CC BY
64
ем родителей чистой нравственности, давно уже в тесном кругу своем пользуется заслуженным уважением, если французское произношение у них и не парижское, то сердце лежит к родине, они понимают, что на каждом человеке лежат обязанности, и не один из них не бредит буестью и самотно-стью под личиною высших взглядов».
Воспитывать семьянина, воспитывать гражданина, воспитывать патриота, помогать бескорыстно сиротам - вот к чему призывает в своих произведениях В.И. Даль [5]. Призывы эти и сегодня не теряют своей актуальности. Как остается справедливой и актуальной мысль великого лексикографа о том, что в русском языке есть все слова для точного обозначения явлений общественной и частной жизни.
Библиографический список
1. Глухов В.И. Становление жанра повести в прозе В.И. Даля // В.И. Даль в парадигме идей современной науки: язык - словесность - самосозна-
ние - культура: в 2 ч. / Материалы Всероссийской науч. конф., посвященной 200-летнему юбилею
B.И. Даля. - Иваново: Иван. гос. ун-т, 2001. - Ч. I. -
C. 229-239.
2. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. - М., 1955.
3. Даль В.И. Подкидыш; Приёмыш; Иван Непомнящий; Похождения Христиана Христианови-ча Виольдамура и его Аршета. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.karelia.ru/dahl/ html/texts.htm (дата обращения: 12.01.2015).
4. Марзук Ф.А., Фархутдинова Ф.Ф. «Возрастная» лексика в словаре В.И. Даля и в современном русском языке // Проблемы семантики и функционирования языковых единиц разных уровней: сб. науч. ст. - Вып. 6. - Иваново: Иван. гос. ун-т, 2010. - С. 100-107.
5. Фархутдинова Ф.Ф. В.И. Даль о воспитании и образовании // В.И. Даль в парадигме идей современной науки: язык - словесность - культура - воспитание. - Иваново: Иван. гос. ун-т, 2011. - С. 24-31.
УДК 811.161; 81'28
михайлова Любовь петровна
кандидат филологических наук, доцент Петрозаводский государственный университет
лексика с признаками внешнего языкового воздействия в костромской группе говоров
Севернорусские говоры в течение многих столетий соприкасаются с языками прибалтийско-финских и других финно-угорских народов. В результате тесного взаимодействия языков разных структур произошел обмен сильными признаками, характерными для каждой лингвистической системы. Многие русские слова изменили свой внешний облик в сравнении с исходным состоянием. Лексические единицы, имеющие признаки влияния языков иной структуры, называем экстенциальными. В статье описывается лексика костромских и ярославских говоров, испытавшая воздействие со стороны агглютинативных языков. В области гласных звуков отмечены переходы о > а, а > о в разных позициях. Приведены примеры изменений согласных звуков: б ~ в, г ~ д, мены звонких и глухих звуков. При анализе экстенциальных явлений в начале слова приводятся наиболее яркие примеры упрощения консонантных сочетаний, метатезы звуков, появления протетических и эпентетических гласных. Особое внимание уделяется преобразованию лексем со значением 'полотенце для рук', имеющих исходную производящую основу рукотер-. В таблице приводятся сведения о разных стадиях «освобождения» от начального р-. Среди них имеется ярославское слово окотёрок, расположенное на западной окраине широкого экстенциального восточного ареала, включающего в основном Урал и Сибирь. Отсутствие начального р- может объясняться тюркским влиянием. Лексика Костромской группы говоров подверглась влиянию иноструктурных языков в отдельных звеньях. Ареалы явлений в большинстве случаев узкие, точечные, в некоторых случаях экстенциальные процессы коснулись целых корневых гнезд. Выводы, сделанные автором статьи, являются предварительными.
Ключевые слова: диалектология, языковые контакты, фонетические процессы, лексикология.
В составе лексики костромских и ярославских говоров, входящих в Костромскую группу говоров севернорусского наречия, имеются так называемые экстенциальные лексические единицы, под которыми понимаются слова или их варианты, возникшие под влиянием соседней иноструктурной фонетической системы и отличающиеся от более широко распространенных слов признаками неисконного происхождения [9, с. 6].
