Лексико-семантические особенности освоения финно-угорских заимствований в башкирском языке и его диалектах Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 811.512.141

ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ОСВОЕНИЯ ФИННО-УГОРСКИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ В БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ И ЕГО ДИАЛЕКТАХ

LEXICO-SEMANTIC PECULIARITIES OF DEVELOPMENT OF FINNO-UGRIC BORROWINGS IN BASHKIR LANGUAGE AND ITS DIALECTS

Н. А. Мукимова N. A. Mukimova

Стерлитамакский филиал ФГБОУ ВПО «Башкирский государственный университет»,

г. Стерлитамак

Аннотация. В статье представлена классификация финно-угорских заимствованных лексических единиц с точки зрения употребления в литературном башкирском языке и его диалектах по признакам семантического освоения.

Abstract. The article presents the classification of Finno-Ugric borrowed lexical units in terms of their usage in the Bashkir literary language and its dialects. The classification is based on the features of semantic assimilation.

Ключевые слова: башкирский язык, финно-угорские языки, лексика, заимствования, семантическое освоение, диалект.

Keywords: Bashkir language, Finno-Ugric languages, vocabulary, borrowings, semantic assimilation, dialect.

Актуальность исследуемой проблемы. В башкирском языкознании по сегодняшний день остается актуальным системное изучение лексики с точки зрения ее происхождения. Разработка этой проблемы впервые была начата Д. Г. Киекбаевым. Основные концепции развития лексики изложены им в научном труде «Лексика и фразеология современного башкирского языка» [5]. Ученым рассмотрена общая лексика для башкирского, монгольского и тунгусо-маньчжурского языков, большое внимание уделено определению арабских и персидских заимствований по их фонетической структуре. Р. Н. Терегуловой [9] исследовано влияние русской лексики на развитие словарного запаса башкирского языка. В последние годы защищены диссертационные работы по башкирско-монгольским языковым связям (А. Г. Вахитова), по арабским (А. Н. Бахтиярова) и персидским (Г. Р. Гайсина) заимствованиям. К одной из неразработанных проблем лексического взаимодействия башкирского языка с другими языками надо отнести исследование финно-угорских заимствований, которые глубоко укоренились в словарном составе литературного башкирского языка и его диалектах.

Материал и методика исследований. Как известно, попадая в язык, иноязычное слово переживает процесс фонетической, грамматической и семантической адаптации. Установление особенностей семантического освоения заимствований является одной из важнейших

задач в исследовании результатов языковых контактов. Изучению и характеристике особенностей семантического освоения тюркизмов в марийском, удмуртском и мордовских языках посвящены научные труды Н. И. Исанбаева [4], И. В. Тараканова [8], Н. В. Бутылова [1].

Большая работа по анализу процессов лексико-семантической ассимиляции марийских заимствований проделана в татарском языкознании И. С. Насиповым [6]. Подчеркивая значимость лексико-семантического исследования, ученый пишет, что «лексико-семантическая группа выступает как показатель важнейших социально-исторических процессов, происходящих в ходе формирования народа. Планомерное описание и исследование лексических групп внутри словарного состава конкретного языка в совокупности с его диалектными материалами позволит изучить и закономерности развития в пределах групп слов, объединенных общей семантикой, выявить специфические особенности и возможности развития значений в отдельно взятом лексико-семантическом разряде слов» [2, 157]. Он выделил следующие процессы семантического освоения марийских заимствований в татарском языке: 1) освоение без изменения семантики; 2) сужение значения; 3) расширение семантики; 4) перенос наименования; 5) приобретение значений, не свойственных им в языке-источнике [6, 173-189].

В данной статье мы хотели бы обратить внимание на особенности семантического освоения финно-угорских заимствований, исходя из употребления их в литературном языке и распространения в диалектах, и считаем целесообразным исследование освоения заимствованной лексики не только в башкирском литературном языке на лексикографическом материале «Словаря башкирского языка» [7], но и в диалектах на материале «Диалектологического словаря башкирского языка» [3].

