CC BY
61
ния, в меньшей мере актуализируется информация о других субъектах образовательного процесса - родителях, учителях; данное состояние психологической подготовки студентов требует переосмысления и коррекции, в частности, мы считаем, что большее значение должен приобрести раздел психологии учителя.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Орлов А.Б. Проблемы перестройки психолого-педагогической подготовки учителя // Вопросы психологии. 1988. № 1. С. 16-26.
2. Орлов В.И. Содержательная учебная информация // Педагогика. 1997. № 1. С. 53-55.
3. Давыдов В.В. О связи современной психологии с педагогической практикой // Вопросы психологии. 1978. № 5. С. 12-18.
4. Бондаревская Е.В. Гуманистическая парадигма личностно ориентированного образования // Педагогика. 1997. № 4. С. 14-17.
5. Загвязинский В.И. Учитель как исследователь. М.: Знание, 1980. 96 с.
6. Загвязинский В.И. Педагогическое предвидение. М.: Знание, 1987. 80 с.
7. Сластенин В.А., Подымова Л.С. Педагогика: Инновационная деятельность. М.: ИЧП «Издательство Магистр». 1997. 224 с.
8. Зинченко В.П. Принципы психологической педагогики // Педагогика. 2001. №6. С. 9-17.
9. Нетрадиционные способы оценки качества знаний школьников. Психолого-педагогический аспект: Сб. науч. тр. / под ред. Е.Д. Божович. М.: Новая школа, 1995. 96 с.
10. Гульчевская Н.Е. Особенности профессиональной тревожности учителя в условиях образовательных инноваций: Автореф. дис. ... канд. псих. наук. Ростов н/Д., 2004. 22 с.
Ю.В. Саенко
ЛИЧНОСТНО-МОТИВАЦИОННАЯ СФЕРА ИНВАЛИДОВ С СОМАТИЧЕСКИМИ ЗАБОЛЕВАНИЯМИ
Обычно выделяются следующие личностные особенности соматических больных. Традиционно, начиная с психоанализа, соматические заболевания рассматриваются как вытесненные и неосознанные внутриличностные конфликты, проявляющие себя в нарушении функционирования внутренних органов и систем. Считается, что развитие болезненных симптомов помогает избежать конфликта и его разрешения.
Общепринятым также является представление о том, что соматические больные испытывают трудности в проявлении своих чувств, т.е. страдают алекситимией [9].
Н. Пезешкиан также считает, что соматические проявления порождаются вытесненным конфликтом. Многие соматические больные отрицают и игнорируют конфликты, в том числе и семейные. Игнорирование также касается и эмоций. Больные, страдающие соматическими заболеваниями, ощущают себя пассивными жертвами и сомневаются в своих силах и способностях [8].
Дж. Хейли рассматривает болезненные симптомы как проявление нарушения функционирования семейной организации. Симптомы выражают конфликты, нарушенные отношения между близкими людьми, связывая их между собой. К симптомам прибегают, чтобы справиться с конфликтной ситуацией и отчаянием. Это способ отсрочить решение супружеских проблем или не решать их вообще, отвлечь от семейного конфликта. Для этого болезнь должна быть в центре внимания. Болезнь кого-либо из членов семьи может способствовать тому, чтобы другой стал осуществлять по отношению к первому функции защиты и опеки. Беспомощное поведение больного выполняет функцию стабилизации семьи и помогает избежать конструктивного поведения, разрешающего семейные конфликты и позволяющие семье расти и переходить на новые стадии жизненного цикла. Симптомы позволяют терпеть постоянные неудачи и потому нуждаться в заботах родственников. Больной человек приносит себя в жертву, нанося себе вред добровольно и сознательно, чтобы сплотить семейную группу и прояснить существующие в ней иерархические отношения [11]. По мнению В. Сатир, симптомы представляют собой сообщения больного о том, что
он искажает свое собственное развитие, пытаясь принять на себя и облегчить трудности своих родителей [10].
