CC BY
49
А.В.Луньков1, А.В.Харинский1, В.В.Белоненко2, Д.Эрдэнэбаатар3
1 Иркутский государственный технический университет, Россия E-mail: [email protected] ; [email protected] 2Музей истории города Иркутска, Россия 3Улан-Баторский государственный университет, Монголия
E-mail: [email protected]
КОСОГОЛЬСКИЙ ОСТРОГ
Вторжение русских в Восточную Сибирь в середине XVII в. совпало по времени с расширением Маньчжурского государства, подчинившего Китай и активно стремившегося закрепиться в Центральной Азии. Почувствовав реальную военную силу Руси, главы отдельных родовых групп и их объединений, расселенных в регионе, объявляли о принятии русского подданства и начинали выплачивать ясак. Объясаченные народы автоматически признавались подданными Руси, что обеспечивало им военную защиту; переход на чужую сторону прощался при условии возвращения в прежнее положение ясачных (Никитин, 1980). Неудивительно, что именно во второй половине XVII в., когда шла ожесточенная борьба за сферы влияния в Центральной Азии, становятся обычным просьбы сибирских «князцов» о постройке русскими острогов для их защиты — на Тубе, Абакане, Ойе, Иркуте.
Особую роль в центральноазиатской геополитике Русского государства играло озеро Хуб-сугул и Тункинская долина. В 1673 г. драгунского строя капитан Степан Васильевич Поляков доносил из Селенгинска: «...а то-де озеро, Косогор зело велико, и около того озера живут люди сидячие и кочевные баргуты и тувинцы и тунгусы, и по их иноземской сказке будет луков сот с пять и больши. А селенгинских служилых людей малолюдство, и тех неясачных людей Великим Государям в ясачной платеж и в вечное холопство привести не мочно, потому что те люди стали за мун-гальскими людьми, а с мунгальских тайшей и с их улусных людей ясачнаго платежу потому ж не чаю, что мунгальских розных тайшей и их улусных людей многолюдство, и ясак платят те мун-гальские люди своим мунгальским ханом и тай-шам» (ААН, ф.21).
Тункинская долина играла важную роль в торговле Прибайкалья с Центральной Азией. По Тунке к Иркутску проходили караваны бухар-
цев, в которых одних только вьючных верблюдов было до двух с половиной сотен. С усилением политического давления империи Цинь на монгольские ханства Тункинская долина становится коридором, по которому на территории, контролируемые русскими, бегут «под государеву руку» монголы, тувинцы и сойоты. В 1688 г. тункин-ский приказчик иркутский сын боярский Аста-фий Перфирьев писал: «.вышли из мунгал трое братцких людей Тураева роду Тураев сын Окин-чей да Уланай, Конгодарскогороду Аянгу. А за ясак принесли де с себя в казну великих государей Тураев сын Окинчей да Уланай по китайке лазоревой, да оне ж де братцкие люди Окинчей с това-рыщи били челом великим государем, чтоб их отпустить ис Тункинского в Мунгалы по жен и по детей...» (РГАДА, ф. 1121) .
Также по Тунке на русские владения в Сибири совершали набеги тайши и нойоны, пытающиеся сохранить относительную независимость от маньчжур. На карте С.У. Ремезова против рисунка с подписью «острог Тункинской ясак собирают с тунгусов» у р. Зонмури (совр. Зун-Мурин) написано: «по ней из степи подъезжают воровские му-гальскиелюди чрез камень» (Чертежная книга...). Обороняться от монгольских нападений русским и бурятским жителям приходилось совместно. Недавние перебежчики из Монголии старались демонстрировать свою лояльность Русскому государству: «...стреляли де они брацкие люди Но-молот и Олонтой тех мугалских людей из саадаков, и только б де не они брацкие люди им Сергуш-ке, Исачку с товарищи пособили, и те б де мугал-ские люди их Сергушку, Исачка с товарищи всех до одного человека сами побили. И видя де на бою те мугалские люди свою несправу, и побежали в табун и почали лошадей хватать; и они де Номолот и Олонтой с товарищем тех мугалских людей к табуну не припустили и от табуна их отбили и исстреляли». «Безпрестанномнеясашные брац-
ИЗВЕСТИЯ ЛАБОРАТОРИИ ДРЕВНИХ ТЕХНОЛОГИЙ
кие люди и тунгусы докучают, что де им брацким людем и тунгусам от мугалских и соецких людей житья нет, ясаку промышлять не дают, на промыслах их брацких людей и тунгусов побивают, и лошади с промыслу, которые ясашные люди на лошадях ясак промышляют, и из под улусов отгоняют, чтоб великие государи пожаловали их, велели им брацким людем и тунгусам датирускихлюдей казаков в помочь, чтоб де им брацким людям и тунгусам идти на тех мугалских людей и на со-етов в поход». Между тем, русская администрация к подобным акциям относится осторожно, боясь спровоцировать эскалацию пограничного конфликта: «...братцкихлюдей на мунгал войною отнюдь не отпущать и разговаривать их ласкою и приветом всячески и обнадеживать их государевым жалованьем, чтоб они без указу великих государей с крайними немирными людьми ссоры никакой не чинили... И жить бы тебе в Тункинском от приходу неприятельских воинских людей с великим оберегательством и над караулы беспрестанно самому надсматривать днем и ночию неоплошно» (ДАИ, т. XI) .