В говорах Костромской группы своеобразно сочетаются явления ростово-суздальского и нов-
городского происхождения; надо полагать, что некоторые особенности костромских говоров, в частности поунженских, обусловлены соседством с иноязычными соседями [5, с. 313].
В определении состава модифицированных лексем, выступающих вариантами к известным словам, мы опираемся на данные СРНГ, ЯОС, а также на сведения, представленные в работах Н.С. Ганцовской [3; 4]. При подаче материала сохраняем географические пометы, использованные в источниках. Лексика распределяется в соответствии с отраженным в ней процессом.
144
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 1, 2015
© Михайлова Л.П., 2015
В области гласных звуков наблюдается мена звуков а и о.
1. Употребление звука а в соответствии с обычным о.
1.1. Данный переход зафиксирован в позиции под ударением - о > а: драля 'возлюбленный, возлюбленная, милый, милая (чаще - в частушках)' Ильин. Яросл. [19, т. 4, с. 20], ср. дроля 'то же', широко известное в костромских и ярославских говорах [там же]; валага 'всякое жидкое кушанье, родовое название щей, супа, похлебки' Яросл. Яросл. [19, т. 2, с. 45], ср. волога 'то же' Солигалич. Костром., Брейт., Гавр.-Ям. Яросл. [19, т. 3, с. 30].
1.2. Отмечается переход безударного о в ударный а как результат переноса ударения на предшествующий слог. Чаще такое явление касается первого слога: падмылье 'мыльная вода, следы мыльной воды, остающиеся после стирки, мытья' Моск., Яросл. [14, т. 25, с. 133], 'слизь на дне посуды от мыльной воды' Яросл. Яросл. [19, т. 7, с. 76], ср. подмылье 'мыльная вода, оставшаяся после стирки, обмылки' Моск., Яросл., Енис., 'остатки от куска мыла' Забайкал., 'самодельное мыло' Южн. Сиб., Сиб., Тобол., Новосиб. [14, т. 28, с. 69]; пацепка 'цепочка' Яросл. [14, т. 25, с. 298], ср. поцепка 'цепочка; цепь' Яросл., Влад., Вят., Волог., Арх., Беломор., Перм., Свердл. [14, т. 30, с. 369]; самцы 'обрешетины, которые кладутся на стропила крыши' Яросл. [14, т. 36, с. 114], ср. сомец, мн. сомцы 'одно из бревен, составляющих основу для стропил двускатной крыши' Арх., Волог., Калин., Свердл. [14, т. 39, с. 314].
Аналогичное явление может происходить в непервом слоге, в частности, с гласным о неисконного происхождения - [у >] о > а: палагруздь 'съедобный гриб - груздь' Масл., Молог., Мышк., Углич. Яросл. [19, т. 7, с. 78], ср. полугруздь 1. 'гриб желтый груздь' Сок. Волог., 2. 'груздь невысокого качества, переросший груздь' Тот. Волог. [12, т. 7, с. 144].
Б.А. Серебренников отмечает такую особенность многих языков, распространенных по северной части Евразии - от Норвегии до нижнего течения Оби, как «тенденцию к превращению разных звуков разного качества в гласный а. Такое явление наблюдается в саамском, ненецком, в северных диалектах мансийского языка, а также в хантыйском» [11, с. 13]. Указанная особенность могла затронуть и русские говоры, соприкасающиеся с данными языками.
2. Противоположное явление - произношение гласного о на месте а - может быть объяснено также внешним влиянием: «...Тенденция к превращению а в о в первом слоге прослеживается одновременно в татарском, чувашском и марийском языках. В марийском а первого слога превратилось в о, в чувашском в разных диалектах в о или у, а в татарском языке а первого слога превратилось в лабиализованное а» [11, с. 13].
