CC BY
166
УДК 811:111
ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЕ ЗНАКИ КАК НОСИТЕЛИ СМЫСЛА ГАЗЕТНОГО ЗАГОЛОВКА
© Ю. А. Белова
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел./факс: +7 (34 7) 273 6 7 78.
E-mail: [email protected]
Цель статьи заключается в рассмотрении смысла газетного заголовка с лингвокультурологической точки зрения. Предметом исследования являются лингвокультурные знаки, которые могут быть носителями смысла газетного заголовка. Излагаются взгляды лингвистов на лингвокультурный концепт, прецедентный феномен, стереотипный образ, приводятся примеры газетных заголовков с вышеуказанными явлениями.
Ключевые слова: лингвокультурология, газетный заголовок, смысл, концепт, лингвокультурный концепт, прецедентный феномен, стереотип, стереотипный образ.
В лингвокультурологическом исследовании анализ смысла заголовка преследует выявление особого вида информации, информации культурноценностного свойства. Известно, что язык теснейшим образом связан с культурой: он прорастает в нее, развивается в ней и выражает ее (Маслова В. А.), что определяет целесообразность лингвокультурологического анализа языковых факторов.
Прежде чем перейти к рассмотрению разрядов лингвокультурных знаков, которые могут быть носителями смысла газетного заголовка, необходимо определить само понятие «смысл». Смысл - чрезвычайно объемная категория, занимающая немаловажное место во многих гуманитарных науках: философии, языкознании, социологии, психологии, которую можно рассматривать как явление, связанное с деятельностью мышления и интеллекта. Именно смысл программирует отбор и распределение языковых единиц и, тем самым, задает ту или иную форму языкового выражения. Смысл является производным от процесса понимания, в котором он собственно и возникает как некоторая субстанция.
Под смыслом, в отличие от значения, мы понимаем индивидуальное значение слова, которое имеет отношение к данному моменту и к данной ситуации. Поэтому, если значение слова является объективным отражением системы связей и отношений, то смысл -это привнесение субъективных аспектов значения соответственно данному моменту и ситуации.
Таким образом, смысл выражения (в данной статье - заголовка) представляет собой результат взаимодействия языкового содержания высказывания (семантического комплекса, формируемого значениями языковых единиц и их комбинаций), контекстуальной, ситуативной и энциклопедической информации [1].
Слово или словосочетание в составе заголовка могут нести в себе особый культурный смысл, быть культурологически маркированными. В основе культурологической маркированности, «своего рода индекса содержания культуры» [2], лежит процесс манифестации культурно-языковой специфики, являющейся результатом отражения посредст-
вом языковых форм и средств составляющих культуры [3]. Культурологическая маркированность как явление реализуется за счет приведения в действие единиц, по-разному обозначенных лингвокультуро-логами: «логоэпистема» [4], «лингвокультурема» [5], «культурема» [6], «культурологическая компонента» [3]. В нашем исследовании используется термин С. В. Ивановой «культурологическая компонента», под которым подразумевается «культурноценностная информация, совмещенная с языковым значением и локализованная в различных ярусах языковой системы» [3, с. 47]. Культурологическая компонента может быть средством выражения лингвокультурного концепта, прецедентного феномена, этнокультурного стереотипа.
В современной науке лингвокультурологический подход к пониманию концепта состоит в том, что концепт признается базовой единицей культуры, ее концентратом. Концепты - «это не просто универсалии, общие свойства широкого класса предметов, а духовные сущности, способные обеспечивать связь между разнопорядковыми идеями мира» [7, с. 23]. Концепты - элементы духовной культуры человека, созданные им для понимания самого себя и своего места в мире.
По определению А. Вежбицкой, концепт -«это объект из мира «Идеальное», имеющий имя и отражающий определенные, культурно-обусловленные представления человека из мира «Действительность» [8, с. 26]. Национальная специфика концепта определяется в трактовке данного понятия Н. Д. Арутюновой. Концепт понимается как нечто, относящееся к области практической (обыденной) философии, и является результатом взаимодействия культурологических факторов, к которым относятся национальная традиция, фольклор, религия, идеология, жизненный опыт, образы искусства, ощущения и система ценностей [9]. Следовательно, концепты можно рассматривать как своего рода культурный слой, который является посредником между человеком и миром.
