CC BY
49
ность многоголосного пения проявляется одновременнов том, что фольклорном хоре каждый исполнитель имеет полное право петь свою мелодию. Своеобразие фольклорному пению придают музыкальные лады. В лирических и хороводных песнях классические лады звучат вперемежку с народными. Широко распространенным приемом является исполнение песни в одноименном мажоре-миноре. В народных песнях Архангельской области не используется гармонический и мелодический минор - только натуральный.
В Архангельской области до наших дней сохранен огромный пласт разножанрового северного фольклора. Востребован в Архангельской области также жанр частушки, на основе которого представляется возможным рассмотреть символическое значение фольклорных образов, которые находят отражение в картине мира местных жителей. Мир растений в архангельс-
Библиографический список
ких частушках представлен богаче, чем мир животных. В группе растительных символов наиболее употребительны: лес, сосна, ель, верес, черемуха, береза, рябина, калина, ива, сирень. К менее употребительным растительным образам в архангельских частушках можно отнести образ тополя, вербы, дуба, не часто встречается образ сада, редко упоминаются кусты, грибы. Значительную часть занимают частушки с изображением водного пространства моря, реки, ручьев, ключей, что отражает особенности жизни и быта местных жителей, которые связаны были с рекой, морем, морскими промыслами.
Следовательно, проведенный анализ музыкально-исполнительских, вокально-интонационных, символических музыкальных традиций Архангельской области свидетельствует окультурной самобытности фольклорной песенной традиции Архангельской области.
1. Музыкальный фольклор. Музыкальный фольклор и народная танцевальная культура. Особенности музыкально - поэтической традиции // Портал «Культурное наследие Архангельского Севера» [Э/р]. - Р/д: http://www.cultnord.ru/Muzykalnyj_folklor.html
2. Ануфриев, В.В. Русские Поморы. Культурно-историческая идентичность / Рос. Ин-т культурологи. - Архангельск, 2008.
3. Калачникова, Н.В. Северная природа в верхнетоемских частушках / Н.В. Калачникова, Н.А. Нехлебаева // Живое слово Севера: сб. научных трудов; сост.. отв. ред. Н.В. Хохлова, Н.В. Осколкова. - Архангельск, 2009.
4. Петров, В.М. Летние праздники, игры и забавы для детей / В.М. Петров, Г.Н. Гришина, Л.Д. Короткова. - М., 2000.
Bibliography
1. Muzihkaljnihyj foljklor. Muzihkaljnihyj foljklor i narodnaya tancevaljnaya kuljtura. Osobennosti muzihkaljno - poehticheskoyj tradicii // Portal «Kuljturnoe nasledie Arkhangeljskogo Severa» [Eh/r]. - R/d: http://www.cultnord.ru/Muzykalnyj_folklor.html
2. Anufriev, V.V. Russkie Pomorih. Kuljturno-istoricheskaya identichnostj / Ros. In-t kuljturologi. - Arkhangelsk, 2008.
3. Kalachnikova, N.V. Severnaya priroda v verkhnetoemskikh chastushkakh / N.V. Kalachnikova, N.A. Nekhlebaeva // Zhivoe slovo Severa: sb. nauchnihkh trudov; sost.. otv. red. N.V. Khokhlova, N.V. Oskolkova. - Arkhangeljsk, 2009.
4. Petrov, V.M. Letnie prazdniki, igrih i zabavih dlya deteyj / V.M. Petrov, G.N. Grishina, L.D. Korotkova. - M., 2000.
Статья поступила в редакцию 10.05.14
УДК 393
Khadzhieva M.H. "FEEDING" OF DEAD PEOPLE THROUGH "DZHARLA" AND "HALIP" BOUNDARY GROUP.
A funeral ritual is one of the most intimate realizations of spiritual and material culture of the mankind, which caused much interest of people. The transformation of funeral rituals is connected with ethnic, ideological and social processes that happen in the society. The article is devoted to the analysis of the practice of feasts to remember a person who died. The research allows outlining a number of key elements of both gastronomic, and social character of the ritual in funerals.
Key words: burial ceremonialism, ritual food, "feeding", funeral food, ceremonial actions, sacrifices.