Приведем примеры: боско 'хорошо, красиво' Данил. Яросл. [19, т. 2, с. 18], ср. баско 'хорошо, приятно, славно (о внешнем виде человека, об окружающей обстановке, о погоде и пр.)' Антроп., Буйск., Игод., Солигалич. Костром., Большесел., Борисоглеб., Давыд.. Данил., Любим., Пошехон., Пречист., Ростов., Рыб., Тутаев., Углич., Яросл. Яросл. [19, т. 1, с. 40]; гроять 'кричать, шуметь' Пошех. Яросл., 'смеяться' Пошех. Яросл. [14, т. 7, с. 155], ср. граять 'кричать' Пошех. Яросл., Яросл., Волог., 'громко смеяться, хохотать' Арх., Каргоп. Олон., Волог., Новг., Вост. [14, т. 7, с. 119]; оболка 'небольшой воз сена, дров и т.п.' Данил. Яросл. [19, т. 7, с. 5, 16], ср. обалка 'то же' Тихв. Новг., Новг., Твер., Калин., Ленингр., Калуж., Остащк. Твер., Волхов. Ленингр. [14, т. 21, с. 346], Любим., Мышк. Яросл. [19, т. 7, с. 5], территориально близкое оболушка 'маленький воз' Пестов. Новг. [14, т. 22, с. 170], ср. обалушка 'небольшой воз сена или дров' Стариц. Калин. [14, т. 21, с. 347], обалушка 'то же' Рыбин. Яросл. [19, т. 7, с. 6]; Спосов день 'в православном календаре - праздник Преображения Господня 19 авг. (6 авг. по ст. ст.), второй Спас, Спасов день' Яросл. [14, т. 40, с. 242], ср. Спасов день 'в православном календаре - второй из трех праздников Христа Спасителя 19 авг.' Кирил. Новг., Пошех., Молог. Яросл., Онеж., Пинеж. Арх. [14, т. 40, с. 120]; заловок 'полка около печи' Яросл., Соликам. Перм. [14, т. 10, с. 213], ср. залавок 'лавка у стены, примыкающей к печи, используемая стряпухами вместо стола и шкафа' Бежецк., Кашин. Твер., Твер., Моск., Смол., Сарат., Пенз., Куйбыш., Волог., Влад., Новг., Петерб., Новосиб., Перм., Вят. [14, т. 10, с. 189].
Однако следует иметь в виду, что явление перехода а > о распространено по территории русских говоров довольно широко, например: ворить - Байм. Башкир.; боло - Вин., Мез. Арх., пошова - Тихв., Пск., Твер., Олон., Пуд., Арх., комнотка - Кунгур. Перм., ворвар - Част. Перм., заволина - Остр. Пск. и т.п. Многие подобные лексические единицы представлены в работе [9]. Надо полагать, список слов, отражающих лексикализа-цию данного процесса, может быть пополнен, что даст возможность уточнить ареал явления и расширить поиск его истоков.
В области согласных звуков выделим следующие особенности экстенциального характера.
1. Мена звуков в ~ б: битвйна 'тонкий березовый или ивовый прут, которым скрепляют (связывают) парные колья в жердяной изгороди' Буйск., Галич. Костром. [19, т. 1, с. 60], ср. витвина 'прут, тонкая палочка' Кирил. Новг., «витье прутья для тына» Костром. [14, т. 4, с. 298]; ботрйна 'смесь сена и соломы, используемая как корм скоту' Антроп. Костром. [19, т. 2, с. 19], ср. вотра 'мякина, остающаяся после молотьбы' Буйск., Галич. Костром., Арх., Слобод., Орл. Вят., вотрина'то же'
Вельск., Кадн., Тотем. Волог., Опоч. Пск., Пушк. Пск., Белозер. Новг., Пск., Смол. [14, т. 5, с. 160161]; бред 'вред' Костром. Костром., бреда 'вред' Буйск. Костром., Вят. [14, т. 3, с. 170], ср. вред и вреда 'вред, порча, ущерб, убыток' Пск., Влад., Яросл., Костром., Волог., Вят., Онеж., Шенк. Арх., Петерб., Кирил., Черепов. Новг., Твер., Моск., Ка-луж., Смол., Тул., Орл., Курск., Тамб., Дон., Перм., Том., Тобол., Забайк., вреда 'то же' Тихв. Новг., Холмог. Арх., вреда 'то же' Касим. Ряз., Корсун. Симб., Ставроп. Самар., Бирск. Уфим. [14, т. 5, с. 189]; побредйть 'повредить, ранить' Буйск., Галич. Костром. [14, т. 27, с. 205].