Тункинская крепостица, построенная в 1676 г., представляла собой сооружение, составленное из двух изб под башнями и двориком между ними. В 1685 г. казачий гарнизон острога из сорока трех человек выдержал месячную осаду большого (по некоторым источникам — в 10 000 всадников) войска Цэцэн-нойона (Кочедамов, 1978). Защитники отбили трехдневный ожесточенный штурм, потеряли троих убитыми и шестерых пленными, ходили на вылазки, но острог отстояли. Иркутский воевода Л.К. Кислянский спешно вооружил иркутских посадских и крестьян и с отрядом в 120 человек отправился на помощь тункинским казакам. Цэцэн-нойон, узнав о приближении иркутян, снял осаду. Всех участников обороны Тункинского острога наградили отрезами кумача, а Л.К. Кислянского — серебряным ковшом, соболями и китайскими тканями (Шахе-ров, 2001).
Постоянная угроза южным рубежам азиатских владений России приводит к созданию в первой четверти XVIII в. в Сибири линии укреплений. Строятся Чаусский, Бердский, Белоярский, Бийский, новый Ямышевский, Омский, Желез-нинский и Семипалатинский остроги, укрепляются старые крепости. В 1706 г. перестроен Тун-кинский острог. В 1716 г. на берегу озера Косогол
(Хубсугул) боярскими детьми Никитой Богдановым и Федором Кочетовым с казаками построен новый русский острог, получивший название Ко-согольский. Сибирский губернатор кн. М.П. Гагарин докладывал Петру I 16.03.1717: «... тако ж, великий государь, и на Косоголе-озере крепость делать из Ркуцкого велел» (Русско-китайские отношения..., 1978). К сожалению, нам пока не известны ни состав острожного гарнизона, ни имена приказчиков. Достоверно одно — после постройки Косогольского острога через Тункин-скую долину фактически прекращаются как набеги монголов, так и побеги ясачных. Однако через 5 лет по требованию цинского императора Сюань Е (Канси) Косогольский острог был снесен. Гарнизон был выведен, крепость сожжена (Русско-китайские отношения., 1990: 574-575). А еще через 6 лет была проведена российско-китайская граница, и продвижение русских на юг прекратилось. В противовес русскому острогу на юге Хубсугула в 1727 г. как форпост маньчжур, препятствующий продвижению России на этом направлении, был основан населенный пункт Хат-гал. Через Ханх и Хатгал проходил зимний чайный путь. На подводах по замерзшему льду озера перевозили из Китая на ярмарку в Иркутск тюки с китайским чаем.
В отличие от других сибирских острогов, место, где располагался Косогольский острог, не подверглось застройке. Его остатки обнаружены А.В. Харинским и С.В. Снопковым во время разведки на северо-восточном берегу озера Хубсугул, проводившейся в 2007 г. совместной Российско-Монгольской археолого-этнографической экспедицией (КМпшку, 2009). Острог располагался на высоте около 1732-1733 м от уровня Мирового океана (87-88 м над уровнем озера), на северозападной оконечности пос. Ханх (Турт) (рис. 1).
