CC BY
69
УДК 821.512.145-3"19"
В.Ф. МАКАРОВА
«МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК» В ТАТАРСКОЙ ПРОЗЕ НАЧАЛА ХХ ВЕКА
Ключевые слова: татарская проза начала ХХ века, «маленький человек», гротеск, смех, сарказм, метафизическая ирония.
Рассмотрена тема «маленького человека» в татарской прозе начала века во взаимосвязи с особенностями смеха на материале прозаических произведений Ш. Мухамедова, Ф. Амирхана, Ш. Камала, Г. Губайдуллина, Г. Исхаки.
V.F. MAKAROVA
«A SMALL MAN» IN TATAR PROSE AT THE BEGINNING OF THE 20th CENTURY
Key words: a small man; Tatar prose; beginning of the 20th century; grotesque; sarcasm; laughter; metaphysical irony.
In the article the theme of a «small man» in Tatar prose at the beginning of the 20th century is viewed correlating with laughter peculiarities in prose literature of Sh. Mukhamedov,
F. Amirkhan, Sh. Kamal, G. Gubaidullin, G. Iskhaki.
В татарской прозе начала ХХ в., пронизанной национальным духом, ведется поиск новых героев. В этот период создаются различные типы, актуализированные общественно-политической ситуацией. Один из них - «маленький человек», литературные корни которого уходят в просветительский реализм. Влияние сентиментализма, импрессионизма, натурализма, все большее проникновение буржуазных отношений в татарское общество, усиление социальных противоречий, национальный подъем - все это способствовало возникновению темы «маленького человека». «Маленькие люди» - ремесленники, мелкие торговцы, служащие контор, шакирды, городские мещане, консервативные типы духовенства, слуги -репрезентованы как яркие представители татарского общества, далекие от актуальных социальных и национальных проблем. Они живут в своем вымышленном мире, их волнуют мелкие личные проблемы. В произведениях этого периода они изображаются в противоречивых драматических и комических ситуациях. Их духовная беднота и философия жизни раскрывается по принципу «смех сквозь слезы», который мотивируется через психологические детали.
И в предшествующие периоды в татарской литературе были попытки сатирического обличения отдельных сторон жизни национального общества, но «настоящее гражданское и общественно-политическое звучание сатира приобретает лишь в эпоху первой русской революции» [1, с. 12]. В эти годы, как пишет Ф. Сайфи-Казанлы: «... нужен был убийственный сарказм, памфлет, нужна была безжалостная ирония. Так смеялся Тукай над старым татарским миром, остатками феодализма» [8, с. 2].
Огромную роль в становлении татарской сатирической прозы сыграло творчество Ш. Мухамедова, который начал литературный путь как писатель-реалист, главный объектом своего пера избравший жизнь и быт татарской торговой буржуазии («Невежество, или Галиакбар агай» (1901), «Под листом, или Макарьев-ская ярмарка» (1905). При создании комического «маленького человека» (повесть Ш. Мухамедова «Японская война, или Доброволец Батыргали агай» (1905) писатель обращается к приемам гиперболы и гротеска. Описывая «подвиги» невежественного купца, пьяницы Батыргали, автор выражает важную и животрепещущую идею об отсутствии у буржуазии чувства подлинного патриотизма, что сыграло огромную роль в появлении критически настроенных произведений.
Татарские реалисты ратовали за искусство, тесно связанное с современной народно-национальной действительностью, способное быть средством
познания и преобразования национальной жизни. Они ждали от литературы реальной общественной пользы. Именно поэтому в дореволюционной татарской прозе особое место занимают сатирическое обличение и компрометация клерикального духовенства.
Примечательны произведения, в которых писатели с нескрываемой насмешкой рисуют губительное, стандартизирующее влияние схоластической книжности на человеческое сознание. Показательны в этом плане образы кади-мистов в произведениях Ф.Амирхана. Бесподобный пример - образ-гротеск Фат-хуллы в утопической повести [4, с. 144-149] «Фатхулла хазрет» (1909). Постоянные атрибуты его житья-бытья - священные книги и мифические мусульманские сказания, легенды, поэмы, притчи. Они - единственная его духовная пища, в них заключена для него вся мудрость мира. Начетчик и схоласт Фатхулла не знает другой логики, кроме логики мусульманского права, он мыслит понятиями мусульманской книжности и шариата, его высокопарно-ханжеская речь разбавлена священными изречениями, книжными сентенциями, афоризмами.
