CC BY
82
2012
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Серия 16
Вып. 4
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛОГИИ
УДК 159.9
О. И. Даниленко
МОДЕЛИ СОВЛАДАНИЯ В РУССКИХ ПОСЛОВИЦАХ
В русле нового научного направления — психологии совладания — активно обсуждается вопрос о ресурсах совладающего поведения. В число ресурсов совладания исследователи включают характеристики человека, которые способствуют его стрессоустой-чивости, являются факторами предотвращения стресса или его купирования. Предлагаются различные типологии ресурсов: так, выделяются ресурсы внешние и внутренние; личностные, психологические, профессиональные, социальные, физические, материальные и т. п. Большое число исследований посвящено социальной поддержке как условию позитивного преодоления трудных ситуаций. Детально исследуются личностные характеристики, способствующие стрессоустойчивости, такие как самооценка, самоэффективность, интернальный локус контроля и пр. (Л. И. Анцыферова, В. А. Бодров, S. Folkman, R. S. Lazarus, Sh. E. Taylor, P. T. Wong и др.). Представляется продуктивным предложение рассматривать в качестве ресурса стрессоустойчивости использование эффективных способов преодоления трудностей, наличие соответствующих знаний, умений и опыта [1, с. 213; 2, с. 261-262; 3, с. 94]. В наших публикациях мы описывали в качестве источника таких моделей культуру, ставшую достоянием внутреннего мира личности [4; 5].
Представление о культуре как системе моделей поведения получило широкое распространение в науке (Э. Сепир, Р. Бенедикт, Р. Линтон, К. Гирц и др.). А. Кребер и К. Клакхон, проанализировав 150 дефиниций, принадлежащих разным специалистам, дали следующее определение: «Культура состоит из эксплицитных и имплицитных моделей поведения, приобретаемых и передаваемых с помощью символов, составляющих отличительное достижение человеческих групп, включая их воплощение в артефактах; сердцевина культуры состоит из традиционных... идей и особенно — из приписываемых ими ценностных значений; системы культуры могут рассматриваться, с одной стороны, как производные от деятельности, а с другой — как элементы, обусловливающие дальнейшую деятельность» [6, p. 357].
Важнейшей характеристикой культуры является ее функциональность. Одна из основных ее функций — адаптивно-негэнтропийная (М. С. Каган, А. С. Кармин, Э. С. Мар-карян, Э. В. Соколов, Дж. Мердок и др.). В частности, эта функция проявляется в том,
© О. И. Даниленко, 2012
33
что в культуре создаются и транслируются из поколения в поколение способы предотвращения и преодоления душевных страданий. В течение тысячелетий люди получали психологическую помощь, обращаясь к культурному наследию, зафиксированному в различных формах, в том числе в фольклорных текстах.
Идея о благотворной роли фольклора в душевной жизни человека не нова. Множество работ посвящено целительному потенциалу мифов, сказок и притч (Дж. Кэмп-белл, Н. Пезешкян, М.-Л. фон Франк и мн. др.). Собиратели давно обратили внимание на психотерапевтический потенциал пословиц. В. И. Даль в предисловии к изданной им в 1862 г. книге «Пословицы русского народа» писал: «Сборник... пословиц — свод народной опытной премудрости и суемудрия, это стоны и вздохи, плач и рыдания, радость и веселие, горе и утешение в лицах» [7, с. 11]. К настоящему времени опубликовано немало работ, в которых пословицы рассматриваются как инструмент психотерапевтического воздействия и совладающего поведения ([8-12] и др.). Однако недостаточно исследовано, почему и каким образом пословицы способны помочь человеку в преодолении трудных ситуаций.
В поисках ответа на вопрос о психологических механизмах, посредством которых пословицы могут быть использованы в процессе копинга, мы рассматривали совлада-ние как процесс эмоционально-волевой саморегуляции [13]. При этом мы опирались на концепцию Л. С. Выготского, который утверждал, что человек способен овладеть своими психическими процессами (в том числе эмоциональными переживаниями) и поведением с помощью соответствующих стимулов. Одним из могущественных средств воздействия на чужое поведение, по Выготскому, является речь, «и естественно, что в процессе развития человек сам овладевает теми же средствами, при помощи которых другие направляли его поведение» [14, с. 279].
Хотя традиционные фольклорные тексты нечасто становятся предметом внимания носителей современной культуры, все же, как свидетельствуют результаты проведенных нами опросов, многие люди пользуются пословицами, припоминая их именно в трудных ситуациях, повторяя про себя формулы типа «Без труда не вынешь и рыбку из пруда», «Держись казак, атаманом будешь» и т. п.
В качестве инструмента совладания пословицы могут выполнять несколько функций.