М.Х. Хаджиева, зав. учебно-методическим отделом КЧГУ, доц. каф. истории России ФГБОУ ВПО «Карачаево-Черкесский гос. университет им. У.Д. Алиева», г. Карачаевск, E-mail: b.madina@yandex.ru
«КОРМЛЕНИЕ» ПОКОЙНЫХ ЧЕРЕЗ ПОГРАНИЧНУЮ ГРУППУ «ДЖАРЛЫ» И «ХАЛИП»
Погребально-поминальная обрядность является одним из самых интимных проявлений духовной и материальной культуры человечества, который всегда представлял интерес, а его трансформация, обусловленная этническими, идеологическими и социальными процессами, происходящими внутри общества. Статья посвящена анализу практик поминальных трапез, что позволит очертить ряд ключевых элементов, как гастрономического, так и социально-ритуального характера.
Ключевые слова: погребально-поминальная обрядность, ритуальная пища, «кормление», поминальная пища, обрядовые действия, жертвоприношения.
К числу регионов, в которых «обряды перехода», включая и погребальные, исторически отличаются большим разнообразием, относится Карачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария. К X веку на основе многовекового и перманентного смешения автохтонного горно-кавказского субстрата и степного пришлого суперстрата сложилась основа карачаево-балкарского народа. В результате народ оказался разделен административно и территориально, что не разделило народ фактически, объединяет общее происхождение, один язык, уклад жизни, национальная ментальность. Это обстоятельство позволяет нам рассматривать традиционную погребально-поминальную пищу карачаевцев и балкарцев в рамках единой карачаево-балкарской системы питания. Погребально-поминальная обрядность является одним из самых интимных проявлений духовной и материаль-
ной культуры человечества, который всегда представлял интерес, а его трансформация, обусловленная этническими, идеологическими и социальными процессами, происходящими внутри общества, актуальна и сегодня. Следует отметить, что сама погребальная обрядность, как наиболее устойчивая из всех «обрядов перехода», и сегодня сохраняется с большой степенью целостности, чего нельзя сказать о поминальных трапезах, практика которых после возвращения народа из депортации в Среднюю Азию и Казахстан 1956 году в значительной степени утратила былые позиции.
«Идти по кругу, значит возвращаться назад», говорили предки карачаево-балкарского народа, подразумевая под этим, не столько тип хозяйствования, сколько круговорот жизни и смерти и роли пищи, в этом движении, как своеобразного медиатора
между миром живых и миром мертвых, которые в мировоззрении тюрков неразрывно связаны между собой. Эти представления вылились в круглую форму печений, хычинов, хлеба, орнаментальных войлоков, украшений конской упряжи, платков, оградок погребений. Помимо хычинов, гырджинов и береков карачаевцы и балкарцы выпекали целый ряд изделий из пшеничной, ячменной, ржаной муки, берекле - пирожки лунарной формы «басила» - «башила берекле» с различной начинкой, а также локумы, тишмеки, чыкырты (кусочки различной конфигурации теста обжаренного в жире). Локумы пекли различной формы: «терткюл локъум» - в форме квадрата, «ючкюл локъум» - треугольной формы, «узун локъум» - прямоугольной формы, «хы-бырт локъум» - хрустящий, «той - локъум» - праздничный ло-кум. Фигурные хлеба - «локум», «гюттю»,имели форму птичек -«чыпчыкъ локум», звезды - «джулдуз локум», креста - «къач локум», ромба - «мет локум», «гумай гюттю» - в форме ворона, «къарч гюттю» - звезды большого размера, «артхы гюттю» -в форме четырехугольника с кругом посередине, в форме бараньей лопатки «къалакъ локум». Одни из них имели антропоморфную, другие заоморфную формы, являясь реликтами архаичных верований связанных с жертвоприношением, с целью обеспечить счастье и благополучие семьи «юйдеги», селения «эль», родины - «джурт», государства - «крал».
Связь жертвоприношения и праздника отражена в этимологии термина той - (одновременно праздник и есть досыта), что означает насытить, жертвовать, т.е. разделять на паи и раздать как можно большему количеству родственников, соседей и особенно нуждающимся. Центром обрядового действа «кормления», является стол, который выступает заместителем «ара багана» «срединного стопа». Жилище выступает как микрокосмос с осью в виде стола, через который и идет общение между мирами, место общения с покойными. Эти миры (пока живых и уже мертвых) находятся не так далеко, они расположены рядом, разделенные незримой чертой. Проникнуть через, которую можно с помощью жертвоприношения скота и «кормления» почивших приуроченным к определенным датам смерти человека, что является одним из важных элементов погребальной обрядности.