Отталкиванием от мусульманской книжности обусловлены в повести многие художественные приемы. Прежде всего, это тонкое пародирование стиля священных текстов и самой авторитарной ханжеской логики мусульманских клерикалов [7, с. 39].
В рассказе Ф. Амирхана «Хазрет пришел увещевать» (1912) перед нами другой тип мусульманского клерикала - Мударриса Гайнетдина. Доминирующая черта его характера - ханжество. Она резко отличает его от того же Фат-хуллы. Рассказ заканчивается интригующей концовкой, разоблачающей лицемерную клерикальную мораль. Оказавшись в компании молодых людей, своего бывшего шакирда и его лукавой приятельницы, Гайнетдин забывает на время условности, играет в карты с необычными знакомыми. Проигравши кон, он, однако, доволен, хихикает, когда нежные пальчики озорной Марьям-туташ отсчитывают щелчки по кончику его жирного носа.
Еще один тип мусульманского клерикала из числа амирхановских персонажей - Салихджан кари («Салихджан кари» (1916), фанатик, помешавшийся на мусульманской софистике. Он ошарашивает правоверных средневековой догматикой, чуждыми народу патриархальными сентенциями.
Иной тип «маленького человека» воссоздается в рассказе Ф. Амирхана «Любовь Габделбасыйра» (1914). «Рассказу свойственна игра в любовь и влюбленность» [2, с. 98]. Автор повествует о шакирде медресе старого типа. Герой «влюбляется» в девушку, которую никогда не видел, мечтает встретиться с ней, представляет интимные моменты и объяснение в любви. Фантазии героя вызывают и смех, и жалость. Габделбасыйр представлен как жертва кадимистского обучения: его личность и разум сломлены. Автор не только показывает безысходность ситуации и смешные эмоции таких типов в сатирическом плане, но и сочувствует, жалеет их. Тут проявляется особый смех - смех сквозь слёзы, который отличается от саркастического смеха в повести «Фатхулла хазрет».
В высокохудожественных рассказах Ш.Камала встречаются различные типы «маленького человека» («Шакирд» (1910), «Холера» (1910), «Закадычные подруги» (1910) и т.д.). В новелле Ш. Камала «Орёл» (1910) иронично, при помощи гротеска высмеивается недалёкий человек, считающий себя двигателем прогресса. В рассказе повествуется, как один хальфа видит во сне международный конкурс летательных аппаратов. Якобы первому долетевшему до Солнца человеку достанется приз татарской ежедневной газеты в десять листов. Разумеется, должен победить татарин, судя по внешности - типичный лавочник Гайнетдин. На нём казаки, старая шапка и большие калоши. Вот аппараты взмыли на небо. Минут через двадцать черная тень начала кружить около Солнца, и, наконец, на светиле появилась черная круглая вещь. Народ, переполнивший
площадь и внимательно следивший за происходящим, ахнул: да это ведь шапка Гайнетдина! Это он повесил ее, вбив на Солнце гвоздь.
Только у нашего хальфы дела не важны. Калоши его слишком велики. А тут еще какой-то бесноватый пристал, как муха: давай, мол, совершать намаз, воспользовавшись таким сборищем народа. Потеряв терпенье, наш хальфа замахнулся на этого человека и... проснулся.
Как писал Г. Халит, в этой новелле «мы видим «национальную гордость», которая держит татарское мусульманское общество вдали от европейской цивилизации и не хочет вылезать из религиозно-национальной скорлупы» [10, с. 333].
Бесполезные хлопоты и пустую бравоту таких, как Гайнетдин, автор описывает с сарказмом и пародией. Пропасть между бессмысленной мечтой и суровой реальностью сдирает маску с реакционно настроенных священнослужителей. В этом аспекте «Орёл» продолжил традиции сатирической поэмы Г. Тукая «Сенной базар, или Новый Кисекбаш» (даже приёмы, например, сновидения, которые Г. Тукай активно использовал, можно увидеть в сатире Ш. Камала).