Во-первых, они позволяют за счет непосредственного воздействия звука и ритма выразить негативные переживания («Плохо, Алёха. — Хило, Вавила», «Горе — что море: не переплыть, не вылакать») или внушить себе позитивный настрой («Жив, жив, курилка, еще не умер», «Черпаком напьюсь, дубиной отобьюсь»).
Во-вторых, они способны воздействовать на эмоциональное состояние человека за счет отождествления своего состояния и желаемых перемен с теми, которые представлены в яркой образной форме в пословице («Все беды, что бесы, в воду — и пузыри вверх», «Беда — что с гор вода»). Этот механизм можно назвать «магическим», поскольку он лежит в основе приемов гомеопатической (имитативной) магии, описанных Дж. Фрэзером.
В-третьих, пословицы представляют собой формулы, в которых зафиксированы в более или менее явном виде модели совладающего поведения. На этой функции пословиц мы остановимся подробнее. Опираясь на работы специалистов по паремиоло-гии (от лат. «притча, пословица»), мы выделим те характеристики пословиц, которые существенны для понимания их возможностей в качестве источника моделей совла-дания.
34
По мнению одного из виднейших исследователей паремий Г. Л. Пермякова, «пословичные изречения являются знаками и одновременно моделями различных типовых ситуаций и отношений между вещами (явлениями) реальной жизни» [15, с. 30].
Если обратиться к принятой в семиотике трактовке знака, можно увидеть, что знак содержит в себе в более или менее выявленном виде три измерения: обозначающее, оценочное и предписывающее; соответственно «знаки... могут быть многообразно использованы для управления своим собственным поведением или поведением других людей» [16, с. 71]. Как пишет Т. М. Дридзе, знак «задает программу деятельности и поведения его истолкователю» [17, с. 44].
Как же происходит толкование пословицы? Поскольку пословицы представляют собой клише (Г. Л. Пермяков, А. А. Крикман), информативным является не сам текст пословицы, а лишь ее выбор и использование в конкретной ситуации. Разнообразие ситуаций, обозначаемых пословицами, обусловливает смысловые различия между ними, вплоть до наличия пословиц, в которых содержатся взаимоисключающие суждения. Существует немало пословиц, содержание которых противоречит друг другу («С глаз долой, из сердца вон» и «Разлука любовь бережет»). По сути, верно ироническое высказывание С. Е. Леца: «Пословицы противоречат друг другу. В этом и есть народная мудрость».
Используя пословицу, человек «маркирует» ситуацию. В психическом плане это означает формирование или актуализацию той или иной установки и соответствующей модели поведения по отношению к событию. Иными словами, событие определенным образом описывается, оценивается, и адресату пословицы предписываются соответствующие поступки. Так, пословица «При беде за деньгу не стой», сказанная в случае болезни, предполагает, что болезнь расценивается как событие неблагоприятное, но поправимое при условии значительных денежных вложений в процесс лечения, и именно такое поведение указывается как правильное. Однако возможна и другая установка, которая сформулирована в пословице: «Бог дал живот, бог даст и здоровье»; предполагается, что в случае болезни следует уповать на божественную милость, не надеясь на помощь врачей и целителей.
Одно из ключевых положений, сформулированных психологами, состоит в том, что эффективность стратегии совладания зависит от конкретной ситуации, в которой она применяется. Именно поэтому пословичный корпус содержит в себе высказывания, указывающие на различные модели поведения в ответ на одно и то же событие. В зависимости от того, каков смысл этого события для человека, он может применить различные стратегии совладания.
Обозначить ситуацию и, соответственно, транслировать ту или иную модель совла-дания может кто-то со стороны, но может и сам человек в процессе автокоммуникации. Однако в том и другом случае подразумевается, что хотя совет дает человек, источник находится вне его, в традициях его культуры. В трудных ситуациях это увеличивает доверие к рекомендациям, зафиксированным в пословицах. Краткость, ритмическая организованность и звуковая выразительность помогают не только вспоминать, но и повторять их.
Посмотрим теперь, какие модели совладания представлены в русских пословицах. Существует целый ряд классификаций стратегий совладания. Здесь мы возьмем за основу выделение двух типов совладания, которые описаны в концепции Р. Лазаруса как копинг, ориентированный на проблему (problem focused), и копинг, ориентированный
35
на эмоции (emotional focused) [18]. «Фокусированный на проблеме копинг имеет целью изменение ситуации, в то время как эмоционально ориентированный (фокусированный на эмоциях) копинг направлен на регуляцию эмоционального состояния, индуцированного проблемной ситуацией (точнее, ее оценкой). Данное разграничение является одним из вариантов выделения полярных типов совладания: активного, конфронта-тивного, инструментального, с одной стороны, и избегающего, эмоционального, паллиативного — с другой» [19, с. 18].
