CC BY
82
УДК 294.321+72.01
В.В. Лыгденова
Институт археологии и этнографии СО РАН (г. Новосибирск)
victoria.lygdenova@gmail.com
К вопросу об истории и символике архитектуры Баргузинского дацана (вторая половина XIX - начало XX века)
Аннотация. Статья посвящена истории и анализу символики архитектуры главного храма (монг. цог-чен-дугана) Баргузинского дацана на момент начала 1880-х годов. Новизна статьи заключается в том, что в ней впервые рассматриваются особенности религиозного синкретизма у бурят на примере архитектуры Баргузинского дацана, ставшего одним из наиболее влиятельных и представительных дацанов во второй половине XIX - начале XX в. Выявлены некоторые заимствования из православной (русской) и языческой архитектурной традиции в стиле бурятского буддийского храмового зодчества. Сделан вывод о том, что, несмотря на стремление бурятских лам отойти от влияния православной архитектуры и местных шаманских традиций, они тем не менее нашли свое отражение в композиции и декоре главного храма Баргузинского дацана.
Ключевые слова: символика архитектуры, бурятский дацан, буддизм, бурятский стиль зодчества, православная символика, шаманская символика, этнография
Разнообразные религиозные и культурные традиции, несмотря на их различия, часто взаимодействуют, и эти контакты могут обогащать культурное наследие каждого народа. В Баргузинской долине представители трех различных религий - православия, шаманизма и буддизма —.на протяжении трех веков, начиная с конца XVIH в., соседствуют и тесно контактируют друг с другом. Однако вопрос о влиянии шаманской и православной культур на архитектуру буддийского дацана до сих пор остается открытым. В отличие от других регионов Бурятии, Баргузинская долина уникальна тем, что шаманизм был распространен среди бурят и коренного населения - эвенков - до начала XIX в., задолго до того, как буддийские религиозные деятели - ламы - пришли в Баргузинскую долину. Знакомство с буддизмом на этой территории произошло позже, чем в других регионах Бурят-Монголии - только в конце XVIII в. [Востриков, Поппе, 1935, с. 32]. В связи с этим большой интерес представляет процесс адаптации буддизма в Бурятии в XIX-XX вв.
В настоящее время в Баргузинском и Курум-канском районах Бурятии можно наблюдать рост интереса среди населения к буддизму благодаря активной работе Буддийской Сангхи России в этом районе: был построен новый дацан, который назван Баргузинским в связи с переименованием старого Баргузинского дацана в Курумканский. За последние десять лет здесь построено много новых субурганов (ступ), восстанавливаются древние архитектурные буддийские памятники [Поклонились..., 2012, с. 2]. Открыто несколько святых мест, которые являются в настоящее время местом паломничества для многих буддистов: священный камень с изображением богини Янжимы (инд. Сарасвати) и святые места пребывания Соодой-Ламы, перерожденца Нагарджуны. В связи с этим символика и взаимовлияние буддийских, шаманских и православных традиций являются наиболее актуальными проблемами для исследования в настоящее время.
Методологической базой станут теоретические разработки и принципы изучения религии и рели-
гиозного синкретизма Н.Л. Жуковской и семиотическая теория Ю.М. Лотмана. Согласно концепции Н.Л. Жуковской, каждый период в эволюции религиозных верований сопровождался религиозным синкретизмом, то есть включением в культовый арсенал новой религии символов и знаков предыдущей. В результате контактов религии и предшествующих ей форм вырабатывалась синкретическая форма религии, которая становится основной религиозной системой данного общества. В процессе их взаимодействия выделялись две основные тенденции. Во-первых, происходило включение в культовый арсенал новой религии старых форм, не присущих ей изначально, но при этом сильно укоренившихся в народном сознании и практике, исключение которых нанесло бы вред развитию новой религии. Во-вторых, происходила интеграция религиозных систем на основе схожих представлений, черт, идей и образов, существующих независимо от их контактов между собой, облегчающих установление точек соприкосновения между ними [Жуковская, 1977, с. 8-11].