Целую галерею «маленького человека» создал в миниатюрных рассказах Г. Газиз - своеобразный мастер короткого юмористического и сатирического рассказа, которого Г.Рахим сравнивал с А.П. Чеховым. Главные герои рассказов Г.Газиза - обыватели, мещане, фанатичные муллы и мелкие торговцы. Они живут, окунувшись в мелочи жизни. Из-за любой ситуации они могут радоваться или печалиться, но не хотят ничего менять в своем укромном мирке. Писатель хорошо знает психологию этой части народа. Поступки и поведение их он представляет в комических образах («Пятница» (1913), «Искушение» (1916), «Хазрет делит на два» (1914) и др.).
Тонким юмором отмечены мелкие проблемы «маленького человека» в рассказе «Тревога» (1915), где объектом юмора становится во всём сомневающаяся личность - Сабир. Он идет на могилу давно умершей жены. Вначале в нем просыпаются нежные чувства, но когда узнает, что рядом с могилой жены будет похоронен мужчина, он приходит в ярость и даже жалеет денег на милостыню беднякам. Так высмеиваются его фанатичность и истинное отношение к женщине.
В рассказах «Хазрет делит на два» (1914), «Пришел потеть» (1915) Г. Газиз изображает бездельников и паразитов общества. В 1912 г. Г. Газиз пишет рассказ «Проклятие» (1912). В нем автор создал типичного провокатора с позиции трагизма.
Среди героев Г.Газиза есть и дилетанты, эгоистичные бабушки, бездарные дети, мечтавшие завоевать место отца, странные типы («Тюбетейка с вентилятором» (1917), «Бабушка Хакима» (1915), «Жена стала джадидкой» (1913)). Одни все свое время проводят в закупках старых часов и копании в них, другие - обыватели - мечтают придумать «полезные, с точки зрения врачей, поющие, с вентилятором головные уборы» Эти мелкие торговцы, ворчливые старухи, «интеллигентные» молодые люди никакой пользы обществу не приносят. Они думают и разговаривают совсем о ненужных вещах, тем самым проводят жизнь в бессмысленных спорах и беседах так же, как и бояре в рассказе «Около бояров» (1915), в котором высмеиваются городские мещане, которых не волнуют национальные проблемы. В их лицах мы тоже видим типичного «маленького человека». Автор с помощью сравнения, увеличения, повторов высмеивает консервативных людей, удивляясь тому, насколько они отстали от жизни и увязли в «болоте консерватизма».
Исследования показывают, что в отличие от рассказов, в которых проблема «маленького человека» поднимается с позиций трагизма, в сатирических произведениях мелкие обыватели становятся объектом иронии, пародии, сарказма.
Примечательны прозаические произведения классика татарской драматургии К. Тинчурина. В его рассказах специфический смех проявляется в фарсовых моментах, анекдотических и пародийных сюжетах, жизненных комических ситуациях через воссоздание разнообразных сатирических типов. Рассказы «Юбилей» (1915), «Белый Чибрик» (1915) отличаются гиперболическим описанием типов - высокомерных мещан, мелких чиновников, амбициозных приказчиков, сапожников, скорняжников, тюбетейщиков. Смех порождает контраст между желаемым и возможным. Мелкий приказчик - Хакимжан, желающий обогатиться лёгким способом, сходит с ума («Сто тысяч» (1915). Так же и в «Лото и Фатхи» (1914), портной без труда и напряжения ума хочет стать богатым, но в итоге теряет клиентов и становится ещё беднее. В рассказе «Кот-бетдин. Во сне и наяву» (1914) осуждается герой-карьерист, демагог, живущий только своими интересами. В рассказе «Да здравствуют дачи!» (1915) с сарказмом и иронией в лице Фатхирахмана высмеивается ложная слава. Писатель выносит свой приговор армии бездельников, которых нисколько не волнуют проблемы народа в трудное военное время. Быт с постоянной суетой, несущественными проблемами - основной объект художественного отражения в юмористических рассказах К. Тинчурина этого периода. Безусловно, эти типы были эскизами к будущим комедиям выдающегося драматурга.