2. Мена б ~ г: гаруздить 'плохо (толсто и неровно) прясть' Пошех. Яросл., Нейск. Костром. [19, т. 3, с. 70], нагаруздить 'плохо что-л. сделать', 'плохо (толсто и неровно) напрясть' Пошех. Яросл. [19, т. 6, с. 88]. ср. боруздить '?' (в иллюстрации речь о небрежном движении) Шенк. Арх. [АОС т. 2, с. 86], боруздинка 'морщинка' Онеж. Арх. [14, т. 3, с. 120], буруздить 'неумело, неловко грести (веслом)' Медв. Карел. [СРГК т. 1, с. 143].
3. Мена г ~ д: гля модили 'для порядка' Шунг. Костром. [3, с. 61], гляча 'зачем, с какой целью' Парфен. Костром., Брейт., Мышк., Пошехон., Ростов. Яросл. [19, т. 3, с. 81; 14, т. 6, с. 233], гля-ча 'для чего' Пск., Осташк. Твер., Ростов. Яросл. [14, т. 6, с. 226], ср. дляча 'зачем' Ростов. Яросл. [19, т. 44, с. 6]; дроздок 'пучок лука, выросший из одной луковицы' Костром., Нерехт. Костром., Тутаев. Яросл. [19, т. 3, с. 109], ср. гроздочек 'то же' Рыбин. Яросл. [19, т. 3, с. 109]. Лексема образована от дрозд в том же значении Любим. Яросл. и представляет собой модификацию более широко известного слова грозд 'то же' Любим., Первомайск. Яросл. [19, т. 3, с. 109].
4. Мена согласных, различающихся звонкостью и глухостью ^ ~ Данное явление также носит экстенциальный характер: «В современном финно-угорском языкознании считается принятым, что в абсолютном начале слова не было звонких согласных, а были только глухие» [7, с. 125].
4.1. Отмечается глухой согласный на месте звонкого: патог 'ударная часть цепа' Ростов., Ря-занц. Яросл., Аньков., Ильин.-Хован. Иван., 'валек для выколачивания белья при стирке' Данил. Яросл. [19, т. 7, с. 77], 'палка' Гряз. Волог. [СВГ т. 7, с. 15], 'батог, палка' б. м. [14, т. 25, с. 273], паток 'короткая часть цепа, било' Молоков. Калин. [14, т. 25, с. 273], ср. батог 'палка' Волог., Арх., Олон., Новг., Смол., Тамб. [14, т. 2, с. 144]; конобобель 'ягода голубика' Борисоглеб., Гавр.-Ям., Переслав., Ростов., Серед., Толбух. Яросл., Аньков. Иван. [19, т. 5, с. 59], ср. гонобобель 'голубика' [15, т. 3, с. 254], ср. также в псковских говорах коноболь 'то же' Аш., Остр., Сл. Пск. при более широко распространенном гоноболь 'то же' Гд., Дн., Кр., Нев., Н.-Рж., Остр., Пыт., Сер., Сош. Пск. [10, т. 7, с. 80].
В некоторых словах данный процесс сочетается с другими: с метатезой звуков первого слога после начального звука — йа^ > tatt: колтать 'глотать' Яросл., Вост., Курск., Зап.-Брян., Орл. и колток 'глоток' Зап.-Брян. [14, т. 14, с. 195-196], ср. глотать, глоток; с меной г ~ д: кля 'для' Яросл. [14, т. 13, с. 328], см. гля [< для] в п. 3.