Изучение религиозного синкретизма в этом ключе производится через исследование и выявление категорий и символов. В этом случае при анализе символов и знаков религиозного синкретизма будем опираться также на некоторые принципы семиотической теории Ю.М. Лотмана. Она базируется на определении символа как необходимого элемента культуры, который содержит в себе архетипическое начало, за счет чего позволяет семиотической системе функционировать. Значение символа является знаком. Каждый символ хранит в себе несколько слоев архетипического прошлого, которое можно выявить благодаря структурному анализу. Символ одновременно в диахронном срезе является архетипом, в синхронном - изменяется и трансформируется, согласно культурному контексту. Поэтому наслоение одной религиозной концепции на другую ярче всего проявляется именно в символах культуры [Лотман, 1992, с. 191-192].
Так как в указанных территориальных и хронологических рамках происходило распространение
христианства, в нашей работе также будет проанализировано его взаимодействие с буддизмом в архитектуре буддийского дацана.
Среди источников по тематике исследования выделим труды тайши баргузинских бурят Сахара Хамнаева, посвященные истории и культуре Бар-гузинского округа [Сахар Хамнаев, 2014]. Отметим обширную и содержательную статью Н.В. Кирилова, посвященную истории дацанов в Забайкалье [Кирилов, 1896]. В этих работах указаны наиболее важные исторические события, которые происходили в период постройки и существования Баргузинского дацана, подробно описан внешний вид его храмов, их внутреннее убранство и обряды конца XIX - начала XX в. Ценные источники представлены в работе Б.Ц. Жалсановой и Л.В. Курас, посвященной истории Баргузинской Степной думы (1824-1903 гг.), где найдены статистические и этнографические очерки по тематике исследования [Жалсанова, Курас, 2013]. Архитектура бурятских дацанов исследована в трудах архитектора-ученого Л.К. Минерта, который проанализировал наиболее известные в XIX - начале XX в. бурятские монастыри [Минерт, 1983]. В них также рассматривается влияние православной традиции на бурятское зодчество. В работах Б.Ц. Жамсуевой выявлена символика архитектуры и обрядов Цунгольского и Янгажинского дацанов [Жам-суева, 2001]. Однако практически нет исследований, посвященных истории и символике архитектуры Бар-гузинского дацана.
Баргузинский дацан был построен спустя почти сто лет после переселения части верхоленских бурят в Баргузинскую долину (1740 г.). В 1828 г., согласно записи в Баргузинской летописи, в местности Улан-Борогол был построен деревянный дацан, освященный ламой Селенгинского ведомства Цонгольского дацана Нимайланом. Изначально этот дацан именовался Барагольским (р. Барагол). Новый дацан был освящен «с празднествами в виде скачек до 100 лошадей, была стрельба, борьба и прочие увеселения» [Востриков, Поппе, 1935, с. 33-34]. Последующая история дацана достаточно сложна, в связи с тем что он много раз перестраивался, менял свое месторасположение и название. Так, в конце XX в. уже из Бар-гузинского дацана он был переименован в Курумкан-ский. Впоследствии новый Баргузинский дацан был построен в начале XXI в. в связи с открытием образа богини Янжимы (инд. Сарасвати) в местности Ярикто.
В 1861 г. Баргузинский дацан был перенесен из Бургалтайского в Цаган-Нурский улус в связи с ветхостью старого здания. В 1880-1883 гг. на новом месте, возле озера Цагаан-Нур (современный Ку-румканский район) на степном плато Куйтуны был выстроен новый дацан [Востриков, 1935, с. 35]. Сохранилась фотография цогчен-дугана от 1880 г., на которой можно увидеть трехэтажный деревянный храм на каменном фундаменте (ил. 1). Л.К. Минерт отмечает, что это был один из наиболее представительных дацанов, построенных в конце XIX в.: «ряд оригинальных особенностей архитектуры делало его выдающимся образцом бурятского культового зодчества» [Минерт, 1983, с. 132]. Судя по фотографии храма, он был построен согласно классификации Минерта, по образцу дацанов второго поколения, хотя отличался от большинства их меньшими разме-
рами и декорированием. Дацаны второго поколения характеризуются следующими чертами:
- переход от многоглавости к одноглавости;
- в основании храмов лежит здание с планом, имеющим форму квадрата, а не крестообразная форма, как в дацанах первого поколения (таких как Цолгинский (1831 г.) и Худунский (1775 г.) дацаны);
- здание главного храма дацана расположено на высоком цоколе (в связи с весенним половодьем), и первый этаж чаще всего был выстроен из камня;
- имеются трехуровневые крыши с портиками и галереей для кругового обхода;
- есть окна на каждом ярусе храма.
