaping China's image in the international arena.
Key words: soft power, culture, international relations, public diplomacy, Confucius Institute, mass media.
* © Ши Кэ, 2024.
Мягкая сила культуры как инструмент влияния Китая на международной арене
В 90-х годах прошлого столетия во взаимоотношениях государств на международной арене стала использоваться технология так называемой «мягкой силы». Этот термин был введен профессором Гарвардского университета Джозефом Наем, который впервые упомянул «мягкую силу» в своей книге "Bound to Lead: The Changing Nature of American Power" («Обреченные на лидерство: как меняется природа власти США»), которая увидела свет в 1990 году. В 2004 году, американский политолог развил содержание данного понятия в монографии «Soft Power: The Means to Success in World Politics" («"Мягкая сила": средство достижения успеха в мировой политике») и в статье «„Мягкая сила" и американо-европейские отношения» [4].
Под «мягкой силой» Дж. Най понимал «умение делать так, чтобы другие захотели тех же результатов, что и вы хотите, умение вовлекать и объединять людей, а не принуждать их» [10, с. 5]. По Дж. Наю, «мягкая сила» - это «способность формировать симпатии, предпочтения других», это «таинственная химия притяжения, привлекательности» [10, р. 5].
По сути, «мягкая сила» - это вариант «публичной дипломатии», которая призывает отказаться от использования военной силы, а решать все конфликты, в том числе и межгосударственные, дипломатическими методами, но при этом не забывать и о своих собственных интересах.
В теории международных отношений «мягкая сила» считается инструментом, который должен функционировать на двух уровнях: 1) на уровне внешней политики (как оптимизация внешнеполитических действий); 2) на уровне мировой политики (как потенциальная возможность воздействия на
события через международное сотрудничество) [1, с. 33].
Несмотря на позитивную коннотацию, которую пытался вложить Дж. Най в понятие «мягкая сила», современные исследователи считают его «черным пиаром», который был создан в США и для США с целью замены «гегемонистских устремлений путем устрашения, угрозы применения силы или ее прямого использования» [2, с. 53]. В руках манипуляторов, какими и являются властные структуры США, мягкая сила - это тот инструмент, который позволяет заставить других делать то, что вы хотите, не прибегая к принудительным мерам.
«Мягкая сила» сыграла решающую роль в принятии решений во внешней политике Соединенных Штатов. Но технологии «мягкой силы» были взяты на вооружение и некоторыми другими странами, в том числе Китаем. Из всех стран Юго-Восточной Азии Китай оказался самым сильным игроком на международной арене, в связи с чем стал активно применять тактику «жесткой силы» в экономике, военной сфере и технологиях. Усиление власти КНР в регионе побудило китайских лидеров задуматься о других, более тонких методах создания региональных и геополитических альянсов в Юго-Восточной Азии и за ее пределами. По мнению китайских политиков, наиболее подходящим методом воздействия на других акторов, с которыми Китаю так или иначе предстоит взаимодействовать, является «мягкая сила» [8, р. 22].
Тема «мягкой силы», имеющая своей целью формирование позитивного образа Китая, появилась в китайском политическом дискурсе примерно в то же время, что и концепция Дж. Ная. Однако, в китайской интерпретации ее сущностное содержание в корне отличается от американского подхода к дан-
ному феномену.
Несмотря на то, что интерес к концепции «мягкой силы» и практике ее реализации возрос в КНР только в последнее десятилетие прошлого века, этот интерес обусловлен исторически.
идея о несиловом воздействии на другие страны отвечает древнекитайским традициям. К.А. Тарабарко отмечает, что «ментальные конструкции как элементы китайской «мягкой силы», сформированные на разных исторических этапах развития Китая, обнаруживаются уже в трактатах школ философской мысли начиная с У11-У1 вв. до н.э.» [5, с. 181]. Так, основоположник китайской школы военного искусства Сунь Цзы (VI - V вв. до н.э.) говорил о том, что покорять чужую армию следует, не сражаясь. Еще один великий муж китайского народа, Конфуций, предлагал заводить друзей с помощью культуры [6, с. 56]. Именно конфуцианская система ценностей стала основанием китайской интерпретации «мягкой силы», расширив предложенную Дж. Наем теорию за счет культурно-ценностной парадигмы.