С. Минухин в качестве особенностей семей соматических больных называет чрезмерную заботливость и сосредоточенность членов семьи друг на друге, излишнее стремление оберегать друг друга, неспособность к разрешению конфликтов, огромные усилия, прилагаемые для поддержания мира любой ценой и избегания конфликтов. Это так называемая идеальная семья - члены семьи не ссорятся, они все преданы друг другу и заботливы. Такая семья лучше всего функционирует, когда в ней кто-то болен. При этом в ходе психотерапии, симулируя сотрудничество, члены такой семьи всячески противятся изменениям, которые могли бы лишить ее объекта усиленной заботы и внимания [7].
Р. Кочюнас указывает на то, что, подавляя и не осознавая конфликты, больные соматическими заболеваниями подавляют также враждебность, и агрессивность, т.е. на протяжении значительного времени терпимы к неблагоприятным взаимоотношениям, истощающим и разрушающим личность, и сохраняют эти отношения, что и порождает психосоматические симптомы. Психосоматическая личность эмоционально безграмотна, неспособна вербализовать чувства и понимает свои эмоциональные проблемы как соматические. Такой клиент говорит о разнообразных болях, много молчит, не проявляет никакой мотивации к сотрудничеству, явно ориентирован на медикаментозное лечение, постоянно принуждает консультанта к инициативе [4].
Б.Д. Карвасарский, ссылаясь на зарубежных ученых, отмечает такие трудности в психотерапии соматических больных как выраженное сопротивление, отрицание ими роли психологических механизмов болезни [2].
По мнению ряда авторов, доминирующая гиперпротекция как стиль семейного воспитания, создающий симбиотические связи, способствует развитию инфантильности, т.е. психологической незрелости личности, в свою очередь ведущей к трансформации эмоциональных нарушений в нарушения соматических функций [14].
Как правило, мотивационную сферу соматических больных характеризуют следующим образом. Так, А.Е. Личко обнаружил у подростков, страдающих хроническими соматическими заболеваниями, воспитание «в культе болезни», культивирующее рентные установки - представления о том, что больной обладает такими особыми правами, как ограждение родными от неприятностей, исполнение любых желаний, поблажки [5].
Д.В. Панков в качестве рентных установок и выгод, извлекаемых больными из своих заболеваний, называет освобождение от трудовой деятельности и необходимости выполнять неприятные обязанности, получаемую от окружающих заботу, социальные льготы и др. [9].
Р. Конечный и М. Боухал отмечают в качестве приятной для больного стороны субъективного восприятия болезни избавление от переживаний, от необходимости принимать решения в проблемных ситуациях, от трудностей и неуверенности. Положительно принимаемая сторона болезни может также выражаться в усилении чувства собственного достоинства и превосходства над другими, престижа. Чем больше страданий человек переносит от своих болезней, тем больше он притязает на признание и восхищение окружающих. Утилитарное отношение к своему заболеванию может основываться на следующих видах выгоды:
- получение сочувствия и внимания;
- выход из неприятной ситуации (военная служба, нелюбимая работа, выплата алиментов и др.);
- получение материальных выгод - пенсии, свободного времени, которое можно выгодно использовать и экономически.
Извлечение выгод из болезни может способствовать уходу в болезнь, т.е. усиливать болезненные симптомы и тенденцию заболевать вновь. Неприятие себя и своих эмоциональных переживаний в качестве источника болезни приводит к отсутствию усилий, направленных на выздоровление. Лица, считающие себя виновниками своего заболевания, прилагают больше усилий, с тем, чтобы выздороветь [3].
Лица, постоянно прибегающие к соматизации как к процессу формирования симптомов заболевания, находясь в роли больного, манипулируют другими и ожидают от них жалости, симпатии, освобождения от повседневных обязанностей, денежной компенсации. Болезненные симпто-
мы могут быть результатом реализации потребности в страдании. Соматизация возникает при отсутствии адекватной адаптации у людей с ограниченными возможностями самовыражения, ограниченным набором стратегий поведения в значимых ситуациях [1].