Цогчен-дуган Баргузинского дацана трехэтажный, как и во всех дацанах «второго поколения» в Бурятии (ср. Аннинский дацан (1860 г.), Гусиноозер-ский дацан (1858-1870 гг.)), и имеет в основании квадрат с портиком с южной стороны. В отличие от других дацанов «второго поколения» четыре стены здания Баргузинского дацана слегка выступали вперед в своей средней трети, что напоминало символику мандалы [Минерт, 1983, рис. 89]. Судя по снимку, в архитектуре храма отчетливо отразились традиции русского, в первую очередь церковного, зодчества. В тибетских и монгольских дацанах окна были без ставен и наличников и гораздо меньше по размерам, а чаще всего вовсе отсутствовали. Влияние русского зодчества в архитектуре Баргузинского дацана выявляется в таких деталях, как портики с окнами с наличниками и ставнями на каждом этаже, парадная широкая лестница, высокое крыльцо и главный вход под башней [ЦГИА. Ф. 821. Оп. 133. Д. 398. Л. 25, 97. Фотография и описание Баргузинского дацана (1880 г.); ГАРБ. Ф. 357. Д. 1-2. 1840-1921 гг. Переписка А.М. Михайлова с А. Доржиевым и Ц. Жамцарано (описание дацанов)]. Все это не было характерно для традиционных монгольских и тибетских буддийских храмов, но присутствовало в архитектуре православных церквей: так, широкие парадные лестницы и окна с наличниками характерны для русской церковной архитектуры периода классицизма [Минерт, 1983, с. 169]. Наличники на окнах присутствуют в архитектуре Христорождественской церкви с. Читкан в той же местности (см. реконструкцию Л.К. Минерта [Минерт, 1983, рис. 87]). Ставни и балясины, которыми ограждали террасу, также являются элементами «русского гражданского строительства» [Минерт, 1983, с. 171].
Другой чертой храмов второго поколения является то, что они строятся либо на каменном основании, либо являются каменными, как, например, перестроенный в 1860-х гг. Аннинский дацан. Храм в Баргузинском дацане был построен на каменном основании. Как и у всех забайкальских дацанов, у него присутствовали высокий портик и фундамент. Это делалось для того, чтобы вода не размывала основание дацана. Также для дацанов второго поколения характерны фризы со стилизацией тибетской символики. На фотографии Баргузинского дацана заметны элементы традиционного орнамента в резьбе над портиком, однако, как пишет Л.К. Минерт, фризы еще не были до конца оформлены в момент выполнения фотографии [Минерт, 1983, приложения]. Над входом на крыше каждого портика можно увидеть символ буддизма - две лани возле Колеса
Учения. Над каждой крышей есть мини-портик, на втором этаже - в 4 колонны, на третьем этаже - в 2 колонны. На втором и третьем этажах есть окна с наличниками и ставнями. Наличие галерей для ритуального обхода вокруг всего здания - это тоже характерная черта забайкальских дацанов.
На символику буддийской мандалы указывает трехступенчатая структура храма. Согласно буддийской философии, в основе храмов лежит символ мандалы, в центре которой находится остроконечный ганджур на самой верхушке - на коньке крыши верхнего этажа храма. Уголки каждой крыши приподняты, согласно стилю тибетско-монгольской архитектуры, на концах каждого уголка расположен элемент «чжалцаны» (бур. <^лэн» - пламя) [Герасимова, 1972]. Храмы второго поколения имели немаловажную особенность: строители старались максимально приблизить их к тибетскому и монгольскому стилям зданий, отразить буддийскую символику и отойти от традиций, которые были заимствованы у русских строителей (многоглавость и крестообразность основания). Тем не менее русский стиль был использован в других деталях, которые наряду с элементами тибетского и монгольского стилей создали у бурятских дацанов уникальную бурятскую традицию зодчества.
