CC BY
35
Научная статья
УДК 351.853.1:069.5
DOI: 10.32340/2414-9101-2022-3-28-35
МУЗЕЙ И КУЛЬТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ: «ВЕЩЕСТВЕННЫЕ ЗНАКИ НЕВЕЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ»
Елена Николаевна Мастеница
Санкт-Петербургский государственный институт культуры, Санкт-Петербург, Россия elenamast@yandex.ru, ORCID: 0000-0002-9822-1412
Аннотация. Статья посвящена феномену нематериального культурного наследия, вопросам его сохранения и представления в музеях. Раскрывается дискуссионный характер как нормативных документов, так и научных подходов в области изучения и музейного освоения нематериального культурного наследия, что позволяет констатировать незавершенность процесса его концептуального осмысления. Отмечается существенное влияние нематериального культурного наследия на динамику и содержание основных социальных функций музея в соответствии с современными требованиями реализации инклюзивной политики коллекционирования, выставок и образовательной деятельности. Признание человеческого фактора как краеугольного камня концепции нематериального наследия позволяет фиксировать сдвиг в освоении культурного наследия от пассивного восприятия памятников и объектов к партисипаторным практикам и интерактивным процессам.
Ключевые слова: культура, наследие, нематериальное культурное наследие, музей, сохранение, интерпретация, артефакт, контекстуализация
Для цитирования: Мастеница Е. Н. Музей и культурное наследие: «вещественные знаки невещественных отношений» // Учёные записки (Алтайская государственная академия культуры и искусств). 2022. № 3. С. 28-35. DOI: 10.32340/2414-9101-2022-3-28-35.
Original article
MUSEUM AND CULTURAL HERITAGE: «TANGIBLE SIGNS OF INTANGIBLE RELATIONS»
Elena N. Mastenitsa
St. Petersburg State Institute of Culture, Saint-Petersburg, Russia elenamast@yandex.ru, ORCID: 0000-0002-9822-1412
Abstract. The article deals with the phenomenon of intangible cultural heritage, the issues of its preservation and presentation in museums. The debatable nature of both normative documents and scientific approaches in the field of study and museum development of intangible cultural heritage is revealed, which allows stating the incompleteness of the process of its conceptualization. There is a significant impact of intangible cultural heritage on the dynamics and content of the main social functions of the museum in accordance with modern requirements for the implementation of an inclusive policy of collecting, exhibiting and educational activities. The recognition of the human factor as the cornerstone of the concept of intangible heritage makes it possible to record a shift in the development of cultural heritage from the passive perception of monuments and objects to participatory practices and interactive processes.
Keywords: culture, heritage, intangible cultural heritage, museum, preservation, interpretation, artefact, contextualization
For citation: Mastenitsa E. N. Museum and Cultural Heritage: «Tangible Signs of Intangi-
ble Relations». Proceedings ofAltaï State Academy of Culture and Arts. 2022;(3):28-35. (In Russ.). DOI: 10.32340/2414-9101-2022-3-28-35.
В последнее десятилетие XX - начале XXI века зафиксировано появление новых видов наследия: цифрового, индустриального, нематериального, подводного, наследия коренных народов (indigenous heritage), трудного (диссонантного) и др. Некоторые из них получили не только концептуальное осмысление в трудах зарубежных и отечественных ученых, но и признание в международных документах: Международная хартия по охране и управлению подводным культурным наследием (1996), Конвенция об охране подводного культурного наследия (2001), Конвенция об охране нематериального культурного наследия (2003), Хартия о сохранении цифрового наследия (2003), Квебекская декларация о сохранении духа места (2008), принципы Валлетты по сохранению и управлению историческими городами и урбанизированными территориям (2011), Подходы к сохранению архитектурного наследия двадцатого века (Мадридский документ, 2011) и Парижская декларация о наследии как движущей силе развития (2011). Учитывая интенсивность геополитических, социальных и культурных трансформаций как евразийского региона, так и других регионов мира, мы можем предположить, что в обозримом будущем расширение границ и круга объектов наследия будет продолжаться. Уверенно прокладывает путь к признанию литературное наследие, персональное, медицинское, фармацевтическое, наблюдаются попытки обозначить спортивное, текстильное наследие и новые категории объектов наследия (классический балет, китайская опера, авторская песня, популярная музыка и др.).
