CC BY
67
H.A. Нарышкина-Прокудина-Горская
КНЯЗЬ А.Г. ГАГАРИН И АРХИТЕКТУРЫЫЙ ОБЛИК УНИВЕРСИТЕТСКОГО ГОРОДКА «ПОЛИТЕХНИЧЕСКИЙ В ЛЕСНОМ» (К 110-летию Санкт-Петербургского государственного политехнического университета)
Архитектурный ансамбль Санкт-Петербургского политехнического университета, представляющий собой комплекс достижений науки и техники, художественной культуры и гуманизма, сразу же после создания был по достоинству оценен как в России, так и за рубежом. Особенно выделялась подчиненность всех его сооружений, отличавшихся совершенством художественных пропорций, задачам учебного процесса, что помогало учащимся ощутить свою причастность к жизни института, развивало в них чувство ответственности, давало научный, творческий заряд. Однако со временем архитектурная слава «Политехнического в Лесном» начала меркнуть. В специальной искусствоведческой литературе стала проводиться мысль, что «в архитектурно-художественном отношении комплекс зданий Политехнического института... не представляет большого интереса» [1, с. 176].
Сейчас положение изменилось. Интерес к архитектурно-парковому ансамблю Политехнического университета как к уникальному явлению российской культуры начал возрождаться, публикуются статьи и альбомы, уточняются имена и датировки1. И все же многое еще остается неизученным. Даже круг архитекторов-строителей по-прежнему не выяснен до
1 Впервые попытка осветить эти проблемы была предпринята в работах: Нарышкина Н.А. К проблеме стилистической принадлежности Главного здания Санкт-Петербургского государственного технического университета // Фундаментальные исследования в технических университетах: материалы науч.-практ. конф. СПб., 1997; Она же. Санкт-Петербургский политехнический институт. История строительства // Клио. 1998. № 3 (6); Она же. Авторы-строители Главного здания Петербургского политехнического (К вопросу об экологии культуры) // Науч.-техн. вед. СПбГТУ. 1999. № 3; Она же. Белоколонный храм науки и культуры (К 100-летию Санкт-Петербургского государственного технического университета). СПб., 1999.
конца и вызывает много вопросов. Недостаточно определена в этом плане роль председателя Особой строительной комиссии, первого директора Политехнического института князя А.Г. Гагарина.
Кто же участвовал в создании архитектурно-паркового комплекса, которому было суждено стать в Северной Пальмире ХХ века яркой звездой, распространявшей свое «сияние» на многие ее кварталы и районы? Как правило, по традиции называется только одно имя — архитектор Э.Ф. Виррих. Информация настолько краткая, что ее можно считать неверной. В создании комплекса зданий Политехнического института принимали участие многие ведущие российские архитекторы и инженеры Серебряного века. Об этом сообщает нам издававшийся в начале XX века журнал «Строитель: вестник архитектуры, домовладения и санитарного зодчества» [2].
Перелистывая пожелтевшие страницы журнала, мы узнаем, что во исполнение высочайшего повеления о сооружениях зданий Санкт-Петербургского политехнического института была создана Особая строительная комиссия. Председателем ее был назначен действительный статский советник Эмиль Карлович Циглер фон Шафгаузен, сын известного петербургского архитектора К.К. Циглера фон Шафгаузена. Э.К. Циглер фон Шафгаузен был талантливым инженером и «в высшей степени достойнейшим, почтеннейшим человеком» [3, с. 149]. Перед началом Русско-японской войны (1904—1905) он как крупный специалист был направлен в составе Государственной комиссии на строительство Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Из-за командировки, имевшей оборонное значение, Эмиль Карлович оставил пост председателя Особой строительной комиссии. И хотя на этом посту он работал очень недолго, память об этом человеке сохранилась. Уже в наше время, в 1996 году, на ученом совете Санкт-Петербургского политех-
нического университета его потомку — профессору Венского технического университета Францу Циглеру был вручен диплом почетного доктора нашего университета. Это — проявление благодарности и сохранение исторической памяти, что стало традицией Санкт-Петербургского политехнического.
Затем председателем Особой строительной комиссии стал князь Андрей Григорьевич Гагарин (1855—1920) — известный инженер, чьи изобретения получили европейское признание. Его пресс для испытания материалов, удостоенный золотой медали, до сих пор используется в лаборатории Политехнического университета. «Круговая линейка Гагарина», отмеченная золотой медалью на Парижской всемирной выставке, хранится ныне в Историко-техниче-ском музее нашего университета [4, с. 58]. Князь А.Г. Гагарин был назначен и директором (ректором) будущего Политехнического института, и председателем комиссии. «Политехнический в Лесном» был задуман как элитное высшее техническое учебное заведение государственной ориентированности, с университетской по широте охвата учебной программой.
В Особую строительную комиссию входил и государственный деятель, товарищ министра финансов Российской империи графа С.Ю. Витте Владимир Иванович Ковалевский (1848—1934). Он был также председателем Комиссий по подготовке российских отделов на Всемирных выставках 1893 года в Чикаго и 1900 года в Париже, проявлял талант в разных областях науки и промышленности. С 1906 по 1916 год В.И. Ковалевский занимал пост председателя Императорского Русского технического общества (ИРТО), и в это время в России стало заметно развиваться техническое и профессиональное образование. Его стараниями в разных губерниях России за десять лет было создано более 100 профессиональных школ, 73 коммерческих училища, 35 училищ торгового мореплавания и несколько художественно-промышленных училищ [5]. Вместе с Д.И. Менделеевым В.И. Ковалевский участвовал в преобразовании Депо образцовых мер и весов. Именно он привлек Менделеева к участию в разработке концепции Петербургского политехнического института. В 1919 году по инициативе Ковалевского в Политехническом институте организован факультет индустриаль-
ного земледелия (существовал до 1920 года), а в 1932 году вместе с академиком А.Ф. Иоффе он организовал в Ленинграде Агрофизический институт — первое в мире научное учреждение подобного типа.
В каждом деле, в том числе и в деле организации Политехнического института, В.И. Ковалевский «львиную долю брал на себя» [6, с. 6], но в работе Особой строительной комиссии решающую роль играл, конечно, А.Г. Гагарин, человек редкого характера, дарований, судьбы и происхождения. Он, один из достопамятных людей России, принадлежал к старинному дворянскому княжескому роду, а по материнской линии — к не менее благородному роду князей Оболенских, которые, так же как и Гагарины, восходили своими корнями к великим князьям Рюрикам. От своих предков А.Г. Гагарин унаследовал врожденное благородство, высокое чувство чести, творческие способности и трудолюбие.
Андрей Григорьевич Гагарин приступил к работе в январе 1900 года, мечтая создать единственное в своем роде и лучшее в России высшее техническое учебное заведение. В сферу его деятельности входило сооружение всего учебного городка, который строился по типу Оксфорда и Кембриджа. Гагарин вникал во все детали основания Политехнического института, «был неутомим», и это «непрерывное участие председателя Строительной комиссии и одновременно директора института в деле строительства оживляло его ход, не допускало запаздываний» [7, с. 8, 14]. В результате Политехнический городок возник, как сказочный град Китеж: он был построен за очень короткий срок — менее чем за два с половиной года.