Цель нашего исследования - изучение личностных свойств и мотивов инвалидов с общими соматическими заболеваниями.
Методы исследования: несистематическое выборочное включенное наблюдение, свободная беседа, естественный эксперимент, качественный анализ, герменевтика.
Мы использовали опыт тренинговой работы с безработными, имеющими инвалидность в связи с соматическими заболеваниями. В течение нескольких лет мы проводим тренинг «Уверенность в себе» для безработных граждан, значительную часть которых составляют инвалиды, как правило, с третьей группой инвалидности. Цель этого тренинга - развитие уверенного поведения, которая включает следующие задачи: развитие навыков требования и отказа; развитие навыков вступления и выхода из контакта; развитие умения выражать и отражать чувства; развитие навыков самопрезентации; развитие ответственности; осознание и развитие своих сильных сторон; личностный рост.
В целом данный тренинг можно рассматривать как психологическое сопровождение безработных в ходе поиска работы и трудоустройства. Заказчиком тренинга выступает министерство здравоохранения и социального развития в лице Таганрогского городского центра занятости (структуры, обеспечивающей трудоустройство безработных граждан). Временной объем тренинга - 32 часа. Большинство участников тренинга - женщины. В ходе тренинговой работы с безработными были обнаружены, обобщены и проинтерпретированы наиболее характерные психические и поведенческие проявления инвалидов с общими соматическими заболеваниями.
Результаты исследования заключаются в следующем. В среднем выраженное желание начать или продолжить профессиональную деятельность имеет меньшая часть участников тренинга, как правило, не являющихся инвалидами. Для инвалидов характерен отказ от интенсивного и продуктивного поиска работы, обусловленный, по большей части, нежеланием работать, страхом перед трудностями и препятствиями и нежеланием их преодолевать, стремлением перекладывать необходимость разрешения неизбежно возникающих жизненных проблем на родственников. В качестве оправдания приводятся ссылки на объективные, не зависящие от воли безработных, обстоятельства, например, отказ государства от протекционистской политики по отношению к гражданам вообще, и инвалидам, в частности, недостаток рабочих мест, низкий уровень оплаты труда, отказ работодателей от обеспечения инвалидов требуемыми характером их заболевания условиями труда (неполным рабочим днем, отсутствием повышенных физических и умственных нагрузок, шума, холода и многим другим). Отсутствует осознание конкретных требований к работе, при этом ожидания по отношению к ней являются нереалистическими, т.е. стремление без особых усилий получить высокооплачиваемую необременительную работу с неполной занятостью и соблюдением всех ограничений для инвалидов без учета собственных возможностей и способностей. Реальные и адекватные усилия по поиску работы, как правило, отсутствуют. Даже при наличии осознания невозможности найти вышеназванную работу наблюдается отказ от снятия инвалидности. Кроме того, для многих безработных инвалидов свойственно стремление многократно переучиваться на другие специальности на курсах, предлагаемых центром занятости, с тем, чтобы отсрочить во времени необходимость фактического трудоустройства.
Многих инвалидов-участников тренинговых групп, как правило, женщин (хотя среди них встречаются и мужчины), не беспокоит тот факт, что они всю жизнь или значительную ее часть находятся на содержании у своих родственников (супругов, родителей и др.). Представление о себе как о пожизненно и неизлечимо больном и беспомощном человеке, нуждающемся в постоянных заботе и внимании, оправдывает в собственных глазах и в глазах окружающих людей паразитические и иждивенческие установки по отношению к близким. Паразитические установки, в том числе, проявляются в пассивном ожидании предложений по трудоустройству от центра занятости при отказе от самостоятельного поиска рабочих мест. Обнаруживается неспособность самому принять решение, сделать выбор, зависимость от супруга и родителей в предпочтении вуза, профессии, получении образования, продолжении работы, изменении структуры семьи.