С четырех сторон остатки острога оконтурены «рвами» шириной 1 м. Восточный «ров» ориентирован по азимуту 5°, южный — 275°, западный — 5°, северный — 275°. Длина «рвов» по 39 м. С внешней стороны «рвов» имеется наброс камней. Восточный «ров», в отличие от остальных, имеет в средней части проход шириной 4,5 м, который разделяет его на два участка: длиной 12 м и 11 м.
По углам острога фиксируются основания башен, возвышающиеся примерно на 0,5 м. Их диаметр около 9 м. К северо-западной баш-
Рис. 1. План расположения Косогольского острога Fig. 1. Teplan of an arrangementof the Kosogolsky fort
не (К 51° 30' 55,9»; Е 100 ° 38' 39,1») «рвы» подходят вплотную. Северо-восточная башня (К 51° 30' 55,7»; Е 100° 38' 41,1») смещена несколько наружу относительно рвов. Между ней и северным краем восточного «рва» расстояние 5 м. Восточный край северного «рва» примыкает к ее южной части вплотную. Юго-восточная (К 51° 30' 54,5»; Е 100° 38' 40,9») и юго-западная (К 51° 30' 54,7»; Е 100° 38' 39,0») башни вдаются внутрь городища. Основание башен прокалено. У юго-западной из них прослеживаются остатки углей.
Для выяснения конструкции фортификационных сооружений острога поперек его северного «рва» заложена траншея размерами 1х4 м, длинными стенками ориентированная строго по линии север-юг (рис. 2). В районе траншеи зафиксирована следующая стратиграфическая ситуация (сверху вниз):
1. Современный дерново-почвенный горизонт — бурая, слегка гумусированная супесь
плотно насыщенная крупнообломочным материалом и плитняком, мощность слоя от 0,05 до 0,10 м.
2. Красновато-бурый средний суглинок с продуктами разложения коры выветривания и плитняком, мощность от 0,5 до 0,6 м.
3. Скальное основание, материковые породы.
В месте заложения траншеи «ров» на современной поверхности земли практически не был заметен. Вероятно, это произошло вследствие его заполнения рыхлыми отложениями в результате сползания последних по микросклону с перепадами высот от 0 до 20 см.
Во время раскопок в траншее обнаружено скопление каменных плит. Их наибольшая концентрация наблюдалась во «рву» и с его внешней стороны. Снаружи «рва» плиты располагались на древней поверхности. Какой-либо определенной последовательности в укладке плитняка не выявлено, плиты беспорядочно навалены друг на дру-
ю ю
0,16
0,14
-0,31 J °'11 V-0,33 ;
0,08
а
I I
г
I I
г
I I
западная стенка траншеи
: -.Ч^ч': ■■.' ; V; ЧЧЧч1--: ■ < ■-.чЧЧЧУ'- FT
—I» • —
-0,02
0,02
1 м
0,6 м1
S
W
и
и п н s ¡а
О
о
s s
fa
и и X s
X н
й
а g
о
»
Рис. 2. Косогольский острог, траншея: 1 — нижний уровень траншеи; 2 — стратиграфический разрез западной стенки Fig. 2. The Kosogolsky fort, a trench: 1 — the bottom level of a trench; 2 — stratigraphk section of the western wall
га. В ходе дальнейшей расчистки, на глубине 0,200,25 м от поверхности земли концентрация плитняка в северной части траншеи уменьшилась. На глубине 0,05-0,10 м от современной поверхности земли, в подошве дерново-почвенного горизонта, в месте пересечения траншеей «рва», отчетливо фиксировалось пятно прокала, уходящее в западную и восточную стенку траншеи. Ширина пятна 1,6 м. Пятно выделялось характерным красно-коричневым оттенком на буром фоне. Далее, на глубине 0,40-0,45 м, обнаружен еще один очаг концентрации крупных каменных плит, так же как и в первом случае бессистемно наваленных друг на друга и, вероятно, служивших забутовкой основания деревянной конструкции, впоследствии полностью сгоревшей. Следует отметить, что остатков древесины, а также древесного угля или зольных пятен в траншее не зафиксировано. Также на стенках траншеи не удалось зафиксировать характерные контуры разреза искусственной выемки — «рва». Это объясняется наличием следов мощного прокала, окрасившего в оранжевый цвет рыхлые отложения на глубину 0,52 м, вплоть до скального основания. Следы прока-ла зафиксированы на обоих продольных стенках траншеи. Они, вероятно, повторяют поперечную форму «рва», что обусловлено более интенсивной окраской рыхлых отложений, заполняющих его, под воздействием высоких температур. Про-кал имеет форму усеченного конуса, обращенного вершиной вниз. Ширина его верхней части 1,5 м, нижней — 0,8 м. Скорее всего, в функциональном отношении исследованное нами сооружение является канавой, в которую было установлено и забутовано основание впоследствии сгоревшего частокола или заплота.