Бывший министр внутренних дел Российской империи Д.С. Сипягин говорил про князя А.Г. Гагарина: «Да ведь он блаженный!». «И конечно, он, Сипягин, разумный и дельный чиновник высокого ранга, о таком назначении и помыслить бы не мог. Пусть Сипягин был прав, князь Андрей Григорьевич был блаженный; но Витте, „назначив князя, угадал главное" — что у него было великое, доброе сердце. Князь весь излучал доброту, от него веяло благожелательностью... И если он говорил про нас „мои студенты", то мы говорили „наш князь"», — вспоминали его ученики [8, с. 67].
А.Г. Гагарин пользовался всеобщим уважением. Благодаря ему «в институте не сущест-
вовало тех официальных бюрократических отношений, которые обычны в большинстве наших высших учебных заведений. Примеру князя Гагарина следовал преподавательский состав... и между студентами и профессорами установились такие близко-дружественные отношения, которые вряд ли существовали в каком-либо другом высшем учебном заведении России» [9, с. 43, 44].
И профессора, и студенты хорошо понимали, кем был князь Андрей Григорьевич Гагарин для Политехнического института. Гагарин видел в своих питомцах надежду и будущее России, создавал для них все условия, задействовал лучшие профессорские силы Петербурга. Под его руководством Санкт-Петербургский политехнический институт вписал новую страницу в историю высшего технического образования, утвердил органическое сочетание инженерной практики с теорией, фундаментального исследования с техническим изобретательством.
При А.Г. Гагарине родились новые научно-педагогические традиции, которые в значительной степени сохранились до наших дней. Они формировали у студентов Политехнического института высокие профессиональные навыки, широкий культурный кругозор, чувство гражданской ответственности, понимание государственной важности будущей деятельности инженеров-политехников.
Под руководством князя А.Г. Гагарина в организации и строительстве института принимали участие выдающиеся представители русской научно-технической мысли, в их числе Д.И. Менделеев, Д.К. Чернов, А.Н. Крылов и мн. др.
Деканы отделений, профессора — руководители научных направлений и школ, исходя из специфики учебных дисциплин, предлагали специально оборудованные помещения, внося тем самым коррективы в общий каркас Главного здания и общий абрис студенческого городка.
Задачи и трудности создания будущего учебно-исследовательского центра, особенности применения технических усовершенствований, ускорявших темпы строительства, — все это подробно описано в журнале «Строитель», в очерке, подписанном инициалами «Г.Б.» [2]. Текст очерка выявляет «анонима» как человека, увлеченного новым делом, которое должно принести великую пользу, и убеждает, что строительство института — это результат труда мно-
гих талантливых зодчих, инженеров, ученых и изобретателей.
Главный подъезд с широким пандусом и балюстрадой; вестибюль, разделенный мощными пилонами на три продольных нефа; коридор, украшенный 30 окнами, создавали впечатление масштабности и торжественности. В правом крыле второго этажа была «устроена подъемная машина усовершенствованной системы; имея практическое значение, эта машина служит вместе с тем и научным пособием для студентов», — писал «Г.Б». В самой интонации сообщения об этом «пособии» слышится гордость, разделяемая, по-видимому, всеми имевшими отношение к созданию института, нового в России очага науки, техники и просвещения.
Любопытна информация, касавшаяся чертежной комнаты, расположенной «у соединения Главного корпуса с левым крылом. Пол этой чертежной представляет собой тщательно выровненную черную платформу, „плаз", который служит для расчерчивания в натуральную величину частей строения корабля» [Там же. С. 542].
Учебные лаборатории Химического корпуса также были приспособлены для практических занятий студентов. Каждый из них получал в свое «распоряжение особый стол с полным набором практических учебных пособий; под рукою у него вода и сливная раковина, газ или электрический ток; вытяжная камера и т. п.; раковины и сточные трубы — керамиковые, т. е. наименее подверженные порче от действия реактивов. Проводка труб газовых, сточной и чистой воды к каждому столу представляла собою большие трудности». Поэтому пришлось увеличить расстояние между полами и бетонными сводами, а «по этим последним проложить особые кирпичные каналы, в которых и распределена вся сложная система труб. Само собой разумеется, что всякое засорение последних, грозило бы большими неприятностям. На этот случай в определенных местах оставлены закрытые пробками отверстия для прочистки». Далее идет очень характерное для времени проектирования института замечание: «Но, принимая во внимание, что пользоваться системой будут люди интеллигентные, нужно думать, что подобные случаи будут очень редки» [Там же. С. 551].
Такое уважительное отношение к ученикам, и в первую очередь со стороны князя А.Г. Гагари-
на, делало невозможным совершение ими хотя бы малейшего неблаговидного поступка.
Многие мелочи со временем стираются из памяти. История строительства Политехнического университета могла бы показаться потомкам слишком упрощенной, но, благодаря «учебно-архитектурному» подходу, избранному «Г.Б.», картина его возведения до сих пор сохранила все свои краски.
Автору этих строк удалось раскрыть таинственное инкогнито автора очерка в журнале «Строитель». Это — известный зодчий Гавриил Васильевич Барановский (1860—1920), автор Елисеевских магазинов, Буддийского храма в Петербурге и других сооружений, историк архитектуры, а также издатель и редактор журнала «Строитель», составитель «Архитектурной энциклопедии». Отрадно, что многие исследователи приняли данную расшифровку инициалов автора очерка, опубликованного сто лет назад и являющегося настоящей одой Главному зданию Политехнического института.
Наиболее важным при строительстве института Г.В. Барановский считал заботу о потребностях обучающейся молодежи: «В будущем по мере увеличения библиотеки института» книжные шкафы предполагалось размещать «частью в читальне, а главным образом — вдоль внутренней стены коридоров, ширина коих рассчитана с некоторым избытком именно на эту потребность» [2, с. 589].
Читая написанное Г.В. Барановским, удивляешься пристальности его взгляда, тому, что он уделял внимание самым разным вопросам при строительстве Политехнического института. Откуда такая осведомленность в мельчайших деталях строительства зданий и отделки их интерьеров? Может быть, он приезжал на заседания Строительной комиссии? Вполне вероятно, хотя документальных подтверждений этому нет.
Несколько лет спустя Г.В. Барановский приступил к строительству здания для Русского географического общества — «приюта для путешественников». Он много и с любовью работал над архитектурными объемами, предназначенными для библиотеки, архива, отдельных кабинетов и т. д. Находил новые приемы пространственных решений, наполняя их тонким ароматом романтики научных поисков, творческих взлетов, а также уюта и
отдохновения среди книг и музейных раритетов, что во многом напоминало архитектурно-пространственные подходы «Политехнического в Лесном».