Китайский партийный деятель, учёный-политолог Ван Хунин в 1993 году опубликовал статью под названием «Культура - "мягкая власть" государственной мощи». Эта статья и положила начало разворачивающейся в середине 2000-х годов в научных и политических кругах дискуссии на тему «мягкой силы», ее значения для Китая и «необходимости адаптации концепции к реалиям китайского социума, что обуславливает поиск ресурсов её наполнения» [5, с. 182].
Как подчеркивают западные политологи, Китай для достижения своих целей использует различные виды инструментов, которые можно разделить на две группы: инструменты культуры (китайское искусство, культура, этническая принадлежность и язык) и инстру-
менты бизнеса (инвестиции, торговля, помощь, привлекательность китайской экономической модели) [9], что привело к включению в содержание китайской концепции «мягкой силы» таких понятий, как «традиционная культура», «экономическая модель развития», «национальное единство», «социальная справедливость», «моральные нормы» и т.п. [5, с. 182]. Но именно культура, по мнению китайских ученых, а именно «соединение конфуцианских социальных и политических ценностей, народных традиций и обычаев, искусства, китайского языка» [Цыганова, с. 57], является важнейшей составляющей «мягкой силы» Китая.
В глобализационную эпоху власти Китая рассматривают культуру не только как ресурс (потенциал) «мягкой силы», но и как политический инструмент влияния через различные формы культурной экспансии. Целенаправленное, поддерживаемое государством распространение культуры на территории другого государства (обучение языку, проведение фестивалей, выставок, издательская деятельность и др.) - это важнейшая стратегия «мягкой силы», которая направлена на то, чтобы охватить как можно большее число людей в других странах и сделать свою страну привлекательной для жителей всей планеты [3, с. 38].
сегодня Китай делает ставку на опосредованное влияние своих политических и идеологических установок через такие культурные и образовательные каналы, как средства массовой информации (телевидение, радио, Интернет), а также через создание культурных и языковых учреждений в других странах, через собственное рез участие в крупневших международных мероприятиях, способствующих укреплению мира и солидарности
между народами. Так, Китай построил Институт Конфуция для продвижения китайского языка и культуры, Пекин в 2008 году принимал у себя Олимпийские игры, в 2010 году в Шанхае прошла Всемирная выставка ЭСКПО на тему «Лучше город - лучше жизнь». Китай содействует международному обмену студентами, учеными и преподавателями. Рассмотрим два из вышеперечисленных культурных проектов «мягкой силы» более подробно.
В 2004 году Китай начал программу по открытию Институтов Конфуция по всему миру. В июне этого года Институт Конфуция начал свою работу в качестве пилотного проекта в Узбекистане, а его официальное открытие состоялось в ноябре 2004 года в Сеуле (Южная Корея).
Главные цели Института Конфуция:
• изучение китайского языка и повышение уровня знаний по китайскому языку;
• знакомство с китайской традиционной культурой через реализацию образовательных программ по различным отраслям гуманитарных знаний;
• популяризация китайского языка и китайской культуры через различные конкурсы и мероприятия;
• проведение консультаций с преподавателями, обучающими китайскому языку школьников и студентов, по вопросам методики преподавания;
• проведение международного экзамена по китайскому языку;
• организация студенческих и преподавательских стажировок в Китае, проведение консультаций по обучению в КНР;
• проведение научных конференций, посвященных Китаю;
• подготовка и издание учебной и научно-популярной литературы по китайскому языку и китайской культуре;
• студенческие и преподавательские стажировки в Китае, консультации по обучению в КНР.
В настоящее время филиалы Института Конфуция расположены в более чем в 150 государствах. По сути, Институт Конфуция представляет сеть международных культурно-образовательных центров, создаваемых Государственной канцелярией по распространению китайского языка за рубежом (Ханьбань) Министерства образования КНР совместно с зарубежными синологическими центрами. Помимо собственно «институтов» учреждаются «классы» Конфуция. Некоторые институты имеют специализацию, например Афинский институт Конфуция бизнеса, Лондонский институт Конфуция китайской медицины.
Институт Конфуция, или, как его называют, «культурный институт», играет передовую роль в международной коммуникации. Международное сотрудничество по расширению культурного и образовательного обмена, а также сотрудничество в области преподавания языка и культуры (следует отметить, что в последние годы в Институте Конфуция стали разрабатываться программы по изучению и других иностранных языков), поможет народам всех стран проводить конструктивный диалог, построенный на взаимопонимании, толерантном отношении и уважении друг к другу.