Культурное наследие во всех его ипостасях - это сложная социокультурная система, наглядно демонстрирующая многообразие опыта человеческой деятельности. Являясь совокупностью наиболее ценных образцов деятельности человека и природной среды, наследие поддерживает культурное многообразие, обеспечивает преемственность социального развития. Осмысление аспектов, связанных с охраной и популяризацией разнообразных объектов наследия, требует новых подходов в связи с интенсивной трансформацией культурной среды под влиянием глобализации и информатизации. Наиболее остро стоит проблема сохранения традиционных и неевропейских культур, которые оказались под угрозой исчезновения. Попыткой консолидированного решения данной проблемы явилось принятие Генеральной конференцией Организации Объединённых Наций по вопросам образования, науки и культуры «Конвенции об охране нематериального культурного наследия» 17 октября 2003 года [1]. Обращаясь к этому документу, мы можем выделить пять основных предметных полей: «(а) устные традиции и формы выражения, включая язык как носитель нематериального культурного наследия; (б) исполнительские искусства; (в) социальные практики, ритуалы и празднества; (г) знания и практики, относящиеся к природе и ко вселенной; (д) традиционные ремесла» [1].
Более пристальное и углубленное изучение групп объектов нематериального наследия позволяет констатировать, что они - результат деятельности человека, порождающего культуру и порожденного ею, как существа конструирующего и конструируемого. Гуманитарная суть и сущность наследия детерминирует единство осязаемого и неосязаемого, видимого и невидимого, вещественного и невещественного, а потому является фундаментальным основанием его изучения. Вынесенная в название фраза «вещественные знаки невещественных отношений» из романа Ивана Александровича Гончарова «Обыкновенная история» (1847), ставшая крылатым выражением, как нельзя лучше, на наш взгляд, отражает сложную проблематику корреляции материального и нематериального наследия, средоточием которого выступают музейные институции, традиционно понимаемые как хранилище артефактов, аккумулирующих социокультурный опыт человечества.
Артефакты - это реалии, в которых деятельность человека объективируется. В социальной жизни они вовлекаются в систему многообразных обменов, играют важную роль в
появлении дискурсивных и презентативных средств коммуникации. Утратив утилитарное значение, в процессе целенаправленного селектирования и изучения в музее они обретают ценностные характеристики «документа», подтверждающего факты, события, процессы прошлого.
Музейная модель действительности содержит в себе как артефакты, имеющие материальную основу, так и идеи, смыслы, ценности, образы, которые нематериальны. Вещественное и невещественное в музейной экспозиции уже не синонимы материального и нематериального, а некий симбиоз, или такая форма взаимоотношения, когда материальное проявляет и усиливает нематериальное, и наоборот. Так, документы, фотографии, мемориальные предметы, оружие героя войны свидетельствуют о подвиге как высочайшем проявлении воинского долга и человеческого духа, о преодолении человеком страха смерти и о величии жертвы ради свободы родины. Патриотическая и нравственная компонента такого экспозиционного комплекса является неотъемлемым элементом его содержания наряду с овеществленной значимой исторической информацией. Наличие в наследии «невещественных отношений», связанных с ценностными ориентациями и непосредственно с чувственным восприятием, подчеркивал Г. Эшворт: «на поверхностном уровне продукт наследия - это определенный опыт, например, посещения музея, но на более глубоком -это неосязаемая идея чувства. Будь то фантазия, ностальгия, удовольствие, гордость или тому подобное» [2, с. 20].