Когда Г.В. Барановский дописывал свой очерк для журнала «Строитель», в только что оштукатуренных помещениях Политехнического института уже начались занятия. Чтобы вовремя приступить к ним, интенсивность строительных работ была поднята «до наивысшей ступени».
2 октября в Актовом зале к первенцам «Петербургского политехникума» обратился А.Г. Гагарин: «Главное — работайте на совесть, не покладая рук... Науки наши живые, увлекательные; увлечение ими способно поглотить всю вашу энергию без остатка. Отдавайтесь этому влечению всей душой — и его будет достаточно, чтобы в стенах заведения не отдаваться другим течениям, чуждым его целям. Будьте дисциплинированны внутренней дисциплиною» [Цит. по: 10, с. 74].
Приветственная речь А.Г. Гагарина приобрела особый смысл в проекции на всю будущую жизнь института, потребовавшую от первого директора большой внутренней дисциплины.
В январе 1905 года в связи с революционными событиями в высших учебных заведениях Петербурга начались обыски. Администрации вузов и советы профессоров часто находились «в тяжелом положении, будучи вынуждены подчиняться требованиям полиции, что в глазах студентов было действием предосудительным, едва ли не изменническим.
Всюду начался обычный в революционные эпохи раскол между массой и „начальством".
Директора и ректора высших учебных заведений, потерявшие авторитет в глазах студенчества, всячески избегали появляться перед студентами. Нередко были случаи оскорблений.
Было, однако, по всей России одно исключение. Директор Санкт-Петербургского политехнического института князь Гагарин, не сделав ни одной существенной уступки студентам, лично присутствуя при обысках в зданиях института, не потерял ничего из своей поразительной популярности» [11, с. 27].
Этот удивительный человек, всего лишь третий год стоявший на совершенно новом для него ректорском посту, «умел делать то с волнующейся молодой стихией, что не давалось ни
одному другому, из имеющих куда больший педагогический опыт. Его встречали и провожали сердечными бурными аплодисментами. Политехники боготворили „своего князя", верили и подчинялись только ему одному» [11, с. 28].
Чем объяснялась такая необыкновенная популярность Андрея Петровича Гагарина, в чем состоял его секрет воздействия на студенческую молодежь?
Ответили на этот вопрос учившиеся у него студенты: они считали, что он обладал сердцем, «умевшим любить», сердцем, «верившим в молодежь, в идеалы красоты, добра и правды».
Эти прекрасные качества не могли не сказаться на том, как он организовывал работу института, как руководил Строительной комиссией, и, конечно, на внешнем архитектурно-художественном облике всего институтского ансамбля.
«Труженик, любивший науку, сознающий ее значение, верящий в будущее великой России, призывавший к работе, знанию и любви к Родине, этот, по мнению студентов той эпохи, идеальный человек не произносил демагогических речей, он говорил лишь святую жизненную правду. И сердце молодежи чувствовало эту правду, верило своему князю и подчинялось дорогому начальнику» [Там же].
А.Г. Гагарин всегда боролся за самостоятельность вуза как научного и учебного центра, не допуская казенщины в науке и учебе, полицейского надзора и всяческих интриг, за что в конце концов и впал в немилость.
В 1907 году «против Политехнического института была организована особенно яростная атака. настоящий поход, в котором участвовали и пехота, и артиллерия, и кавалерия, и казаки, и городовые» [12, с. 7]. Несмотря на то что в результате этого «похода» А.Г. Гагарин был отстранен от должности, Совет института вновь избрал его. Студенты обратились к нему с письмом, в котором говорилось, что «суд общественного мнения» уже «произнес свой приговор», но «не над обвиняемым, а над обвинителем». А они, студенты, его ученики, по-прежнему платят ему «горячей привязанностью и благодарностью».
В апреле 1909 года на адресе, поднесенном А.Г. Гагарину, было поставлено около 2000 подписей, т. е. на нем расписался весь наличный студенческий состав.
Так против террора и насилия встал весь институт, взлелеянный князем А.Г. Гагариным. Не нашлось в нем ни одного человека, который усомнился бы, испугался. Ни одного предателя, труса. Уникальный случай в истории мировых репрессий.
Это была великая нравственная победа князя Гагарина. Это одна из многих славных страниц в истории Политехнического института.
В дальнейшем А.Г. Гагарин, уже больной, с трудом передвигавший ноги и вынужденный жить в деревне, преподавал в сельском техникуме, работал над изобретениями. Не уехал в Европу, которую знал он и которая знала его. Остался верен нравственным принципам быть полезным обществу, служить России. И через полвека его питомцы вспоминали своего учителя с благодарностью как «„светлую личность" на несколько поколений выпускников Петербургского политехнического».
Но все это будет позже.
А пока смолкли торжественные речи, отшумел первый учебный день первых студентов-политехников. Начался отсчет истории Петербургского политехнического института.
Из очерка в журнале «Строитель» мы узнали, что некоторые аудитории и амфитеатры были оборудованы по-новому и «в этом отношении институт является образцом для большинства наших высших учебных заведений», что еще много предстояло сделать, чтобы «задуманный в необычайном масштабе Санкт-Петербургский политехникум начал жить и работать в полной мере» [2, с. 590]. Попробуем развить и уточнить намеченную в очерке тему о выдающемся значении архитектурного ансамбля Политехнического института.
Как сообщалось в журнале, в должности строителя зданий был утвержден классный художник архитектуры 1-й степени Эрнест Францевич Виррих (1860 — после 1949). Его личную подпись можно различить и на акварели с изображением Главного здания института. Эта акварель, хранящаяся в Фундаментальной библиотеке, дает возможность сопоставления современного университетского экстерьера с его первоначальным замыслом.
Имя Э.Ф. Вирриха долгое время было окутано густой дымкой вымыслов. Но многое уточняется. В последнее десятилетие архитектор Виррих превратился в одну из притягательных
фигур в изучении северного модерна и строительства Политехнического института.
Особого внимания заслуживает статья ведущего научного сотрудника Фундаментальной библиотеки Санкт-Петербургского политехнического университета И.А. Брюхановой, в которой представлены ранее не публиковавшиеся архивные документы, иллюстративные материалы и шаг за шагом прослеживается творческая биография этого зодчего [13].
В 1889 году Э.Ф. Виррих получил две золотые медали за проект Городской думы в Петербурге. Его первая крупная самостоятельная работа в 1890-х годах — кафедральный собор Успения Божьей Матери в Омске, выполненный в традициях древнерусской архитектуры. Она принесла ему признание.
В Петербурге до Политехнического института Э.Ф. Виррих занимался главным образом строительством частных домов. Например, им построен особняк графа С.Ю. Витте.