Еще одной стратегией «мягкой силы» Китая является создание круглосуточных китайских теле- и радиовещательных станций для распространения своей культуры и языка в других странах.
Международной платформой для такого рода «мягкой силы» является Центральное телевидение Китая (ССТУ). Запущенное еще в 1958 году как Пекинское телевидение и став-
шее Центральным в 1978 году, ССТУ в 1992 году выпустило в эфир свой первый международный канал - ССТУ-4. Вначале вещание велось на китайском языке. Но в 2000 году был создан англоязычный канал - ССТУ 9. В настоящее время каналы ССТУ вещают на английском, французском, испанском, арабском, русском и китайском языках.
Использование вещания в качестве инструмента «мягкой силы» оказывает большое влияние на международную коммуникацию и аудиторию. Председатель КНР Си Цзиньпин призвал все китайские СМИ «рассказывать историю Китая, передавать голос Китая, дать миру возможность узнать трехмерный, красочный Китай и продемонстрировать роль Китая как строителя мира во всем мире» [7].
Посредством СМИ как «мягкой силы» Китай использует достижения информационной эпохи для убеждения и влияния на иностранную общественность. Можно сказать, что СМИ расширили возможности Китая. Заявив о себе как о мировой державе, Китай через СМИ создает себе глобальный имидж страны, которая готова взять на себя ответственность на всех этапах строительства нового мирового порядка.
По мысли О.В. Зиневича и Н.В. Селезневой, «китайские эксперты, противопоставляя китайскую концепцию «мягкой силы культуры» концепции Дж. Ная, уделяют основное внимание собственно культурному строительству, которое является одной из составляющих совокупной мощи государства и международной конкурентоспособности. Существенные расхождения с концепцией Дж. Ная китайские исследователи видят в вопросе ценностей, отмечая, что вопрос ценностей - это по сути вопрос культуры и идеологии. Поскольку США и Китай стоят на разных культурных и
идеологических позициях, то вопрос базовых ценностей всегда будет тем, что отличает китайский и американский подходы к «мягкой силе» [3, с. 40-41].
References
[1] Alekseeva T.A. "Soft power" in the theory and practice of
international relations // The role of "soft power" technologies in information, value-wo rldview and civilizational confrontation / Under the general. ed. I.V. Bocharnikova. - M.: Publishing house "Econ-Inform", 2016. P. 27-50.
[2] Belkov O.A. "Soft power": words and meanings // The
role of "soft power" technologies in information, value-worldview and civilizational confrontation / Under the general. ed. I.V. Bocharnikova. - M.: Publishing house "Econ-Inform", 2016. P. 51-79.
[3] Zinevich O.V., Selezneva N.V. China's new "soft power"
strategy // MGIMO Bulletin. 2022. № 15 (6). P. 36-54
[4] Leonova O.G. Joseph Nye and "soft power": an attempt
at a new reading // Social and humanitarian knowledge. 2018. № 1. P. 101-114.
[5] Tarabarko K.A. "Soft power" of culture: the evolution of
the concept in the works of Chinese scientists // Historical, philosophical, political and legal sciences, cultural studies and art history. Questions of theory and practice. - Tambov: Certificate, 2016. № 7 (69): in 2 parts. Part 2. P. 181-184.
[6] Tsygankova S.P., Nezhdanov V.Ya. Education and cul-
ture are the most important resources of China's "soft power" policy // Ural Oriental Studies: international almanac. - Ekaterinburg: Ural University Publishing House, 2013. Vol. 5. P. 56-90.
[7] China's CCTV launches global 'soft power' network to ex-
tend influence // Hindustan Times. 2016. December 31.
[8] Huang Y., Ding, S. Dragon's underbelly: an analysis of
China's soft power // East Asia. 2006. № 23 (4). P. 22-44.
[9] Kurlantzick J. Charm Offensive How China's Soft Power
is Transforming the World. - USA: Yale University Press, 2007. 320 p.
[10] Nye J.S. Soft Power: The Means to Success in World Politics. - N.Y.: Public Affairs, 2004. 192 p.
[11] Ryabova E.I., Ryabova E.L. Dichotomy of culture: conflict between the values of ecology and economics // Almanac Crimea. 2022. № 32. P. 11-19.
