CC BY
103
Казанский педагогический журнал. 2015. №6
УДК 377:378
КАРНАВАЛЬНЫЕ КОММУНИКАЦИИ,
ПОРОЖДЁННЫЕ СТУДЕНЧЕСКОЙ СРЕДОЙ
Е.А. Семенова
Аннотация. Темой данной статьи является такой малоизученный процесс как зарождение карнавальных коммуникативных объектов в студенческой среде, которые, изначально воспринимаемые массовой и элитарной культурой как «парадоксальные», а часто просто как негативные и опасные, через некоторое время становятся востребованными и универсальными и той, и другой. Проникнуть в механизм, в структуру, порождающую универсальные карнавальные объекты коммуникации автору статьи помогло вхождение в достаточно закрытую от педагогического влияния среду арт-студенчества. На страницах статьи автор анализирует свой опыт наблюдений за процессами генерирования карнавальных коммуникативных объектов данной средой.
Ключевые слова: карнавальные коммуникации, студенческая среда, арт-среда, карнавальный
коммуникативный объект, художественно-перформансная коммуникация, карнавализация, смех, шут, клоун, карнавальная культура.
CARNIVAL COMMUNICATIONS IN STUDENT’S COMMUNITY
Е. Semenova
Abstract. The theme of this article is this little-studied process as the origin of the carnival of communicative objects among students who initially perceived mass and elite culture, as "paradoxical", and often just as negative and dangerous, after a while become popular and versatile and that and the other. To penetrate into the mechanism, the structure, generating a universal carnival communication to the author helped occurrence in a fairly closed from teachers influence the environment of the art students. On the pages of the article the author analyzes the experience of observing the processes of generation, carnival communicative objects in that environment.
Keywords: carnival of communication in school, art Wednesday, carnival communicative object, art and performance communication, carnivalization, the laughter, the jester, the clown, carnival culture.
Как правило, карнавальная деятельность -это всегда «недоформализованное явление». «Карнавальная активность всегда относится к пограничным проявлениям личности в социуме, и социум воспринимает ее с определенной долей опасности, и не без на то основания, так как карнавал - это амбивалентное явление, всегда граничащее с безумием, анти-поведением, девиантностью, метанормативностью, выходом за рамки привычного и дозволенного, это всегда в той или иной степени посягательство на норму и т.д.» [7]. Присутствие карнавализации в процессах коммуникации в студенческой среде достаточно обосновано. Студенчество - это огромная зона риска. Прежде всего, это страх не осуществиться, не реализоваться, страх перед ненаступлением АКМЭ, постоянная
необходимость что-то доказывать себе и окружающим - все это огромный стресс для учащейся, целеустремленной молодежи. В этой ситуации карнавализация сознания срабатывает как защитный механизм, когда
карнавализованное сознание «освящает игру в сомнения» [2, 3, с. 60]. Но когда педагогика пытается карнавальный потенциал молодежи направить в якобы нужное русло или усмирить
его (руслом профессии, например), то всякий раз сталкивается с огромным сопротивлением со стороны студенчества и терпит крах. Но педагогика оправданно задает вопрос: карнавальные коммуникации студенческой среды нужно лишь наблюдать или же возможно на них корректно влиять, так чтобы они развивались и за пределами студенческой среды? Ведь все больше становится невозможно не замечать, что «молодая карнавальная энергия утекает на улицы из храмов науки, образования и искусства, оставшись так и не востребованной, в связи с чем и возникает опасность перерастания карнавальной энергии творчества в агрессию, девиантность или просто рассеивания ее в никуда» [7]. Мы считаем, что карнавальные коммуникации, порожденные студенческой средой, - явление далеко не праздное и не только связанное со смехом, как может показаться на первый взгляд, а результат довольно драматического периода жизни личности. «Дурачества (лишь) разбавляют тягость бытия - они игривые утешители» [3, с. 62]. «В этом суть карнавальных обертонов: один источает слезы и умирает, другой - смеется и возрождается. Один оплакивает порядок и
98
Казанский педагогический журнал. 2015. №6
аппеллирует к сознанию, другой - вносит беспорядок и черпает силы в «бессознательном» [3]. Не случайно, когда С. Дали спрашивали, как он относится к молодости, его ответ был такой: «Я старею - и счастлив... Я не хотел бы сейчас быть молодым. Я изначально любил старость. Чего бы я не отдал ребенком за то, чтобы походить на стариков.» [1, с. 439]. Молодость
С. Дали воспринимал как самое рекордное время по количеству душевных потрясений. Но воздействуют карнавальные коммуникации, зародившиеся в студенческой среде на общество так, словно за всеми этими коммуникациями стоит беспечный шут с бубенчиками, притом самый праздный лодырь: задира, пересмешник, дразнящий и вышучивающий всех и вся, кривляка, нарушающий все табу - в общем, самый настоящий ШУТ, КЛОУН, ДУРАК, ТРИКСТЕР. Редко кто себе может представить, какие муки юности стоят за каждым таким карнавальным актом. Маску шута, клоуна В.И. Полунин воспринимает как «укрытие», убежище в котором можно сохранить себя, осуществиться, по-настоящему приблизиться к самому себе: «Прикинувшись ребенком или клоуном, ты можешь очень многое сделать в этой жизни», - считает В.И. Полунин.