В 1896 году на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Нижнем Новгороде Виррих осуществлял «наблюдение за работами и разработку деталей», показав себя настоящим мастером архитектурной нюансировки. Из оформления Художественного павильона на Нижегородской выставке, где архитектурная деталировка также была поручена Э.Ф. Вирриху, некоторые его авторские находки «перекочевали» в Главное здание Политехнического института — круглые ниши на фасадах, выразительная группировка архитектурных масс, гибкость общего композиционного абриса, лаконичный рисунок монументального аттика.
Так что Э.Ф. Виррих пришел в Сосновку на только что купленный у купца Сегаля участок, уже имея за плечами строительный опыт, но прославило его именно создание Политехнического института.
После окончания работы в Строительной комиссии Политехнического института Вир-рих стал браться за проектирование зданий не только частного, но и общественного характера. Работал, как правило, в соавторстве — сказывались строительные навыки творческого «бригадного» подхода, сформировавшиеся при возведении института. Среди его сооружений «послеполитехнического периода» наиболее значительным является Торговый дом Гвардей-
ского Экономического общества (позднее — Дом ленинградской торговли, или ДЛТ), построенный в 1908—1909 годах при участии архитекторов Н.В. Васильева, И.В. Падлевского и др.
Долгое время жила легенда о том, что Э.Ф. Виррих, покинув Россию в 1917 году, обосновался в США и принял там участие в реконструкции Белого дома. Документальных подтверждений этой версий пока не обнаружено. Но сохранились воспоминания представителя Общества охраны русских культурных ценностей в Америке Ф.Ф. Постельса, который утверждал, что Э.Ф. Виррих в США был известен как мастер акварелей по шелку, архитектурными работами не занимался. Встречающиеся упоминания о строительных работах Вирриха в США скорее всего связаны с сыном строителя Политехнического института Владимиром Эр-нестовичем Виррихом. Он учился в Институте гражданских инженеров в Петербурге, во время Первой мировой войны был послан в Америку для службы в Военной комиссии и поступил там в Архитектурную школу Колумбийского университета [14, с. 62].
В дни юбилейных торжеств в октябре 1937 года, когда Петербургский политехнический институт (в то время — Ленинградский индустриальный институт) отмечал свое 35-летие, среди множества других поздравительных телеграмм была зачитана телеграмма из США от Эрнеста Францевича Вирриха. В телеграмме говорилось:
«С искренним приветом выдающимся профессорам, а также молодому поколению.
Пусть полный успех увенчает ваши усилия и пусть это содействует процветанию вашей великой страны.
Нью-Йорк.
Эрнест Виррих, академик» [13, с. 21].
Через океан слал он свою не угасшую любовь к милому детищу — «Политехническому в Лесном», свои пожелания успехов в его дальнейшей деятельности, но теперь уже без него — без его первого архитектора.
Однако вспомним и других участников создания Политехнического городка.
Исполнение проектных чертежей института и руководство отдельными участками работы распределялось в Строительной комиссии между несколькими специалистами, что усиливало ведущую роль председателя комиссии. Кроме
того, такая структурно-системная организация работы комиссии привела еще к одному положительному результату — к достижению художественной целостности историко-архитектур-ного ансамбля Политехнического института.
Так, например, архитектурное проектирование выполнял зодчий Иосиф Владимирович Падлевский (Подлевский) (1863—?). И хотя это имя сейчас мало известно широкому кругу, для специалистов оно звучит достаточно весомо [15].
И.В. Падлевский, как и Э.Ф. Виррих, работал на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Нижнем Новгороде. Принимал самое активное участие в «стройках века». Прокладывал перед началом Русско-японской войны (1904—1905) Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД). Прославился, построив в Харбине православный собор.
В 1913—1914 годах И.В. Падлевский возвел в Политехническом городке церковь Покрова Божьей Матери, построив ее в духе древнерусских традиций. Во всем архитектурном облике церкви, в ее вытянутом тонком барабане купола, в изящной главке и высоком ажурном кресте, есть какая-то утонченная хрупкость. Как будто она приглашает под Покров Божьей Матери все юные души, с их возвышенными стремлениями, мучительными сомнениями и неутоленными печалями. Пространственная композиция церкви открывает и закрывает собой несколько ландшафтных осей, задает масштаб не только Политехническому городку, но всему близлежащему микрорайону. Церковь утверждает в архитектурно-парковом ансамбле национальные традиции и образы, привнося тему исторической глубины, былинной сказочности и какого-то таинственного очарования.
Работы по строительным конструкциям, вентиляции и водоснабжению во всем Политехническом городке выполнял профессор Бронислав Казимирович Правдзик (1862—1923), считавшийся лучшим в Петербурге специалистом в этой области и входивший во многие столичные экспертные комиссии. В 1907 году он принял участие в перестройке Мариинского дворца под Государственный совет. В 1921 году стал директором Института гражданских инженеров.
До приглашения в Строительную комиссию Политехнического института Б.К. Правдзик в 1892—1898 годах участвовал в строительстве
церкви Богоявления Господня на Гутуевском острове (автор — архитектор В.А. Косяков), приковавшей внимание столичной публики. Церковь посвящалась двум «чудесным спасениям» членов Императорской семьи. В 1888 году произошло крушение императорского поезда в местечке Борки под Харьковом, во время которого император Александр III, обладавший недюжинной силой, сумел удержать на себе падавшую крышу вагона и тем спас императорскую семью. В 1891 году во время путешествия по Дальнему Востоку подвергся покушению цесаревич Николай Александрович (будущий император Николай II), но и он оказался «чудом спасенный». В 1935 году церковь была закрыта, в настоящее время является действующей. Работа над возведением церкви Богоявления Господня на Гутуевском острове сделала имя Б.К. Правдзика известным.
Одновременно Бронислав Казимирович работал над зданиями Подворья Киево-Пе-черской лавры в Петербурге на Васильевском острове под руководством того же зодчего В.А. Косякова, с которым его связывали деловые и дружеские контакты
В 1889 году Б.К. Правдзик был командирован за границу «с ученой целью» и много занимался расчетом всякого рода «конструкций гражданских сооружений». В Политехническом институте он выполнял все железобетонные конструкции по системе Монье.
В Строительную комиссию входил также представитель Государственного контроля, гражданский инженер Леонтий Васильевич Шмеллинг (1858 - между 1918-1923). В Петербурге он построил несколько доходных домов, перестроил доходный дом графини З.Н. Юсуповой.
Известность Л.В. Шмеллингу принесло участие (вместе с И.С. Китнером и А.К. Гам-мерштадтом) в строительстве в 1911 году Еленинской бесплатной больницы «для бедных женщин» рядом с Политехническим институтом. Больница была основана на деньги купца Александра Елисеева и его жены Елены, по имени которой и была названа [16, с. 70, 71].
Рядом с местом, где стали строить больницу, по преданию, находилась могила двух влюбленных. Не получив разрешение пожениться из-за материального и социального неравенства семейств, молодые люди одновременно
закончили свои жизни, еще раз доказав миру, что в жизни самое главное любовь и для сердец, умеющих любить, только она представляет ценность, без нее жизнь теряет всякий смысл.