На фоне предыдущих произведений отличается «маленький человек» Г. Исхаки, через которого освещаются сложные проблемы татарского общества и вообще человечества. Философские коллизии, разворачивающиеся в ежедневной борьбе «маленького человека» с безличным, отчуждённым житейским хаосом можно увидеть в романе «Жизнь ли это?» (1909), в котором сатирические акценты связаны с обнажением противоречия между теми усилиями, с которыми ведёт герой ежедневную борьбу за существование и просвещение, и низменными целями - мелкими, ничтожными. Г. Исхаки изображает духовную драму молодого интеллигента, который понимает, что надо изменить образ жизни, но ничего для этого не может предпринять - ни должного образования, ни сил, ни воли у него нет. Он чувствует себя одиноким. Постижение законов обезбоженной экзистенции вызывают в нём конфликт, стремление к воли. Иллюзорность происходящего, абсурдность бытия выступает как основа для смеха [5, с. 72-77].
Роман Г. Исхаки «Жизнь ли это?» показывает, что сдвиг в сознании человека, который произошёл в ХХ в., был связан с новым пониманием значения свободы и разума для человечества.
Таким образом, в начале ХХ в. в татарской литературе происходили изменения в области жанров, тематики, пафоса. Плеяда замечательных писателей в этот период создала золотой фонд татарской литературы. Воспевание человека труда как носителя здоровых духовных начал стало одной из примечательных традиций национальной литературы. Это было связано и с эволюцией образа «простого человека», и с изменением отношения к Богу. Жизнь человека стала восприниматься абсурдной, где все повторяется и потом заканчивается с его смертью, ничем, небытием. Метафизический страх и ужас были свойственны такому мирочувствию при столкновении с Ничто [4, с. 239]. Поэтому не было случайностью, что через сложные поиски Г. Ибрагимов пришел к убеждению, что «маленький человек» является подлинным героем национального искусства [9, с. 204].
Литература
1. Ганиева Р.К. Сатирическое творчество Г. Тукая / Р.К. Ганиева. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2002. 84 с.
2. Ганиева Р.К. Художественные поиски Фатиха Амирхана // Татарская литература: традиции, взаимосвязи / Р.К. Ганиева. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2002. 272 с.
3. Заьидуллина Д.Ф. Татар хикэялэре: ХХ гасыр башы I Д.Ф. Заьидуллина Казан: Мэгариф, 2007. 399 с.
4. Макарова В.Ф. Антижанровые формы: особенности проявления смеха в татарской литературе начала ХХ века ( на примере сатирических произведений Фатиха Амирхана) I В.Ф. Макарова II Учен. зап. Казан. ун-та. Сер. Гуманитарные науки. - 2008. Т. 150, кн. 6. С.144-149.
5. Макарова В.Ф. «Метафизическая ирония» в романе Г. Исхаки «Жизнь ли это?» I В.Ф. Макарова II Учен. зап. Казан. ун-та. Сер. Гуманитарные науки. - 2008. Т.150, кн. 8. С. 72-77.
6. Рюмина М. Эстетика смеха: Смех как виртуальная реальность I М. Рюмина. 2-е изд., испр. М.: КомКнига, 2006. 320 с.
7. Сайганов А. У истоков эстетики реализма. Эстетика Ф.Амирхана и ее место в развитии татарской реалистической литературы I А. Сайганов. Казань: Тат. кн.. изд.-тво, 1982. 168 с.
8. Сайфи-Казанлы Ф.Г. Тукай эсэрлэрендэ пародия, сатира, ирония Ьюм юмор I Ф.Г. Сайфи-Казанлы II Г. Тукай эсэрлэре. Казан, 1931.
9. Халит Г. Литература начала ХХ века. История татарской литературы нового времени (ХІХ -начало ХХ в.) I Г. Халит Казань: Фикер, 2003. С. 176-222.
10. Халит Г. Шэриф Камал I Г. Халит II Татар эдэбияты тарихы. Алты томда. 3 т. Казан: Тат. кит. нэшр., 1986. 315-338 б.
МАКАРОВА ВЕНЕРА ФАЙЗИЕВНА - кандидат филологических наук, доцент кафедры татарского языка и литературы и методики преподавания, Набережно-Челнинский государственный педагогический институт, Россия, Набережные Челны (makarova_vf@mail.ru).
MAKAROVA VENERA FAIZIEVNA - candidate of philological sciences, associate professor at Tatar language and literature department, Naberezhnye Chelny State Pedagogical University, Russia, Naberezhnye Chelny.
