CC BY
568
МЕТАФОРА КАК ОБЪЕКТ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ И. Смирнов, аспирант
Будапештский университет имени Этвеша Лоранда (Венгрия, г. Будапешт)
Аннотация. Современные исследователи рассматривают метафорические выражения как одно из важнейших средств конструирования языка, его расширения, как способ связи естественного языка и языка науки, а также выявляют и другие стороны употребления метафор. Будучи «повсеместной» и «все пронизывающей», метафора встречается в различных сферах жизнедеятельности человека.
Ключевые слова: теория метафоры, метафорические модели, функции метафоры.
Метафора представляет собой уникальное явление, потому и вызывает большой исследовательский интерес. Она изучается с разных позиций: с лингвистической, литературоведческой, философской, психологической и др. На современном этапе развития языковедческой науки метафора активно исследуется с лингвокультуроло-гической, лингвокогнитивной, психолингвистической, этнолингвистической точек зрения.
Впервые классическое определение метафоры как сжатого сравнения дано Аристотелем: «Метафора - перенесение слова с изменением значения из рода в вид, из вида в род, или из вида в вид, или по аналогии». Определения метафоре давали античные философы Квинтилиан и Демет-рий, Цицерон и Теофраст. Они рассматривали метафору как перенос понятий по сходству и дополнение для точности выражений. Деметрий полагал, что «обиходная речь создала такие хорошие метафоры для некоторых понятий, что мы уже не нуждаемся для них в точных выражениях, такая метафора утвердилась в языке, заняв место буквального обозначения». Платон пришел к убеждению, что истинна не та изменчивая реальность, что открыта глазу, а другая - непоколебимая, невидимая, но предвосхищаемая в форме совершенства: несравненная белизна, высшая справедливость. Для этих незримых, но открытых разуму сущностей он нашел в обыденном языке слово «идея», то есть образ, как бы говоря: ум видит отчетливее глаза [1]. Как отмечает испанский лингвист Х. Ортега-и-Гассет, «строго говоря, следовало бы заменить и сам термин «метафора», чей при-
вычный смысл может увести в сторону. Ведь метафора - это перенесение имени. Но тысячи случаев переноса не имеют ничего общего с метафорой [2].
После расцвета изучения теории метафоры, пришедшегося на время античности, следует долгий период упадка риторики, повлекший за собой упадок развития теории метафоры. А. Ричардс отмечает: «На протяжении истории риторики метафора рассматривалась как нечто вроде удачной уловки, основанной на гибкости слов, как нечто уместное лишь в некоторых случаях и требующее особого искусства и осторожности. Короче говоря, к метафоре относились как к украшению и безделушке, как к некоторому дополнительному механизму языка, но не как к его основной форме» [3]. Долгое время употребление метафор считалось недопустимым для языка науки, из-за недопустимости появления неточностей, связанных с двусмысленностью. Языковая метафора, несмотря на исчисляющуюся тысячелетиями историю своего исследования, по-прежнему представляет большой интерес для языковедов, ибо она является весьма продуктивным элементом развития и обогащения языка.
В 20 веке метафора начинает переосмысливаться как неотъемлемый элемент речи, а научное познание рассматривается в новый измерениях. Способность метафор создавать целостность, объединяя разнородный материал, постоянно привлекает к ним интерес различных авторов [4]. Зачастую они рассматриваются в рамках художественно-эстетического анализа, многие детали, выявленные при таком
подходе, важны для понимания сущности познавательных процессов. Долгое время специальный анализ сущности природы метафоры и её функций отсутствовал. Только в 60-е годы XX века возник пристальный интерес к метафоре с точки зрения её связей с практикой научного исследования.
Лингвист Д. Дэвидсон отмечает, что метафора часто встречается не только в литературных произведениях, но и в науке, философии и юриспруденции, она эффективна в похвале и оскорблении, мольбе и обещании, описании и предписании. Он соглашается с М. Блэком, П. Хенле, Н. Гудменом, М. Бирдсли и другими в вопросе о функциях метафоры, но считает, «что она в дополнение к перечисленным выполняет еще и функции совершенно другого рода» [5].
Неоднозначность интерпретаций понятия метафоры объясняется тем, что она является лингвокультурологическим феноменом, позволяющим образовывать новые лексические значения в языке. Метафора рассчитана на создаваемый ею образно-эмоциональный эффект. Многие лингвисты обращали внимание на «скрытые» сравнениями, создающие второй план метафор. В поэзии и прозе метафора являлась не только средством лексической выразительности, но и способом построения образов.
Для создания метафор не существует инструкций, нет справочников для определения того, что она «означает» или «о чем сообщает». Метафора опознается только благодаря присутствию в ней художественного начала. Она с необходимостью предполагает ту или иную степень артистизма [5]. Если считать заблуждением тезис Д. Дэвидсона о том, что метафоры означают только то, что означают входящие в них слова, взятые в своем буквальном значении, не принимая, что метафора, наряду с буквальным смыслом или значением, наделена еще и некоторым другим смыслом или значением, то данная точка зрения идет вразрез с работами таких авторов как Уриэль Вейнрейх и Джордж Ла-кофф. «Мысль о семантической двойственности метафоры принимает разные
формы - от относительно простой у Аристотеля до относительно сложной у М. Блэка. Ее разделяют и те, кто допускает буквальную парафразу метафоры, и те, которые отрицают такую возможность. Некоторые авторы особо подчеркивают, что метафора в отличие от обычного словоупотребления дает прозрение, она проникает в суть вещей. Но и в этом случае метафора рассматривается как один из видов коммуникации, который, как и ее более простые формы, передает истину и ложь о мире, хотя при этом и признается, что метафорическое сообщение необычно, и смысл его глубже скрыт или искусно завуалирован» [5].