Уже в наши дни высказывалась идея создать памятник всем влюбленным. Предлагалось установить его недалеко от места захоронения петербургских Ромео и Джульетты, а может быть, даже в самом парке Политехнического. Нет сомнения, что среди молодежи и студентов-политехников идея установки памятника Любви получит самую горячую поддержку.
Интересно, что зодчий Л.В. Шмеллинг был членом правления Общества городов-садов, а также попечителем Императорского Человеколюбивого общества. Так что, приступая к обсуждению проектов Политехнического архитектурно-паркового ансамбля в Строительной комиссии, он мыслил на широком гуманистическом поле и, возможно, с самого начала предполагал строительство в институтском городке и здания института, и больницы, а может быть, даже и памятника тем, чье сердце полно любви и сострадания.
Документами, в мельчайших деталях воскрешающими далекие времена архитектурного рождения «Петербургского политехникума», служат протоколы Совета института — живого, деятельного и шумного организма. Протоколы, как и многочисленные архивные материалы, самым тщательным, скрупулезным образом изученные доцентом В.А. Смеловым, были положены им в основу фундаментального труда «Санкт-Петербургский политехнический: дореволюционный» [17]. За скупыми строчками цифр, витиевато написанных заявлений и торопливо составленных докладных записок различаются заинтересованные голоса ученых, архитекторов, инженеров, не заглушающие, однако, голос председателя Строительной комиссии. Первому ее председателю — Циглеру фон Шафгаузену — удавалось с исключительной пунктуальностью и напором осуществлять намеченное.
А.Г. Гагарин не отличался ни педантичностью, ни особой требовательностью, но, выполняя свои бесчисленные и самые разнообразные обязанности, он — и, может быть, только он! — никогда не ограничивался лишь заботами об устройстве городка, хотя и об этом он тоже пекся: хлопотал об оборудовании аудиторий, о со-
ставлении учебных программ, об установлении транспортной связи института с городом, настаивал на прокладке Политехнического проспекта и т. д. Главной же заботой князя было создание условий для получения его питомцами высоких профессиональных навыков, развития личности, культурного кругозора, нравственного совершенствования. Он заботился о спортивных залах, вникал в программу музыкальных концертов. С этой точки зрения князь щепетильно относился не только к конструктивной, но и к чисто художественной стороне всех возводимых сооружений.
В протоколах заседаний Строительной комиссии встречаются имена еще двух архитекторов, принимавших участие в создании Политехнического городка: К.К. Тарасова и В.П. Тавлинова, о которых почти никогда не вспоминают в публикациях, посвященных строительству института.
Архитектор Министерства финансов Константин Константинович Тарасов (1862—?) работал в Киеве, в Витебске. В Петербурге, до того как был приглашен в Строительную комиссию, он построил в 1898 году жилой дом и сооружения Казенного винного склада на Таможенном канале, в следующем году — жилой дом Гербового казначейства на Курляндской улице, т. е. уже имел опыт строительства больших «казенных» домов.
Архитектор Владимир Петрович Тавлинов (1873—?), выпускник Института гражданских инженеров, известен постройкой в 1912 году усадебного дома в имении Белогорка на реке Оредеж, принадлежавшем купцу Елисееву. Своими многочисленными башнями, переходами и причудливыми окнами дворец Елисеева, выстроенный по проекту В.П. Тавлинова, напоминает готический замок. Этому архитектору приписывалось возведение профессорских коттеджей в парке Политехнического института.
Все приглашенные в Строительную комиссию архитекторы были, как мы имели возможность убедиться, опытными специалистами, имевшими заслуги и общественное признание.
Таким образом, устоявшееся представление о том, что автором зданий Политехнического института был только Э.Ф. Виррих, развеивается, но это ни в коей мере не уменьшает его бесспорно значительного вклада в создание
архитектурного ансамбля Политехнического института.
Общий технический надзор за всем строительством Политехнического городка был возложен «на инспектора по художественной части, архитектора А.Н. Бенуа». Сохранился документ за подписью «члена комиссии Альберта Бенуа».
Известный архитектор и художник Альберт Николаевич Бенуа (1852-1936) был организатором и председателем Общества русских акварелистов, профессором Петербургской академии художеств. Занимался переоформлением фасадов Гостиного двора на Невском проспекте.
В стенах Политехнического института долго жила легенда об участии в Строительной комиссии его родного брата, знаменитого Александра Бенуа (их инициалы полностью совпадают). Александр Николаевич Бенуа (1870-1960) — «замечательный художник театра и иллюстратор книг, живописец и график. художественный критик, крупнейший в России начала ХХ века, и поразительно эрудированный исследователь, историк искусства, видный музейный деятель. Это еще не полный перечень его профессий и различных сторон творчества. Недаром сам Бенуа и в шутку, и всерьез утверждал, что вместо подобных длинных списков вернее было бы называть его кратко - „служителем Аполлона"» [18, с. 6]. Добавим к этому еще занятия Александра Бенуа архитектурным наследием. В своих воспоминаниях он писал: «Я (в какой-то странной связи с культом Чайковского) с особенной страстью изучал Петербург и его окрестности, всю эту своеобразную романтику» [19, с. 78]. В век расцвета модерна Александр Бенуа ратовал за традиции старой петербургской архитектуры - архитектуры пушкинского, дворянского, ампирного Петербурга.
Принимал ли участие Александр Бенуа в работе Строительной комиссии - вопрос достаточно запутанный. До сих пор, как отмечено в книге «Памятники архитектуры Ленинграда» [20, с. 389], Александр Бенуа значится как «живописец», а Альберт Бенуа - как «художник», разница не улавливается. Путаница еще более нарастает, когда речь заходит о Городском училищном доме им. Петра Великого (ныне - Нахимовское военно-морское училище), в создании которого принимали участие и «художник А.Н. Бенуа», и «живописец А.Н. Бенуа». Один
из них, как сказано в книге, участвовал в проекте архитектора А.И. Дмитриева, другой - в создании рисунков картуши для бюста Петра I и скульптурной группы во фронтоне.
О том, кто же все-таки является автором аллегорического рельефа с изображением циркуля и угольника на боковом фасаде Политехнического института - «живописец» или «художник» А.Н. Бенуа, пока остается только гадать. Так и не ставя точки в решении вопроса о роли Александра Николаевича Бенуа в создании художественного облика Политехнического института, мы все же не отвергаем возможности его участия, скорее всего, в консультативных формах. Бесспорно, два брата - Александр и Альберт Бенуа - разговаривали о строительстве Политехнического института. В конце концов, не так уж это и важно, каким образом концепция Александра Бенуа о романтическом облике ампирного Петербурга оказалась воплощенной в зданиях «Петербургского политехникума», -сам он приходил на заседания комиссии (довольно и одного раза!) или это осуществилось через «посредничество» Альберта Бенуа. «В сосновом бору высилось величественное, выдержанное в благородных линиях ампира здание с характерными колоннами.» - так воспринимали художественный облик Политехнического института его первые студенты.