Мы проанализировали пословицы, включенные В. И. Далем в его сборник «Пословицы русского народа», в разделы «Радость-горе», «Горе-беда», «Горе-утешение» и «Горе-обида». Оказалось, что большая часть пословиц транслирует модели поведения, «фокусированные на эмоциях». Их, в свою очередь, можно разделить на следующие группы.
В первую группу мы включили пословицы, которые предписывают прекратить горевать и дают советы относительно того, как можно исправить настроение. Здесь, в свою очередь, можно выделить несколько подгрупп. Встречается мягкое предписание: «Переложи печаль на радость», «Сколько ни плакать, а быть перестать», «Не вешай головушку на праву сторонушку!», в некоторых случаях парадоксально сформулированное: «Не тужи, красава, что за нас попала: за нами живучи — не улыбнешься». Рекомендации о том, как улучшить настроение, отчетливо делятся на две части: простые житейские советы, где указывается на целительные свойства сна: «Эту беду заспать можно», «Ляг, опо-чинься, ни чем не кручинься» и алкоголя: «Пей — тоска пройдет», «Спасибо кувшину, что размыкал кручину»; о еде же говорится иначе: «Как придет беда, не пойдет на ум и еда», «Горе не заедают (прибавка: а запить можно»). (Заметим, однако, что негативные последствия пьянства упоминаются в сборнике гораздо чаще, чем позитивные.) От печали может отвлечь смех: «Под силу беда со смехами, а не вмочь со слезами», хотя «Иной смех плачем отзывается». Однозначно положительно упоминается возможность облегчить душу в общении с другом: «Сам-друг плакать — что сам-друг стряпать: спорее», «Вместе потужим — сполагоря». Универсальная рекомендация сформулирована так: «Клин клином вышибают», «Чем ушибся, тем и лечись». Пословицы указывают и на возможность обращения к помощи колдовства: «Эту беду на бобах разведу» (т. е. отворожу. — Комментарий В. И. Даля), «Бабка походит — всему делу подсобит»; однако таких рекомендаций несравненно меньше, чем тех, в которых говорится о надежде на Бога.
Во вторую группу включены пословицы, в которых снижается эмоциональная значимость травмирующего события: «Вот горе, что и горевать не по чем», «Что за лихо стало — от круп или от сала?» и самого переживания страдания: «Терпи горе: пей мед», «С печали равна шея с плечами». Снижение драматизма ситуации происходит посредством указания на то, что с бедой можно справиться: «Не то беда, что денег просят, а то беда, как и даешь, да не берут» и переживаемая ситуация — не худшее, что могло произойти: «Не то беда, что во ржи лебеда, а то беды, что ни ржи, ни лебеды», «Посконная рубаха не нагота, хлеб с половой — не голодня».
Пословицы, объединенные в третью группу, предлагают человеку по-новому взглянуть на свои беды и увидеть в них потенциальный источник блага: «Нет худа без добра», «Что не делается, все к лучшему». Чаще всего в качестве позитивного следствия несчастья называется жизненный опыт — ум: «Беды мучат, да уму учат», «За одного битого двух небитых дают (да и то не берут)». Транслируется идея о неразрывном единстве в человеческой судьбе счастья и горя, радости и печали: «Не узнав горя, не узнаешь и радости», «Бояться несчастья — счастья не видать».
36
В четвертой группе пословиц зафиксирована необходимость смирения перед неизбежным трагизмом жизни: «Проси добра, а жди худа!», «От беды не уйти», «И скоморох ину пору плачет», «Горе не море: выпьешь до дна». Неизбежность страдания означает, что его надо терпеть без ропота: «Бог терпел и нам велел», «От беды не в петлю головой», «Обживешься — так и в аду ничего».
В пятую группу мы объединили пословицы, в которых выражается надежда, что несчастье само по себе минет и страданье прекратится. Среди них можно выделить «формулы надежды»: «Век живи, век надейся!», «Кой бес вомчал, тот и вымчет», «Талан — не туман, не мимо идет». Надежда на лучшее связывается со счастливой случайностью: «Не всякая пуля в кость да в мясо, иная в поле» и возлагается на время, естественное течение событий: «После грозы — вёдро, после горя — радость», «Ни радости вечной, ни печали бесконечной».
В шестую группу вошли пословицы, в которых выражается надежда на Божию благодать и помощь в несчастье: «Жив Бог, жива и душа моя», «Страшен сон, да милостив Бог», «Бог души не вынет, сама душа не выйдет», «Дал Бог роток, даст и кусок». Выражается смирение перед промыслом Божиим, который не осознается человеком, но в конечном итоге является для него благом: «Подумаешь — горе, а раздумаешь — власть господня».