Результаты исследований и их обсуждение. Анализ финно-угорских заимствований в башкирском языке по сфере употребления и семантической освоенности позволяет классифицировать их следующим образом:

1) литературные заимствования, освоенные без изменения семантики: акган (алан диал.: сев.-зап.) «поляна» < мар. алан «поляна», «специальная вырубка в лесу для поляны», удм. диал. алан «лесная полянка, лужайка в лесу», «елань»; квшвл «куча, ворох зерна» < мар. кышыл «куча зерна», «тощее зерно», «отруби», мар. кышыллаш «скучивать, сгребать (в одну кучу зерна на току)»; лапы «валежник» < мар. л. лупо «куча хвороста, валежника»; лепкэ (лепке диал.: караид., миасс., средн.) «родничок (у младенцев)» < мар. лепка «лоб», леплу «теменная кость», вуйлеп «темя»; лэпжэй: лзпзкзй себен (диал.: лепек, лзпзк (дем., средн.), лепзкзй (дем.), лзпзн (миасс.), лзпзд (кизил., средн.), лзпек себен (средн.), лзпкз (средн.), лзпзк (дем., кизил., сев.-зап., средн., сакм.), лзпзкзй (средн., сакм.)) «мошкара» < мар. лымэ, лыбэ «мошкара», лепене, лыбе, лыве, удм. нымы или же мар. л. лыве, мар. г. лыпы «бабочка»; мейе «мозг» (мейз диал.: аргаяш., сальз., айск.) «мозг» < удм. вим, виым «мозг»; мже (бзке диал.: сев.-зап.) «прорубь» < мар. вак, вакы «прорубь», «водопой»; тырыз «кузовок, кузов, короб из бересты» < мар. в. тырыс «кузовок из бересты для ягод»; hоgа (дода, дуда, додюо диал.: (дем.) «челнок» < мар. г. шуша, удм. суса, сусо «ткацкий челнок»; шэшке «норка» < мар. шашке, мар. г. шашкы «норка», удм. шашака и др.;

2) диалектные заимствования, освоенные без изменения семантики: жен (дем., сев.-зап., средн. урал.), йен (сев.-зап.) «пищевод» (лит. «тсы^ыл YЦЭC») < мар. ШYн, шон, CYн, коми, удм. сон, фин. suoni «пищевод; сухожилие», мар. г. ШYн «жилы», «резинка», ШYнан «жилистый», удм. сон «жила, сухожилие»; киндерэ, кинтерз (дем., сев.-зап., средн.) «оборы», «онуча» (лит.: сабата бауы, сылгау) < мар. кадыра, кандыра «веревка,

бечевка»; кэлигэ (сев-зап., айск.) «крупная репа» (лит.: ацра шалкан) < удм. каляга «брюква»; лэцгэс (дем.) «четырехлитровый деревянный сосуд», лэцкэс (средн.) «лагун» (лит.: яндау) < мар. лангыш «деревянная кадушка», «ведро», ленгыж «кадка»; коми лянос «подойник»; удм. лянэс «туес, бурак (берестяная посуда цилиндрической формы)»; маль (гайн.) «брусника» (лит.: кы^ыл кертмэле) < удм. мульы «ягода; плод», «косточка (плода)»; меле, меле (караид., сев.-вост.), мелек, мелекэй (сальз.,) мэле (сев.-зап.) «малек» (лит.: селбэрэ) < мар. мыле «уклейка, башклейка (речная рыба)»; мышкы (сев.-зап.) «конопля» (лит.: киндер) < коми, удм. пъш «кудель, конопля», мар. муш «пенька, кудель», морд. м. мушка «волокно», «кудель», морд. э. мушко «конопля», «кудель»; емеж, эмеже (гайн.), вмвжв (средн. урал.) «малина» (лит.: курай елэге) < коми омидз «малина», «малинник»; удм. эмезь, общеперм. ете§' «малина», мар. эугыж, морд. м. инези, морд. э. инзей «малина»; енгере, внчYре (гайн.) «малек» (лит.: селбэрэ) < удм. чорыг «рыба», векчи чорыг «мелкая рыба, мелочь», чорыгпи «малек, молодь»; шуркы (сев.-зап.) «индюк» (лит.: кYркэ) < удм. шора «индюк»; шылан (дем.) «хвощ», hа^ шыланы «хвощ иловатый (болотный)», урман шыланы «хвощ лесной», бадыу шыланы «хвощ полевой» (лит.: -кыр-кбыуын) < удм. шилан, мар. шылан «хвощ болотный» и др.;