Часто из уст безработных инвалидов звучат обвинения в адрес государства, правительства, центра занятости, врачей в возникших у них проблемах. При этом отрицается собственная ответственность за происходящее. Обнаруживается неверие в свою способность контролировать события собственной жизни и делать осознанный выбор. Выступает на первый план нежелание прикладывать усилия и что-либо менять в своей жизни. В ходе тренинговых занятий ярко проявляется сопротивление личностным изменениям и решению собственных проблем. Сопротивление личностным изменениям в ходе тренинговой работы проявляются в отказе от посещения занятий, их пропуске под различными предлогами, отказе от активного участия в тренинговых играх, упражнениях, обсуждениях.
Как показали наблюдения за поведением участников тренинговой группы и анализ описанных ими возникающих у них проблемных ситуаций, их личность характеризуется преобладанием экстернальности над интернальностью и переносом ответственности на других людей, обстоятельства, судьбу, расчетом на везение, уходом от трудностей и их вытеснением, отказом от их преодоления и разрешения возникающих проблем, повышенной внушаемостью, суеверностью и религиозностью (склонностью доверять астрологии, экстрасенсам и целителям, верой в существование сверхъестественных сил).
Многие инвалиды в значительной степени сосредоточены на соматической симптоматике, на физических страданиях, с трудом переключаются с обсуждения своего заболевания, находящегося в центре их внимания, на другие темы, не связанные с болезнью.
Результаты проведения отдельных тренинговых игр и упражнений показали следующее. Игра «Волшебный магазин» регулярно обнаруживает доминирующее стремление инвалидов приобрести такие ценности как здоровье и везение. Игра «Старый заброшенный магазин» выявляет такие преобладающие качества инвалидов как внушаемость, ведомость, несамостоятельность, отсутствие жизненных перспектив, стремление полагаться на судьбу, случай, других людей, ощущение своей ненужности, бессмысленности существования, чувства безысходности, отчаяния.
Смысловая сфера инвалидов-участников тренинговых групп зачастую характеризуется либо утратой смысла жизни, либо узостью смыслов. Отмечается угасание интересов, их сужение, утрата жизненных перспектив. Интересы сосредоточены на семье и детях: ведение домашнего хозяйства, заботы, связанные с детьми и мужем. Наблюдается одержимость домашней работой. У женщин-инвалидов зрелого возраста нередко проявляется синдром опустевшего гнезда или готовность к его образованию. Смысловая сфера сосредоточена на себе и своем ближайшем окружении (нередко во вред ему), а не на других людях. Утрачены профессиональные интересы и стремление к карьерному, профессиональному и личностному росту. Многим присуща неспособность или нежелание изменить смысл своей жизни, сформировать новый.
Опираясь на теорию Э. Эриксона, можно утверждать, что у наблюдаемых нами безработных инвалидов не разрешен седьмой кризис и вместо творчества, продуктивной профессиональной деятельности, самооотдачи и заботы о других проявляется застой, сосредоточенность на удовлетворении своих потребностей и собственном комфорте, что приводит к личностному опустошению и обеднению межличностных отношений. Они в значительной степени поглощены собой и собственными нуждами, их трудно назвать деятельными членами общества [13].
Даже некоторые разминочные упражнения обнаруживают характерную для многих инвалидов тенденцию получать и брать, а не отдавать, эксплуатировать других людей и манипулировать ими. Наиболее концентрированно это стремление выражалось в неоднократных упоминаний и пожеланиях «чтобы меня (тебя) любил муж, заботился обо мне (о тебе)» при отсутствии со стороны тех же лиц высказываний о собственной любви и заботе об этих людях. Отказ от честных отношений и предпочтение обмана в значительной степени проявляются в упражнениях на выражение и отражение позитивных и негативных чувств и на построение Я-сообщения, когда участники испытывают огромные затруднения в осознании и вербализации действительно испытываемых ими эмоциональных состояний и побуждений.