Вера в необходимость обеспечения покойников пищей присуща карачаево-балкарскому народу, существуют поговорки «Ельген садакадан тоймаз» - Мертвым нужны регулярные жертвоприношения, «Ельген садакадан тоймаса, саулада тоймаз-ла» - Если мертвый не будет доволен жертвоприношениями, не будут жить в довольстве живые. Покойные являлись носителями и гарантами плодородия и должны были при соответствующих действиях помогать своим родственникам. Покойники должны были защитить благополучие живых, для чего и проводились своеобразные кормления покойных, через родственников, соседей и особой пограничной группы населения бедных «джарлы» и несчастных «халип», которые находились одновременно в двух мирах мире - мертвых и мире живых. «Кормление» и «одевание» пограничных «джарлы» и «халип», не является случайным, жертвовать распределять пищу, одаривать одеждой, бельем, т.е. гарантировать почившему безбедную жизнь в мире «откуда еще никто не возвращался» и одновременно стабильность и изобилие живым. Путем имитатив-ной магии (джугсун) с помощью даров - жертв молили о ниспослании богатого урожая, а, как известно культ предков напрямую связан с плодородием земли. Почившие могли содействовать в ниспослании дождя. Исполнители обряда вызывания дождя трижды обходили старую могилу и рядом выкапывали яму. Если начинал накрапывать дождь, яму закапывали, в противном случае оставляли открытой.
Поминальная еда - это главный компонент после молитвы в день поминовения усопшего. Они имеют такую же функцию, как трапеза в связи с детской обрядностью «бешикке салган» (положение в колыбель) или свадьбой, которая способствует сплочению коллектива родственников, но в первую очередь функция семьи и близких родственников - поминовение, задабривание и «кормление» души усопшего.
В первые три дня после смерти человека, в его доме не готовят пищи, не зажигают огня, это касается, газовых, электрических приспособлений, мультиварок, пароварок, микроволновых печей. Все заботы связанные с приготовлением пищи ложатся на родственников и соседей. Члены семьи не причисляют себя ни к миру мертвых, ни к миру живых они находятся на пограничье. Семья оторвана от мира, они не могут носить кра-
сивой, новой одежды, ювелирных украшений, посещать праздничные мероприятия. Отражением классификации явлений, связанных с погребальной обрядностью, является тюркский язык, похоронить стараются как можно быстрее, объясняя это тем, что «мертвец спешит к земле» - «елюк джерге ашыгат». А для этого нужно его «бастырга» - схоронить, сберечь его для будущего возрождения, т.е. убрать из сферы прямой бытовой досягаемости в область культовой недосягаемости. Посредник между досягаемым миром живых и недосягаемым небесной обителью предков был конь. Однако, по-видимому, конь в погребальном ритуале играет отнюдь не только посредническую роль. Значение коня состоит в том, что он является силой, способной обеспечить человеку возрождение к новой бессмертной жизни на том свете.
В средневековье в качестве жертвенного животного у тюрок выступал конь (Байтал-Чапханский могильник, Мокрая Балка, курганах Огуз, Чертомлык, Толстая Могила Солоха в Причерноморских степях, Пазырык на Алтае, Аржан в Туве, Бор-сунлу, Басаркечар, Беим-Саров на Южном Кавказе. Одновременно конь - это солнце, помощник и атрибут Тейри, помогающий людям перемещаться из одного мира в другой, перемещать покойного и поминальную пищу, которой часто являлся он сам. Участие коня в похоронном ритуале имеет тенденцию, уходящую корнями в древнетюркскую среду, о чем пишут болгарские исследователи: «раннесредневековые болгары хоронили своих вождей с мечом и конем» [1], на что указывает предание о балкарском князе Айдеболе [2]. Что широко представлено в погребально - поминальном обряде тюркской знати, где большое значение придавалось жертвоприношению коня, которого «сжигали вместе с хозяином ухуань и тугю» [3]. О сходном ритуале у монголов сообщает Марко Поло: «Когда государь умирает, всех его лучших лошадей они убивают, чтобы они были у него на том свете» [4].