4.2. Гиперкорректное употребление звонкого согласного в соответствии с обычным глухим согласным: бахтать 'пахтать, сбивать масло' Кинеш. Костром. [14, т. 2, с. 158], ср. пахтать 'взбивать (сметану, сливки и т.п.) мутовкой, рогаткой' Галич. Костром., Черепов. Новг., Кадн. Волог., Никол. Самар. [14, т. 25, с. 296]; бузатой стрючок 'созревший стручок' Шунг. Костром. [3, с. 60], ср. пузатый; гижой 'один за другим, гуськом, вереницей' Брейт., Мышк., Пошехон. Яросл., 'непрерывно, обильно' Углич. Яросл. [19, т. 3, с. 74], ср. кижой 'вереницей, друг за другом' Пошехон. Яросл., кижа 'вереница (людей, животных и пр.)' Поше-хон. Яросл. [19, т. 3, с. 29]. Это явление, вероятно, вызвано сопротивлением русской диалектной системы такой особенности прибалтийско-финских языков, как отсутствие начальных звонких согласных Ь, g, d [6, с. 26]. Заметим, что такая мена представлена не только в начале слова: пауды мн. 'овод' Костром. Костром. [19, т. 7, с. 84], ср. собир. паута 'овод' Большесел. Яросл. [там же].
В области анлаута исследуемая лексика демонстрирует явления, обусловленные такой особенностью агглютинативных языков, как отсутствие сочетаний согласных в данной позиции: «В начале слова в финно-угорском языке-основе стоял только один согласный (или один гласный). Такое положение в общем сохранилось и в современных финно-угорских языках» [7, с. 119].
Стремление говорящего освободиться от начального сочетания согласных проявляется четырьмя способами, представленными в разных русских говорах. Обратим особое внимание на лексические единицы, бытующие на описываемой территории.
1. Упрощение двухкомпонентного сочетания до одного звука: й- > Слово райник в костромских говорах имеет значение 'большой, обширный лес', в забайкальских -'огороженное место для телят' [14, т. 34, с. 86]. Семантически и географически более близко к костромскому родственное слово райка 'молодой лес, поросль', 'густой лес, чаща', 'лес (любой)' Выт. Волог., которое в вытегорских говорах имеет также значение 'просека' [13, т. 5, с. 391]. Последний семантический вариант лексемы райка, как и 'дыра' Север., Олон. [14, т. 34, с. 86], отчетливо сохраняет сему 'граница, край', проявляющуюся и у слова райник в говорах Забайкалья. Модификациями слова райка являются раека, раяка, раек, бытующие также в вытегорских говорах с отмеченной семантикой [13, т. 5,
с. 391]. Суффикс -к- с его вариантами объясняется заимствованием из карел. rajakko 'раскорчеванный участок' [17, т. 3, с. 432], образованного от raja 'граница, рубеж; предел' (< слав. край) с помощью суффикса -kko, и, следовательно, все эти слова имеют исходный славянский корень [2, с. 188]. Видимо, первоначальным значением слова rajakko было 'участок, имеющий границы' или 'пограничный участок'. На севернорусской территории группа слов с обновленным корнем (рай- < край-), используемых для обозначения лесного участка на месте запущенной подсеки, не без влияния прибалтийско-финских языков приобрела специфические семантические компоненты и, будучи формально противопоставленной лексике с корнем край-, пополнилась новообразованиями, к которым, в частности, относится и лексема рáйник. Важно отметить, что в говорах других территорий известно слово край 'опушка леса' Смол., Калуж., Новг., Новосиб., 'лес' Жиздр. Калуж. [14, т. 15, с. 163].
2. Метатеза гласного и согласного в анлауте по формуле ttat- > tatt-: куртиться 'завиваться, скручиваться (о шерсти)' Яросл. [14, т. 16, с. 146], ср. KpymúmbCM 'соединяясь, свиваться, скручиваться' Кр. Пск. [ПОС т. 16, с. 249]; горбарка 'вид телеги, у которой вместо ровного настила (полга) - ящик с наклонными наружу стенками' Ростов. Яросл. [19, т. 3, с. 69], ср. гpабápка 'тачка, повозка для перевозки земли' Курск., Моск. [14, т. 7, с. 102], 'дроги для перевозки бревен с устройством, позволяющим удлинять их' Большесел., Некоуз. Яросл. [19, т. 3, с. 103]; корпотМвый 'кропотливый' Рыб. Яросл. [14, т. 14, с. 372], ср. кpопотлúвый.