3) заимствования, употребляющиеся без изменения семантики и в литературном языке, и в диалектах, но в говорах имеющие семантические варианты: букэн лит.: «короткий чурбан из обруба дерева»; диал.: (аргаяш., дем., сев.-зап., средн., средн. урал., сакм.) «табуретка», (аргаяш., кизил., сакм.) «стул», (средн.) «пенёк», (кизил., средн.) «обрубок, чурбан», (сев.-вост., средн., иргиз.) «подушка у телеги», (гайн., сев.-зап., средн., средн. урал.) «ступица», (ик.) «нащепы (у саней и телеги)»; (средн.) «сепараторный барабан», «гири у часов»; (гайн., дем., караид., сев.-зап.) «пук (рябины)» < мар. пукен «стул»; удм. пукон «стул, табуретка»; коми диал. пуканджек «детский стульчик»; удм. пукыны «сидеть»; бэпкэ лит.: «бутон борщевика», диал.: (кизил., средн., ик-сакм.) «завязь борщевика», пикан (караид., гайн.) «завязь борщевика» < удм. бычы «росток», буды «стебель»; бэшмэк лит., мэшкэ диал.: (гайн., караид.) «гриб», мэшкэк (средн.) «пахталка» < мар. г. макш «гнилушка, гнилое дерево», макшан «гнилой (о дереве)», мар. л., мар. в. мекш «гнилушка, гриб-трутовик»; морд. м. макша, морд. э. макшо «гнилушка», макшиямс морд. «гнить (о дереве)», морд. э. «черстветь (о хлебе)», «заплесневеть (о хлебе)», макшов морд. э. «гнилой, трухлявый, заражённый гнилостью (о дереве)», «старый, дряхлый», макшоваря «дупло (букв. гнилая дыра)», морд. м. макшу «гнилой, трухлявый», «чёрствый (о хлебе)»; йары лит.: «пленка, кожица», диал.: (аргаяш., кизил.) «лоскут шкуры», (средн.) «овчина», (гайн., миасс.) «меховые руковицы» < мар. йар «пленка (на мясе, на глазу)»; кирэм лит.: «длинная веревка», кирам диал.: (кизил., средн.) «веревка из конских волос, при помощи которой бортники взбираются на высокие деревья», кирэм (кизил.) «ремень, заплетенный из пяти или девяти полосок, при помощи которого бортники лазают на высокие деревья без сучков», кирэмбалтаыг (сакм.), кирэмбалта (ик.) «бортевой топор» < мар. керем «шнур, аркан», мар. г. керем «веревка», устар. «земельная мера в старину»; кура лит.: «хлев, конюшня; двор», диал.: (аргаяш., дем.) «двор» < удм. коргид «конюшня», «хлев»; лапшыу лит.: «рыхлеть, становиться дряблым (о мускулах), устать, обессилить», диал.: (аргаяш., кизил., миасс.) «быстро уставать (к лошади)»; лэжберэу диал.: (средн.) «вянуть»; лэшмэ (сакм.) «бессильный»; лэштерэп (твшвY) (айск.) «вянуть» < удм. ляб «слабый, хилый», «перен. малодушный», «шаткий, непрочный, ветхий (о мебели)», «плохой», «тихий; тихо»; лауыр