В создании архитектурно-паркового институтского комплекса принимал участие еще один представитель художественной династии Бенуа - Юлий Юльевич Бенуа (1852-1929), внук знаменитого Леонтия Николаевича Бенуа, творца таких петербургских шедевров, как Певческая капелла, Институт акушерства и др. Академик Ю.Ю. Бенуа являлся видным специалистом по сельскохозяйственным и мелиоративным сооружениям. Он был «владельцем Лесной фермы», с ее молочными домиками, словно сошедшими с картин «маленьких голландцев», с аллеями из плакучих ив и озерами с таинственными островками, а также с красивым «барским домом», от которого сегодня остался лишь фундамент. Лесная ферма пользовалась такой популярностью, что начинавшийся от нее тракт получил имя ее владельца и назывался проспектом Бенуа (ныне - Тихорецкий проспект).
Таким образом, Политехнический институт под руководством князя А.Г. Гагарина уже
с момента проектирования превратился в настоящий петербургский Парнас, где собрались подлинные «служители Аполлона».
Очевидно и другое — Главное здание института в осуществленном варианте отличается от того, что представлено на акварели Э.Ф. Вирриха. Шло освобождение от архитектурной многословности первоначального проекта. Так, например, два верхних этажа ризалитов Главного здания имели почти сплошную застекловку, характерную для стиля модерн. Однако с точки зрения целостности облика здания они вызывали сомнения, перетягивая к образу здания-магазина. В результате «магазинная застекловка» осталась лишь в бумажном проектировании. Часть предполагаемого в проектах декора также не была осуществлена: розетки между закруглениями окон второго этажа, которые видны на проектном изображении, сейчас отсутствуют.
Андрей Григорьевич Гагарин и Александр Николаевич Бенуа, люди высокой компетенции и художественной культуры, привносили в предлагаемые к рассмотрению на Строительной комиссии проекты собственные представления о прекрасном.
Годы, предшествовавшие архитектурному замыслу Политехнического института, ознаменовались в Петербурге повышенной «активностью искусства»: в 1898 году вышел первый номер журнала «Мир искусства», душой которого был Александр Бенуа; в марте того же года в великокняжеском Михайловском дворце, выстроенном зодчим К. Росси для великого князя Михаила, открылся Русский музей императора Александра III (ныне — Государственный Русский музей).
Экспозиция музея была тогда еще совсем небольшая, но уже среди первых ее экспонатов находились рисунки князя Григория Григорьевича Гагарина, отца ректора Политехнического института, переданные в музей его родственниками. Об этом, конечно, знал, а может быть, и участвовал в их передаче князь Андрей Григорьевич Гагарин. Обязанности хранителя живописи в Русском музее императора Александра III выполнял Альберт Николаевич Бенуа. Скорее всего, благодаря именно этим двум замечательным людям в осуществлении проекта парадной лестницы Политехнического института нашли отзвук архитектурные мотивы Михайловско-
го дворца: пандус перед входом, сдвоенные колонны, расходящаяся на два марша лестница и окружающая ее галерея.
Парадная лестница великокняжеского Михайловского дворца при его торжественном открытии как Музея императора Александра III, во всем блеске представшая перед съехавшимся столичным бомондом, не могла не импонировать князю А.Г. Гагарину. Она соответствовала его представлениям о создаваемом им «Институте в Лесном» и о его «парадном подъезде». В итоге парадная лестница Политехнического института во всех своих композиционно-пространственных решениях, а также в отделке деталей получила звучание «благородного приглашения» в храм науки и культуры.
Род Гагариных дал России многих выдающихся деятелей, в том числе и деятелей культуры [21, с. 16—22], среди них: Лев Гагарин — член Императорского Московского архитектурного общества, Сергей Гагарин — член Государственного совета, Сергей Сергеевич Гагарин — директор императорских театров и др.
Европейскую известность получил дед ректора нашего института — князь Григорий Иванович Гагарин. Службу на дипломатическом поприще он начал в 20 лет. Через 5 лет, в 1807 году, участвовал в заключении Тиль-зитского мира. В 1811 году он уже статский советник и статс-секретарь Государственного совета по Департаменту законов. Во время Отечественной войны 1812 года с Наполеоном Г.И. Гагарин за свой счет сформировал полк народного ополчения. Находясь за границей, он служил не только политическим, но и культурным интересам России. Дом Г.И. Гагарина в Риме посещали выдающиеся деятели русской культуры: художник К. Брюллов, автор исторического полотна «Последний день Помпеи»; пейзажист С. Щедрин; скульптор С. Гальберг; архитектор К. Тон, автор Николаевского вокзала (ныне — Московский) в Петербурге и храма Христа Спасителя в Москве. В его домашнем театре ставились пьесы русских писателей, что способствовало известности российской литературы за рубежом. Интересно, что в спектакле по пьесе Фонвизина «Недоросль» роль Простакова и роль Вральмана исполнял один и тот же «актер» — Карл Брюллов. Декорации и эскизы костюмов
к этим спектаклям писал сын Г. И. Гагарина — Григорий Григорьевич.
Князь Григорий Григорьевич Гагарин
(1810—1893), отец будущего ректора Политехнического института, был генерал-майором, тайным советником и обер-гофмейстером. Он получил блестящее образование в Парижском университете, окончил курсы строительного искусства и живописи. В 1841 году участвовал в военных действиях в Закавказье. Дружил с опальным М.Ю. Лермонтовым, сосланным на Кавказ. Был одним из первых иллюстраторов произведений Пушкина. Время недолгих передышек между сражениями отдавал живописи. Эти этюды Г.Г. Гагарина, написанные «под свежим, сильным впечатлением», высоко ценил Александр Бенуа: «По гибкости карандаша, по сочности краски, по меткости характеристики они не только не уступают лучшим однородным произведениям Брюллова, но даже иногда превосходят их» [22, с. 111]. Впоследствии князь Г.Г. Гагарин снискал славу как художник, стал вице-президентом Петербургской академии художеств. Как руководитель высшего учебного художественного заведения много внимания уделял воспитанию личности учащихся, заботился о формировании широкого взгляда на мир и на искусство. Ему принадлежала честь постановки вопроса о значении национально-художественных корней в развитии отечественной культуры. Он первый «повернул» будущих живописцев к изучению древнерусского искусства (до этого, как известно, в академической системе главным приоритетом было изучение античного наследия). С именем Г.Г. Гагарина связано создание Музея византийских и русских древностей в стенах Академии художеств.
В такой семейной обстановке, среди вековых историко-культурных традиций старинного дворянского рода проходило воспитание и формирование взглядов детей Григория Григорьевича, в том числе и «нашего князя», которому посвящена эта статья. Андрей Григорьевич Гагарин, первый директор Санкт-Петербургского политехнического института, не только впитал в себя эти замечательные традиции, но и развил их. Большое значение в общеобразовательной системе Политехнического института он, как и его отец, вице-президент Академии художеств, придавал становлению личности молодых лю-
дей, их ответственности перед своим делом и Отечеством.