[12] Kantaeva O.V., Ryabova E.L. Regional aspects of the implementation of state initiatives to stimulate active longevity and physical activity of older citizens // Almanac Crimea. 2022. № 32. P. 42-51.
[13] Ryabova E.L., Ternovaya L.O. Explicit and hidden meanings of strikes // Power of history and history of power. 2022. Vol. 8. № 1 (35). P. 30-42.
[14] Biryukov S.V., Ryabova E.L. The phenomenon of leadership in the context of modern crises and challenges // Ethno-socium and interethnic culture. 2021. № 1 (151). P. 9-19.
[15] Ryabova E.L., Ternovaya L.O. The evolution of a diplomatic gift as an indicator of changes in international relations // Ethnosocium and interethnic culture. 2021. № 6 (156). P. 45-54.
[16] Ryabova E.L., Ternovaya L.O. 80 years of the parade on Red Square: historical, cultural and geopolitical meanings of the parades // Cossacks. 2021. № 57 (7). P. 9-18.
[17] Ryabova E.L., Ternovaya L.O. The pain of divided cities - the consequences of geopolitical games // The power of history and the history of power. 2021. Vol. 7. № 1 (27). P. 10-20.
[18] Ryabova E.L., Ternovaya L.O. Geopolitical adventure:
the price of foreign policy miscalculation in history // The power of history and the history of power. 2021. Vol. 7. № 5 (31). P. 515-524.
[19] Ryabova E.L., Ternovaya L.O. Politicization of images of everyday history (using the example of the image of a gate) // The power of history and the history of power.
2021. Vol. 7. № 7 (33). P. 782-791.
[20] Ryabova E.L., Ternovaya L.O. Geopolitical meanings of closed borders: reflections in connection with quarantine // Almanac Crimea. 2020. № 20. P. 11-22.
[21] Ryabova E.L., Ternovaya L.O. Ecological meanings of international cooperation: everything secret becomes clear // The power of history and the history of power. 2020. Vol. 6. № 1 (19). P. 10-19.
[22] Ryabova E.L., Ternovaya L.O. Geopsychology and geopolitics of colored lines // Cossacks. 2022. № 59 (2). P. 9-18.
[23] Rybakov S.V., Ryabova E.L. Question about the innovative component of youth policy in the Russian Federation // Ethnosocium and interethnic culture. 2019. № 11 (137). P. 44.
[24] Ryabova E.L. International round table on the topic "Russian foreign policy in the context of aggravated international situation" // Ethnosocium and interethnic culture. 2022. № 5 (167). P. 52-55.
[25] Ryabova E.L., Ternovaya L.O. Orthodox foundations of self-identification of the Russian Cossacks: history and modernity // Cossacks. 2019. № 38 (2). P. 35-44.
[26] Ryabova E.L., Ternovaya L.O. "The subject field of public administration in the system of political sciences" // Ethno-socium and interethnic culture. 2023. № 10 (184). P. 57-61.
[27] Ryabova E.L., Ternovaya L.O. Economic, political and cross-cultural significance of hotels // Almanac Crimea.
2022. № 31. P. 61-72.
[28] Shchuplenkov N.O., Ryabova E.L. The role of the time factor in political culture // Culture of the World. 2022. Vol. 10. № 26 (1). P. 75-86.
Список литературы
[1] Алексеева Т.А. «Мягкая сила» в теории и практике
международных отношений // Роль технологий «мягкой силы» в информационном, ценностно-мировоззренческом и цивилизационном противоборстве / Под общ. ред. И.В. Бочарникова. - М.: Изд-во «Экон-Информ», 2016. С. 27-50.
[2] Бельков О.А. «Мягкая сила»: слова и смыслы // Роль
технологий «мягкой силы» в информационном, ценностно-мировоззренческом и цивилизацион-ном противоборстве / Под общ. ред. И.В. Бочарникова. - М.: Изд-во «Экон-Информ», 2016. С. 51-79.
[3] Зиневич О.В., Селезнева Н.В. Новая стратегия «мяг-
кой силы» Китая // Вестник МГИМО. 2022. № 15 (6). С. 36-54
[4] Леонова О.Г. Джозеф Най и «мягкая сила»: попытка
нового прочтения // Социально-гуманитарные знания. 2018. № 1. С. 101-114.
[5] Тарабарко К.А. «Мягкая сила» культуры: эволюция
концепции в трудах китайских ученых // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2016. № 7 (69): в 2-х ч. Ч. 2. C. 181-184.