лит.: «туберкулез шейных желез; лекарственная трава, используемая при лечении туберкулеза желез»; диал.: (ик-сакм.) «гнойная опухоль; золотуха», науыр, науыр елзге диал.: (ик-сакм.) «туберкулез шейных желез; лекарственная трава, используемая при лечении туберкулеза желез», удм. диал. лаур «туберкулез желез», «золотуха»; лаур «воронец», лаур турен «воронец колосистый», «купена»; кыйшанлау, кыйшан-мыйшан лит.: «кривляться, представляться», «кокетничать», кыйшанбий, кыйшанбый диал.: (сев.-зап.) «медлительный» < мар. койышланаш «рисоваться, представляться, жеманиться»; nanaç лит.: «навес, сарай, лабаз», лапас (дем., сев.-зап., средн.), лапах (кизил.) «хлев», (гайн.) «ловушка для куницы», лапаç (средн.), лапаш (кизил., сакм.) «низкий (дом и т. п.)» < мар. леваш, лепас «навес, крыша, кровля», «покрышка», «покрывало, одеяло»; удм. лапас, диал. лабас «навес», «сарай», «лабаз»; коми лобос «шалаш, балаган»; морд. м. лапаз «навес, крыша», «шалаш», «полка для посуды», лапаскя «насест»; нэрэтэ лит.: «нерето, верша, (снасть)», «морда (для ловли рыбы)», диал.: (дем.) «плетневые заграждения на реке для задержания косяка рыб», (ик-сакм.) «морда плетеная из веревки», (кизил.) «круглая сеть для ловли рыб» < мар. диал., удм. диал. нäрäтä «невод, морда», фин. merta «мережа; морда»; оцго лит.: «накосник», «ушко (лопаты, топора)», диал. (сакм.) «заклепка (на косе)» < мар. онго «кольцо, петля», мар. г. онгы «петля»; удм. угы «серьга»; сэрмэ лит.: «дорожная сума (из обработанной шкуры или цветастой шерстяной ткани); тж. кэшен; диал. любяной дорожный короб»; сэрмэ кагыу «свадебное угощение, привезенное сватами»; сэрме тебе «в конце свадьбы девушки стоят у порога с коробом и собирают подарки»; сэрмэ диал.: (кизил.) «четырехугольная сумка, сшитая из материи»; сэрмэ тебе (сакм.) «ценный подарок невестки свекрови; подарок невестки старшей снохе»; сэрмэ йеклэп бейеу (кизил., миасс.) «свадебный ритуал-пляска, сопровождаемая сбором денег» < удм. сарба, сарва «бурак, маленькое ведерко из бересты», «туес»; терке лит.: «молодая сосна, сосенка», диал.: (гайн., караид., кизил., средн. урал., айск.) «молодая сосна», (айск.) «ёлка», терке кукэйе (караид.) «еловые шишки», терке Yлэне, тер^лэн (караид.) «хвощ» < мар. тырке «молодая сосна»; hейэн лит.: «липовый ствол, очищенный от коры», диал.: (средн., айск.) heùSM, heüSMS «заготовленные в лесу дрова» < мар. в. суйем «ободранная липа; лыко», удм. суыны, диал. суйыны «обрубить (сучья, ветки)», «очистить (дерево от сучьев, от коры), окорить», коми сувйыны «очищать от сучьев»; шамбы лит.: «налим», диал.: (ик.) кеше шамбъты «налим», (ик.) йылан шамбыЛы «угорь», (ик.) эт шамбыЛы «ерш», (миасс.) шамбыуыiç «налим», (ток-соран., сакм.) шамбы «искушенный, видавший виды (о человеке)» < мар. шамба, шамбе «налим»; brnbiç лит.: «хвоя, хвойный», диал.: (сакм.) «водяной мох», (средн., ик-сакм.) «иней», (караид.) ылыс «иней», (сев.-зап.) ылысгел «аспарагус» < удм. лыс «хвоя; ветка», мар. лусь, коми лыс «хвоя»; ышты лит.: «онучи», диал.: (сев.-зап., средн.) «портянки», (средн.) «завязка (у лаптей)» < мар. эstэr «суконная онучка», ыштыр «портянка», удм. ыштыр «шерстяная онуча (портянка)», диал. «полотняная онуча» и др.;