В. В. Колесов отмечает большую роль концепта в процессе культурно-языкового освоения дейст-
вительности и определяет концепт как основную единицу ментальности, которая в границах словесного знака и языка в целом предстает (как явление) в своих содержательных формах как образ, как понятие и как символ. По мнению ученого, с развитием слова до ментального знака происходит изменение объема его содержания, и слово становится ключевым понятием культуры. Таким образом, концепт - «исходная точка семантического наполнения слова и одновременно конечный предел развития. То, что явилось началом, в результате развития смыслов слова как знака культуры, становится и его концом - обогащением этимона до концепта культуры» [10, с. 16].
Лингвокультурный концепт отличается от других ментальных единиц (например, когнитивного концепта) акцентуализацией ценностного элемента. Центром концепта является ценность, так как концепт служит исследованию культуры, а в основе культуры лежит ценностный принцип. Помимо ценностного элемента, в структуру концепта входят фактуальный и образный элементы [11].
Лингвокультурные концепты могут классифицироваться по различным основаниям. С точки зрения тематики, концепты образуют, например, эмоциональную [12], образовательную [13], текстовую [14] и другие концептосферы. Классифицированные по своим носителям концепты образуют индивидуальные, микрогрупповые, макрогруппо-вые, национальные, цивилизационные, общечеловеческие концептосферы. Могут выделяться концепты, функционирующие в том или ином виде дискурса: например, педагогическом, религиозном [15], политическом [16], медицинском [17] и др. Сам дискурс может рассматриваться одновременно как совокупность апелляций к концептам и как концепт, существующий в сознании носителей языка.
Отталкиваясь от вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что лингвокультурный концепт - это единица коллективного знания/сознания (отправляющая к высшим духовным ценностям), имеющая языковое выражение и отмеченная этнокультурной спецификой [7]. Концепт - это единица, призванная связать воедино научные изыскания в области культуры, сознания и языка, т. к. он принадлежит сознанию, детерминируется культурой и опредмечивается в языке.
Структурная и смысловая многослойность концепта отражается в используемых процедурах его исследования (Н. Ф. Алефиренко). На первом этапе происходит его осмысление, то есть соотнесение в нашем сознании смыслового содержания концепта с этимоном соответствующего слова. На втором - формируется внутренняя форма соответствующего слова - смысловой центр концепта-образа. Им становится один из признаков этимологического содержания концепта. Этнокультурную основу русского языкового сознания составляют языковые знаки, представляющие смысловое со-
держание концептов на уровне их образного и символического воплощения [18]. На третьем этапе происходит метонимическая концентрация образа, что, в свою очередь, стимулирует формирование символического значения слова. На четвертом -появляется установка на миф - действие символа в парадигме культуры. На этом этапе происходит формирование более глубокой семантики слова, чем его непосредственное значение.
Рассмотрим, как используется данная методика при анализе смысла газетного заголовка из газеты „The Times”: Putin wins Olympic Games for summer and winter resort. — Путин выиграл тендер на проведение Олимпийских игр на летне-зимнем курорте. Смысл данного заголовка заключается в том, что Россия во главе с ее Президентом В. В. Путиным получила право на проведение Олимпийских игр в городе Сочи, сочетающем в себе возможности летних и зимних видов спорта. В заголовке выделяются несколько словосочетаний (Olympic Games, summer and winter resort), которые могут быть репрезентантами разных концептов. Для анализа мы выбираем наиболее яркое, с нашей точки зрения, словосочетание Olympic Games. На первом этапе данное словосочетание осмысляется как способ представления общечеловеческого концепта «спорт». На втором - формируется смысловой центр концепта-образа, связанный с представлениями индивида об Олимпийских играх, спортивном состязании мирового масштаба с длинной историей, проходящем каждые четыре года в различных странах мира. На третьем этапе данное событие может ассоциироваться с такими символами Олимпийских игр, как пять колец, олимпийская деревня (global village), являющимися знаками единения и примирения народов. На четвертом - концепт «Олимпийские игры» приобретает более глубокое значение, связанное в данном заголовке с проведением зимних Олимпийских игр 2014 г. на летнем курорте россиян, в городе Сочи, с активным участием Президента России В. Путина в деле продвижения данного проекта.