Пережитки этого ритуала сохранились почти до современности у чувашей: коня хоронили вместе с умершим хозяином [5]. У казахов на поминальном мероприятии «конь приносился в жертву, а голова клалась на надгробный памятник или насаживалась на шест, иногда вместе с хвостом животного. По сей день некоторые восточные казахи, горные кыргызы могут оставлять на могиле череп коня, заколотого на поминках» [6].
В карачаево-балкарском нартском эпосе описан погребальный обряд нартов, который включал жертвоприношение коня каждые пять лет, в месяц май - хачауман в честь нарта готовили поминальную пищу, давали клятву Тейри в стойкости и мужестве. Хачауман ай считался особенным, бытовало поверье о том, что многие растения приобретают в этот день особые магические свойства, общение между мирами более стабильно, он не случайно был выбран для поминальной трапезы, он связан с аграрным культом, когда заботой земледельца являлось обеспечение будущего богатого урожая, культ предков, в свою очередь, связан с плодородием земли. Хачауман ай, сложный период, когда истощились все зимние запасы зерна, консервов, пресервов. К тому же различные болезни, нехватка кормов, сильные морозы очень часто приводила к падежу скота - основного богатства, и основной пищи карачаево-балкарского народа. Следовательно, очень важно обеспечить богатый приплод, урожай. В этот период пожертвования в пользу пограничного слоя населения, совместная трапеза, символическое перераспределение, ритуальные траты служат залогом и прообразом будущего богатства.
Анализ практики поминальных трапез карачаево-балкарского народа позволяет очертить ряд ключевых элементов, как гастрономического, так и социально-ритуального характера. Так, например, если говорить о «главной» поминальной еде, это мясо и зерно. Мясо вареное, тушеное, жареное с кисломолочной приправой «тузлукъ», пельмени - «суу берекъ», мясной пирог - «хы-чин», колбасы - «сохта», мясная подлива. Рисовая каша - кутья - «баста», лапша, халва двух видов с медом, орехами, сухофрукты. Если говорить о канонах социально-ритуального поведения в контексте поминальных трапез, было принято помогать семье потерявшего своего члена в приготовлении поминок - эти обязанности перекладывались на плечи родственников и соседей. Раздача пищи от имени семьи умершего, происходит на третий, пятьдесят второй день от даты смерти «гитче маулут», через полгода, и год - большие поминки «уллу маулуту», главным элементом раздачи было мясо жертвенного животного, раз-
деланное на паи - «схат» и зерно, а как дополнительные вода, соки, конфеты, халва, сахар, растительное масло, посуда, полотенце, чай, кофе. А также в течение всего года, каждый четверг проходят своего рода «маленькие поминки», которые охватывают соседей и прибывших на них родственников, причем основным элементом этих раздач были мучные продукты с начинкой из мяса, сыра, творога с зеленью, фрукты и сладости.
Обращение к традиционной культуре автохтонов Северного Кавказа карачаевцев и балкарцев позволяет вскрыть самые глубинные пласты и подобраться к древнейшей культурной ос-
Библиографический список
нове, которая уже непонятна, но круг ритуальных и обрядовых действий сложившиеся в древности скрупулезно выполняется и сегодня. Несмотря на то, что умилостивительная, предупредительная жертва отличается от обычного дара, и она не возвратна, и ничего не гарантирует, но все равно жертвователь рассчитывает на добрую ответную волю и получение материальных благ от той силы, к которой обращена жертва. И мы по- прежнему верим в то, что чем больше людей вкусят ритуальных даров, тем спокойнее будет почившему, он будет чувствовать заботу и внимание, а значит, его любят о нем помнят.
1. Богданов, Иван. Хан Аспарух. - София, 1981.
2. Бичиев, Х.О. Мавзолей Айдебола // Минги Тау. - Нальчик. - 1993. - № 1.
3. Бичурин (Иакинф) Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. - М.; Л., 1950. - Т. I-II.
4. Книга Марко Поло. - М., 1955.
5. Денисов, П.В. Религиозные верования Чувашии. - Чебоксары, 1959.
6. Гаухара Балмаха [Э/р]. - Р/д: zakon.kz>4445088-obraz-konja-zanimaet-osobennoe.
Bibliography
1. Bogdanov, Ivan. Khan Asparukh. - Sofiya, 1981.
2. Bichiev, Kh.O. Mavzoleyj Ayjdebola // Mingi Tau. - Naljchik. - 1993. - № 1.
3. Bichurin (lakinf) Sobranie svedeniyj o narodakh, obitavshikh v Sredneyj Azii v drevnie vremena. - M.; L., 1950. - T. I-II.