4) заимствования, освоенные в литературном языке с изменением семантики (в семантических вариантах): бышым «вид мягкой обуви с кожаной головкой и холщевыми голенищами»: бышымлы сабата, бышымлы ката «лапоть с холщевым верхом», корень быш- < коми, удм. пыш «кудель, конопля»; мар. г. муш «пенька, кудель»; морд. м. мушка «волокно», «кудель»; морд. э. мушко «конопля», «кудель»; бэр^е «хариус» < мар. пäрдäш, пардаш «язь»; мышы (диал.: мышый (дем., средн. урал.),

пышый, пошый (сев.-зап.)) «лось» < мар. пучо, пучо, мар. пучы «олень», удм. пужей, манси пааши, коми пэж «молодой олень» и др.;

5) заимствования, распространенные в диалектах башкирского языка с изменением семантики: дегэшкэ-дегэшкэ (сакм.) «междометие зова гусей»; дигэш, дигэскэй (средн.), тегэшкэ (ик.) «междометие отгона гусей» (лит.: гэл-гэл) < удм. диго, дигонь «гусыня; гусёнок», морд. э. дига (поэт.), дьига, карел. дьига, селькуп. тека, töka «гусь»; биштэр «дорожная сумка» (лит.: артматс) < мар. пестер «пестерь, берестяное лукошко», п0штыр «котомка, ноша»; бвжлэу (сакм.) «трусить, бояться», бвжмэн (сакм.) «трус», бвжвм (сакм.) «боязнь, страх» (лит. шврлэY, куркыу); борок (лит. «испорченный, неисправный») диал.: (кизил., сакм.) «дурной по характеру», (дем., вост., средн.) «злопамятный», (сальз.) «коварный», бороклашыу (средн.) «злодействовать», бороклок (караид.) «колдовство», борокток (вост.) «злодейство» < удм. вожо «вожо (божество страха и привидений)»; кутэмэ (сев.-зап.) «гольян», кутэмэй (дем.), куттей (дем.) «пескарь»; кутис (дем.) «мальки» < мар. кадама «пескарь», котама «форель»; копшацгы (сев.-зап.) «овод бычий», купшацгы (дем.) «жук», купшаццы (сев.-зап.) «солдатик» (лит.: утсра) < мар. копшанге, капшанкы «жук», «козявка», «букашка»; лапра (сев.-зап., средн. урал.), лапшы (кизил., сакм.), лапшы (кизил., сакм.), лыптыр (караид.) «неряха», лыптыра (айск.) «копуша», лыпыш (айск.) «неряха» (лит.: эрпеш) < мар. лавра «грязь», удм. напра «гуща, жижа», «осадок»; лэскэ, лэскэй (дем., сакм.), лэс (дем., средн., ик-сакм., айск.), лэç (средн., сакм.), лэскей (средн., айск.), лзскет (караид.), лзспет (караид.), лзчтз, лзчтей (сев.-зап., гайн.) «неудавшийся, сырой (о хлебе)» < мар. лаза «низкое болотистое место», лазыра «водянистый»; лäцкä, лачка «насквозь промокший, очень мокрый» и др.;

6) заимствования, освоенные в литературном языке и в диалектах с изменением семантики: кэттэ лит.: «самый лучший», «очень гордый, важный», диал.: (средн.) «горделивый», (сакм.) «большой» < мар. катчы, каче, тцы, каце «парень», «жених»; коно лит.: «росомаха», диал.: (средн.) «бобр» < удм. кион «волк»; курыз лит.: «липовое лыко», диал.: курыс (средн., ик.), куръiç (дем.) «лыко» < общеперм. kors «кора (дерева)», удм. кур, коми кыр, кырсь, мар. кур, кыр «луб, лубок, кора дерева»; мис лит.: «бурдюк (сделанный из козьей шкуры для перевозки кумыса)», диал.: мисте (сакм.) «бурдюк из козьей шкуры»; мыс (сакм., айск.) «молочник из козьей шкуры», мысый (сакм.) «сосуд из козьей шкуры» < удм. мес «самка» и др.