«Конвенция об охране нематериального культурного наследия» вступила в силу в 2006 году. Она была ратифицирована 143 странами мира, в число которых Россия не вошла [3]. Однако проблемы статуса нематериального культурного наследия и его сохранения не только обсуждались в научных кругах, но поднимались и решались на государственном уровне. Так, в 2003 году по инициативе Комиссии Российской Федерации по делам ЮНЕСКО и Министерства культуры РФ был создан «Российский комитет по сохранению нематериального культурного наследия». Это общественная организация, которая занимается вопросами сбережения и развития нематериального культурного достояния многонационального народа России (исполнительские искусства, обычаи и обряды, игры и празднества, умения и навыки). В 2008 году Правительством РФ была разработана концепция Федеральной целевой программы «Сохранение нематериального культурного наследия народов РФ на 2009-2015 гг.». Начиная с 2004 года, регулярно проводятся всероссийские научные конференции и дискуссионные круглые столы, посвящённые вопросам сохранения нематериального культурного наследия. Создаются новые музеи, основной миссией которых является сохранение и актуализация нематериального культурного наследия. Издаются специализированные журналы, периодические издания и статьи, посвященные данной тематике [4, с. 90]. Однако нерешенность многих вопросов продолжает оставаться предметом дебатов.
Принятие «Конвенции об охране нематериального культурного наследия» стало, безусловно, началом важного этапа в деле сохранения всемирного культурного наследия. Но сам документ продолжает вызывать дискуссии в научной среде. Например, исследователи указывают на то, что определение нематериального культурного наследия в нем является крайне размытым. По мнению Л. А. Климова, недостаточная проработанность понятия связана с тем, что оно является одним из самых молодых и сильно связанным с конкретным документом. Многие ученые вместо терминологической работы над понятием используют ту формулировку, что представлена в Конвенции 2003 года [5, с. 37].
В результате мы наблюдаем наличие двух противоположных позиций в понимании и трактовке нематериального культурного наследия. Первая связана с рассмотрением нематериального культурного наследия в ракурсе сохранения фольклора и форм народного творчества. Так, на Санкт-Петербургском международном культурном форуме (2017) в рамках секции «Народное творчество и нематериальное культурное наследие» обсужда-
лась «Концепция сохранения и актуализации нематериального культурного наследия народов РФ до 2030 года», рассматривались вопросы сохранения исключительно фольклора и народного творчества.
Вторая позиция во многом связана с трактовкой понятия «традиция», которое чаще всего ассоциируется с понятиями «фольклор» и «народное творчество». Так, на портале «Культура.РФ» раздел «Нематериальное культурное наследие» расположен именно в рубрике «Традиции». Однако, «традиция» не может и не должна целиком сводиться к «традиционной культуре». По мнению В. П. Аникина, с которым мы солидарны, «традиции в разнообразных формах и видах присущи человеческому творчеству вообще. Традиционная преемственность лежит в основе многих бытовых явлений» [6, с. 13]. На основе этого Л. А. Климов резонно рассуждает о том, что нельзя ставить знак равенства между «традиционной культурой» и феноменом нематериального культурного наследия. В своем исследовании он выдвинул и доказал гипотезу о том, что «нематериальная сфера культуры не является однородной, прежде всего, по форме своего существования, поэтому следует разграничивать два взаимосвязанных, но различных по природе явления. Первое - объекты культуры, существующие преимущественно в форме временной репрезентации (песня, танец, театр, фольклор и др.). Второе - собственно нематериальная компонента культуры, которая может быть рассмотрена как «код» определенной культуры или сегмента культуры» [5, с. 52].
В рамках второй позиции само понятие нематериального культурного наследия некоторыми исследователями рассматривается даже как избыточное. Так, Н. Мальцева указывала на то, что «каждый музейный предмет - будь это памятник культуры, искусства, науки, техники и т. п. - расценивается как памятник, представляющий тот или иной вид нематериального наследия» [7 с. 49], а, следовательно, «не употребляя термина «нематериальное наследие», музеи всегда занимались его исследованием, сохранением и публикацией при помощи различных каналов музейной коммуникации» [7 с. 49]. Однако данный тезис автора не получил развернутого обоснования.