Многоэтапный анализ позволяет вскрыть глубину многослойной структуры рассматриваемого концепта и, тем самым, перевести интерпретацию газетного заголовка с уровня значений составляющих его единиц на уровень передаваемого им смысла. Можно сказать, концепт - это, с одной стороны, исходный пункт порождения смысла языкового знака, а с другой - завершающий этап смыслового насыщения слова.
Кроме языковых единиц, в состав концепта могут входить так называемые прецедентные феномены, которые представляют особый интерес в связи с исследуемой нами проблемой.
Формы и приемы включения прецедентных феноменов в заголовки газет столь разнообразны, что не существует единого терминологического аппарата для описания этих явлений. У разных ис-
следователей они получили наименование текстовых реминисценций [19], квазицитат [20], квазифразеологизмов [21], парафраз(ы/а) [22].
В настоящей статье используется термин «прецедентный феномен» (далее ПФ), определяемый нами как феномен, «значимый для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях, имеющий сверхличностный характер, т. е. хорошо известный окружению данной личности, включая и предшественников, и современников, и, наконец, такой, обращение к которому возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности» [23, с. 216].
Вслед за В. В. Красных, Д. Б. Гудковым мы разграничиваем прецедентные феномены в широком понимании и собственно прецедентные феномены (в узком понимании термина), относя к последним прецедентный текст, прецедентную ситуацию, прецедентное имя и высказывание, а к первым - стереотипы, языковые клише и штампы разного уровня [24].
Прецедентный феномен всегда формирует концепт, т. е. социопсихическое образование, характеризующееся многомерностью и ценностной значимостью. Любой феномен, формирующий коллективный концепт, является прецедентным по определению. Следует различать микрогрупповые, макрогрупповые, национальные, цивилизационные, общечеловеческие прецедентные феномены [14]. Единственным классом, который необходимо исключить, является класс индивидуальных прецедентных феноменов. Такое понятие содержало бы противоречие в самом себе. Языковая единица вполне может служить основой для образования индивидуального концепта, но прецедентным феномен становится лишь в процессе коммуникации, когда носителю концепта удается добиться того, чтобы данный феномен и был включен в систему ценностей какой-либо группы.
Г. Г. Слышкин считает, что использование прецедентных феноменов должно отвечать следующим условиям: 1) осознанность адресантом факта отсылки к определенному феномену (явлению); 2) знакомство адресата с исходным феноменом и его способность распознать отсылку к этому феномену; 3) наличие у адресанта прагматической пресуппозиции знания адресатом данного феномена. Некоторые исследователи считают, что можно говорить и о текстах, прецедентных для узкого круга людей (таковы, например, многие библеизмы), и о феноменах, ставших прецедентными на относительно короткий срок и выходящими из употребления раньше, чем сменится поколение носителей языка. Тем не менее в период своей прецедентности эти феномены обладают ценностной значимостью и часто используются в дискурсе этого отрезка времени [14]. Коммуникативная перспектива заголовков, включающих в свой состав прецедентные феномены, известные небольшому кругу читателей, несомненно, будет более узкой. Более того, если текст не является
прецедентным, то есть хорошо известным, то, как показывает исследование Е. А. Земской, «возникает минус-эффект коммуникации» [20].