Во время тренинга было обнаружено, что здоровые лица испытывают меньше трудностей в выражении и отражении эмоциональных переживаний и меньше сопротивляются осуществлению этого упражнения.
Многие тренинговые упражнения и игры демонстрируют уход инвалидов-участников группы от самоанализа, формальные, неглубокие характеристики себя и других людей, поверхностное светское общение, лишенное признаков диалогичности, нежелание выражать негативные эмоции и чувства, их вытеснение, показ позитивного отношения к окружающим, неосознанность и нераз-решенность внутриличностных конфликтов, отказ от их решения.
Как следствие всего вышеназванного отмечается преждевременное старение (в психологическом, субъективном смысле), а именно преувеличивание своего субъективно-психологического возраста, переоценивание его в пользу более старшего возраста. Например, женщины в возрасте 45-55 лет считают себя старыми.
Необходимо отметить, что здоровые участники тренинга обычно достигают большего продвижения в решении личностных проблем, чем инвалиды. Включение в тренинговую группу здоровых безработных положительно сказывается на ее деятельности, поскольку последние не позволяют свести тренинговые занятия к обсуждению только соматических проблем, тем здоровья и самочувствия и демонстрируют образцы активного отношения к жизни и более устойчивой мотивации к трудоустройству.
Опираясь на классификации мотивов А. Маслоу, Дж. Роттера и Г. Меррея, можно выделить следующие мотивы заболеваний инвалидов, рассматриваемые как психологические выгоды, побуждающие возникновение и развитие соматической патологии [6, 12, 13]:
1) мотив защиты и поддержки. Болезнь обеспечивает уход от преодоления трудностей, решения проблем, избегание неудач, возможность снять с себя и переложить на других ответственность. Болезнь позволяет получать помощь, сочувствие, заботу, любовь, защиту, утешение и руководство близких и неблизких людей наиболее легким способом, не прикладывая особых усилий.
2) мотив признания. Заболевание помогает подтвердить свою ценность и значимость, привлечь внимание без опоры на достижения и успехи.
3) мотив власти. Патологические симптомы обеспечивают инвалиду влияние на жизнь других людей, управление их поведением и деятельностью, контроль и доминирование над ними посредством манипулирования.
У инвалидов недостаточно выражены мотивы достижений, самостоятельности, независимости и свободы, компетентности, творчества и самоактуализации. В большинстве случаев соматическая симптоматика инвалидов находит подкрепление со стороны родственников, которые поддерживают, таким образом, симбиотические отношения в семье, а также имеют постоянный объект для опеки и доминирования.
Подводя итог всему вышесказанному, можно утверждать, что мотивационная сфера инвалидов с соматическими заболеваниями характеризуется недостатком мотивов созидания и отказом от самоактуализации, преобладанием дефицитарных мотивов над бытийными, ограниченностью и негибкостью смыслов, иждивенческими и эгоцентрическими установками, нереалистическими ожиданиями, а их личностными особенностями являются личностная незрелость, неразвитость волевых качеств, неумение принимать решение, делать выбор, преодолевать страхи и трудности, решать личностные и профессиональные проблемы, пассивность, зависимость и несамостоятельность, экстернальность, манипулирование, отказ от честных отношений и личностного развития. Таким образом, болезнь становится разрешением не делать выбор, не решать свои профессиональные и личностные проблемы, быть зависимым и несамостоятельным, не реализовывать свои способности и личностный потенциал.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Бурлачук Л.Ф., Коржова Е.Ю. Психология жизненных ситуаций. М.: Российское педагогическое агентство, 1998.
2. Карвасарский Б.Д. Психотерапия. М.: Медицина, 1985.
3. Конечный Р., Боухал М. Психология в медицине. Прага: Авиценум, 1983.
4. Кочюнас Р. Основы психологического консультирования. М.: Академический проект. 1999.
5. Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. Л., 1983.
6. Маслоу А. Мотивация и личность. СПб.: Питер, 2003.