Вникая во все детали строительства Политехнического института, А.Г. Гагарин разработал целостную программу воспитания молодого человека - человека чести, высокого профессионала с широким культурным кругозором, творческой инициативой и государственным подходом. Стоя во главе Строительной комиссии, он уделял большое внимание художественному образу каждого здания и всему архитектурному ансамблю в целом.
Неслучайным в этой связи видится возрождение в архитектурном ансамбле Политехнического института древнерусских традиций в таких сооружениях, как церковь Покрова Божьей Матери и Гидробашня, с ее высоким шатровым перекрытием, характерным для древнерусского зодчества XVI века. Да и в самом Главном здании Политехнического института использованы декоративные мотивы еще допетровской Руси: оригинального рисунка рельефные наличники окон в стиле так называемого «нарышкинского», или «московского барокко».
Несомненно, тема древности, «корней» во многом исходила из концепции самого Гагарина. Девиз родового герба Гагариных: «Сила -в древности»», иными словами, в традициях, в преемственности, в исторических корнях, восходивших к самому началу российской государственности - ко временам Рюрика.
Важно отметить, что А.Г. Гагарин имел и свой собственный практический строительный опыт. Когда московский отчий дом обветшал, за дело взялся Андрей Григорьевич. «„Он все лето не выезжал из Москвы, сам вел постройку дома, вникая в каждую деталь, и целые дни во всякую погоду проводил на стройке.". Это здание на Кузнецком Мосту стоит и сейчас» [23, с. 25].
Уже после того, как Андрей Григорьевич покинул пост директора института, он много сил отдал строительству своей усадьбы на Псковщине в Холомках на берегу реки Ше-лони. Выстроенный им усадебный дом напоминал Главное здание Политехнического института, которое навсегда осталось в его душе. Проект усадебного дома в Холомках разрабатывал архитектор И.А. Фомин, но подлинными «зодчими явились сами владельцы: князь Андрей Григорьевич Гагарин и два его сына -Сергей и Андрей», - отмечал современник
Гагарина, великолепный знаток дворянской усадебной архитектуры Г.К. Лукомский [23, с. 24]. Очень поэтично написал об этом другой современник А.Г. Гагарина, художник В.А. Милашевский: «Дом в Холомках с мощными колоннами, балкон ротондой. С этого балкона между ионических колонн проглядывались, как в рамках, Пушкинские, Онегино-Ленские виды» [Там же]. Выступая как зодчий, А.Г. Гагарин повторил в уменьшенном размере любимую им тему классического портика Политехнического института.
В последнее время стали предприниматься поиски художественных аналогов Главного здания Политехнического института, в частности самими политехниками. Газета «Политехник» опубликовала в 1992 году статью, в которой сотрудники нашего университета рассказали о своей поездке в Германию и о тех архитектурных ассоциациях, которые навеяло на них знакомство с Берлинским техническим университетом. Затем была опубликована заметка, принадлежавшая доценту нашего университета В.В. Краснощекову, который в композиции центрального объема Главного здания усмотрел сходство с бывшим дворцом Разумовского (ныне — Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена).
При планировке Главного здания Политехнического института использованы многие достижения европейской архитектуры, но оно остается уникальным. Строительная комиссия под руководством князя А.Г. Гагарина стремилась избежать однообразия вытянутого фасада и конструктивно облечь современно решенное для той эпохи сооружение в дворцово-усадеб-ную «оболочку». Что-то от русской княжеской усадьбы угадывалось в этом, с такой любовью строившемся, университетском городке под Петербургом. Самым тщательным образом про-думывались интерьеры зданий, даже отдельные образцы мебели, книжные шкафы и витрины с бронзовыми тягами, лампы с матовым стеклом абажуров. Торшеры в духе модерн и сейчас украшают парадную лестницу.
Политехнический учебный комплекс занимает особое, «необщее» положение в ряду учебных учреждений России конца XIX — начала XX века. Он замысливался, строился и оформлялся во всем широко, с заботой об учениках, будущих «деятелях России», с главной зада-
чей — создать «просвещенного государственного человека».
Средствами архитектуры организовывалось не только пространство, но и среда бытования, ее эмоционально-психологический климат. Взаимосвязь всех осей, внутренних и внешних, воспринимающихся в зрительном единстве со средой, является отличием Главного учебного корпуса.
Химический корпус, «поставленный» рядом с Главным, несет на себе его художественный отсвет, вторит его архитектурным темам.
Профессорские коттеджи оживляют парк своеобразной прелестью земли «жилой, обетованной».
Впечатляющим приемом явилось контрастное противопоставление горизонтальной оси Главного и Химического корпусов вертикали Гидробашни. Напоминающая своим перекрытием древнерусское шатровое зодчество, она свидетельница меняющегося лица поколений, но неизменности их тяги к знаниям. Многим политехникам, когда они вновь видят Гидробашню через несколько лет, она кажется старой доброй знакомой, и «ей хочется пожать руку». Высоко поднятая «голова»-шатер Гидробашни акцентирует видовые системы паркового массива.
Говоря об обращении к различным европейским и древнерусским традициям в целостном историко-художественном ансамбле Политехнического, хочется вспомнить мысль Александра Бенуа о необходимости «копить» историко-культурные традиции: «Будем копить искусство, а не тратить. Этот вид бережливости приличествует демократии. Тратить мы успеем всегда, когда накопим так много, что художественная красота станет в России явлением обыденным. Впрочем, и тогда можно быть уверенным, что обыденным не станут... ни Александровский столп. ни шедевр Клодта, ни даже Екатерина II Микешина. Пусть они все себе стоят, вырисовывая свои красивые и эффектные массы на фоне неба и соседних зданий, пусть у подножий их суетится толпа, которая уже никогда не станет на колени ни перед бронзами, ни перед живыми» [24, с. 69].
Только в результате трепетного благоговейного отношения к отечественным художественным традициям и архитектурным памятникам со стороны председателя Строительной комис-
сии князя А.Г. Гагарина мог быть создан архитектурно-парковый ансамбль Политехнического университета, который, в свою очередь, сам стал выдающимся историко-культурным памятником. И ныне он отнесен к особо ценным объектам исторического и культурного наследия Российской Федерации.
Создан романтический облик как будто крылатого сооружения вечной юности, устремленной на путь преодолений. И здесь у Главного здания нет аналогов. Отдельные архитектурные темы и мотивы нарастают по мере приближения к центральному портику паркового фасада. В результате лицо учебного заведения, встречающего все новые и новые поколения молодежи, становится запоминающимся и приветливым.
Окна всех трех этажей Главного здания имеют разные размеры, очертания и наличники, что создает впечатление праздничности, даже дворцовости. Полукруглые окна второго этажа ассоциируются с окнами Зимнего дворца.