Символика мифологических (включая шаманские) верований бурят также присутствует в нескольких деталях архитектуры дацана. Например, в мифологии бурят большое значение придается высоте сакрального памятника как отражению близости к духам-хозяевам гор и небес. Древнейшие памятники язычества - сооружения обо, которые представляют собой высокие каменные насыпи (1-10 м), - содержат в себе семантику «устремленности в небо». В связи с этим многочисленные обо часто устанавливались на вершинах гор, поскольку являлись священными «пунктами связи» с небесными богами. Тот же самый мотив присутствует в стиле дацанов: устремленность в небо и предпочтение строительства дацанов на возвышенностях. Д.В. Цыбикдоржиев также отмечает эту особенность бурятского стиля зодчества: «на всем протяжении бурятской буддийской архитектуры прослеживается стремление подчеркнуть вертикали здания, создать впечатление устремленности ввысь у посещающих его прихожан. Высокие входные лестницы и портики с колоннами создавали этот эффект с самых нижних ярусов. Портик строили с обязательными высокими колоннами, даже в самых маленьких сумэ5 выступ крыши над ним поддерживали хотя бы две, но стандартным для небольших храмов было количество в шесть опор. В цогченах XIX века колонн входного портика было немного, но они могли представлять собой толстые каменные опоры с круглым сечением. Устремленность здания ввысь дополняли вертикали колонн и балюстрад портиков на верхних этажах и сами этажи своим убыванием по мере подъема» [Цыбикдоржиев, 2016]. Действительно, высокие колонны, цоколь, высокие портики - все это является неотъемлемой чертой бурятской храмовой архитектуры, отличающей ее от монгольского и тибетского стилей зодчества. Помимо решения климатических
5 Сумэ - (монг.) буддийский малый храм.
проблем с затоплением стремление подчеркнуть высоту здания, несомненно, связано с древней традицией бурят - показать связь дацана с хозяевами местностей - реки, неба и гор.
Мотивы натурфилософии бурят также присутствуют в выборе места для строительства дацана. Хотя у язычников не было архитектурных зданий для совершения религиозных обрядов, но то, что буддийский храм установлен в том месте, которое является священным для древних языческих верований, является одним из признаков влияния и взаимодействия этих различных по своему содержанию религий. Дацаны строились в тех местах или поблизости мест, которые являлись сакральными и для шаманистов. Вера в хозяев разных местностей отразилась на расположении архитектурного сооружения. Примечателен, например, факт, что «в 1922 г. известный бурятский подвижник буддизма Агван Доржиев приехал в Баргузинский дацан и выступил перед ламами и прихожанами со своими обновленческими идеями. Ламы согласились последовать его советам. Было решено обосноваться на новом месте. Уже в 1923 г. один из двух дуганов при дацане перевезли к подножию священной горы Бархан, в том же году новый дацан освятили при участии Агвана Доржиева» [Буддизм в Курумканском районе., 2013]. Перед строительством дацана обязательно происходит освящение этого места, которое заключается в получении разрешения у хозяев местности на благословение и защиту храма на той или иной территории. Выбор сакральной для баргузинцев горы Бархан - обиталища главного духа местности Бархан-баабай - неслучаен. Этот символический акт может быть связан с тем, что в предчувствии будущих гонений на религию А. До-ржиев таким образом заложил фундамент дацана в освященном месте, которое могло стать убежищем для буддийской традиции на долгие годы.
Старый дацан возле озера в местности Цагаан-Нур со всеми пристройками и ламский поселок в 100 домов были оставлены в начале 1920-х гг. Позднее их использовали под хозяйственные нужды образовавшиеся поблизости колхозы. В 1930-е гг. развернулись массовые репрессии, большинство лам дацана погибли в лагерях или были расстреляны. 15 февраля 1991 г. вновь состоялось торжественное открытие Баргузинского дацана, который в 2000 г. был переименован в Курумканский дацан. Новый Баргу-зинский дацан в местности Ярикто у подножия горы Уулзаха был открыт в мае 2007 г.
Таким образом, в архитектуре Баргузинского дацана, который мы можем увидеть на фотографии 1880 г. и в источниковых описаниях, можно выделить влияние русского церковного зодчества, о котором свидетельствуют детали частного характера, символику ранней мифологии бурят в выборе местоположения дацана и в концепции вертикальной структуры, но наиболее важным и значимым является стремление отразить буддийскую философию мандалы. Задача, которая ставилась перед первыми бурятскими строителями дацанов, была непростой, но в настоящее время можно говорить о созданной ими уникальной бурятской традиции зодчества, в которой гармонично сочетаются рациональные задачи и символика. Возможно, такая установка стала определяющей в том, что три различных религиозных
направления в той или иной степени нашли свое отражение в архитектуре Баргузинского дацана.