3. Эпентеза, то есть появление вставного гласного в консонантном анлауте, tt- > tat-. Яркий пример данного явления в лексике Костромской группы говоров - преобразование слов с корнем груст-: гаруститься 'грустить, печалиться, быть в угнетенном состоянии' Борисоглеб., Гавр.-Ям., Перво-майск., Переслав. Яросл., Ильин.-Хован. Иван., Нерехт. Костром. [19, т. 3, с. 70]; горустить 'досаждать чем-л.; наводить на кого-л. уныние, грусть', горуститься 'печалиться, унывать, грустить', горустний 'грустный, скучный', горустно 'грустно, скучно', горусть 'грусть' Ростов. Яросл. [14, т. 7, с. 72]; сгоростйться 'взгрустнуть' Кинеш. Костром., Костром., сгороуститься 'загрустить' Костром. [14, т. 37, с. 39]; ср. грусть. Ср. также преобразование вышеуказанного слова гpабápка: гарабарка 'то же, что горбáрка' Переслав., Рязанц. Яросл. [19, т. 3, с. 69].
4. Возникновение протетического гласного связано с упрощением трехкомпонентной консонантной группы: ttt- > tt- > att-. Начало данного процесса естественно для русской речи, а протеза, как результат стремления говорящего освободиться от сочетания согласных в анлауте, представляет собой, на наш взгляд, явление экстенциального характера.
Примером может служить слово оздавальничка 'женщина, сопровождающая невесту в баню, поддающая пар' Ветл. Костром. [14, т. 23, с. 86], ср. вздавать 'плескать воду на банную каменку' Кадн. Волог., Смол. [14, т. 4, с. 258]. Вполне возможно, что слово оздавальничка могло образоваться от лексемы сдавать 'плескать воду на раскаленную каменку в бане, поддавая пару', известной костромским и некоторым другим говорам [14, т. 37, с. 50]. В любом случае собиратель отразил в записи реальное произношение слова. Следовательно, ориентируясь на засвидетельствованные данные, предполагаем два решения: 1. взд- > зд- > озд-, 2. сд- (в произношении зд-) > осд (озд-). Однако, если иметь в виду, что глагол сдавать в указанном значении возник на базе глагола вздавать, с соответствующими фонетическими преобразованиями, что повлекло за собой формальную замену приставки вз- приставкой с-, то объективно правильным следует считать первый путь модификации. Аналогично появляется и протеза и-: издымать 'поднимать' Галич. Костром. [14, т. 12, с. 132], ср. вздымать.
При изучении вопроса о внешнем влиянии на облик русского слова показательными являются лексемы, начинающиеся с плавного р-. На территории изучаемых говоров отмечается, в частности, мена начального плавного р- ~ ]-: ебро 'ребро в теле человека или животного' Аньков., Ильин.-Хован. Иван., Борисоглеб., Некоуз., Переслав., Ростов., Углич. Яросл., Костром. [19, т. 4, с. 32], 'ребро' Молог., Ростов. Яросл., Белозер. [14, т. 8, с. 311], ср. ребро. Вариант ёбро 'ребро' известен в ареале, частично совпадающем с первой модифицированной лексемой, - Ильин.-Хован. Иван., Брейт., Борисоглеб., Бурмак., Некрас., Ростов., Рыбинск., Углич., Яросл. Яросл. [19, т. 4, с. 32]. Производные имеют узкую зону бытования: ёбрышко 'ребро' Ростов. Яросл., ебрачок 'узкий край какого-либо предмета, ребро' Ильин.-Хован. Иван. [19, т. 4, с. 32].