С. Дали так понимал титул Шута: «Надеюсь, никто не посягнет на мой высший титул - титул шута. Шутом был Чарли Чаплин, а ведь повсеместно признано, что он воплотил эпоху. Так вот, вообразите, что Ч. Чаплин не только шут, а кроме того рисует, пишет картины, ставит спектакли, то есть делает все то, что делаю я. Это уже непревзойденная степень гениальности. Надеюсь, теперь понятно, почему мне так дорог титул шута!» [1, с. 359, 360], «Я художник и работаю всерьез, но, кроме того, у меня есть хобби: я - шут. Все бы возликовали, будь я шут в искусстве, но серьезного отношения к делу люди не прощают» [1, с. 360].
Студенческая молодежь в поисках своей идентичности всегда тянулась и тянется к таким архетипам карнавальной культуры, как шуты, дураки, трикстеры и простаки, наверно, интуитивно чувствуя, что именно в этих масках кроется «путь» обретения себя», в том числе и возможность познать профессию. Ведь не случайно Ф. Феллини удостаивал любого гениального художника титулом клоуна, в частности актера. В самой природе юности заложен потенциал клоунады. Возможно, природа, предусмотрев все трудности, задачи, которые встанут перед молодым человеком, сделала возраст юношества особенно сензитивным к именно карнавальным видам
деятельности. Наверное, только карнавальная активность способна в полной мере и в том качестве максимально разрешить все парадоксы, противоречия этого возраста, то есть «наиграться вволю этим возрастом, то есть изжить его». Впервые эта сензитивность к карнавальным проявлениям действительности, сознания, деятельности проявляется в детском возрасте, от двух до пяти лет, затем в переломный кризис семи лет - самый трудный по количеству и сложности период стоящих перед ребенком задач. В этом возрасте карнавальная деятельность занимает одну из ведущих ролей. Это свидетельствует не о беспечности периода детства, а, напротив, сигнализирует о том, что детство - непосильная задача, и карнавал - это адаптивное средство к трудностям детского возраста.
Ведь не бывает «ленивых шедевров», так же как и не бывает «ленивого карнавала». У студенческой молодежи можно увидеть наисложнейшие формы коммуникации «карнавального человека» (термин Т. Гореловой), свидетельствующие о высокой концентрации «духовного усилия» и, как следствие, выдающие «парадоксальные, смеховые формы его проявления». У М. Мамардашвили есть очень точная мысль о том, что «мы познаем искривлением» [2]. Эту мысль очень точно преломляет в своей замечательной книге «Смех Протея: феномен гротескного
сознания» автор Елена Меньшикова, размышляя о карнавализованном гротескном сознании [3]. Например, в студенческой среде ярко наблюдается доля «искривления» в формах коммуникации, которая отражается в проявлениях, идентичных «карнавальным все пародирующим шутам» (высмеивание, пародия, гротеск, карикатура, юмор сатира, ирония), осуществляющим связь между сакральным и профанным миром; трикстерам (гетерогенность, агрессия, бунтарство, гетеросексуальность, демократичность, импульсивность, смех безудержный, яростный, порой утрированнопатологичный; юродивым), (неряшество, хулиганство, лень, необязательность, эпатаж, похабничество и т.д). В студенческой среде нередко уживаются и детские приемы коммуникации, например, нарочное, игровое нарушение усвоенных норм «понарошку», кривляние, гримасничанье, детская эхолалия (бесцельное повторение), проявления автокоммуникации (коммуникация с самим собой, в данном случае имеется в виду монолог ребенка вслух в присутствии других детей, получивший название в психиатрии как
99
Казанский педагогический журнал. 2015. №6
«коллективный монолог»), даже детские дразнилки и считалки в игровом карнавальном контексте.