Немало споров продолжает вызывать и Список нематериального культурного наследия человечества, а также критерии, по которым объекты включаются в него. Во-первых, отмечается, что внесение в Список одного объекта приводит к понижению ценности других объектов, не включенных в Список. Во-вторых, несмотря на наличие определенных критериев, не всегда понятна логика включения и невключения объектов в Список. По мнению Б. Киршенблат-Гимблет, «...балет Большого театра или Метрополитен-опера не вошли и не имели особых шансов войти в список. А театр ногаку, не являющийся культурной формой какой-либо миноритарной группы или коренного народа, там оказался. При этом все три феномена предполагают формальную подготовку будущих участников, используют сценарии, являются продуктами письменной культуры и передают определенное воплощенное знание от одного исполнителя другому» [8, с. 9].
Противоречивость суждений авторов свидетельствует о том, что понятие нематериальное культурное наследие находится на стадии становления, что осложняет его музейное освоение и означает, что в результате обсуждения вопросов, связанных с нематериальным культурным наследием, либо будет принята новая Конвенция, либо редакция Конвенции 2003 года, которая уже считается устаревшей, будет пересмотрена. Некоторые итоги прошедших после принятия Конвенции дискуссий, получивших отражение в публикациях зарубежных и российских авторов, были подведены в статье Т. С. Курьяновой [9]. На основе анализа широкого спектра мнений и точек зрения автор приходит к выводу о том, что «за рубежом предпочтение отдается онтологическим вопросам осмысления нематериального культурного наследия и сохранению его в условиях, максимально приближенных к естественным условиям живой культуры, а в России в большей степени внимание уделяется музейному осмыслению и практике работы с нематериальным культурным наследием» [9, с. 58].
Отмечая тот факт, что сохранение и презентация нематериального наследия продолжает осмысляться преимущественно в этнокультурном контексте, а музеи фиксируют и транслируют традиции, обычаи, народное творчество, обряды и фольклор, тем не менее мы можем констатировать появление тенденции, указывающей на расширение круга объектов нематериального наследия. Список предлагают дополнить такими явлениями, как: авторская песня [10], атмосфера сложившейся среды обитания и личности [11]. В развитие идей Н. П. Анциферова о «genius loci», провозглашенных в еще начале XX века, появляется определение «дух места» [12] и т. д. Более пристальное внимание уделяется не только проблеме сохранения нематериального культурного наследия коренных малочисленных народов, но и разнообразным видам культурного наследия русского народа [13]. Особого внимания заслуживает идея признания национального языка как объекта нематериального культурного наследия [14]. Появился ряд работ [15], которые указывают на возможность включения в список нематериального культурного наследия произведений художественной литературы.
Расширение границ нематериального культурного наследия обуславливает диверсификацию музейного мира и отражается на практической деятельности музеев разных профилей, которые реагируют на происходящие изменения. При этом все отчетливее проявляется инклюзивный характер нематериального культурного наследия, его включенность в сферу материального и природного наследия, что, в свою очередь, придает новый импульс превращению музея из хранилища для коллекций в динамично развивающийся культурный центр, где внимание и профессиональная деятельность кураторов сосредоточены не только на артефактах, но и на их создателях. Таким образом, подчеркнем еще раз гуманитарный подход как основополагающий в целостном понимании нематериального наследия. Признавая значение и ценность устных и живых практик, связанных с объектами, памятниками и ландшафтами, мы акцентируем человеческий фактор, неизменно присущий как артефактам, так и культурным практикам, и культурным пространствам. Одна из проблем, требующих решения, в том числе и в музейном сообществе, это парадоксальная по своей сущности дихотомия музеефикации материальной культуры, подразумевающая сбор, сохранение и экспонирование материальных следов прошлого, и стремление к сохранению живой культуры в ее разнообразных проявлениях.