Центральный аттик завершается пальметтами. Вознесенный ввысь системой вертикалей, он воспринимается своеобразной короной, венчающей здание.
Карниз, украшенный «сухариками», живой архитектурной змейкой следует по контурам фасадов со всеми их выступами и заглублениями, усиливая эффект непрерывного преодоления пространства.
Этому служит и цвет: сверкающее белизной на фоне темной зелени парка Главное здание кажется огромной белой птицей, широко раскинувшей крылья боковых корпусов. Оно как будто парит над окружающим пространством и одновременно притягивает к себе.
Архитектурно-парковый ансамбль Политехнического городка выдержал испытания временем. Уже более столетия на его горизонтальные и вертикальные доминанты ориентируются вновь возникающие трассировки
и архитектурные массивы, еще более усиливая общую историко-культурную значимость ансамбля.
Все это было заложено выдающейся, можно сказать, уникальной личностью - первым ректором Политехнического университета Андреем Григорьевичем Гагариным, память о котором уже более ста лет живет в стенах созданного им института.
И сегодня, проходя по тенистому парку, приближаясь к Главному зданию университета, поднимаясь по ступеням его торжественной лестницы, каждый раз как будто видишь его благородное лицо, слышишь его тихий голос, интеллигентную речь.
Современный университетский Политехнический городок - это памятник князю А.Г. Гагарину. И не только рукотворный. Те высокие идеи служения государству и Отечеству, которые были смыслом всей его жизни, вот уже более века из поколения в поколение передаются политехниками, как эстафета.
А.Г. Гагарин служил будущему, настало время воздать ему должное. Исторически справедливым было бы открыть памятник первому ректору «Политехнического в Лесном» на том месте, где должна была стоять некогда проектированная архитектором Э.Ф. Виррихом декоративная ваза и где не одно десятилетие стоял памятник В.И. Ленину. Здесь основатель Политехнического института А.Г. Гагарин встречал бы каждого входящего.
От сердца к сердцу идут слова завета князя А.Г. Гагарина молодой России, о которой он мечтал и которую готовил всеми силами своей души:
«Не упускайте ни одного случая, чтобы учиться... Только при этих обстоятельствах вы разовьете свою личность, приобретете знание и умение и тем самым можете в будущем сделаться хорошими и полезными обществу деятелями России...»
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Путеводитель по Ленинграду [Текст]. - Л., 1957.
2. Санкт-Петербургский политехнический институт [Текст] // Строитель: вестник архитектуры, домовладения и санитарного зодчества. - 1902. -№ 13-18. - С. 481-598.
3. Витте, С.Ю. Воспоминания [Текст]. В 3 т. Т. 1 / С.Ю. Витте. - М.; Таллинн, 1994.
4. Головин, К.Е. К вопросу об изучении научного наследия А.Г. Гагарина [Текст] / К.Е. Головин // Андрей Григорьевич Гагарин (1855-1920): материалы науч. конф. - СПб., 2008.
5. Супруненко, Ю. В.И. Ковалевский: имени его почти не знают [Текст] / Ю. Супруненко, В.А. Исаев // Биология. - 2008. - № 4.
6. Чепарухин, В.В. В.И. Ковалевский и Санкт-Петербургский политехнический институт [Текст] / В.В. Чепарухин // Науч. конф. «В.И. Ковалевский. 1848-1934»: докл. и сообщ. - СПб., 1994.
7. Шателен, М.А. Андрей Григорьевич Гагарин [Рукопись] / М.А. Шателен; Фундаментальная б-ка СПбГПУ. - Л., 1948.
8. Филоненко, М.М. Граф С.Ю. Витте и Санкт-Петербургский политехнический институт [Текст] / М.М. Филоненко // Санкт-Петерб. политехн. ин-т Петра Великого: юбилейный сб. — [Париж?], 1952.
9. Кадомцев, Б.П. Основание Санкт-Петербургского политехнического института и первое двадцатипятилетие его существования [Текст] / Б.П. Кадомцев // Там же.
10. Меншуткин, Б.Н. История Санкт-Петербургского политехнического института. С его основания до Октябрьской революции. 1899—1917 [Рукопись] / Б.Н. Меншуткин; Фундаментальная б-ка СПбГПУ. - Л., 1927.
11. Стахович, А. Светлой памяти князя А.Г. Гагарина [Текст] / А. Стахович // Санкт-Петерб. политехн. ин-т Петра Великого: юбилейный сб. - [Париж?], 1952.
12. Васильев, Ю.С. А.Г. Гагарин - первый директор СПбГТУ (К 140-й годовщине со дня рождения) [Текст] / Ю.С. Васильев, К.П. Селезнев // Науч.-техн. вед. СПбГТУ. - 1996. - № 1.
13. Брюханова, И.А. Архитектор-строитель Политехнического института Э.Ф. Виррих [Текст] / И.А. Брю-ханова // История Петербурга. - 2005. - № 6.
14. Постельс, Ф.Ф. Зодчие - выходцы из России: их роль и работы в Соединенных Штатах Северной Америки [Текст] / Ф.Ф. Постельс; публ., пре-
дисл. и прил. Б.М. Кирикова и Н.П. Копановой // Краеведческие записки: исслед. и материалы; Гос. музей истории Санкт-Петербурга. — Вып. 3. — 1995.
15. Архитекторы-строители Санкт-Петербурга середины XIX — начала ХХ века [Текст]: справ. / под ред. Б.М. Кирикова. - СПб., 1996.
16. Краско, А.В. Петербургское купечество. Страницы семейных историй [Текст] / А.В. Краско. - СПб., 2010.
17. Смелов, В.А. Санкт-Петербургский политехнический: дореволюционный [Текст] / В.А. Смелов. - СПб., 2012.
18. Володарский, В.М. Живое наследие Серебряного века [Текст] / В.М. Володарский // А. Бенуа. История русской живописи в XIX веке. — М., 1995.
19. Эткинд, М. А.Н. Бенуа и русская художественная культура конца XIX — начала XX века [Текст] / М. Эткинд. - Л., 1989.
20. Памятники архитектуры Ленинграда [Текст]. -Л., 1972.
21. Нарышкина-Прокудина-Горская, Н.А. Князь Андрей Григорьевич Гагарин и историко-культурные традиции его знаменитых предков [Текст] / Н.А. На-рышкина-Прокудина-Горская // Андрей Григорьевич Гагарин (1855-1920): материалы науч. конф. -СПб., 2008.
22. Бенуа, А. История русской живописи в XIX веке [Текст] / А. Бенуа. - М., 1995.
23. Николаева, И.П. Усадьбы князей Гагариных [Текст] / И.П. Николаева, Е.Л. Яковлева // Андрей Григорьевич Гагарин (1855-1920): материалы науч. конф. - СПб., 2008.
24. Бенуа, А.Н. О памятниках [Текст] / А.Н. Бенуа // Александр Бенуа размышляет. - М., 1968.
