CC BY
145
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2014. № 4
ЯЗЫК И МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ
А.А. Дорофеева
ЧТО СКРЫВАЕТСЯ В ТАЙНЕ МЕТАФОРЫ?
(О подходах к изучению метафоры западными учеными в XX в.)
Сегодня мы можем обнаружить метафору в различных видах текстов, многие современные исследования направлены на то, чтобы разгадать ее тайну. В статье описаны основные подходы к изучению метафоры, которые продолжили развиваться либо возникли в XX в., — интеракционист-ский, сравнительный, прагматический, герменевтический, когнитивный.
Ключевые слова: метафора, подход, сравнение, образность, модель.
Nowadays we can find metaphor in different types of texts, many modern researchers are trying to solve its mystery. The article focuses on the main approaches to metaphor study that have been developing or appeared in XX century — interactional, comparative, pragmatical, hermeneutic, cognitive.
Key words: metaphor, approach, comparison, figurativeness, model.
...Эти тысячи и тысячи страниц, написанных о метафоре, по сути ничего не добавили к тем двум или трем фундаментальным концепциям, которые были выдвинуты еще Аристотелем. В сущности, в отношении этого феномена не было сказано ничего, хотя кажется, что о нем уже все сказано.
Умберто Эко
Метафора всегда была интересна размышляющим людям. В ее тайну пытались проникнуть как ученые (философы, логики, лингвисты, литературоведы), так и ее создатели (художники, писатели, поэты). В результате такого разностороннего интереса к данному вопросу изучение метафоры становится все более интенсивным, охватывая различные области знаний.
Интерес к метафоре возник еще в античные времена, и на протяжении столетий ученые по-разному относились к этому языковому явлению: ее называли украшением речи и злоупотреблением языка (Т. Гоббс), обманом и фикцией (Дж. Локк), отводили ей исключительную роль в процессе познания и понимания окружающей действительности (Аристотель, Цицерон).
Дорофеева Анна Алексеевна — аспирант кафедры теории преподавания иностранных языков факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова; e-mail: [email protected]
В XX в. изучение метафоры перешло на новый уровень. Если раньше она рассматривалась в рамках риторики, стилистики, литературоведения преимущественно как средство создания образности в языке и как способ украшения речи, то в прошлом веке, по замечанию Н.Д. Арутюновой, центр тяжести в исследовании метафоры переместился в область изучения практической речи. Так, в метафоре стали видеть ключ к пониманию основ мышления и процессов создания не только национально-специфического видения мира, но и его универсального образа1. Общепринятым является мнение, что причиной таких изменений стало увеличение частоты использования метафоры в различных видах текстов. Такое свободное функционирование метафоры в различных жанрах художественной, повседневной, деловой и научной речи побудило авторов обращать внимание не столько на эстетическую ценность метафоры, сколько на предоставляемые ею возможности и преимущества. Р. Хофман — автор ряда исследований о метафоре — писал: "Метафора исключительно практична. ...Она может быть применена в качестве орудия описания и объяснения в любой сфере: в психотерапевтических беседах и в разговорах между пилотами авиалиний, в ритуальных танцах и в языке программирования, в художественном воспитании и в квантовой механике. Метафора, где бы она нам ни встретилась, всегда обогащает понимание человеческих действий, знаний и языка"2.
Бурный интерес к метафоре в XX в. привел к тому, что идеи зарубежных лингвистов реализовались в пяти подходах к изучению метафоры, таких, как интеракционистский (А. Ричардс, М. Блэк, М. Бирдсли), сравнительный (Э. Ортони, Дж. Миллер), прагматический (Дж. Серль, Д. Дэвидсон), герменевтический (П. Рикер) и когнитивный (Э. МакКорман, Д. Лакофф, М. Джонсон). Проследив, как изменялись взгляды западных исследователей метафоры XX в., можно сказать, что критическими областями рассмотрения данного языкового явления являются понятия сходства, сравнения, уподобления, истинности и ложности метафорического высказывания, а также понятие буквального и метафоричного значения.
Так, например, А. Ричардс развивает идею о том, что, согласно традиционной теории, метафору рассматривали только как языковое средство, хотя на самом деле сама мысль уже метафорична, "она развивается через сравнение, и отсюда возникают метафоры в языке"3. В своей работе "Философия риторики" он выделяет
1 См.: Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры: Сб. / Пер. с англ., фр., нем., исп., польск.; Вступ. ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М., 1990. С. 6.