Список литературы
1. Буддизм в Курумканском районе // Централизованная библиотечная система муниципального образования «Курумканский район». - 10 июля 2013 г. - URL: https://www.kurumkancbs.ru (раздел «Это интересно») (дата обращения: 02.04.2017).
2. Востриков А.И., Поппе Н.Н. Летопись баргузинских бурят. Тексты и исследования. - М.: Изд-во АН СССР, 1935. - 76 с.
3. Герасимова К.М. Бурятское искусство XVIII - начала XX вв. // Искусство. - 1972. - № 9. - С. 58-66.
4. Жалсанова Б.Ц., Курас Л.В. Место Баргузинской Степной думы в истории местного самоуправления бурят (XIX - начало XX в.) - Иркутск: Оттиск, 2013.
- 160 с.
5. Жамсуева Д.С. Агинские дацаны как памятники истории культуры. - Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 2001.
- 170 с.
6. Жуковская Н.Л. Ламаизм и ранние формы религии. - М.: Наука, 1977. - 200 с.
7. Кирилов Н.В. Дацаны в Забайкалье. - Хабаровск: Зап. Приам. Имп. РГО, 1896. - Т. 1. - Вып. IV. - С. 67-140.
8. Лотман Ю.М. Символ в системе культуры // Избранные статьи. - Т. 1. - Таллинн: Александра, 1992.
- С. 191-199.
9. Минерт Л.К. Памятники архитектуры Бурятии. -Новосибирск: Наука, 1983. - 192 с.
10. Поклонились святым местам и ламам прошлого. Интервью с О. Намжиловым // Огни Курумкана. -2012. - № 45 (6137). — С. 2.
11. Сахар Хамнаев - выдающийся бурятский общественный деятель XIX в.: к 200-летию со дня рождения: документы, статьи, письма. - Улан-Удэ: Нова-Принт, 2014. - 111 с.
12. Цыбикдоржиев Д.В. Символизм бурятской храмовой архитектуры // Asia Russia Daily. - 26 апреля 2016 г. - URL: http://asiarussia.ru/articles/12170/ (дата обращения: 20.04.2017).
Список источников
1. ГАРБ. Ф. 357Б. Д. 1, 2. 1840-1921.
2. ЦГИА. Ф. 821. Оп. 133. Д. 398. Л. 25, 97.
Список сокращений
АН СССР - Академия наук СССР.
БНЦ СО РАН - Бурятский научный центр Сибирского
отделения Российской академии наук.
ГАРБ - Государственный архив Республики Бурятия.
РГО - Российское географическое общество.
ЦГИА - Центральный государственный исторический
архив.
V.V. Lygdenova
Institute of Archeology and Ethnography of the Siberian Branch of RAS (Novosibirsk)
victoria.lygdenova@gmail.com
To the Problem of History and Symbolism of Barguzinskyi Datsan Architecture (the Second Half of the 19th -the Beginning of the 20th Century)
Abstract. The article deals with analysis of symbolism of architecture and a history of Barguzinskyi Datsan (one of Buryat Buddhist monasteries) and of its main building (Mong.Tsokchen-dugan) in the beginning of 1880-s. The originality of the article is that for the first time Buryats' religious syncretism is discussed on the basis of the architecture of Barguzinsky Datsan, which was one of the most influential and representative Buryat Lamaist monasteries in the second half of the 19th- the beginning of the 20th centuries. A number of borrowings in the style of Buryat Buddhist temples from Orthodox (Russian) and local pagan architectural traditions were revealed in the architecture of Tsokchen-dugan of Barguzinskyi Datsan. It is concluded that despite the Buryatian lamas' desire to be isolated from the Orthodox architecture influence and from local shaman traditions, however, these factors reflected in the composition and decoration of the main building of the Barguzinsky Datsan.
Key words: symbolism of architecture, Buryat Datsan, Buddhism, Buryat style of architecture, Orthodox symbolism, Shaman symbolism, ethnography
Ил. 1. Баргузинский дацан (1880 г.). ЦГИА. Ф. 821. Оп. 133, Д. 398. Л. 25, 97. Храм не сохранился