Мысль о необходимости разделения метафоры и метаморфозы [гр. metamorphosis -превращение, полная, совершенная перемена] принадлежит В. Виноградову: «В метафоре нет никакого оттенка мысли о превращении предмета. Наоборот, «дву-плановость», сознание лишь словесного приравнивания одного предмета второму -резко отличному - неотьемлемая принадлежность метафоры» [6].
То, что делают слова на основе своего буквального значения, должно быть для них возможно и в метафоре. Метафора направляет внимание на те же виды сходства, если не на те же самые черты, что и соответствующее сравнение. Но тогда все эти неожиданные параллели и тонкие аналогии, к которым подталкивают нас метафоры, должны зависеть не от чего иного, как от буквального значения слов. Автор подчеркивает, что метафора и сравнение -это только два вида приемов среди бесконечного множества средств, заставляющих нас сравнивать и сопоставлять, привлекающих наше внимание к тем или иным явлениям окружающего мира. Обычно только тогда, когда предложение воспринято нами как ложное, мы придаем ему статус метафоры и начинаем поиски глубинных импликаций. Возможно, именно поэтому ложность большинства метафорических выражений очевидна, а все сравнения - тривиально истинны. Абсурдность или противоречие в метафорическом предложении страхует нас от его букваль-
ного восприятия и заставляет понять его как метафору [5].
Ортега-и-Гассет, рассматривая метафорические модели познания, отмечал, что от наших «представлений в сознании зависит наша концепция мира, а она в свою очередь предопределяет нашу мораль, нашу политику, наше искусство. Получается, что все огромное здание Вселенной, преисполненное жизни, покоится на крохотном и воздушном тельце метафоры» [2]. Э. Кассирер взял за основу идею целостности человеческого сознания, объединяющего различные виды ментальной деятельности. Он считал, что в языке отражены как логичные, так и мифологические формы мышления. Одним из первых исследователей, непосредственно связавших метафору с научным познанием, был американский логик и философ Макс Блэк, автор терминов «фокус»(йэсш) и «рама» (frame). Он рассматривает три точки зрения на метафору: интеракционистскую точку зрения (interaction view), субститу-циональный взгляд на метафору (a substitution view of metaphor), сравнительную точку зрения (comparison view). [7]. Согласно субституциональному взгляду на метафору метафорическое выражение всегда употребляется вместо некоторого эквивалентного ему буквального выражения, а также подход, согласно которому любое предложение, содержащее метафору, рассматривается как замещающее некоторый набор предложений с прямым значением. М. Блэк говорит о том, что субституцио-нальная точка зрения в той или иной форме принимается большинством авторов [7]-
Точка зрения, утверждающая, что в основе метафоры лежит демонстрация сход-
Библиографический список
1. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. - СПб, 1993.- С. 4-5.
2. Ортега-и-Гассет Х. Две главные метафоры / Х. Ортега-и-Гассет // Теория метафоры. Под ред. Н.Д. Арутюновой. - М.: Прогресс, 1990. - 77 с.
3. Ричардс А. Философия риторики / А. Ричардс // Теория метафоры. Под ред. Н.Д. Арутюновой. - М.: Прогресс, 1990. - 40 с.
4. Гусев C.C. Наука и метафора. - Л.: ЛГУ, 1984. - 104 с.
5. Дэвидсон Д. Что означают метафоры Текст / Д. Дэвидсон // Теория метафоры. Под ред. Н.Д. Арутюновой. - М.: Прогресс, 1990. - С. 172-193.
6. Виноградов В.В. Теория и практика русской лексикографии // ВЯ. - 1956. - №5. -С. 80-94.
ства или аналогии является в терминологии Блэка сравнительной точкой зрения на метафору (comparison view). Блэк приводит как пример высказывание Шопенгауэра о том, что геометрическое доказательство является мышеловкой: «Геометрическое доказательство похоже на мышеловку; и в том, и в другом случае обещанное вознаграждение не более чем обман: как только жертва позволила себя заманить, она тут же сталкивается с неприятной неожиданностью и т. д.». Согласно сравнительной точке зрения, метафорическое утверждение может быть заменено эквивалентным ему сравнением, таким образом, она является разновидностью субститу-циональной концепции метафоры [7].
Известный отечественный ученый-лексикограф Скляревская считает, что неоднозначность теорий метафоры, которая сама по себе является лингвокультуроло-гическим феноменом, приводит к различному толкованию понятия метафоры. Метафора рассчитана на создаваемый ею образно-эмоциональный эффект. В предложении метафора является не только средством лексической выразительности, она способна на построение образов [1].
Вывод: как видно из вышеизложенного, несмотря на наличие большого количества литературы, посвященной лингвистическому аспекту метафоры, многие вопросы остаются не до конца изученными. На каждом этапе развития лингвистики раскрываются новые аспекты изучения данной проблемы. С позиции антропологической научной парадигмы представляет большой интерес исследования метафоры в когнитивной проекции.
7. Блэк М. Метафора Текст / М. Блэк // Теория метафоры. Под ред. Н.Д. Арутюновой. -М.: Прогресс, 1990. - С. 153-172.
METAPHOR AS A SUBJECT OF SCIENTIFIC RESEACH I. Smirnov, postgraduate
Universitas Budapestinensis de Rolando Eotvos nominata (Hungary, Budapest)
Abstract. Modern analysts consider the metaphorical expressions as one of the most important means of language designing and its expansion as a made of communication of both natural and science languages. They also identify other directions of metaphors usage. As the «universal» and «all-pervading» object, metaphor is found in various spheres of human activity. Keywords: theory of metaphor, metaphorical models, the function of metaphor.