2 Цит. по: Арутюнова Н.Д. Указ. соч. С. 6.
3 Ричардс А. Философия риторики // Теория метафоры. С. 47.
"три порочных посылки": 1) утверждение, что умение "подмечать сходство" — это дар, которым обладают отнюдь не все люди; 2) хотя всему остальному можно научиться, искусство владения метафорой нельзя передать другому человеку; 3) метафора — это нечто особенное и исключительное в использовании языка, отклонение от его нормальных механизмов, а не вездесущий принцип его естественного функционирования4. По мысли А. Ричардса, метафора является "вездесущим принципом языка", неустранимым его инструментом, который действует не на уровне комбинации слов и значений, а гораздо глубже, затрагивая концептуальные структуры, порождающие язык. Так, А. Ричардс приводит в пример метафору ножка стола и отмечает, что, хотя это и мертвая метафора, мы можем ее легко оживить, сравнив с выражением нога лошади. М. Блэк разделяет взгляды А. Ричардса и утверждает, что метафора не может быть просто украшением речи и что она именно создает, а не выражает сходство.
По мнению приверженцев сравнительного подхода, метафора представляется "стянутым сравнением", а "вызванная ею мысль касается сходств и аналогий"5. По-видимому, согласно данному подходу, метафору проще всего можно охарактеризовать как утверждение сравнения, в котором что-то опущено. Именно таков традиционный взгляд на метафору, что и отмечено в словаре Уэбстера: "Метафору можно рассматривать как сжатое уподобление: в ней подразумевается то сравнение, которое эксплицировано в уподоблении. Выявление этого сравнения — первая загадка, которую должен разгадать читатель"6. Это можно проиллюстрировать примером, взятым из статьи Дж. Миллера "Образы и модели, уподобления и метафоры", — "этот человек — головная боль". Чтобы понять значение данной метафоры, реципиенту необходимо воспользоваться своими знаниями о реальном мире, употребив при этом прием сходства.
Дж. Серль же, сторонник прагматического подхода, напротив, критически относится как к теориям сравнения, так и к теориям семантического взаимодействия, что позволяет ему выделить буквальное значение предложения и метафорическое значение высказывания. Таким образом, он определяет свою задачу как решение проблемы функционирования метафорических высказываний в естественном языке и пытается понять, "каковы те принципы,
4 Там же. С. 44.
5 Миллер Дж. Образы и модели, уподобления и метафоры // Теория метафоры. С. 236.
6 Webster's New International Dictionary of the English LanguageB: In 2 vol. 2nd ed. S.l., 1934.
которые позволяют говорящим производить, а слушающим понимать метафорические высказывания"7. Интересной также является точка зрения Д. Дэвидсона, согласно которой "метафоры означают только то (или не более того), что означают входящие в них слова, взятые в своем буквальном значении", а также то, что "метафора не сообщает ничего, помимо своего буквального смысла (как и говорящий, использующий метафору, не имеет в виду ничего, выходящего за пределы ее буквального значения)"8. По его мнению, эффект от воздействия метафоры зависит только от сферы употребления.
Следует также упомянуть герменевтическую модель метафоры, предложенную П. Рикёром, — модель, опирающуюся на идеи философской герменевтики и связывающую метафору с наиболее глубоким взглядом на мир, скрытым нашей повседневностью. По мнению философа, вопрос о роли сходства в метафоре является достаточно острым, поэтому в своих работах он пытается показать и доказать, что сходство "не только создается метафорическим высказыванием, но и, наоборот, само участвует в его порождении"9. В центр своей теории П. Рикёр ставит воображение, выделяя при этом три этапа осуществления метафорического процесса: на первом этапе воображение трактуется как своего рода "видение"10, влияющее на логическое сближение различных идей; вторым этапом воображения является его изобразительное измерение; на третьем этапе функция изображения заключается в том, "чтобы задать приостановке буквальных смыслов конкретное измерение"11.
Совершенно новый подход к исследованию метафоры и принципиально иной взгляд на ее сущность демонстрируют различные направления когнитивной лингвистики. Труд Дж. Лакоффа и М. Джонсона "Metaphors We Live by" (1980) является настольной книгой любого лингвиста, постигающего тайну метафоры. Учеными разработана и представлена теория, которая привнесла системность в описание метафоры как когнитивного механизма. Так, метафора пронизывает всю нашу повседневную жизнь, а наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы мыслим и действуем, метафорична по самой своей сути12.