[6] Цыганкова С.П., Нежданов В.Я. Образование и куль-
тура - важнейшие ресурсы политики «мягкой силы» Китая // Уральское востоковедение : международный альманах. - Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2013. Вып. 5. С. 56-90.
[7] China's CCTV launches global 'soft power' network to
extend influence // Hindustan Times. 2016. December 31.
[8] Huang Y., Ding, S. Dragon's underbelly: an analysis of
China's soft power // East Asia. 2006. № 23 (4). P. 22-44.
[9] Kurlantzick J. Charm Offensive How China's Soft Power
is Transforming the World. - USA: Yale University Press, 2007. 320 p.
[10] Nye J.S. Soft Power: The Means to Success in World Politics. - N.Y.: Public Affairs, 2004. 192 p.
[11] Рябова Е.И., Рябова Е.Л. Дихотомия культуры: конфликт ценностей экологии и экономики // Альманах Крым. 2022. № 32. С. 11-19.
[12] Кантаева О.В., Рябова Е.Л. Региональные аспекты реализации государственных инициатив по стимулированию активного долголетия и физической активности пожилых граждан // Альманах Крым. 2022. № 32. С. 42-51.
[13] Рябова Е.Л., Терновая Л.О. Явные и скрытые смыслы забастовок // Власть истории и история власти.
2022. Т. 8. № 1 (35). С. 30-42.
[14] Бирюков С.В., Рябова Е.Л. Феномен лидерства в контексте современных кризисов и вызовов // Этносоциум и межнациональная культура. 2021. № 1 (151). С. 9-19.
[15] Рябова Е.Л., Терновая Л.о. Эволюция дипломатического подарка как индикатор изменений в международных отношениях // Этносоциум и межнациональная культура. 2021. № 6 (156). С. 45-54.
[16] Рябова Е.Л., Терновая Л.о. 80-лет парада на красной площади: историко-культурный и геополитический смыслы парадов // Казачество. 2021. № 57 (7). С. 9-18.
[17] Рябова Е.Л., Терновая Л.о. Боль разделенных городов - последствия геополитических игр // Власть истории и история власти. 2021. Т. 7. № 1 (27). С. 10-20.
[18] Рябова Е.Л., Терновая Л.О. Геополитическая авантюра: цена внешнеполитического просчета в истории // Власть истории и история власти. 2021. Т. 7. № 5 (31). С. 515-524.
[19] Рябова Е.Л., Терновая Л.О. Политизация образов истории повседневности (на примере образа ворот) // Власть истории и история власти. 2021. Т. 7. № 7 (33). С. 782-791.
[20] Рябова Е.Л., Терновая Л.О. Геополитические смыслы закрытых границ: размышления в связи с карантином // Альманах Крым. 2020. № 20. С. 11-22.
[21] Рябова Е.Л., Терновая Л.О. Экологические смыслы международного сотрудничества: все тайное становится явным // Власть истории и история власти. 2020. Т. 6. № 1 (19). С. 10-19.
[22] Рябова Е.Л., Терновая Л.О. Геопсихология и геополитика цветных линий // Казачество. 2022. № 59 (2). С. 9-18.
[23] Рыбаков С.В., Рябова Е.Л. Квопросу об инновационном компоненте молодежной политике в Российской Федерации // Этносоциум и межнациональная культура. 2019. № 11 (137). С. 44.
[24] Рябова Е.Л. Международный круглый стол на тему «Внешняя политика России в условиях обострения международной обстановки» // Этносоциум и межнациональная культура. 2022. № 5 (167). С. 52-55.
[25] Рябова Е.Л., Терновая Л.О. Православные основы самоидентификации российского казачества: история и современность // Казачество. 2019. № 38 (2). С. 35-44.
[26] Рябова Е.Л., Терновая Л.О.«Предметное поле государственного управления в системе политических наук» // Этносоциум и межнациональная культура.
2023. № 10 (184). С. 57-61.
[27] Рябова Е.Л., Терновая Л.О. Экономическое, политическое и кросс-культурное значение отелей // Альманах Крым. 2022. № 31. С. 61-72.
[28] Щупленков Н.О., Рябова Е.Л. Роль фактора времени в политической культуре // Культура Мира. 2022. Т. 10. № 26 (1). С. 75-86.