Рассмотрим заголовок газеты качественного типа „The Times”: FBI chief unlocks cupboard to let Clinton skeletons burst out. — Глава ФБР раскрывает секреты Клинтона. В данном заголовке находит отражение: 1) прецедентная ситуация Clinton skeletons (тайны Клинтона), связанная со скандалом вокруг Президента США Билла Клинтона и Моники Левински, внутрисемейных отношений супружеской четы Клинтона, неоднократно рассматриваемых в масс-медиа; 2) прецедентное имя FBI (Federal Bureau of Investigation), представляющее собой независимую организацию, следящую за правопорядком в американском государстве; 3) прецедентное высказывание, являющееся фразеологической единицей и одновременно заглавием произведения Сомерсета Моэма «Пироги и пиво» (S. Maugham. „Cakes and Ale or The skeleton in the Cupboard”).
Прецедентные феномены представляют собой составляющие когнитивной базы лингвокультурного сообщества. Когнитивная база - это определенным образом структурированная совокупность знаний и представлений, которыми обладают все представители того или иного лингвокультурного сообщества [25]. Когнитивную базу формируют не столько представления как таковые, сколько инварианты представлений о тех или иных феноменах, которые хранятся там в минимизированном, редуцированном виде. Иными словами, из всего многообразия диалектичных и часто весьма противоречивых характеристик данного феномена выделяется некий весьма ограниченный набор признаков, остальные отбрасываются как несущественные. Тексты СМИ дают большое количество примеров обращения именно к подобному максимально редуцированному и минимизированному представлению: The rotten heart of Italy: see Naples and die (of the stench). — Ужасающее зрелище в самом сердце Италии: увидеть Неаполь и умереть (от зловоний). В данном случае Неаполь оказывается только городом, столкнувшимся с проблемой вывоза мусора, несмотря на то, что его образ в представлениях людей гораздо шире указанного в заголовке.
В каждой культуре люди обладают определенным набором стереотипных представлений и образов относительно какого-либо явления, предмета или ситуации. В научный обиход понятие стереотипа было введено У. Липпманном и изучалось представителями самых разных областей знания: социологии, психологии, этнографии, этнолингвистики и др.
В большинстве работ, посвященных феномену стереотипа, последний рассматривается в социальном контексте как «стандартизированные, устойчивые, эмоционально насыщенные, ценностно определенные образы» [26]. В основе социального стереотипа лежит психологический феномен генерализации, обобщения, схематизации данных опыта.
Профессор Ю. А. Левада называет социальные стереотипы готовыми шаблонами, «литейными формами, в которые отливаются потоки общественного мнения» [27]. Социальные стереотипы отражают две особенности общественного мнения: существование предельно стандартизированных и упрощенных форм выражения и предзаданность, первичность этих форм по отношению к конкретным процессам или актам общения.
Вслед за И. В. Захаренко, В. В. Красных и Д. Б. Гудковым мы определяем стереотип как некоторое представление фрагмента действительности, фиксированную ментальную «картинку», являющуюся результатом отражения в сознании личности типового фрагмента реального мира [28]. Однако стереотип, как представление, может выступать как некоторый сценарий ситуации, являться стереотипом поведения и проявлять себя как собственно представление (стереотипный образ). Стереотипный образ есть некий фрагмент концептуальной картины мира, существующий в сознании, некое устойчивое минимизировано-инвариантное, обусловленное национально-культурной спецификой представление о предмете или ситуации [28]. Стереотипный образ соотносится не только с образом конкретного предмета или ситуации, когда-либо имевших место и впоследствии приобретших статус «прецедента», но и предмета или ситуации «вообще».
В заголовке Vatican will require new gay priests to prove their celibacy. — Ватикан потребует у новых служителей церкви с гомосексуальными наклонностями доказательств их целибата мы имеем дело со стереотипными образами, выраженными языковыми единицами Vatican, priests, celibacy. Стереотипный образ Ватикана связан с понятиями духовной нравственности, чистоты, это - центр католической веры, где проповедуются высокие духовные идеалы и ценности. Священник - это лицо, типичные представления о котором связаны с верой в Бога, нравственностью, святостью. Целибат (обет безбрачия католического духовенства) - обязательный ритуал для каждого священнослужителя, оказавшийся страшной трагедией для главного героя книги Колина Маккалоу «Поющие в терновнике». Данные стереотипы в лингвокультурном сознании индивида не совсем коррелируют со словом «gay», имеющим резко отрицательную коннотацию и придающим священнослужителю образ грешного, испорченного, развратного человека.