Несмотря на то, что формирование концепции нематериального культурного наследия еще не завершено, она существенно влияет на динамику и содержание основных социальных функций музея в соответствии с современными требованиями реализации инклюзивной политики коллекционирования, выставок и образовательной деятельности. За последние десятилетия музейные приоритеты характеризовались переходом от сохранения и изучения коллекций к включению и открытому доступу, удовлетворению образовательных и культурных потребностей публики. Для выполнения своей социальной миссии музеи все чаще обращаются к нематериальному наследию, потому что оно помогает раскрывать культурную значимость и ценность музейных коллекций. Связывая объекты с условиями их производства и использования, интерпретируя смыслы и значения, нематериальное культурное наследие более глубоко раскрывает информативность музейных предметов и педалирует ассоциативность, расширяя диапазон их восприятия. Например, аутентичные маски коренных народов Центральной Африки экспонируются в музеях разных стран мира не только как арт-объекты с ярко выраженными техническими и художественными характеристиками, но и как экспонаты, способные познакомить музейную публику с символическими смыслами их первоначального использования как культового предмета для исполнения определенных обрядов. Таким образом, обращение к нематериальному наследию позволяет более широко и всесторонне интерпретировать и контекстуализировать артефакты в музеях.
Современный музей призван обеспечить не только научно достоверную интерпрета-
цию культурного наследия, но и допускает плюрализм подходов в демонстрации артефактов и активного создания смысла с точки зрения реакции аудитории. Монолитное и статичное знание заменяется разнообразными возможностями для творчества и обретения нового опыта, способствуя культурному разнообразию и конструктивному обучению. Таким образом, становится все более востребованным нематериальное наследие, воплощенное в устной истории как способе сохранения культурной памяти и идентичности. Многие исторические, краеведческие, мемориальные, литературные музеи в России инициировали программы устной истории, которые проливают свет на жизнь людей, которую не могут или не в полной мере могут раскрыть предметы.
Появляются музеи исполнительских искусств, которые являются еще одной категорией музеев, посвященных видам нематериального наследия, представленного в физической и связанных с ними предметах или объектах (в театральных представлениях, костюмах и масках), или в культурных феноменах, не имеющих физической или материальной формы (в танцах, песнях), в семантике музейных предметов и их символическом значении. Так, предметы, из которых состоят коллекции театральных музеев, недостаточны для изображения театрального события в его тотальности. Поэтому музеи собирают и хранят записи театральных представлений, фрагментами которых не только дополняют экспозиции выставки, но и демонстрируют в целях трансляции театрального наследия. Нематериальное культурное наследие сохраняют и репрезентируют традиционные коллекционные музеи, в которых зачастую создаются специальные отделы, творческие лаборатории, мастерские. Однако более широким спектром возможностей его сохранения и трансляции обладают музеи-заповедники, экомузеи, некоторые учреждения музейного типа, живые музеи. В последние годы появились новые виды музеев, специализирующихся на объектах нематериального культурного наследия. Например, Прикладной музей нематериального культурного наследия в Анкаре (Турция) не только хранит коллекции, охватывающие все области нематериального культурного наследия, но и позволяет их практиковать в музее. Живой музей в муниципалитете Бейпазары (Турция) стремится возродить и сохранить элементы нематериального культурного наследия при активном участии носителей.
Выставки - одно из ведущих направлений музейной деятельности, позволяющее экспериментировать и апробировать различные способы интерпретации коллекций. Современная выставочная практика активно использует звуковое и музыкальное сопровождение выставочных проектов, специальные световые эффекты и живые выступления. Такие способы включения нематериального наследия актуальны потому, что, во-первых, позволяют контекстуализировать объекты, которые включают в себя мультимедийные приложения, наушники, диаграммы, панели и этикетки и облегчают производство различных уровней смысла. А, во-вторых, в целях трансляции многие музеи организуют мероприятия (мастер-классы, демонстрации ремесел, выступления, беседы, занятия и др.), которые позволяют зрителям не только визуально воспринимать выставленные объекты, но и получить новый опыт и навыки, впечатления и переживания, во многом способствующие эмоциональному восприятию и более глубокому пониманию тематики выставочного проекта.