В молодежной среде сохраняется страсть к чердакам, лестницам, свалкам, помойкам, заброшенным пионерским лагерям, кладбищам. Это выражается в карнавализации различных пространств, в том числе виртуальных, возможно, поэтому молодежь очень позитивно относится ко всем проявлениям современного искусства. В студенческой среде, часто в театральной, огромная тяга к визуальным формам коммуникации (желание гримироваться, рядиться, вообще страсть к ряженью, китчу, перформансу, вычурности, чудаковатости, эксцентрике, абсурду, парадоксальности и т.д.). Не редкость и вычурный эпатаж, например, страсть к паранойе и добровольному взращиванию в себе маниакальности и бредовых, навязчивых идей, таких, например, как «синдром Сальвадора Дали». Достаточно вспомнить пример С. Дали и его приступы смеха на публике или его смертельно-опасные прыжки с лестницы. Это наглядный пример «художественно-перформансной» модели
«карнавальной коммуникации» по типу, когда: «Пока все разглядывают мои усы, я, укрывшись за ними, делаю свое дело» [1, с. 377]. Или «Пусть обо мне говорят, в худшем случае пусть говорят хотя бы хорошее». Этот пример подачи себя миру довольно часто встречается в среде студенческой молодежи театральных вузов, на актерских, режиссерских отделениях.
Карнавальная коммуникабельность, или прокладывание карнавальных коммуникаций в социуме, в искусстве, в культуре студенческой средой, по нашему мнению, все более настойчиво становится одним из ведущих признаков идентичности современной студенческой молодежи.
Коммуникация - это обмен. На самом грубом уровне это физическое взаимодействие: ты мне - я тебе. На самом тонком уровне это обмен символический, но, по сути, тот же обмен. По мысли Г.Г. Почепцова, «человечество в своей истории все время занято созданием новых типов порождения коммуникативных объектов. При этом они проходят один и тот же путь: сначала ими пользуется узкая группа лиц, затем этот механизм получает широкое распространение» [6]. Именно такую структуру, как «паранойя» и сновидения, включил в свое искусство С. Дали, а ныне это уже освоенная и привычная территория современного искусства. «Нужно отметить, что очаги спонтанной карнавализации, как правило, стихийны только
для глаза зрителя, то есть случайного прохожего, в основном же они всегда так или иначе -результат опыта взаимодействия студенческой молодежи с сообществами, образовательными учреждениями, культурами, которые в той или иной степени, имеют отношение к искусству, карнавалу, постмодернизму, театру и др. арт-практикам, являющимися своего рода «карнавальными проводниками», но чаще всего это результат влияния авторитета какой-нибудь Личности» [7]. Вспомним лихорадку, захватившую всю Европу, отразившуюся в масштабном налаживании коммуникаций между странами посредством карнавала и уличного театра. Карнавализация охватила мир около 20 лет назад в форме грандиозного интернационального театрального движения «Караван мира». Закрытая для педагогического воздействия среда студенчества едва ли не впервые откликнулась на карнавальную провокацию В.И. Полунина «Караван мира», потому что она исходила от клоуна и носила не назидательный характер, а авантюрный, и исходила от личности, жизненный пример которой являл собой образец вселенского карнавального сознания в действии. Впервые перед советскими студентами предстало их «свершившееся карнавальное АКМЭ». И они устремились к нему, гордо подняв флаги «УЛИЧНЫЙ ТЕАТР» ПРОТИВ ТЕАТРА «ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ» или «КАРАВАН МИРА». Именно благодаря «Каравану мира» пала Берлинская стена. Эта акция получила еще одно название: «Бескровная война в Европе». Спровоцировав волну карнавализации во время полугодового «Каравана мира», В.И. Полунин не только раскачал вулкан карнавальной энергии во всей театральной молодежи России, Европы, Азии, он тем самым разрядил политически напряженную атмосферу в мире. Это был мощнейший пример мироустроительной функции карнавальной коммуникации, которая по своим каналам распространяла красивое парадоксальное, жизнеутверждающее
информационное событие «Уличный театр против театра военных действий».
В 2001 году клоун В.И. Полунин был инициатором очередного карнавального проекта «Дураки на Волге», который спровоцировал очередную волну отмирания и нарождения (что нераздельно одно с другим, если следовать карнавальным законам) карнавальной субкультуры в студенческой среде (преимущественной театральной,
художественной).