Отсутствие начального р- может быть объяснено такой особенностью звукового строя агглютинативных языков, оказывающих влияние на русский язык в контактных зонах, как противопоказанность использования сонантов в начале корня: «.Слог, начинающийся с согласного R, не может быть началом корня» [8, с. 347]. Среди общих черт, характеризующих консонантную систему тюркских языков, отмечаются следующие: «Обычны ограничения на встречаемость согласных фонем в позиции начала слова, тенденции к ослаблению начальной позиции, ограничения на сочетаемость фонем. В начале исконного тюркского слова не встречаются 1, п, X [> §], г [> z]» [16, с. 158]. Предположение о влиянии структурных особенностей слов тюркских языков на внешний облик некоторых лексем русских говоров впервые высказал Ф.П. Филин,
Таблица 1
Диалектные слова с основой рукотер- и их экстенциальные варианты
Р У К О Т Е Р [Н И К], Р У К О Т Ё Р [К А], [ОК]
Рукотёр, с. Арх., Влад., Вят., Нижегор., Перм., Ср. Урал., Курган., Тобол., Новосиб., Алт., Том., Кемер.
-ник, с. Вят., Ярослав., Волог., Олон., Арх., Сев-Двин., Ленингр., Новг., Перм., Свердл., Ср. Урал, Курган., Тобол., Оренб., Нарым., Новосиб., Алт., Том., Кемер., Енис., Хакас., Краснояр., Иркут., Забайкалье, Бурят.
-ка, с. Медв., Кондоп., Кем., Пуд. Карел., Карг. Арх., Уст., Чаг. Волог._
1-- II III IV
1. Рукотельник Крестец. Новг., Волог., Свердл., Башк. АССР, Новосиб. Рукотельничек К.-Г., Нюкс., Тарн. Волог. Рукотельница Любим. Яросл. 1а. Рукотейник Павлодар 1. Лукотерник Енис. Енис., Краснояр., Иркут. 1а. Лукотёрник Том., Кемер., Свердл, Кабан. Бурят 1б. Локутерник Черемх. Иркут. 1.Укотерник Кемер. 1а.Укотёрник Алт. 1б.Укутёрник Амур. 1в.Окутерник Шенк. Арх., Слобод. Вят., Перм. 1. Котерник Нгр. Вят.
Укотельник [геогр.?]
2. Рукодельник В.-У. Волог. 2. Лукотёрок Таборин. Свердл. 2. Окотёрок Углич. Яросл. 2. Котельник Урж. Вят. 2а. Кутельник Богуч. Краснояр.
3. Укоторок Чаг. Волог.
3. [Раскутерник] Волог. Волог., Вохом. Костром. 4. Укотёрка Уст. Волог.
5. Укотёрт Богд. Свердл. Укутерат Пышм. Свердл.
отмечавший наличие протетического гласного перед звуками р, л в словах типа арепейник [< репейник], что характерно и для заимствований в тюркских языках [18, с. 31-32].
В связи с этим интерес представляет группа диалектных слов с исходной сложной основой ру-котер- 'полотенце для рук'. В этом значении в Костромской группе говоров широко распространены лексемы, образованные от основы утир-: утирка, утиральник и др. [4, с. 122; 19, т. 10, с. 22]. Обратим внимание на необычные слова окотёрок Углич. Яросл. [19, т. 7, с. 42] и территориально близкое, несколько отличающееся фонетически укоторок Чаг. Волог. [СРГК, т. 6, с. 599], которые входят в общую семантическую группу (см. таблицу 1).
Материал таблицы показывает, что значительная часть модифицированных лексем отражает такие нерегулярные явления, как мену р- и л-, их утрату в анлауте и усечение первого слога. Подчеркнем, что основной ареал подобных вариантов - говоры Сибири и Урала, что свидетельствует,
возможно, о тюркском влиянии, затронувшем и костромские говоры.