Итак, резюмируя вышесказанное, мы можем констатировать, что концепция нематериального наследия еще не получила завершенного научного осмысления и активного практического воплощения в музеях. Однако ее признание позволяет утверждать, что происходит сдвиг в освоении культурного наследия от пассивного восприятия памятников и объектов к партисипаторным практикам и интерактивным процессам. Краеугольным камнем концепции нематериального наследия является человеческий фактор. Именно люди вне зависимости от места их проживания создают и практикуют формы культурного самовыражения, а также производят и используют культурные артефакты. Поэтому музеи, сохраняя и демонстрируя культурные артефакты и развивая сотрудничество с местным сообществом, могут получить как существенную помощь в комплектовании коллекций ма-
териального наследия, так и в оказании содействия в выявлении и сохранении нематериального наследия.
В этом контексте мы можем с уверенностью утверждать, что нематериальное наследие позволяет раздвинуть границы сложившихся представлений о материальном культурном наследии, выявляя невещественные отношения вещественных знаков, включая в него процессы и технологии, научную и творческую мысль, нравственные постулаты, образные представления, верования и обычаи, праздники и игровые состязания. Концентрируясь на присущем артефактам человеческом элементе, нематериальное наследие позволяет ослабить утвердившуюся во многих музеях тенденцию «фетишизации» предметов. Оно переориентирует интерес публики с технических или эстетических параметров к смыслу и предназначению музейных предметов, а также обращает внимание на их создателей, допуская множественность интерпретаций воспринимающей наследие публики. Обогащая коллекции, экспозиции и выставки элементами нематериального наследия, музеи пересматривают свою миссию и придают новые повороты документированию, воспитательно-образовательной и рекреационной функциям. На основании вышеизложенного мы можем утверждать, что концепция нематериального наследия имеет важное значение в реагировании музея на вызовы современности и реальные угрозы утраты наследия. Будучи задействованной во всех основных направлениях музейной деятельности, она предопределяет новые форматы, как самих музеев, так и их социальной роли в будущем.
Список литературы
1. Конвенция ЮНЕСКО «Об охране нематериального культурного наследия» (2003). Париж, 17 октября 2003 г. // URL: www.unesco.org/bpi/rus/pdf/03-82-Russe.pdf (дата обращения: 11.03.2022).
2. Ashworth G. J. From history to heritage-from heritage to identity. In search of concepts and models // G. J. Ashworth and P. J. Larkham (eds) Building a New Heritage. Tourism, Culture and Identity in the New Europe. London: Routledge. 1994. 278 р.
3. Кирюшина Ю. В. Нематериальное культурное наследие - актуальное понятие современности // Известия Алтайского госуниверситета. Барнаул, 2011. T. 1. № 1-2. С. 245-261.
4. Курьянова Т. С. Нематериальное наследие: этапы становления термина и явление // Вестник Томского государственного университета. 2012. № 362. С. 87-90.
5. Климов Л. А. Музей в сохранении и презентации нематериального культурного наследия: дис. ... канд. культурологии: 24.00.03 [Место защиты: С.-Петерб. гос. ун-т культуры и искусств]. СПб., 2012. 231 с.
6. Аникин В. П. Теория фольклорной традиции и ее значение для исторического исследования былин. М., 1980. 331 с.
7. Мальцева Н. Нематериальное наследие и его представление музейными средствами // Музей. 2006. № 5. С. 47-55.
8. Киршенблат-Гимблет Б. Нематериальное наследие как метакультурное производство // Вопросы музеологии. 2013. № 2. С. 3-16.
9. Курьянова Т. С. Нематериальное культурное наследие как объект зарубежного и российского научного дискурса // Гуманитарные науки в Сибири. 2019. Т. 26. № 4. С. 58-63.
10. Беленький Л. П. Авторская песня как нематериальное культурное наследие в контексте многовековой устной песенной культуры // Журнал института наследия. 2017. №1. С. 1-6.
11. Галкина Т. В., Рудницкий Ю. А. Историческая реконструкция места и личности как опыт нематериальной музеефикации // Вестник Томского государственного университета. Культурология и искусствоведение. 2014. №1. С. 37-44.