Нужно отметить, что вышеперечисленные лингвокультурные знаки нужно рассматривать комплексно, так как они тесно взаимодействуют друг с другом. Слово в составе газетного заголовка может быть репрезентантом некого лингвокультурного
концепта, являться прецедентным феноменом в составе этого концепта и воплощать в себе определенные стереотипные образы этнической группы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бондарко А. В. Грамматическое значение и смысл. Л., 1978. -387 с.
2. Хойер Р. // Зарубежная лингвистика. Ч. II. М.: Прогресс, 1999. С. 44-66.
3. Иванова С. В. Культурология и лингвокогнитология: сопряжение парадигм: Учебное пособие. Уфа: РИО БашГУ, 2004. -152 с.
4. Костомаров В. Г., Бурвикова Н. Д. Как тексты становятся прецедентными // Русский язык за рубежом. 2001. №1. С. 42-53.
5. Воробьев В. В. Лингвокультурология (Теория и методы). М.: изд-во Российского ун-та Дружбы народов, 1997. -332 с.
6. Гак В. Г. Языковые преобразования. М.: Языки русской культуры, 1998. -768 с.
7. Воркачев С. Г. Счастье как лингвокультурный концепт. М.: Гнозис, 2004. -236 с.
8. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996. -416 с.
9. Арутюнова Н. Д. // Логический анализ языка. Ментальные действия. М.: Наука, 1993. С. 3-8.
10. Колесов В. В. Язык и ментальность. СПб.: Петербургское востоковедение, 2004. -240 с.
11. Русакова Н. Б. Концепты «счастье» - «несчастье» в лингвокультурном содержании русских пословиц: дисс. ... канд. филол. наук. М., 2007. -202 с.
12. Красавский Н. А. // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты: сб. науч. тр. Волгоград, 1998. С. 96-104.
13. Толочко О. В. // Языковая личность: проблемы лингво-культурологии и функциональной семантики. Волгоград, 1999. С. 123-129.
14. Слышкин Г. Г. От текста к символу. Лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискусе. М.: Ак^еш1а, 2000. -124 с.
15. Карасик В. И. // Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002. С. 166-205.
16. Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. Волгоград, 2000. -368 с.
17. Бейлинсон Л. С. Характеристики медико-педагогического дискурса (на материале логопедических рекомендаций): автореферат дисс. ... канд. филол.наук. Волгоград, 2001. -19 с.
18. Алефиренко Н. Ф. Спорные проблемы семантики. М.: Гнозис, 2005. -326с.
19. Супрун А. Е. // Вопросы языкознания. 1995. №6. С. 17-29.
20. Земская Е. А. // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. Памяти Т. Г. Винокур. М., 1996. -321 с.
21. Кривенко Б. В. // Русская речь. 1993. №3. С. 44-49.
22. Москвин В. П. // Филол. Науки. 2002. №1. С. 63-70.
23. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М.,
1987. -216 с.
24. Захаренко И. В. // Язык, сознание, коммуникация: Сб.
статей. М.: Филология, 1997. Вып.1. С. 103-114.
25. Гудков Д. Б. // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей. М.: Филология, 1997. Вып.1. С. 114-128.
26. Энциклопедический социологический словарь. М., 1997. С. 771-772.
27. Левада Ю. А. Комплексы общественного мнения. // Информационный бюллетень ВЦИОМ1996. . №6 (26). С. 8-10.
28. Захаренко И. В., Красных В. В., Гудков Д. Б. Русское культурное пространство. Лингвокультурологический словарь. М.: Гнозис, 2004. -318 с.
Поступила в редакцию 02.09.2008 г.