Пословиц, в которых представлены модели поведения, «ориентированные на проблему», значительно меньше. В них говорится о бесплодности пассивного горевания: «Солью сыт не будешь, думою горя не размыкаешь» и необходимости активного противодействия беде: «Глупый киснет, а умный все промыслит», «На сырые дрова подпитка, на прореху заплатка». В ряде пословиц говорится о том, что такое активное поведение находится в согласии с надеждой на Божию помощь: «Богу молись, а к берегу гребись», «Богу молись, а добра-ума держись!», «Бог-то Бог, да и сам не будь плох».
Таким образом, мы видим большое разнообразие моделей поведения, зафиксированных в русских пословицах. Особенно дифференцированно представлены способы совладания, позволяющие реализовать «эмоционально-ориентированный» (Р. Лазарус) копинг. На наш взгляд, это можно объяснить тем, что такой тип копинга требуется в ситуациях, где человеку приходится совершать более сложную внутреннюю работу по изменению своего отношения к ситуации и эмоциональной саморегуляции, нежели при реализации проблемно-ориентированного копинга. Возможно также, что в таком явном преобладании и дифференцированности эмоционально-ориентированных моделей совладания по сравнению с проблемно-ориентированными проявляются особенности отечественной культурной традиции, какой она была в период, когда В. И. Даль собирал и систематизировал пословицы русского народа.
Литература
1. Бодров В. А. Психологический стресс: развитие и преодоление. М.: ПЕР СЭ, 2006. 528 с.
2. Водопьянова Н. Е., Старченкова Е. С. Синдром выгорания. 2-е изд. СПб.: Питер, 2008. 336 с.
3. Куликов Л. В. Психогигиена личности. Вопросы психологической устойчивости и психопрофилактики: учеб. пособие. СПб.: Питер, 2004. 464 с.
4. Даниленко О. И. Индивидуальность в контексте культуры: психология душевного здоровья: учеб. пособие. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. 193 с.
5. Даниленко О. И. О роли духовной культуры как психогигиенического фактора // Человек и духовно-культурные основы возрождения России. СПб., 1996. С. 249-266.
37
6. Kroeber A., Kluckhohn C. Culture: a Critical Review of Concept and Definitions. New York, 1963. 385 р.
7. Даль В. И. Напутное // Даль В. И. Пословицы русского народа. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. 608 с.
8. Rogers T. B. The Use of Slogans, Colloqialisms and Proverbs in the Treatment of Substance Addiction: A Psychological Application of Preverbs // Proverbium: Yearbook of International Proverb Scholarship. Vol. 6. Burlington, Vermont: The University of Vermont, 1989. P. 103-112.
9. McAdoo H. P. Family values and outcomes for children // Journal of Negro Education. Vol. 60. 1991. P. 361-365.
10. Wholey B. B. When «Try, Try again» Turns to «You're Beating a Dead Horse»: The Rhetorical Characteristics of Proverbs and Their Potential for Influencing Therapeutic Change // Metaphor and Symbolic Action. Vol. 8. 1993. P. 555-570.
11. CongZhong. Application of proverbs in psychotherapy for the Chinese // World Cultural Psychiatry Research Review. Vol. 3, N 1. 2008. P. 16-19.
12. Swift A. et al. Gender Differences in the Adaptive Influence of Folk Beliefs: A Longitudinal Study of Life Satisfaction in Aging // Canadian Journal of Behevorial Science. Vol. 40, N 2. 2008. URL: http:// ca.vlex.com/vid/adaptive-folk-beliefs-longitudinal-aging-65015369 (дата обращения: 02.08.2012).
13. Даниленко О. И. Культурное наследие как ресурс совладания (на примере русских пословиц) // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. Научно-методический журнал. 2007. Т. 13, № 3. С. 172-175.
14. Выготский Л. С. История развития высших психических функций // Выготский Л. С. Собрание сочинений: в 6 т. Т. 3. М.: Педагогика, 1983. С. 5-328.
15. Пермяков Г. Л. Пословицы и поговорки народов Востока. М.: Лабиринт, 2001. 624 с.
16. Моррис Ч. У. Основания теории знаков // Семиотика / сост., вступит. статья и общ. ред. Ю. С. Степанова. М., 1983. С. 37-89.
17. Дридзе Т. М. Язык и социальная психология: учеб. пособие. 2-е изд., доп. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. 240 с.
18. Lazarus R. S., Folkman S. Stress, appraisal and coping. N. Y.: Springer Publishing Company, Inc., 1984. 445 p.
19. Вассерман Л. И., Абабков В. А., Трифонова Е. А. Совладание со стрессом. Теория и психодиагностика: учебно-метод. пособие. СПб.: Речь, 2010. 192 с.
Статья поступила в редакцию 28 мая 2012
38