7. Минухин С., Фишман Ч. Техники семейной терапии. М.: Независимая фирма «Класс», 1998.
8. Пезешкиан Н. Психосоматика и позитивная психотерапия. М.: Медицина, 1996.
9. Руководство по психотерапии / под ред. В.Е. Рожнова. Ташкент: Медицина, 1985.
10. Сатир В. Психотерапия семьи. СПб.: Питер, 2000.
11. Хейли Дж. Что такое психотерапия. СПб.: Питер, 2002.
12. Холл К.С., Линдсей Г. Теории личности. М.: Эксмо-пресс, 2000.
13. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. СПб.: Питер, 2000.
14. Эйдемиллер Э.Г., Юстицкий В.В. Семейная психотерапия. Л.: Медицина, 1990.
И.А. Черезова ЯЗЫК И КОГНИТИВНОЕ РАЗВИТИЕ
Язык является одним из способов репрезентации. Если понимать последний термин буквально, мы имеем дело именно с репрезентацией как повторным появлением однажды пережитых впечатлений через определенное время. Дж. Брунер выделил два основных способа репрезентации, противопоставив их языковой репрезентации.
Предписывающая репрезентация - через действие. Некоторые вещи лучше всего показать, проделав их самому (использовать инструмент, завязывать узлы или демонстрировать другие моторные навыки). Дети многому обучаются путем активных манипуляций, и есть множество оснований считать, что этот способ репрезентации является одним из ранних.
Однако предписывающая репрезентация ограничена тем, что она организована в последовательность, которую трудно нарушить. «Если вы освоили путь от дома до работы, запомнив определенный ряд левых и правых поворотов, вам придется очень трудно, если вдруг вы обнаружите, что потерялись, потому что у вас нет общей репрезентации этого пути. Если у вас есть карта (или зрительный образ) пути, вы сможете, однако, изучить его вдоль и поперек и определить свое местоположение и дорогу» [4, 183]. Таким образом, существует более компактный способ репрезентации, в основе которого лежат зрительные образы. Этот способ дает возможность свободной от действия репрезентации.
Самым гибким из свободных от действия способов репрезентации является язык (и другие символические системы, изобретенные человеком, например математические системы). Имея в своем распоряжении правила комбинации и перекомбинации, подобные грамматике, мы обладаем разнообразными возможностями, позволяющими выйти за пределы объектов и событий, находящихся в сфере нашего непосредственного восприятия.
Итак, существуют, по крайней мере, три основных способа репрезентации наших впечатлений: действие, образ и язык. Ни один из них не может полностью удовлетворить потребности человека: мы должны овладеть манипулятивными навыками, зрительными конфигурациями, социальными обычаями, наукой, историей и т. п. Эти три способа употребляются и независимо друг от друга, и во взаимодействии. Кроме того, должны существовать и какие-то, не выраженные явно формы мысли, предшествующие порождению действий, образов и высказываний.
Дж. Брунер, Ж. Пиаже и другие известные психологи представили много свидетельств того, что эти способы репрезентации развиваются именно в том порядке, в каком они были названы. Что касается предписывающего способа репрезентации, то Ж. Пиаже знакомит нас с рядом ценных наблюдений над своими собственными детьми на первом году их жизни. Рассмотрим следующий пример, взятый из наблюдений Ж. Пиаже над его семимесячным сыном:
«Лоран... потерял коробку от сигарет, которую он только что схватил и которой он размахивал. Он нечаянно отбросил ее, и она оказалась вне поля зрения. Тогда он немедленно поднес руку к глазам и долго смотрел на нее с выражением удивления и разочарования - что-то вроде реакции на исчезновение коробки. Но вовсе, не будучи склонным, считать эту потерю невосполнимой, он начал снова размахивать рукой, хотя в ней ничего не было. После этого он снова поглядел на руку! Всякий, кто наблюдал такую сцену и реакцию ребенка, может интерпретировать это