Таким образом, как показывают проведенные нами наблюдения, в башкирском языке и в системе его говоров из финно-угорских языков наиболее распространены марийские, мордовские (мокша и эрзя) и удмуртские заимствования. Естественно, при проникновении в язык другой - чужой - языковой семьи у многих заимствований изменилась звуковая оболочка. Большинство иноязычной лексики должно быть однозначной, так как одной из причин лексического заимствования является потребность в номинации новых явлений, однако произошли определенные изменения и в их значениях.

Резюме. Финно-угорские заимствования в башкирском языке освоены двумя путями: 1) без изменения семантики; 2) с изменением семантики. При этом количественный состав заимствований как с изменением, так и без изменения семантики превалирует в диалектах. Это указывает на то, что заимствования осуществлялись в процессе непосредственного общения и проникали главным образом в устную речь

вследствие длительных тесных культурно-экономических связей башкир с восточными финно-угорскими народами.

Наличие или отсутствие отдельных лексических единиц, рассмотрение конкретных примеров в той или иной группе может быть восполнено в ходе дальнейшего изучения данной проблематики.

ЛИТЕРАТУРА

1. Бутылов, Н. В. Тюркские заимствования в мордовских языках / Н. В. Бутылов. - Саранск : Б. и., 2005. - 128 с.

2. Гаффарова, Ф. Ф. Сравнительно-исторические исследования системы лексико-тематических групп татарского языка / Ф. Ф. Гаффарова, И. С. Насипов, Д. Б. Рамазанова. - Уфа : Гилем, 2007. - 296 с.

3. Диалектологический словарь башкирского языка / Рос. акад. наук ; Ин-т ист., яз. и лит. Уфимского науч. центра. - Уфа : Китап, 2002. - 432 с.

4. Исанбаев, Н. И. Марийско-тюркские языковые контакты. Ч. 1: Татарские и башкирские заимствования / Н. И. Исанбаев. - Йошкар-Ола : Марийское книжное издательство, 1989. - 176 с.

5. Кейекбаев, Ж. F. Хэ^ерге башкорт теленец лексикологиякы Иэм фразеологиякы (Укыу кулланмакы). - 0фе : Башкорт дэYлэт университеты, 2002. - 264 б.

6. Насипов, И. С. Языковые контакты в Волго-Камье. Марийские заимствования в татарском языке / И. С. Насипов. - Стерлитамак : Стерлитамак. гос. пед. академия им. Зайнаб Биишевой, 2009. - 228 с.

7. Словарь башкирского языка : в 2 т. / Рос. акад. наук ; Науч. центр Башкортостана, Ин-т ист., яз. и лит. - М. : Рус. яз., 1993. - Т. 1. - 862 с.; Т. 2. - 816 с.

8. Тараканов, И. В. Удмуртский язык: становление и развитие : сборник статей / И. В. Тараканов. -Ижевск : Удмуртия, 2007. - 288 с.

9. Терегулова, Р. Н. Русские заимствования в башкирском языке / Р. Н. Терегулова. - Уфа : Башкирское книжное издательство, 1957. - 88 с.

Условные сокращения:

венг. - венгерский язык

иргиз. - иргизский подговор ик-сакмарского говора

мар. - марийский язык

мар. г. - горное наречие марийского языка

мар. л. - луговое наречие марийского языка

мар. в. - верховое наречие марийского языка

морд. - мордовский язык

морд. м. - мокшанский язык

морд. э. - эрзянский язык

удм. - удмуртский язык

аргаяш. - аргаяшский говор (восточный диалект)

кизил. - кизилский говор (восточный диалект)

миасс. - миасский говор (восточный диалект)

сальз. - сальзигутский говор (восточный диалект)

айск. - айский говор (восточный диалект)

дем. - демский говор (южный диалект)

средн. - средний говор (южный диалект)

сакм. - сакмарский говор (южный диалект)

сев.-вост. - группа северо-восточных говоров

ик. - икский подговор ик-сакмарского говора

ик-сакм. - ик-сакмарский говор (южный диалект)

ток-соран. - ток-соранский подговор ик-сакмарского говора

сев.-зап. - северо-западный диалект

гайн. - гайнинский говор (северо-западный диалект)

караид. - караидельский говор (северо-западный диалект)

фин. - финский язык