Данное разнообразие подходов к изучению метафоры — интер-акционистский, сравнительный, прагматический, герменевтиче-
7 Серль Дж. Метафора // Теория метафоры. С. 309.
8 Дэвидсон Д. Что означают метафоры // Теория метафоры. С. 173.
9 Рикёр П. Живая метафора // Теория метафоры. С. 438.
10 Там же. С. 421.
11 Там же. С. 428.
12 См.: Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. С. 394.
ский, когнитивный — помогает понять, насколько универсальной является метафора, сколько потенциала она таит в себе. Не остается незамеченным, что акцент в исследованиях о метафоре перемещается из риторики и литературоведения в психологию, психоанализ, что подтверждает употребление метафоры в различных сферах человеческой деятельности и, как отмечает Н.Д. Арутюнова, "способствует взаимодействию различных направлений научной мысли, их идейной консолидации, следствием которой и стало формирование когнитивной науки, занятой исследованием разных сторон человеческого сознания"13.
Поскольку на первый план в XXI столетии вышла не только возможность, но и необходимость международного и межкультурного общения14, перед современными исследователями стоит следующая задача: на основе базовых вышеописанных подходов проследить, как функционирует метафора в практической речи — в различных дискурсах, а также на границе нескольких дискурсов. Это позволит нам приблизиться к пониманию сущности метафоры и найти ответы, например, на такие вопросы: Почему мы встречаемся с метафорой в научных и деловых текстах? Благодаря чему метафора настолько эффективна при однонаправленном общении рекламных текстов?15 Относится ли метафора к прецедентным феноменам — лингвистическим элементам культурного кода, которые, по Л.В. Полубиченко, служат своего рода пропуском в мир "приличных людей"?16 и многие другие.
К метафоре можно относиться по-разному, но оставаться равнодушным к данному языковому явлению не представляется возможным. Хотелось бы привести цитату Д. Дэвидсона, в которой, как нам кажется, поясняется сущность метафоры и объясняется ее тайна: "Метафоре присуща следующая эстетическая особенность: она заставляет читателя каждый раз реагировать и испытывать чувство новизны, подобно тому, как мы, вновь и вновь слушая 94-ю симфонию Гайдна, испытываем восхищение при появлении обманчиво знакомых каденций"17.
13 Арутюнова Н.Д. Указ. соч. С. 5.
14 См.: Тер-Минасова С.Г. Преподавание иностранных языков в современной России. Что впереди? // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2014. № 2.
15 Ксензенко О.А. Лингвистические аспекты изучения и оценки креативности в рекламной коммуникации // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2013. № 4.
16 Полубиченко Л.В. Роль и место художественной литературы в подготовке современного лингвиста // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2012. № 4.
17 Дэвидсон Д. Указ. соч. С. 181.
Список литературы
Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры: Сб. / Пер. с англ., фр., нем., исп., польск.; Вступ. ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М., 1990.
Дэвидсон Д. Что означают метафоры // Теория метафоры: Сб. / Пер. с англ., фр., нем., исп., польск.; Вступ. ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М., 1990.
Ксензенко О.А. Лингвистические аспекты изучения и оценки креативности в рекламной коммуникации // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2013. № 4.
Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры: Сб. / Пер. с англ., фр., нем., исп., польск.; Вступ. ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Жу-ринской. М., 1990.
Миллер Дж. Образы и модели, уподобления и метафоры // Теория метафоры: Сб. / Пер. с англ., фр., нем., исп., польск.; Вступ. ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Жу-ринской. М., 1990.
Полубиченко Л.В. Роль и место художественной литературы в подготовке современного лингвиста // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2012. № 4.
Рикёр П. Живая метафора // Теория метафоры: Сб. / Пер. с англ., фр., нем., исп., польск.; Вступ. ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М., 1990.
Ричардс А. Философия риторики // Теория метафоры: Сб. / Пер. с англ., фр., нем., исп., польск.; Вступ. ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М., 1990.
Серль Дж. Метафора // Теория метафоры: Сб. / Пер. с англ., фр., нем., исп., польск.; Вступ. ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М., 1990.
Тер-Минасова С.Г. Преподавание иностранных языков в современной России. Что впереди? // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2014. № 2.
Webster's New International Dictionary of the English Language: In 2 vol. 2nd ed. S.l., 1934.