Размеры остатков Косогольского острога (40х40 м) вполне сопоставимы со многими известными острогами Сибири — к примеру, Ля-пинским (30х40 м), Казымским (50х40 м), Итан-цинским (54х43 м). Четырехбашенная конструкция с воротами в стене также вполне характерна для ряда крепостей Сибири (Огурцов, 1986). В то же время остается невыясненным, почему в траншее не было выявлено остатков крепостных сооружений. По мнению Р.А. Артемьева, после Албазинской осады русские убедились в неэффективности тыновой ограды против маньчжурских пушек и перестраивали (и строили новые) крепости в виде дерево-земляных укрепле-
ний, «китай-городов» и «бастей», т.е. бастионов, в том числе с использованием плетней (как впоследствии для сооружения редутов и апрошей) (Артемьев, 1998). Уже к концу XVII в. многие сибирские остроги, как правило, рубились в заплот, с засыпкой стен хрящом — землей и щебнем. Также объяснимо и отсутствие следов каких-либо построек как внутри крепости, так и вне ее. Традиционно острожные башни использовались и как казармы, и как приказные избы — тем более, для небольших временных гарнизонов (Кирпичников, 1978: 476). Впрочем, для детального выяснения вопроса о подлинных размерах и конструкции угловых бастионов (башен) необходимы дальнейшие раскопки.
Summary
Te article is represent some information about building in 1716 on the bank of lake Kosogol (Khovs-gol) in northern Mongolia the new Russian fort, received the name Kosogolsky. Also authors consider the political and social reasons which have led to creation a line of strengthening in Siberia on southern boundaries of Russia Asian possession in the frst quarter of XVIII century.
Te remains of the Kosogolsky fort which existed of 5 years and has been destroyed on demand Qing emperor Kangxi, are found by A.V.Kharinsky and S.V.Snopkov in 2007 during investigation on northeast coast of lake Khovsgol (Kharinsky, 2009). Authors give the description planigraphic structures of the Kosogolsky fort and characteristics of fortifca-tion construction of fort, on the basis of the results received at excavation.
Литература
ААН, ф. 21, оп. 4, № 17, лл. 75 об. — 76, № 61.
Артемьев А.Р. Строительство городов и острогов Забайкалья и Приамурья во второй половине XVII-XVIII веке и типы оборонительных сооружений // Отеч. история. М., 1998. N 5. С. 140-147.
ДАИ, т. XI, № 86, стр. 231 — 235.
кирпичников А.Н. Крепости бастионного типа в средневековой России // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1978. Л., 1979. С.471-499.
кочедамов В.И. Первые русские города Си-
ИЗВЕСТИЯ ЛАБОРАТОРИИ ДРЕВНИХ ТЕХНОЛОГИЙ
бири. М., 1978. С.133-141
Никитин Н.И. Военнослужилые люди и освоение Сибири в XVII веке // История СССР. 1980. №2. С.53-76.
Огурцов А.В. Типологическая классификация русских укреплений в конце XVII в. — середине XVIII в. // Проблемы охраны и освоения культурно-исторических ландшафтов Сибири. Новосибирск, 1986. С.129-138.
РГАДА, ф. 1121 — Иркутская приказная изба, столб. 128, лл. 16 — 17. Черновик.
Русско-китайские отношения в XVIII веке (РкО) // Материалы и документы. ТЛ. 1700-1725. М., 1978, № 138.
Русско-китайские отношения, Т. 2, 1990. С. 574-575.
Чертежная книга Сибири, составленная тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым в 1701 году. Спб., 1882.
Шахеров В. п. Форпост в Прибайкалье (внешнеполитический аспект становления Иркутского острога) // Земля Иркутская. 2001. № 16. С. 2-8.
Kharinsky A. V. Archelogikal Stady on Khankh Sum, Khovsgol Province 2008 year // Estern Mongolia and Nothern Culture: 2nd International Conference. Ulanbaatar, 2009. P.94-104