4. Kniga Marko Polo. - M., 1955.
5. Denisov, P.V. Religioznihe verovaniya Chuvashii. - Cheboksarih, 1959.
6. Gaukhara Balmakha [Eh/r]. - R/d: zakon.kz>4445088-obraz-konja-zanimaet-osobennoe.
Статья поступила в редакцию 20.06. 14
УДК 911.3 (571.150)
Avhimovich N.I. CHILDREN'S MUSEUM: ETHNOCULTURAL EDUCATION OF YOUTH AND TOURISM. On the
basis of studying the experience of museum tourism for children and carrying out an analysis of scientific literature, the author explores the theme of the ethnic and cultural education of children and youth by the means that museum have. Particular attention is paid to the study of ethno-cultural space of museums and its effect on the visitors.
Key words: museum, children's museum, ethno-cultural education, art education, forms of work with visitors.
Н.И. Авхимович, аспирант каф. историко-культурного наследия и туризма ФГБОУ ВПО «Алтайская гос. педагогическая академия», г. Барнаул, E-mail: nad74386026@yandex.ru
ДЕТСКИЙ МУЗЕЙ: ЭТНОКУЛЬТУРНОЕ ВОСПИТАНИЕ МОЛОДЕЖИ И ТУРИЗМ
На основе изучения опыта работы детского музейного туризма и анализа научной литературы автор исследует тему этнокультурного воспитания детей и молодежи музейными средствами. Особое внимание уделено изучению этнокультурного музейного пространства и его влияние на посетителей.
Ключевые слова: музей, детский музей, этнокультурное воспитание, художественное воспитание, формы работы с посетителями.
Воспитание молодого поколения, пожалуй, самое главное, на что в современных условиях должно быть направлено внимание общественности, специалистов и практиков. Будущее поколение формируется сегодня и от того, насколько профессионально и качественно осуществляется его воспитание, зависит, вырастет ли ребёнок гармонично развитой личностью или его уделом станет духовная нищета. Все дети любят путешествовать, а наилучшим гидом в познании окружающего мира является музей.
В своем отношении к юной аудитории (детям и подросткам) многие музеи мира изменили свою политику еще в конце 1960-х годов. Именно социализации подрастающего поколения были посвящены многие музейные проекты, направленные на решение проблем, важных для самих детей. Американский ученый А. Рипли, в частности, заявлял: «В период кризиса, когда наши города поражены бедностью, когда особенно видны просчеты лиц, ответственных за развитие, музеи обязаны активно вмешиваться в жизнь людей, налаживать контакты с теми, кому они нужны» [1, с. 3].
Деятельность музеев с подрастающим поколением способна значительно повысить туристский потенциал Алтайского края, он может стать не только фактором развития духовной жизни, но и основой особой отрасли специализации, одним из перспективных направлений стимулирования социальной политики и развития экономики в регионе. Для детской аудитории посети-
телей интересны некоторые виды туризма, среди которых этнический туризм [2, с. 76].
Этнический туризм - одно из направлений культурно-познавательного туризма, являющееся в настоящее время заманчивым для многих стран. Мировая практика доказывает, что подобный вид туризма способен удовлетворить целый ряд духовных потребностей человека. Наиболее важным в организации этнического туризма является ознакомление участников с традициями и культурой различных этносов. Традиции - это система позиций, ценностей, норм поведения и принципы отношений между людьми в стране, ритм и пульс ее жизни [3, с. 36].
Этнический туризм включает в себя знакомство с музеями народного быта. Особый интерес вызывают этнографические музеи под открытым небом, в которых содержатся образцы традиционной архитектуры, предметы быта, и проводятся национальные праздники. При этом человек может своими глазами увидеть предмет, принадлежащий к той или иной культуре и эпохе, узнать о его деловом и символическом назначении, иногда даже потрогать его и ощутить причастность к культуре своего и других народов. Как этнический туризм можно внедрить в практику детского музея? В последнее время в мировой практике активно развивается направление работы музеев для детей по включению их в социализацию музейными средствам и формами. Например, музей И. Штайгера - это уникальная коллекция игрушек, собираемая всю жизнь известным чешским художни-