Автор данных строк имел счастье быть на
100
Казанский педагогический журнал. 2015. №6
экзаменах, сдаваемых В.И. Полунину, и был потрясен их формой и атмосферой. Это был настоящий праздник-карнавал. «Королю» клоунады не нужны гэги, мастерство, репризы абитуриентов - по сути, ему интересно наблюдать за живыми отношениями Бивиса и Баттхеда. Это не оговорка. К Полунину многие поступали по двое: уже сложившиеся клоунские пары. Было несколько случаев, когда В.И. Полунин принимал двоих, даже несмотря на то, что второй был откровенно слабее. Но В.И. Полунин считает, что если дуэт талантлив, то это приравнивается к талантливой личности -одной на двоих, как у Фомы и Еремы, «за един человек»... В театральных вузах такое встречается КРАЙНЕ редко. В.И. Полунин смотрит на взаимоотношения Белого и Рыжего как философ, считая, что жизнь и манеж нераздельны. Когда С. Дали позвали: «На сцену!», он ответил «С. Дали всегда на сцене!» [1]. Дружба клоунов и клоунесс тотальна.
Но феномен клоунады встречается в проявлениях дружбы не только на курсах клоунады. В студенческой среде, если
Литература:
1. Дали С. Тайная жизнь С. Дали, написанная им самим. - Москва, «Сварог и К», 1999.
2. Мамардашвили М. Картезианские размышления (январь 1981 года). - М.: «Прогресс», «Культура», 1993. - 352 с.
3. Меньшикова Е. Смех протея: феномен
гротескного сознания. - СПб.: Алетейя, 2015.
4. Назинцев В.В. Смеховая синергетика мира // Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1997. - № 1.
5. Полунин В.И. Клоуны - это самые свободные существа. \\ Материал взят с саmа:http://www.bbc.ш.uk/mssian/interactгvity/20Ш/06/ 100616_polunin_interview. shtml?print= 1
6. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. - М.: «Рефл-Бук», 2006.
7. Семенова Е.А. Стихийные процессы карнавализации в среде российской студенческой молодежи. - Сетевой электронный научный журнал «Педагогика искусства». - № 2. - 2015.
внимательно приглядеться, дружба только в том случае может состояться как дружба между юношами и девушками, если дорастает до качества клоунады, гротеска и приобретает те же качества гротеска искусства. Возможно, во многом это объясняет всю сложность и хрупкость карнавальных коммуникаций, порожденных студенческой средой, что строятся они всецело на межличностном, индивидуальном взаимодействии и потому возникают всегда спонтанно исходя из сложившейся ситуации, а потому они всегда неповторимы и непереносимы на другую почву, то есть не копируемы, а только создаваемы снова здесь и сейчас. Потому что мы убеждены, что клоунада растет из дружбы, а дружба растет из клоунады... Об этом свидетельствуют многочисленные примеры студенческой субкультуры, формы карнавальной
коммуникации которой аналогичны формам коммуникации, возникающим в клоунских цирковых парах (между белым и рыжим).
References:
1. Dali S. Tajnaja zhizn' S. Dali, napisannaja im samim. - Moskva, «Svarog i K», 1999.
2. Mamardashvili M. Kartezianskie razmyshlenija (janvar' 1981 goda). - M.: «Progress», «Kul'tura», 1993. -352 s.
3. Men'shikova E. Smeh proteja: fenomen
grotesknogo soznanija. - SPb.: Aletejja, 2015.
4. Nazincev V.V. Smehovaja sinergetika mira // Dialog. Karnaval. Hronotop, 1997. - № 1.
5. Polunin V.I. Klouny - jeto samye svobodnye sushhestva. \\ Material vzjat s sajta:http://www.bbc.co.uk/russian/interactivity/2010/06/1 00616_polunin_interview. shtml?print= 1
6. Pochepcov G.G. Teorija kommunikacii. - M.: «Refl-Buk», 2006.
7. Semenova E.A. Stihijnye processy karnavalizacii v srede rossijskoj studencheskoj molodezhi. - Setevoj jelektronnyj nauchnyj zhurnal «Pedagogika iskusstva». - № 2. - 2015.
Сведения об авторе:
Семенова Елена Александровна (г. Москва, Россия), кандидат педагогических наук, докторант, научный сотрудник лаборатории интеграции, Федеральное государственное бюджетное научное учреждение «Институт художественного образования и Культурологии» Российской Академии Образования, e-mail: semenova05@list.ru
Data about the author:
Е. Semenova (Moscow, Russia), candidate of pedagogic sciences, Ph.D. Candidate, research officer of Integration Laboratory, Federal State-Funded Educational and Scientific Establishment “Institute of Art Education and Culturology of Russian Academy of Education”, e-mail: semenova05@list.ru
101