12. Антонова Н. Е. «Дух места» как предмет охраны // Academia. Архитектура и строительство. 2015. №1. С. 30-38.
13. Гайманова Е. В. Сохранение культурного наследия русского народа в современной России // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2017. № 2. С. 130-136.
14. Васильева Л. Н. Национальный язык как часть нематериального культурного наследия // Вестник Московского университета. Серия 26: Государственный аудит. 2019. № 2. С. 82-93.
15. Майоров А. В., Климов Л. А. Литературные музеи - хранители нематериального культурного наследия // Вестник СПбГУ. 2011. Вып. 4. С. 181-182.
References
1. UNESCO Convention for the Safeguarding of the Intangible Cultural Heritage. (2003). [Internet]. Paris, 17 October 2003. Available from: www.unesco.org/bpi/rus/pdf/03-82-Russe.pdf [cited: 2022 March 11]. (In Russ.).
2. Ashworth G.J. From history to heritage-from heritage to identity. In search of concepts and models. In: G.J.Ashworth and P.J.Larkham (eds) Building a New Heritage. Tourism, Culture and Identity in the New Europe, London: Routledge. 1994. 278.
3. Kiryushina Yu.V. Intangible cultural heritage - an actual concept of modernity. Proceedings of the Altai State University. Barnaul. 2011. T. 1. No. 1-2. 245-261. (In Russ.).
4. Kuryanova T. S. Intangible heritage: stages of term formation and phenomenon. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta = Bulletin of the Tomsk State University; 2012. No. 362. 87-90. (In Russ.).
5. Klimov L. A. Museum in the preservation and presentation of intangible cultural heritage: [dissertation]. 24.00.03 [Place of defense: St. Petersburg. state University of Culture and Arts]. SPb.; 2012. 231. (In Russ.).
6. Anikin V. P. The theory of folklore tradition and its significance for the historical study of epics. Moscow: 1980; 331. (In Russ.).
7. Maltseva N. Intangible heritage and its representation by museum means. Muzej = Museum; 2006. No. 5. 47-55. (In Russ.).
8. Kirshenblat-Gimblet B. Intangible Heritage as a Metacultural Production. Voprosy muzeologii = Questions of Museology; 2013. No. 2. 3-16. (In Russ.).
9. Kuryanova T.S. Intangible cultural heritage as an object of foreign and Russian scientific discourse. Gumanitarnye nauki v Sibiri = Humanities in Siberia. 2019. V. 26. No. 4. 58-63. (In Russ.).
10. Belenky L.P. Author's song as an intangible cultural heritage in the context of centuries-old oral song culture. Zhurnal instituta naslediya = Journal of the Heritage Institute; 2017. No. 1. 1-6. (In Russ.).
11. Galkina T. V., Rudnitsky Yu. A. Historical reconstruction of the place and personality as an experience of intangible museumification. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Kul'turologiya i iskusstvovedenie = Bulletin of the Tomsk State University. Cultural studies and art history; 2014. No. 1. 37-44. (In Russ.).
12. Antonova N. E. «Spirit of the place» as a subject of protection. Academia. Arhitektura i stroitel'stvo = Architecture and construction; 2015. No. 1. 30-38. (In Russ.).
13. Gaimanova E. V. Preservation of the cultural heritage of the Russian people in modern Russia. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv = Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts; 2017. No. 2. 130-136. (In Russ.).
14. Vasilyeva L.N. National language as part of the intangible cultural heritage. Vestnik Moskovskogo universiteta = Bulletin of Moscow University; Series 26: State audit. 2019. No. 2. 82-93. (In Russ.).
15. Mayorov A. V., Klimov L. A. Literary museums - keepers of intangible cultural heritage. Vestnik ofSPBGU = Bulletin ofSt. Petersburg State University. 2011. Issue. 4. 181-182. (In Russ.).
Статья поступила в редакцию 13.05.2022; одобрена после рецензирования 11.07.2022; принята к публикации 12.10.2022.
The article was submitted 13.05.2022; approved after reviewing 11.07.2022; accepted for publication 12.10.2022.