Итак, в составе лексической системы говоров Костромской группы представлены исконно русские слова, испытавшие влияние иноструктурных языков. Некоторые из них в пределах Костромской группы имеют узкий, чаще точечный ареал (драля, самцы, оздавальничка и др.), другие относительно широко распространены (горуст-). Обнаруживается четкая связь с говорами Вологодской группы, а также с псковскими, новгородскими, тверскими говорами. Проанализированный нами материал составляет малую долю массива экстенциальных лексических единиц, бытующих на описываемой территории. Внимание к другим видам явлений и процессов экстенциального характера позволит уточнить предварительно сделанные нами выводы.
Примечание
Исследование выполняется при финансовой поддержке Программы стратегического развития ПетрГУ в рамках реализации комплекса мероприя-
тий по развитию научно-исследовательской деятельности на 2012-2016 гг.
Библиографический список
1. Архангельский областной словарь / под ред. О.Г. Гецовой. - Вып. 1-15. - М.: Изд-во Московского ун-та; Наука, 1980-2013 (продолжающееся издание).
2. Веске М.П. Славяно-финские культурные отношения по данным языка // Известия общества археологии, истории и этнографии при Императорском Казанском университете. - Казань, 1890. -Т. 8, вып. 1. - 303 с.
3. Ганцовская Н.С. Костромское народное слово. - Кострома, 2003. - 215 с.
4. Живое костромское слово. Краткий костромской областной словарь / сост. Н.С. Ганцовская, Г.И. Маширова / отв. ред. Н.С. Ганцовская. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2006. - 347 с.
5. Захарова К.Ф. Костромская группа говоров // Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров. - М.: Наука, 1970. - С. 290-313.
6. Лаанест А. Прибалтийско-финские языки // Основы финно-угорского языкознания (прибалтийско-финские, саамский и мордовские языки). -М.: Наука, 1975. - С. 5-122.
7. Лыткин В.И. Сравнительная фонетика финно-угорских языков // Основы финно-угорского языкознания (вопросы происхождения и развития финно-угорских языков). - М.: Наука, 1974. -С. 108-213.
8. Мельников Г.П. Системная типология языков: принципы, методы, модели / отв. ред. Л.Г. Зубко-ва. - М., 2003. - 395 с.
9. Михайлова Л.П. Словарь экстенциальных лексических единиц в русских говорах. - Петроза-
водск: Изд-во КГПА; М.: ООО «Вариант», 2013. -352 с.
10. Псковский областной словарь с историческими данными. - Вып. 1-24. - Л.; СПб., 19672013 (продолжающееся издание).
11. Серебренников Б.А. Об относительной самостоятельности развития системы языка. - М.: Наука, 1968. - 127 с.
12. Словарь вологодских говоров / ред. Т.Г. Па-никаровская; Л.Ю. Зорина. - Вып. 1-12. - Вологда: Русь, 1983-2007.
13. Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей / гл. ред. А.С. Герд. - Вып. 1-6. -СПб.: Изд-во Санкт-Петерб. ун-та, 1994-2005.
14. Словарь русских народных говоров / сост. Ф.П. Филин, Ф.П. Сороколетов. - Вып. 1-46. - М.; Л.; СПб.: Наука, 1965-2013 [СРНГ] (продолжающееся издание).
15. Словарь современного русского литературного языка. - Т. 1-17. - М.; Л., 1948-1965.
16. Тенишев Э.Р., Поцелуевский Е.А., Дыбо А.В. Тюркские языки // Языки народов Российской Федерации и соседних государств: энциклопедия: в 3 т. / Ин-т языкознания. - Т. 3. - М.: Наука, 2005. -С. 154-168.
17. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. - Т. 1-4. - М.: Изд-во «Прогресс», 1964-1973.
18. Филин Ф.П. О лексикализированных фо-нетико-морфологических вариантах слов в русских говорах // Лексика русских народных говоров (Опыт исследования) / ред. Ф.П. Филин. - М.; Л., 1966. -. С. 27-34.
19. Ярославский областной словарь / отв. ред. Г.Г. Мельниченко. - Вып. 1-10. - Ярославль: ЯГПИ им. К.Д. Ушинского, 1981-1991 [ЯОС].
